Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.16"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 61 страниц)

– Что же будет, – повторяла она, – что же теперь будет!

– Что ты имеешь в виду? – спросила Алиса.

– Но ведь через две недели у нас юбилей! Профессору исполнится сто лет. Уже избран почетный комитет, съедутся гости. Как ты не понимаешь таких простых вещей!

– Чего я не понимаю?

– Что будут делать гости, если не будет хозяина?

На этот вопрос Алиса ответить не смогла. Она лишь представила себе, как гости растерянно бродят по пустыне в поисках профессора.

Когда они прилетели в оазис, Милодар и Кора Орват их уже ждали. Алиса увидела следователя Лян Фуканя, толстенького, очень вежливого человечка в строгом черном костюме и при галстуке, что выглядело в пустыне необычно.

– Я очень рад, – сказал следователь, – что Алиса возвратилась в оазис профессора Лу Фу, потому что я надеюсь на ее помощь, и мне приятно также видеть Ичунь.

– Почему? – спросила Ичунь и тут же залилась слезами, потому что увидела, какой разгром в доме профессора.

– Вы можете заметить, что отсутствует, что пропало, – сказал следователь.

Ичунь со следователем ушли в дом. Алиса осталась в саду. Ей не хотелось возвращаться в разоренный, испоганенный дом.

Сад был уже не так пустынен, как утром. Эксперты и сыщики деловито шныряли по дорожкам, рылись в ворохах листьев, ползали между грядок, искали микроследы на дорожках… Куда бы Алиса ни ступила, ей говорили, шептали, ворчали, приказывали:

– Девочка, отойди, девочка, ты мешаешь, девочка, не наступи на вещественное доказательство! Девочка, что ты тут делаешь? Девочка, неужели тебе не сказали, что детям сюда вход воспрещен?

Алиса послушно отступала, отпрыгивала, отходила, она понимала, что специалисты заняты делом, а она и в самом деле может нечаянно наступить на пылинку, оставленную преступником, или, что еще хуже, принести лишнюю пылинку на своей подошве.

Несмотря на подавленное настроение, Алиса смогла сделать важное наблюдение: сад, лишенный помощи генератора добра, на глазах погибал. Манговые деревья и финиковые пальмы, испугавшись холода, поспешили сбросить листья, виноград и сливы, тронутые ночным морозом, катились по дорожке, гулко падали апельсины, стайкой поднялись бабочки и полетели к озеру – видно, надеялись укрыться в густых тростниках. Но если муравьи могут зарыться в землю, змеи – спрятаться в норы, бабочки и птицы – улететь, то растения лишены этой возможности. Они умирают там, где живут, им не положен заграничный паспорт.

Порыв холодного ветра принес с собой заряд мокрого снега. Стало сумрачно, словно вечером.

Алиса поняла, что ей вовсе не хочется стоять здесь и мерзнуть.

Пришлось пройти в дом. Там горел свет – сыщики обследовали помещения и снимали их с разных точек.

– Не спешите, – услышала Алиса голос Лян Фуканя, – сосредоточьтесь. Вы бывали в этом доме много раз. Неужели вы не помните, чего не хватает? Были у профессора деньги?

– Зачем ему деньги? – послышался голос Ичунь. – Если ему что-нибудь было нужно, все сразу присылали из города Урумчи. Но профессор был очень скромным человеком, он старался ни у кого ничего не просить. К тому же он был вегетарианцем и мог обходиться плодами собственного сада. Мы с Фатимой привозили ему лишь рис, вермишель и соевое масло. Нет, деньги профессору были не нужны.

– Но посмотрите, – настаивал следователь. – Здесь стояли очень дорогие приборы и компьютеры. Откуда они?

Алиса осторожно вошла в гостиную и остановилась у двери, слушая разговор.

– Странный вопрос, господин Лян Фукань, – удивилась студентка. – Ведь профессору достаточно было мигнуть глазом, чтобы ему прислали любой прибор китайского, да и не только китайского производства.

Комиссар Милодар статуей командора возвышался в углу комнаты. Он вертел головой, но не двигался с места. Дальше, за открытой дверью в спальню, была видна Кора Орват, которая вместе с уйгурским экспертом рассматривала веревки, которыми ученого привязывали к стулу. Второй эксперт брал для анализа щепки, испачканные кровью.

– Была ли у профессора какая-то особо ценная вещь? – продолжал спрашивать маленький кругленький следователь толстенькую робкую Ичунь. – Подумайте. Может быть, он показывал ее?

Алиса подумала, что они похожи, как дочь и отец.

– Профессор не любил вещей, – ответила студентка. – Он говорил нам, что забрался в сердце пустыни не для того, чтобы брать с собой в изгнание красивые вещи. Пускай, говорил он, они поживут дома, в Шанхае, и доставят удовольствие многим людям.

– И все же, – сказал из угла комиссар Милодар, – они что-то искали. Я бы даже сказал, что какая-то вещь их интересовала больше, чем сам профессор. И если уважаемый следователь Лян Фукань позволит, я бы предположил, что у профессора выпытывали, где спрятана эта вещь.

– Значит, они убили профессора? – испугалась Ичунь.

– Не знаю, – ответил Милодар, – надеюсь, что его увезли с собой. Им нужны знания, им нужна информация, которая спрятана в голове профессора. Но если им была нужна только та информация, зачем переворачивать все вверх дном?

Ичунь только развела руками.

Лишь во второй половине дня следователи закончили осмотр сада профессора. К сожалению, ничего достойного внимания они не нашли. Если преступники и оставили следы, то на территории оазиса их затоптали, а снаружи их сдуло ветром и смыло дождем.

Так как погода стояла отвратительная – моросил холодный дождь, – никому не хотелось дольше оставаться в оазисе. И когда Лян Фукань с экспертами улетел в Урумчи, за ними последовал и комиссар Милодар с помощницами.

В гостинице Урумчи, в комнате Коры Орват, Милодар попрощался со своим агентом.

– Желаю удачи, – сказал он.

– Спасибо.

– Я буду тебя постоянно контролировать, – сказал комиссар, – так что не надейся, что сможешь отдыхать или смотреть видео.

– Я и не надеюсь. Я постараюсь вообще не спать.

Милодар обернулся к Алисе.

– Наверное, твои родители беспокоятся? – строго спросил он.

– Я звонила маме из Урумчи, – ответила Алиса. – Мама не беспокоится. Она привыкла.

– Жаль, – вздохнул комиссар. – Но, надеюсь, ты сегодня улетишь?

Алиса взглянула на Кору Орват. Неужели она не поддержит ее?

Кора Орват молчала, обернувшись к окну.

– Я полечу завтра, – сказала Алиса. – На лайнере.

Уже вечерело, и последний в тот день лайнер круто взмыл с летного поля, которое начиналось сразу за гостиницей. Если захочешь, из окна можно наблюдать за взлетом и посадкой кораблей.

– Ну что ж, мои дорогие, мне пора лететь. Сегодня надо успеть переделать еще целый воз работы, – сказал комиссар.

С этими словами Милодар помахал девушкам изящной рукой и медленно растворился в воздухе.

– Значит, он был не он? – спросила Алиса.

– Как всегда, – ответила Кора. – Это его голограмма. Комиссар не любит появляться на людях самолично. Из-за этого бывает много смешных случаев.

– А отличить нельзя?

– Пока он не начнет брать в руки вещи, ты не заметишь разницы. Впрочем, можешь спросить, хочет ли он выпить чашечку кофе. Если это настоящий комиссар, он согласится, а если голограмма, то с благодарностью откажется.

– Где я буду спать? – спросила Алиса.

– А ты не раздумала оставаться со мной? Дома ведь лучше.

– Нет, если можно, я останусь с вами, Кора, до тех пор, пока профессора не отыщут. Мне неловко уезжать.

– Ну хорошо, я тебя не тороплю. Сейчас закажем ужин.

Они легли спать в тот день совсем рано – ведь Кора и Алиса поднялись на рассвете, а день выдался долгим и трудным.

* * *

Гостиница, в которой провели ночь Алиса с Корой, стояла рядом с аэродромом, в ней останавливались большей частью пилоты, стюардессы и те люди, чьи дела могли срочно позвать в дорогу. Это надо знать, чтобы не удивиться встрече, которая утром следующего дня произошла неподалеку от гостиницы.

– Алисочка, – сказала Кора, стараясь перекричать шум душа. – Сбегай вниз, в аэропорту есть магазин. Купи там для нас с тобой жевательной резинки, шоколада, яблок, бананов и других нужных в путешествии продуктов. Возможно, нам с тобой придется провести в пустыне несколько часов, а то и сутки. Продуктов у профессора в доме нет, а на сад рассчитывать не приходится. Он уже засыхает. Деньги у меня в сумке.

– Правильно, – согласилась Алиса. – Многие экспедиции срывались и гибли, потому что путешественники брали слишком мало продуктов. Так случилось с экспедицией капитана Скотта.

– Прости, – откликнулась из душа Кора, – я провела лучшие годы в детском доме. Там про Скотта не проходили. Ты мне потом о нем расскажешь.

Алиса спустилась вниз, перебежала площадь, где располагалась стоянка флаеров и наземных экипажей, а также велосипедов. В Урумчи живет немало пенсионеров, которые селятся здесь из-за чудесного горного воздуха и сухого климата. Они борются за чистоту окружающей среды и отказываются ездить на машинах или летать во флаерах. Они используют для поездок велосипеды или бегают с рюкзаками.

За стоянкой располагалось длинное здание аэропорта. Алиса увидела вывеску магазина и побежала туда. В магазине она провела полчаса и выбралась наружу, толкая перед собой тележку, наполненную фруктами и сладостями: ведь если тебе доверили снабжение экспедиции, на тебя ложится тяжкая ответственность. А вдруг Кора погибнет, если в резерве не окажется молочного шоколада? А что, если придется весь день провести без пепси-колы? Так что Алиса предпочла взять больше, чем недобрать. Экспедиция должна выжить.

Алиса вышла из магазина как раз в тот момент, когда к зданию вокзала на стоянку мягко опустился большой туристический летающий автобус. Из него спускались один за другим туристы, обвешанные своим скарбом, а некоторые – трофеями. К своему удивлению, Алиса узнала среди них вчерашних попутчиков. «Ой, – удивилась она, – эти отважные Магелланы провели в пустыне и на озере Лоб-Нор всего два дня! Ничего себе, смелые ребята!»

Тут из дверей автобуса показался господин Кнут Торнсенсен. Он тащил за собой байдарку, которая казалась бесконечной, а Алиса стояла как зачарованная, глядя на это зрелище. Из салона автобуса были слышны возмущенные голоса задержанных этой выгрузкой туристов. Торнсенсен отбросил рюкзак и тащил байдарку, лицо его стало вишневым, и Алиса испугалась, что он сейчас лопнет. Но обошлось. Из последних сил сингапурский норвежец все же вытащил из автобуса свое сокровище, и байдарка вылетела наружу, как пробка из шампанского, а за ней, потеряв равновесие, выскочила и мадам Торнсенсен, потерявшая парик. Толстенная мадам, разумеется, не удержала равновесия и растянулась на мостовой. С грохотом покатились во все стороны кастрюли, миски, соковыжималки и прочие хозяйственные принадлежности, которые, как выяснилось, мадам брала с собой в пустыню.

К счастью, находившиеся поблизости пассажиры успели подхватить мадам Торнсенсен и с трудом поставить ее на ноги, а Кнут Торнсенсен, задержавшийся из-за оплошности жены посреди стоянки, закричал на нее, держа байдарку за нос:

– Ну давай же! Скорее! Сколько можно тебя ждать? Ты опять копаешься!

Мадам поднялась и начала исследовать оцарапанную коленку, для чего ей пришлось наклониться, а сделать это при ее комплекции нелегко. Тут из автобуса выскочила Ма Ми с большим рюкзаком за плечами и вытянула за собой чехол с удочками. Она хотела помочь мадам Торнсенсен и склонилась к ее коленке, но мадам не стала ждать. Под грозным взглядом супруга она заковыляла к корме байдарки, с трудом приподняла ее и, хромая, побрела за мужем. Ма Ми пришлось собирать посуду и рассыпанные по земле предметы.

Алиса подкатила коляску к Ма Ми и хотела помочь ей.

– Ах! – воскликнула та испуганно, когда тень Алисы упала на нее. – Что ты здесь делаешь, Алиса? Ты меня выслеживала?

– Я хотела тебе помочь, – сказала Алиса, но так как она держала за ручку коляску, полную продуктов для путешествия, и не сообразила отпустить ее, то помочь Ма Ми она не могла.

– Спасибо, мне не надо помощи! – сказала Ма Ми.

– Ты меня боишься? – спросила Алиса.

– Зачем мне тебя бояться? – удивилась Ма Ми, ползая по земле и кидая в мешок кастрюли, терки, сковородки, кофеварки и чашки.

– А почему вы возвращаетесь? – спросила Алиса. – Холодно?

– Ужасная погода! – воскликнула Ма Ми. – Папа заболел бронхитом.

Алиса отпустила тележку и стала помогать Ма Ми. Вдвоем они за три минуты собрали все вещи в мешок, Ма Ми взвалила его на спину, а Алиса взяла тяжелый чехол с удочками, положила его поперек тележки с продуктами и покатила следом за Ма Ми.

– Тебе понравилось на озере Лоб-Нор? – спросила Алиса.

– Ты не представляешь, как там ужасно! – откликнулась Ма Ми. – Ночью пошел снег, а потом на озере была буря, у мамы начался страшный насморк, два туриста чуть не утонули, папа Кнут раскашлялся, из пустыни летели тучи песка… Мы еле успели выбраться оттуда живыми.

– Девочка права! – воскликнул шедший сзади тучный турист в меховой шубе до земли. – Это просто чудо, что мы остались в живых. Но больше всех рисковал отец этой девочки. Он пытался рыбачить на озере. Он мог утонуть в своей байдарке.

– Да, именно так, – согласилась Ма Ми. – Я была с ним!

Они вошли в высокий зал аэровокзала. Кнут Торнсенсен и его жена стояли посреди зала, соединенные длинной байдаркой: Кнут держал ее спереди, а его жена – сзади.

Кнут увидел дочь.

– Ма Ми, ты сведешь маму с ума! – крикнул он. – Сейчас же сюда! Не задерживайся, мы опоздаем на лайнер!

– Спасибо, Алиса, за помощь, – сказала Ма Ми. – Надеюсь, что мы еще увидимся.

Она схватила чехол с удочками и, с трудом волоча мешок, рюкзак и чехол, побежала к приемным родителям.

Алиса осталась в растерянности, она даже попрощаться толком не успела. Хотя Ма Ми ей, честно говоря, очень понравилась. Она хотела бы с ней дружить.

– Счастливо! – крикнула она вслед девушке.

Но та не обернулась. Наверно, и не услышала, потому что Кнут Торнсенсен выговаривал за что-то приемной дочке, а она, как побитая собачонка, семенила рядом с этой нелепой байдаркой, похожей на гигантский коричневый банан.

Так эта семейка и исчезла в дверях, ведущих к летному полю.

Когда Алиса возвратилась к Коре, та была поражена количеством продовольствия, которое следовало взять с собой экспедиции.

– Не бойся, – сказала Алиса. – Не забудь, что нам с тобой еще надо позавтракать.

– Твое счастье, – сказала Кора, – что у меня тоже хороший аппетит. Иначе я тебя оставила бы в пустыне, пока не перемелешь все эти запасы.

– А что поделаешь? – вздохнула Алиса. – Я ведь расту.

Перед вылетом Кора позвонила следователю Лян Фуканю и сказала ему, что она вылетает в оазис профессора Лу Фу, чтобы еще раз не спеша осмотреть дом без свидетелей и специалистов.

– Я вас понимаю, коллега, – согласился следователь. – Надеюсь, что вы не забудете сообщить мне, если отыщете что-нибудь интересное, пропущенное невнимательными глазами моих сотрудников.

– Обязательно, уважаемый следователь, – сказала Кора. – Хотя вряд ли ваши сотрудники что-нибудь упустили.

– Он обиделся? – спросила Алиса, когда Кора прекратила связь.

– Не совсем так, – ответила Кора. – Следователь Лян Фукань – профессионал. Он хотел бы сам распутать это дело и найти профессора. Но он понимает, что похищение профессора, скорее всего, международное преступление и корни его могут находиться далеко от Урумчи. Конечно, ему немного обидно, что дело передали такой… такой девчонке, как я… Лучше расскажи мне, что ты видела, пока ходила в магазин. А то тебя не было так долго, что можно подумать, будто ты встретила друзей.

Пока они загружались во флаер, переданный им следователем, Алиса рассказала о встрече с Торнсенсенами, которые бежали с озера Лоб-Нор, испугавшись снега и ветра. Она смешно изображала туристов, показывая, как семья норвежцев тянула байдарку.

Кора слушала Алису не перебивая.

Флаер был уже высоко в небе, когда Алиса наконец закончила свой рассказ и Кора спросила:

– А девочка Ма Ми старше тебя?

– Ей лет пятнадцать.

– А родители ее в самом деле норвежцы?

– Они живут в Сингапуре.

– А что делает этот господин… Торн…

– Торнсенсен. У него магазин детских игрушек.

– Очень любопытно. И при том он – рыболов?

– Да. Так мне Ма Ми сказала. Он даже пытался рыбачить под снегом на озере Лоб-Нор.

Флаер летел высоко над пустыней на автопилоте, впереди уже показалась зеленая точка оазиса.

Алиса выглянула в окошко.

– Тебе не кажется, что листва пожелтела? Даже отсюда видно, – сказала она.

Кора в ответ только кивнула. Она о чем-то напряженно думала.

Алиса принялась разглядывать быстро приближающийся оазис.

Теперь она уже не сомневалась. За сутки, что прошли с их вчерашнего визита сюда, на оазис как будто накатила осень.

Даже Кора, хоть и думала о другом, удивилась, когда флаер опустился перед воротами, теперь наглухо закрытыми. Над забором поднимались кусты и деревья, состарившиеся за ночь, пожелтевшие, побуревшие. Все апельсины уже осыпались, порыв ветра принес охапку бурых листьев…

– Это ужасно! – воскликнула Алиса. – Сломав излучатель доброты, они загубили столько невинных растений.

Алиса хотела было вылезти из флаера, но тут увидела, что Кора набрала на пульте номер и спросила:

– Следователь Лян Фукань может подойти?

– Его нет в управлении, – ответил женский голос.

– Можно мне выйти с ним на связь?

– Следователь просил его не беспокоить.

– У меня срочное дело, связанное с исчезновением профессора Лу Фу. Я Кора Орват.

– Подождите минутку, я попытаюсь его вызвать, – сказала женщина.

Через несколько секунд Алиса услышала голос следователя.

– Простите, коллега, – сказал он. – Я сейчас в бассейне. Надо поддерживать себя в форме.

– Простите, что я вас отрываю от занятий, – сказала Кора, – но у меня дело большой важности.

– Говорите, коллега Орват.

– Скажите, пожалуйста, проверяли ли вы туристов, которые ночевали позавчера на озере Лоб-Нор неподалеку от оазиса профессора?

– Разумеется, коллега, – ответил следователь. – Мы проверили обе группы туристов, которые ночевали на озере Лоб-Нор. Никто не покидал лагерь, но за сутки они так продрогли и промокли, что в полном составе помчались по домам.

– Вы совершенно уверены?

– У меня нет никаких сомнений. – В голосе следователя звучало недовольство недоверием Коры.

– Знаете ли вы, – спросила Кора, – что у семьи Торнсенсен была большая байдарка?

– Разумеется, – ответил следователь. – Торнсенсен – заядлый рыболов. Мы даже связались с Сингапуром и выяснили, что это чистая правда. Отпуск он проводит в своей любимой байдарке.

– Заглядывал ли кто-нибудь в его байдарку? – спросила Кора.

– Почему мы должны подозревать уважаемого человека, хорошо известного в кругах торговцев детскими игрушками? За него могут поручиться сотни людей.

Алиса подумала, что они испортили Лян Фуканю купание. Ни один следователь не любит, если намекают на то, что он что-то упустил или не заметил.

– И все-таки я очень прошу вас дать сигнал в Ташкент, чтобы там под любым предлогом заглянули внутрь байдарки, – попросила Кора.

– Зачем? – спросил следователь. – Может, вы подозреваете, что там спрятан труп профессора Лу Фу?

– Чтобы выяснить, нет ли в байдарке скоростного двигателя, который позволил бы ей за ночь долететь от озера Лоб-Нор до оазиса профессора Лу Фу.

– Хорошо, хорошо, – сказал Лян Фукань. Каково ему было подчиняться этой самоуверенной девчонке из ИнтерГпола!

Рассерженный следователь отключил связь.

– Нехорошо получилось, – произнесла Кора. – Нам же вместе работать, а он, кажется, мною недоволен.

– Я с ним согласна, – сказала Алиса. – Мой опыт общения с людьми показывает, что эта семья – не преступники. Я разговаривала с Ма Ми. Она нормальная, хоть и не очень счастливая девочка.

– И все равно, – упрямо сказала Кора. – Если есть хоть маленькое подозрение, его надо развеять. Ведь ты же не знаешь, куда делся профессор. И я не знаю. Но неразрешимых тайн не бывает. Кто-то, хотя бы похититель или убийца, знает, что случилось. И если мы его выследим, то и сами все узнаем.

Они вошли в сад. Сад словно проснулся, удивился тому, в какой суровой, зимней, неприветливой пустыне он расцвел. И постарался соответствовать этой пустыне, как Золушка в роскошном платье и хрустальных туфельках, оказавшись на кухне, спешит все снять и спрятать, чтобы никто не догадался, какой проступок она совершила. Вот и сад стал серым, жухлым, несчастным, увядшим.

– Уж лучше бы, – сказала Алиса, пока они шли по дорожке к дому, – здесь была пустыня как пустыня. А то очень грустно.

В этот момент они услышали впереди глухой удар.

– Стой! – приказала Кора.

Она остановила Алису движением руки, а сама осторожно, как пантера, двинулась вперед.

Не успела Кора скрыться в бурых кустах, как раздался еще удар, потом еще один… Затем послышались удар потише и возглас Коры:

– Ой! Меня, кажется, убили!

Забыв об осторожности, Алиса кинулась вперед и увидела, что Кора стоит, прижавшись спиной к стволу апельсинового дерева, и прижимает ладонь к темени.

И тут еще один апельсин, сорвавшись с дерева, ударил Алису по плечу.

Стук раздавался со всех сторон, – поднявшийся ветер срывал апельсины с деревьев, и они стучали, ударяясь о твердую землю.

Перебежками, чтобы не попадать под апельсиновую бомбежку, девушки добежали до дома.

– На войне как на войне, – сказала Кора. – Хотя, честно говоря, мне приходилось бывать и в более жестоких переделках, но так близко от гибели я не была никогда.

– Правда? – удивилась Алиса. Но поняла, что Кора шутит, и рассмеялась.

– Ты не смейся, ты пощупай, видишь, какая шишка растет!

В доме стояла тишина, и, хоть окна были закрыты, пыль покрыла опрокинутые стулья, разломанный стол, перевернутый шкаф, сброшенные со стеллажей книги…

– Теперь, – сказала Кора, – мы с тобой будем искать то, не знаю что.

– Это мне нравится, – согласилась Алиса.

– Я не шучу. Я не знаю, и ты не знаешь, что мы отыщем. Но если следователи и эксперты ничего не нашли во всем доме, значит, они плохо искали. Вернее, не плохо, а стандартно. Мы должны с тобой увидеть что-то, чего они не смогли заметить. Задача тебе понятна, мой помощник?

– Да, мистер Холмс! – ответила Алиса.

– Что мы видим на этой картинке? – спросила Кора. – Мы видим дом старого профессора, разгромленный преступниками. Но неужели это просто хулиганы, которые получали удовольствие от своего хулиганства?

– Может быть, – согласилась Алиса.

– Они прилетели в самое пустынное место на Земле специально, чтобы побезобразничать. И мы с тобой в это поверим?

– Ни в коем случае, мистер Холмс! – ответила Алиса. – Они прилетели, потому что им что-то было нужно.

– Отлично! – воскликнула Кора. – Как мне приятно, что меня сопровождает такой умный доктор Ватсон. Им нужно было что-то… большое?

– Нет, небольшое.

– Почему они не попросили профессора дать им эту вещь?

– Потому что профессор не захотел им дать эту вещь. Они даже привязали его к креслу и били, но он не сдался.

– Как только мы, доктор Ватсон, догадаемся, какую вещь профессор не захотел дать преступникам, мы разгадаем загадку оазиса.

Разговаривая так, сыщики прошли во вторую комнату, которая служила профессору спальней.

Здесь тоже были видны следы погрома, но Алиса обратила внимание на то, что здесь разгромлена только половина комнаты, та, что была ближе к двери. Ковер в этой половине комнаты был вспорот и разодран, комод с бельем буквально вывернут наружу… А вот в дальней половине комнаты преступники не хулиганили. Будто устали.

– Обрати внимание, Кора, – сказала Алиса. – Они просмотрели все книги на стеллажах в гостиной, но стеллаж в дальнем углу спальни их не заинтересовал. Разве это не удивительно?

– Удивительно, – откликнулась Кора. – Но мы постараемся объяснить эту странность.

– Можно, я объясню, мистер Холмс? – воскликнула Алиса.

– Попробуйте, доктор Ватсон.

– Они нашли то, что искали!

– Замечательно! Пятерка с плюсом. А раз они не были хулиганами, а оказались вполне деловыми людьми, то они тут же перестали громить и переворачивать чужой дом, а уехали с добычей. С предметом достаточно маленького размера, чтобы его можно было спрятать на полке за книгами.

– Но я не понимаю, – сказала Алиса, – куда они дели профессора?

Кора подошла к окну, за которым снова бушевала снежная вьюга, оседая тяжелыми шапками снега на ветвях деревьев.

– Вот это меня и беспокоит больше всего, – сказала Кора. – Может быть, они не хотели, чтобы профессор рассказал о том, кто на него напал и что у него забрали. В таком случае дела наши плохи. Ведь проще всего профессора было убить и закопать в пустыне. Его могут никогда не найти.

– Ой, какой ужас! – воскликнула Алиса.

– Но есть надежда, что профессор жив, – сказала Кора. – Это может случиться, если он им нужен.

– Но зачем им нужен старый ученый? Он же для них опасен, – сказала Алиса. – Он их знает в лицо.

– Если его далеко спрятали, то он никому ничего не сообщит…

Сказав это, Кора включила связь-экранчик, прикрепленный к браслету.

– Следователь Лян Фукань! – произнесла она. – Вас вызывает агент Орват.

Маленькое лицо следователя показалось на экранчике.

– Извините, вам удалось связаться с Ташкентом? – спросила Кора.

– Да, только что, – ответил следователь.

– И что же?

– Как только лайнер приземлился в Ташкенте, часть туристов с него сошла. В том числе семья Торнсенсен. Лайнер полетел в Москву без Торнсенсенов на борту.

– Так где они? – закричала Кора.

– Где угодно, – ответил следователь. – Может быть, они поехали ловить рыбу на озеро Иссык-Куль.

– Пожалуйста, я вас очень прошу, – взмолилась Кора, которой не хотелось портить отношения со следователем, хотя у них и были разногласия, так как Лян Фукань не желал подозревать Торнсенсенов. И это можно было понять. Ведь он с самого начала не проверил их, а теперь не хотел в этом признаться. – Я вас прошу, продолжайте вызывать Ташкент. Ведь Торнсенсены не могли провалиться сквозь землю!

– Разумеется, – ответил следователь, и связь прервалась.

Над пустыней Такла-Макан поднималась буря. За окнами стемнело.

– Наверное, к утру, – сказала Кора, – ни одного листочка на деревьях не останется.

Алиса пошла на кухню и приготовила обед из запасов пищи, которые они привезли из Урумчи. Обед состоял из ананасов, бананов, мороженого и шоколадных конфет с пепси-колой. Кора заявила, что она не ела такого вкусного обеда с тех пор, как сбежала из детского дома. Но она не сказала, когда и из какого детского дома она сбежала, а Алисе было неудобно спрашивать – ведь они совсем недавно познакомились.

После обеда они перешли в спальню профессора. Именно там стоял у окна его письменный стол. Ящики были выдвинуты, но, наверное, когда грабители открыли стол, они нашли то, ради чего пришли в этот дом, и тут же прервали обыск. А следователи и эксперты, которые появились здесь с утра, документы профессора трогать не стали. Ведь никто не доказал, что профессор погиб. Может быть, он гуляет по пустыне где-то неподалеку и вот-вот вернется к себе. И он всерьез рассердится, увидев, что следователи вели себя подобно грабителям.

Но Кора – не простой следователь, а агент ИнтерГалактической полиции. Ей приказано любой ценой раскрыть тайну исчезновения профессора, потому что все, связанное с его делом, может представлять опасность для Галактики. Он ведь не простой пенсионер…

Кора попросила Алису внимательно проглядеть книги на стеллаже в спальне профессора. Каждую книгу, просмотрев, ставить на место. Если что-то покажется странным, сразу сообщать ей.

Сама же Кора уселась за письменный стол профессора и стала по очереди проверять ящики стола. Она делала это осторожно, каждую бумажку просматривала, каждую микрокассету прослушивала и клала на прежнее место.

Алиса снимала книжки с полок, пролистывала и ставила обратно. Смотреть на старые книги было скучно. Впрочем, и кассеты и дискеты касались в основном физики и небесной механики… Следующий стеллаж был заполнен литературой по психологии, физиологии и наукам о человеке. Затем Алиса перешла к шкафу, полному дискет и альбомов о разных растениях. Алиса ничуть не удивилась, встретив в библиотеке профессора столько книг и кассет по различным наукам. Ведь профессор раньше занимался физикой и астрономией, а в последние годы разрабатывал аппарат, передающий человеческие чувства растениям. Но для того чтобы сделать такую «пушку», что еще вчера стояла на крыше дома, надо было очень многое знать и о технике, и о растениях.

Алиса чувствовала, что ничего интересного для следствия на полках она не отыщет, но раз уж она помогала настоящему агенту, и притом подруге, то она не собиралась сдаваться.

– Алиса, – окликнула ее Кора, – погляди, на каком языке это написано?

Алиса подошла к Коре. Та выложила на письменный стол целую пачку писем, написанных самым настоящим пером; к ним были приколоты конверты для космической почты.

Почта будет существовать в двадцать первом и даже в двадцать втором веке. Есть люди, которым нужны буквы и слова, которым хочется когда-нибудь достать дорогое сердцу письмо и перечитать его в тишине, лежа на диване и не включая компьютера. Всегда останутся люди, которые любят писать собственной рукой, точно так же, как это делал Лев Толстой или Леонардо да Винчи. Некоторые считают их чудаками и чуть ли не сумасшедшими, но эти люди не обижаются.

Кора передала пачку писем Алисе, а сама занялась изучением записок, дискет, лент и голограмм, лежавших в ящиках письменного стола.

«Наверное, их писал такой же древний старик, как наш профессор», – решила Алиса, беря пачку писем из рук Коры.

Она просмотрела конверты и обращения в письмах и тут же уверенно сказала:

– Это итальянский язык. Письма пришли из Болоньи.

– Ах да, конечно! – откликнулась Кора, которая, подобно Пашке Гераскину, не выносила, если обнаруживалась ее слабость или ошибка. Вот и тут, совершенно как Пашка, Кора пожала плечами и сказала: – Конечно же, это итальянский язык! А то я засомневалась – а вдруг это аргентинский. Знаешь, они ведь так похожи!

Алиса не удержалась от ехидного замечания:

– Ты, наверное, в тот день болела и пропустила урок. И никто тебе не сказал, что не существует аргентинского, колумбийского и панамского языков. Там все говорят по-испански.

– Ты права, – вдруг призналась Кора. – У меня к языкам нет никаких способностей. А когда пытались их внедрить таблетками, то меня тут же рвало, честное слово!

– С помощью таблеток язык по-настоящему не выучишь, – ответила Алиса. – Таблетка действует два-три дня и может научить только самым простым выражениям. Таблетки – это для туристов. Мой папа из-за таблетки угодил в неприятную историю.

– Расскажи!

– Мой папа работает в Московском космозо – зоопарке для космических зверей. Один раз ему надо было лететь на конференцию по охране носорогов в Бангладеш. У него была таблетка, он ее проглотил, и пока летел да читал материалы к конференции, действие таблетки кончилось. Он пошел к трибуне и вдруг сообразил, что ни слова не помнит на языке бенгали. Тогда он попросил в президиуме у какого-то профессора еще одну таблетку. Тот ему дал, и папа прочитал доклад. Ему похлопали, все в порядке, а когда он сел на место, сосед его спрашивает, – а почему он выступал на бурятском языке? Оказывается, тот тип в президиуме перепутал таблетки. Смешно?