Текст книги "Футарк. Третий атт (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Мчаться? И на чем же, позволь спросить, ты мчался? Твоя машина не на ходу, да и не успел бы ты добраться до дома, а потом сюда… Только не говори, что явился на своих двоих!
– Ну… – Сирил приметно порозовел. – Пришлось взять велосипед… В смысле, отобрать. У почтальона. Я извинюсь и дам ему соверен, честное слово!
– Уж будь любезен, – пробормотал я, не спрашивая, откуда он возьмет этот соверен. – А что там за топот?
– А это полиция, – ответил кузен, выглянув в окно. – Странно, я же не успел вызвать…
– Может, это почтальон на тебя заявил? И тебя будут брать по горячим следам?
– Да ну тебя… А может, это твой призрак постарался?
– Хоггарт? – спросил я, всматриваясь в подозрительное свечение в углу.
– А что сразу я? – буркнул тот, проявившись. – Это все Линн!
– Она-то тут причем? – взялся я за гудящую голову.
– Так эта вот дамочка, – он ткнул пальцем в беспомощную мисс Гейт, – нанимала Энн, сестренку ейную. Ну, телеграммы относить, с объявлениями!
Так вот оно в чем дело!
– Я рассказал Таусенду об этом деле, а Линн слышала наш разговор? И решила проверить?
– Ну да! Только она сама боялась, меня позвала помочь… – он помолчал и добавил мрачно: – Эта мисс Гейт никогда ей не нравилась, а куда деваться? Хоть пенс лишний заработать бы…
И тут дверь слетела с петель. Следом за могучими констеблями в квартиру ворвался сам Таусенд.
– Виктор! Вы живы?
– Почти, – ответил я, глядя, как полицейские рыщут по квартире. – А что ищут ваши подчиненные?
– Улики, разумеется.
– А-а-а… Тогда пускай посмотрят вон на том столике. Думаю, в какой-то из склянок найдется сильное успокоительное. Сдается мне, тот джентльмен умер от передозировки.
– Угу, а вы рисковали умереть как-то иначе, – буркнул Таусенд, глядя, как я осторожно проверяю, цел ли у меня череп. – Кстати, эта… мисс, – он покосился на девушку, – ничего не выкинет?
– Не знаю, – честно ответил я и встал, опираясь на Сирила. – Но рисковать не стоит, вон тот юноша уже пялится на ее прелести…
– Томсон, марш на улицу! – приказал Таусенд, и лопоухий констебль, сникнув, потопал прочь. – А вы можете что-нибудь… ну… э… узнать?
– Попробую, но без свидетелей. Сами понимаете.
– А я?..
– Только не вмешивайтесь, – предупредил я, когда он выгнал своих подчиненных. Кузен тоже притаился за моей спиной, делая вид, что без его поддержки я немедленно упаду и трагически скончаюсь. – Сирил, это не шуточки. Одно слово…
– И ты вырвешь мне язык?
– Нет, я тебя в Мексику отправлю, тебе там понравится, – совершенно серьезно ответил я. – Думаю, на второй неделе тебе надоест улучшать местную породу, ты запросишься обратно, но… Трансатлантические лайнеры ходят редко, придется выбираться либо на плоту через океан, либо своим ходом через весь континент на Аляску, а там как повезет. Может, тебя русские китобои подберут. А может, и нет.
– Понял, – голос его дрогнул.
– А раз понял, то помалкивай!
Я подошел к мисс Гейт, и она заерзала. Не обращая внимания на сдавленный кашель Таусенда, я расстегнул ее блузку и нарисовал на коже руну неразлучным вечным пером. Ну и не забыл прикрыть девичьи прелести, а то Сирил уже загляделся с явным исследовательским интересом.
– Ну вот…
– И все? – недоверчиво переспросил Таусенд.
– И все, – подтвердил я устало. – А чего вы ожидали, Джордж? Сеанса экзорцизма?
– Да вас поди пойми, – пробормотал он, глядя на мисс Гейт.
Та хмурила брови, таращила глаза, но… у нее ничего не получалось.
– Рыжая? – спросил я у Сирила.
– Ага, – подтвердил он и добавил: – А удобно! Можно организовать разнообразие в семейной жизни…
– И какой простор для мошенничества! – тяжело вздохнул Таусенд. – Но, опять-таки, эти ее паранормальные способности никак не докажешь.
– Мало ли у женщин ухищрений помимо подобного дара? – развел я руками. – Главное, чтобы она не ввела полицию в заблуждение и не ускользнула.
– Я лично займусь этим делом, – кивнул Таусенд, и я успокоился – на него можно было положиться.
– Ты про Ларримера забыл спросить, – напомнил Сирил.
– В участке расспросим, – ответил вместо меня Таусенд и, высунувшись в окно, позвал констебля.
* * *
К сожалению, о Ларримере мисс Гейт либо не желала говорить, либо и впрямь ничего не знала, а не пытать же ее? Я умею, но, боюсь, Таусенд бы не оценил.
Отослав Сирила домой на такси, я хотел было отдохнуть, но тут вдруг в дверь позвонили. Звонок разрывался, а когда я распахнул дверь, на пороге обнаружился Пинкерсон с бутылкой дрянного пойла наперевес.
– Что с вами? – ужаснулся я, оценив его несчастный вид. – У вас кто-то умер?
– Да боже упаси! – ответил он. – Можно войти, мистер Кин?
– А, конечно, – я посторонился. – Что это с вами приключилось, инспектор?
– О! – сказал Пинкерсон, уверенно проходя в гостную и падая в кресло. – О! Понимаете, мистер Кин, мисс Гейт уверяет, что она ни при чем.
– Вы по этому поводу решили надраться, но вам не хватало компании?
– Ну да… Гадость, конечно, но… – он грустно посмотрел на бутылку. – Вы обиделись?
– Бросьте, – махнул я рукой, – идемте со мной.
Кактусы могут унять любую тоску, это раз, а два – до тайника в оранжерее Сирил так и не добрался.
– Ух ты! – Пинкерсон при виде моего колючего царства заметно оживился. – Как здорово! И вы их всех по именам зовете?
– Конечно. Хотите, представлю?
– Ну… я не возражаю, только ж все равно не запомню, конфуз может выйти, – пресерьезно ответил он. – Мистер Кин, а сложно с ними? Я вот гляжу… Кое-какие мне так нравятся, но я же на службе с утра до ночи, так вот не досмотрю…
– Есть совсем неприхотливые виды, – заверил я, – как раз для новичков. Их загубить – постараться надо. Я вам отсажу пару деток.
– Спасибо! – обрадовался он и взял у меня стакан.
Увы, держать в оранжерее бокалы – непозволительная роскошь, поэтому пить пришлось из мерных стаканчиков, в которых я развожу удобрение. Кажется, я их даже мыл…
– Мистер Кин, – сказал Пинкерсон, выдохнув и сжевав лимон почти целиком. – Ну как же я попался? Я ведь уже опытный полицейский!
– С кем не бывает, – вздохнул я. – Эта девушка способна очаровать даже статую, и, поверьте, мало кто способен противостоять такому дару.
– Но вы-то смогли!
Я только вздохнул: если я еще и Пинкерсону расскажу о призраках, своих возможностях и прочем… Не представляю, во что это может вылиться, с его-то буйной фантазией.
– Я старше вас, инспектор, – сказал я наконец, – примерно вдвое. И побывал в таких переделках, что забавы мисс Гейт для меня не страшнее царапки котенка. Погодите-ка…
Пройдясь вдоль стеллажей, я выбрал небольшой кактус с изогнутыми шипами. Пожалуй, подойдет.
– Возьмите, – я протянул инспектору горшок. – Это Gymnocalycium valnicekianum, ее зовут Кейтлин.
– Кейтлин, – повторил он чуточку заторможено. – А я с ней справлюсь?
– Конечно, – кивнул я. – Этот вид кактусов неприхотлив.
– Спасибо! – искренне сказал Пинкерсон и потрогал колючки кончиком пальца. – Ну что, Кейт, пойдем домой? Пора и честь знать… Спасибо, мистер Кин!
Мы распрощались, и я уже улегся в постель, как вдруг в дверь заколотили.
– Сирил, если это ты, я тебя убью, – пообещал я, спустился, распахнул дверь, приготовившись обрушить на кузена весь запас ругательств, но…
На пороге стоял Ларример.
– Вы живы! – только и смог я сказать.
– Да, сэр, – откликнулся он. – Разрешите войти, сэр?
В одной руке он сжимал вместительный саквояж, а второй с трудом удерживал аквариум.
– Уж сделайте милость, – я отобрал у него багаж. – Где вас носило? Мы с ног сбились, вас разыскивая!
– Это долгая история, сэр, – тяжело вздохнул он.
– Ничего, я выслушаю, – заверил я, поставил саквояж в угол и пошел на кухню.
– Сэр, что вы делаете?! – в ужасе воскликнул Ларример, войдя следом.
– Не видите? Плиту растапливаю, – ответил я. – Присядьте, я кофе сварю. И не смотрите на меня так, а то я еще и яичницу поджарю. О, кстати, это идея! Вы же, наверно, с дороги проголодались?
Ларример посмотрел на меня, встряхнул головой и пошел в кладовую, откуда вернулся с полудюжиной яиц и беконом.
– Я ужасно соскучился, Ларример, представляете? – сказал я, выливая яйца на сковороду.
– Я тоже, сэр, – ответил он, подавая мне бекон, а свободной рукой снимая чайник с плиты.
– Так что у вас стряслось?
– Это очень грустная история, сэр, – скорбно сообщил он. – Моя милая Атенаис умерла.
– Я знаю, Сирил рассказал. Примите мои соболезнования.
– Спасибо, сэр, – он смахнул слезу и сел за стол, повинуясь моему жесту. – Мистер Кертис купил мне взамен… мальчика!
Я его понимал: подсунь мне кто-то вместо редкого кактуса обычную агаву, я бы тоже расстроился.
– Только не говорите, что вы лично отправились в Лондон, чтобы обменять рыбку.
– Нет, сэр, – вздохнул Ларример, оторвавшись от яичницы. – Понимаете, сэр, мне очень тяжело об этом говорить…
– Да в чем дело-то?
– Понимаете, сэр, Атенаис Первую мне подарила дама…
Я чуть не подавился. Ларример и дама!..
– Мисс Доул, моя… моя первая и единственная любовь, – продолжал он, а я хранил потрясенное молчание. – Она подарила мне рыбку на память.
– Вы давно расстались? – осторожно спросил я.
– О, очень давно, сэр, – грустно ответил Ларример. – Сорок пять лет назад.
– Значит, вы держали рыбок в память о мисс Доул?
– Да, сэр. А месяц назад она вдруг мне написала. Сказала, что разыскала меня через старых знакомых. Что она осталась совсем одна… и подумывает, как теперь жить. Она ведь так и не вышла замуж и… и у нее осталась только рыбка – тоже совсем одинокая…
– И вы решили… мнэ-э… составить ее счастье? – выдавил я.
– Да, сэр! – он горько вздохнул. – Я помчался к ней, как на крыльях, но…
– Но это была уже совсем не та мисс Доул, которую вы помнили, верно?
– Да, сэр! – повторил Ларример. – Но это ничего, я ведь тоже не молодею, это все сущая ерунда… Только, понимаете, у нее тоже оказался самец!
– И что? Купили бы еще двух самочек.
– Но, сэр! – от возмущения у Ларримера встопорщились бакенбарды. – Как вы не понимаете?! Она даже не разбиралась, самец это или самка! Просто купила рыбку как предлог, понимаете, сэр? А я… ради нее…
Голос его сорвался.
– Я оставил вас, сэр! Бросил на произвол судьбы ваших питомцев! И ради кого?! Ради этой ветреной особы?.. Я так виноват перед вами, сэр!
– Ничего, Ларример, – серьезно сказал я, – всё обошлось. Но как мне вас не хватало, вы даже не представляете!
– В самом деле, сэр? – спросил он.
– Да, – ответил я. – Особенно когда Мэри взялась рожать прямо здесь. Я так и не смог вспомнить, где у нас аптечка.
– О боже, так вот же она, сэр! – был ответ.
ЭВАЗ[3]3
Переводится как «лошадь». Обозначает она путешествие или движение к какой-либо конкретной цели.
[Закрыть]
Эваз – лошадь для благородных,
княжья отрада,
жеребец, гордый копытами,
для богатейших героев,
что спорят, когда у него на спине;
поможет он нетерпеливому.
(Древнеанглийская руническая поэма)
1.
– Вик, – спросил меня Сирил из-за номера «Джеральдтаун Геральд», который читал за завтраком, – а ты когда-нибудь поднимался на воздушном шаре?
– Я, по-твоему, похож на самоубийцу? – ответил я вопросом на вопрос.
– Есть немного, – честно ответил кузен, сложив порядком измятую газету.
– А с чего вдруг тебя разобрал интерес к воздухоплаванию?
– Да вот, – он ткнул пальцем в фотографию на передовице. – Скоро пройдет фестиваль воздушных шаров, совсем недалеко от нас. Мама очень заинтересовалась, к слову.
– Надеюсь, ей не пришло в голову прокатиться на этом приспособлении? – без особенной надежды спросил я, просмотрев текст.
Да, в списке развлечений значилось не только наблюдение за аэростатами, но даже и катание на них. Разумеется, за порядочную сумму и при наличии справки от врача о том, что пассажир не страдает сердечными и нервными заболеваниями. Я бы еще добавил в список психические расстройства.
– Мелькнула у них с полковником такая идея, – вздохнул Сирил. – Да и Мирабелла что-то призадумалась… Но ей я сказал, что она не имеет права так собой рисковать, у нее дочь, в конце концов! А если так хочется выбросить деньги на ветер, причем в прямом смысле слова…
– Она может просто отдать их тебе, – закончил я фразу и налил себе еще чаю.
К счастью, Сирил все-таки примирился с миссис Вашингтон, вернее, она с ним. Признаюсь, мне частенько закрадывалось страшное подозрение: она в самом деле влюблена в моего непутевого кузена, иных причин подобной снисходительности я придумать не мог. Его легкомысленное поведение, глупые шутки, чрезмерная любовь к противоположному полу (Сирил как-то во время семейного чаепития в саду сослался на научные исследования, доказавшие, что мужчина по своей природе полигамен, за что был бит неразлучным зонтиком тетушки Мейбл)… Я уж молчу об азартных играх, в которых кузену никогда не везло (он уверял, что это плата за удачу в амурных делах, в которых ему, правда, тоже не везло), нежелание утруждаться хоть какой-то полезной деятельностью, отсутствии собственных средств в прекрасном сочетании с мотовством… Сирил – завидный жених, не правда ли?
Конечно, многие незамужние леди благосклонно поглядывали в его сторону, но тетушка Мейбл придирчиво рассматривала каждую кандидатуру, и всякий раз что-то ее не устраивало. Полковник Стивенсон как-то признался мне по секрету: тетушка понимает, что все эти девицы (а более того – их матушки) намного более заинтересованы мною и моими капиталами, Сирил же на этом фоне котируется намного ниже. Однако кузен – мой наследник, а значит, его супруга почти наверняка с нетерпением станет ожидать моей безвременной кончины и грядущего богатства. Может быть, даже поторопит события, такие случаи отнюдь не редки! А тетушка меня любит пусть и меньше, чем сына, но тем не менее…
Я тогда искренне возблагодарил всех известных и не известных мне богов за прозорливость тетушки Мейбл.
Миссис же Вашингтон одобрение потенциальной свекрови не слишком волновало (полагаю, равно как и одобрение нашего провинциального общества), вдобавок она была более чем обеспеченной особой, а потому не походила на охотницу за наследством. Я на всякий случай навел справки о ее благосостоянии – всё было в полном порядке, пыль в глаза миссис Вашингтон не пускала, а дело, прежде принадлежавшее ее супругу, процветало благодаря хорошим управляющим и приносило стабильный доход в дополнение к имеющимся средствам.
К услугам миссис Вашингтон, дамы молодой и красивой, были самые завидные холостяки не только нашей округи (исключая меня), но и Лондона, однако она почему-то остановила благосклонный взгляд на Сириле. Помолвку, правда, разорвала, когда он окончательно вывел ее из себя, но это было прошлой осенью, и она уже сменила гнев на милость.
Таким образом, вывод мог быть только один – это любовь! Вот если бы еще кузен вел себя пристойно и ценил такое везение…
– Вик! – кажется, уже не в первый раз повторил Сирил и пощелкал пальцами у меня перед носом. – Ты что, уснул?
– Нет, – ответил я и отвел его руку. – Что за дурные манеры!
– Не вилкой же тебя тыкать, чтобы очнулся, – пожал плечами кузен. – Хотя… ты прав, следовало опрокинуть на тебя горячий чай. Хотя тогда ты обвинил бы меня в неуклюжести.
Я только вздохнул: Сирил неисправим.
– Так о чем ты говорил?
– Я спрашивал, поедешь ты смотреть парад воздухоплавателей или снова отсидишься в своей оранжерее? Скажешь, что тебе и оттуда будет неплохо видно?
– Полагаю, я тебе нужен исключительно для того, чтобы сдерживать самоубийственные порывы тетушки?
– И для этого тоже, – согласился он. – Правда, я надеюсь, ее в гондолу не возьмут. Перевес, понимаешь ли…
– Сирил, это неприлично, – нахмурился я. – Обсуждать женщину в подобном ключе… Впрочем, ты ведь печешься исключительно о ее благе?
– Именно! Я беспокоюсь о ее здоровье и благополучии, – воздел палец Сирил. – И о своём тоже. Ты представь только: если с мамой, не приведи боже, что-нибудь случится, я ведь останусь один на один с полковником…
Я представил и вздрогнул.
– И, чтобы как-то пережить утрату, переселюсь к тебе, – закончил кузен, – не смогу оставаться там, где всё будет напоминать мне о дорогой маме… Одним словом, Вик, в твоих же интересах сделать всё возможное для того, чтобы с нею ничего не стряслось! Мирабеллу она не очень-то слушает, сам понимаешь, да и полковника тоже, меня – тем более, а вот ты можешь пригодиться.
– Ну хорошо, – мрачно сказал я. – Так и быть, поеду с вами. Надеюсь, тетушка никогда не узнает о том, что мы успели ее похоронить и оплакать.
– А это идея, – обрадовался Сирил. – Надо сказать ей, что мне кошмар приснился: воздушный шар лопнул или загорелся, или трос оборвался, и ветром его унесло в открытое море…
– Какое море?! До него далеко, забыл?
– Ну и что, на высоте ветра сильные, – парировал кузен, – и вообще, можно приврать драматизма ради. Так вот, воздухоплаватели разбились… что смешного, Вик, это трагедия!
Я усилием воли изгнал видение, в котором тетушка плавно спускалась с недружелюбно нахмурившихся небес на своем неизменном лиловом зонтике с ручкой в виде головы попугая. Кажется, планировать ей помогали пышные юбки, а зеваки стыдливо отворачивались, чтобы не глазеть на ее панталоны.
– Лучше, если такой сон увидишь ты, – добавил Сирил. – Мне мама скажет, что я выдумщик, а ты… Ну, она давно догадывается о том, что ты умеешь всякое-разное.
– Что именно?
– Не знаю, мы специально не обсуждали, так, в разговоре мелькнуло, а я не стал заострять на этом внимание, – ответил он уже серьезно. – Передо мной-то можешь не притворяться, я же в курсе… гм… твоих потусторонних знакомств. Кстати, а может, этих твоих призраков попросить что-нибудь вытворить? Чтобы мама испугалась и уж точно не захотела полетать?
– Право, не стоит, – покачал я головой. – Тем более, у них только-только семейная жизнь наладилась, нехорошо мешать. Да и опасно, Сирил. Так вот попросишь их пошутить, но… ни я, ни ты в этом воздухоплавательном оборудовании не разбираемся, они тем более, так и до аварии недалеко. И люди могут пострадать, и сами аппараты… а они ведь дорогие, я слышал.
– Убедил, – вздохнул кузен. – Справимся собственными силами… я надеюсь. В крайнем случае приготовься дать взятку этим аэронавтам, чтобы соврали насчет перевеса. Уговорю их я сам, но денег у меня нет, так что… Как тебе идея?
– Намного лучше, чем диверсия, – вздохнул я, решив, что жизнь тетушки Мейбл и семейное благополучие дороже десятка и даже сотни фунтов.
Пожалуй, нужно захватить наличные, а то выписывать чек на глазах у изумленной публики – это уж чересчур. Ну а незаметно сунуть купюры в карман или за обшлаг – проще простого, такое мне по силам. Нужно только немного потренироваться вон хоть на Сириле, проверить, не утратил ли я этот полезный навык – давно ведь не использовал.
– Но так все-таки скучно, – сказал вдруг кузен.
– А сколько можно ребячиться? Посмотри на себя в зеркале – у тебя уже виски седеют, а ты все мальчишкой себя считаешь! – не удержался я, зная, что наступаю на больную мозоль.
– Ты сам уже сивый, – буркнул он, приходя в скверное расположение духа.
– Я значительно старше, забыл?
– Мама сказала, Кины вообще рано седеют, – внезапно ожил Сирил. – Даже она… только я тебе этого не говорил! Кстати, надо выяснить, чем она красит волосы…
– Не надо, – предостерег я. – С твоим везением ты в лучшем случае купишь поддельную краску или что-нибудь неправильно смешаешь, а в результате позеленеешь.
– А в худшем? – с интересом спросил Сирил.
– Облысеешь.
– Н-да, выбор… – протянул он. – Но лучше уж благородная седина, чем лысина!
– Рад, что ты это осознаешь, – я демонстративно посмотрел на часы. – Тебе, кстати, не пора… куда-нибудь?
– Нет, до субботы я совершенно свободен, – заверил кузен и взял следующую газету. – Но если я тебя стесняю, то, конечно, уеду… Глядишь, к концу недели мама и меня уговорит покататься на воздушном шаре, она убедительная, ты же знаешь.
Я подавил вздох. Сирил заявился ко мне вчера, якобы проведать, остался на ужин, заговорился, спохватился, что час уже очень поздний, решил заночевать… А я, очевидно, расслабился и забыл о коварстве кузена! Судя по тому, что тетушка не обрывала телефон в поисках блудного отпрыска, Сирил заранее предупредил ее о том, что останется у меня. И, подозреваю, даже протащил в свою комнату чемодан с одеждой: моя, к счастью, была ему велика и к тому же слишком консервативна.
– Живи уж, – разрешил я. – Только учти: если явишься сильно подшофе и разбудишь кого-нибудь, я лично отвезу тебя домой прямо среди ночи и сдам с рук на руки полковнику!
– Пред лицом такой угрозы я должен бы затрепетать и поклясться тебе сделать всё возможное, дабы такого не случилось, – пресерьезно ответил негодяй Сирил, – но не стану. Ибо сказано – не клянись!
– Ну хоть что-то ты запомнил из проповедей, – сказал я после паузы. – В таком случае просто имей в виду мое обещание.
– Ты поленишься, – заверил кузен и закрылся газетой.
И что ты с ним будешь делать? Перевоспитывать поздно, остается только смириться…
2.
Лето в этом году выдалось жарким, а осень – на удивление сухой и теплой. Не к добру, говорили старики и предрекали одновременно пожары, наводнение, ураганы и лютые морозы. Ну и голод с эпидемией заодно, видимо, по привычке. Конечно, в этих пророчествах можно было отыскать рациональное зерно, обратившись к народным приметам, но мне, если честно, было лень.
Фестиваль воздушных шаров приурочили к традиционной осенней ярмарке, а место для его проведения любезно предоставил лорд Блумберри, выделив один из своих обширных лугов. Что и говорить, пространства требовалось много: следовало разместить не только сами шары и все необходимое оборудование, но и соорудить трибуны для публики, выделить место для экипажей, организовать продажу напитков и съестного… Я подозревал, что к окончанию фестиваля луг будет представлять собой вытоптанную пустошь, и недоумевал по поводу того, кто и как ухитрился сподвигнуть лорда на такой поступок. Впрочем, это можно было выяснить у него самого, если он посетит это увеселение.
Мы приехали, пожалуй, слишком рано: тетушка настояла на этом, желая занять лучшие места, а мы не стали спорить – всё равно бесполезно. Разумно поступила миссис Вашингтон: попросила занять ей местечко, а появиться собиралась не раньше официального начала фестиваля, до которого оставался еще добрый час.
Наблюдать за происходящим на лугу было довольно интересно: еще не надутые шары, распростертые на скошенной траве, напоминали складчатые шкуры каких-то чудовищ, зачем-то надежно привязанные к вбитым в землю кольям. Вот один задергался, затрепыхался и начал потихоньку наполняться, а там и приподнялся над землей. Аэронавты принялись проверять крепления гондолы и что-то еще – я, повторюсь, ничего в этом не понимал.
– Как-то ненадежно выглядит, – дрогнувшим голосом проговорила тетушка Мейбл, присмотревшись.
– Да, просто-таки птичье гнездо, – поддакнул Сирил, вспомнив о своем прошлогоднем увлечении орнитологией (теперь он перешел на энтомологию и регулярно пугал тетушку жуками и гусеницами). – М-м-м… совсем как у горлицы, напросвет видно. Нет бы взяли пример с зяблика!
– Это для облегчения корзины, – авторитетно заявил полковник. – Чем меньше вес, тем выше сможет подняться шар, да-с.
– А для чего, в таком случае, они грузят мешки с песком? – не поняла тетушка, и он пустился объяснять ей тонкости применения балласта (не иначе, специально подготовился).
– Не понимаю логики, – сказала она, выслушав. – Сперва взять на борт лишний вес, а потом сбрасывать его?
– Дорогая, если этого не сделать, а шар нужно будет срочно облегчить, скажем, для преодоления препятствия, придется сбрасывать вообще всё лишнее. Или даже кого-то из команды, – пояснил полковник, и тетушка глубоко задумалась. – Надеюсь, сегодня до этого не дойдет, шары ведь будут не в свободном полете, а на привязи.
– А еще высоту можно регулировать, спуская воздух из оболочки, – припомнил Сирил, и они углубились в тонкости, о которых я, признаюсь, и не слышал вовсе.
Зато я подготовился иначе: прочитал всё, что нашел в библиотеке о крушениях воздушных шаров, в особенности экспериментальных моделей, поэтому мог присовокупить свое ценное мнение к обсуждению.
– Будем надеяться, обойдется без падений и пожаров, – пробормотала тетушка наконец, нервно поглядывая на луг, уже покрывшийся разноцветными шарами, будто поляна грибами.
Наверно, сверху это так и выглядело, подумал я. Любопытно было бы взглянуть! Может, какой-нибудь отважный корреспондент рискнет подняться в воздух и заснимет открывшуюся панораму?
– Да, при аварии шара шесть лет назад на ярмарке в Квинсборо были жертвы, – машинально произнес я. – Он вспыхнул, а ветром горящие куски обшивки швырнуло прямо на публику. Особенно пострадали дамы – юбки и зонтики превосходно горят, я уж не говорю о шляпках и прическах.
Тетушка Мейбл сглотнула и подобрала подол. Сирил исподтишка сделал мне знак, мол, продолжай в том же духе.
– Я гляжу, тут позаботились о безопасности, – успокаивающе произнес полковник, указывая на кучи песка и водовозные телеги.
Даже пожарные машины из Блумтауна и Илкли были здесь, что я всецело одобрял. С другой стороны, если полыхнет на высоте, толку от этих машин окажется немного.
– А еще в такой толпе удобно орудовать карманникам, – сообщил Сирил, широким жестом обведя прибывающую публику. – Все будут таращиться в небо и оставят кошельки без присмотра.
– Поэтому здесь столько полиции, – басом произнес за нашими спинами суперинтендант Таусенд. – Добрый день.
– Вы уверены, что полицейские будут достаточно бдительны и не отвлекутся на представление? – скептически спросил полковник, когда все обменялись приветствиями, а тетушка Мейбл заговорила о чем-то с миссис Таусенд. (Они, к счастью, все-таки помирились, во многом благодаря Мирабелле, насколько я понял.) Энн (чета Таусенд и ее прихватила с собой) в полном восторге уставилась на тетушкину Наоби – она никогда не видела чернокожих людей, – и вскоре обе девочки о чем-то зашушукались. Должно быть, и Линн вертелась где-то поблизости, и опекающая ее чета Хоггартов, но на солнце их толком не видно, а я поленился приглядываться.
Наконец началось представление. По счастью, обошлись без гонок на воздушных шарах – во-первых, учредители фестиваля решительно запретили такое сумасбродство, во-вторых, ветра почти не было. Чинно и мирно аэростаты по одному и попарно, и даже группами поднимались в воздух, какой выше, какой ниже, демонстрировали себя во всей красе, затем опускались, чтобы дать место следующим участникам. В конце, я слышал, будет соревнование на высоту подъема среди наиболее известных воздухоплавателей (мне их имена ни о чем не говорили, если честно), а затем уже катание для особо безрассудных зрителей.
Сирил о чем-то потихоньку спорил с миссис Вашингтон (она явилась как раз к началу), кажется, убеждал ее поставить на огромный лиловый шар, испещренный плакатами с рекламой и увешанный гирляндами и флажками. Она же явно склонялась к другому, поменьше, ярко-красному в синюю и белую полосу. Чета Таусендов вела светскую беседу с тетушкой Мейбл и полковником, а я решил прогуляться – смотреть на воздушные шары мне наскучило, это все-таки было достаточно однообразное зрелище.
Судя по всему, не один я заскучал: вскоре я столкнулся с лордом Блумберри, вежливо раскланялся с ним, но не успел сказать ни слова, как он первым начал беседу.
– Мои мальчишки в восторге от этого безобразия, – кивнул он на луг. – А вы что скажете, Кин?
– Многие полагают, что за воздухоплаванием будущее, – ответил я.
– Ха! То же самое говорят и об автомобилях!
– Но это действительно так, – осторожно произнес я. Лорд Блумберри питал некоторую неприязнь к машинам, и я догадывался, почему. – Их становится все больше, они делаются совершеннее, и не за горами тот день, когда…
– Когда автомобиль вытеснит лошадей, вы это хотели сказать? – прищурился он и тяжело вздохнул. – Да… Увы, как ни прискорбно это осознавать, но всё к тому идет. Слыхали? Давно уже придуман… как его… трактор!
– Я читал о чем-то подобном, – припомнил я, – но не интересовался деталями.
– А зря, – наставительно сказал лорд. – Перспективная штуковина, да-с… будет, когда его сделают поменьше и научат ездить побыстрее. И работать не на пару, а на бензине, как порядочный автомобиль. Я слыхал, над этим работают, да всё никак…
– Отчего вы вдруг заинтересовались механизмами?
– Надо же знать, что нас ждет в самом ближайшем будущем, – ответил он и посмотрел на парящие над лугом воздушные шары. – Держать, так сказать, руку на пульсе событий… Хм… Кин, как вы полагаете, можно приспособить эти штуковины, чтобы следить с них за стадами, к примеру?
– Думаю, вполне можно, только это влетит вам в кругленькую сумму. Опять же, ночью или в проливной дождь, да еще с сильным ветром, толку от такого наблюдателя будет маловато. И потом, – добавил я, – у нас же не бескрайние прерии! Проще уж вышки поставить, честное слово…
– Пожалуй, – кивнул лорд. – А вот если бы эти аэростаты были управляемыми, можно было бы с них разбрасывать удобрения над полями! Я слышал, что-то такое уже строят, но как это будет действовать…
– Боюсь, грузоподъемность маловата, – забраковал я идею, – сами посмотрите, сколько они берут балласта! И еще нужно минимум два человека – управлять агрегатом и собственно сбрасывать… компост или что там еще?
– Можно сделать дно гондолы откидным, – серьезно сказал он, но тут же засмеялся. – Ладно, это всё пока фантазии, вроде полета из пушки на Луну. Если воздухоплаванию суждено развиться во что-то стоящее, думаю, мы успеем увидеть это своими глазами, а, Кин?
– Если протянем еще пару десятков лет, то вполне успеем, – дипломатично ответил я.
– Маловато вы что-то себе отводите, – покачал головой лорд. Кажется, он пребывал в отличном расположении духа. – Я намерен дождаться правнуков, вот что!
– Думаю, вам это вполне по силам, – заверил я. – Может, кто-нибудь из них станет известным авиатором?
– Отчего бы и нет? Любовь к риску у нас в крови, – тут он явно вспомнил явление предков и ухмыльнулся, – а что необъезженный жеребец, что непокорный летательный аппарат – всё едино!
– Да, в самом деле…
– Но это еще когда будет, – вернулся лорд с небес на землю. – А вот трактор – уже реальность. Я слежу за разработками, думаю, нужно будет завести себе парочку, когда их доведут до ума.
– Милорд, но вы же не любите автомобили! – воскликнул я, не сдержавшись.
– Я не люблю их как средство передвижения, – воздел он палец, – в них нет души! А как рабочий механизм – вполне ценю.
– Думаете, ваши арендаторы согласятся пересесть на тракторы?
– Отчего нет? Я видел выкладки – содержание такой штуковины может обойтись дешевле, чем пары рабочих лошадей или волов. Трактор что – поставил в сарай, он и стоит, есть не просит, навоз за ним убирать не нужно…
– А ремонт? А топливо?
