Текст книги "Пепел после тебя (СИ)"

Автор книги: Кира Сорока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 37

Гроз

Со мной творится что-то странное. То, что раньше в себе никогда не замечал. И я не знаю, как справляться с этой чёртовой находкой.

Если не получаю всё и сразу, я закрываюсь, да. Либо требовать, заставлять, подчинять – либо отворачиваться и молчать. Как-то так. И это бесит! Удивительно, что Алина от меня ещё не убежала.

Эту ночь я сплю один, она вернулась домой. И меня ломает от разных мыслей и подбрасывает от каждой её смски. Я снова не могу спать, чёрт возьми...

Алина: Папа разрешил мне ходить в школу. Никакого домашнего обучения.

Я: Это хорошо.

Алина: Завтра вместе поедем?

Я: Конечно. Буду ждать тебя в половине восьмого.

Алина: Тогда спокойной ночи.

Следом прилетает сердечко. Мне хочется смачно чмокнуть экран, но это совсем уж дичь.

Я: Спокойной ночи. Люблю тебя, мышка.

Гипнотизирую экран. Скажи... Скажи мне это...

Но она не говорит. Сердечки – это её максимум. Почему?

Гашу экран, убираю айфон под подушку, зажмуриваюсь. Но сон решительно не идёт.

Я сам себе враг – я это понимаю. А делать-то что?

Как бы мне ни хотелось надолго локализовать источник своих загонов, он всё же её отец. Что я могу с ним сделать? Однажды уже поспособствовал его отсутствию, второй раз этот номер не прокатит. Надо как-то договариваться с ним.

Цепляюсь за эту мысль, и меня наконец вырубает.

Утром встречаю Алину возле машины. Снег с бехи я уже счистил, салон прогрел. Забрав у девушки рюкзак, помогаю ей сесть и пристегнуться. Обещаю себе быть вменяемее сегодня.

Алина искоса поглядывает на меня, пока я рулю к школе. На её губах играет озорная улыбка.

– Что? – тоже улыбаюсь я.

– Мне кажется, что отец всё же немного смягчился, – она начинает размышлять вслух, рисуя на стекле снежинку. – Мой уход его явно немного встряхнул. И бабушка обещала, что дожмёт его. В театр пойдём вчетвером, да? Мы ведь сможем достать ещё один билет?

Перспективка идти со Столяровым – так себе. Но это то, что мне сейчас нужно – крошечный, но всё же шанс наладить с ним хоть какой-то контакт.

– Да. Я всё устрою.

– Супер! – Алина чмокает меня в щёку.

Когда паркуюсь, ловлю её лицо в ладони, притягиваю к себе. Мы утекаем в свою эйфорическую реальность. Там так хорошо!..

Со звонком идём в школу. Тани по-прежнему нет. Возможно, отчислили. Выяснять о ней ничего не хочется. Остальные одноклассники для меня как серая, ничего не значащая масса. Я полностью сосредоточен на Алине.

У нас всё хорошо. Она моя. Моя. И только моя.

Мысли о Тимофее потихоньку выветриваются из головы. А признания в любви с её стороны ещё впереди, ведь так? Возможно, ей нужно больше времени, чтобы осознать эту любовь. Или признаться в ней.

Среда, четверг, пятница… проходят в нейтральной рутине. Тьма домашки, загруженность в школе, сложные тесты. Алина помогает мне с русским, я ей – с английским. Нам задают проект по физике, его нужно сделать к понедельнику.

Провожая после уроков до подъезда, уговариваю её этим вечером побыть у меня.

– Я спрошу у папы, – говорит Алина. – И сразу тебе напишу.

Ловлю девушку за талию и долго не отпускаю, покрывая торопливыми поцелуями её щёчки и губки.

– Если ты не придёшь, я сам к вам заявлюсь!

– Я приду, – обещает Алина. – Папа не будет против. Речь ведь идёт о домашке, нам нужно делать проект.

О проекте я думаю меньше всего. Я столько всего хочу с ней сделать, что в груди аж полыхает.

С трудом отпускаю её. Когда Алина заходит в подъезд, придерживаю дверь. Её телефон звонит, она смотрит на экран, подходя к лифту. Скидывает вызов, убирает телефон в карман. А я зависаю от этой странной сценки.

Почему она не ответила? Потому что я здесь?

Алина посылает мне воздушный поцелуй, двери лифта распахиваются, я захлопываю дверь подъезда.

Возможно, психолог с которым я общался, когда велось следствие над мои отцом, ошибся, и я действительно нездоров. Вдруг я тоже, как эта Борисова, маниакально одержим своей влюблённостью и способен навредить?

В полном раздрае иду домой.

Через полчаса приходит смс от Алины: «Буду у тебя через час». Меня тут же отпускает. А в груди опять начинает гореть в предвкушении встречи. Заказываю нам роллов и пиццу.

Алина является с презентом от бабушки Вали. В пластиковом контейнере оладьи и ещё баночка с джемом.

– Бабушка знает, что ты живёшь один, – говорит Алина, пока я делаю для нас чай. – Она была бы не против, если бы ты приходил к нам обедать.

– А отец?

– Папа... – пожимает плечами. – Понятия не имею, что у него на уме. Последнее время он чаще молчит.

– Он же пойдёт в театр?

– Сказал, что пойдёт. Правда...

Алина отводит взгляд, её лицо становится виноватым.

– В чём дело? – у меня внутри всё опускается.

– Спектакль ведь в три, да? А в шесть мне нужно быть в другом месте. Я только час назад об этом узнала.

– Где?

– Ну банкет, помнишь? В той косметической фирме. Оказывается, всё настолько серьёзно, что мне даже прислали платье, – нервно хихикает, хотя пытается выглядеть непринуждённо.

– И где пройдёт этот банкет?

– В ресторане «Минор». Я посмотрела по карте, от театра это недалеко. Думаю, что успею и туда, и туда.

Но она ни слова не говорит про меня. Видимо, на банкет собирается идти одна.

Ей прислали платье? И как оно выглядит? Что-то вульгарное?

Чёрт!

Мы пьём чай. Кусок в горло не лезет, и я даже не притрагиваюсь к оладьям. Внезапно Алина берёт меня за руку и уводит из кухни. Я думаю, что она ведёт меня в гостиную, где стоит мой ноут. Мы ведь должны делать проект... Но мышка сворачивает в спальню.

Встаёт напротив меня. Несмело обнимает за шею и начинает нежно целовать. Её немного потряхивает в моих руках.

Все тревожные мысли и страхи вышибает из меня в тот же миг. Зарываюсь пальцами в её волосы, жадно отвечая на поцелуй.

Что бы она ни задумала, чего бы ни захотела сейчас... я пойду до конца.

Потому что она должна быть моей во всех смыслах.

Утягиваю на кровать, распинаю… Наше дыхание смешивается. Мой пульс зашкаливает. Алина ловит ладонями моё лицо и держит так, чтобы я не мог дотянуться до ее губ.

Свои она нервно кусает и, кажется, собирается в чем-то признаться…

– Егор, я… Мне сложно говорить о чувствах. По жизни я вообще была не особо разговорчива.

– Не говори мне то, что я хочу услышать. Скажи, если действительно готова это сказать.

– Я готова.

Мы говорим шепотом. Словно делимся друг с другом самым сокровенным.

– Я полюбила тебя, Егор. И… влюблена в тебя. Не хочу, чтобы это закачивалось. Обещай, что не закончится, пожалуйста.

Она выглядит уязвимой сейчас. И ранимой.

Не хочу её ранить.

– Не закончится. Ни за что не закончится.

Её пальцы на моих щеках расслабляются, и я вновь накрываю ее губы своими. Потом сползаю чуть ниже и зарываюсь носом в ее шее. Перемещаюсь немного вбок, чтобы не раздавить Алину своим весом.

Она обнимает меня за плечи, я её – за талию.

Как же хорошо. Спокойно…

Эта близость намного сильнее физической.

Глава 38

Алина

Мы не перешли с Егором черту... Сегодня... Нам и так было хорошо. Мы просто лежали, крепко обнявшись.

Именно сегодня я не чувствую, что слишком маленькая и неопытная для него. А раньше чувствовала... Что-то между нами необратимо изменилось. Но столько всего ещё нужно поменять… Решить проблемы с моим отцом, научится доверять друг другу…

– Ммм... Ты вкусно пахнешь, – мурлыкает Егор, воткнувшись носом в мой висок.

Ёрзаю на нём, слепо нажимая на кнопки ноутбука. Что я там печатала? Да, точно... Оптическая иллюзия.

– Не отвлекайся... Ты сделал «парящий куб»?

Егор демонстрирует мне элементы куба, вырезанные из ватмана. Они пока не склеены.

– Давай я пересяду.

Пытаюсь подняться. Так всё же жутко неудобно что-то делать.

– Стоять! – рывком притягивает обратно. – Сиди печатай.

Покорно стучу по клавиатуре, а Егор склеивает куб. Выходит кривенько, мы хохочем.

– Таак... Давай меняться.

Отдаёт мне оставшийся ватман и ножницы. Сам тянется к клавиатуре, зажав меня руками с обеих сторон. Время от времени его губы касаются шеи, мочки уха, но пальцы при этом не отрываются от кнопок. А я вот с трудом могу сосредоточиться на нашей поделке.

– Не отвлекайся, Алина, – с весёлыми нотками в голосе произносит Егор, вновь прикасаясь губами к моей шее.

Легко сказать...

Наконец склеиваю все части куба. Егор ударяет по клавише последний раз, ставя точку. Откидываюсь затылком на его плечо.

– Как думаешь, вычислят наше жульничество?

– Мы не жульничали, а вдохновились чужой работой, – успокаивающе гладит мои плечи. – Иногда можно быть немного плохой, мышка.

Кусаю щеку изнутри. Вообще-то, я и так худшая из людей, не надо мне становиться ещё хуже. И нужно рассказать Егору о том, что второй день ко мне стучится призрак из прошлого.

Тимофей...

Сначала я сбросила его звонок, потому что Егор был рядом. И оставшись одна, перезванивать не стала. Тим тоже не перезвонил. Правда написал, что очень хочет поговорить. Но на моё ответное смс «о чём?» он не ответил.

– Твой телефон, – внезапно шепчет Егор, и вся кровь отливает от моего лица.

Смартфон вибрирует, медленно сползая к краю стола. Я смотрю на него, как на бомбу замедленного действия.

– Не ответишь? – в голосе Гроза пробиваются нервозные нотки.

Ну вот такой он взрывной, да... Я уже привыкла. Однако не хочу быть причиной его взрывов.

Тянусь к смартфону. Там... отец.

Слава Богу!

– Алло?

– Алина, уже девять. Не поздновато для проекта? – недовольно.

– Прости, уже собираюсь.

Сползаю с колен Егора, он не удерживает. С отцом сейчас лучше не конфликтовать. Великое счастье, что он отпустил меня к Грозу.

– Темно уже. Я тебя встречу.

– Меня Егор проводит.

– А я всё равно встречу! – с давлением произносит отец. – Что, я встретить тебя не могу, что ли?

– Можешь...

– Выходи.

– Хорошо.

Скинув вызов, начинаю одеваться. Егор тоже накидывает куртку. Его челюсти плотно сжаты, взгляд снова горит от ярости. Уже полностью одетые, мы замираем в прихожей. Я беру Егора за руку и переплетаю наши пальцы.

– Он смирится, – обещаю ему. – Папа в конце концов обязательно смирится и оттает.

Пожимает плечами.

– Не хочу, чтобы наши отношения зависели от него.

– Понимаю.

Обхватив ладонью затылок, Егор прижимается лбом к моему лбу. Мы тонем в глазах друг друга.

– Так хочется тебя украсть, – говорит он звенящим шепотом. – Забрать и больше никуда не отпускать. Мне... так тепло и уютно с тобой.

У меня всё трепещет внутри от его слов. Открываю рот, чтобы ответить, но мой телефон вновь вибрирует. Похоже, отец уже ждёт на улице. Принимаю вызов.

– Пап, я бегу...

– Привет, Алинчик.

А это не папа... Кровь отливает от лица.

– П-привет...

– Отвлекаю? Попозже позвонить?

Глаза Егора стекленеют. У меня слишком громкий динамик, чёрт возьми! Егор слышит, что это не голос отца. Тим!

– Да... отвлекаешь.

– Никак мы с тобой не созвонимся, – усмехается. – Ладно, набирай сама.

Скидывает.

Егор молчит, а у меня дрожат руки. Запихиваю телефон в карман куртки. Господи!.. Я чувствую себя так, словно меня поймали на измене. Но я ведь ничего плохого не сделала!

– Он... Он сказал, что хочет со мной поговорить, – с запинкой выдавливаю я.

Мне жарко. Тяну ворот куртки. Шея мокрая.

– Он? А он – это тот, о ком я думаю? – поднимает брови Егор.

– А о ком ты думаешь?

– Алина... – отшатывается, закатывая глаза. – Всё ты поняла!

– Да, это Тимофей, – признаюсь я. – Но это не то, что ты думаешь.

– А что я думаю? – вновь приближается вплотную. – Ты знаешь, о чём я думаю? – теперь его голос звенит от ярости.

Так, стоп!

Обхватываю его лицо ладонями, прижимаюсь губами к губам. Не отвечает, сжимая рот. Трусь носом об его нос, провожу кончиком языка по его губам. Поцелуй меня, пожалуйста...

Не целует.

– Егор... Я не знаю, что ему нужно. Хочешь, мы прямо сейчас перезвоним и спросим?

– Да.

Достаю телефон, яростно жму на кнопки. Ни в чём я не виновата! Не в этот раз!

– Да, Алин? Освободилась?

Включаю на громкую.

– Чего ты хотел?

– Воу! Как-то я не был готов к такому тону, – Тим явно ошарашен моей резкостью. – Что-то случилось?

– Нет. Просто скажи, что хотел.

Скорее всего, я обижаю Тимофея. Но мне очень важно сейчас остудить Егора.

Замерев возле меня, он осатаневшим взглядом смотрит на экран. Там ещё и фотка эта... Довольно улыбающийся Тимофей. Сто лет назад поставила её на его номер. Теперь у меня новый телефон, но фотка почему-то осталась.

– Я хотел спросить, не собираешься ли ты нас посетить. Ребята все соскучились. Может, рванёшь на выходные домой? Закатим вечеринку. У Севена как раз днюха.

– Нет, не получится.

– Так категорично? Я ведь не подкатываю к тебе. Просто дружба, помнишь?

И звучит это так двусмысленно, словно мы о чём-то с Тимом договорились.

Егор выхватывает телефон из моих рук. Выключает громкую и прямо в обуви идёт в спальню.

– Привет, футболист!.. – рявкает он.

Шарахает дверью. Я не слышу, что он говорит дальше, потому что в ушах у меня грохочет пульс.

Привалившись к входной двери спиной, сползаю на пол. Мне трудно дышать. Душно.

Я не понимаю, когда настанет наше "жили долго и счастливо". Мы такие разные. Он такой вспыльчивый, недоверчивый. А я – скрытная, да. Потому что боюсь сделать что-то не так.

Мне нужна помощь. С кем-то поговорить.

Сейчас мне особо остро не хватает мамы. Возможно она объяснила бы мне, как справляться со взрывными мужчинами. Что можно им говорить, а что нет. Научила бы меня женским хитростям. Она сто процентов это умела. Ведь она вышла за моего отца, а он совсем не подарок.

Через минуту или десять Егор возвращается, отдаёт мне телефон.

– Пойдём, провожу тебя, – тянет за руки, поднимает.

Распахивает дверь, выходит на площадку. А у меня ноги не идут. Не могу понять настрой Егора. У нас всё плохо опять, да?

Да сколько можно?

Едем в лифте. Егор поступает совсем нелогично, крепко сжав мою руку. А когда выходим из подъезда, обнимает меня и нежно, но очень коротко целует. Оторвавшись от губ, шепчет:

– Он тебя больше не побеспокоит.

– Алина! – к нам подходит отец. Его ноздри вздрагивают от недовольства. – Я уже десять минут тут торчу.

А я вот жалею, что сообщила отцу адрес Егора.

– До завтра, – смотрю на Гроза.

– Ага.

Но он не отпускает мою руку. Притягивает к себе и прямо при отце глубоко целует, забираясь языком мне в рот. А отстранившись, с вызовом смотрит на папу.

– Доброй ночи, – цедит, не разжимая зубов.

И заходит обратно в свой подъезд.

Глава 39

Алина

Замерев перед зеркалом, рассматриваю себя. Надо сказать, платье бесподобное, и я в нём выгляжу на пару лет старше. Голубое, мерцающее, с бретельками в виде серебряных цепочек. Декольте неглубокое, а вот спина открыта почти до талии. Никогда я не надевала ничего подобного!

Без бюстгальтера чувствую себя очень уязвимой, но лифчик под это платье не предполагается. Честно говоря, мне кажется, что моя грудь слишком подробно вырисовывается под тонкой струящейся тканью. Хочется скрестить руки, обнять себя за плечи, прикрыться...

– Алина! – стук в дверь и голос отца. – Ты как там?

– Скоро! Не входи, я не одета.

– Мы с бабушкой готовы.

– Хорошо.

Шаги удаляются. Меня охватывает нервная дрожь. С трудом наношу макияж. Роберт сказал, что мне могут сделать его профессионалы, если я приеду в его агентство за час до банкета. И предложил поехать на этот банкет вместе с ним. Но я не могу, ведь мы идём в театр.

Старательно наношу корректор, тональный крем. На верхние веки – мерцающие тени. Тонкие стрелки, тушь на ресницы. Немного персикового блеска на губы. Волосы поднимаю и закалываю невидимками, оставив одну прядку у лица. Надеваю сапожки до колен, хотя сюда бы больше подошли туфли. Но зима же...

Взяв небольшую сумочку с цепочкой вместо ремешка – подарок Юлианы – вновь встаю перед зеркалом. Меня потряхивает ещё сильнее. Такое ощущение, словно я оказалась в чужой шкуре. В чужой жизни. Словно в отражении не я, а кто-то другой.

С тоской смотрю на телефон. Полчаса назад на него пришла смска от Егора.

«Решил подъехать пораньше. Жду вас в машине».

Это первое сообщение со вчерашнего дня. Я не знаю, что сейчас между нами. Егор вновь закрылся. А я слишком напряжена, чтобы разобраться во всём.

Убираю телефон в сумочку и на негнущихся ногах выхожу из комнаты. Бабушка с отцом уже в прихожей. Облачаются в верхнюю одежду. Папино лицо темнее тучи, но он старательно пытается это скрыть. Бабушка с восторгом разглядывает меня.

– Ну-ка, покрутись!

– Бабуль, опаздываем!

Быстро надеваю куртку. Не хочу пока им демонстрировать, что спина у меня голая.

Выходим из подъезда. Егор стоит возле БМВ. Он снова в пальто. Под ним брюки и рубашка. Красивый... Глаз невозможно отвести. При виде меня он меняется в лице. Улыбкой на ней даже не пахнет. Молча здоровается с отцом, протянув ему руку. Тот, слава Богу, пожимает. С бабушкой они обмениваются добродушными приветствиями. Она на него смотрит даже восхищённее, чем на меня.

Егор открывает для них задние двери, потом подходит ко мне.

– Всё так плохо? – прослеживаю его взгляд, скользящий по моему платью.

– Не знаю. Пока не понял, – говорит он честно.

И это не то, что я хотела услышать, конечно...

Помогает мне сесть, пристёгивает. Едем в полной тишине. Даже магнитола вырублена.

Такое чувство, что Егор не простил меня за звонок Тимофея. А может, он вообще не смог ещё отпустить до конца ту ситуацию с ним. Ведь мы с Тимом встречались, когда Егор появился в моей жизни. И я частенько выбирала именно Тимофея, потому что волновалась за него.

Подъехав к театру, ищем место для парковки. Здесь очень красиво. Здание театра в стиле барокко с колоннами на входе меня очень впечатляет.

– Что хоть за спектакль? – подаёт голос отец.

– Я тебе говорила, пап. «Кадриль», юмористический спектакль. Отзывы отличные.

Изначально мы хотели пойти на «Ромео и Джульетту», но потом Егор поменял билеты, сказав, что всё-таки не хочет смотреть на любовные страдания других людей.

– Да, точно, – бурчит отец, покидая машину.

Егор помогает выйти бабушке, потом мне. Все вместе торопимся к входу. Таких же, как мы, спешащих на спектакль, довольно много. В основном это люди за пятьдесят.

Когда раздеваемся в гардеробе, Егор забирает мою куртку, и его взгляд пробегает по моей груди. Вижу, как кровь бросается ему в лицо, а губы начинают подрагивать. Похоже, я всё-таки выгляжу плохо. Слишком вульгарно.

Спешим по коридору к зрительному залу. Егор приобнимает меня за талию, и его ладонь нащупывает вырез на спине. Он тут же отдёргивает руку, челюсти напрягаются. Однако ничего не говорит.

Я тоже молчу. Хотя мне так хочется сказать ему, что я могу не идти на этот чёртов банкет! Договор не подписан, я могу просто отказаться. Могу. И даже хочу этого!

Заходим в главный зал, минуя буфет.

– Нам туда, – говорит Егор, указывая на балкончик.

Поднимаемся по лестнице. Здесь, наверху, просто шикарно. И сцена как на ладони. Пять стульев слева и пять справа. Занимаем правую сторону.

Напряжение висит между нами физически ощутимой тяжестью. Егор смотрит на часы. Через пять минут снова смотрит.

– Ты куда-то спешишь?

– Не хочу, чтобы ты опоздала на банкет, – произносит одними губами.

Его слова – как болючий укол. Именно так они звучат.

На сцене никто не спешит появляться. Спектакль задерживается с началом. Папа ёрзает на стуле. Бабушка нахваливает убранство театра. Слева от нас усаживаются две пары лет тридцати. Зал заполняется до отказа. Наконец начинает звучать музыка, меркнет свет, занавес ползёт в сторону. И мы погружаемся в уютную атмосферу деревенской жизни.

Спектакль и правда юмористический, про простых людей из села. И про любовь. Улыбки не сходят с наших лиц. Даже Егор время от времени фыркает.

Нахожу его руку, переплетаю наши пальцы. Не удержавшись, касаюсь губами щеки. Егор сейчас ощутимо более расслаблен, чем в начале спектакля. Он целует меня в ответ, надолго прижавшись к уголку губ.

Как и всегда, задыхаюсь от его близости. Желание не ходить на банкет усиливается с каждой минутой.

Утром мы говорили с Юлианой, и я обмолвилась сестре о своих страхах. Что вся эта модельная жизнь – всё же не моё. Она сказала, что я буду конченой дурой, если профукаю такой шанс. И это прямая цитата.

Если задуматься, быть лицом косметической фирмы – это действительно «вау». Но меня как-то не переполняет восторгом от всего этого. А вот держать Егора за руку, ощущать его губы на своей коже, обжигаться его взглядами, когда он как-то по-особенному смотрит... – вот это чистый восторг. Это мой наркотик. Я нуждаюсь в Егоре даже больше, чем в еде и воде.

Во время антракта идём в буфет. Папа покупает для всех чай и пирожные. Егор не спорит, слава Богу.

– Можешь проводить меня в туалет? Боюсь заблудиться, – прошу я своего парня.

– Конечно, идём.

Мы оставляем бабушку с отцом за столиком. Егор уверенно ведёт меня по коридору, держа за руку.

– Вон та дверь, – указывает на дверь женского туалета и приваливается спиной к стене. – Жду тебя здесь.

– Я не хочу в туалет. Поговорить хотела наедине.

Ловлю его взгляд, пытаясь прочесть то, что творится в его душе. Не понимаю...

– О чём поговорить, Алин? – устало.

Егор натягивает на лицо вымученную улыбку. Пытается контролировать свои эмоции, но они так и рвутся наружу.

– Я могу не ходить на банкет, – говорю твёрдо.

Он качает головой.

– Ты должна пойти. Почему нет?

– Потому что... Я не уверена, что хочу.

– Ты не узнаешь, чего хочешь, если не попробуешь, – настаивает он.

Удивительно! Теперь он ещё и уговаривает меня туда идти! А ведь я там буду без него. Роберт чётко сказал, что никакого «плюс один» быть не должно.