Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.6"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 51 страниц)

– Хорошо, – сдалась Кора, – через полчаса я буду внизу. Закажите мне завтрак и тарелку овсянки.

– Тарелку чего?

– Овсянки.

Кора повесила трубку. Песик смотрел на нее, опустив ухо и наклонив голову. Он уже догадался, что его пока не выгоняют, и был готов на любые подвиги для своей богини.

– Как тебя назовем? – спросила Кора, направляясь в туалет. – Если сейчас опять не будет воды, я им всем головы поотрываю!

Песик остановился у двери в туалет, помахивая хвостиком.

– Будешь Пончиком! – сказала Кора и закрыла за собой дверь.

Вода шла, чуть теплая, жидкой струйкой, но шла.

Переводчик, не знавший, что его ждет – гнев или просто выговор, маялся у подножия лестницы. Он кинулся к Коре.

– Завтрак подан, каша заказана! – докладывал он, словно маршал, сообщающий о приближении своего корпуса к Аустерлицу.

Тут он увидел Пончика, который робко семенил за Корой, и брезгливо спросил:

– Это еще что такое? Тварям в гостинице быть не положено.

От звука его голоса очнулся сонный портье и присоединился к Мери:

– С неблагородными тварями вход воспрещен!

Кора, не обращая внимания на их крики, направилась к Мери и повелела царственным тоном:

– Овсянка для Пончика! – И показала на собачонку.

Песик, как и все подобные мелкие животные, чуткий к тону человеческой речи, быстро разобрался в ситуации и с отчаянным лаем кинулся на переводчика. Он подпрыгивал, норовя дотянуться до края коротких штанов Мери, а переводчик отмахивался, как от стаи пчел, и отступал к портье. Портье выхватил у уборщика половую щетку и встретил песика во всеоружии.

Пончик отскочил за Кору, но лаять не перестал.

– Где ресторан? – крикнула Кора. – Мы идем завтракать!

Переводчик растерянно показал, куда идти, и Кора, сопровождаемая Пончиком, быстро направилась туда. Переводчик и портье бежали сзади и пытались отделить злобного Пончика от Коры, но Пончик был не промах – в результате портье ударил щеткой Коре по ногам, и та, владевшая (в отличие от портье) приемами палавийской борьбы у-ку-шу, вынуждена была сделать выпад и уложить портье на пол.

Переводчик не смел приблизиться к Коре и лишь выкрикивал сзади угрожающие слова.

Кора прошла в почти пустой зал ресторана.

Официант с салфеткой на изготовку склонился в поклоне перед иностранкой:

– Ваш столик направо у окна.

Он-то сделал вид, что не замечает Пончика, потому что иностранцев не следует дразнить и недооценивать их вредности.

Первым делом Кора сняла со стола тарелку с овсянкой и поставила у ножки стула.

– Ешь, страдалец, – сказала она.

Пончик кинул торжествующий взгляд на переводчика.

Тот стоял с оскорбленным видом, не приближаясь к столу. Портье громко и настойчиво шептался с официантом, который не желал пропускать его в ресторан, так как тот не расстался со щеткой.

– Мери, – сказала Кора, – садитесь за стол и разделите со мной трапезу.

Тот только отрицательно покачал головой.

Кора села за стол. Два яйца, булочки, джем – стандартный набор со времен британской королевы Елизаветы Первой.

Она взяла тост и намазала его джемом.

– Послушайте, Мери, – сказала она. – Эта собачка, которая вам так не нравится, сегодня ночью сослужила неоценимую службу нашему следствию, пожертвовав собой.

– Что?

– В то время, когда вы, напившись как скотина, благополучно почивали, мы с Пончиком находились на семнадцатой страже Загородного шоссе, где проводили расследование. Кстати, вам по должности положено об этом знать. При досмотре одного подозрительного объекта требовалось определить, какое мясо в нем находится. Пончик добровольно вызвался помочь следствию. Вы же понимаете, Мери, что, если бы мясо оказалось драконьим, мы бы не видели сейчас рядом с нами этого маленького героя. Он съел мясо и, к счастью, остался жив. Но и сейчас он остается под моим личным контролем. Не исключено, что в любой момент его может настичь коварная смерть. Такова доля наших добровольных сотрудников. Теперь вам ясно?

Переводчик потряс головой, словно ему ухо залило водой. И не ответил.

– Пончик, – сказала Кора, – не отвлекайся. Не каждый день тебе дают по целой корове. Сегодня обойдешься овсянкой.

Пончик вздохнул и обошелся овсянкой.

Переводчик сел за стол, но так и не понял, шутила ли Кора или на самом деле проводила расследование без его помощи. И когда после завтрака Кора поднялась на минутку в номер, чтобы взять плащ, он кинулся к телефону. Оказалось, что Кора права. К Пончику он стал относиться с опаской, хотя не скрывал к нему отвращения.

* * *

В отличие от переводчика Мери, господин церрион средней руки, министр культуры Лиондора, был отлично осведомлен о ночных событиях на семнадцатой страже и роли в них Коры Орват.

Он встретил посетительницу посреди своего обширного кабинета, украшенного по периметру портретами своих предшественников.

– Как мы рады, как мы рады! – сообщил он, подхватывая Кору под локоток и ведя к креслам. Кресел в углу было всего два. Так что переводчику пришлось стоять сбоку.

– Переводчик нам не понадобится? – спросил церрион.

Он был представителем новой волны политиков и, без сомнения, склонен к фронде. Вместо того чтобы к встрече с Корой натянуть сюртук, он встретил ее в пиджаке. К тому же черные усики министра и длинные кудри совершенно не соответствовали стандарту.

– Русского языка переводчик не знает, – безжалостно сказала Кора, – кроме того – пьет.

– Ах, как не стыдно! – воскликнул переводчик.

Но она теперь уже не боялась, что из-за ее характеристики несчастного пожилого мальчика выгонят с работы. Он служил по тайному ведомству, и министерство культуры ему было не указ.

Церрион также знал об этом, потому что лишь вздохнул и сказал:

– Не буду вас задерживать. Я знаю, что вы спешите в наш Загон, где вчера вечером случилось очередное исчезновение. Можно подумать, будто эти подлецы хотели продемонстрировать вам, что они сильнее и хитрее… Я в бешенстве. Вот так, именно в бешенстве. Подозреваю, что за этими похищениями стоят силы реакции, которые лелеют реванш, стремятся к возрождению старых феодальных порядков… все наши надежды связаны с вами, мадам Орват. Я наслышан о вашем ночном подвиге – нет, иного слова я не нахожу – именно подвиг, и именно ночной. На семнадцатой страже Загородного шоссе.

Взволнованный министр положил пальцы на колено Коры, как бы демонстрируя свою личную, даже интимную, заинтересованность в ее успехе.

– Спасибо, – сказала Кора, – я и на самом деле спешу в Загон.

– Если у вас есть вопросы, просьбы, пожелания, моя дорогая, то я к вашим услугам в любую минуту дня и ночи. Мои координаты, включая домашний телефон, прошу вас принять…

Он протянул Коре визитную карточку.

– Скажите, пожалуйста, – обратилась к нему Кора, – каково ваше личное, как человека, мнение…

– Я уже ломал голову над этим! – воскликнул министр. – Но не представляю себе, как их смогли вытащить из Загона!

– Я не это хотела спросить, – произнесла Кора мягко, чтобы не рассердить государственного деятеля.

– А что? – Министр был задет тем, что поспешил с ответом и попал впросак.

– Мне интересно: если бы вы, например, приобрели настоящего дракона, куда бы вы его дели?

– Мне не нужен дракон! – вспылил министр. – Я государственный служащий и отлично понимаю ту моральную и материальную ценность, которую представляют драконы для моей бедной, но гордой родины. В день Благодарения Небу драконы взмывают над просторами нашей столицы и несутся к солнцу, покоряя просторы Вселенной… – Министр осекся, увидев недоуменное выражение лица агента ИнтерГпола, и, видимо, мысленно выругал себя. Он ничего не мог с собой поделать – эта красивая, крупная и уверенная в себе женщина вывела его из равновесия.

– И все же, – сказала Кора. – Куда бы преступник дел дракона?

– Не знаю.

– Значит, дракон никому не нужен?

– Драконы нужны… впрочем, я не задумывался над этим вопросом.

– А жаль. Давайте представим себе, что кто-то решил вывезти дракона на иную планету. Ведь существуют империи, готовые заплатить за настоящего дракона в его весе золотом.

– Были попытки вывести драконов из яиц, – сказал министр. – Но ничего не вышло.

– Я говорю не про яйца. А про живого взрослого дракона.

– А на чем вы вывезете такое чудовище? – удивился министр. – Насколько я знаю, в Галактике нет корабля, который мог бы перевозить драконов.

– В Галактике есть гигантские корабли…

– Мадам Орват, эти корабли никогда не опускаются на планеты. Они предназначены для вечных путешествий между звезд. А как вы поднимете дракона размерами двадцать на шесть метров, весом в сто с лишним тонн на лайнер?

На этот вопрос Кора ответить не смогла.

– Хорошо, – сказала Кора, стараясь не дать министру опомниться. – Если вывезти дракона нельзя, то, значит, он останется на планете. Скажите, пожалуйста, есть ли государство на вашей планете, которое готово или способно купить или выкрасть дракона? Для собственных нужд.

– На этот вопрос трудно ответить, – сказал министр. – Очень трудно. С одной стороны…

– Значит, есть, – сказала Кора. – Это Миандрийская империя?

– Я не был бы столь категоричен.

– Если дракон обнаружится в их пределах, вернут ли его вам?

– И это не простой вопрос. Отношения между нами сложились напряженные и не всегда гладкие, существуют разногласия экономического порядка. И даже проблема спорных территорий – архипелага Калара. Разумеется, претензии миандрийцев смехотворны, но тем не менее…

– Понятно, – сказала Кора. – Значит, если драконы заплывут в их море, вы ничего не сможете сделать.

– Разумеется, но в конце концов справедливость восторжествует…

– Теперь, по крайней мере, – сказала Кора, одарив министра очаровательной улыбкой, – я знаю, в каком направлении мне смотреть.

– О, это невероятно!

– А разве вероятно исчезновение дракона из-за решетки толщиной с мою руку?

Министр выразительно пожал плечами.

Кора поднялась.

– Спасибо за то, что вы нашли возможность поговорить со мной.

– Я был рад познакомиться с вами, – ответил министр. – И рад тому, что уже первые ваши шаги указывают на вашу решительность и предприимчивость.

Министр проводил Кору до дверей и повторил на прощание:

– В любое время суток. На службе и дома. Я в вашем распоряжении.

* * *

В Загоне их ждали.

Первый десципон встретил Кору и переводчика у ворот – он выбежал к ним, как только узнал о появлении лимузина.

Одеяние его строго соответствовало моменту. Синий поношенный плащ означал потерю в доме, плоский черный берет показывал всему миру, что владелец его погружен в нелегкие дела службы.

– Как вы спали? – спросил он и тут же продолжил, не ожидая ответа: – Я фактически не спал. Это не только ужасно, это и позор для нашего заведения. Что мы будем делать с двумя последними драконами? Весь мир теперь будет смеяться над нами. Знаете ли вы, что Загон закрыт вплоть до особого распоряжения правительства и газетам запрещено сообщать о пропаже еще одного дракона?

Десципон первым пошел по проходу между клетками к административному корпусу. Лишь в двух клетках еще оставались драконы: Ласка лежала на боку, занимая почти все свободное пространство загона и свесив хвост в бассейн. Она проводила Кору равнодушным взглядом и смежила очи. Небесный Ок вышагивал по окружности своего загона, вынюхивая что-то в пыли.

Остальные загоны были пусты, и калитки в них открыты. Лишь на одной висел замок. И там же на часах стоял полицейский.

– Вы не откушаете с нами? – спросил бородатый десципон.

Коре представился запах перегара и разлитой водки, еще не развеявшийся в кабинете, и она, с трудом поборов приступ тошноты, попыталась вежливо улыбнуться.

– Благодарю вас, я уже завтракала.

– Мы вас ждали с утра.

– Мы посетили господина церриона средней руки по его просьбе, – вмешался переводчик. – Он одарил мадам Кору долгой беседой.

Десципон вежливо поцокал языком.

Кора остановилась у запертой двери в пустой загон дракона Смирного.

– Я попрошу, – сказала она, – никого туда не входить. Я буду одна.

– А переводчик? – спросил Мери, который всегда не вовремя вспоминал о своих обязанностях.

– Переводчик подождет здесь и будет следить за тем, чтобы в загон не попытался проникнуть посторонний. Вы меня поняли?

– Понял, – вяло ответил Мери, но настаивать не посмел.

– Вы дежурили ночью? – спросила Кора у полицейского.

– С двенадцати, – ответил тот.

– Кто-нибудь попытался проникнуть внутрь… или, может быть, были другие происшествия?

– Никто не проник, – ответил полицейский, из чего Кора сделала вывод о наличии попыток и обернулась к десципону.

Тот подергал себя за бороду и сказал:

– Странная ситуация, мадам. Неизвестный старался перелезть в загон через решетку, отделявшую его от пустого загона. Но полицейский заметил движение и издал предупредительный крик.

– Издал предупредительный крик, – подтвердил полицейский и сложил губы трубочкой, словно хотел продемонстрировать этот крик специально для Коры. Та отмахнулась.

– Что было дальше? – спросила она.

– Ничего, – ответил директор.

– Скажите, – спросила Кора, – а можно ли проникнуть в загон с тыла, со стороны пещеры или задней стены?

– Та дверь давно заколочена, – сказал директор. – Я проверил ее сегодня утром. Если кто-то и пытался войти внутрь, то у него ничего не вышло.

– Значит, будем считать, что никто до меня в клетке не побывал.

Десципон подошел к двери, извлек из кошеля на поясе большой медный ключ и повернул в замке. Полицейский внимательно смотрел на руку десципона. Кора оглянулась. За ее спиной стоял понурый Мери, который был удручен очередным унижением, дальше бухгалтерша и счетовод, знакомые по вчерашней вечеринке. Они поклонились Коре, и Кора поздоровалась с ними.

Со ржавым скрипом растворилась дверь, и Кора вошла внутрь, стараясь никоим образом не стереть следов, если таковые сохранились.

Дождей давно не было, поверхность бетонного загона была пыльной, но дракон, бродя по загону, все вытоптал – пыль сохранилась лишь в углах загона и за маленьким бассейном – вернее, бетонным углублением метра в три длиной, достаточным для того, чтобы поболтать в нем кончиком хвоста.

В пыли Кора смогла разглядеть и сфотографировать следы подошв. Она понимала, что от этих следов пользы немного, и пускай ими занимается местная полиция – ведь уборщики и кормильцы бывали в загоне по долгу службы.

У входа в пещеру находилась кормушка – бетонная ванна, углубленная в землю. Эта кормушка и подарила Коре первые улики. Углубленное в бетон пола объемистое корыто было наполовину наполнено каким-то подозрительным на вид серым пойлом либо жидкой кашей, в которой, как обнаружила Кора, пошевелив в пойле валявшейся рядом палкой, плавали свекла, морковь, картофелины, гнилой арбуз и обглоданные кости.

«И это пища гордых драконов, – сказала про себя Кора. – Я бы скорее повесилась».

Десципон, счетовод и иные сотрудники Загона толпились у решетки.

– Вы свободны, – крикнула им Кора. – Можете идти. Я приду к вам потом.

Зрители нехотя удалились, словно ожидали, что Кора извлечет из бассейна или корыта голову дракона.

Вокруг корыта пыль была истоптана, с последнего дождя в засохшей грязи сохранился отпечаток драконьей лапы чуть ли не метрового размера. На борту кормушки застыла каша, но давно ли это случилось, не угадаешь. Тем не менее Кора сфотографировала не только след когтей дракона, но также и многочисленные следы различных мелких тварей, что подкармливались возле дракона, – ворон и воробьев, крыс и мышей.

Не исключено, подумала Кора, что в пище дракона можно будет обнаружить что-то интересное. По крайней мере, сыщик не имеет права упускать даже малую возможность в расследовании.

Кора достала из кармана на поясе тонкий пластиковый пакет и пробирку, которой она зачерпнула пойло, и, завернув в пакет, спрятала в пояс. В пойле мог содержаться яд или снотворное…

В этот момент Кора услышала голос из-за решетки:

– Госпожа Орват, госпожа Орват, вы меня слышите?

У калитки стоял толстый кормилец Аполидор со свернутым в большое кольцо водопроводным шлангом, висевшим на плече, и в серой рабочей фуражке.

– Вы что, Аполидор? – спросила Кора, обрадованная появлением кормильца, потому что именно он сможет ответить на некоторые вопросы.

– Доброе утро! – кричал Аполидор. – Меня не пропускают в загон.

Полицейский и в самом деле всерьез относился к своим обязанностям.

– Пропустите кормильца, – попросила Кора.

Полицейский с сожалением шагнул в сторону. Аполидор втиснулся в калитку и поспешил к Коре. Он был удручен и потерял розовощекость и жовиальность вчерашнего дня.

– Какое несчастье! – воскликнул он. – Представляете, мы с Мелочкой вчера ушли, я не хотел, чтобы она более оставалась в той пьяной компании. Поэтому я только сегодня утром обо всем узнал. Представляете, ко мне стучится сосед. Вы, говорит, слышали, о чем в газетах запретили печатать? Я спрашиваю: о чем же в газетах запретили печатать? Он говорит: весь город в ужасе, украли еще одного дракона, теперь, наверное, закроют Загон, и начнется война с Миандрией.

– Погодите, – перебила кормильца Кора, – почему война?

– У нас так считается: дракон подох – значит, к войне. А у нас уже пять драконов пропало – значит, будет мировая война, поэтому правительство и запретило публиковать. Все только об этом и говорят.

«Странно, – подумала Кора, поглядев в сторону административного корпуса. – Оказывается, весь город знает о вчерашнем исчезновении дракона, а переводчик ничего не слышал?»

– Для меня это был удар, – произнес Аполидор. Его веки покраснели и опухли, он говорил сбивчиво.

«Может быть, этот человек привязан к драконам? – подумала Кора. – Жалеет их? Или просто боится за свое место?»

– Я знаю, – продолжал Аполидор, – что наши зверушки очень впечатлительны. Если что случится, они нервничают и никого к себе не подпускают. Только я их не боюсь – такая у меня натура. Не боюсь, и все тут. Так что я подумал: пойду в Загон, надо клетки чистить, чего-нибудь вкусненького драконам сообразить. Прихожу, а вы уже тут – я и обрадовался. Значит, теперь драконы в надежных руках, вы так дело не оставите. Правда?

– Я постараюсь. – Кора похлопала его по крутому толстому плечу. – Я тоже вас ждала.

– Что? Я рад вам помочь. – Кормилец смотрел на нее доверчивыми зелеными глазами, веснушки сбежались к носу, розовые полные губы готовы были либо улыбнуться, либо горестно скривиться – как повернется дело.

– Мне хотелось бы провести анализ пищи дракона, – сказала она.

– Зачем? – испугался кормилец. – Мы их кормим чисто, без вредного. Нет, я против.

– Послушайте, Аполидор, – сказала Кора. – Вы меня неправильно поняли. Я и без вас понимаю, что драконов обкрадывают ради сотрудников Загона.

Аполидор потупился.

– Я знаю, что вместо нормальной пищи они получают пойло со свеклой.

– Но что я могу поделать!

– Я сейчас беспокоюсь не о качестве пищи, я хочу узнать, не подмешано ли что-нибудь в нее.

– Этого не может быть! Я сам проверяю пищу.

– Но ведь вы ее не пробуете.

– Как только вы могли сказать такое! Не дай бог!

– Значит, в пищу могли подмешать снотворное или даже яд.

– Что вы говорите!

– Ведь не только вы имеете доступ к пище. Наверняка у вас есть какая-то кухня, где все это готовят, наверняка кто-то привозит сюда баки или кастрюли.

– Да, у меня есть два молодца, но они очень глупые.

– Вот видите. Значит, мы с вами уже знаем несколько человек, которые могли подмешать что-то в еду дракону.

Аполидор недоверчиво покачал головой. Версия Коры ему совсем не понравилась.

– Наверное, вы знаете о какой-нибудь лаборатории, – сказала Кора, – где могут сделать анализ пищи. Вы же пользуетесь услугами ветеринаров?

– Наш ветеринар взял расчет, – сказал драконокормилец. – Уехал на море и не вернулся. Мне, говорит, своя шкура дороже.

– Я могу попросить провести анализы моих коллег-полицейских. Но я понимаю, что у драконов совсем иной метаболизм. Достаточно того, что их мясо ядовито для других живых существ. Поэтому лучше бы обратиться к специалистам по драконам.

Аполидор растерянно покачал головой.

– Тогда я поговорю с вашим десципоном, – сказала Кора. – Принесите мне какую-нибудь пустую банку. Я сама наберу пойла из корыта.

Кормилец покорно пошел к выходу, но через несколько шагов остановился и обратил к Коре потное жалкое лицо.

– Конечно же! – воскликнул он. – Конечно, вы имеете в виду биохимическую лабораторию Второго института. Правильно?

– Я совершенно не представляю, чем занимается лаборатория вашего Второго института, – ответила Кора.

– Там работает профессор Ромиодор, он директор лаборатории. Конечно, он все для нас сделает.

Переваливаясь, Аполидор побежал к выходу, где в служебной будке у него хранились нужные и ненужные вещи. Там он отыскал стеклянную банку. Кора заставила Аполидора вымыть ее чистой водой, и он побежал к гидранту.

На всякий случай Кора не стала рассказывать кормильцу о том, что сама взяла образец пойла. Кормилец входил в круг подозреваемых.

Возвратился он минут через пять в сопровождении переводчика.

– Я все объяснил господину переводчику Меррони, – сообщил Аполидор. – Он знает. Он одобрил.

Аполидор сиял, словно сдал вступительный экзамен в консерваторию.

– Разумеется, – авторитетно сообщил старенький мальчик. – Это ведущая лаборатория по зоологии летающих позвоночных.

– Я бы хотела позвонить туда и поговорить с ее руководителем, – сказала Кора.

Мери умчался вперед, в административный корпус, и к тому времени, когда Кора подошла к телефону, он уже дозвонился до лаборатории и объяснил, в чем дело.

Заведующий лабораторией профессор Ромиодор был вежлив, но особого энтузиазма не проявил. Объяснил, что у его лаборатории и без того масса заказов. Но ради такого важного государственного дела он согласен сегодня же ночью начать анализы. Дня за два он сделает все, что можно. С драконами ему уже приходилось иметь дело…

В сопровождении полицейского Аполидор отправился в лабораторию, а Кора задержалась: ей хотелось поговорить с некоторыми работниками Загона.

Через час вернулся Аполидор, которому Кора разрешила вычистить клетку Смирного.

К обеду Кора убедилась в том, что ничего нового она в Загоне не узнает, а еще через два часа поняла, что там нет никаких подземных ходов и тайных выходов. По крайней мере, таких, сквозь которые можно вытащить настоящего дракона.

* * *

Вторую половину дня Кора провела в пустых хлопотах. Потом уже, вернувшись в отель, она подумала, что лучше бы послушалась совета переводчика и отправилась на экскурсию по городу и в музей.

Обычно Кора всегда находила время, чтобы посетить музей. Еще старый профессор в полицейской школе учил: при международных поездках, когда к тебе прикованы взгляды миллионов простых людей, совершай поступки неожиданные, но полезные для твоего имиджа, т. е. репутации. Например, сходи в музей. Может, у них в музее уже шесть лет ни одного посетителя не было – неважно, может, там и лежат-то всего три каменных наконечника для стрел, дырявый котел и диаграмма роста промышленности – неважно! Пускай тебя обругает за это оппозиционная газета: «В то время как все мы с нетерпением ждем, когда же наконец примется за дело хваленый детектив с Земли, он развлекается в музеях. Может быть, завтра сходит и в картинную галерею?» Ничего страшного. Вы печально усмехнетесь и назавтра пойдете в картинную галерею. Пускай злобствует пресса – общественное мнение уже на вашей стороне!

Кора в музей не пошла, а потащила соглядатая Мери сначала на грузовую локомобильную станцию, затем на склады космопорта и даже заставила его выбирать вертолет, чтобы посетить съемки кинокартины «Полет дракона», так как Мери проговорился, что продюсер этого фильма предлагал Загону большие деньги за прокат дракона. Дирекция уже склонилась было к согласию, но второй десципон, который подсиживал первого десципона, сообщил о сделке в министерство, справедливо указав, что вывезти на съемки дракона еще можно, а вот что они будут делать с ним в чистом поле? Как удержат его от полета? Представляете себе дракона, летающего над населенными пунктами и даже детскими садами? Чем, кроме зенитной артиллерии, ты прекратишь его бесчинства? Ведь из исторических хроник памятно то время, когда драконы были сущим бедствием для земледельцев. Они похищали не только коз, баранов, но порой уносили коров. Детишки же и пастухи были их излюбленной пищей. До сих пор одной из главных достопримечательностей столицы, в чем Кора могла убедиться, служит монумент в честь Дацимора Великолепного, который, спасая свое селение от особо настойчивого дракона, смог поразить его каленой стрелой в правый глаз, отчего дракон упал и разбился. Статуя позабавила Кору, потому что ни скульптор, ни отцы города, которые заказывали и одобряли монумент, не заметили в нем противоречия: Дацимор был изображен попирающим ногой дракона, но при том он целится в небо из большого лука, то ли ожидая, что дракон вновь взовьется к облакам, то ли поджидая второе чудовище.

В киногруппу Кора и озверевший от мотаний по городу переводчик попали уже к закату. И сразу увидели, что на фоне зеленого неба по самому горизонту медленно шествует дракон.

Переводчик попытался на ходу выскочить из лимузина и скрыться в кустах. Потом он утверждал, что искал там телефон-автомат, чтобы вызвать войска для поимки чудовища. Кора притормозила, а лимузин, конечно, заглох. Дракон же, увидев машину, двинулся к ней, и Кора уже подумывала, не последовать ли примеру Мери, но тут примчался на мотоцикле ассистент режиссера, который принялся кричать на Кору, что она влезла в кадр, а пленки так мало, что снимают без дублей. Дракон приблизился, из него вылезли водители – он был смонтирован на старом грузовике и вблизи совсем не походил на настоящего.

Потом они выпили с режиссером, который жаловался на жизнь, на пленку, на сценариста, на запившего актера и неудавшуюся жизнь. Он боялся, что публика не пойдет смотреть фильм, в котором играет такой самодельный дракон. Кора успокаивала режиссера, он хватал ее под столом за коленку и уговаривал сняться в эпизоде, переводчик сердился, утверждал, что пора в город, надо добраться туда засветло, потому что Кора не умеет ездить по местным ночным дорогам. Кора не стала напоминать ему, что прошлую ночь провела в дороге. Но когда выяснила, что больше от режиссера никакой пользы нет, села в машину, и они уехали.

По дороге Кора вспомнила, что песик Пончик, найденный ею на семнадцатой страже Загородного шоссе, не кормлен и не гулян. Так что она высадила переводчика в центре города, а сама поспешила в гостиницу. И вовремя. Несчастный Пончик сделал большую лужу на дорогом гостиничном ковре, кроме того, забрался, злодей, в сумку Коры и вытащил оттуда пластиковый пакет с образцами пищи для драконов – той гадости, которой их поил кормилец Аполидор. Пакет он разорвал, но, несмотря на голод и отчаяние, много съесть не смог. Только разбросал по полу кусочки картошки и капусты, комочки каши…

Кора хотела было как следует выпороть собачку, но чувство справедливости восторжествовало: бить-то надо было хозяйку. Это она заперла утром малыша и даже с ним не попрощалась.

В первое мгновение пес обрадовался до полусмерти, поняв, что его не забыли. Он кинулся к Коре, стараясь подпрыгнуть так, чтобы лизнуть ей подбородок. Но как только он почувствовал гнев Коры и вспомнил, в каком состоянии находится номер «люкс», он принялся поджимать хвостик и отступать под кровать, откуда повизгивал, пока Кора, не желая привлекать гостиничную прислугу, отмывала ковер и вновь собирала в пластиковый пакет образцы драконьей пищи.

Затем Кора смилостивилась, развернула пакет с бутербродами, купленными в буфете, и счастливый Пончик выбрался из-под кровати, чтобы отдать должное доброте своей хозяйки.

А Кора поняла, что смертельно устала, и решила, что ничего страшного не случится, если она отправится спать раньше, чем привыкла. Но перед сном она все же позвонила в лабораторию профессора Ромиодора. Того не было – уже ушел, но его ассистенты продолжали исследовать представленные образцы и какой-то милый женский голос обещал закончить все к завтрашнему утру. «По крайней мере, с этим все в порядке, – подумала Кора и решила: – Лягу, подумаю, что мы имеем, чего достигли, на что надеемся. Ведь, по сути дела, следствие стоит на точке замерзания».

Кора разделась, улеглась в постель и зажгла лампу на столике у кровати.

За окном еще шумел город – раздавались крики разносчиков лимонада и пирожков, звенели трамваи, играла далекая музыка, цокали копыта лошадей.

Пончик фыркал, разыскивая крошки столь скоро закончившегося пиршества… Такого в ее практике еще не было; украдены громадные животные, которых совершенно невозможно украсть. Спрятаны где-то, хотя их невозможно спрятать. Это похоже на волшебство, но Кора давно убедилась, что любое удачное волшебство основывается на научных открытиях или умелом и необычном использовании того, что давно уже известно ученым.

Решение задачи, конечно, парадоксальное.

Может быть, оно связано с какими-то неизвестными Коре местными обычаями или ритуалами?..

С этой мыслью Кора заснула.

* * *

Проснулась Кора поздно. Болела голова: здесь чуть иное атмосферное давление, да и сила тяжести немного меньше земной.

Голова была тяжелая, мысли двигались кое-как, застревали в сосудах, не хотели вылезать наружу.

Наскоро умывшись, Кора сразу позвонила в лабораторию. Может быть, и не стоило начинать день с этого, надежды на успех было немного, да и что даст следствию обнаружение в пище снотворного или яда? Лишь наличие злого умысла. А Кора и без того знала, что во всей этой истории есть злой умысел.

Но Коре, честно говоря, некуда было более звонить. Никто не ждал ее звонков и не собирался ей помогать.

К тому же Коре хотелось думать, что интуиция правильно подсказывает ей, что именно в лаборатории будет найден первый след преступника, – ведь он же местный житель и не привык к тому, чтобы полиция отправляла на анализ пищу драконов.

Кора набрала номер. Откликнулся тот же милый женский голос, что и вчера вечером. На этот раз он звучал иначе. Видно, от усталости.

Кора представилась.

– Пришел ли профессор? – спросила она.

– Да, – ответил милый голос. – Одну минуточку.

Профессор отозвался почти сразу. И не дал Коре задать вопроса.

– К сожалению, – скорбным тоном произнес профессор Ромиодор, – у нас случилось несчастье.

– Несчастье?

– Да. Ночью какой-то негодяй…

– Все ясно, – сказала Кора. – Ночью какой-то негодяй залез в вашу лабораторию и похитил документы, в которых зафиксированы результаты анализов.

– Не совсем так, дама Орват, – сказал профессор. – Похищены не документы, а сами образцы пищи.

– Но вы успели провести анализ?

– Понимаете, вчера был короткий день, я уехал за город, а мои ассистенты успели только определить пищевой состав жидкости. То есть ее составляющие…