Текст книги "Клуб 27 (ЛП)"
Автор книги: Ким Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Он ухмыляется.
– Да, эмоции и все подобное, – повторяет он. – Теперь понятно.
– Что понятно? – Я делаю следующий глоток восхитительного зелья в моей руке, и в этот раз действительно ощущаю алкоголь. Он очень крепкий и обостряет мои чувства так, как я не нуждаюсь прямо сейчас.
– То, как ты прощупываешь почву для информации.
– Я не прощупываю.
– Прощупываешь. Уверен, ты делаешь это, сама того не осознавая.
– Нет, не делаю.
– Давай останемся при своих мнениях. Итак, почему бы тебе не рассказать мне, чем конкретно ты занимаешься?
Я ищу в его глазах неискренность, но, кроме интереса, ничего не вижу. Разворачиваюсь боком на стуле и скрещиваю ноги. Разрез распахивается на моем платье сбоку, и я пытаюсь поправить его так, чтобы скрыть кожу, но не получается. Возможно, у меня нет фигуры модели, но я высокая и длинные ноги определенно одно из моих преимуществ.
– Я преподаю «Человеческую мотивацию и эмоции» и «Он сказал, Она сказала» курс, который действительно является забавным.
Нейт приподнимает бровь.
– «Человеческая мотивация и эмоции» рассматриваются в исследовании мотивационных и эмоциональных процессов и теорий, которые лежат в основе как адаптивного, так и неадекватного поведения. Это может звучать немного сухо, но вот почему я настояла на том, чтобы мои студенты взяли его вместе с курсом «Он сказал, Она сказала».
Не важно, надоедаю я ему или нет, не совсем уверена потому, что его резкий вдох говорит мне, что он заметил мои ноги.
– И почему же? – спрашивает он, в то время как переводит свой взгляд обратно к моему лицу.
Я улыбаюсь.
– Этот курс в значительной мере опирается на видео, чтобы продемонстрировать и изучить, как мужчины и женщины общаются друг с другом, и что это означает. Я преподаю современные теории, и, конечно же, мои студенты выполняют множество практических исследований.
Его улыбка больше похожа на ухмылку.
– Не уверен, что хочу знать, что это означает. Но твой брат рассказывал мне, что ты хотела бы добиться докторской степени. Ты всё ещё планируешь сделать это?
Теперь я резко вздыхаю.
Я так и не смогла спланировать свое будущее.
Я поворачиваюсь назад так, что теперь мои ноги скрыты скатертью, и ставлю свой бокал.
– Нет, больше нет.
Правда в том, что я больше не знаю, кто я теперь или чем хочу заниматься.
Парочка проходит мимо нас, держась за руки, и внезапный укол зависти сотрясает меня.
– Зои?
Я моргаю.
– Прости, что?
– Я спросил, почему нет?
Вихревой звук привлекает моё внимание, и я озираюсь вокруг. Затуманенные фонари начинают распылять потоки легкого воздуха, насыщенные водой, и я немедленно ощущаю нежную прохладу.
Нейт потирает горлышко бокала формы «тюльпан».
– Зои? В чём дело?
Я пытаюсь сфокусироваться на нем.
– Я не люблю обсуждать будущее.
Официант возвращается с нашими закусками, тем самым спасая меня от дальнейшего объяснения и, слава богу, они выглядят превосходно. Я пытаюсь сфокусироваться в этот раз на них.
– Может быть, ещё один коктейль? – спрашивает официант.
– Нет, спасибо, – отвечает за нас Нейт.
Это раздражает, и в то же время возбуждает меня. Что-то в том, чтобы не принимать решения самой, ощущается так свободно – ведь я принимала решения всю свою жизнь.
– Но вместо салатов мы бы хотели шоколадное суфле или что-нибудь приготовленное из шоколада.
– Вы хотели бы десерт вместо салатов или после ужина? – спрашивает официант.
– Вместо салатов.
– Конечно, как вы пожелаете. Мы предлагаем шоколадный блинчик с малиной. – Удивление в его интонации соответствует размеру улыбки на моем лице.
Нейт с приподнятой бровью смотрит в моем направлении.
Я киваю головой, излучая ликование.
– Было бы прекрасно. Благодарю, – говорит он официанту.
Требуется вся моя сила воли, чтобы остаться на своем месте и бороться с порывом скакать вокруг столика, а затем запрыгнуть к Нейту на колени. Я всегда говорю людям, что предпочитаю сначала десерт, но никто никогда не воспринимал это всерьез.
Пока я смотрю на него, во мне просыпается желание ощущать на себе вкус его губ, чувствовать прижатое ко мне натренированное тело, иметь возможность слизывать с его груди заказанный им шоколад и скользить вниз по его животу своим языком, а затем пробовать его, и я больше не могу этого отрицать.
– Ты не планируешь свое будущее, так как считаешь, что у тебя его нет?
Закрываю глаза, и все эротические картинки исчезают, пока я сражаюсь с тем, чтобы задышать. Внезапно, воздух в моих легких становится плотным, и я не в состоянии вдохнуть. Я делаю глубокие успокаивающие вдохи. Когда окружающий меня туман рассеивается, и я борюсь с панической атакой, напротив себя я чувствую возню. Я заставляю себя поднять свои веки. Нейт пытается открыть мою сумочку.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь достать твой ингалятор. – Кажется, паника приглушает глубокий зеленый цвет его глаз.
Я вскакиваю на ноги и одариваю его недоверчивым взглядом.
– У меня нет астматического приступа.
– Нет? – Он звучит неуверенно.
Я трясу головой и кладу свою салфетку на стол.
– Прошу извинить меня, мне нужно в дамскую комнату. – Я захожу внутрь ресторана, понимая, что без понятия куда направляюсь. Осматриваясь, тут же нахожу уборные.
Когда толкаю дверь для того, чтобы её открыть, рука накрывает мою.
– Ты расстроилась.
Я опускаю голову.
– Нет, я в порядке.
– Ты лжешь.
Собрав всю свою силу воли, я поднимаю голову.
Нейт в этот момент приподнимает мой подбородок.
– Ты не дала мне закончить. Я пытаюсь понять тебя. Хочу знать, почему, если ты веришь в судьбу, ты вынуждена изменить свой путь. Почему бы тебе не заниматься тем, что ты всегда планировала? Зачем менять свою позицию? Лично я считаю, что судьба – это бред собачий. Я также считаю бредом то, что ты не следуешь своей мечте.
Плененная его телом, его запахом, присутствием, я смотрю в его горящие глаза и вижу в них сострадание. Я верю, что он хочет для меня лучшего. Если я думаю, что знаю его благодаря своему брату, то он также считает, что знает меня из-за моего брата. Зак хотел, чтобы я продолжала свое обучение. Он мечтал, что однажды я буду доктором Зои Флауэрс. Нейт об этом знает.
– Зои? – Интонация Нейта вопросительная. Даже, может быть, немного испуганная.
– Нейт, – я прикладываю палец к его губам, – мне кажется, я должна рассказать тебе кое-что о себе.
– Что? – спрашивает он.
В наших переписках по электронной почте после смерти брата, я никогда не упоминала настоящую причину задержки прибытия в Майами. Я держу свои глаза открытыми, несмотря на то, что хочу их закрыть.
– У меня был нервный срыв вскоре после того, как умер Зак. Я взяла отпуск на работе. Не могла выбраться из кровати. Я не могла что-либо планировать в течение дня, не говоря уже о следующем дне. И где-то в это время, все мои планы оказались за бортом. Я больше не знаю, чего хочу.
– Почему ты не говорила мне об этом в нашей переписке?
– Вообще-то, я с нетерпением ждала твои еженедельные сообщения. Но я лгала тебе. Дело было не в работе, которая не давала мне приехать и забрать вещи брата. Дело было во мне и моей неспособности справиться.
Он уставился на меня.
– Не подумай, что я сумасшедшая. В действительности, это не так.
Его взгляд продолжает пригвождать меня таким образом, что я думаю, он понимает меня.
Это сдерживает и успокаивает меня.
– Господи, Зои, я совсем так не думаю, – вздыхает Нейт. – Я могу понять, как это могло случиться. На тебя так много навалилось в один момент: шок в результате смерти Зи, наряду с откровениями о твоей семье. Я понимаю.
Я просто пялюсь на его губы, желая поцеловать его. Моё тело наполнено множеством желаний и потребностей, и новыми порывами, которые никогда ранее не ощущала. И мне хочется, чтобы Нейт освободил меня.
Он опускает взгляд и протягивает мне свою руку.
– Идем. Давай вернемся к столику.
Я смотрю на его вытянутую руку.
– Да, давай, – и затем он ведет меня через толпу.
С ним я чувствую себя в безопасности.
Не такой потерянной.
Когда мы подходим к нашему столику, шоколадный десерт располагается перед нами. Я хлопаю в ладоши.
– Они действительно подали десерт первым.
Нейт помогает мне устроиться на своем стуле и затем садится.
– Зои, ты должна жить своей жизнью, не опасаясь за свою смерть.
Я ковыряюсь вилкой в своей еде.
– Ты говоришь как мой психотерапевт.
Он выглядит немного надменным.
– Просто, чтобы ты знала, разница только в том, что я собираюсь помочь тебе в этом.
– Ты думаешь, доктор Рэймонд не занимается этим?
– Ничего не имею против доктора Рэймонд, но психотерапевты не всегда могут ответить на все вопросы.
– А ты можешь? – Звучит как вызов, но я не имею это в виду.
Нейт тянется своей вилкой к суфле и протягивает его через весь стол. Не подумав, я открываю рот и откусываю восхитительный шоколад. Он наклоняется ближе.
– Да, могу. Начиная с этого момента, я хочу, чтобы ты рассказала мне всё то, что никогда не делала в своей жизни, но тебе хотелось бы.
– Нейт. – Я гримасничаю.
– Зои. – Он также строит гримасу.
Я мотаю головой.
– Зои, назови мне пять вещей, которые ты никогда не делала, но хочешь сделать.
– Что? Ты хочешь, чтобы я предоставила тебе свой список предсмертных желаний?
Он качает головой.
– Нет, подобный список включает желания, которые ты хочешь осуществить до того, как умрешь. Я хочу от тебя пять вещей, которые бы ты хотела выполнить, чтобы почувствовать себя по-настоящему живой.
Первое, что приходит мне в голову, – это он, но я отказываюсь бросаться на него снова. Я смотрю на него в изумлении.
– Не знаю… съездить в Париж, Нью-Йорк, куда угодно, где я никогда не была.
Он закатывает свои глаза.
– Поездка в Париж заставит тебя почувствовать себя живой?
Я пожимаю плечами.
– Думаю, да.
– Как тебе такое? Я отвезу тебя туда, если ты определишься с пятью пунктами, которые заставят тебя чувствовать себя живой. И я не спешу. Ты можешь подумать.
Я на секунду задумываюсь перед тем, как говорю:
– Я не уверена, что смогу сказать тебе, как только их придумаю.
Он немного склоняет голову.
– Почему нет?
Я приподнимаю бровь.
Он смеется.
– Мы друзья. Друзья могут рассказывать друг другу что угодно.
– Ну, первое, что пришло мне на ум, – это съесть десерт перед ужином.
Он делает взмах рукой.
– Пффф... это слишком просто. Мы это уже сделали.
Я пожимаю плечами.
– Танцевать под луной.
Он смотрит вверх, а потом встает.
– Снова слишком просто.
– Я думала, это был мой список, – смеюсь я.
Он предлагает свою руку.
– Потанцуешь со мной?
Моё сердце начинает постепенно биться сильнее.
– С удовольствием.
Поверх своего плеча он говорит:
– Это твой список, но у тебя всё ещё есть пять пунктов, которые ты должна придумать. Не те вещи, которые ты можешь просто вычеркнуть из списка, а вещи, которыми ты страстно увлечена. Даю тебе время до завтра.
– Я уже предоставила тебе два пункта.
Он останавливается и разворачивается.
– Сегодня не считается. Эти два пункта легко выполнимы.
– Тогда, какие? Что-то типа, научиться оседлать быка?
– Звучит прикольно, я всегда хотел сделать это, и всё же, не думаю, что ты оседлала хотя бы одного. Но полагаю, ты на верном пути.
Мы доходим до конца столов с зонтиками, где простирается длинный тротуар. Нейт притягивает меня к себе ближе, отчего наши бедра прижимаются друг к другу.
– Что ты делаешь?
Он скользит руками вокруг моей талии.
– А на что это похоже?
Я обнимаю своими руками его шею и улыбаюсь ему.
– Вот это?
Моё тело полностью покалывает.
Его ноги начинают двигаться медленно по кругу, и вот таким образом мы танцуем под луной в такт музыки сальса в фоновом режиме.
– Почему нет?
– Я не знаю, здесь повсюду люди.
Он притягивает меня ближе и затем наклоняет.
– Мне плевать. А тебе?
Я мотаю головой.
Я чувствую себя живой, он заставляет меня чувствовать себя живой.
Его зеленые глаза отражают лунный свет, и я думаю: «Поцелуй меня», но он не делает этого.
«Поцелуй меня», – думаю снова, когда мы заканчиваем наш ужин, но он не целует.
«Поцелуй меня», – мыслю я, когда мы возвращаемся в его дом, и он в своем гараже открывает дверцу машины, но он не целует.
«Поцелуй меня», – мысленно прошу я, когда мы стоим у лодочного сарая и желаем друг другу спокойной ночи, но он не целует. Вместо этого, его взгляд задерживается на моих губах, пока слова «Спокойной ночи» наконец-то не соскальзывают с них, и Нейт оставляет меня в отчаянии, с болью и вызванной потребностью, которая мне непонятна.
11 Глава
Обнаружение
Красота цвета, текучесть краски, мазки кисти и чистый холст – всё это вместе создает историю.
Пока я листаю один из множества альбомов, которые обнаружила вчера в спальне у Зака, складывается такое ощущение, будто я читаю его дневник.
Яркие карандаши на рисунке воплощают в жизнь лодочный сарай, человека, находящегося на лестнице между Заком и Нейтом, небольшую галерею искусств, «Винвуд Уоллс», так много разных людей и мест. Некоторые из них отмечены, но большинство из них – нет.
Я бросаю альбом с зарисовками на пол и поднимаюсь с кровати. Солнце только поднимается над горизонтом, всю ночь я провела ворочаясь и размышляя над, как бы получше выразиться, траханьем мозгов прошлого вечера.
Как преподаватель колледжа, я изучала как психологию, так и развитие человека. Почему же я не могу понять Нейта? Меня учили распознавать символы и метафоры, которые зачастую выражаются посредством невербального общения – понятия, которые, как правило, трудно выразить словами. Как так получается, что я не могу расшифровать язык тела Нейта, увидеть подтекст в его словах или заставить его раскрыться для меня?
Он такой скрытный.
Прошлым вечером я видела то, как он смотрел на меня, то, как у него перехватывало дыхание, когда мы стояли близко друг к другу, и то, как его тело реагировало на моё. Но он уже остановил меня, и когда я не сделала первого шага, он вовсе не сделал ни одного.
Чувство вины – странная штука.
Выталкивая Нейта из своих раздумий, я включаю ноутбук Зака и решаю проверить его электронную почту. Чувствую, будто вторгаюсь в личную жизнь своего брата, но мне необходимы ответы. Он лгал мне, чтобы облегчить мою жизнь. Я это знаю. Но почему ложь? Чем он занимался? Я должна узнать.
Вопросы, которые я задаю сама себе, взывают к моей собственной совести. Нейт интересовался, почему я не занимаюсь тем, чем всегда планировала заняться, почему я не преследую степень доктора.
Его голос отдается эхом в моей голове. В конце концов, это является одной из причин того, почему Зак считал, что должен помочь мне с долгом. Он хотел помочь мне уменьшить его, принимая на себя финансовые расходы на дополнительное образование. И теперь, когда этих финансовых расходов больше нет, я не знаю, как продвигаться дальше... и должна ли я.
Вздыхая, я щелкаю на Internet Explorer и возвращаюсь к поставленной задаче. Я начинаю с Gmail. Вход в систему является таким же легким, как и вход в его банковские счета. Здесь письма из магазина автозапчастей, письма из банка, письма от обычных агентов фирм по распространению заказов – ничего особенного. Поскольку я собиралась уже выйти, меня предупреждает сигнал о новом сообщении на дополнительном профайле. Я щелкаю на кружок в правом верхнем углу и читаю его.
От: Джордан Скотт
Тема: Предварительная консультация
Дата: 1 июля 2014, 06:45
Кому: Художнику
«Я бы хотела перенести первоначальную консультацию с 7 на 8 часов этим вечером, если это возможно. И вместо того, чтобы встретиться в Гостевой Комнате «Особняка», я бы хотела увидеться в баре. Вот фотография позы, в воссоздании которой я заинтересована.
Мой муж не сможет присоединиться к нам этим вечером, но он рассчитывает на ваши художественные способности».
Я нажимаю и открываю фотографию, и моментально ощущаю белые пятна перед глазами. Белокурая секс-бомба лежит в нижнем белье на постели из меха. Её ноги широко расставлены, а палец находится во рту. Не леопардовое белье привлекло моё внимание, лишь вызывающая поза, в которой эта женщина желает, чтобы мой брат сделал её набросок.
Я закрываю файл и пролистываю остальную часть писем в профайле «Художник». Их, по меньшей мере, двадцать. Похоже, они все от клиентов. Некоторые из них недовольны тем, что им отказали, остальные же пытаются назначить встречу.
У меня кружится голова.
Неужели, это так?
Должно быть, да.
Зак воссоздавал соблазнительные обнаженные сцены!
Сколько же он брал денег?
Как часто он встречался с клиентами, чтобы заработать так много денег?
Он был известен как «Художник»?
Щелкнув, я открываю новое окошко и ищу в Google «Особняк» и «Майами». После прокрутки множества ссылок, связанных с настоящей недвижимостью (прим. пер. Estate так же можно перевести как «недвижимая собственность»), я наконец-то нахожу то, что искала. Ссылка гласит о закрытом клубе, где вход – только по приглашению.
И больше ничего.
Нет никакого адреса.
Надеюсь, Нейт сможет мне помочь.
Я в спешке одеваюсь, натягивая на себя спортивные штаны и футболку, в надежде, что перехвачу его до того, как он уйдет на работу. С молниеносной скоростью, спускаюсь вниз, через весь двор, и останавливаюсь, ведь я не могу так рано утром просто постучать. Оправившись от небольшой пробежки, подхожу к входу. Под парусным навесом находится «Форд Фокус», и дверь гаража открыта. Я прохожу мимо него, и рядом с ним стоит «Рендж Ровер», это означает, что Нейт всё ещё дома.
Мысль о том, что я увижу его, вызывает мгновенный прилив гормонов в моем теле. Отголоски желания и похоти объединяются вместе ещё до того, как я могу взглянуть на него.
Как только открываю дверь, я кричу:
– Нейт, это я! Я могу с тобой поговорить? – Я задумываюсь дважды о его помощи. Что если мой брат занимался нечто большим, чем незаконной деятельностью? Предам ли я память брата, вовлекая его лучшего друга во то, что, очевидно, брат не хотел его посвящать?
Пока я рассуждаю сама с собой, невысокая женщина с темными волосами и в розовом спортивном костюме спускается в прихожую.
– Zoey. Hola, encantada de conocerte. (пер. с исп. «Зои. Здравствуйте, приятно встретиться с вами»).
Она машет руками, пока спешит и останавливается передо мной. Затем крепко обнимает меня, а после отстраняется, чтобы взглянуть.
– Usted ésta demasiada delgada. (пер. с исп. «Вы такая худенькая»).
Я указываю на себя.
– Me no Español. (пер. с исп. «Я не говорю по-испански»).
– Я говорю по-английски. Но когда волнуюсь, я иногда забываю об этом. – Её английский с сильным акцентом, но в основном я понимаю её.
– Ты, должно быть, Рози, – говорю я ей, сложив дважды два.
– Да, я поддерживаю порядок в доме Нейта. – Она очень привлекательная: черные волосы, темные глаза, с красивыми округлыми формами.
– Он дома?
– Ушел на пробежку. Он бегает каждое утро.
Моё сердце начинает дико биться при мысли о Нейте, потном, горячем, бегущим без футболки и нуждающемся в душе.
Ладно, хватит уже.
Сосредоточься.
Может быть, Зак носил какую-нибудь карту, и она находится в его вещах, которые всё ещё у Нейта.
– Я собираюсь быстро подняться наверх, если ты не против.
Она кивает.
– Конечно. Я сейчас как раз готовлю завтрак. Нейт говорил мне, что вы любите кофе и шоколад.
В груди распространяется тепло.
– Нейт рассказывал, что я люблю?
– О, да. Я как раз собиралась добавить немного шоколада в вафли и перемешать, когда вы пришли.
– Вафли – это моё любимое блюдо. Откуда ты узнала?
Она опускает взгляд.
– Ваш брат обожал вафли, я понадеялась, что и вы тоже.
Моё сердце останавливается.
– Что ж, ты была права.
Она хлопает в ладоши.
– Ох, здорово.
– Я сейчас спущусь.
Я спешу наверх, но моё внимание привлекают двери, ведущие на балкон. Я прохожу в пустой лофт, но когда толкаю двери, они не сдвигаются с места. Такое ощущение, будто они заклеены краской. Сдается мне, что Нейт никогда не входил туда, чтобы полюбоваться видом.
Жаль.
Я поворачиваюсь и возвращаюсь назад в комнату Нейта, чтобы забрать из его комода сумку с вещами Зака, но останавливаюсь, когда подхожу к комоду и вижу его телефон, подключенный к зарядке. В этот момент я вспоминаю, что видела приложение на его экране. Я беру его и нажимаю на иконку, похожую на особняк, со словом под ней «Особняк». На экране всплывает «бронирование». Мой выбор включает в себя: гостевой дом, баню и основной дом, но местонахождение, которое я ищу, находится прямо наверху. Я выбираю бар, учитывая то, где я планирую встречу с клиентом Зака сегодня вечером. Появляется другое окошко со словом «Плюс» и рядом с ним раскрывающийся список. Я щелкаю. Всплывает дополнительный экран с текстовым окном для инструкций. Я вхожу: имя гостя – «Зои», и затем нажимаю на «Список».
Тяжелый стук оповещает меня о том, что поднимается Нейт, и по какой-то причине я выхожу из приложения и быстро возвращаю телефон на место, в надежде, что он не заметит. У меня не осталось возможности увидеть подтверждения, но я молюсь, чтобы регистрация прошла, и убираюсь подальше от телефона.
Я практически уже возле двери, когда наши глаза встречаются. Он выглядит потрясающе. Останавливается как вкопанный, и его изумрудные глаза бегло осматривают моё тело. Ненадолго мир перестает существовать, остаемся только он и я.
Чтобы избежать тишины, я представляю себя раскинувшейся на его кровати, как та женщина на фотографии, с широко расставленными ногами, предлагая ему себя. И в моих фантазиях, он уже на коленях, и его горячий влажный рот облизывает моё бедро по направлению к моему укромному местечку. Несколько секунд спустя, его язык поглаживает мой клитор и ощущение соприкосновения плоти к плоти – жгучее, палящее, вызывающее божественное потрясение.
Всё моё тело вибрирует в напряжении.
– Эй, ты что-то хотела? – спрашивает Нейт, в то время как быстро проскальзывает мимо меня в дверном проеме, по-видимому, не обеспокоенный тем, что я нахожусь в его комнате.
Моя фантазия испаряется, когда действительность берет верх.
Этот человек, стоящий передо мной, не Нейт из моих фантазий. Тот Нейт не мог держать свои руки или губы, или свой язык подальше от меня. Этот же, напротив, предпочитает считать меня своим другом.
Тем не менее, на нем нет футболки, он одет в шорты для бега, его пресс рельефный, но не слишком четко очерченный, и он очень похож на того, кого я себе представляла.
Мои соски начинают покалывать под спортивным бюстгальтером, который я надела под тоненькую майку. Пульсация между ног набирает силу до невыносимого.
Пантера движется, и я не могу оторвать взгляд.
Блестящий пот покрывает его, но мне совсем не противно. На самом деле, я задаюсь вопросом, каков он на вкус, и стал бы он возражать, если бы я просто провела языком по его груди.
Я открываю свой рот, но тут же закрываю его.
Не вздумай.
И на какой-то короткий миг, нечто мелькает на его лице, будто он догадывается о чём я думаю и хочет того же, но до того, как я распознаю это, все исчезает.
Кажется, был вопрос?
Да, он задал мне вопрос.
Мне нужно ответить, но моё предательское тело не может перестать думать о теле Нейта.
– Я искала… – я несусь к комоду и снимаю с него блюдце, – это.
У него вопросительный взгляд.
Моё сердце грохочет в груди, пока я обдумываю, как скажу ему, что я только что делала? Нет, мне нужно выяснить что там. Но в то время, пока он смотрит на меня, я знаю, что в итоге расскажу ему. Должна. Я обязана ему за всю ту помощь, которую он мне предоставил.
– Ладно. Но не забудь это, – говорит он, когда становится рядом со мной и открывает комод.
Страсть вспыхивает в воздухе, когда моё возбуждение распространяется по комнате. Но чувство вины быстро подавляет его. Телефон находится так близко, мне нужно кое-что сказать. Я знаю, что должна. То, что я сделала, неправильно.
Но сначала я должна сама разобраться, чем занимался мой брат. Наконец-то я решаю: я могу позже придумать, как и что сказать Нейту. С чувством вины, написанным у меня на лбу, я тянусь к сумке, хватаю её, и делаю шаг назад. Я так нервничаю, что даже не восхищаюсь его божественным телом вблизи.
Как только поворачиваюсь, он зовет:
– Зои.
Моё сердце стучит в горле.
Он отсоединяет свой телефон. Я сглатываю, зная о том, что я должна, наверное, рассказать ему прямо сейчас до того, как он обнаружит.
Он поднимает взгляд. В зеркале его глаза встречаются с моими.
– Большую часть дня я буду на совещаниях, и я приглашен на ужин сегодня вечером. Но если понадоблюсь тебе, можешь звонить и писать мне.
Вопрос, как добраться до «Особняка», вертится на кончике моего языка, но это может навести его на мысль. Вместо этого я говорю:
– Отличного тебе дня.
– Зои.
Я стараюсь успокоиться.
– Не забудь про список. Я хочу его обсудить позже вечером.
– Да, конечно. Спасибо, что напомнил мне. Жду не дождусь.
В спешке я практически сваливаюсь со ступенек, чтобы избежать ложную паутину, которую только что сплела, не говоря уже о сексуальном неудовлетворении, которое кружится вокруг меня, словно торнадо.
– Ох, Зои, вы как раз во время.
На кухонном столе лежит тарелка с двумя превосходными шоколадными вафлями и стоит кружка с идеально приготовленным латте.
Не могу удержаться от улыбки для Рози.
– Gracias. (пер. с исп. «спасибо»)
Она вся светится от гордости.
– Я сегодня буду попозже, чтобы помочь вам упаковать вещи вашего брата. Я надеюсь, с вами было всё хорошо, когда вы вошли туда. Я не была там с тех пор как... – Она оттягивает свой передник и хлопает глазами.
Я обнимаю её. Очевидно, что она знала моего брата очень хорошо.
– Всё хорошо.
После того как мы разрываем наши объятия, она оставляет меня за завтраком, который я быстро проглатываю, так как не хочу встретиться с Нейтом до того, как он уедет на работу. Не могу поверить собственным мыслям, но сегодня вечером я приду и расскажу ему обо всём.
Лучше просить прощения, чем спрашивать разрешения, верно?
***
Обнаружение чего-то является странным видом просветления.
Снаружи льет сильный дождь, и молния освещает лицо Рози, так как она стоит возле стремянки в комнате, где раньше была спальня Зака.
Мы пакуем все его вещи.
Я снимаю со стены последнюю фотографию и передаю ей.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы люди приходили сюда для портретной сессии?
Рулон грубой оберточной бумаги находится на кровати, и она кладет на неё эскиз в рамке.
– Нет, но Закари находился обычно в галерее в течение дня, пока я была здесь.
Стремянка шатается, когда я спускаюсь вниз.
– Насколько хорошо ты знала моего брата?
Рози заканчивает подписывать бумагу и затем вручает мне упакованное произведение искусства.
– Мне кажется, что очень хорошо. Он завтракал со мной каждое утро на протяжении почти трех лет. Это была привычка, которая началась с момента, когда Майло приехал сюда, чтобы остаться.
Я кладу наброски в коробку вместе с остальными.
– Майло, отец Нейта?
Она посылает мне грустную улыбку.
– Да. Он такой замечательный.
Я тяну коробку в гостиную и ставлю её рядом с другими, выставленными вдоль стены. С помощью маркера, заправленного в карман моих шорт, подписываю «Сохранить». Глядя на ряд коробок, которые отправятся домой, я кричу за дверью:
– Его фотография на самом верху лестницы с Нейтом и Заком, верно?
– Si. (пер. с исп. «да») Майло заботился о нем, как о втором сыне.
Я скрещиваю руки, когда возвращаюсь в комнату и вижу, как Рози вытаскивает одежду из ящиков комода.
– Можешь рассказать мне о них?
С кучей футболок в руке, она смотрит на меня.
– Первый сердечный приступ у Майло случился до того, как ваш брат приехал к нему работать. Они обычно шутили, что Закари превратил галерею в ряд витрин универмага.
Я наблюдаю за ней, как она складывает в коробки одежду Зака. Вещи, которые отправляются в них, – это просто вещи, я понимаю это. Мой брат умер, но память о нем в моем сердце, моих мыслях и в моей душе останется навсегда. Он всегда был со мной, и я надеюсь, что он точно также думал обо мне – вот, что действительно важно.
Рози, возможно, замечает мою печаль.
– Простите, я не позаботилась об этом за вас, но Нейт настоял, что бы я оставила всё как есть. Он не появлялся здесь с тех пор, как ваш брат умер. Он воспринял это очень тяжело. Они с Закари были словно hermanos. (пер. с исп. «братья»)
Переход от английского языка к испанскому не мешает её речи, я понимаю, о чём она говорит.
Я изображаю улыбку на своем лице; это у меня хорошо получается.
– Продолжай, расскажи мне о Майло и Заке, если ты не против. Мы никогда не знали нашего отца, и я знаю, что Зак действительно уважал и ценил всё то, что Майло делал для него. Он рассказывал мне, что Майло спас его от жизни на улице. Он встретил его в тот день, когда был выселен из своего жилья, и он был так благодарен Майло за то, что тот дал ему работу.
Рози закрывает один комод и открывает другой.
– После второго сердечного приступа, Майло переехал жить к Нейту. Закари уже жил в лодочном сарае. Он поселился там, когда Нейт купил это место. У нас всё было под контролем. Я приходила утром незадолго до того, как Нейт уезжал на работу. Закари брал Майло в галерею, до тех пор, пока ему не запретили водить, поэтому, он присоединялся к Майло за завтраком. После того как Майло вернулся домой, я продолжала готовить завтрак для Закари. Мы ели и смотрели «Шеф Повар» или «Шоу Марты Стюарт». Он обожал смотреть кулинарные шоу. Затем я паковала им обеды, и Закари брал их с собой на работу. Эти двое проводили много времени вместе.
Вытаскивая рядом со мной одну из футболок Зака, я смотрю на Рози.
– Почему Майло не управляет галереей сейчас?
Она перестает вытаскивать вещи.
– Закари занимался этим годами. Майло полностью так и не выздоровел, но Нейт сделал так, чтобы он постоянно отправлялся в галерею. Это было то, ради чего Майло жил. Но после последнего приступа, он больше не смог. Приступ затронул не просто тело, он затронул его memoria (пер. с исп. «память»).
Она указывает на свою голову, но я уже догадалась, что она имела в виду.
– И Нейт, ну, он... – она делает взмах руками. – Простите.
– Нет, продолжай. Всё хорошо, – побуждаю я.
– Он был так расстроен, что вынужден был увезти своего отца в Саншайн-Виллидж.
– Он больше не мог жить здесь?
Она трясет головой.
– Он переехал больше года назад, но затем с ним случился другой приступ, почти за два месяца до того, как ваш брат ушел в мир иной. Это было очень серьезно, и он нуждался в реабилитации. Нейт не привозил его домой, лишь после...
Она останавливается.
– Смерти моего брата. – Заканчиваю я вместо неё.
Она кивает.
– Да, но без помощи вашего брата, это было тяжело для него. Всё же, он действительно пытался. Я приходила каждый день для того, чтобы оставаться с Майло. Именно тогда я заметила, что его память только ухудшается. Он мог выйти из дома, чтобы сходить в магазин, и был не в состоянии найти свою машину, или мог выйти на дорогу и звонить Нейту, потому что был без понятия, где он находился. Дошло до того, что Нейт вынужден был забрать у него машину. Как я уже сказала, я оставалась с ним на протяжении дня, но затем на следующий день после того, как я ушла, Майло включил плиту, чтобы приготовить яичницу. Он выложил масло на сковородку и забыл о ней. Пожарные приехали прежде, чем произошло что-то плохое, но после этого Нейт знал, что мистер Майло не мог оставаться здесь один.
