Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.16"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 61 страниц)

Глава 11
Неудачливый Икар

Нельзя сказать, что Алиса радовалась тому, что попала в пиратскую компанию, но другой у нее не оказалось, к тому же пираты к ней привыкли и считали своей. Оказалось, что Алиса лучше всех готовит, быстрее всех стирает и умеет делать массу других полезных вещей. В отличие от ее спутников, она учила геометрию и тригонометрию и могла вычислить расстояние до далекого острова или путь по звездам. Конечно, попугай, как кормчий, тоже мог стать к рулю, но за триста лет он многое подзабыл.

Весь следующий день они держали путь к северу. Пираты спешили попасть в Черное море, а Алиса хотела узнать, побывал ли Синдбад Мореход на горе Парнас и видел ли он крылатого коня Пегаса.

К тому же Алису беспокоило упоминание в портовом свитке о Дедале. Зачем он нужен был Синдбаду?

Ветер был сильный, порывистый, и корабль покачивало. Правда, на борту собрались бывалые моряки, и никто из-за этого не переживал.

По небу неслись белые кучевые облака.

Иногда можно было увидеть, как среди облаков парит коршун или орел.

Вон еще два орла – да какие большие!

– Погляди, Рашид! – позвала Алиса. – Какие большие птицы.

Рашид только отмахнулся. Он с утра пересчитывал деньги.

– Не беспокойся, – утешал ее Аль-Могила, – в случае чего я их заклюю. Я теперь вообще высокого о себе мнения. Все-таки я победил Минотавра. Пора складывать обо мне легенды.

– Нет, – сказала Алиса, снова посмотрев на небо, – кажется, что это все-таки не орлы. Да посмотри ты, в конце концов, Рашид!

Рашид оторвался от своих трофеев и посмотрел в небо.

– Это крылатые люди, – сказал он, – наверное, ангелы. Я о них где-то слышал.

– Странно, – сказал попугай, – христианство ведь еще не существует, может, это еврейские ангелы?

Птицы-люди быстро снижались. И видно было, что одна из них летит уверенно, а вторая то снижается, то взлетает.

– Не лети высоко! – Крик был слышен даже на корабле. – Воск расплавится!

Вторая птица послушалась и стала спускаться.

– Не летай низко, – закричал первый человек-птица, – в воду попадешь!

Но последнее указание опоздало. Несчастная птица врезалась в волны и исчезла под водой.

– О, горе! – закричала первая птица. – О, крушение всех моих жизненных планов!

Громко стеная, птица удалилась к горизонту.

– Смотрите! – крикнул попугай, который сидел на мачте. – Он не утонул, его крылья на воде держат.

И в самом деле – крылья птицы были сделаны из деревянных палочек и веревочек, к которым были приклеены гусиные перья. Они и не дали утонуть летуну.

Рашид с Алисой вытащили его на борт.

Молодой человек лежал на палубе и тяжело дышал. Потом открыл глаза и спросил:

– Простите, я жив?

– Вот именно! – закричал попугай Могилка. – Вот именно. Хотя мало кто остается живым, грохнувшись с такой высоты.

Молодой человек застонал, Алиса дала ему напиться и смазала синяки волшебной мазью, которую попугай хранил на борту на всякий случай.

– Меня зовут Икаром, – сказал молодой человек. – Мой отец Дедал – ученый-энциклопедист и великий изобретатель, изобрел воздухоплавание. Он сделал крылья на легких рамах из птичьих перьев и скрепил их воском.

Алиса хотела сказать: «Хватит, хватит, я это уже в школе проходила», но сдержалась, потому что ее спутники о драматической истории Икара и Дедала ничего не знали.

– Вы стали как птица! – сказал Рашид. – Хотел бы я тоже полетать.

– Ну и чего бы добился? Был бы как я, – возразил попугай, – только куда менее поворотливым. Так что не радуйся. К тому же смотри, чем это кончилось. Твой Икар чудом не утонул.

– Отец хотел как лучше, – сказал Икар. – Он хотел, чтобы я летал так же хорошо, как он. Но мне стало очень страшно, когда я увидел землю так далеко внизу.

– Летать надо учиться, – сказал попугай. – Иначе бы яйца летали. Полет – это искусство.

– Что же теперь мне делать? – расстроенно спросил Икар. – Мой отец в Афинах умрет от горя, что я пропал.

– Ладно, – решил Рашид. – Мы тебя не бросим. Но в Афины нам сейчас не по дороге. У меня как раз накопилось достаточно денег, чтобы поговорить с князем Симеизом. Если хотите, я ссажу вас на острове, мимо которого мы сейчас проплываем, а вы уж добирайтесь до Афин как можете. Или потерпите – сделаем наши дела в Крыму, и на обратном пути я вас обязательно завезу в Афины.

– Может быть, так лучше, – сказал Икар, который пришел в себя, и сразу стало видно, что этот курчавый черноглазый молодой человек из хорошей семьи. – Я отдохну от папы и его бесконечных поучений. Ну, не всем же быть пилотами. Я, например, всю жизнь имел склонность к цифрам. Я буду чудесным, полезным финансистом.

Романтика цифр куда выше романтики облачных пространств, где сыро, дует и нет никакого порядка!

– Тогда мой посуду, – сказал попугай. – На корабле тоже должен быть порядок.

Молодой человек согласился, даже обрадовался, что его не возвращают к папе в небо.

Глава 12
На пути в Крым

Пиратский корабль взял курс прямо на пролив Геллеспонт, который ведет в Черное море.

Икар оказался юношей очень наивным и отсталым, он все время удивлялся, неужели в Черном море черная вода, а если в Черном море черная вода, то можно ли писать ею вместо чернил.

– Чепуха, – кричал попугай, разгуливая по борту. – В мире много разных морей, есть Красное – ты думаешь, в нем вода красная, как кровь? В нем вода обыкновенного цвета. А есть еще Желтое море. И вода в нем не желтая, но говорят, что вокруг него живут люди, у которых желтая кожа.

– Потому что они в нем купаются? – спросил Икар.

– Если бы было так, – ответил попугай, – то вокруг Черного моря жили бы одни негры.

– Ах, кто такие негры? Только не пугайте меня, – заволновался нежный Икар.

– Вам лучше таких людей и не видеть. У них черная шкура, губы наружу, и они едят таких, как ты, Икаров.

– Давай поплывем тогда в Белое море, – попросил юноша.

Все посмотрели на Алису как на самую образованную.

– Белое море, – сказала она, – лежит так далеко на севере, что промерзло до самого дна, а сверху там слой льда повыше нашей мачты.

– А как же там живут? – удивился Рашид.

– В дни моей молодости, – сказал попугай, – когда я еще ого-го каким молодцом-орлом был, наши иногда и в Балтийское море плавали. Слыхал о таком? – Попугай обернулся к Алисе.

– Я там бывал, – ответил Аладдин.

– Вот именно, и я думаю, что ты куда старше, чем хочешь казаться, – сказал попугай Аль-Могила.

Дальше они плыли без всяких приключений, если не считать, что у одного маленького островка им стали петь сирены и они чуть не потеряли Икара. Алисе пение сирен показалось нестройным, фальшивым и недостойным того, чтобы ради него кидаться в морские волны, Рашид сказал, что любит только восточную музыку, а попугай заявил, что у него на всякий случай сегодня с утра в ушах вата. А вот Икар, как истинный грек, начал бегать по палубе и кричать, что сейчас вот-вот бросится к сиренам.

Сирены летели за кораблем небольшой стаей, некоторые пели, некоторые просили чего-нибудь вкусненького, некоторые специально звали Икара:

– Иди к нам, мальчик! Удовольствие получишь.

– Знаете что, – сказал тогда Икар, – я за себя не ручаюсь, может, привяжете меня к мачте?

– Да ты присмотрись, Мандалай! – сказал попугай. – Одна другой страшнее. По происхождению они – средиземноморские тюлени. Только с крыльями. Ну какая тут может быть любовь?

– Привяжи! – настаивал Икар.

Его привязали к мачте и сели ужинать. Тут же Икар потребовал, чтобы его развязали или кормили с ложки, потому что сирены не отставали и совсем обезумели – они тараторили, что уже третьи сутки голодные, а из чугунного горшка, в котором Алиса сварила чудесный гуляш из пшена с курицей, поднимался и тянулся за кораблем, как хвост, такой аромат, что сирены украли горшок, обожглись и в конце концов уронили его в море.

На закате по небу промчался крылатый конь Пегас. Зрелище было фантастическое! Громадный прекрасный конь светился голубым светом, и сквозь его шкуру просвечивали звезды.

– Привет тебе, Пегас! – крикнула Алиса. – Спешишь на работу?

– Привет, Алиса, – откликнулся Пегас, – спешу на свое место среди созвездий. Наступает ночь. Надо показывать путь мореходам.

– Пегас! – крикнула Алиса. – Не видел ли ты Синдбада Морехода?

– Видел, – ответил крылатый конь, – я даже рассказал ему некоторые правдивые истории из моей жизни.

– Куда он дальше поплыл?

– Я думаю, что к гиперборейцам, на север, – сказал Пегас. – Ему хотелось поглядеть на ледяные реки и снежные горы. Он все твердил, что такой сказки его дорогая Шехерезада еще не слышала. Прощай, Алиса!

– Как это он тебя назвал? – спросил подозрительный попугай.

– Я не расслышал, – сказала Алиса.

– Но мне кажется, что он назвал тебя женским именем, – сказал попугай.

– Ты ослышался, – сказала Алиса.

– Наверное, приятно иметь столько знакомых, – позавидовал Рашид.

– Да уж, мне приходилось путешествовать, – ответила Алиса.

Все улеглись спать прямо на палубе, заснули сразу, только попугай остался на вахте. Он сидел на верхушке мачты и ворчал:

– Никому нельзя доверять! Подсовывают неизвестно кого! Если Аладдин уже не Аладдин, то, может, и я жар-птица?

И тут он начинал хихикать, как будто кто-то возил гвоздем по жестяной банке.

Наконец впереди показались голубые горы земли Крым.

– Скорей бы ступить на твердую землю, – повторял Икар.

Попугай с Рашидом склонились над картой.

– Вот здесь, – Рашид показывал на высокий утес, нависающий над морем, на котором прилепилась круглая башня, – в замке «Ласточкино гнездо» живет страшный тиран Симеиз. А вон там, правее, где в море сползает язык ледника – первый из ледников, что добрался сюда из Руси, лежит моя родимая земля. Она томится под гнетом Симеиза. Ах, зачем я родился на свет, чтобы переживать все эти мучения!

Он направил корабль в небольшую бухту, умело провел его между вылезающих из голубой воды скал.

Сверху, с гряды снежных гор, которые, как сказал Рашид, назывались Ай-Петри, скатывались серые снежные облака.

К каменному молу сбежалась небольшая толпа одетых в шкуры людей. Они узнавали своего принца и радовались его возвращению. Никто, оказывается, уже и не надеялся, что он жив.

– Ты совсем не изменился, Верный Волк, – сказал Рашид пожилому воину в волчьей шкуре и железном шлеме. У него было обветренное бородатое лицо.

– Вы тоже, господин. Только подросли и стали мужественней.

– Это моя работа, – сообщил попугай. – Я его учил уму-разуму.

Собравшиеся вокруг люди засмеялись. Они никогда еще не видели пиратской птицы и решили было, что это маскарадный костюм.

– Как моя сестренка Гюль-Гюль? – спросил Рашид. – Что о ней известно?

– Мы обыскали все горы, – сказал Верный Волк, – мы облазили все пещеры, но найти ее не смогли.

– Пойдем в дом, перекусим по-человечески, – сказала добрая женщина. – Наши хозяйки уже приготовили обед. Чем богаты, тем и рады.

– Спасибо, Фатима, – сказал Рашид и пояснил Алисе: – Фатима – моя кормилица. Когда мои папа и мама погибли, она мне заменила родителей.

– А что у тебя нового? – спросил Верный Волк, когда все стали подниматься по тропинке к кучке каменных хижин, которые теснились на склоне горы.

– Вот возьми этот сундучок, – сказал Рашид Верному Волку, – и попробуй его.

– Ого, тяжелый сундук! Вы камни, что ли, в нем возите?

– Целый сундук золота. Я привез выкуп за мою сестру.

– Слава нашему князю! – закричали жители крымского княжества.

– Я бы никогда этого не сделал, – сказал Рашид, – если бы мне не помогли друзья. Разреши, я тебя с ними познакомлю. Рядом со мной идет прекрасный юноша. Его зовут Икар. Он родом с острова Крит. Его папа, Дедал, изобрел воздушные путешествия. Но, к сожалению, Икар не смог удержаться на крыльях и упал в море. Там мы его и подобрали. С тех пор он путешествует вместе с нами.

– Так мы же видели папу Икара, – сказала Фатима, – он покружился над нами и полетел к Кавказу, видно, там теплее.

– Он все еще разыскивает меня. – Икар смахнул крупную слезу.

– А это мальчик Аладдин. – Рашид показал на Алису. – У него была волшебная лампа с джинном, но джинн лопнул в бою, а лампа осталась. К тому же Аладдин мой хороший друг и добрый парень.

Тем временем попугай уже извелся от того, что его не представляют. Он прыгал по борту, размахивая костылем.

– А это, – объявил Рашид, – мой главный друг и помощник, попугай Аль-Могила. Он опытный пират и мореход. Без него я никогда бы не добыл выкуп и не смог вернуться живым. Так что всем хорошим в жизни я теперь обязан нашему Могилке.

– Не Могилке, – поправил попугай Рашида, – прошу называть меня Аль-Могила!

И никто не стал спорить, хотя некоторым людям было трудно понять, почему главным пиратом стал хромой попугай.

– Ну ведите нас, давайте отдохнем. Ты, Верный Волк, отдай вот этот сундучок самым надежным и верным воинам. Тут наше с тобой счастье.

– Слушаюсь, принц, – ответил Верный Волк.

И все они пошли по тропинке еще выше, к самым каменным домам. Над некоторыми поднимались струйки дыма.

– С дровами плохо стало, – сказал Верный Волк. – Все леса подо льдом, приходится посылать корабли на Кавказ, но далеко не все возвращаются, там ведь всегда война идет.

Из домов высыпали женщины и дети. Их было немного, и Рашид расстроился.

– А где же остальные? – спросил он.

– Остальные? Кто погиб, кто умер прошлой зимой от голода, кого звери загрызли, кого увели в плен солдаты Симеиза. Мало у тебя людей осталось. Но теперь надежда есть – вернулся принц, вернется и жизнь.

В самой большой каменной хижине они уселись на войлочные коврики.

– А где же твой дворец? – спросил Икар.

– Ах, ты не знаешь, Икарчик, – сказал Рашид. – Мой дворец теперь принадлежит тирану.

– Какое безобразие! – сказал Икар. – А сестра у тебя красивая?

– Самая красивая девушка в Крыму.

– Мало ли кого можно назвать красавицей!

Рашид обиделся:

– Клянусь тебе… да что клятвы! Верный Волк, есть у нас еще портреты Гюль-Гюль?

– С большим удовольствием, – сказал Верный Волк, – сейчас достану.

И пока женщины разносили блюда со скромной крымской едой, он принес небольшой, сделанный красками в самом Иране портрет принцессы.

– Конечно, – сказал Верный Волк, протирая портрет волчьей шкурой. – Конечно, он не может передать живости и непосредственности этого лица, но тем не менее похож…

– Как вылитая, – всхлипнула кормилица Фатима.

– Похож… – повторили все местные жители, что набились в комнату.

И когда они замолчали, все услышали короткий глухой стук.

Это упал, ударившись о ковер затылком, великий герой Крита, воздухоплаватель Икар.

И когда его откачали и отпоили мятным чаем, он попросил портрет снова и, покрывая его страстными взглядами, возопил:

– Это невероятно! Она прекраснее богини Геры!

Раздался грохот, земля зашаталась, с потолка посыпалась штукатурка.

– Нет! – вскричала Алиса, вскакивая на ноги. – Нет смертной девушки, которая могла бы сравниться с Герой, а также с Афродитой, Венерой, Деметрой и рядом других богинь.

– Ты о чем? – спросил Рашид.

– Она права! – закричал попугай, прыгая по подушкам. – Нельзя злить богинь – это никогда хорошо не кончается.

Землетрясение улеглось, Икар успокоился.

– Я не хочу тратить времени даром, – сказал Рашид. – Я пойду к князю Симеизу.

– Я с тобой, можно? – спросила Алиса.

– И я! – закричал Икар.

– А без меня тебе туда и соваться нечего, обдерут как липку, – предупредил попугай.

Глава 13
Хитрый Симеиз

В замок к Симеизу отправились всей честной компанией. Впереди топал Верный Волк, он нес копье и шуровал им под кустами – не спрятались ли там змея или прыгучий скорпион.

Затем два воина несли на носилках сундук с драгоценностями.

За ними следовал Рашид, который надел по этому случаю чалму, праздничный халат, обмотал себя поясом длиной в сто шагов, отчего казался втрое толще обычного, и это ему нравилось.

– Таким, – сказал он Алисе, – я стану, когда займу трон. Настоящий султан должен быть солидным.

Толстая кормилица Рашида Фатима проводила их до горы. Дальше им с Верным Волком пути не было, на прощание она вздохнула:

– Ну, совсем исхудал, совсем жирка на мальчике не осталось.

– Молчи, старуха! – закричал сверху попугай, который неровными кругами носился над процессией. – Я его еще заставлю спортом заниматься. Он у меня еще станет настоящим разбойником!

– Ну что вы говорите, уважаемая птица! – отвечала кормилица. – Мальчик у нас – сиротка, а сиротки должны хорошо питаться.

Следом за Рашидом по дорожке шли Алиса с Икаром. Икар норовил выйти вперед, потому что считал себя героем, а Аладдин в его глазах был просто мальчишкой. Но ссориться с ним не хотел, он знал, что Аладдин состоит в друзьях с попугаем и Рашидом, порой вздыхал и повторял:

– Ах, что будет, когда папа узнает о моем решении жениться на простой крымской княжне? Он меня проклянет. За мной, знаете, ухаживали многие принцессы с великих островов – Пафоса, Какоса, Макоса и Ньюфаундленда.

Перед воротами в замок «Ласточкино гнездо» стояли два воина в кольчугах и высоких железных шлемах. Мост был поднят.

Попугай взлетел повыше и крикнул:

– Эй, там, в «Ласточкином гнезде», принимайте гостей!

Алисе сразу представилась сказка из тех, что ей приходилось видеть в детстве. Открываются двери таинственного замка, и страшный злодей в черном балахоне и черной короне протягивает горящий жезл, отчего все вокруг замирают или вообще превращаются в каменные статуи.

На крик попугая воины даже не вздрогнули, лишь повели глазами.

Зато внутри замка что-то зажужжало, зашуршало, и наконец раздался скрипучий голос:

– Заходите по одному. Оружие складывайте у дверей. И не пытайтесь обмануть моих стражей. В первую очередь это касается попугая.

Ворота со скрежетом растворились.

Двор замка был ухожен, дорожки посыпаны песочком, они вились между клумб, на которых нежились скромные, изящно подобранные цветы, а над ними вились пчелы и порхали бабочки.

Сам замок изнутри был побелен, а наличники окон покрашены в приятный зеленый цвет.

Перед ними оказалась невысокая дверь.

– Вот тут и живет этот скорпион, – сказал Рашид.

Дверь широко открылась, и появился пожилой человек в бархатном халате и высоком красном колпаке, на босых ногах у него были войлочные туфли. Руки хозяин замка сложил на круглом животике.

– И кто же это из нас скорпион? – спросил он.

– Вы и есть скорпион, Симеиз Разгальдович, – заявил Рашид. – И не пытайтесь ввести в заблуждение моих друзей. Они и вправду могут подумать, что вы добрейшее существо во всем Крыму.

– И не только в Крыму, я бы сказал, во всем мире, если бы память о вашем покойном папеньке и вашей покойной маменьке не останавливала меня напоминанием: «Ты не прав, Симеиз! Опомнись, мы были лучше тебя!»

Заходите, – продолжал Симеиз, – угощать мне вас нечем, времена у нас неурожайные, но газированной минеральной водички могу предложить в изобилии. Прошу.

Они попали в кабинет, уставленный книжными шкафами, посреди него стоял большой письменный стол, заваленный бумагами, там же возвышался старинный микроскоп, который во времена легенд, конечно же, еще не был изобретен.

– Располагайтесь, располагайтесь в приюте горного отшельника, – произнес хозяин замка.

Алиса получше рассмотрела его – у Симеиза было розовое лицо и такая же розовая лысинка, окруженная венчиком седых волос. Нос у Симеиза был пуговкой, уши круглые, большие, и росли они поперек головы. Ни бороды, ни усов у князя не оказалось.

– Нам некогда, – твердо сказал Рашид. – Мы принесли выкуп.

– Ах, этого не может быть, – ответил Симеиз. – Такую сумму нельзя заработать честным путем, да и бесчестным трудно.

– Эй, тиран! – крикнул хрипло попугай. – Тебе денежки нужны или поговорим иначе?

– Поговорить всегда важнее.

– Ребята, – приказал попугай, – бери ящик, пошли назад. Как он наговорится, пускай крикнет погромче, мы, может, вернемся, а может, другого мудреца найдем.

– Могилка! – взмолился Рашид.

– Я тебе не Могилка, а Аль-Могила, и еще неизвестно, мавританский ли граф или просто испанский. И жизненного опыта у меня в сто раз больше, чем у тебя, мальчишка! Ты погляди на него – у него же ручки трясутся, как хочется на наши деньги лапы наложить.

– Замолчи, презренная птица! – закричал Симеиз. – Сейчас прикажу тебя в суп пустить.

– Для меня еще кастрюля не заготовлена, – ответил попугай, но на всякий случай взлетел наверх и уселся на книжный шкаф.

– Попугай, ты не прав, – решительно заявил Икар. – При всем моем желании как можно скорей жениться на Гюль-Гюль, я считаю, что птицам не положено разговаривать так с благородными людьми. Каждый должен знать свое место.

– Тогда и людям нечего делать в нашем небе, – ответил попугай. – Ты чего полез в небо? Если бы не я – конец тебе бы пришел.

– Ах, как интересно, – сказал Симеиз. – Какая любопытная беседа. Кстати, мне давно хотелось спросить, сколько фунтов золота в этом сундучке?

– Двадцать фунтов чистого золота в монетах и драгоценных камней, – твердо сказал Рашидик. – Все проверено.

– И я проверяла по просьбе Рашида, – сказала Алиса.

– Кто проверяла?

– Извините, я хотел сказать – я проверял!

– Ох, не люблю я все эти переодевания! Мальчик, скажи мне, ты случайно не девочка?

– Перестань, старикашка! – закричал попугай. – И не смей смотреть так на моего друга Аладдина. Заклюю!

– Я пошутил, пошутил, – быстро ответил Симеиз. – Ставьте сундук на стол, принесите сюда десять медных тазов, я буду считать деньги.

– Может, потом посчитаешь? – осведомился попугай. – Мы с тебя сдачу требовать не будем.

– И в самом деле, скажите нам тайну, – потребовал Икар. – И мы уйдем.

– Если бы я был простым деспотом и горным колдуном, – ответил Симеиз, – конечно, я бы сказал, и вы бы ушли. Но вы же видите, что я образованный человек, много читаю, изучаю инфузорий и всякую морскую мелочь, жду не дождусь, когда родятся Ньютон и Ломоносов, чтобы с ними в переписку вступить.

Говорил он мягко, гладко, а глаза у него были лживые и недобрые. Воины внесли стопку мисок. Симеиз принялся вынимать из шкатулки монетки по штучке и кидать их в миски. Такой счет должен был занять немало времени.

Алиса пошла вдоль книжных полок.

Она приоткрыла книжный шкаф и попробовала снять с полки книжку. И ничего из этого не вышло, потому что все переплеты были склеены между собой, а за ними обнаружилось пустое пространство, заставленное статуэтками нимф, наяд, богинь, сирен и всяких других раздетых красивых женщин.

Симеиз заметил, что Алиса нечаянно открыла тайну его «учености», и с отчаянным криком кинулся к полке. Он вырвал у Алисы крышку из переплетов, поставил на место, захлопнул стеклянную дверцу шкафа и сказал:

– Настоящее знание показывается только настоящим ученым, а наглым мальчишкам никогда не увидать света истинного знания. Так что убирайся из комнаты, пока тебя не сбросили со скалы!

– Уважаемый сосед, – сказал тогда Рашид, – мы в Крыму не одни. За каждым нашим шагом следят люди. И люди знают цену вашему слову. Хотите доживать свою жизнь в стыде и позоре – ваша воля.

– Ладно, ладно, – отмахнулся Симеиз. – Я вот со счета сбился. Придется сначала начинать.

– Не надейся! – крикнул попугай. – Я знаю. В сундуке лежит три тысячи четыреста сорок монет, не считая драгоценностей.

– А если чего-то не хватает, даю вам слово, – сказал Рашид, – что я привезу недостающие деньги в течение года.

– Давайте лучше тут нахулиганим, книги порвем, вазы разобьем, стулья поломаем! – не унимался попугай. – Он как шелковый станет.

– Я пошутил! – испугался Симеиз. – Я давно хотел все рассказать! Принцесса заколдована отравленным яблоком. Она откусила его и погрузилась в вечный сон. А чтобы ее никто не потревожил, она спрятана в пещере. Там она лежит на хрустальном ложе и ждет рыцаря, который ее разбудит поцелуем.

– Это буду я! – крикнул Икар.

И поцеловал портрет Гюль-Гюль.

– Нет, – возразил Симеиз. – Поцеловать можно, только любя всем сердцем. Она от этого проснется. А если это просто увлечение, пустяк – то и не шелохнется.

– Но я же все равно на ней женюсь! – крикнул Икар.

– Пожалуйста, – ответил колдун. – Но сначала она должна проснуться.

Тогда Рашид сделал шаг к столу, протянул руку и сказал Симеизу:

– Ключ!

Симеиз вздохнул и открыл ящик письменного стола. Там лежал небольшой медный ключ. Он кинул его Рашиду, тот повернулся и быстро вышел из комнаты.

– Поищи, поищи! – крикнул вслед Симеиз. – У тебя впереди вечность!

Алиса побежала за Рашидом.

– Ты в самом деле знаешь, где пещера? – спросила она.

– Найдем! – прохрипел попугай. – Недаром мы все моря проплыли. Да чтобы паршивой пещеры не найти – быть того не может!