Текст книги "Моя маленькая Мэри"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Утро встретило меня сюрпризом.

– Вы чокнулись?! – спросила я. Вместо одного придурка мне прислали двоих!

– Не горячись, Мэри, – спокойно сказал Тео. – Я же тебе тогда сказал, что не знаю планов отца. Вот на эти каникулы у него планов относительно меня не было, и я решил, что мог бы присоединиться.

– А я ему список дал, он все купил, что надо! – встрял Драко.

– А вы не подумали, что группа уже собрана, взносы оплачены, и… и… – тут я просто зашипела.

– Извини, я не знал, что состав группы фиксированный, – опустил голову Нотт. – Взнос-то я могу уплатить, и даже штраф, если что. Но если нельзя… вернусь домой, у меня портключ есть.

– Да ладно… – вздохнула я, остывая. – Просто предупреждать надо о таких вещах, учтите оба на будущее. Сейчас-то мы в пеший поход идем, а если вдруг на лодках? Куда вас девать? По берегу побежите?

– Ну не бухти ты, пойдем уже, – подергал меня за рукав Малфой. Его так и распирало от предвкушения: как же, он уже ходил в такой поход, а Нотт – нет, можно выпендриваться!

«Мальчишки – идиоты, – в который раз заключила я. – К счастью, некоторые вырастают в таких мужчин, как мой папа!.. Ну, на крайний случай, как Малфой-старший.»

* * *

Домой я ввалилась, открыв калитку ногой, потому что руки были заняты: у рюкзака оборвалась лямка, и приторочить спальник не получалось.

Папа обнаружился в гостиной, в любимом кресле, с газетой и неизменной сигаретой, изжеванной уже до середины.

– Привет! – воскликнула я.

– О, уже вернулась! – обернулся он. – Как прошло?

– Просто супер! Мне же еще Тео подсунули, так он намного лучше Драко соображает, и проку от него больше! В общем, всем очень понравилось… А у нас что? – спросила я. – Кстати, пап, а разве сегодня выходной?

– Нет. У меня отгулы накопились, я и взял сразу несколько, – усмехнулся он. – Надо же и мне отдохнуть. Тем более, Мэри, мы с тобой теперь достаточно богаты, чтобы я мог перекантоваться без работы.

– Папа, только не говори, что тебя уволили! – в ужасе вскричала я.

– Не городи ерунды, – поморщился он. – Что они без меня делать будут? Нет, я честно прожигаю положенные мне дни отдыха… но всегда на телефоне, чтоб его! Проклятый аппарат…

– Хочешь, я провода перережу?

– Я тебе перережу… – добродушно усмехнулся он. – Мэри, от тебя несет костром, иди живо мойся и переодевайся.

– Уже бегу! – заверила я. – А где… Гарри?

– А… – папа вернулся к газете. – Чистит задний двор от снега.

– От забора и до обеда? – с интересом спросила я.

– Именно.

– Давно?

– Третий день.

– И доколе? – выдала я словечко, которое подцепила у Тео, любителя выражаться старомодно и замысловато.

– Пока я не сочту работу удовлетворительной, – сказал папа, поймал мой взгляд и, не дожидаясь вопроса, пояснил: – Я теперь, кажется, понимаю, отчего миссис Дурсль была совершенно не рада этому мальчику. Наш новобранец невоспитан, упрям, дерзок, с дисциплиной не знаком, субординацию не соблюдает, постоянно перечит… хотя ты ведь объяснила ему правила, Мэри?

– Конечно!

– В тебе я не сомневался. Так вот, он обожает пререкаться, и пусть он всего лишь бубнит что-то себе под нос, на слух я никогда не жаловался… Одного у него не отнять: прибираться и готовить он умеет. И на том спасибо.

Грохнула задняя дверь, и в гостиную вошел помянутый Гарри, мрачный донельзя. Я отметила, что очки на нем новые, а постриг его папа, видимо, собственноручно, под машинку.

– Я все сделал, как вы велели, мистер Оук, – произнес он, недружелюбно взглянув на меня.

– «Отец» или «сэр», – сказал папа.

– Мой отец умер, вы же знаете! – тут же набычился Поттер.

– «Вы же знаете, сэр», – машинально поправил тот. – Да, я помню, красивый, веселый, благородный и богатый Джеймс Поттер героически погиб на какой-то кретинской магической войне. А некрасивый, скучный и до недавнего времени бедный простолюдин Эндрю Оук выжил на не менее кретинской маггловской войне. Угадай, сынок, кому повезло больше?

– Я вам не сынок! – выдал Гарри.

– Слава богу, – искренне ответил папа. – Я бы застрелился, если б узнал, что ты мой сын. Но, к счастью, ты мой пасынок, не более того… И все же, думаю, правильное воспитание еще сможет сделать из тебя человека, поэтому, рядовой – два наряда по кухне вне очереди за дерзость.

– Но ведь… – он покосился на меня. – Я и так все время там… А она…

– А Мэри пока отдохнет с дороги, – сказал папа. – Три наряда вне очереди за пререкания. Так что там со снегом? Убран, сложен в правильные кубы и утрамбован? Мне пойти проверить и удостовериться, что это именно кубы, а не косые параллелепипеды?

– Кажется, я еще не закончил… сэр… – буркнул Гарри и удрал.

Кто-то скажет: ну вот, что толку, из одной кабалы в другую… Но, на минуточку, обязанности по дому у нас распределены, а папины «наряды вне очереди» – это способ поощрить одних и наказать других. Нет, я могу пойти и что-то приготовить, но стоять у плиты, когда ноги гудят, хочется упасть и полежать немножко на мягкой кровати… а лучше в горячей ванне… Ужас! И папа это прекрасно понимает.

И потом, он же не Дурсль. В доме жесткий распорядок дня, все по расписанию, поблажки делаются только больным. Но папа никогда не наказывал меня, лишив обеда или там сладкого. У него, как он говорит (уж не знаю, откуда эта фразочка) «война войной, а обед по расписанию». Так что сытым и нормально одетым Гарри будет обязательно, а что он дерзит, не слушается и за это огребает наказание, кто же тут виноват?

– Еще немного, и я его выпорю, – сказал вдруг папа. – Хотя тут очень запущенный случай…

– Ты говорил, что бить детей нельзя, – напомнила я.

– Бить – нельзя, а пороть нужно непременно, – хмыкнул он. – И потом, Мэри, припомни, разве я хоть раз ударил тебя без причины?

– М-м-м… – честно задумалась я. – Нет. Всегда за дело прилетало. Я, правда, обижалась, когда маленькая была и глупая, не понимала ж толком.

– Да, ты ужасно смешно на меня дулась… – Он почесал щеку и столкнул меня с подлокотника. – Мэри, иди мыться! Теперь уже и от меня костром несет!

– Иду, иду… Папа, а Энн где?

– А я ее к сестре отправил погостить… Чтобы не мешала воспитанию наследника, – ядовито улыбнулся он, и я хихикнула.

Что верно, то верно: папа умеет воспитывать собак, детей и женщин, как он сказал Малфою. Наши дворняги, хоть сроду не видали инструктора, намного послушнее и спокойнее породистых соседских собак со всякими там дипломами, потому что учил их папа просто – драл ремнем до визга. Мне тоже перепадало – и рукой, и тем же ремнем… Бывало, он закрывал меня в комнате, чтобы поразмыслила о своем поведении, но – к столу будь любезна пожаловать, а потом вали обратно в темницу. Впрочем, я понятливая, папин характер знаю хорошо, поэтому понимаю, что именно его раздражает, когда к нему лучше вообще не подходить, ну и так далее. (И даже странно, что взрослая Энн за те же одиннадцать лет, что живет с ним, не выучила все его причуды наизусть! Наверно, просто не захотела…)

– Мэри, – остановил меня папа. – Скажи-ка, а это нормально, когда остриженные волосы за ночь отрастают?

– Для волшебника – да, – ответила я, потому что краем уха слышала эту историю. – Это ты про Гарри?

– Ага, – хмыкнул он. – Ну да ничего, я упорный…

– Сколько раз стриг? – поинтересовалась я с любопытством.

– Уже четыре, – ответил папа и улыбнулся.

– Ну, удачи! – сказала я и убежала к себе наверх, отмываться и переодеваться.

Правда, долго отдыхать я не стала, побежала на кухню, посмотреть, что там происходит. Гарри, как выяснилось, мыл посуду, причем с таким выражением лица, будто его заставили драить котел, в котором готовили кашу на весь отряд, в ледяной проруби.

– Не так делаешь, – сказала я, решив ему кое-что подсказать. Брат все-таки…

– Что не так?

– Прежде, чем поставить тарелки в сушку, их надо вытереть.

– А зачем тогда сушка? – вытаращился он на меня.

– Чтобы досохли. Потом их надо еще раз протереть полотенцем, потому что если папа увидит потеки, капли и все такое, придется перемывать заново. – Я посмотрела в раковину. – Никакого мусора в стоке быть не должно, для него помойное ведро есть. И брызг на кафеле – тоже. И кран протри, ты его заляпал.

– А почему бы тебе не помочь? – поинтересовался Поттер.

– Потому что это твои наряды вне очереди, а не мои, – ответила я. – Не переживай, папа суров, но справедлив. Будешь делать все, как положено, он не станет придираться… Кстати, а что у нас на ужин?

– Овощное рагу и телячьи отбивные, – буркнул он.

– Отлично! Много лука не клади, папа его не любит. И мясо не перчи, иначе сам будешь его есть. Всё и сразу. Ну, трудись!..

Поттер проводил меня таким взглядом, что я снова подумала: не иначе, он хочет вернуться к тетушке. Но это зря! Надеюсь, ему хватит мозгов, чтобы понять: папа просто хочет сделать из него дисциплинированного и обязательного человека. Ну а если ради этого в процессе придется пару раз наподдать непонятливому новобранцу… что ж поделаешь!

Поразмыслив, я сбегала к себе, взяла одну из своих любимых книжек – «Звездных рейнджеров» Хайнлайна – и отнесла в комнату Гарри. Там, понимаете ли, один персонаж ужасно напоминает папу. И, опять же, если Поттеру хватит сил дочитать до конца, то он поймет, почему и зачем над ним так измываются…

Вечером к нам снова заявился Малфой-старший. Хорошо еще, после ужина, на него как-то не рассчитывали, а так удалось обойтись традиционным кофе под капельку виски. Нам с Гарри достался чай и пирожные.

– Маггловские походы – это, конечно, ужасно, – разглагольствовал «дядя Люк», – однако не могу не отметить, что Драко они идут на пользу. Отец Теодора тоже поначалу был крайне недоволен, но послушал рассказы сына, посмотрел его воспоминания и согласился, что все организовано очень хорошо, а дети не подвергались никакой опасности. Кстати, Энди, отчего ты не отпустил в поход Гарри?

– Люк, дружище, этот Маугли еще в доме-то не обжился, какие ему походы? – хмыкнул папа. – О нет, только не проси объяснить, кто такой Маугли!

– Не поверишь, но я знаю, – ядовито ответил Малфой. – А ты в курсе, что Киплинг был волшебником, более того, змееустом?

– Гм…

– Да-да! А ты думал, откуда это его знаменитое: «Вы слышите меня, бандерлоги? – Слышим, о великий Каа!» Наслушался в путешествиях! Он самоучка, правда, – добавил он. – Но талантливый. Может, даже и хорошо, что он остался в маггловском мире.

– Может… Люк, ты же не о литературе явился поговорить? – спросил папа.

– Не совсем, – кивнул тот.

– Гарри, иди к себе в комнату, – велел отец. – У нас взрослые разговоры.

– А Мэри… – заикнулся было Поттер.

– Два наряда по кухне за пререкания. Мои приказы не обсуждаются, если ты не забыл, так что живо марш отсюда! Гарри, я сказал – живо, а ты переставляешь ноги, как старая больная черепаха! Мэри разве не объяснила тебе, что по этому дому передвигаются бодрой рысцой?

– Объяснила, пап, – вставила я.

Малфой с умилением наблюдал за семейной сценой.

– Может быть, ты и впрямь сделаешь из него нормального человека, – заметил он, когда Гарри все-таки ушел.

– Не «может быть», а точно сделаю, – фыркнул папа. – Что у тебя нового?

Малфой покосился на меня.

– Мэри знает много, но язык за зубами держать умеет, – сказал отец. – Выкладывай уже. Только заглушку не забудь поставить, шпион ты наш доморощенный!

– Не забуду, – буркнул тот и замолчал. Потом сказал все-таки: – Знаешь, Энди, я поговорил с женой… Одним словом, я готов рискнуть.

– Чем? Деньгами, собой, сыном?

– Всем, – был ответ. – Впрочем, деньги-то я уже начал потихоньку перебрасывать туда, где до них не доберутся. Быстро, сам понимаешь, нельзя, заподозрят неладное… А пока я присмотрел неплохое местечко в тех краях, о которых мы с тобой говорили, скоро выкуплю себе там неплохое поместье. Это не наш мэнор, конечно, но что уж теперь… Зато море рядом, горы красивые, лес, Драко понравится. Тебе я там тоже усадебку присмотрел, неподалеку. Симпатичное бунгало у озера, до нас рукой подать.

– Вот за это спасибо. Я в таких делах плоховато разбираюсь, а тебя не надуешь.

– Верно… Ну а касаемо меня самого… думаю, лучше будет заняться этим, когда переберемся подальше отсюда.

Малфой вдруг ссутулился и словно бы постарел.

– Не хочешь, чтобы тебя увидели калекой, если вдруг дело не заладится? – негромко спросил папа.

– Не хочу. Знаю, что и так можно жить, и волшебный протез сделать не проблема, и Нарцисса меня не бросит, и сын не разлюбит… – тот покачал головой. – Все равно страшно.

– Понимаю, Люк. Поверь, понимаю. Я… многое видел, ты знаешь.

Папа выразительно покосился на меня, и я ретировалась без единого возражения. Понятно, у них теперь будет мужской разговор глубоко заполночь, и мне при нем присутствовать совершенно ни к чему. Выпить папа и сам нальет, а я пойду себе спать…

Судя по тому, что с утра в доме царила мертвая тишина, я угадала верно. Скорее всего, мистер Малфой отбыл к себе в мэнор, а папа дрыхнет. Ну а у меня режим: подъем, зарядка, завтрак… А завтрак должен готовить Гарри, у него еще наряды по кухне остались! Я постучала в его дверь, велела живенько подниматься, одеваться и вставать к плите. Сама же я сунула нос в родительскую спальню: так и есть, отец крепко спал. Ладно, будить его – себе дороже… особенно если посчитать, сколько бутылок осталось в гостиной. Я лучше приберусь пока что.

– Гарри, не шуми, – сказала я полушепотом. – Если папа проснется злым, я нам обоим не завидую. Так что – на цыпочках, и чтобы кухня блестела!

– Угу…

– Блин, ты опять волосы отрастил? – сообразила я.

– Да, а что? – мрачно спросил он.

– А то, что пойдем, я тебя снова постригу, – вздохнула я. – Иначе ты будешь просто брит наголо. И имей в виду – если папа заметит волосок в еде… Выпорет, как пить дать. Он этого не переносит.

Что правда, то правда… Помню, еще в начале первого курса соседка по спальне, Мейбл, спросила:

– Мэри, а почему ты не носишь волосы распущенными? Они у тебя такие густые, красивые…

– Мне так удобнее, – пожала я плечами и продолжила заплетать тугую косу.

Ну не стану же я объяснять, что роскошные завитые локоны полагаются мне только по праздникам? И что появляться на кухне с неприбранными волосами и без косынки строго запрещено? Потому как если в тарелке обнаружится волос… Впрочем, за столом тоже нужно быть аккуратно причесанной, ну, хотя бы собрать шевелюру в хвост или скрутить пучок на затылке, о чем периодически забывает Энн. Ну как можно быть такой непонятливой в ее возрасте? Я и то сразу запомнила… Да и вообще, с заплетенными волосами куда удобнее. Я же не Грейнджер, у которой буйная грива так и развевается!

Еще, помнится, я как-то раз в шутку сказала папе, что нам с Энн надо постричься, как новобранцам, тогда никаких проблем не будет. В ответ я получила тяжелый взгляд и пару фраз, из которых сделала вывод: папа считает, что длинные ухоженные волосы у женщины – это прекрасно, но ровно до тех пор, пока эти самые волосы не оказываются у него в супе. Конечно, если похвастаться нечем, то лучше постричься покороче и не позориться, но раз природа одарила нас с Энн таким богатством, то не надо его портить. Вот поэтому-то, когда мои одноклассницы щеголяли модными стрижками, я заплетала косу. Раньше она была длиннее, до пояса, но я пожаловалась папе, что мне так неудобно ходить в бассейн (коса просто не помещалась под купальную шапочку) и вообще заниматься спортом. А заколоть ее невозможно, слишком тяжелая: шпильки вылетают, заколки ломаются… Тогда только он лично отрезал мне волосы пониже лопаток, а отрезанное сжег. Говорю же, он человек с причудами…

Гарри молча стерпел мою не очень-то умелую стрижку, под моим же чутким руководством перестелил постель (потому что если бы он оставил ее заправленной вот так, точно огреб бы от папы) и отправился готовить завтрак. Ну а я между делом прибралась в гостиной, вытерла пыль, отполировала столик, на который вчера явно что-то пролили, пылесосить, правда, не стала – шуметь не стоило. Потом разобрала накопившееся белье, зарядила стиральную машинку – она работает достаточно тихо, папа на нее не реагирует… Передохнула, выпила чаю с тостами и ушла на улицу: надо было почистить дорожку от снега.

Папа, что было ожидаемо, проснулся ближе к обеду, выпил подряд три кружки крепчайшего кофе, умял целую сковороду омлета с беконом (это я готовила сама, доверять Гарри подобные вещи просто опасно), выкурил пару сигарет и пришел в норму.

– Люк, сука, пьет, как не в себя, – буркнул он на мой вопросительный взгляд. Я сидела на стиральной машинке, а папа брился опасной бритвой. – Волшебник, мать его ети, ему-то ничего… а мои годы уже не те.

– Подозреваю, пап, ему сейчас намного хуже, чем тебе.

– Тоже верно… Кстати, – он посмотрел на мое отражение, – как наше пополнение?

– Ничего. Кое-что он уже усвоил. И да, пап, мне пришлось его снова постричь.

– Умница, дочка, – рассеянно сказал отец. – Я так понимаю, обед готовила ты?

– Ага. Он же не знает, что ты обычно ешь с перепоя.

– Мэри…

– А нет, что ли? Вы сколько выжрали? Я нашла три бутылки из-под виски, это весь твой запас, не считая тайника, и еще какие-то незнакомые, наверно, мистер Малфой приволок…

– Угу… Крепкое зелье, – сознался папа и нахмурился: – Так, а про тайник ты откуда знаешь?

Я мило улыбнулась. Потом представила, как мистер Малфой вваливается домой в непотребном состоянии, и совсем развеселилась.

– Да, верно, Люку сейчас намно-о-ого хуже, – правильно понял меня папа и гнусно ухмыльнулся. – Он давне-е-енько так не зашибал!

– Добрый ты у меня, – сказала я. – А я правильно поняла, что ты намерен свалить за океан?

– Ага. Ты не возражаешь?

– С чего бы? Там, наверно, прикольно! Только я на том языке знаю три с половиной ругательства, ну и еще пару слов… синьор там, синьора, грасиас, амиго, мучачо…

– А почему ты решила, что тебе понадобится именно этот язык?

– Потому что мистер Малфой сказал: там море рядом, горы и лес. Говорили вы об Аргентине и Австралии, но на Австралию это не очень похоже. И еще, про нацистов, которые до сих пор в Аргентине живут, ты мне сам рассказывал, вот! – выдала я.

– Воспитал на свою голову! Насчет языка не переживай, Люк обещал подогнать волшебные переводчики, а то я ж тоже только военный разговорник освоил… – засмеялся отец, но тут же поморщился от головной боли. – Притащи мне аспирину, что ли?

– Похмелись лучше, – буркнула я, – быстрее и надежнее, тебе ж не на службу!

– Нечем, – вздохнул он.

– Папа, у тебя есть тайник, это раз, два – в бардачке в машине у тебя фляжка лежит, забыл?

– После такой попойки и свое имя забудешь… а в тайнике уже пусто, – хмыкнул он, порылся в кармане и бросил мне ключи от машины. – Принеси, правда, чего мучиться… Кстати, ты чем намерена заняться?

– Бездельничать буду, – честно ответила я, поймав ключи на лету. – В школу скоро, так что я побегаю по округе, старых знакомых навещу… А что?

– Ничего, порядок, – кивнул папа. – Я вот сейчас приду в себя и займусь новобранцем. А ты иди, погуляй, Мэри, это полезно, а то сидите там сиднем в этой школе…

Я вернулась домой уже затемно, вошла с заднего входа, чтобы не наследить (мы с прежними приятелями от души вывалялись в снегу), разделась, повесила верхнюю одежду сушиться, хотела было войти в гостиную, но притормозила, услышав голоса.

– Вы не имеете никакого права мной командовать! – в голосе Поттера звенели слезы.

– Сынок, поверь, имею, – лениво ответил папа. Чиркнула спичка (почему-то он не признает зажигалок). – Я твой отчим. Будь любезен делать то, что я сказал, хорошо? Ты же не возражал, когда тебе приказывали мистер и миссис Дурсль?

– Я… а как я возражу? – шмыгнул тот носом. – А теперь оказалось, что у меня мама есть, только… только куда вы ее дели?!

– Я ее никуда не девал, можешь обыскать весь дом от чердака до подвала. Энни гостит у сестрицы, она ее не видела давным-давно.

– Меня она тоже не видела!

– Ну, вероятно, Энни необходимо привыкнуть к мысли, что у нее есть не только дочка, но и сын, – ядовито сказал папа.

– Верните ее, слышите?!

– Сынок, если ты еще раз повысишь на меня голос, я тебя попросту выдеру, – совершенно спокойно произнес отец. – Это будет не смертельно, но очень больно и унизительно, так что трижды подумай, прежде чем снова открыть рот.

– Я на вас пожалуюсь!

– Кому? Куда? – иронично спросил папа. – В органы опеки? Отчего же ты на дядю с тетей ни разу не пожаловался, а? И не забывай, что я полицейский… со связями.

– Да, с Пожирателями смерти, – процедил Гарри. – Этого Малфоя весь Гриффиндор ненавидит!

– Не тебе, мальчик, судить моего боевого товарища, – резко произнес отец. – Еще одно слово в его адрес – и простой поркой ты не отделаешься, ясно?

– Конечно, вы, наверно, уже договорились Мэри за его сыночка замуж выдать, раз она, оказывается, не грязнокровка…

Я аж рот себе зажала, чтобы не выругаться. Господи, чем их там пичкают на Гриффиндоре, если в голове такие идиотские мысли заводятся? Или их нарочно таких вместе собирают, чтобы другие факультеты не заразились?

– Мое терпение лопнуло, – спокойно сказал папа. – Ты оскорбил меня, мою дочь – свою сводную сестру, а также моего друга и его сына. Гарри, я честно старался относиться к тебе как можно мягче, у тебя было тяжелое детство…

– Это называется «мягче»?!

– Ты не знаешь, как я обращаюсь с Мэри, иначе не задавал бы дурацких вопросов. Пойдем.

– К-куда?

– Что значит – куда? К тебе в комнату. Займемся воспитанием вплотную…

– Я вас заколдую! – выкрикнул Гарри.

– Рискни, – хладнокровно ответил отец. – Во-первых, я знаю, что колдовство несовершеннолетним запрещено. Во-вторых, Мэри стоит за дверью и подслушивает, и у нее тоже есть волшебная палочка. В-третьих, твоя собственная палочка давно лежит в моем сейфе. Вопросов больше нет? Отлично, вперед! Мэри, – обратился он ко мне, – свари кофе!

И как он умудряется меня услышать? Я же в одних носках прокралась, пол не скрипит… Дверью я, что ли, хлопнула? Вроде нет… Загадка!

Ну, загадки загадками, но кофе я сварила, чутко прислушиваясь к происходящему наверху. Оттуда не доносилось воплей, визга и прочего, видимо, Поттер решил проявить силу воли, мужской характер и все в этом роде, а потому терпел молча. Я услышала только, как хлопнула дверь и провернулся ключ в замке, а потом – папины шаги.

– Готово, – сказала я, наливая ему кофе.

– Спасибо. Как погуляла?

– Отлично, пап. Жалко, нельзя ничего про школу рассказать, так что особо не пообщались. Так, в снежки поиграли и с горки покатались. А тут у нас что, боевые действия начались?

– Они самые, – недобро усмехнулся папа. – Ах ты ж… Мне бы этого пацана годика на три раньше заполучить, отменный бы вышел солдат! А теперь…

Он махнул рукой.

– Я ему Хайнлайна подсунула, – сказала я.

– Прочел? – заинтересовался папа.

– Не-а, отложил куда подальше, – это я проверила, когда инспектировала, как застелена кровать Гарри. У меня там секретка была заложена, так вот, книгу он не открывал вовсе. – Глупо, да, пап? Даже не посмотрел… Кстати, ты его сильно выпорол?

– Да какое там… – махнул он рукой. – Так… Больше для видимости, тебе куда больше прилетало. Но ты-то девчонка крепкая, а этого, прежде чем драть, надо откормить, а то одни кости торчат! – Папа помолчал. – Иди-ка сюда…

Вообще-то нежности у него не в ходу. За косу подергает, по макушке потреплет, обнимет, поцелует иногда – и все. А чтобы меня на руки брать – я такого не упомню… Вру, когда я была маленькой, конечно, он меня носил на руках, но не теперь же!

– Знаешь, я теперь намного лучше понимаю Люка, – сказал папа. От него пахло табаком, кофе, одеколоном и чем-то еще непонятным, но приятным.

– Это ты о чем?

– О том, почему он своего сына так разбаловал. Вернее, – усмехнулся он, – характер ему сломал… хорошо бы, не окончательно. Баловство – второй вопрос.

– И почему, пап?

– Он его слишком сильно любит, надышаться не может, вот и… – папа явно подавил ругательство. – Это нельзя, то нельзя, опасно, зато всяких игрушек и прочей дребедени накупим, сколько хочешь… Ну что это за пацан, а?! Ты же сама рассказывала, капризный до ужаса, хуже девчонки…

– Это точно, – вставила я, вспомнив сцену в поезде. – А Драко отца обожает, и поэтому все время на нервах: как бы чего неправильно не сделать! Помнишь, я говорила, мне его жалко? Так именно поэтому же… Вот Тео – тот спокойный до ужаса…

– Тео – это еще один твой приятель? В походе с вами был?

– Ага. У него матери нет. Наверняка над ним отец – он пожилой уже – трясется, один же сын-то, но так не скажешь. Тео еще поспокойнее меня будет.

– Может, характер такой, – вздохнул папа. – Люк вот своего избаловал, а жена возразить не смеет, хотя, как я понял, эта Нарцисса – дамочка не из простых.

– Да-а-а, она же Блэк, а там такие были… – сказала я со знанием дела. – Пап, а ты это к чему? Ты же обещал погонять Драко летом?

– И погоняю. Если он с тобой в поход сходил, не струсил, а потом во второй напросился и приятеля притащил, значит, Люк его еще не доломал, сделаем из мальчишки хорошего бойца…

– Пап, ты сказал, что теперь лучше понимаешь мистера Малфоя, а потом – что он Драко любит слишком сильно и поэтому избаловал. А ты меня что, не любишь, раз вообще не баловал? – вредным голосом спросила я.

– Я тебя очень люблю, – серьезно ответил отец, – и именно поэтому гоняю в хвост и в гриву. Потому как случись что со мной… на Энн надежды никакой, а так ты хоть сумеешь за себя постоять! А что, – произнес он вдруг, – неужто тебе никогда не хотелось пожаловаться подружкам, какой у тебя злой папаша? Заставляет рано вставать, заниматься, убираться… а?

– Папа, – сказала я, – у меня нет подружек, только приятельницы. А ребятам, с которыми я дружу, вообще завидно, что ты мне приемы показываешь и даешь из револьвера пострелять. Чего ты придумываешь ерунду какую-то?

– Да вот, задумался что-то… – усмехнулся он невесело. – Ты не обратила внимания, Мэри?

– На что именно?

– На поведение Гарри. Ты сказала, он боялся своей родни, был забитым ребенком… но ты же слышала, как он пытался со мной спорить?

– Да, пап. Но это, наверно, потому, что он не знает, куда попал, – рассудительно сказала я. – Там-то все просто было: попал под горячую руку – получи по шее и вали в чулан. А чтобы жить по нашему распорядку, привычка нужна. Он еще не понял и не освоился просто. И вдобавок оказалось, что мать у него жива, а видеться с ней не дают… У него и так, наверно, нервы никуда не годятся, а еще и такое… Ты же не просто так Энн отослал?

– Конечно. У мальчишки и без того мозги промыты по самое не балуйся, мне еще Энни тут не хватало! – фыркнул он. – Она бы схватила парня в охапку и поливала слезами отсюда и до послезавтра, а это вовсе ни к чему. Пусть с сестрой побудет… Твою мать!..

Я полетела с его колен в угол, папа прикрылся креслом…

– Люк, чтоб тебе, еще раз так сделаешь, ведь пристрелю же! – сказал он, поднимаясь и убирая револьвер. – Какого хрена, мы не договаривались!

– Извини, – хмуро ответил мистер Малфой. – Я просто хотел тебя предупредить, что твоя супруга вовсю раздает интервью всем желающим, и скоро на вашу скромную обитель обрушатся репортеры. Тебе как, поставить защиту, или отстреливаться будешь? Хотя тут понадобится пулемет, не иначе… а еще минное поле и пара миль колючей проволоки.

Папа выругался так, что я даже покраснела. Изо всей этой тирады более-менее приличными словами были краткие обозначения гулящей женщины и просторечные названия половых органов.

– Надо было закрыть эту дрянь в комнате, а лучше в подвале, а не отпускать к сестре! – рявкнул он. – Насчет сестры – твоя идея, кстати!

– Просчитался, – мрачно сказал тот. – Так что с защитой?

– Ставь. И посильнее! Кто вломится – вправду пристрелю!

Я потихоньку ретировалась, послушала, что делает Гарри: за дверью царила тишина. Взрослые переговаривались на повышенных тонах, но вроде бы понемногу успокаивались.

– Мэри, – заглянул ко мне вечером папа, – никому постороннему дверь не открывай, пусть хоть премьер-министром, хоть наследным принцем назовется. Мне завтра на службу надо – позарез.

– Мне так и сидеть дома? То есть я не против, но…

– Хочешь, поди погуляй, только опять же, с чужаками не разговаривай. И палочку свою возьми, предупреждение из этого министерства переживем, если что. – Он помолчал. – Люк предлагал забрать вас с Гарри к себе в мэнор, но я отказался.

– Ну и правильно, – сказала я. – До конца каникул всего ничего, а там… ой, там у них, наверно, надо красиво одеваться, за столом себя правильно вести… Я лучше пойду в овраг, с горки кататься!

– Вот и я так подумал. Спокойной ночи, Мэри.

– Спокойной ночи, пап!..

Если честно, я не представляла, что он сделает с Энн. Если вообще снова впустит ее в наш дом…

* * *

С утра в дом попытались вломиться человек пять. Спасибо мистеру Малфою, просто так пробраться они не могли, камин-то мы активировать не стали, от аппарации он нас прикрыл, ну а дверь я просто не отпирала, благо дверной звонок можно просто отключить.

Идти гулять я передумала, решив держать глухую оборону: мало ли, что! Еды в доме предостаточно, чем заняться, найду… Для начала, например, надо разбудить Гарри. Сегодня готовлю я, а на нем – глажка постельного белья. И нет, меняться я не буду, ненавижу эти проклятые пододеяльники…

Стучала я долго, Гарри не отвечал. Я сбегала за ключами (от меня папа их не прячет, потому что смысла нет, сам же научил вскрывать замки), отперла дверь и остолбенела: братца в комнате не было! Окно настежь, ветер гуляет, наружу свисает кое-как связанная из порванной простыни веревка. Тьфу, Драко и то лучше из мантий связал! А как этот идиот не разбился, уму непостижимо!

Под окном я обнаружила следы Гарри, они вели к дороге. Как он умудрился миновать репортеров, интересно мне знать? Хотя… смылся он до рассвета, похоже, следы уже припорошило свежим снежком.

«Ну ты у меня получишь», – пообещала я мысленно и начала названивать папе на службу. Дозвонилась с пятнадцатого раза, все время было занято.

– Сбежал, значит? – задумчиво произнес папа, выслушав мой короткий рассказ (докладывать по существу он научил меня еще в дошкольном возрасте). – Я не могу сейчас приехать. Свяжись с Люком.

– Как, папа?!

– Тьфу ты… не рассказал. Иди в мой кабинет, открой третий ящик стола, в нем рация. Позывные…

Папа продиктовал их.

– Давай, живо. Рассчитываю на тебя, Мэри!

– Так точно, пап!

Я ринулась в кабинет, нашла рацию… Хорошо еще, я не в первый раз ей пользуюсь!

– Мистер Малфой! – прокричала я сквозь шум помех. – Мистер Малфой! Мэри Оук вызывает Малфоя!

– На связи, – откликнулся он наконец. – Что за шум?

– Гарри смылся! Отца нет дома!

– Ждите, – ответил мистер Малфой и отключился, чтобы через полминуты оказаться в нашей гостиной. – В чем дело, мисс?

Я объяснила ему, что произошло.