Текст книги "Клуб 27 (ЛП)"

Автор книги: Ким Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Здравствуйте, это доктор Джулия Рэймонд.

– Доктор Рэймонд, это Зои.

– Зои, сегодня ты не по расписанию.

– Да, я знаю. У вас есть свободная минутка или вы заняты?

– Подожди, позволь я переключусь.

Я могу представить, как она перемещается из-за маленькой стойки регистрации за пределами ее офиса в безопасную для нее территорию с успокаивающими синими стенами, чтобы присесть за большим столом. Кейт, секретарши доктора Рэймонд, летом нет, поэтому она работает одна.

– Я вернулась, что случилось?

– Я надеялась на ваше профессиональное мнение. – Перехожу прямо к делу.

– Да, конечно. Это насчет тебя или того мужчины, появившегося в твоей жизни?

– Насчет нас обоих, или нет, о, боже, я не знаю. – Слезы застилают мои глаза, пока я пытаюсь сморгнуть их прочь. Но в моем горле слишком першит от того, что я сдерживаюсь. – Доктор Рэймонд, я не знаю, что творю. Чувствую, как одно противоречие идет за другим, и, думаю, на этот раз, я могу зайти слишком далеко.

Пересказывать ей без обсуждения нашей безумной сексуальной химии и всего того, что происходит между мной и Нейтом, нелегко, но в контексте данного разговора это кажется несущественным и подрывает доверие. То, что происходит между нами сейчас – это более интимное, чем впервые, когда я поведала ей о нас.

Я не уверена почему.

Она слушает: несколько вопросов, несколько вздохов и довольно много понимания с ее стороны. Наконец говорит:

– Зои, ты не ошибаешься в своем заключении. Страх быть покинутым, как правило, связан с такой потерей в детстве, как, например, потеря родителя в результате смерти или развода, но он также может являться результатом нехватки физической или эмоциональной заботы, как в случае с тобой и твоим братом. То, что ты хочешь быть с кем-то, – большой шаг. Но в обоих случаях это проблемы, которые носят сложный характер и не подлежат исправлению одним лишь разговором, а иногда они не меняется на протяжении всей жизни. В зрелом возрасте переживания раннего детства приводят к страху быть брошенными теми людьми, которые тебя окружают. В то время как определенная степень страха одиночества является нормальной частью бытия человека, травматические переживания наиболее сильно влияют на развитие здоровых отношений. Я не могу сформулировать о Нейте своего мнения, так как ни разу не встречалась с ним. Но ты, Зои, знаешь, что делаешь. А теперь важный вопрос: ты готова увидеть его таким, каким он является на самом деле?

Я представляю, как доктор Рэймонд, поворачивается к окну на своем стуле и, как обычно она делает, смотрит на деревья, когда ожидает ответа.

– Доктор Рэймонд, вы же знаете, что я не жду ничего такого, кроме как весело провести время.

Она вздыхает.

На линии жужжит громкий звук.

– Кажется, кто-то пришел, можешь подождать?

– Безусловно.

Проходит около тридцати секунд, прежде чем она возвращается на линию.

– Только что пришел мой пациент. Могу я перезвонить тебе сегодня вечером?

– Конечно. И доктор Рэймонд, спасибо за то, что выслушали меня.

– Послушай меня, Зои, прислушайся к тому, что ты чувствуешь, и откройся этим чувствам. Не запирай их навечно. Ты можешь сделать это для меня?

Мои плечи резко опускаются, пока я сижу, сложа руки.

– Вы же знаете, что я не могу. Это будет плохо как для него, так и для меня. И, кроме того, он просто сбежал.

– Насчет этого я не уверена. По крайней мере, подумай над тем, что я сказала и давай поговорим еще немного позже, хорошо?

– Да, доктор Рэймонд. До свидания.

Я нажимаю «Завершить вызов» и смотрю на прекрасный вид. Дождь все еще льет и выглядит, словно вышитый бисером занавес, пока капает в бассейн. Я смотрю на него в течение долгого времени, размышляя над тем, что только что сказала доктор Рэймонд. Думаю о том, что чувствую, и о том, как Нейт чувствует себя сейчас. Суть в том, что я не в праве была так сильно давить на него.

Я собираю свои вещи и следую по древесным доскам, обрамляющим выложенную плиткой гостиную, в прихожую, которая ведет в гараж. Я прохожу мимо камина и бросаю взгляд на две фотографии Нейта с его отцом. Они выглядят счастливыми. У его отца волосы с проседью и карие глаза, но помимо этого, они выглядят очень похожими – оба красивые.

Наши тарелки все еще стоят на журнальном столике, и я останавливаюсь, чтобы забрать их вместе с пустыми стаканами от лимонада. Как только навожу порядок на кухне и загружаю посудомоечную машину, быстренько готовлю чашку кофе, выбирая сливки вместо молочной пенки, чтобы сэкономить время, и беру его с собой.

Вчера мы вместе с Рози отнесли все коробки в гараж, чтобы я могла легко их загрузить в автомобиль. Когда я выхожу из гаража, то не вижу коробки, которые мы вчера оставили у стены. Я быстро осматриваю свою машину и понимаю, что это Нейт загрузил их для меня.

От такой доброты в моей груди екает сердце.

Злится он на меня или нет, он все еще хочет мне помочь.

Мне нужно увидеться с ним, извиниться за то, что давила на него.

И мне нужно прекратить совать нос не в свои дела.

22 Глава

Крепыш

Юго-восточный финансовый центр находится не более чем в пятнадцати минутах от приюта, но из-за интенсивного движения мне требуется полчаса, чтобы туда добраться. Это здание достаточно высокое и заметное с пляжа, поэтому я нахожу его легко. Нейт несколько раз указывал на него и, поскольку, кажется, что я отпускала столько шуток в адрес сериала «Полиция Майами: Отдел Нравов», он поведал мне, что его офисное здание появлялось в нескольких ТВ шоу 1980-х, и также было показано в конце заглавных титров фильма.

Я посчитала, что это круто.

С другой стороны, Нейт был гораздо меньше воодушевлен статусом здания, в котором располагается его компания.

Когда я сворачиваю с 13-ой Улицы и вклиниваюсь на Бискайский бульвар, слева от меня находится подземный гараж. После того как паркуюсь, сразу направляюсь в вестибюль. Два ярко-голубых эскалатора ведут на первый этаж. На полу огромная белая кафельная плитка и повсюду растения. Есть и карта Майами на стене, которая светится розовым неоновым цветом.

Согласно списку арендаторов помещений, «Скайлайн Холдингс» находится на сорок пятом этаже. Нет никакого справочного бюро или служащего, кто мог бы оповестить о моем приходе, поэтому я еду на стеклянном лифте с видом на горизонт Майами. Этот вид простирается на мили.

Двери открывается со звоном.

Впереди длинная черная глянцевая стойка регистрации, а за ней красивая белокурая женщина в наушниках. Над ее головой расположена эмблема компании Нейта – набросок линии горизонта Майами с очерченными буквами, означающими «Скайлайн Холдингс».

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, я здесь, чтобы встретиться с Нейтом. с Нейтом Хэнсоном.

Она заглядывает в свой компьютер.

– У вас запланирована с ним встреча?

– Нет, но скажите ему, что его ждет Зои.

Она глядит на меня с притворной улыбкой.

– Мне очень жаль, но мистер Хэнсон без записи никого не принимает.

Я склоняюсь над столом.

– Не могли бы вы, пожалуйста, сказать ему, что его ожидает Зои Флауэрс? Я уверена, он будет рад меня видеть.

Вообще-то, я не совсем в этом уверена, но знаю, он не рассчитывает на встречу со мной.

Звонит телефон, и она поднимает вверх палец.

– «Скайлайн Холдингс», с кем вас соединить?

Пауза.

– Безусловно, ожидайте.

Она нажимает пару кнопок на своем телефоне.

– Клаудия, мистер Эллиот звонит мистеру Хэнсону. Это по поводу продажи.

Еще пауза.

– Я переключу его на тебя.

Она заново ударяет по клавише на телефоне и затем обращается ко мне.

– Мне жаль, но мистер Хэнсон будет после обеда. Могу я оставить ему сообщение?

Я смотрю на нее и не уверена, лжет она или говорит правду. Но устраивать сцену я не могу.

– Нет, не нужно.

Когда спешу к металлическим дверям, мой медальон раскачивается из стороны в сторону, и пока лифт медленно скользит вниз в вестибюль, я сжимаю его в кулаке. Оказавшись там, присаживаюсь на один из черных кожаных стульев и вытаскиваю свой телефон.

Я звоню Нейту.

«Вы дозвонились Натаниэлю Хэнсону. Оставьте ваше сообщение».

« Нейт, это Зои. Сможешь мне перезвонить? Я бы очень хотела поговорить с тобой».

Завершаю вызов одним касанием. Когда убираю телефон, достаю визитку Оливера и направляюсь в его офис. Он недалеко.

Офис Оливера находится в Винвуде, рядом с галереей. Его секретарь вручает мне белый конверт, и я прихватываю его с собой в кофейню, которую наблюдала рядом с «Вандерластом».

После того как девушка за барной стойкой вручает мне мой кофе, я присаживаюсь на один из деревянных стульев и тянусь за конвертом в свою сумочку. Открываю его и читаю короткое сообщение от Оливера.

«Зои,

Здесь находится отчет из шести страниц, о котором ты просила. Я не приложил каких-либо фотографий с места происшествия. Если тебе понадобится что-нибудь еще, знай, что ты можешь позвонить мне.

С наилучшими пожеланиями,

Оливер».

Я чувствую беспокойство, когда извлекаю отчет. Но в последнее время я очень нервничаю, когда рядом нет Нейта. Думаю, мне нужно запланировать видео-сеанс с доктором Рэймонд. Я знаю, что мне необходимо найти другие способы борьбы с поджидающей меня темнотой, а не искать утешения в страсти, которую я чувствую всякий раз, когда Нейт рядом.

Я кладу отчет на стол. Страницы покрыты черными чернилами. Мои глаза быстро просматривают заголовок вверху, где в верхнем левом углу написано: полная форма отчета о трафике Флориды. Первый раздел под ним гласит: ВРЕМЯ И МЕСТО: Дата аварии: 5 мая 2014 года. Время аварии: 01:31 ночи.

Поля бесконечны: Штатный сотрудник уведомил, штатный сотрудник прибыл, номер протокола. Страница заполнена большим количеством полей и чисел: тип механизма, страховка, адрес и т.д. Я просматриваю, затем перехожу на следующую страницу. Десятки полей, обозначенных флажками о состоянии дорог, расположения вида, характеристики трафика. Я перелистываю снова.

На следующей странице написано: «Диаграмма-отчета по катастрофе во время движения во Флориде».

Я втягиваю воздух.

В нем говорится: «Автотранспортное средство держало путь в северо-восточном направлении, выезжало из Макартур Козуэй и продолжало свой путь на северо-восток. Транспортное средство пересекло проезжую часть (Лимон-стрит) и въехало на разделительную полосу, где ударилось о дерево».

Я закрываю глаза, когда дохожу до последних предложений: «транспортное средство заглохло, двигаясь в южном направлении». Открываю глаза и заставляю себя закончить чтение. «К прибытию спасателей водитель автотранспорта был мертв. Пассажир получил обширные травмы и был доставлен в....»

Я склоняюсь над столом.

Пассажир?

С ним был кто-то еще?

Я быстро переворачиваю страницу в поисках большей информации. Вижу наглядное свидетельство места крушения, а внизу описание:

«Имя пассажира: Жизель Гузман, адрес: 6831 Бир-Авеню, кв. 2, Город: Майами-Бич».

О, боже мой!

Все плывет перед глазами, и я быстро моргаю.

Сердце сжимается в груди.

Может, это та же девушка, о которой мне рассказывал Лео?

Мне нужно поговорить с ней.

Хватая сумочку, я спешу к машине. С глубоким вдохом и трясущимися пальцами, я ввожу ее адрес в GPS-навигатор и жму на газ.

Я набираю скорость и лечу по дороге.

Мое сердце бешено бьется, в преддверии встречи, с этой женщиной.

Дуглас Макартур Козуэй – это шестиполосное шоссе, и у меня такое чувство, будто я хорошо знаю все его три с половиной мили. Как только я проезжаю через вход на Палм-Айленд, а также светофор и автобусную остановку, мне остается еще две мили, и затем я оказываюсь на пляже. Я пропускаю огромные круизные лайнеры, пока они входят в океан и издают свои корабельные звуки.

Пытаюсь вспомнить телефонный звонок, который поступил ночью, когда умер Зак, но как только полицейский оповестил меня о его гибели, я практически потеряла сознание. Не могу поверить, что с ним был кто-то еще.

Пока нахожусь мыслями в совершенно другом месте, GPS приводит меня к назначенному месту, прежде чем осознаю, где я. Желтый двухэтажный жилой дом находится к северу от пляжа на углу Бир-Авенью и Индийского ручья. Мне остается припарковать автомобиль на улице, поскольку автостоянка предназначена только для жителей. Параллельная парковка дается нелегко, но после нескольких попыток, я справляюсь. Белые ворота вокруг здания не заперты, поэтому я легко прохожу по вымощенному кирпичом тротуару и нахожу квартиру. Вероятно, мне следовало сначала позвонить, но в отчете не было номера телефона, и я действительно хочу поговорить с ней.

Поднимаясь в квартиру, я вижу слегка приоткрывшуюся дверь, а внутри нее слышу людские голоса.

Я начинаю паниковать.

Что я собираюсь ей сказать?

Что-то вроде: «Итак, ты находилась вместе с моим братом на мотоцикле. Он умер. А ты нет».

Нет. Это звучит жестко.

Или «это ты та девушка из клуба, которую поджидал мой брат?»

Звучит лучше.

Но что, если она не та же самая девушка?

Не бери в голову.

Я довожу себя до безумия. Лучше посмотрим, что из этого выйдет.

С глубоким, успокаивающим вздохом я нажимаю на дверной звонок. Дверь быстро открывается, и маленький мальчик в футболке Марлинсов держит огромную упаковку M & M`s и улыбается мне.

– Ты не бабушка, – говорит милый малыш, облизывая испачканные в шоколаде свои губы.

– Матео! Не вздумай больше открывать двери, не спросив, кто там.

Женский голос исходит изнутри помещения. Я оглядываюсь, но не вижу ее. Комната маленькая. Лестница находится прямо за ребенком, и есть коридор, ведущий в большую комнату.

– Я разберусь, – раздается такой знакомый мягкий и бархатистый голос, прежде чем Нейт поворачивает за угол, засучив белые рукава.

Мгновенно мое дыхание меня покидает. Я полностью ошарашена и не знаю, что сказать. Не могу даже думать, не говоря уже о том, чтобы что-то сформулировать.

Меня пробивает дрожь, я обхватываю себя руками.

– Нейт.

– Зои. – Моргает он в замешательстве. – Что ты здесь делаешь?

Что я здесь делаю? Что он делает здесь?

– Оливер предоставил мне отчет о происшествии, и я хочу поговорить с женщиной, которая была с Заком в момент его гибели.

Я даже не слышу исходящие от меня слова – мой пульс слишком громко бьется в ушах.

Выражение лица Нейта выглядит таким же шокированным, как и мое.

– Это была она?

Похоже, для него это новость.

Маленький мальчик толкает дверь. Мне удается шагнуть в сторону, и она открывается.

– Хочешь раскрашивать со мной? У меня есть еще пластилин. Ну и пальчиковые краски тоже.

– Матео! Иди сюда!

Это она!

В арке появляется женщина экзотической внешности, та же самая модель с художественного альбома моего брата. У нее те же черные волосы, очаровательные темного цвета глаза и смуглый цвет лица.

Я пялюсь на нее.

Сочувствие накатывает на меня волной. Ее рука в слинге, а кожа на лице и руках выглядит пигментированной – смешение собственной и обновленной кожи, возможно, ей сделали пересадку.

Должно быть, она еще не оправилась.

Жизель медленно идет по коридору.

Мое сердце пропускает удар.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спрашивает она, приближаясь, и затем накрывает свой рот рукой.

Нейт еще больше в замешательстве потому как его взгляд перемещается от Жизель ко мне.

Я стреляю в нее взглядом, и волна печали поглощает меня, но я сдерживаю свои слезы.

Очевидно, мой брат многое значил для нее.

Малыш требует моего внимания и заставляет меня сфокусироваться на себе.

– Пойдем. У меня есть много новых игрушек, и я хочу поиграть.

Я приседаю и смотрю на малыша, который дергает за подол моего платья. Он пахнет шоколадом и пластилином. У него теплые карие глаза с темными взъерошенными волосами – он похож на свою маму.

– Матео, верно? – Я протягиваю руку. – Меня зовут Зои, и я с удовольствием поиграю с тобой, но для начала, могу я поговорить немного с твоей мамочкой?

Даже под бейсбольной кепкой ветерок сдувает с лица его челку, и он улыбается мне.

– Я знаю, кто ты. Зак показывал мне твои фотографии. Ты его сестра. Я бы тоже хотел иметь сестру.

Он вкладывает свою маленькую ладошку в мою и пожимает ее.

Меня трогают его слова, а в глазах стоят слезы.

Поднимаясь с колен, я ловлю на себе взгляд Нейта.

Он настороженный, оцепеневший и нерешительный.

Внезапно, мысль оседает в моей голове, и я не могу избавиться от нее: чувствительная, разрушающая эмоция придает еще больше боли при встрече с его взглядом.

Почему он ничего не рассказывал об этой женщине? Что он здесь делает?

О, Господи, неужели, у него есть ребенок?

– Зои. – Надломленным голосом зовет Жизель, и ее слезы свободно капают из глаз.

Пока до меня доходит вся сущность происходящего, я чувствую, как одна рука оборачивается вокруг меня, и она прижимается, отчаянно обнимая меня.

Я отстраняюсь, тронутая до слез, которые не в состоянии больше сдерживать.

– Шшш... в этом нет твоей вины.

– Это не так, – плачет она.

Я гляжу на нее и трясу головой.

– Мамочка, в чем дело?

– Давай, крепыш, пойдем наверх и поиграем. – Нейт нежно разговаривает с маленьким мальчиком, и нет никаких сомнений, они давно знают друг друга. Он берет руку Матео и смотрит на меня. Его глаза наполняются чем-то непонятным – пониманием, осознанием, действительностью или, возможно, просто виной.

Я отстраняюсь от этой мысли и концентрируюсь на сломленной женщине перед собой.

– Мы можем присесть и поговорить?

Она смотрит на меня своими темными с длинными и пушистыми ресницами глазами, которые мгновенно наполняются слезами. Я узнаю в них что-то знакомое.

Разбитое сердце.

Соглашаясь, она кивает головой.

– Кто быстрее доберется до моей комнаты! – кричит малыш и бежит по лестнице вверх.

– Ты выиграл. – Нейт следует за ним, провожая меня взглядом.

Когда они оба исчезают, мы с Жизель проходим по коридору, минуя маленькую кухню, где на столе стоят пакеты с продуктами.

Пакеты с не распакованными игрушками разбросаны в гостиной по всему ковру, но мое внимание привлекают три эскиза на стене позади красного дивана. Это работы Зака. На одном изображен ребенок. На другом – женщина с перевязанной рукой. И на третьей – жизнерадостные мать и ребенок на детской игровой площадке. Это всего лишь эскизы, отражающие в себе сущность людей.

Их создал мой брат.

Жизель сидит на диване и теребит повязку, которая поддерживает ее руку. При свете дня, я действительно могу разглядеть ее истинную красоту. Она одета в обычную тонкую футболку и обтягивающие джинсы. С многочисленными серебряными браслетами на ее запястье и большими кольцами в ушах, она выглядит как Натали Вуд или, может даже Элизабет Тейлор.

Похоже, что женщина, привлекала Зака.

– Ты знала своего брата. – Присаживаюсь на стул возле дивана.

Она кивает головой.

– Довольно хорошо, – добавляю я, указывая на эскизы позади нее.

Её лицо приобретает мученическое выражение.

– О, Зои, я звонила сегодня Нейту из-за тебя.

– Я не понимаю.

– Мы с твоим братом любили друг друга.

Ощущение, будто меня пнули в живот.

Я опускаюсь обратно на стул.

Эта мысль одновременно наполняет меня счастьем и горечью. Мой брат – романтик, он все-таки получил девушку своей мечты? Сначала он влюбился, а затем ушел из жизни, прежде чем у него появилась возможность испытать то, в чем, я знаю, он был бы хорош?

Чувствую, что мои эмоции начинают выходить из-под контроля.

Дыши.

Голос отдается эхом в моих ушах.

«То, что случилось с твоим братом, случится и с тобой».

Это не мой внутренний голос, а проявляющий себя мой страх. И впервые я это осознаю. Впервые я могу отличить собственный голос и тот, более темный, который скрывается внутри меня, тот голос, что привел меня к доктору Рэймонд. Именно она научила меня справляться со своими голосами.

Делай глубокие успокаивающие вдохи.

Дыши.

Я качаю головой, приказывая голосу исчезнуть, а затем сажусь прямо и смотрю на Жизель.

– Да, я в порядке. Прости. Я просто пытаюсь понять. Почему он мне ничего не сказал, и причем здесь Нейт?

Она приближается и кладет свою свободную руку на мое колено.

– Твой брат собирался рассказать тебе. Но он настаивал на том, что хочет подождать. У нас обоих была куча долгов, и чтобы расплатиться мы выбрали не совсем обычный способ.

– Я знаю всё о клубе «Особняк», и чем он там занимался.

Она смотрит с облегчением.

– Тогда, может быть, ты поймешь, почему мы оба хотели начать нашу жизнь с чистого листа, прежде чем рассказать кому-нибудь об этом.

Комната начинает кружиться, и я хватаюсь за стул.

– Как долго вы были вместе?

Она вытирает рукой свои слезы.

– В прошлом году мы встретились в «Танцевальном зале». Мы тут же поладили и стали друзьями. Зак спросил меня, чем я занимаюсь по жизни, и я ответила ему, что я работаю в «Особняке». Он искал способ заработать большую сумму денег, и, прежде чем узнать об этом, я помогала ему в создании Художника. Постепенно, мы полюбили друг друга.

У меня отвисает челюсть. Я потрясена.

Она, вообще, знает, чем Зак занимался там?

– Зои, я знаю, о чем ты думаешь. Как могли мы быть вместе и делать то, что делали? Но когда мы впервые встретились, мы действительно были просто друзьями. И это была работа. Я не была готова к отношениям, когда встретила твоего брата. У меня были свои заботы. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше усиливались мои чувства к нему. Когда я, наконец, была готова к отношениям, он признался, что был влюблен в меня с первого взгляда. И мы оба прекратили включать какие-либо услуги сексуального характера.

– Ничего не понимаю. Тогда, как вы вдвоем продолжали работать?

– В «Особняке» не всё связано с сексом. Речь идет о том, чтобы дать клиентам то, что они ищут. Мы просто действовали по-другому. Твой брат был художником, поэтому он рисовал своих клиентов иногда на бумаге, иногда на холсте, иногда рисовал на их телах. Он делал их наброски, однако они хотели, чтобы он срисовывал с них в процессе. Иногда это означало наблюдать, как пары занимаются сексом, но это никогда нас не беспокоило. Мы понимали, что это часть его работы.

Больше потрясена любовью в ее голосе, чем признанием, но я все еще борюсь с гневом, который бурлит под моей кожей – не из-за неё, а из-за моего брата.

Почему он думал, что я не приму её?

Но это было не из-за Жизель и Матео, верно?

Причина была в деньгах.

Его потребность заботиться обо мне отвергла его собственное счастье.

Черт возьми, Зак!

Слезы свободно текут по щекам, и я как можно быстрее вытираю их.

– Он любил то, чем занимался, Зои, так же, как любил тебя. Заставляя женщин гордиться самими собой, изображая их внутреннюю и внешнюю красоту, он делал их счастливыми.

Ее голос кажется тихим, но я поражена ее словами, и мысленно уже извиняюсь перед Заком, когда мои глаза концентрируются на Жизель.

– Я виновата в том, что он умер, а не чертово семейное наследие, о котором он меня предупреждал.

– О чем ты говоришь?

– Это я виновата в том, что он ехал на высокой скорости.

Мы уставились друг на друга, но такое ощущение, будто мы находимся в разных комнатах.

– Жизель, Зак всегда превышал скорость.

– Это могло и не быть в ту ночь, если бы не я. Мама позвонила мне на работу и сказала, что Матео болен. Моя машина не заводилась, поэтому я позвонила Заку, и он приехал за мной. Он знал, что я беспокоюсь о Матео, поэтому ехал быстро. Он заставил меня надеть шлем, так как у него не было запасного. Мы никогда не ездили на мотоцикле вместе, из-за того, что Матео был постоянно с нами. Зак ехал в спешке, чтобы доставить меня домой, и когда он наехал на какой-то мусор, на дороге, то потерял контроль над своим мотоциклом.

«Зак» – она зовет его так же, как и я. Комната довольно большая, но постепенно кажется, что становится такой маленькой, словно стены смыкаются вокруг меня.

В спешке, я хватаю ее и грубо притягиваю к себе.

– Не думай так. Он делал то, что хотел, потому что он такой. Ты не виновата в его смерти.

Возможно, в этом виновата только судьба.

Мне нетрудно просить ее не винить себя, потому что я искренне верю, что она не должна. Ты не можешь винить кого-то в чужой смерти. Ты просто не можешь, если только сам не убил – выстрелом пули, ударом ножа или битой по голове.

Ее плач превращается во всхлипывание, и я просто придерживаю ее в своих руках. Время проходит медленно, пока нас объединяет потеря близкого человека.

Когда она отклоняется назад, то смотрит на меня и убирает с моего лица выбившуюся кудряшку.

– Знаешь, ты похожа на него.

Я приглаживаю непослушную прядку волос, которая завилась от дождя.

– Когда мы были маленькими, все думали, что мы близнецы.

– Думаешь, у этого ребенка будут такие же кудряшки?

Свет из окна озаряет ее тело, и мне сложно разглядеть ее сквозь солнечный свет.

Мой взгляд падает на ее плоский живот.

– Ты... беременна?

Она кивает, ее глаза все еще наполнены слезами.

– Вот почему я позвонила сегодня Нейту. Сантьяго сказал мне, что ты остановилась у него, и я хотела попросить его привезти тебя сюда.

– О, боже мой!

Я сжимаю свой медальон, пока неизведанное счастье парит надо мной.

– Он знал об этом?

Она хмурится.

– Нет. Я сама не знала, пока меня не привезли в больницу. Срок еще маленький, и с травмой, которую я перенесла, врачи говорят, что я подвергаюсь риску выкидыша.

Откуда-то в доме слышится топот маленьких ножек.

– Мамочка, я хочу кушать. Мы можем уже пообедать?

До нас доходит шепот:

– Хотя неважно. Нейт говорит, я могу съесть мороженное, если дождусь, когда меня позовут спуститься вниз.

– Крепыш, предполагалось, что ты должен был молчать. – Голос Нейта и его общение с Матео влияют на состояние моей души.

Жизель подносит руки к глазам, чтобы стереть слезы.

– Я еще никому не говорила, даже маме. Ты первая. Это кажется таким нереальным.

– Что кажется нереальным? Что от этой трагедии исходит что-то светлое?

– Никогда не думала об этом с такой стороны.

– Я вижу это именно так. Это единственное, что имеет значение.

– Я не была уверена, как ты поведешь себя, так как мы никогда не встречались. Мы с Заком собирались сообщить тебе раньше всех остальных, о том, что мы были вместе. Мы с Матео собирались в Нью-Йорк вместе с ним, когда он хотел приехать на день рождения в следующем месяце. Он думал, что к тому времени расскажет Нейту, и нам будет, где остановиться.

– Расскажет о чем?

– Ох, о наших планах. Зак хотел купить галерею и возродить ее такой, какой она была раньше, когда ее открыл Майло. Он несколько часов разговаривал с Заком о том, как подготовить ее к работе, предлагал уроки в вечерние часы. Они обсудили привлечение некоторых художников, которые оставили свой след на стенах Винвуда. Даже думали о том, чтобы галерее вернуть старое название «У Хэнсона».

– Нейт знал об этом что-нибудь?

– Нет. Зак ждал подходящего момента. Он сказал, что Нейт, похоже, не был готов принять тот факт, что его отец все еще не в состоянии вернуться к работе.

– Но он знал о тебе и Заке?

– Нет. Как я уже сказала, никто не знал. Он до сих пор даже не знает, почему я попросила его сегодня отвезти меня домой. Я собиралась поговорить с ним, как только уложу Матео.

– Тогда, откуда ты знаешь Нейта?

Она одаривает меня небольшой, кривой усмешкой.

– Мы выросли вместе. Он, Оливер, Сантьяго и я, все жили на одной и той же улице. Моя мама и родители Оливера живут все еще там.

– Это очень мило.

– Так и есть. Я потеряла контакт с ребятами после окончания средней школы, но в прошлом году я обратилась к Оливеру за помощью в бракоразводном процессе. Мы оставались на связи, и вскоре после этого Оливер, Сантьяго, Нейт и я встретились в нашем старом районе.

– Значит, вас познакомил Оливер?

Она мотает головой.

– Нет, нас вроде как познакомил Нейт.

Я приподнимаю бровь.

– Вроде как?

Она опускается на диван, погруженная в воспоминания.

– Я знала, что владелец клуба «Особняк» искал возможности выбраться из него, и я знала, что Нейту нравится инвестировать в небольшие прибыльные предприятия, поэтому пригласила его в клуб, чтобы встретиться с владельцем. Для меня это оказалась не самая хорошая ночь, пока я не встретила Зака. Мой бывший угрожал забрать у меня Матео, просто потому, что он мог. Я была раздавлена и много выпила, перед тем как приехал Зак. Я увидела его и представилась, и даже знала, что он друг Нейта. Это был его день рождения, и мы праздновали вместе. Он тоже чувствовал себя подавленным. И так я встретила твоего брата. Все уже помогали мне с Матео, поэтому никто не интересовался, когда он присоединился. Все просто подумали, что он тоже помогал.

– Каким образом помогал?

– Все ребята по очереди заботились о Матео по субботам, чтобы я могла вернуться в колледж и посетить последние занятия, которые мне нужны, чтобы получить свою степень в искусстве моды. Мой бывший муж заставил меня бросить колледж, когда я забеременела. Затем, как только у меня появился ребенок, он не хотел иметь с ним ничего общего, что, вероятно, было к лучшему. У него не хватало никакого терпения, даже на любого из нас. Моя мать присматривала за Матео в течение недели, поэтому я не хотела беспокоить ее по выходным. И, кроме того, она не ездит за рулем, а график выходных автобусов не очень удобен.

Тепло растекается по мне словно мед. Эта девушка, похоже, так полна жизни, и даже в глубины скорби, у нее есть надежда.

– Ты позволишь мне быть частью жизни этого ребенка?

Она быстро придвигается ко мне и удивляет своим объятием.

– Ох, Зои, ничто не сделает меня счастливее – ничто.

– Мама, мама. – Слышен ликующий маленький голосок Матео, спускающегося вниз по лестнице. – Нейт сказал, что возьмет меня на бейсбол. На настоящую игру в бейсбол.

Нейт уводит его по лестнице и сгребает в сторону так, что кепка падает с его головы.

– Ты ведь должен оставаться наверху.

– Всё хорошо. – Жизель отстраняется и смотрит на меня. – Останешься на ланч?

Я киваю.

– Более того, я могу помочь приготовить его. Что у нас в меню?

Она смотрит на Нейта.

– Нейт занимался покупками, перед тем, как забрать нас от моей матери. Матео был готов вернуться домой, и я подумала, что пришло время.

Теперь я смотрю на Нейта.

Он улыбается по-настоящему.

Он потирает свои руки.

– Я купил все, что нам необходимо для приготовления жареного сыра и томатного супа.

– Мне не нравится, как ты готовишь помидоровый суп.

– Матео, «томатный» суп, и некрасиво так говорить.

Нейт опускается на колени и проводит рукой по голове Матео.

– Ты его всегда ел. Что случилось?

– Мне нравится, как суп готовит Зак.

Нейт смотрит на Жизель.

Она пожимает плечами.

Я приседаю рядом с Нейтом, и когда наши бедра соприкасаются, через меня стреляет электротоком, словно огненной вспышкой.

– Я знаю, в чем фишка.

Нейт смотрит на меня.

– Да?

Я киваю.

– Вместо воды нужно добавить молоко.

– Ах, в изысканном стиле, – говорит Нейт, и мы все смеемся.

Матео смеется и затем прикладывает свою маленькую ладошку к моему лицу.

– Ты тоже будешь моей сестрой?

Я беру его ладонь и целую ее.