Текст книги "Больше, чем жизнь (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

   4.

   Жилья мы никакого не нашли. Почти до темноты шли, тропинка вскоре пропала, но Везунчик уверенно шагал вперед, и я ему поверил. В итоге мы вышли на большую поляну, а на ней обнаружился вросший в землю дом. Старый-престарый, кровля давно обрушилась, стены прогнили, только зиял ход в подпол...

   -Я посмотрю! – вызвался Золот и прежде, чем я успел хоть слово сказать, сунулся вниз.

   Ну и вылетел оттуда, как ошпаренный: глаза навыкате, челюсть трясется, слова, похоже, по пути прожевал!

   -Ну и что там? – спросил я. Везунчик спокойно щипал траву на лужайке.

   -Не-не-не... – сказал Золот и сел в мох.

   -Я сам гляну, – отстранил я Злату и подошел к темному провалу.

   Там было тихо, пахло грибами.

   Я, ухватившись за балку (крепкая оказалась, почти не гнилая, на голову не рухнула), спрыгнул вниз и осмотрелся. Толку-то – ничего тут не было, и почему вдруг Золот так ошалел, я не понимал. Обернулся было сказать, что здесь безопасно, можно спускаться: хоть заночуем в относительной безопасности и сухости (не так тут оказалось сыро, как казалось), – но не успел.

   В лицо бросилось что-то злобное, ожегшее холодом, пахнувшее открытой могилой... разбившееся о меня.

   -Ты кто? – спросил я, озираясь. – Где ты, покажись? Я не причиню тебе вреда!

   -Уходи отсюда! – расслышал я и увидел-таки какие-то полупрозрачные лохмотья. – Уходи!

   -Еще чего! Это отличный подвал, я намерен тут остаться, и ты мне не помеха!

   -Вот как? – И она появилась, это жуткое потустороннее создание, клочья плоти и ткани на непрочном костяке, кривая ухмылка черепа, облезлые пальцы с когтями...

   -Слушай, перестань, – сказал я. – Мне не страшно, а те ребята вообще тебя не видят. Напугать ты их можешь, но надолго ли тебя хватит?

   -А ты... – Чудовище остановилось. – Ты меня видишь?

   -Да, – неохотно ответил я. – Можешь прекратить притворяться.

   -Я привыкла, – сообщило привидение, застыв на расстоянии вытянутой руки от меня. – Я очень мерзко выгляжу?

   -Очень, – сказал я. – Может, ты примешь тот вид, в котором умерла?

   Возникла пауза.

   -Нет, – сказало привидение. – Никогда.

   -Ну, хотя бы стань такой, чтобы на тебя не противно было смотреть.

   -Это я могу, – прозвучал ответ, и мерзкая харя напротив меня изменилась.

   Она по-прежнему была полупрозрачной, но теперь я видел не облезлый череп, а хорошенькую маленькую синеглазую девушку с каштановыми волосами. На ней было... ох, сколько лет я не видел таких нарядов? Словом, она носила синее, затканное золотом многослойное платье с высокой талией и летящими рукавами, на ней был драгоценный убор, а еще она показалась мне очень грустной. Ничего удивительного для привидения.

   -Красиво? – спросила она и повернулась, взмахнув рукавами.

   -Не то слово, – честно ответил я. – А ты и правда так выглядела?

   -Знаешь, – ответила она, – то, что ты меня видишь, еще не дает тебе права задавать мне подобные вопросы!

   -А все же?

   -Ну... почти, – призналась девушка-привидение. – Понимаешь, у меня никогда не было такого платья при жизни, так неужели я не имею права надеть его теперь?

   -Я думаю, имеешь, – серьезно ответил я. Ей было лет пятнадцать, не больше, и я мог только гадать, что же случилось с этой девочкой много лет назад. – И тебе очень идет этот наряд. Но все же, кто ты?

   -А ты? Ты первый пришел в мой дом, так назовись!

   -Меня зовут Север, – пожал я плечами. – Больше я ничего не могу сказать.

   -Ты меня видишь, – сказала она, – а значит, ты не простой человек. Остальные чувствуют, когда я их пугаю, но...

   -Ну, пускай, – согласился я. – Я непростой человек. Я вижу то, чего не видят другие. Как тебя зовут?

   -Эстриель, – ответила она. – Княжна Ольсийская.

   "Везет мне на княжон", – подумал я, а вслух сказал:

   -Я никогда не слышал об Ольсии.

   -Я не удивлена, – ответила она. – Это ведь было давным-давно...

   -Ну так расскажи мне, как ты очутилась здесь и почему пугаешь путников!

   Это оказалась очень короткая и очень гнусная история. Ее выкрали накануне свадьбы, чтобы получить выкуп, вот и все.

   -Наше княжество было бедным, – сказала Эстриель. – Но оно могло похвастаться храбрыми мужчинами!

   -За тебя не заплатили выкуп? – сообразил я.

   -Не заплатили, – ответила она. – Они решили, что отобьют меня силой. И они поймали всех, кто был причастен к моему похищению. И запытали до смерти.

   -Идиоты, – сказал я с отвращением, – ясно же, что исполнители не знали, где тебя держат! Кстати, откуда ты сама обо всем узнала?

   -О, я слышала, – повела рукой Эстриель. – Знаешь, охотничьи рожки перекликались совсем близко, мне казалось, прямо у меня над головой. Только у меня был заткнут рот, я не могла кричать, не то бы меня нашли. Уж собаки бы услышали! Они лаяли, а след взять не могли, я ведь не своими ногами сюда пришла... А вход в подвал спрятали так хорошо, что главарь сам, бывало, не сразу мог его найти. Ну и... один человек, тот, кто был посвящен в тайну этого места, пришел сюда через несколько дней. Он мне все и рассказал. Он хотел прикончить и меня, но у него не хватило сил – он умирал от раны. Где-то здесь должны лежать его кости...

   -Их всех убили, – негромко произнес я, – а ты...

   Она смотрела на меня, несчастный призрак, и в ее огромных глазах я прочел, как это было.

   Разбойников поймали и казнили. Кому повезло, того прикончили на месте. Княжну искали, но не нашли, хотя она была рядом, руку протяни!

   А она – тут я рассмотрел, наконец, кости в углу, едва прикрытые ветхим тряпьем, остатки веревок, – она умерла в этом подвале, не в силах дозваться помощи. Совершенно одна – ее тюремщик скончался раньше, – от голода и жажды, и теперь только ее мстительный дух витал на воле...

   -Что с тобой сделали? – спросил я одними губами. – Что?..

   -А ты не видишь? – горько сказала она.

   -Ты понимаешь, о чем я. Тебя...

   -Нет, что ты, – сообразила Эстриель. – Я была слишком дорогим товаром. Так меня не трогали. Просто оставили связанной и... вот.

   -Если я похороню твои останки, ты сможешь упокоиться? – спросил я.

   -Не знаю, – задумчиво ответила она. – Я поклялась, что буду вечно преследовать моих убийц и их потомков... Ну, ты понимаешь. Что еще мне оставалось делать? Я так хотела умереть! А оказалось – это не просто слова, и я осталась здесь... Только сюда никто не приходит, а если кто является, убегает в ужасе! – Она помолчала. – Но ты попробуй. Я не отказалась бы обрести покой. Я могу выходить отсюда... совсем недалеко, только до опушки, и мне хотелось бы лежать там. Там очень красиво. Ты сделаешь?

   -Конечно, – ответил я, направляясь к ее останкам.

   -Но все равно жалко, – капризно сказала княжна. – За последние... ой, много-много лет ты единственный, кто меня видит и с кем я могу поговорить! И сразу – в могилу!

   Я помолчал. Несчастная девчонка, такая страшная смерть, несколько веков ожидания, а потом – небытие...

   -Наверно, я смогу взять тебя с собой, – сказал я. – Правда, я никогда такого не делал, так, слышал кое-что... Но попробовать-то можно? Я похороню тебя здесь, но возьму что-то с собой, как тебе это?

   -Я надеюсь, – ответила она с истинно королевским достоинством, – ты не заставишь меня краснеть? Впрочем, девице, от которой остались одни кости, это уже не пристало!

   -Тогда попытаемся, – серьезно произнес я. Не то чтобы мне нужно было ручное привидение, но... Эстриель могла напугать людей, а это нелишне, от меня-то самого только зверье шарахается. – Только ты не бросайся на моих спутников, ладно?

   -Да зачем они мне? – пожала она плечами. – Но ты правда возьмешь меня с собой? Я же ничего не видела в своей жизни, Север! И пусть хоть так, хоть неживой...

   -Не думай, будто теперь ты увидишь что-то хорошее, – сказал я. – Жизнь нынче не слишком веселая. Но я тебя понимаю. Даже это лучше, чем небытие. Эстриель, учти, я не смогу разговаривать с тобой на глазах у других.

   -А и не надо, – ответила она. – Ты можешь шептать или вообще произносить слова одними губами, я пойму. Вот мысли я читать не умею, а жаль!

   -Ничего, так обойдемся, – усмехнулся я, расстелил собственную куртку и начал аккуратно собирать в нее останки, стараясь ничего не потерять. – Ну что, идешь со мной?

   -Конечно...

   Когда я выбрался наверх, было уже почти совсем темно. Злата с Золотом сидели в обнимку, Везунчик невозмутимо пасся поодаль.

   -Идите вниз, – сказал я. – Больше там некому пугать.

   -А ты колдун? – встрепенулась Злата. – Ты прогнал злого духа?

   -Я не колдун, но духа там больше нет, – терпеливо ответил я. – Идите и устраивайтесь на ночлег, а я тут посторожу.

   -Я подменить могу, – сопнул Золот. Симпатичный он был мальчишка, круглощекий, коренастый, светловолосый – в пару своей княжне.

   -Не надо. Идите уже, сейчас совсем стемнеет, а огня я разводить не хочу. В смысле, там, внизу, разводите, если желаете, а я так посижу.

   На том и порешили.

   Думаю, с голодухи ребята не скоро заснули – у них ничего с собой не было, а мне ведь только Везунчика накормить нужно, я на попутчиков не рассчитывал! Так что я сидел в тишине, слушал, не подберется ли кто. Никого в лесу не было, и на том спасибо.

   -Знаешь, – сказала Эстриель, возникая за плечом. Я даже не вздрогнул: что мне одинокое привидение, я и не такое видал! – Ты не закапывай меня ночью. Я еще хочу посмотреть на рассвет.

   -Мы же договорились...

   -Ну а вдруг не получится? – резонно ответила она. – Подожди зари, хорошо?

   -Конечно, – согласился я. Желание мертвой грех не уважить.

   -Странно, – сказала Эстриель. – Я все думала, думала, как бы отомстить. А теперь вот не знаю, хочу я этого или нет?

   -А кому мстить? – спросил я. – Твоих похитителей давно убили. Заказчики умерли от старости. Родных твоих поди разыщи...

   -Если я наткнусь на кого-то, я их узнаю, уверена, – серьезно произнесла она. – И своих родичей, и потомков тех негодяев.

   -Да, но что толку? Эти люди, поди, и не помнят, что в их роду была такая княжна Эстриель, пропавшая... сколько лет прошло, ты знаешь?

   -Нет, – ответила она после паузы. – Я пыталась считать, но бестолку, все время сбивалась. Много, наверно.

   -Не меньше двух веков, – обронил я. – Ну, насколько я знаю, такие платья носили именно в те времена.

   -То есть я старомодна? – вздернула подбородок княжна. – Эта вот... Злата... одета лучше меня?

   -Не глупи, – сказал я. – Что толку мериться воображаемыми нарядами? Все равно тебя не видит никто, кроме меня.

   -Твой конь видит, – сообщила она. И правда, Везунчик фыркал, когда привидение оказывалось рядом. – Но так все животные могут. И не у лошади спрашивать, идет ли мне платье!

   -Да, я немногим лучше, – согласился я. – Я ничего не понимаю в дамской моде и вообще отстал от времени... сильно отстал, Эстриель.

   -Эсси, – сказала она и потупилась. – Меня так звали дома.

   -Эсси, – повторил я. – Это имя больше идет тебе, чем полное.

   -Мне нравится, как ты это произносишь.

   -А у тебя был возлюбленный, Эсси? – спросил я.

   -Не было, – вздохнула она. – Жених не в счет, я его видела-то всего несколько раз. Так... мечтала, как все девчонки. А потом...

   -Я понял, – кивнул я.

   -Ты где-то оставил невесту?

   -Нет, – я криво усмехнулся. – Не было у меня никакой невесты. Мать была, это да, но я как ушел из дома, так и не возвращался. Не знаю, что с нею сталось.

   -Север, откуда ты родом? – спросила она.

   -Издалека, – ответил я и замолчал. Эсси тоже молчала. Удивительное свойство для девицы – она чувствовала, когда не стоит задавать вопросов. Хотя это, наверно, потому, что она была привидением.

   Что творилось в подвале, я не знал. Понимал только одно: я не желаю спускаться туда, где в дальнем углу капает вода. Именно этот звук сводил Эсси с ума много дней и ночей напролет, а она, связанная по рукам и ногам, не могла добраться до источника влаги. Нет, туда я не пойду...

   А чем заняться до зари? Правильно, еще разок раскинуть камешки.

   -Что ты делаешь? – заинтересовалась Эсси, когда я нашел проплешину в траве и начал вычерчивать круги. – Ой, нет, не говори, я сама догадаюсь!

   Я только усмехнулся, выгребая из кармана камешки. Кратко попросил богов вразумить и наставить, встряхнул камешки в горстях и высыпал наземь.

   -Это гадание! – радостно воскликнула девушка. – Я помню! У нас жил такой важный старик-прорицатель, только у него были маленькие деревяшки вроде игральных фишек, и на них какие-то знаки! И кругов он не рисовал, просто смотрел, какие значки выпадут, и толковал их всякий раз по-разному...

   Я кивнул: подобных гадателей я встречал и слышал, что их искусство родом как раз из наших краев. Только у нас были природные камни, а эти люди взяли сколько-то обозначений и смотрели на их сочетания. По мне так это странно: на живом камне столько рисунков и прожилок, что вовек не сосчитать, а как зашифровать все на свете в нескольких десятках значков? Ну, им виднее.

   -А еще у него были раскрашенные картинки, много-много, на них он тоже гадал, – продолжала Эсси. – Ты так умеешь, Север?

   -Я и этак-то не очень, – вздохнул я, рассматривая расклад. – Помолчи пока, ладно? Я никак не могу разобрать, что к чему...

   -А ты думай вслух, – предложила она, усаживаясь напротив. Лунный свет проходил сквозь ее фигуру, и казалось, будто платье Эсси светится само собою. – Когда я не могла выучить урок, то рассказывала его кому-нибудь, хоть няне. Она почти ничего не понимала, конечно, зато у меня лучше в голове задерживалось! Вдруг и тебе поможет?

   -Ну, давай попробуем, – ответил я. – Так, смотри. Темный камень в самом центре – это я.

   -Почему ты? – немедленно спросила Эсси.

   -Потому что я так решил, когда его нашел, – терпеливо пояснил я. – В общем, если все сделано правильно, он всегда оказывается на этом месте. Если упал не туда, значит, гадание не удалось или вообще что-то идет не так.

   -А-а... А вот этот? – призрачная рука протянулась к другому камешку, и мне захотелось перехватить ее, я даже подался вперед. Девушка подняла на меня глаза. – Ты что, Север? Я не стану их трогать. Я же помню, наш прорицатель никому не позволял прикасаться к своим гадальным фишкам и картинкам, он говорил, после этого они потеряют силу. У тебя, наверно, тоже так?

   -Ну, почти, – ответил я уклончиво. Не объяснять же привидению, что эти камешки постепенно становятся частью тебя? Не личной вещью, а именно частью... и расставаться с ними тяжело. И привыкать к новым – тоже. – Правда, не знаю, случилось бы что-нибудь, дотронься ты до них, ты ведь бестелесная.

   -Лучше не проверять, – серьезно ответила Эсси. – Вдруг окажется хуже, чем если бы это был кто-то живой? Ты не отвлекайся, ты говори!

   -Ладно... – Я посмотрел на расклад. – Смотри, вот этот, желтоватый... ну, сейчас не очень видно цвет, я помню его просто, но как слюда блестит, рассмотреть можно, – это к прибыли. Опять рядом со мной лег, как в тот раз, когда я Везунчика нашел. Интересно, в этот-то раз что? Не Злата ж с Золотом мой прибыток! Что ты улыбаешься?

   -Я тебе потом скажу, – пообещала она. – Продолжай!

   -Это точно Злата, – указал я на бело-розовый окатыш, легший неподалеку от моего камня. Рядом с ним примостился невзрачный серенький обломок. – Вот, наверно, Золот. А это... – я повертел в пальцах уже виденный голубоватый камешек. – Это... не знаю даже.

   -Может, я? – спросила Эсси лукаво.

   -Может, и ты, – согласился я, поразмыслив. – Смотри, он совсем рядом с моим лежит. Если выйдет по-моему, так и должно получиться.

   -А это что?

   Я вздохнул. Красноватых осколков на этот раз выпало сразу три: один во внутреннем круге, два во втором. Там же оказался плоский серо-зеленый голыш (такими хорошо пускать по воде "блинчики") с темным узором. Еще во втором круге образовалась целая горка камешков, и разобрать смысл этого нагромождения я мог даже не пытаться. Так, запомнил на будущее, что с чем оказалось рядом, может, потом станет понятнее. Это частенько случается...

   -Вон то – опасность, – ответил я на вопрос. – И, насколько я могу судить, серьезная. Только не вполне ясно, кому она угрожает – мне или тем двоим. Или всем нам скопом. Здесь...

   -На ветки похоже, – сказала Эсси, разглядывая прожилки на камне. – Ну вот если встать под деревом без листвы и смотреть вверх, увидишь что-то вроде этого!

   -Твоя правда, – согласился я, присмотревшись. – Ну, мы сейчас в лесу... И, судя по всему, выбираться из него нам не следует. Я и сам думал, что на большак возвращаться опасно, вот только с конем здесь будет сложно пробраться...

   -Может, найдется какая-нибудь тропинка, – пожала плечами девушка. – А что остальное означает?

   -Вообще не понимаю, – сознался я. – Никаких идей. Ладно, там видно будет!

   -Вон оно как... – протянула Эсси, когда я начал собирать камешки. – А наш прорицатель...

   -Он этим на хлеб зарабатывал, – перебил я. – И, наверно, на мяса кусок тоже хватало. И на винишко. А я ж не для людей, я только для себя гадаю. И то скверно. Так чего ты от меня хочешь?

   -А я разве тебя в чем-то упрекала? – удивилась она. – Я просто вспомнила, что он всегда давал такие... однозначные советы, а ты все время сомневаешься. И подумала: может, это у тебя правильно, а не у него?

   -Ну уж не обвиняй старичка облыжно, – усмехнулся я. – Просто людям нравится слышать четкий ответ, а не что-то вроде... не знаю... "если пойдешь туда, то может быть так, сяк и еще вот этак, а если не пойдешь, то все повернется иначе". Это ж думать приходится! Гм...

   -Я не обиделась, – заверила Эсси. – Наверно, ты прав. Но если бы он был настоящим прорицателем, то указал бы это место, разве нет?

   -Во всяком случае, мог бы подсказать, в какой стороне нужно искать и как именно это делать, – подумав, ответил я. – Хотя, может, его и не спросили тогда. Как теперь узнаешь?

   -Никак, – согласилась она. – Знаешь, Север, ты очень странно говоришь!

   -В смысле?

   -То есть вы все трое для меня говорите непривычно, – поправилась Эсси. – Но это и понятно, столько лет прошло, что даже речь изменилась... Но я о другом, Север. У тебя говор всё время разный. То ты говоришь, как солдат, а то как крестьянин, даже словечки просторечные употребляешь. А иногда – совсем как благородный. Почему так?

   -А... – протянул я. Однако! – Спасибо, что сказала, придется мне за собой следить. Просто, видишь ли, сам я родом из глуши, правда, не сельской, приморской, потом сколько-то с наемниками шатался, а при хозяине уже набрался этих вот... благородных манер. Оно все и перемешалось, похоже.

   -Ну... может быть, и так. А расскажи... – начала она и осеклась. – Север, светает. Пора.

   -Да, – ответил я и поднялся.

   Место для могилы я выбрал на лужайке – тут будет светло и солнечно. Снял слой дерна, трофейным ножом обозначил контуры ямы... Копать пришлось руками и обломками досок, благо, почва оказалась мягкой, а рыл я неглубоко.

   -Великий Нижний, – сказал я почти неслышно, опуская останки Эстриели в мелкую могилу, – эта девушка ничем не успела прогневить тебя. Я понимаю, ей лучше будет в твоих владениях, куда столько лет не мог отлететь ее дух, но знаешь, я тоже слишком долго скитаюсь под этим небом, и мне одиноко. Прибереги нам с нею местечко, а пока, уж позволь, мы останемся здесь... Ты ведь не обидишься, Великий Нижний? У меня нет ни положенной жертвы для тебя, ни подношений, так уж получилось... Когда сумею, ублажу тебя, но вряд ли это случится скоро. Такая уж моя доля, тебе ли не знать!

   Я засыпал могилу, положил на место срезанный дерн. Когда я укладывал руки того, что осталось от княжны, поудобнее, левая ее кисть осталась у меня в ладони, и я счел это за знак.

   -Ты здесь? – спросил я.

   -Да, – ответила Эсси. Ее почти не было видно на утреннем свету. – Ты... ты меня похоронил? А я все еще тут... Получилось, как ты говорил?

   -Посмотрим, – ответил я. – Ты последи, чтобы мои ребята не вылезли. Не надо никому этого видеть.

   Зрелище им в самом деле могло предстать неприятное: я распахнул на груди куртку и рубашку, вынул кинжал – свой, не трофейный, отточенный до бритвенной остроты, – выбрал место и спокойно сделал надрез...

   За плечом ахнула Эсси.

   -Перестань, – сказал я. – Тайника надежнее не найти. Сама понимаешь, кошель могут срезать, сверток – украсть, а то еще обронишь его, ищи тогда... Не бойся, тут ты будешь в сохранности.

   -Ой, мама... – только и прошептала она, глядя, как я одну за одной прячу хрупкие косточки ее кисти. Еще немного, и от разреза даже следа не останется, только потеки на коже и на лезвии кинжала. – Север, кто ты такой? Почему?.. Ты меня видишь, ты можешь делать такие вещи... ой...

   -Так уж вышло, – ответил я и поднялся. – Давай проверим, Эсси, выйдет ли у нас что-нибудь?

   Вроде бы вышло. Во всяком случае, привидение могло преодолеть тот невидимый рубеж, за которым оставалось много лет.

   -Значит, я теперь привязана к тебе? – тихо спросила Эсси.

   -Не знаю, – ответил я. – Мы же не проверяли, насколько ты можешь удалиться от меня, верно? Но в любом случае, едва только ты пожелаешь, я похороню твои останки и принесу жертву Великому Нижнему, чтобы забрал тебя насовсем и дал упокоиться с миром. Обещаю.

   -По-моему, тебе можно верить, Север, – сказала она. – Пусть будет так. Я останусь с тобой, покуда не надоем... или покуда мне не надоест. Я тогда скажу тебе, а ты найди для меня место посимпатичнее, вроде этой лужайки, хорошо?

   -Конечно.

   -Тогда иди и буди своих подопечных, – велела Эсси. – Они слишком долго спят, а солнце уже высоко, вам пора в путь!

   -И правда что, – пробормотал я, направляясь к месту нашей ночевки. Не удержался и обернулся: Эсси стояла возле Везунчика (а тому уже и дела не было до привидения, привык), и выглядела она совсем иначе, нежели ночью.

   Не стало на ней дорогого, шитого золотом платья, и пышная прическа, украшенная драгоценностями, тоже пропала. Теперь это была обычная девчонка в простом светло-синем платье без единого украшения, с распущенными длинными каштановыми волосами и очень грустными глазами. Это ее похитили те подонки, не раззолоченную княжну... И я искренне пожалел о том, что время необратимо, а мерзавцы давно получили своё.

   -Подъем! – гаркнул я, заглянув в подвал. – Пора в дорогу!

   -Очень есть хочется... – было первыми словами Златы.

   -И пить... – добавил Золот, помогая ей выбраться наружу.

   -Там в дальнем углу вода сочится, поди напейся и с собой набери, – велел я и бросил ему полупустую флягу. – А жрать мне и самому нечего, так что потерпите, небось, какое-нибудь жилье по пути сыщется! Кстати, а деньги у вас есть?

   Денег у беглецов не оказалось. Вернее, немного было, но им хватило ума спрятать все в седельных сумах. Ну, ловите теперь своего коня!

   -Украшения? – скучным голосом спросил я. – Драгоценности? Еще что-то? Что можно продать?

   И с этим оказалось негусто: пара цепочек и серьги у Златы да кольцо у Золота. И я вовсе не был уверен, что это чистый металл, а с ерундой какой сунешься к перекупщику, тебе же еще и достанется!

   -Север, – шепнула мне в ухо Эсси. – Ты их спровадь куда-нибудь, а я тебе кое-что скажу, я же обещала...

   -А ну, живо, – скомандовал я парочке, – поищите хоть ручей какой-нибудь, грязь смыть, а по пути надергайте травы Везунчику, не то он до завтра будет по былинке щипать! – И обратился уже к Эсси: – Что такое?

   -Ты им солгал, что еды нет, – сказала она. – У тебя в переметных сумах есть сухари.

   -Это только для Везунчика, – ответил я чистую правду. Ну да, прикупил я немного на постоялом дворе. Раньше я всегда таскал в кармане сухарик, любил побаловать лошадей. Потом, кода они меня к себе подпускать перестали, привычка забылась. А теперь вот я вспомнил, очень кстати пришлось: уйди я с постоялого двора вовсе с пустыми руками, это показалось бы подозрительным. А так – какие-никакие, а припасы!

   -А ты сам как же?

   -Как-нибудь, – уклончиво сказал я. – Я долго могу не есть. Послушай, Эсси, ты ведь не за тем велела этих малолеток прогнать? Что ты еще хотела сказать?

   -У тех людей, – сморщила она носик, – тут что-то вроде склада было. Много разных вещей. Наверно, что-то ценное, иначе зачем бы они это так старательно прятали?

   Следуя ее указаниям, я забрался в подвал и вскрыл нишу в стене. В одном Эсси оказалась права: барахла там оказалось много... Наверно, когда-то это было златотканой материей, еще какой-то ерундой, а теперь мне под ноги сыпалась труха, а руки марала плесень. Под конец, правда, повезло: в самом дальнем углу нашлась еще одна ухоронка (мне бы ее сроду не найти, если бы не Эсси с ее способностью заглядывать сквозь стены), а в ней – изрядное количество серебра и даже золота. Серебро, правда, все больше в виде кубков и блюд (старых, потемневших от патины), но это уж мелочи, его и по частям продать можно. Золота оказалось мало, всего горсточка украшений грубой старинной работы, но тоже, знаете ли, подспорье. Жаль, камней там было всего ничего, и те скверной огранки, кому-то вроде меня и не разобрать, стоящая это драгоценность или так, вроде булыжника... Вот монет почти не нашлось. Так, пригоршня набралась, самых разных, я таких и не видал никогда. Должно быть, эти разбойнички тащили отовсюду, что под руку попадалось, вот и накопилось добра...

   -Ну, на первое время хватит, – решил я, разложив добычу по кучкам и прикинув, как поудобнее уложить ее в седельные сумы. Выходило, что бряцать мы с Везунчиком будем, словно жестянщик какой-нибудь, но не мхом же серебро перекладывать? С другой стороны, почему бы и нет?

   -Это хорошо, – сказала Эсси. Она сидела поодаль, подперев подбородок кулачком, и наблюдала за мной. – А эти двое так и будут с тобою вместе?

   -Не знаю, – честно ответил я. – Я бы избавился от них, но как? Пропадут...

   -Тебе их жаль?

   -Не особенно. Но и бросить не могу. Ну, представь, приблудилась дворняжка, раз погладил, второй, а теперь не выходит пинка дать!

   -Так ты купи им лошадей, пускай едут дальше одни, – предложила она.

   -Я и собирался это сделать, – усмехнулся я. – Надо только добраться до места, где, во-первых, найдется пара лошадок на продажу, а во-вторых, примут в уплату это вот серебро...

   -А что потом? – допытывалась Эсси.

   -Потом я поеду, как собирался, дальше на север, – пожал я плечами.

   -Север едет на север... – протянула она. – А почему именно туда?

   -Я там давно не бывал, – ответил я. – Устроит тебя такой ответ?

   -Отчасти, – кивнула княжна, и взгляд ее показался мне странно серьезным. – Ты скажи мне правду, Север... Я ведь не живая, никому не разболтаю! Я же вижу – с тобой что-то не так. Ты не человек, верно?

   -Я – человек, – сказал я после долгой паузы. – Просто... Забудь, Эсси. Я странный, но я в самом деле человек.

   Во всяком случае, мог бы я добавить, когда-то я точно им был.