Текст книги "Пепел после тебя (СИ)"
Автор книги: Кира Сорока
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Глава 24
Алина
– Алина! Подожди меня! – кричит Таня на весь школьный двор.
Нехотя притормаживаю у крыльца. Таня оглядывается на парковку возле ворот и несётся ко мне, перепрыгивая сугробы. Ночью опять намело.
– Мы можем поговорить? – девушка хватает меня за руку и тянет в школу.
Не раздеваясь, ведёт в пустующее правое крыло.
– Что случилось, Тань?
Мы останавливаемся около окна. В школе довольно жарко, и я избавляюсь от куртки и шапки.
– Я хочу извиниться перед тобой! – с чувством говорит Таня. – Вчера... Я и Егор...
– Это меня не касается, – резко обрываю её. – Ты можешь проводить время, с кем хочешь.
– Но всё не так! – она качает головой. – Егор заставил меня сделать тебе больно. Он... он шантажирует меня!
Да Господи!.. Гроз когда-нибудь успокоится?
– Чем он тебя шантажирует?
– Я не могу рассказать, – потупляет она взгляд. – Но это к Егору вообще никак не относится! А он, кажется, всерьёз решил сделать тебе больно.
Ещё больнее? Что ж, это в его репертуаре.
– И чего он хочет от тебя?
– Чтобы я с тобой не общалась. И мне придётся, потому что... – тяжело сглотнув, она смаргивает слёзы. – Потому что я не хочу, чтобы он воплотил свои угрозы в жизнь.
– Ясно.
Дайте мне передышку, пожалуйста! Мне нужно хоть немного передохнуть!..
Вздохнув, я провожу рукой по плечу девушки.
– Не переживай. Играй по его правилам и не думай обо мне.
Таня кивает.
Благодаря Егору я решилась подруги. Что будет дальше? Он отнимет у меня хоккеистов? Да что с ним не так?
– Ладно, я пойду, – отвернувшись от Тани, иду в раздевалку.
Вешаю куртку и направляюсь к выходу, плавая в своих мыслях. И с разгона врезаюсь в твёрдую, но тёплую и дышащую стену.
– Ой...
– Поймал!
Сильные руки сжимают мои плечи и бережно придерживают, пока я вновь не встаю уверенно на ноги. Встречаюсь взглядом с зелёными глазами. В раздевалке сразу становится тесно и душно. Моё глупое сердце заходится в истерике.
– Не трогай меня, ладно? – цежу сквозь зубы. – Ты можешь просто забыть о моём существовании?
– Мне нужно было дать тебе упасть? – Гроз тоже цедит сквозь зубы, резко сменив настрой.
Секунду назад его «поймал» звучало совсем по-другому. Нежно...
– Да. Именно этого я и хочу. Упасть. Самостоятельно. Без твоей помощи.
– С моей помощью ты можешь крепко стоять на ногах!
– Но я этого не хочу! Ни тебя, ни твоей помощи!
– Я понял...
Он отступает, а я вылетаю из раздевалки.
Сегодня мне хочется не плакать, а крушить всё вокруг.
Этот парень – псих! Его цель – мои страдания! Явился за мной в этот город. Обнимал, целовал, давал неповторимые ощущения. А теперь вновь отнимает у меня всё!
Надоело!
Осточертело!!
На уроке истории он садится к Тане.
К чёрту его! К чёрту всех!
Отгораживаюсь от всего класса. Даже с хоккеистами почти не общаюсь, как бы Руслан ни старался разговорить меня. В столовую совсем не иду. На перемене просто прогуливаюсь по школе, чтобы не торчать в классе.
Я – добровольный изгой. И мне по кайфу!
А ещё, устроившись на подоконнике, штудирую учебники и стараюсь впихнуть в себя хоть какие-то знания. Ведь с того дня, как Егор вновь появился в моей жизни, я совсем запустила учёбу.
Ещё почитываю Фрейда. Мне заходит его циничная оценка любви. Я с ним согласна. Никаких чувств – просто выживание. Продолжение рода, химия, животные инстинкты...
– Столярова, все пошли на прививку! – выкрикивает Тоня с другого конца коридора. – Тебя уже обыскались!
Сползаю с подоконника. Девушка зачем-то дожидается меня.
– Ты знаешь, где кабинет нашей медички?
– Вообще-то, нет...
– Пошли.
Она шагает к лестнице, снимая себя на телефон. Тоня – блогер. Но я не изучала её блог. Что-то там о жизни подростков.
Мы проходим в левое крыло первого этажа. Потом вновь оказываемся на лестнице и идём по ней вниз.
– Здесь есть цоколь? – изумляюсь я.
– Угу.
Тоня направляет на меня камеру.
– Скажешь что-нибудь о новом классе? – спрашивает с озорной улыбкой на губах. – Или, может, поговорим о прививках? Боишься иголок?
Хорошо, что у меня есть альтернатива, ведь о новом классе я говорить не хочу.
– Прививок не боюсь, – демонстративно закатываю рукав.
– Оо... Слава Богу! Одну вон уже откачивать пришлось.
– Кого?
– Милану, конечно. Эта неженка в обморок упала.
Тоня завершает съёмку, убирает телефон в карман.
– И что? Ты это в интернет выкладываешь?
– Ага. На своей страничке ВК. Подпишись на меня, кстати. Тоня-ягодка-стример.
Прыскаю от смеха, не сдержавшись. Она забавная... Дверь медкабинета открывается, и выходит Егор. Моя улыбка меркнет.
– Так. Я пошла, – Тоня залетает в кабинет.
Мы с Егором остаёмся вдвоём. Остальные, видимо, уже закончили с прививками. Гроз встаёт напротив меня, подпирая стену плечом. Убирает ватку с припухшего после укола места, опускает рукав. Его мрачный взгляд не отрывается от моего лица.
– Почему ты такая, а? – спрашивает он.
– Какая?
– Не преданная мне.
– Я тебе не собачка, чтобы быть преданной! – сразу ощетиниваюсь.
– Я знаю, что ты не снималась обнажённой. Нашёл фотки для «Стронг-спорта». Ты там классная.
– Ох, спасибо большое! Это для меня самая ценная похвала! – картинно прикладываю руку к груди.
Взгляд Гроза стекленеет. Он подходит ближе.
– Ты можешь вести себя нормально?
– А ты? – парирую я.
Он сжимает челюсти.
– Окей. Просто объясни мне, что это значит.
Достаёт из кармана телефон. Когда поворачивает экран ко мне, я вздрагиваю. Там фотография. Моя. Та, на которой Рома приобнял меня, и мы смотрим друг другу в глаза. Она увеличена немного и обрезана там, где можно было бы разглядеть купальник.
Егор умудрился достать даже эту фотку. Да что он за человек, а?
– Откуда это у тебя? – пытаюсь вырвать телефон из его руки.
Он быстро убирает его в карман.
– Кто этот парень, Алина?
– Тебе-то какое дело?
– Ты с ним спишь?!
Желваки играют на его скулах, взгляд мечет молнии. А я молчу. Так хочется убить его ответом!.. Ведь он убивает меня своими поступками уже очень долго. Но я не успеваю ничего ответить. Егора взрывает, и он начинает орать на весь этот крошечный коридор:
– Я увидел эту фотку, и меня порвало, бл*ть! Ты говорила, что у тебя нет никого! А что я вижу? Какой-то мудак лапает тебя! И если даже это постановка, какого хрена ты на это подписалась, а?!
– Я...
Но ответить он мне не даёт. Его рука обхватывает моё горло. Егор рывком притягивает меня к себе, и я врезаюсь грудью в его рёбра.
– Ты моей должна была быть! Преданной мне, понимаешь? Ведь я хотел быть предан тебе! Но ты просто тискаешься с каким-то типом и позволяешь это снимать! Ты, бл*ть, убиваешь меня, Алина! Я так задолбался... Мне хочется в голову твою залезть и прочитать все твои мысли! Но только с тобой у меня это не получается.
– Поэтому ты просто портишь мне жизнь, да?! – наконец вклиниваюсь в его монолог. – И мутишь с моей подругой!
– Ты ревнуешь?
Его губы задевают мои, потому что он очень близко наклоняется к моему лицу.
– Конечно, нет!
– Да твою мать! – Егор отталкивает меня. – А я вот ревную, представляешь?! И могу в этом признаться! И этого паренька на фото я хочу в асфальт закатать!
– Что ж... Это твои методы, да!
– Да пошла ты!
– Сам пошёл! – пихаю его в грудь.
Мы тяжело дышим, с яростью глядя друг на друга. Вдруг рядом с нами раздаётся сердитый голос:
– Закончили? А теперь оба идите за мной.
Ольга Абрамовна окидывает нас тяжёлым взглядом. Похоже, класнуха слышала буквально всё.
Егор взъерошивает волосы, успокаивая дыхание. Поворачивается к учительнице.
– Без меня, ладно?
Потом обходит её и просто сваливает. Ольга Абрамовна тщетно пытается его дозваться.
– Оставьте его, это бесполезно, – устало говорю ей.
– Ты прививку сделала? – спрашивает она.
Когда я отрицательно качаю головой, с нажимом произносит:
– Сделай. Потом жду тебя в своём кабинете.
Ну вот... Отдуваться я снова буду одна.
Глава 24.2
***
– Алина, что происходит?
Ольга Абрамовна снимает очки и устало потирает глаза. Звонок давно прозвенел, мы сидим в кабинете географии вдвоём. На русский, который у нас сейчас по расписанию, учительница меня не отпустила.
– Ничего не происходит, – бормочу я, ковыряя невидимое пятнышко на парте.
Я не понимаю, как это всё можно объяснить. Не говорить же правду!
«Вы знаете, в прошлом году я обидела Егора, а теперь он припёрся в этот город и в эту школу, чтобы обижать меня!» – в моей голове это звучит именно так – нелепо.
– Я хочу поговорить с тобой не как классный руководитель, – она вновь водружает очки на нос. – А как психолог с подростком, который испытывает некоторый стресс от смены привычной обстановки.
Так вот как она это видит?
– Ты не можешь влиться в коллектив, – продолжает Ольга Абрамовна. – Сегодня ты все перемены провела в одиночестве.
Пожимаю плечами, не поднимая на неё глаз. Так и было...
– Алина, – она глубоко и терпеливо вздыхает. – Я могу позвонить твоему отцу. Он просил меня сообщать ему, если с тобой будет что-то не так. И сейчас я вижу, что ты не в порядке.
Глаза неминуемо начинает щипать от слёз. Дыхание сбивается. Глупая жалость к себе берёт верх, и по щеке скатывается обжигающая слеза.
Да, я не в порядке. Совсем. Егор меня убивает. Отнял Таню. Потом говорит о ревности. Ведёт себя непоследовательно и странно. Я с ума схожу!
– Алина, поговори со мной.
Голос учительницы звучит так, словно она говорит с душевнобольной, стоящей на краю крыши. Мне становится стыдно. Смахнув слезу со щеки, поднимаю на неё взгляд.
– Обещаю, – раскрывает она ладони, – что наш разговор не выйдет за стены этого кабинета.
И я решаюсь... Облизав пересохшие губы, прокашливаюсь.
– Мне бы хотелось говорить не о себе, а гипотетически.
– Пойдёт, – кивает она.
– Допустим, у моей подруги есть молодой человек. Они встречаются уже полгода, и у них всё хорошо. Парень замечательный, и он действительно нравится моей подруге. Но потом появляется другой, которого сложно назвать хорошим.
– Почему его сложно таким назвать?
– Ну... – сажусь поудобнее, поднимаю взгляд к потолку. – Он мажор. Ему всё легко достаётся. И его окружают какие-то отморозки. Именно такое впечатление он производит поначалу.
– А потом?
– Потом... он кажется потерянным. Матери у парня нет. Отец женился на молоденькой и не обращает на сына внимание, откупаясь от него деньгами.
– Твоя подруга сама почувствовала это? Смогла понять и прочувствовать его?
Я киваю. Потом отрицательно качаю головой.
– Такого, как он, невозможно прочувствовать до конца.
– Хорошо. Что дальше?
– Моя подруга его невольно предала. Так сложились обстоятельства... Их отношения закончились, не успев начаться.
– А её парень?
– Они расстались.
– Подруга жалеет об этом?
– Нет, – твёрдо говорю я.
Тимофея я вспоминаю, но только как хорошего друга.
– И что потом? – Ольга Абрамовна тепло смотрит на меня.
– Потом... Потом моя подруга сбежала, а он её нашёл. И теперь их отношения, мягко говоря, не очень.
В глазах снова печёт. А душа кричит о том, что не может произнести мой рот...
«Он изводит меня! Я измучилась! Не могу есть, спать, даже думать о чём-то другом. Я плачу так много, что запас слёз должен был давно закончиться, но этого не происходит. И я боюсь его. Реально боюсь! Не физически, он меня и пальцем не тронет. Я боюсь за своё сердце. Он же его просто разобьёт к чёрту!»
Не знаю: то ли душа вопит так громко, то ли женщина считывает эти вопли в моих мокрых глазах, но она вдруг понижает голос до шёпота.
– Тот парень наверняка сломлен. Возможно, жизнь его побила намного сильнее, чем ты думаешь. Вы ведь поэтому не можете закончить свой проект – потому что ему чужда тема любви?
Понятно, она решила перейти на наши личности, отбросив все гипотезы. Я немного злюсь из-за того, что открыла свою душу постороннему человеку.
– Егор ничего не знает о любви, – лепечу, вновь вытирая слёзы. – Возможно, я тоже!
– Думаю, ты заблуждаешься...
Ольга Абрамовна качает головой и надолго зависает взглядом где-то над моим плечом. Потом вновь концентрируется на моём лице.
– Егор наверняка умеет любить, – говорит с мягкой улыбкой на губах. – Но любовь его пугает. Он недополучил её в семье, поэтому почти не знает, как она выглядит. У него есть лишь размытый образ любви. И он действует вслепую, на голых инстинктах. Любовь делает его уязвимым, слабым, а он к этому не привык. И он боится открыть её абы кому. Его любовь хрупкая и ценная, словно реликвия. Он сможет подарить её только тому человеку, который сможет её не разбить.
– Вы его совсем не знаете, – бормочу я, отчего-то задетая её словами.
Она ведь его защищает, да?
– Я изучила его дело, – грустно улыбается Ольга Абрамовна. – И я знакома с психотипом таких людей. Мне его поведение очень понятно.
Ясно... Мне нечего больше сказать, поэтому встаю.
– Могу я идти?
Видно, что она расстроена моим порывом сбежать.
– Как учитель, я должна тебе сказать, что такое поведение недопустимо в стенах школы, – напоминает она о нашей стычке с Егором. – А как психолог советую вам поговорить откровенно. И уверена, что этот совместный проект поможет вам расставить все точки над i.
– Спасибо, – роняю я, забирая рюкзак с соседнего стула.
И только когда остаюсь одна в совершенно пустом коридоре, понимаю, что действительно ей благодарна.
«Любовь для него ценная реликвия, – пульсирует внутри меня. – Любовь его пугает».
Я не иду на урок русского языка, потому что осталось всего пять минут до звонка. Неспешно иду в правое крыло к кабинету истории. Прислонившись спиной к стене, пытаюсь уложить по полочкам весь этот сумбур в голове.
Егор где-то нашёл фото меня и Ромы. Его это взбесило. И теперь он приударил за Таней, чтобы сделать мне больно.
Я согласна с Ольгой Абрамовной – Егор боится любить. Но хочется добавить, что его любовь эгоистична. Он ни с кем не считается. А ещё он безжалостен. Если его обидели, он обидит в сто раз сильнее.
Но он уже отомстил мне за ту флешку. Сколько можно?
После звонка весь класс подтягивается к кабинету. Таня подходит ко мне вместе с хоккеистами. Егора тут нет.
– Коршунов решил прогулять, – сообщает она зачем-то.
Халидов хмуро смотрит на меня.
– У вас с ним что-то произошло? По школе уже слухи пошли. Он на тебя орал? Сделал больно?
Грозные взгляды Носова и Халидова меня беспокоят. Решительно мотаю головой и заявляю:
– Ничего такого не было.
Таня стреляет взглядом в сторону, и я понимаю, что она показывает на Тоню. Возможно, эти сплетни пустила именно Тоня.
Кабинет истории открывается, все начинают заходить. Таня ловит меня за руку, заглядывает в глаза.
– Алин, у нас с тобой всё нормально?
Усмехаюсь.
– Ну... Пока Гроза здесь нет – видимо, да.
Выдернув руку, направляюсь в класс. Не знаю, что на меня нашло.
В спину прилетает:
– Алин, а кто такой Гроз?
Глава 24.3
***
– Отвечать не будешь, да? – вновь наседает на меня Таня.
Сначала на перемене, теперь вот в спортзале.
– Я же сказала, что оговорилась, – пыхчу я, отжимаясь.
Таня отжимается рядом. Физрук у нас зверь какой-то. Не зря у половины девчонок сегодня «начался цикл». Будто знали, ей богу...
– Странная оговорка: Коршунов и Гроз, – Таня садится на колени, трясёт руками. – Ну правда, почему ты так его назвала?
Видимо, врать изворотливо я не умею. Не могу никак сообразить, что придумать.
– Ну и ладно, – она надувает губы. – Не хочешь, как хочешь.
Встаёт и начинает приседать. А я падаю на живот. Сил уже нет.
Физрук дует в свой невыносимый свисток и выразительно смотрит на меня.
– Не филоним!
Да Боже!..
Парни сдают «козла» и подтягивание, им тоже нелегко. Особенно толстячку Мише. Весь класс над ним гогочет. Ещё и физрук издевается. Мол, в армию пойдёшь – похудеешь.
Наконец урок заканчивается. Совершенно без сил я плетусь в раздевалку. Милана со своей свитой на физре не была. Сидят тут, болтают, хихикают. При виде меня и Тани брезгливо морщат носы.
– От вас воняет, – заявляет одна из сестёр Харитоновых.
Я игнорирую, Таня закатывает глаза.
– Осмелела, да? – рявкает Милана, заметив этот жест. – Думаешь, если с Коршуном мутишь, то всё можно тебе?
– Вообще-то, да! – язвительным тоном отвечает Таня. – Ну-ка, попробуй мне что-нибудь сделать!
Это так неожиданно, что я буквально роняю челюсть. От тихони Тани не осталось и следа! Милана поджимает губы.
– Надо мне больно – с такой дурой связываться. Главное, чтобы ты парня моего больше не трогала.
Привычным жестом откинув локоны за спину, надевает на плечо ремешок сумочки и выходит из раздевалки. Харитоновы идут следом.
– Вот и валите! – фыркает Таня уже в закрытую дверь.
Я в замешательстве смотрю на неё, и она ловит этот взгляд.
– Ну а что? – эмоционально взмахнув руками, приземляется на лавку. – Ну надоела она мне! Почему бы не извлечь немного пользы из Егора, мм?
Не знаю... Не знаю, почему меня это так задевает.
Пожав плечами, отворачиваюсь от неё. Быстро переодеваюсь. Мне хочется поскорее покинуть школу и уйти домой. Желательно одной. Но Таня тоже ускоряется, и на улицу мы выходим вместе. Молча идём через школьный двор.
– Я же вижу, что ты обижаешься, – наконец подаёт она голос.
Останавливаюсь. Она тоже.
– Знаешь, Егор сказал мне, что тебе нельзя доверять, – признаюсь я.
– Вот как! Видишь, что он делает? Хочет, чтобы ты одна была. Изгоем тебя хочет сделать.
Киваю. Сейчас я не уверена ни в ней, ни в нём. В голове такая каша... И мне жаль, что Егор ушёл с уроков. Возможно, я бы набралась храбрости и подошла к нему. Нужно прояснить те фото с Ромой.
Наконец мы с Таней довольно сухо прощаемся и расходимся каждая в свою сторону. По мере приближения к дому я понимаю, что привычной дорогой не пройду. Там сразу два трактора чистят снег. Приходится идти в обход вдоль подъездов соседнего дома. Когда прохожу мимо последнего и уже почти сворачиваю за угол, машинально бросаю взгляд в сторону. И неожиданно вижу знакомую БМВ.
Сначала мне кажется, что она катится за мной, но потом понимаю, что нет. Просто паркуется возле подъезда. Словно делает так каждый день – есть в этой картине что-то обыденное.
Сердце пускается вскачь. Не задумываясь над своими действиями, прячусь за углом дома и наблюдаю за тем, как из машины выходит Егор. Похоже, он меня не заметил... Глядя себе под ноги, парень подходит к подъезду и прикладывает ключ к домофону. Открывает дверь и исчезает за ней.
Приплыли...
Что он здесь делает? Может, тут живёт кто-то из наших одноклассников?
Нет, не думаю...
Озадаченно постояв ещё немного, иду домой.
Мы с бабушкой обедаем под привычный ор телевизора. Ну как обедаем... Я просто помешиваю ложкой суп. Кусок в горло не лезет. Ладно хоть, сегодня она не пытается развлекать меня беседами!.. Так и не сумев съесть ни ложки, ухожу к себе.
Когда на улице становится достаточно темно, выключаю свет в комнате и подхожу к окну. Мне прекрасно видны все окна соседнего дома. А те, что принадлежат квартирам крайнего подъезда, ближе всех. Пробегаю внимательным взглядом сверху вниз. Третий, четвёртый, восьмой – в этих окнах горит свет. Но что делается за закрытыми шторами – не разглядеть.
Мой взгляд снова поднимается вверх, когда на десятом тоже загорается свет. Тёмная тень мелькает в окне, и свет тут же гаснет. Сердце ускоряет свой ритм, ведь я вполне чётко успела разглядеть на подоконнике чёрного кота, которого только что подхватил на руки его хозяин.
Егор что, живёт здесь?! Вот здесь, под самым моим носом?!
Ну знаете... Это уже перебор!
Нестерпимо хочется ему позвонить, но я стойко дожидаюсь утра в надежде подловить его возле машины. Это совсем не телефонный разговор.
Но Егор не выходит из подъезда ни в семь пятнадцать, ни в половине восьмого. Отчаявшись ждать его, со всех ног бегу в школу. Егор так и не появляется...
Позже Таня сообщает, что его не будет. Вроде бы заболел...
Глава 25
Гроз
– Всё! Ты меня потерял, бро!
Положив руки на стол и уткнувшись в них лицом, я кайфую от оглушительной музыки и фирменного коктейля «Гудок», который здесь подают. Клуб носит такое же название – «Гудок». Никто из моей компании особо не пьёт. И мы не по куреву тоже. Это типа немодно. Но сегодня я в ауте, бл*ть, и мне хорошо!
Дан взъерошивает мне волосы.
– Да хорош, бро! У меня сейчас, глядя на тебя, стресс начнётся! Не привык я видеть, как ты рефлексируешь! Это вообще не твоё.
Упираюсь подбородком в стол. Смотрю на Аверьянова в упор.
– Я не рефлексирую, а веселюсь.
– Твоё веселье выглядит отстойно. А тяга к такому веселью, – стреляет глазами в пустой бокал, – это следствие загонов. Ну не верю я в эту вашу любовь... Что может сделать одна, чего другие не могут? Не лучше ли оттяпывать от каждой по кусочку, мм? Ты посмотри, сколько чик кругом! – разводит руками. – Давай подцепим кого-нибудь погорячее и оторвёмся.
Дан выехал ко мне, как только я позвонил. Пропилил триста километров, и вот мы здесь.
Короче, я сдулся. Человеку нужен человек. А не только кот, с которым я безвылазно провёл два дня, прогуливая школу.
Мне элементарно нужно с кем-то поговорить. Возможно, Даньчик не самый подходящий персонаж для этого, но сейчас мне заходит его цинизм. С тёлками он не церемонится. Пусть убедит меня, что Алина – это просто юбка, которая мне не дала. Ведь именно так он и думает.
Однако я залил в себя слишком много коктейлей, поэтому вообще не вникаю в его слова. И в каждой девушке на танцполе мне чудится она. Брюнетка, блондинка – неважно. Я вижу только её.
Дан прав, я пи*дец, как загнался!
Вроде только моргнул – а очухиваюсь уже в шумной компании. За наш столик подсело человек пять. Все женского пола. Какая-то блондинка устроилась на моих коленях и дёргает бёдрами в такт музыке. Мои руки на её талии. Перехватив за горло, тяну лицо девчонки к своему.
Это же так просто... Толкнуться в её рот языком, испытать какие-то ощущения... и хотя бы чисто физически утолить свой голод. Но когда наши носы соприкасаются, и я вижу её глаза, мне становится до блевоты дурно. Потому что эта блондинка – полнейший антипод моей мышки. Серо-голубые глаза, совсем другие волосы и, тем более, совершенно иной запах. Моя кареглазка пахнет тонко, чем-то свежим. А от этой несёт тяжестью приторно-сладкого парфюма.
– Всё, пошла отсюда, – отталкиваю её.
Девушка неловко приземляется рядом и бьёт меня по плечу микроскопической сумкой.
– Сразу бы сказал, что по парням!.. – брезгливо говорит она.
Дан, сидящий напротив, напрягается.
– Вали отсюда, шалава!
Говорю же, не церемонится он с бабами.
Девчонка уносится прочь. Её подружки нерешительно переглядываются. Дан отсылает и их.
– Может, в другой клуб? – внимательно разглядывает меня.
Хрен его знает, как я выгляжу, но чувствую себя паршиво.
– Давай лучше домой, – уныло обвожу взглядом танцпол, потом встаю. – Иди тачку грей, я в сортир.
Пробираюсь несвойственной для меня походкой к туалету. Я всё ещё в хлам. Долго умываюсь холодной водой, пытаясь придать мыслям ясности. Краем зрения вижу, что одна из кабинок открывается, и какой-то тип встаёт к соседней раковине. Тщательно моет руки, стряхивает воду, выдёргивает бумажное полотенце, вытирается...
Хрен знает, почему так тщательно я его разглядываю... Но когда наши глаза встречаются в зеркале, понимаю, почему... И уже в следующую секунду сжимаю ворот его рубашки и хорошенько встряхиваю Ромчика...
– Мышку мою решил забрать, да?! – рявкаю ему в лицо.
Где бы, вашу мать, нам ещё встретиться?
– Получишь её только через мой труп! – несётся неконтролируемо из меня. – И раз мы оба здесь, предлагаю прямо сейчас начать друг друга убивать.
– Воу!.. Чел, ты о чём? – в его глазах охреневание. – Я тебя знать не знаю!
– Зато я тебя знаю. И Алина!
– Какая Алина? Ты чё несёшь?
Тщетно пытается оторвать мои руки от себя. Хотя прямо сейчас я не уверен, что вывезу эту драку. Ромчик твёрдо стоит на ногах, я – нет. Но когда я давал заднюю?
– Слушай, у меня там девушка очень ревнивая, – стреляет глазами в дверь. – А ты мне какую-то Алину приплетаешь.
Очень-очень медленно и болезненно его слова наконец-то просачиваются в мой мозг.
У него есть девушка.
Я разжимаю пальцы, делаю полшага назад. Шарю по карманам в поисках телефона. Этот тип смотрит на меня с состраданием. Его взгляд отчётливо транслирует: «Эй, брат! Может, помощь какая нужна?» Нахожу фотку, при виде которой у меня снова вскипает кровь, и показываю ему.
– Это ведь ты, да?
Готов по его лицу херакнуть телефоном.
Ромчик расплывается в улыбке.
– Ааа, Алинка... Ну да, я. Мы вместе работаем.
– Я в курсе, что вы работаете. Было у тебя чё-то с ней?
– Ты рехнулся? – выпучивает он глаза и вновь косится на дверь. – Моя только недавно мне эту фотку простила. Давай хоть ты не начинай.
– То есть постанова это?
– То есть недоразумение, – поправляет он. – Она уронила воду, я поднял.
– Пляяя... – с протяжным стоном выходит из меня.
Ромчик протягивает руку.
– Рома.
– Егор, – пожимаю в ответ. – Извини, – дёргаю подбородком на смятый ворот.
– Проехали. Хочешь, девушку свою покажу, чтобы у тебя сомнений не осталось? Я так понял, ты с Алиной?
– Ну пойдём, – оставляю второй его вопрос без ответа.
Выходим из туалета, пересекаем танцпол, подходим к столику в паре метров от того, который занимали мы с Даном.
– Дина, это Егор. Егор – это моя Дина, – говорит Ромчик. – Он – парень Алины. Той, что на фото.
После упоминания Алины и фотки смуглая брюнетка с копной чёрных волос стреляет в своего парня испепеляющим взглядом. Потом выдавливает: «Привет».
– Присоединяйся к нам, – добродушно предлагает Ромчик, садясь за стол и притягивая Дину к себе.
За их столиком ещё пара человек. И это совсем не моё общество... Мне срочно надо убраться отсюда и протрезветь. А потом встретиться с Алиной. И ещё Дан ждёт меня в машине.
– Нет, я поехал.
Мы вновь пожимаем руки.
– Алине привет, – говорит Ромчик и, кажется, получает локтем под дых.
Горячая штучка эта Дина...
Когда выхожу на морозный воздух, становится немного легче. В голове светлеет. Аверьянова нахожу в его машине, он с кем-то треплется по телефону. Развалившись на пассажирском, закрываю глаза. Ох, бл*ть... Карусель усиливается.
– На хату едем? – уточняет Дан.
– Угу.
Он сказал, что останется до завтра, потом уедет.
– Как там Макс, Дамир? – спрашиваю я, пытаясь побороть головокружение.
– Дамира не видел лет сто. Макс в порядке.
– Ну ок.
Кажется, меня всё-таки вырубает... Очухиваюсь в процессе транспортировки моего тела до квартиры. Даньчик буквально волочит меня на себе.
– Жалкое зрелище, бро... – посмеивается он, пыхтя от натуги.
– Да пошёл ты!
Но он прав. Это не я. Я ненадолго заблудился в себе. Но сегодня наконец увидел свет в конце тоннеля.
– Спасибо тебе, бро, – пристально смотрю на него, пока едем в лифте.
Дан усмехается.
– Целоваться не будем.
И мы тупо ржём, почти сползая по стенкам.
