Текст книги "Клуб 27 (ЛП)"

Автор книги: Ким Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Ты – зло, чистейшее зло.

Его ухмылка выходит за рамки очарования.

Я выполняю его просьбу. Затем выбрасываю содержимое своей сумочки на пол его машины и в спешке ищу небольшой образец духов, который приобрела, когда была на прошлой неделе у Изабеллы. И, о, чудо, я нахожу его и обрызгиваю всё кругом.

Когда мы останавливаемся на стоянке комплекса, в котором живет отец Нейта, я замечаю, как он вытирает ладони о свои шорты.

– Готова сделать это снова?

– Ты нервничаешь?

– Нет, я просто надеюсь, что эта встреча пройдет лучше предыдущей.

– Пожалуйста, зайди в мужскую комнату и вымой руки, прежде чем мы навестим твоего отца.

Лукавая, коварная ухмылка выдает его.

– Если ты говоришь, «я пахну сексом», то меня это совсем не волнует. Потому как, это жарче траха.

Я хлопаю его по плечу.

– Нейт!

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Хорошо, если от этого тебе станет легче. Но прежде чем мы войдем, нам нужно сделать кое-что еще.

Он поглаживает мое бедро своим пальцем.

Я убираю его руку.

– Нет, не здесь.

Он пожимает плечами.

– Я догадался. Просто подумал, что это стоит того.

Он открывает дверцу со своей стороны и спешит помочь мне выбраться из машины.

– Что, если я не понравлюсь ему?

Когда я касаюсь ступнями земли, он притягивает меня к себе.

– Ты нравишься любому. Не переживай. Мой отец любил твоего брата, а значит, полюбит и тебя.

Я перестаю нервничать и нацепляю улыбку на лицо. Я переживала, думая о том, как Нейт представляет свою подругу отцу, но теперь, когда он знакомит с сестрой своего лучшего друга, успокаиваюсь. Я отбрасываю неприятное чувство в сторону и концентрируюсь на положительном. Майло Хэнсон очень хорошо знал моего брата, достаточно, чтобы заботиться о нем, как о своем сыне. Не могу дождаться встречи с ним.

Никогда не видела такого роскошного дома престарелых. Мими была в разных подобных учреждениях, но ни один из них не был похожа на Саншайн-Виллидж. Когда Нейт и я были здесь на прошлой неделе, он показывал мне лужайки для гольфа, компьютерные классы и лекционную комнату.

Мы с Нейтом добираемся до главного входа. Пешеходные дорожки, пруды и сады окружают здание. Огромный фонтан в вестибюле заставляет меня думать об этом заведении, как о курорте, нежели чем о доме престарелых. Та же мысль посещала меня, когда я была здесь в прошлый раз.

Мы проходим по коридору, и Нейт, как и обещал, останавливается в туалете, чтобы умыться.

Я делаю то же самое.

Позже, мы встречаемся в холле, и Нейт потирает руки.

– Пойдем, найдем его.

Он не берет меня за руку, когда мы подходим к комнате его отца.

Дверь открыта и включен телевизор. Я слышу спортивного диктора, поэтому предполагаю, что это показывает канал ESPN или что-то в этом роде.

Нейт стучит в дверь и заглядывает.

– Папа, ты проснулся?

– Нейт, мой мальчик, заходи. Я просто нагоняю упущенное в футбольных сборах. Вы слышали, что Майка Уоррена продали?

Нейт сияет улыбкой.

– Нет, пап, я этого не слышал. Но ты можешь рассказать мне об этом после того, как я познакомлю тебя кое с кем.

Я вхожу в прекрасную меблированную комнату, покрытую паркетными полами, а не линолеумом, как в традиционных домах престарелых, в которых я успела побывать. Эта комната выглядит как дом, и мое сердце переполняет от того, что Нейт хотел этого для своего отца.

Там даже есть камин. Майло Хэнсон сидит в удобном кресле с пультом дистанционного управления от большого телевизора. Он приглушает его и встает, указывая на меня.

Нервозность вернулась ко мне, и я медленно приближаюсь к нему и протягиваю руку.

– Мистер. Хэнсон, приятно с вами познакомится.

– Глупости, – говорит он, отмахивая рукой.

Я начинаю волноваться, что, может быть, он не так сознателен, как думал Нейт.

Но прежде чем я бросаю взгляд на Нейта, мистер Хэнсон притягивает меня к себе и целует меня в щеку.

– Зои, девочка моя, я так счастлив наконец-то встретить тебя. Я так много о тебе слышал. Присаживайся, пожалуйста.

Он указывает на стул позади него, и я сажусь.

Нейт ерошит свои волосы и запихивает руки в карманы, явно предпочитая стоять, а не сидеть на диване.

Он нервничает.

Но даже в этом случае он по-прежнему выглядит чертовски сексуально в своих поношенных шортах с потертой каймой, черной рубашке-поло и кроссовках.

Мммм.

Мистер Хэнсон берет меня за руку, и я фокусируюсь на нем. Я замечаю, что в его глазах мерцают слезы.

– Я заботился о Закари больше как о сыне, чем сотруднике. Он был так молод, когда я впервые встретил его, но за эти годы он добился значительных успехов.

– Мистер Хэнсон, мой брат действительно ценил все, что вы делали для него. Он сказал, если бы не вы, он бы вернулся назад домой к бабушке просиживать штаны.

Он накрывает другой рукой свою ладонь, которая уже сжимает мою руку.

– Зови меня Майло. И Зои, ты должна знать, Закари был редкой находкой. Ему просто нужен был кто-то, чтобы помочь поверить в себя.

Я киваю, сдерживая слезы, которые вот-вот прольются.

– Хватит печалиться. Расскажи мне о себе и о моем мальчике. Вы двое провели много времени вместе.

– Пап, – предупреждает Нейт.

Он стреляет более резким взглядом в Нейта.

– Сядь и перестань так нервничать. Я не собираюсь смущать тебя, показывая твои фотографии, когда тебе было двенадцать лет. Я просто хочу знать, чем вы двое занимаетесь на протяжении всего лета.

Нейт, должно быть, сказал отцу обо мне.

Я краснею.

Что он сказал ему, и почему не предупредил меня?

Майло переключает взгляд на меня, и моя собственная нервозность заставляет меня говорить, не задумываясь.

– Я видела галерею. Она чудесная.

Краем глаза я вижу, что Нейт садится на место, снова потирая руки о свои потрепанные шорты цвета хаки.

– Да, твой брат помог мне держать ее открытой, пока это было возможным.

– Знаю, что он любил там работать.

– Да, любил. Мы планировали, что он возьмет ее на себя. Я действительно хотел держать ее открытой. Район нуждается в культуре.

Жизель уже рассказала Нейту о планах Зака, так что, это не было новостью для него.

Майло отпускает мою руку и неожиданно поднимается для того, чтобы сесть на диван рядом с Нейтом.

– Твоя мать была здесь вчера. Она рассказала мне, что произошло.

Глаза Нейта сверкают яростью.

– Зачем она до сих пор приходит сюда? Я просил ее не делать этого.

Майло берет своего сына за руку.

– Я хочу, чтобы ты продал ей эту галерею.

– Отец, нет. Я не могу этого сделать.

Я встаю и откашливаюсь.

– Оставлю вас поговорить с глазу на глаз.

Тон голоса Майло звучит уверенно.

– Оставайся, Зои, пожалуйста. Ты единственный человек, с которым Нейт так долго проводил времени в последние месяцы. Я думаю, для тебя это тоже важно услышать.

– Пап, – предупреждает Нейт снова.

– Нейт, я не знаю, сколько времени мне осталось, буду ли я в следующий раз помнить, кто ты такой. Поэтому, пожалуйста, позволь мне высказаться.

Нейт кивает.

– Твоя мать любила тебя. Она также любила меня. Я знаю, что вы слышали всевозможные истории, но единственное, что имеет значение, это правда, а правда в том, что, даже если бы я не был слишком стар для нее, мы не были идеальной парой. Ей нужен был кто-то более свободный, как она. Она была художницей, а художники живут по своим правилам. Я всегда был бизнесменом, а не художником. Она не хотела причинять тебе боль; она только хотела защитить тебя. Она знала, что она не слишком хороша для нас и должна уйти. Я понимаю это сейчас, и я давно ее простил. Я надеюсь, что ты тоже когда-нибудь простишь.

– Никогда, – выплевывает Нейт.

Майло поглаживает руку Нейта.

– Никогда – это очень долгий срок, сынок. Я не просил тебя об этом раньше, но собираюсь просить об этом сейчас. Попытайся. Ради меня. И ради себя.

– Я не могу тебе этого обещать.

– Нейт, – его имя срывается с моих губ.

Его взгляд встречаются с моим.

Смотрю на него, и мне интересно скажет ли он своему отцу о том, что поведал мне сегодня утром.

Нейт стоит и почесывает подбородок.

– Пап, Я собираюсь поговорить с кем-нибудь о Марисе. Но сейчас это все, что я могу тебе обещать.

Майло поднимается и обнимает своего сына, и о чем-то шепчет ему. Затем спустя мгновение он оборачивается.

– Что скажешь, если я покажу вам две новые игровые комнаты, которые только что открылись. Лото проходит каждый день в полдень и шесть вечера. И я хочу услышать от вас, чем же вы все-таки занимались.

Мои щеки вспыхивают при мысли о том, чем мы занимались.

Еще около часа мы проводим время с Майло в столовой, пьем кофе и беседуем о моем брате. Он рассказал мне о первой встрече с ним и о том, что Зак поведал Майло о своих мечтах. Его будущее выглядело ярким. Теперь я знаю, что, несмотря на то, что были моменты, когда он поддавался идее, что не проживет долго, Зак упорно старался и жил своей жизнью.

Нейт держит меня крепко за руку, пока мы возвращаемся обратно к его машине, и когда я оглядываюсь на него, решаю что пришло время сделать то же самое.

24 Глава

Втянутый, не вплетенный

Три недели спустя...

Несмотря на жаркий летний вечер, я сижу на балконе спальни Нейта, любуясь прекрасным видом. Странно, как сейчас все в моей жизни кажется более живым, смелым, наполненным ярким цветом. Трава зеленее, цветы красивее, а небо выглядит более голубым. Закаты и рассветы приобрели для меня значение.

Я решила извлечь максимум из своей жизни.

На несколько дней я забываю о том, что пообещала себе.

Но в большинстве случаев этого не делаю.

Мои еженедельные звонки с доктором Рэймонд помогают в этом.

По утрам Нейт и я бегаем под восход солнца и ужинаем вечером под его закат. Кажется, мое сердце бьется спокойнее между восходом и закатом этого гигантского шара в небе, что также означает уход и возвращение Нейта домой. Однако в выходные дни оно бьется быстрее. Большую часть времени мы вместе либо на лодке, либо просто болтаемся по улочкам Майами и всегда заканчиваем наши прогулки сексом. Мы доставляем друг другу до двадцати оргазмов в день и даже более.

Его тело, прикосновение и удовольствие, которое он доставляет, мешает мне погрузиться во тьму, находящуюся рядом.

Жизнь здесь становится настолько привычной.

Я стараюсь не зацикливаться на том, что же преподнесет моя судьба. Я даже начала верить, что не умру, но в одиночестве, меня настигает реальность, напоминание о всех тех моих родственниках, которые до моего рождения поддались своей судьбе, и я знаю, что не должна задумывать наперед.

Правда того, что Зак ушел из моей жизни по воле судьбы, является движущей силой моей сдержанности. Только это напоминает мне, что я могу быть следующей. Тем не менее, по мере приближения даты отъезда домой, я все меньше и меньше хочу прислушиваться к судьбе. Однако, как бы я не желала и не молила, в глубине души понимаю, что мое будущее неопределенно.

Именно это все усложняет.

Появились люди, которые стали полагаться на меня, и я знаю, что не должна был этого допустить. Но это был единственный способ убедить Жизель вернуться в колледж на полный день и закончить учебу. Сначала Жизель колебалась, потому что с момента аварии она не обучалась в колледже и с деньгами была напряженка.

Кроме того, ходить постоянно на учебу означало, что ей придется уйти из «Особняка». Я поговорила с Нейтом и спросила его, может ли он устроить для Жизель оплачиваемый отпуск. Оказалось, Нейт продал этот клуб, так что он не был в состоянии что-либо сделать. Но это его бизнес, покупать и продавать более малый. И кроме того, я действительно не хотела, чтобы Жизель вернулась туда работать. Вместо этого я дала ей страховой чек, который получила от общей стоимости мотоцикла Зака. Этого должно быть достаточно, чтобы помочь ей до тех пор, пока она не закончит учебу и не найдет работу.

Она не хотела его брать, так же как отказалась от любой финансовой помощи Нейта. Но я убедила ее, что это было для нее и ребенка моего брата, и именно этого хотел бы Зак.

Это подействовало на нее.

Она рассказала всем о ребенке, и они были в восторге. Но не так, как я, потому что, несмотря на то, что Зака больше нет, в этом ребенке будет жить небольшая его частичка.

Я продолжала нагружать себя. Пока Нейт ходит на работу, я смотрю за Матео как в доме Нейта, так и Жизель. Когда я нахожусь у Нейта, Рози приводит свою дочь, чтобы поиграть с Матео. Я даже временно превратила пустую спальню Нейта в игровую комнату.

Каждый день я молю о рождении ребенка Жизель и Зака, хотя никогда никому не говорю об этом.

К концу лета, я перестала думать о нас с Нейтом, как о паре. Это больше, чем просто страх перед тем, что уготовила мне судьба. Это отказ Нейта обсуждать наши отношения.

Звонок телефона возвращает меня в действительность.

– Алло?

– Здравствуйте, это Зои Флауэрс?

Смотрю на входящий вызов, но не могу понять, откуда звонят.

– Да, это я.

– Привет. Я Джулиан Сандерс, директор «Вотермарк Хаус». Не уверена, что вы слышали о нас, но мы владеем галереей на Южном побережье и занимаемся налаживанием отношений между художниками и покупателями.

– Ох, думаю, это какая-то ошибка, я не художница.

– Но художником был ваш брат.

Был – значит, ей известно о его смерти.

– Да, был.

– Перейду сразу к делу. Несколько недель назад я наткнулась на эскизы вашего брата в бархолке и повесила их в вестибюле своей галереи. С тех пор у меня было много запросов на них. Я смогла найти вас через Андреса, друга моего сына, и мне было интересно, не думаете ли вы о продаже его коллекции.

Мои руки дрожат вместе с голосом.

– Какие эскизы вы имеете в виду?

– Они мультяшные, но подтекст выражает реализм. Моя клиентура нашла их чрезвычайно привлекательными.

Вот в чем заключалась мечта моего брата – продавать свои работы.

– С удовольствием обсудила бы это с вами. – Стараюсь быть не слишком возбужденной, но мысленно прыгаю от радости.

– Отлично. Завтра в моем офисе?

– Да, в котором часу?

– Для вас будет удобно в десять? Я нахожусь на Оушен-драйв прямо рядом с «Фламинго». Вам будет легко меня найти.

– Увидимся.

– Ох, и если вам не будет сложно составить список его работ, это может очень облегчить установление продажной цены.

– Конечно.

– Тогда, увидимся. – Она вешает трубку.

Боже мой. Продать его коллекцию. Если бы Зак был жив, он был бы в восторге.

Я набираю Нейта. Возможно, он работает допоздна, но я умираю, как хочу поделиться с кем-то. И я не должна рассказывать Жизель, пока не узнаю, что продажа состоится. Меня переключают на его голосовую почту, и я решаю не оставлять ему сообщение – хочу сказать ему об этом лично.

Я удивлю его, если принесу ему обед.

Застреваю на машине в пятичасовой пробке, в процессе обдумывая, что означает этот звонок. Всю свою жизнь, мой брат мечтал стать художником, продавать свои работы, и в конце концов он продавал себя и портреты, чтобы мне легче жилось.

Я не осуждаю его действий.

Когда я поворачиваю за угол, в небе возвышается Юго-восточный финансовый центр. Гараж заполнен машинами, и меня удивляет, что он еще не опустошен, потому что уже почти около шести вечера. Я нахожу альтернативный гараж и иду дальше пешком с сумочкой и китайской едой в руке. Внутри лобби все выглядит так же, как и в прошлый раз. Меня не было здесь с того дня, как я приезжала извиниться.

Возле лифта никого нет и жутко тихо, несмотря на заполненный гараж. Я поднимаюсь на стеклянном лифте с видом на горизонт Майами до сорок пятого этажа, восхищаясь видом, который простирается на мили.

Двери открываются со звоном.

Та же красивая блондинка в наушниках, сидит за глянцевой стойкой регистрации. Когда я приближаюсь, то понимаю, что она мне ни разу не представилась.

– Чем могу вам помочь? – спрашивает она, очевидно, не помня меня.

– Да, я здесь, чтобы увидеть Натаниэля Хэнсона.

– У вас запланирована встреча?

Похоже на дежавю.

– Нет, но не могли бы вы сказать ему, что Зои здесь?

Она смотрит на экран компьютера и нажимает несколько клавиш, а затем изучает меня насмешливо. – Извините, но мистер Хэнсон уже ушел.

Я опираюсь на стол.

– Вы уверены?

Она смотрит на меня.

– Да, я уверена.

Пока я размышляю над тем, как узнать, где же он находится, лифт оповещает о прибытии и из него выходит человек, держащий большой цветочный букет. Девушка за стойкой приподнимает в его направлении палец, интересуясь.

– Они для благотворительного вечера?

Мужчина копошится с распиской о поставке.

– Да, для ежегодного благотворительного вечера.

– Они должны были быть доставлены на пятнадцатый этаж в здание по соседству.

– Я доставлю их прямо сейчас, – говорит посыльный и возвращается в лифт.

– Что представляет собой ежегодный благотворительный вечер? – спрашиваю у блондинки.

Она прищуривается.

Я пожимаю плечами.

– Просто интересно.

– Ну, если вы хотите знать, это мероприятие организовано Изабеллой и Габриэллой Марко, чтобы собрать деньги для проектов по улучшению положения сообщества «Винвуд».

– Там сейчас находится Нейт?

– Я не могу сказать, где мистер Хаэнсон, но могу оставить ему сообщение.

Я одариваю ее фальшивой улыбкой.

– Нет, все в порядке. Я встречусь с ним позже. Спасибо.

Почему он не сказал мне?

Я спускаюсь по лифту, выбрасываю еду в ближайшую мусорную корзину и возвращаюсь в гараж за машиной.

Дело в том, что, насколько бы я ни была близка с Нейтом, не думаю, что он испытывает желание ввести меня в свою общественную жизнь. От этой мысли мне становится горько, пока я держу путь домой.

На протяжении скольких ночей он говорил, что работал допоздна, когда на самом деле вращался в обществе.

Мы с Нейтом делаем все сообща, либо с Жизель и Матео. Но вовлечение Жизель и Матео в нашу жизнь произошло не из-за того, что Нейт познакомил нас, а из-за моего собственного любопытства.

По возвращению домой, я иду к лодочному сараю и начинаю фотографировать все то, что связано с Заком. Его вещи упакованы в коробки, так что это будет легко сделать. Утром распечатаю фотографии на глянцевой бумаге. Я отправлю девушке, которая звонила, каталог предметов в ближайшие несколько дней, но сейчас я слишком устала.

Когда возвращаюсь к дому, мой телефон подает звуковой сигнал. Нейт оставил мне сообщение.

«Ты голодна? Я могу остановиться и купить что-нибудь по дороге домой».

Я быстро отвечаю.

«Нет. Устала. Иду спать».

Ближе к девяти, когда я ложусь в кровать, слышу внизу шаги Нейта. Через несколько минут он уже в спальне. Я знаю, что не должна злиться на него, но, когда он укладывается в постель и обнимает меня, я притворяюсь спящей. Даже когда он целует мое плечо, я делаю вид, что не шевелюсь.

Я не злюсь на него.

Не должна злиться.

Так почему же я это делаю?

В конце концов, он сейчас со мной. И делает то, что происходит между нами только ради меня.

Дарит лето, о котором я попросила.

То лето, у которого нет обязательств.

***

Прошлой ночью, когда Нейт вернулся домой, я притворялась спящей, но также, когда он разбудил меня утром на пробежку, я сказал ему, что плохо себя чувствую.

Знаю, что не могу все время его избегать.

Но мне нужно было все обдумать. И я решила, что ничего не скажу. Нет причин, по которым я должна быть расстроена из-за того, что он не пригласил меня на благотворительный вечер.

Я уговаривала себя не расстраиваться.

В конце концов, отсутствие обязательств – значит без обязательств.

Доктор Монтгомери скользит по животу Жизель ультразвуковым зондом и изображение на экране выводит меня из моих мыслей, и одновременно на глаза набегают слезы.

Пип-пип-пип.

Это звук сердцебиения ребенка.

– Все хорошо с ребенком? – нервно спрашивает Жизель.

– Позвольте мне сделать еще несколько измерений, и тогда я отвечу на ваш вопрос.

– Она красавица. – Я практически задыхаюсь. Видны ноги, руки и голова ребенка, но крошечные кулачки заставляют прослезиться.

– Она? – говорит Жизель.

Я пожимаю плечами.

Врач щелкает кнопками снова и снова, называя показатели, которые записывают медсестры: окружность головы, длина ноги, количество камер сердца и размер мозга ребенка.

Доктор нажимает на кнопку и вручает Жизель фотографию перед тем, как отключить аппарат УЗИ.

– Ребенок развивается независимо от своего пола. По моим расчетам, срок вашей беременности больше, чем указывают показания. Я увижу вас здесь через шесть недель, и, если хотите, мы сможем определить пол будущего ребенка.

– Я хочу его увидеть, мамочка, – говорит Матео, сидящий на стуле со своей раскраской.

Жизель кивает ему и смотрит на доктора.

– Могу я прийти пораньше? – Она хватает меня за руку. – Я хочу, – смотрит на меня, – чтобы моя золовка была со мной рядом до того, как улетит обратно в Нью-Йорк.

Шок от ее слов – как гром среди ясного неба. Но Жизель подмигивает мне, и я смеюсь.

– Не вижу в этом проблемы, но я должен предупредить вас, что определении пола ребенка на раннем сроке не дает сто процентной гарантии, – отвечает врач.

– Но все-таки вероятность есть?

Он кивает.

– Тогда, ладно, – говорит она, а затем улыбается мне.

Жизель хочет, чтобы я осталась в Майами, но я сказала ей, что моя жизнь в Нью-Йорке. Хотя это может быть и не совсем так. По крайней мере, там мой дом и моя работа. Та часть жизни, которую я все еще пытаюсь понять.

Я беру у нее фотографию, чтобы показать Матео и отвезти его в приемную, пока Жизель переодевается.

Ее занятия заканчиваются через четыре недели, поэтому, перед отъездом, я попаду на вручение ее диплома. С сентября месяца Матео будет посещать детский сад, поэтому он будет под присмотром в течение дня, пока Жизель не найдет работу.

Прежде чем я уеду – все труднее становится проговаривать эти слова.

Но я знаю, что мой отъезд к лучшему.

Настоящая причина отъезда не в том, что мне пора на работу.

Мне просто тяжело поделиться с ними кое-чем. В этом и есть настоящая причина.

Поэтому я решила не позволять себе думать об этом.

Жизель не стоит беспокоится в финансовом отношении, потому что я получу деньги от продажи коллекции произведений Зака. Но деньги – это не единственное, о чем нужно беспокоиться. Я хочу, чтобы у ребенка, неважно кем он будет – мальчиком или девочкой, был в жизни человек, играющий роль отца. Я собираюсь поговорить об этом с Нейтом, готов ли он стать этим человеком.

У нас с братом никогда не было кого-то такого, и я не хочу, чтобы ребенок моего брата вырос таким же образом.

Для меня важно, чтобы он или она имели большую поддержку и опору в жизни.

Звонит мой телефон. Это Нейт.

– Привет, – отвечаю.

– Привет, ты чувствуешь себя лучше?

Я глубоко вздыхаю.

– Да.

– Хорошо, потому что сегодня вечером я хочу тебя взять кое-куда.

– Серьезно, куда?

– Знаешь, что тот новый ресторан, который открывается сегодня вечером, нанял Джека Брейкерса в качестве своего шеф-повара?

– Да, я знаю о «Шеф-поваре» Джеке. Вопрос в том, откуда ты знаешь о нем и как тебе удалось зарезервировать столик?

– Притворюсь, что ты не оскорбила меня этим.

– Я не это имела в виду.

– Зои, я знаю, что тебе нравится, и у меня есть свои методы.

Я пытаюсь сдержать свое ликование.

– Нейт, не могу дождаться.

– Я тоже. Будь готова в семь.

– Буду.

– О, и ты знаешь, чего не стоит надевать.

– Нейт! – Я оглядываюсь, будто кто-то может его услышать.

– Да, Зои.

Краснея, я решаю, что не стоит ему отвечать, так как Матео находится рядом со мной.

– Я почти забыла. У меня есть для тебя интересные новости.

– Ты уже влажная?

Я накрываю рукой телефон.

– Ты проказник, и Матео сидит рядом со мной. Давай поговорим позже.

– Нет. Скажи сейчас. Мне любопытно.

Я смотрю на Матео, который занят рисованием, и немного отворачиваюсь.

– Думаю, что я продала коллекцию произведений Зака.

– Ты шутишь. Это круто. Кому? Я даже не знал, что ты пыталась их продать.

– Нет, не пыталась. Это какое-то безумие.

Я рассказываю ему всю историю, кроме вчерашнего приезда в его офис. Он взволнован так же, как и я.

Когда я поднимаю взгляд, вижу, как Жизель, сидя за столом, выполняет очередное задание.

– Послушай, мне нужно идти, но не могу дождаться встречи с тобой, Нейт.

– И я. Прошлой ночью я скучал по тебе.

– Я тоже, – шепчу ему.

И это искренняя правда.

Глава 25

Словно ураган

Три недели спустя...

Дженис Джоплин. Курт Кобейн. Эми Уайнхаус. Закари Флауэрс. Я всегда знала, что мой гениальный брат однажды будет включен в список великих художественных умов своего времени. Его произведение украшает обложку местного журнала «Оушен Драйв», и я горжусь этим.

Он был диким и сумасшедшим, по-своему проживал жизнь. Что касается меня, то я всегда была спокойнее, являлась прекрасным контрастом к его раскованному образу жизни. Даже проживая рядом с Нейтом, я не изменилась.

И мне хорошо удается скрывать это.

Хотя Нейт отличается от того человека, которого я впервые встретила.Тем не менее, он по-прежнему отказывается заводить беседу о моем отъезде или о моей судьбе. Возможно, потому что считает это неизбежным. Или потому, что он понимает, что пришло время разорвать этот круг, который мы сформировали вокруг себя.

Я не уверена, какой именно.

Кроме того, реальная жизнь не может являться той фантазией, в которой мы живем, – где обретаешь кого-то, кому слишком доверяешь, чтобы поговорить обо всем, при это, занимаясь самым потрясающим сексом.

– Зои, могу я посмотреть еще один, пожалуйста? Пожалуйста. – Матео садится, подпирая самым милейшим образом руки под подбородком.

Я перемещаю взгляд на маленького ребенка, который проснулся сегодня утром с небольшой температурой. Боюсь, он заразился от меня. Я прокашляла всю неделю.

Треплю волосы на его голове.

– Конечно, еще один, а затем тебе нужно закрыть глаза и вздремнуть.

– Но я не устал! – визжит он.

– Еще один и все. – Я смотрю ему в глаза.

– Ладно, – хрипит он и откидывает голову на мои колени.

Я трогаю его горячий лоб.

Он садится.

– Могу я снять обувь?

– Конечно, мы никуда не собираемся идти. Вообще-то, я прихвачу твою пижамку с Человеком-пауком, и мы наденем ее, чтобы тебе было уютно.

– Ты серьезно? Пижама в середине дня?

Я киваю.

– Клево.

Не могу не улыбнуться.

Я заставляю его переодеться и включить еще одну серию «Даши – путешественницы», затем оборачиваюсь к маленькой раздвижной стеклянной двери, которая открывает вид на крошечный внутренний дворик.

Я слишком хорошо различаю сильные ливни. Дожди идут почти ежедневно. Иногда они выглядят как простой солнечный душ, а порой, как сильные ливни. Мой плащ стал для меня лучшим другом в дневные часы, тогда, как тело Нейта стало моим лучшим другом в поздние часы ночи.

Оба согревают меня и защищают от штормов.

Сегодняшний день – один из тех, когда невозможно что-либо увидеть сквозь окно, потому что льет как из ведра.

Мой телефон звонит, и я добираюсь до журнального столика, чтобы ответить на него. Улыбаюсь, когда вижу, что это Нейт.

– Привет. – Одновременно с ответом кашляю.

– Эй, тебе не лучше?

– Думала, что стало легче.

– Хорошо, если завтра будет продолжаться кашель, тебе нужно будет обратиться к доктору.

– Сейчас лето. Все будет хорошо.

– Зои.

– Ладно, Нейт, посмотрим, что принесет завтра.

– Спасибо. Ты посмотрела информацию о погоде?

Я хохочу.

– Нет, за окном просто идет дождь. Матео плохо себя чувствует, поэтому я разрешила ему все утро смотреть телевизор.

– «Люсинда» превратилась в мощный ураган. Ветры в семьдесят пять миль в час одолевают Кубу.

– Вчера, когда ураган прошелся по Ямайке, синоптики сообщили, что он направился в пограничную зону, поэтому я не думала, что нам стоит беспокоиться об этом.

В его голосе появляется разочарование.

– Те же самые синоптики сейчас волнуются из-за того, что в этом сезоне такое явление происходит раньше обычного и неизвестно, куда направится «Люсинда».

– Нейт, мы вместе многое пережили, когда ты твердил то же самое. Всё будет хорошо.

– Зои, мне было бы лучше, если бы ты сейчас же собралась с Матео и приехала ко мне домой.

Я смотрю на часы.

– Жизель скоро должна быть дома. Позволь мне дождаться ее, и я приеду домой. Нет распоряжений об эвакуации, и мосты открыты. Скорее всего, погода прояснится прежде, чем я вернусь.

Он вздыхает от разочарования.

– Если погода ухудшится, я приеду за вами. Сейчас я собираюсь запастись некоторыми необходимыми вещами и продуктами.

– Нейт, не переусердствуй.

– Я не переусердствую, Зои. Скоро позвоню тебе.

Мы вешаем трубку, и я продолжаю наблюдать, что твориться за окном. Когда я смотрю на Матео, то вижу, что он уснул. Чувствуя себя тоже уставшей, я ставлю телефон в режим вибрации и закрываю глаза, слушая успокаивающий стук дождя за окном.

– Зои, нам нужно ехать. Я звонила тебе.

Мои глаза открываются в одно мгновение, чтобы увидеть, как Жизель бросает свои вещи в сумку.

– Ты о чем?

– Предполагается эвакуация пляжа. Распоряжений еще не было, но, вероятно, будет безопаснее, если мы уйдем раньше остальных.

Я пытаюсь сесть, но Матео словно мертвый груз на моих коленях. Прикасаюсь к его лбу.

– Он горит. Прошло шесть часов с тех пор, как я давала ему лекарство.

Я беспокоюсь намного больше, нежели Жизель, из-за лихорадки Матео. Он еще спал, когда Жизель ушла, поэтому мне пришлось позвонить ей и спросить, где находятся лекарства.

Она достает из шкафчика бутылку «Мотрина», крекеры и сок.

– С ним все будет хорошо. Это не впервые. Я дам ему лекарство в машине. Можешь надеть ему его носки и обувь, пока я захвачу нам во что переодеться? Мы переночуем у моей мамы.

Жизель торопится вверх по лестнице, пока я хватаю носки и ботинки Матео, которые стоят рядом с диваном, и надеваю их на него.

Он все еще не проснулся.

Я снова прикасаюсь к его лбу, и он просыпается.

Маленькими глазами он смотрит на меня и потирает живот.

– Чувствую себя плохо.

– Тебе кажется, что ты болен?

Он кивает и, прежде чем я собираюсь отнести его в ванную, его начинает обильно рвать.

Мой крик пугает его, заставляя плакать.

Жизель быстро спускается вниз по лестнице.

– О, нет! – восклицает она, бросая все на пол и хватая кухонное полотенце. Она мгновенно избавляет Матео от рвоты, и вытирает слезы именно так, как делает только она.

Мне необходима практика, чтобы не паниковать.

После того, как она заканчивает, поднимает его на руки.

– Я скоро закончу собирать вещи. Почему бы тебе не поехать первой?

Я качаю головой.

– Позволь мне отвезти вас к твоей матери.

– Нет, нет. Ты едешь домой.

– Что, если его снова вырвет, пока ты будешь за рулем?

Она смотрит на меня, обдумывая мои слова.

– Это всего лишь дождь.

Жизель смотрит в окно.

– Ладно, но давайте поторопимся. Возьми сумки из кухни, пока я сменю ему футболку.

Она возится с одной из его маек и разговаривает с ним успокаивающим тоном, пока меняет ему одежду.

Я беру сумки, в которых предположительно находится все необходимо на случай рвоты Матео, и, как можно чище, вытираю собственный испачканный топ. Затем, хватая свою сумочку со стола, я поворачиваюсь к ней.

– Я отнесу все в машину.

Жизель идет позади меня. Как только мы усаживаемся в машину, я выезжаю под сильный падающий ливень и плыву по маленьким переулкам. Подъезжая к светофору перед мостом, я тянусь за сумочкой, чтобы нащупать в ней свой телефон.