Текст книги "Пепел после тебя (СИ)"

Автор книги: Кира Сорока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 29.2

***

– Мы опоздаем...

Мышка пытается выкрутиться из моих рук. Но это невозможно, чёрт возьми! Я вновь и вновь настигаю желанные губы. Сжимаю щёчки ладонями и удерживаю её на месте. От нашего горячего дыхания стёкла в машине запотели, и нас совсем не видно.

Но трель звонка слышна даже здесь.

– Блин! – восклицает Алина и распахивает дверь. – Опоздали!

Вылетает из машины, пылая раскрасневшимися щёчками. Нехотя выхожу следом. Прогулять бы чёртовы уроки и побыть с ней наедине. Вот только это невозможно. Моя кареглазка хочет нормальный аттестат. А мне как-то пофигу на аттестат, с универом у меня уже всё на мази. И Алине я смогу помочь, если что.

Быстрым шагом идём к школе. Залетаем в кабинет русского и садимся за свою парту под неодобрительным взглядом учителя и шепотки одноклассников. На столах лежат какие-то тесты.

Русский мне даётся намного хуже, чем математика. Я не гуманитарий. Алина видит мой затык на втором задании и тыкает карандашом в правильный ответ. Смущённо улыбнувшись, возвращается к своим заданиям. А я, не удержавшись, кладу руку на её колено и веду ладонью вверх.

Сегодня Алина в юбке. Это что-то новенькое. Последнее время я видел её в основном в джинсах. И от лицезрения красивых стройных ножек любимой девушки у меня невольно едет крыша.

Ладонь скользит под подол юбки.

– Егор... – шикает мышка, ёрзая на стуле.

Мы встречаемся взглядами. В её глазах нешуточная угроза, а в моих, наверное, горит вожделение. Я с ума схожу от своей девочки!

– Коршунов, ты закончил? – спрашивает вдруг училка.

– Нет, – сухо роняю я, отрывая руку от бедра Алины.

Одноклассники оборачиваются на нас. Таня тоже. В её глазах непонимание. Конечно, ведь она не в курсе, что мы с Алиной помирились, и что я в её услугах больше не нуждаюсь. А ещё – что свою мышку я больше к ней не подпущу.

Не знаю, что у Борисовой с Купидоновым случилось, наверняка её трёп об обнажёнке просто выдумка. Но я точно знаю про случай в Ливерпульской школе «Нью-Хайтс», произошедший в конце прошлого учебного года. Некий Бен – местная звезда – запросил судебный запрет. Точнее, это сделали его родители. Потому что одноклассница Бена чуть не сожгла его машину в порыве ревности, когда он был там с некой Элизабет. Из школьных форумов я узнал, что у Тани обнаружили целый алтарь с фотками Бена и его личными вещами. Расчёска, футболка, в которой он играл в футбол, носки и даже нижнее бельё. Она за ним следила. Она им болела, грезила о нём. При этом они никогда не были вместе.

Борисову хотели положить на принудительное лечение, но они с матерью уехали в Россию.

Татьяна явно нездорова... Но в этой истории я увидел себя. Я тоже болею Алиной. Правда, я не смог бы причинить ей вреда, как это сделала Таня своему Бену.

Этим я себя и утешаю...

Со своим тестом заканчиваю перед самым звонком. Алина пробегает глазами по моим ответам.

– Что скажешь?

– Всё отлично, – забирает мой листок и, покачивая бёдрами, идёт сдавать наши тесты учителю.

Она заигрывает со мной... Её походка изменилась, взгляды стали томными и проникновенными.

Что ты делаешь, мышка? Я же тебя сейчас съем!

Возле доски её ловит Таня, придержав за локоть. Я пока не вмешиваюсь. Алина взяла с меня слово, что с Таней она поговорит сама. А вот насчёт всех остальных я таких обещаний не давал. Поэтому от взглядов Халидова, пожирающих ножки моей девочки, меня незамедлительно накрывает.

Встаю со стула, вешаю на плечо оба рюкзака.

– Эй, Руслан!

Хоккеист оборачивается ко мне.

– Надеюсь, ты не дурак и понимаешь, что эта девочка моя.

– И давно? – бросает с вызовом.

Его ноздри недовольно вздрагивают.

– Давно. Не смотри на неё так, как смотришь. Не трогай её. А говорить можешь только на нейтральные темы. Никаких подкатов. И мысли свои контролируй. Ты слишком громко думаешь, мать твою!

Стоящий рядом Носов ощетинивается.

– Рус, у тебя проблемы?

Я ценю то, что они дружат. По-настоящему дружат. Как мы с Даном, к примеру. Но если Эдик впряжётся за Руслана, значит, тоже огребёт. На этих двоих компромата у меня нет. Значит, придётся укатывать грубой силой.

– Проблем нет, – отвечает Халидов другу. – Идём на следующий урок.

Вновь посмотрев на меня, небрежно роняет:

– Я тебя услышал.

Киваю. Хорошо, если так.

Алина закончила разговаривать с Таней, и я, перехватив свою мышку, беру её за руку и вывожу из класса. Сейчас у нас вроде география, но я веду её в левое крыло, где народу поменьше. Сажаю на подоконник, встаю между стройных ножек и, обняв за талию, впечатываюсь в губы. Рюкзаки жутко мешают, поэтому летят на пол.

– Егор... – смущённо шепчет Алина, пытаясь меня оттолкнуть.

Но она даже ноги вместе свести не может. И сдвинуть меня тоже невозможно.

– Нас же кто-нибудь увидит!

– Кто?

– Учителя, директор...

– Учителя здесь редко ходят. Кабинеты на ремонте. А директор у нас алкаш со стажем. Его утро начинается с бутылки. Ему вообще пофигу на всё.

– Серьёзно? – хмурится Алина. – А почему он занимает тогда эту должность?

– Связи у него есть – вот и сидит на пригретом месте... Давай не об этом, а? Просто помолчи! – строго рычу на неё и затыкаю рот поцелуем.

Я так каждую перемену намерен делать – зажимать по углам свою девушку и упиваться близостью с ней. Словно меня не кормили сладким долгие годы, а теперь желанное лакомство перед самым носом. Достаточно лишь руку протянуть.

Алина в очередной раз уворачивается и строго смотрит на меня.

– Разве ты не хочешь узнать, о чём мы говорили с Таней?

Вздыхаю.

– Хорошо... О чём?

– Я не сказала ей о том, что знаю про случай в Англии. Не смогла. Просто сообщила, что мы с тобой встречаемся и заранее извинилась, что не смогу уделять внимания нашей дружбе.

– Понятно... Моя мышка миротворец. Ну пусть будет так.

И мы целуемся снова. До самого звонка. А потом идём на урок. А на географии под монотонный монолог училки я бесцеремонно лапаю Алину под партой. Одёргивать меня бесполезно, и моя мышка просто смиряется с моей нетерпеливостью.

А ещё мы друг друга любим, да. И тянемся друг к другу, словно два магнита.

Никогда и ни от кого меня так не бомбило...

– Ты ведь можешь сегодня после уроков ненадолго ко мне заглянуть? – спрашиваю я на очередной перемене, когда градус между нами поднимается уже до предела.

Мои руки на её бедрах. Большие пальцы вырисовывают хаотичные линии, ныряя под юбку.

– Вместе сделаем уроки. Закажем что-нибудь поесть, – уговариваю я мышку, покрывая торопливыми поцелуями её скулы.

– Не могу, – качает головой Алина. – У меня сегодня фотосессия.

Мой голос непроизвольно просаживается, а сердце пропускает удар.

– Какая?

– Не в купальнике, слава Богу!..– смеётся Алина.

Но я уверен, что она уловила волну моего напряжения. Все эти съёмки – самая больная для меня тема. Хочется сказать Алине прямо и жёстко: завязывай с этим. Но тогда мы вновь можем разругаться вхлам. А я наконец-то начал соображать, что не всё нужно говорить в лоб и не всегда нужно только требовать.

– Во сколько?

– Да сразу после уроков.

– Я тебя отвезу и дождусь, – чмокаю в кончик носа.

А заодно и процесс проконтролирую, чёрт возьми...

Глава 30

Алина

– Тебе нравится работа модели?

Егор говорит как-то осторожно, даже неуверенно, что совсем на него не похоже.

– Я пока не поняла. Мой агент Роберт сказал, что мной заинтересовалась какая-то французская косметическая фирма. Моим лицом заинтересовалась... – усмехаюсь. – Представляешь?

Егор отрывает взгляд от дороги и переводит на меня. Он ничего не говорит, но я читаю в его глазах, что он не находит в этом ничего удивительного. Парень смотрит на меня так, словно ничего красивее в жизни не видел. Я даже козырёк опускаю и открываю зеркало, чтобы посмотреть на себя.

Не то чтобы я редко на себя смотрю... И сейчас не вижу в отражении ничего нового. Карие глаза, самые обычные губы. Правда, я сильно похудела, и скулы заострились, стали выразительнее. Лицо перестало быть детским, да и взгляд изменился. Сейчас мои глаза светятся.

Ладонь Егора ложится на моё колено.

– Ты прекрасна, Алина. Мышкой я называл тебя из вредности.

– Ну или из-за моих сереньких волос, – накручиваю локон на палец. – И ты всё ещё зовёшь меня мышкой.

– Тебе не нравится? Давай придумаю что-нибудь другое. Правда, не очень люблю всех этих заек и малышек.

Скажи мне кто-нибудь ещё пару месяцев назад, что мы с Егором будем выбирать для меня уменьшительно-ласкательное прозвище, я бы лишь саркастично рассмеялась.

Ну... Егор совсем не похож на такого парня, который будет заморачиваться тем, как меня называть.

– Мне нравится «мышка» в твоём исполнении, – облегчаю ему задачу. – И кареглазка тоже звучит неплохо.

Он улыбается уголком губ. И мне тут же хочется прильнуть губами к этому уголку. Покрыть поцелуями всё его притягательное лицо. Поцеловать каждый штрих татуировок.

Я с ума по нему схожу!

Подъезжаем к какому-то бизнес-центру. Роберт скинул мне адрес сразу после того, как я сообщила, что приеду сама, и забирать меня из школы не нужно. Я никогда не была в этой части города, а вот Егор неплохо ориентируется здесь. И место для парковки неподалёку быстро находит. Ведь у нас нет пропуска, чтобы проехать на закрытую территорию этого здания.

Переходим дорогу. Сказать Егору, чтобы он ждал меня в машине, я не могу, просто язык не поворачивается. Да и вряд ли он согласится.

В само здание заходим без каких-либо проблем. У лифта находим таблицу с указанием названий фирм, этажей, номеров офисов. Нам нужно попасть в «La-Roshe». Это на третьем этаже. Поднимаемся на лифте. В холле перед лифтом нас встречает взмыленный Роберт.

– Наконец-то! Бегом-бегом! – тянет меня за локоть к какой-то белой пластиковой двери.

На Егора он вообще не обращает внимания. И я вижу, как Гроз буквально хватает себя за горло, чтобы не вырвать мою руку из цепких пальцев агента. Шагая вслед за Робертом, оборачиваюсь и одними губами шепчу Егору:

– Прости.

Он молча смотрит вслед, стиснув челюсти.

Мы с Робертом залетаем в просторный конференц-зал. Быстро осматриваюсь. Ни Ромки, ни кого-то ещё из знакомых мне моделей тут нет. Есть лишь одна светловолосая девушка, наверное, мой партнёр. Визажист уже работает с её лицом. Фотографы настраивают оборудование.

Роберт сажает меня на свободный стул. И пока второй визажист обрабатывает моё лицо каким-то лосьоном, мужчина шепчет:

– Вот она – твоя главная конкурентка. Возьмут либо тебя, либо её, – подбородком указывает на блондинку.

«Ну и пусть возьмут её», – это первое, что приходит на ум. Мои мысли далеки от конкуренции. Я просто хочу закончить здесь и уехать с Егором домой. Мой мир сейчас крутится лишь вокруг одного человека.

Пока мне делают лёгкий дневной макияж, в зале появляются незнакомые мужчины. Одному лет тридцать, второй – примерно ровесник моего отца. Оба оценивающими взглядами смотрят на меня и на блондинку. Как на товар.

Роберт перед ними весь вытягивается в струночку, остаётся только честь отдать. Вероятно, это какие-то важные шишки.

Едва нас с блондинкой начинают фотографировать, тот из мужчин, что помладше, останавливает процесс, показав руками крест.

– Блондинку убрать! – командует он и смотрит на Роберта. – Мы что, клонов плодим? Она ничем не отличается от лица прошлого года.

Моя конкурентка уносится из зала в слезах. Я провожаю её взглядом и натыкаюсь на Егора. Он с суровым видом застыл в дверном проёме, прислонившись плечом к двери. Руки скрещены на груди, хмурый взгляд исподлобья. Нервно сглотнув, вновь поворачиваюсь к камерам.

Меня снимают со всех ракурсов, затворы камер щёлкают нескончаемо... Эти двое мужчин никак не комментируют процесс, просто смотрят. По их лицам вообще ничего невозможно понять.

Перерыв. Мне подкалывают волосы, наносят на губы нежно-розовый блеск. Потом просят прижать к лицу тюбик крема и проникновенно смотреть в объектив.

Проникновенно я умею смотреть только на Егора, поэтому вместо камеры представляю его лицо. И то, что он присутствует здесь, в нескольких метрах за моей спиной, помогает мне расслабиться.

Съёмки длятся не меньше двух часов. У меня ноет спина, немеет лицо... Теперь я лучше понимаю Юлиану... Мне всегда казалось, что её работа – это не работа, а так... раз плюнуть. Но на самом деле всё не так просто. Пожалуй, надо позвонить ей на днях...

Очухиваюсь от своих мыслей, когда дверь зала закрывают, предварительно выставив всех фотографов, визажистов и стилистов. Теперь тут только я и трое мужчин. Один из них Роберт. Он отодвигает для меня один из стульев за круглым столом.

– Что там у нас с возрастом? – щёлкает пальцами тот, что помоложе.

– Договор будет заключаться с нашим агентством, – тут же говорит Роберт. – Алине ещё нет восемнадцати.

Старший мужчина недовольно хмурится.

– Когда исполнится?

– В марте. Третьего, – мой голос невольно начинает сипеть.

– Три недели... – задумчиво стучит ручкой по столу. – Значит, подождём.

Теперь очередь Роберта нахмуриться.

– А в чём проблема?

– В том, что решать любые вопросы с теми же поездками намного проще и приятнее с ней, не поднимая на уши всё агентство. Нам нужно лицо, а не лица, Роберт, – немного надменно говорит молодой.

Мой агент явно сдувается и не знает, чем парировать. А я почему-то чувствую себя куском мяса, которое хотят пожарить на вертеле. Но вот незадача – ему необходимо ещё помариноваться три недели.

– Какие поездки? – спрашиваю настороженно.

– Париж, Лондон, Берлин, – мягким голосом отвечает тот, что постарше.

Он пересаживается на другой стул поближе ко мне.

– Надеюсь, милая девушка, Вас никто не уведёт за эти три недели? И без готовых снимков я вижу, что Вы нам подходите.

Мои щёки вспыхивают. Покровительственный тон этого мужчины звучит с каким-то неприятным подтекстом.

– Может, и уведут, – включается в игру Роберт. – Без договора всё, что угодно, может быть. У Алины много предложений. Она, как вы видите – свежая струя.

Оба мужчины испепеляют его недобрыми взглядами. Тридцатилетний сдаётся первым.

– Хорошо, заключаем договор с агентством. Пришли бумаги на почту. В субботу отметим.

Все трое встают, я тоже торопливо поднимаюсь. Они прощаются, пожав друг другу руки. Тридцатилетний мне подмигивает, а тот, что постарше, проводит ладонью по плечу.

– До встречи, Алина. На банкете обязана присутствовать. Подраконим конкурентов, покажем им тебя заранее.

С этими словами они уходят, оставив дверь приоткрытой. Роберт что-то говорит, но я уже его не слышу. Потому что вижу Егора. Он стоит, прислонившись спиной к стене. Его руки всё ещё скрещены на груди. Поза хоть и выглядит расслабленной, но лицо... На нём буря. Грозовое небо. Молнии. Его взгляд провожает тех мужчин, потом возвращается ко мне.

– Можно, я пойду? – перебиваю Роберта на полуслове.

– Ты слышала про банкет?

– Нет... Да. Вроде да, – растерянно бормочу я.

– Давай поответственнее, Алина... Ладно, иди. Скину тебе всё смской.

На ватных ногах я выхожу из конференц-зала.

Вот вроде бы ничего плохого не сделала... И, тем более, никак не хотела разозлить Егора. У нас же всё так хорошо! Но я вижу, что он злится. На меня или нет?

Глава 31

Гроз

Я не могу наступить себе на горло... Твою ж мать! Просто не могу!

Алины не должно здесь быть! Она не должна находиться в обществе подобных пижонов! Не должна показывать своё умопомрачительное лицо всему миру! Она только моя!

Вот мозгами понимаю, что мои собственнические мысли – это зашквар, а перенастроиться никак не получается. Меня кроет, и всё тут!

Ожидая её в коридоре, буквально места себе не нахожу. Когда вышли фотографы, дверь в конференц-зал закрыли. И теперь в голову лезет всякое дерьмо.

Вдруг к ней пристают?.. Она же совсем не боевая девочка. Она нежная, ранимая... Кто угодно может её обидеть.

Вбиваю в поиск название фирмы. Копаюсь в инфе, пока не нахожу то, что нужно. Два главных учредителя – Морозов и Светлов. Морозову пятьдесят, а Светлову всего тридцать два. Холёный нарцисс, бл*ть...

Пробегаю глазами по биографии последнего. Не женат. Детей нет. Недавно расстался с какой-то моделькой. Ей всего девятнадцать...

От этой информации меня накрывает ещё больше. Я в одном шаге от того, чтобы ворваться туда, схватить Алину за руку и забрать. Мечусь по коридору, словно дикий зверь, угодивший в клетку.

Так... Стоп! Тормози, ты же всё испортишь! Она же в универ собирается. А ты что, будешь пасти её во время лекций? Следить за ней? Фильтровать тех, кто с ней общается?

Бред...

Как вдолбить себе в голову это долбаное доверие? После грёбаного Тимофея!

Я не знаю...

Вновь хватаюсь за телефон. Изучаю Морозова. Разведён. Вольный художник. Участие в какой-то выставке. Картины у него отстой. На одной нарисована обнажённая девушка. Наверняка рисовал с натуры.

Нервы у меня окончательно сдают, и я открываю дверь конференц-зала. Врываться пока не собираюсь, но должен посмотреть на Алину.

Все четверо как раз встают из-за стола. Её агент пожимает руки этим двоим. Светлов дерзко подмигивает моей мышке. Морозов лапает своими грязными ручонками, касаясь её плеча.

Моё лицо немеет. Мне пи*дец...

Эти двое проходят мимо меня, а я, прислонившись к стене, просто смотрю на Алину. Не хочу транслировать ей всё, что творится в душе. Но оно как-то само прорывается наружу.

Моя ты... только моя. Ну что тебе, меня мало? Давай ты не будешь учиться и работать, мм? Я клянусь, что не буду выпускать тебя из объятий первые лет семь. И моих денег хватит, чтобы всё это время вообще не отягощаться бытовыми вопросами.

Вот такое дерьмо в моей башке.

Походу, я болен!

– Егор? – Алина настороженно вглядывается в моё лицо.

Боже... Какая красивая... Её кожа будто сияет изнутри, а губы выглядят как спелая клубника. И пахнут так же.

– М?

– Всё в порядке?

Вместо ответа беру её за руку и веду к лифту.

– Давай не здесь.

Мы наконец-то покидаем этот долбаный бизнес-центр. А через пять минут и район.

В машине я молчу и пытаюсь поймать дзен. Не выходит. Всего одна фраза – и меня снова наполняет неконтролируемым гневом.

– Роберт сказал, что в выходные будет какой-то банкет, – осторожно говорит Алина.

Я вмазываю кулаком по рулю. Алина подпрыгивает.

Твою мать...

Мой рот извергает отборный мат. Резко свернув на обочину, останавливаю машину. Вылетаю на улицу. Мысли лихорадочно мечутся.

Моя зависимость ею – это болезнь, да? Мне нужно лечиться? Но я не хочу выздоравливать! Мне нравится болеть Алиной! Я готов болеть ею всю жизнь!

Она выходит из машины, но ко мне подойти боится. Я с трудом выдавливаю улыбку.

– Всё нормально... Вышел подышать.

– Егор... Я могу и отказаться, – начинает она, но я перебиваю.

– Нет! Даже не думай. Всё в порядке. Я в порядке.

Но это, бл*ть, не так!

– Садись в машину.

Она садится.

Глубоко вдохнув морозный воздух, падаю за руль. Веду одной рукой, второй нахожу её пальчики и сжимаю. Мысли продолжают метаться. Стадия отрицания и гнева позади, теперь время торгов.

– Я ведь смогу пойти с тобой на этот банкет? – бодрый голос выходит на твёрдую тройку.

– Надеюсь, что да, – Алина выдавливает вымученную улыбку. – Но я не уверена, что вообще хочу идти. Я не Юлиана. Мне это всё не так интересно.

Она говорит так из-за меня. Рушит своё будущее из-за меня. Могу ли я быть таким конченым ублюдком и позволить ей слиться в угоду мне? Не могу!

– Подожди ещё немного. Может, тебе понравится, и ты, так же, как сестра, будешь лицом какой-нибудь крутой фирмы.

Мне кажется, из моих зубов капает яд.

Алина хихикает, старательно не замечая моего тона.

– Это вряд ли. Юлиана занимается своей работой с воодушевлением, а я нет. Меня притягивает лишь гонорар. Там хорошо платят.

В этот момент Алина достаёт из кармана куртки телефон, и мои глаза сами прилипают к экрану. Ромчик...

Бл*ть! Ну а тебе-то что нужно, вашу мать?

«У него есть девушка!» – вколачиваю в свою башку спасительную мысль.

– Да? – принимает вызов Алина.

Ромчик что-то тараторит, она даже слово вставить не успевает. Потом отвечает односложными фразами: нет, да, угу, спасибо.

– Что он хотел? – спрашиваю её, когда разговор заканчивается.

– Поздравляет меня с контрактом, – отвечает кареглазка. – Только контракт будет не со мной, а с агентством Роберта.

А вот это уже интересно.

– Почему?

– Мне нет восемнадцати, – кривит губы Алина. – И тут либо мой отец должен быть посредником в договоре, либо агентство.

Ммм... как интересно. То есть формально Алина там не будет фигурировать?

Я подкручиваю свои мозги вариться сейчас только в этом направлении. Днюха у неё третьего марта. Потом она сможет заключить договор напрямую. И вот этого лучше не допускать.

Так, стоп! Опять я об этом! Свобода выбора! Вот, что я должен ей дать. С ней может случиться и успех, и разочарование. И она должна прожить это сама.

Вопрос только в одном – как? Как я могу ей всё это позволить?

– Егор?

– М?

– Предложение на совместные уроки ещё в силе? – слегка кокетничая, Алина накручивает локон у лица на пальчик.

Такая красивая... И моя! Пока ещё...

Стопорю эту мысль.

Просто моя!

– Конечно.

– Тогда предлагаю заглянуть к нам на обед. Бабушка будет рада. А потом позанимаемся.

– Да я не голодный... Ты поешь и приходи ко мне.

Мне нужно переварить всё это в одиночестве.

Въезжаем во двор, я торможу возле подъезда мышки. Она медленно отстёгивает ремень и вглядывается в моё онемевшее лицо. Все эмоции я держу под контролем. Вроде бы...

Алина чмокает меня в щёку и выходит на улицу.

– Приду через час.

– Хорошо.

Дверь тачки захлопывается, а потом и подъездная. С протяжным стоном раненого зверя ложусь лбом на руль.

Маньяк во мне беспощадно вытесняет адеквата. И всё, что я хочу сейчас – это нарыть какой-то грязный компромат на учредителей «La-Roshe» и запретить Алине участвовать в этой авантюре. Ещё и Роберту навтыкать, чтобы больше не приближался к моей девушке.