Текст книги "Клуб 27 (ЛП)"

Автор книги: Ким Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Почему ты не хочешь?

– Я лучше отвезу тебя домой в свою постель.

Я кусаю его в том месте, где соединяются его плечо и шея, и он стонет.

– Я хочу столько, сколько ты сможешь дать, и я возьму столько, сколько смогу. И я предпочел бы сделать это в своем собственном доме.

От такой мольбы в его заявлении, моя плоть сжимается, и возбуждение прожигает меня насквозь. Я откидываю голову назад, и из-за этого мой рот теряет связь с его шеей.

– Что скажешь? – Он возвращает себе контроль и облизывает моё ушко своим влажным, скользким языком.

Пока я молчу, его рука соскальзывает с моей груди.

Я тотчас же теряю его обжигающее прикосновение.

Но потом его ладони на моей спине, Нейт подталкивает меня к себе, удерживая меня на месте самым великолепным искусным образом. Наши тела так плотно соприкасаются, что мой медальон врезается достаточно глубоко в кожу, и я абсолютно уверена, если бы я была голой, он бы оставил отпечаток.

– Это таким способом ты хочешь отвязаться от меня?

Я ощущаю эрекцию в его штанах, когда он толкается своими напряженными бедрами.

– Разве на это похоже?

Я отворачиваюсь и затем оглядываюсь через плечо, чтобы улыбнуться ему. Обдумывая всевозможные варианты, я подхожу к серебряному подносу с куполообразной крышкой. Он расположен на столике возле кресла. У меня пересыхает в горле, и я предполагаю, что под крышкой должна находиться какая-то еда и питье.

Когда я хватаюсь, чтобы приподнять модную серебристую крышку, Нейт кричит,

– Не вздумай!

Он бросается ко мне.

Слишком поздно.

Под крышкой нет никакой воды, никакой чаши с фруктами, нет взбитых сливок, а скорее пара металлических наручников и черная шелковая повязка на глаза.

Мерцает купол и свет излучает крошечные искры вокруг комнаты. Я смотрю на блестящие хромированные кольца. Хочу ли я, чтобы у меня отняли возможность свободно касаться его?

Мне нужно подумать об этом.

Мой взгляд мгновенно останавливается на повязке, такой мягкой, гладкой, плотной. Желаю ли я, чтобы моему зрению что-либо препятствовало? С завязанными глазами я ничего не смогу увидеть. Не смогу за ним наблюдать, не увижу выражения его лица. Другие мои органы чувств должны будут компенсировать потерю зрения. Ощущение прикосновения должно стать более чувствительным, и я смогу почувствовать его с наибольшей интенсивностью. Мой слух обострится: и его стоны, и тяжелое дыхание, которые, похоже, доводят меня до крайности, будут звучать громче. И его вкус будет...

– Зои. – Он хлопает крышкой вниз. – Это не для нас. Такое обычно во всех комнатах.

Я смотрю на него.

– Ты раньше использовал что-нибудь из этого?

Нейт опускает взгляд и по моему телу, словно огонь, распространяется беспокойство.

Никакой лжи.

Мы договорились не лгать.

Своей рукой он проводит по волосам и затем приближается ко мне.

Я делаю шаг назад.

Он всё ещё придвигается ближе, но я снова отступаю.

Когда он приближается вновь, моя спина прижимается к прикрепленному стеллажу, и я уже не уверена, так ли важен его ответ.

Но потом он опирается рукой о стеллаж позади меня и слышится звон одного из прикрепленных к нему наручников.

– Ты действительно хочешь, что бы я ответил на этот вопрос?

Во рту у меня сухо и я сглатываю.

– Да.

Своим дыханием он колышет пряди моих волос.

– Да.

Мой пульс отдается в каждой частичке моего тела. Кажется, я и так это знала.

– Что если я хочу, чтобы ты использовал их на мне? Сможешь?

Он смотрит на меня сверху вниз, и хотя я не поднимаю своих глаз, я чувствую тяжесть его пристального взгляда.

– Это то... чего ты хочешь?

Другая его рука прислоняется к стене, и все мое тело вибрирует, пока мои ладони вжимаются в свободные отверстия.

– Честно говоря, я не знаю.

Скользя своими руками к моим бедрам, он притягивает меня ближе.

– Нет необходимости решать это прямо сегодня. – Хриплая, сексуальная интонация в его голосе посылает электрическую молнию по моему телу. Он прижимает меня к стене и врезается в меня своими губами. Целует меня с такой страстью, что поцелуй становится не просто поцелуем. Язык, зубы и руки – это всё он. И поцелуй его опьяняет меня, вызывает головокружение, и я теряюсь во времени. Своим ртом он скользит вниз по мягкой коже моего плеча, и я вдыхаю его аромат, пока он, поднимаясь обратно вверх по моей шее, целует, облизывает и посасывает её.

Не думаю, что когда-либо мужчина облизывал меня прежде, так же как и я, никогда не облизывала мужчину, но я хочу, чтобы он причмокивал от наслаждения, и я хочу сделать для него то же самое.

Нейт вновь сливается с моими губами с таким голодом, что это может являться только настоящим желанием.

Я не в состоянии больше контролировать себя, и мои руки порхают по его груди. Когда провожу по линиям его мышц, я чувствую его мягкую кожу, ощущаю все его стройные очертания.

Он хватает мои руки.

– Ты хоть представляешь, как сильно я хочу оказаться внутри тебя прямо сейчас? – рычит он.

– Я тоже этого хочу, – отвечаю, с жадностью поглощая его поцелуи, будто самые лучшие куски шоколада, которыми просто не могу насытиться. Я обхватываю его лицо руками. – Если я сейчас уеду с тобой отсюда, у нас будут ещё другие ночи?

Он упирается своим твердым членом в моё бедро.

– Разве это не ответ на твой вопрос?

Ещё одна волна желания пронзает меня.

От мысли о том, что у нас будет множество ночей, мне хочется прыгать от счастья, пока я стою неподвижно.

Его руки скользят вверх по моей спине и дергают меня за волосы, оттягивая небольшое их количество вниз так сильно, что его рука останавливается на верхней части моей задницы.

Обожаю, когда ему нравится играть с моими локонами.

Его длинное, стройное тело прижимается к моему, пока руки блуждают по каждому моему изгибу, каждой частичке моего тела.

– Мне очень жаль, что здесь нет долбаной кровати, – бормочет он.

И я смеюсь. Я предлагаю ему себя так, как он желает меня. Я уязвима, принадлежу ему, и он может делать всё, что захочет, и он хочет трахнуть меня на кровати. И тогда я решаю, что, да. Да, я хочу, чтобы он забрал меня домой. Я также принимаю и другое решение. Я хочу знать, что значит подчиняться его контролю. Знаю, что могу доверять ему. Вздохнув, я говорю:

– Забери меня домой. Но, чтобы ты знал, я хочу использовать их: и повязку, и наручники, но не сегодня.

Нейт расплывается в невероятной улыбки, от которой моё сердце колотится сильнее. Он сильно и грубо сжимает мои бедра и трется об меня своим твердым членом, и как только я это понимаю, всё на свете исчезает. Всё что я хочу, всё, в чём я нуждаюсь, прямо сейчас упирается в меня.

Он прижимается губами к моему уху и скользит вокруг него своим языком.

– А ты упорная в переговорах, – шепчет он, и я всё ещё чувствую его шаловливую улыбку, когда его язык прикасается к моему уху. – К счастью для тебя, сегодня я настроен на переговоры. И я принимаю сделку.

По моей спине пробегают мурашки. Я так сильно хочу заниматься сексом с ним этим летом, проводить с ним этот отрезок времени. И на мгновение, не могу поверить, что это и есть моя жизнь.

Но только лишь на мгновение, потому что потом его рука прижимается к моей пояснице, и я понимаю...

Всё по-настоящему.

15 Глава

Освобождение

Каждый день может быть моим последним.

Вера, надежда, любовь.

Заклинания, предсказания, гороскопы.

Полнолуния, падающие звезды и исполнение желаний.

Ничто не изменит мою жизнь.

Подсознательно я понимаю это.

Оглядываясь назад.

Ощущая внутри себя.

Ожидая опасность на каждом углу.

Там моя судьба, путь, которой уже предначертан.

У меня нет надежды на то, что я могу изменить её, и никто не может переломить ход судьбы.

Так ведь?

Поэтому, когда Нейт попросил меня провести с ним летом, я не раздумывала долго. Мой внутренний голос говорил мне перестать жить, будто умираю, и начать жить так, словно каждый мой день является последним, чтобы с пользой провести оставшееся для меня время.

То же самое Нейт сказал мне прошлой ночью.

Конечно, у меня есть планы, которые я хочу выполнить.

Париж весной.

Летом – Лондон.

Нью-Йорк осенью.

Колорадо зимой.

Но Нейт, он первый и последний в моем списке. И, да, у меня есть жизнь, которую мне осталось прожить. Я знаю это. Но моя работа и домашние дела могут подождать. Возможно, смерть все ещё витает надо мной, но я попробую засунуть как можно подальше её нашептывания и сконцентрироваться на «здесь и сейчас».

Начиная с этого момента.

Пока я гоню прочь свои темные мыли, то впервые замечаю на плите черную сажу, и мой взгляд приземляется на то, как сексуально Нейт крутится на кухне, приготавливая сэндвичи в полночь. Несмотря на то, что спальня была первым пунктом в моем списке, видно, что Нейт не хотел торопиться, поэтому я согласилась с ним, что мы должны поесть, когда приедем домой.

– Не могу поверить, что ты ни разу не пробовала кубинский сэндвич. – Нейт открывает холодильник и вытаскивает множество прозрачных контейнеров, подписанных зеленым цветом «Пабликс Дели».

Я смеюсь и указываю на бумажный вигвам на столе, расположенный рядом со старой тусклой вафельницей, которая выглядит неуместной в блестящей кухне.

– Судя по инструкции, которую тебе оставила Рози, готова поспорить, что ты ни разу до этого не готовил кубинский сэндвич.

Он бросает мясо и сыр на стол, затем качает головой тем очаровательным способом, которым не передать словами. Он вертит вправо-влево головой, опускает подбородок, прикрывает на мгновение свои глаза, но самое сексуальное – это сопровождающая ухмылка.

– На твоем месте я бы не стал этого делать. Ты только проиграешь. Я вырос на сэндвичах, в основном на кубинских. Просто я не готовлю их так же, как Рози.

– Они вкусные?

Он потирает свой живот и смотрит на меня.

– Лучшие.

Не могу сдержаться и ухмыляюсь ему.

– Тогда не могу дождаться. Могу я помочь?

Нейт изучает рецепт, написанный для него Рози.

– Думаю, я справлюсь. Просто присядь.

Я прислоняюсь к столешнице поближе к нему, чтобы понаблюдать за представлением.

– Мне и тут хорошо.

Его глаза сканируют моё тело, будто я чем-то могу отвлечь его от выполнения миссии, но затем он пожимает плечами.

– Как хочешь.

Я смеюсь.

– Я заставляю тебя нервничать, находясь так близко? Боишься, что не справишься с этим?

– Я всегда справляюсь, – говорит он подмигивая.

Он дразнит меня, но жар все еще охватывает мое тело. Импульсивно я наклоняюсь, чтобы поцеловать его.

– Я не сомневаюсь.

Он снова очаровательно качает головой, и я запоминаю этот момент на будущее.

Чувствуя себя слишком эмоциональной из-за какого-то глупого подшучивания, я решаю поменять тему.

– Расскажи мне, что тебе известно о Художнике? – спрашиваю.

Разделочная доска спрятана за вафельницей, как будто Рози оставила её там для Нейта. Он берет её и ставит на столешницу прежде, чем открыть ящик.

– Я действительно ничего не знаю.

– Оливер говорил, что это прозвище звучало так, будто могло ассоциироваться с «Особняком». Что он имел в виду?

Извлекая зазубренный нож, Нейт тянется к багету, который лежит в коричневом пакете рядом с вафельницей.

Рози действительно всё сложила для него. Это является довольно милым, будто Нейт беспомощный. Но я знаю, что это не так.

– Оливер не должен был рассказывать тебе о чем-либо, что имеет к этому отношение. – Я слышу его раздраженный выдох, как раз когда он мнет бумагу, чтобы избавить буханку хлеба от обертки. После того, как он закончил, кладет багет на разделочную доску и поворачивается ко мне. – Я знаю одно, что за каждым прозвищем скрывается множество безымянных лиц. Хозяйка не просто женщина, которую ты видела сегодня вечером, есть и другие, которые выполняют ту же самую роль, как она. Также существуют Дворецкий, Бармен, Девушка с Сигарой – все они одинаковые, все эти должности выполняет больше, чем один сотрудник, и «Особняк» нанимает их всех. Кроме того, есть должности, которые можно получить, заключив контракт.

– Контракта?

– Да, эти люди оформляют свои собственные договора с клиентами и платят сбор в «Особняк».

Он поворачивается обратно к багету и разрезает его на половинки около восьми дюймов в длину.

– И Художник мог быть одним из тех, кто заключал контракт? Им разрешается доступ в клуб в обмен на их сбор?

– Я так полагаю. – Он разрезает каждый кусок посередине. Кажется, его руки немного дрожат.

Я запрыгиваю на стол, чтобы успокоить свои дрожащие ноги.

– Какие другие профессии допускаются в... обслуживании потребности клиентов?

Нейт вновь открывает холодильник и на этот раз достает банку с солеными огурцами, желтую бутылку с французской горчицей и пачку масла. Когда он все это укладывает на стол позади меня, переводит на меня свой взгляд.

– Я знаю, что существует Фотограф, Массажист, Парикмахер, Стилист.

– Ты знаком с кем-нибудь, кто, возможно, знает, чем он занимался?

– Послушай, Зои, я действительно не в настроении это обсуждать. Я сказал, что разберусь. Давай сменим тему.

В то время как он покрывает каждый кусочек хлеба горчицей, единственный звук в комнате – это шум ее выдавливания из желтой бутылки. Когда Нейт ставит пластиковую бутылку на стол и начинает открывать крышку банки с маринованными огурцами, я накрываю его руку своей.

– Нейт, пожалуйста, расскажи мне. Я просто хочу понять, чем занимался мой брат, чтобы заработать такие деньги.

Рывком, он одергивает свою руку и пристально смотрит на меня.

– Разве не это ты выясняла сегодня вечером? Что ещё тебе нужно знать?

– Всё. Всё, что угодно. Это может не иметь для тебя смысла, но я хочу понять гораздо больше. Я хочу знать, к чему он был причастен. Как он ввязался в это. С кем работал. Что именно делал.

– Господи, Зои, я думаю, что ты достаточно умна для того, чтобы не обсуждать это подробно. – Он опускает свой взгляд и распределяет огурцы поверх горчицы до тех пор, пока ее практически не видно.

– Я не говорю о сексе. Я говорю насчет остального.

До того, как он отвечает, звонит его телефон. Нейт вытирает руки полотенцем и вытаскивает телефон из кармана.

– Дай мне минутку. Мне нужно ответить.

– Да, конечно. – Я спрыгиваю со стола.

– Алло, всё хорошо? – спрашивает он и идет по коридору в сторону своего кабинета.

Я прислушиваюсь, несмотря на то, что не должна.

– Да, кое-что стряслось, и я не смог приехать сегодня.

Пауза.

– Скажи ему, мне жаль, что я не позвонил.

Вздох.

– Конечно же.

Ещё пауза.

– Эй, пап, со мной всё хорошо. Нет, погода отличная, я не из-за этого не приехал. У меня появилось дело, о котором нужно было позаботиться.

Ещё один вздох.

– Слушай, может, я утром принесу тебе кубинский сэндвич, приготовленный Рози? Ты можешь попросить, чтобы сиделки разогрели его для тебя на ланч.

Слышится постоянный шум, как будто он постукивает пяткой по стене.

– Да, обещаю, что позвоню в следующий раз.

Еще больше шума.

– Спокойной ночи, отец.

Ещё одна пауза.

– Да, я тоже люблю тебя.

Нейт возвращается на кухню несколько минут спустя, пока я нарезаю другой ломоть багета.

Он вопросительно на меня смотрит.

– Извини, я не хотела подслушивать, но слышала, как ты сказал, что принесешь своему отцу сэндвич.

Он пожимает плечами и кивает, чтобы я пододвинулась.

– Спасибо. Не беспокойся об этом.

– Рози рассказывала мне, что твой отец жил здесь до того, как попал в дом престарелых.

Нейт быстрее начинает дорезать хлеб.

– Он жил здесь. На протяжении нескольких лет. Но в последнее время я понял, что не смогу заботиться о нем. Он нуждается в круглосуточной опеке. Я понимал, что его болезнь Альцгеймера начала сказываться на нем, и он больше не мог здесь оставаться – это было небезопасно для него. Я вынужден был найти место, где он мог бы находиться под присмотром.

– Мне так жаль.

Нейт открывает контейнер со швейцарским сыром и кладет кусочки поверх солений.

– Дерьмо случается. Но он действительно находится в хорошем месте. Иногда, когда я появляюсь там, он понятия не имеет, кто я такой. Но в большинстве случаев, например, как сегодня, рассчитывает на мой визит.

Печаль в его голосе повествует мне о том, о чём словами невозможно передать. И меня поражает чувство вины. Причина, по которой он не смог увидеться с отцом, – я.

– Мне жаль, что ты не увиделся с ним сегодня.

– Я поеду завтра утром.

– И мне добавь, – говорю я, прежде чем он закрывает контейнер с сыром.

Он поднимает взгляд и ухмыляется.

– Ты любишь сыр?

Я киваю.

– Шоколад и сыр – моя любимая еда. На самом деле, я думаю, что сыр и шоколад должны входить в отдельные группы питания.

Он скатывает кусочек сыра и протягивает к моему рту. Я открываю рот для того, чтобы он покормил меня, и тот самый знакомый голод появляется незамедлительно.

– Я не уверен, что в шоколаде имеются питательные вещества, – шутит он.

Я ахаю в притворном ужасе.

– Да будет тебе известно, что в черном шоколаде полно минералов, а также растворимой клетчатки.

Он очень долго смотрит и затем хватает меня и врезается своими губами в мои. Это такой неожиданный ход. И Нейт отстраняется от меня, пристально смотря на мои распухшие губы.

– Если ты будешь проводить лето в Майами, я хочу, чтобы ты оставалась здесь и спала со мной в моей постели.

Мою кожу покалывает крошечная дрожь.

Он отпускает и смотрит на меня, как будто ждет ответа.

Я и не думала, что должна была дать на это ответ, но произношу:

– Да, конечно, если ты уверен в том, что хочешь этого.

Он возвращается к сэндвичам и начинает складывать пополам ломтики ветчины и выкладывать их на другую сторону хлеба.

– Да, уверен.

Я жду, когда он повернется и встретиться со мной взглядом, но он сфокусирован на том, чтобы закончить начатое дело.

– Могу я когда-нибудь навестить твоего отца? Зак много про него рассказывал. Он говорил, твой отец очень помог ему, когда брат впервые оказался в Майами.

Поверх ветчины Нейт кладет ломтики свинины, которые меньше чем ветчина, и затем накрывает второй половинкой хлеба.

– Да, думаю, он был бы этому рад. – Я чувствую в его голосе улыбку, даже при том, что он так и не взглянул на меня. Вместо этого, он включает вафельницу и срезает стеком масло тонким слоем.

– Что насчет твоей матери?

На этот раз он резко оборачивается и смотрит на меня.

– А что насчет нее?

– Она помогает с отцом?

Он опускает взгляд и намазывает слоями масло поверх багета и затем указывает на выдвижной ящик возле меня.

– Ты не могла бы это завернуть для меня?

– Конечно. – Я открываю выдвижной ящик и достаю пленочную обертку.

– Нет, используй фольгу.

– Ох, прости. – Я тянусь за «Рэйнольдс Рэп».

– Так прижимать легче.

Я киваю, хотя он и не смотрит на меня.

Пару мгновений спустя, Нейт говорит:

– Она ушла от нас, когда мне было семь лет.

Я прекращаю заворачивать сэндвич.

– Мне очень жаль. Я не знала.

– Не стоит. – Я тянусь к нему и чувствую слишком много печали в его голосе. Он пожимает плечами и в неудачном порыве отталкивает мою руку, расположенную на его руке, чтобы положить сэндвичи в вафельницу. Как только они оказываются там, он с грохотом опускает крышку и нажимает на неё. Я, должно быть, уставилась на заляпанный металл, потому что, как только он поднимает голову, говорит: – Мой отец постоянно использовал эту вафельницу, чтобы надавливать на сэндвичи, которые он готовил для нас после того, как она ушла. Я знаю, что кажусь черствым по отношению к своей матери, но то, что она сделала, то, как она ушла, было непростительно.

Появляются деликатесы с хрустящей золотисто-коричневой корочкой, Нейт поднимает крышку и быстро извлекает сэндвичи. Он раскладывает их на тарелки и разрезает каждый по диагонали.

Я откладываю завернутый сэндвич и просто смотрю.

– Выглядят аппетитно.

Он кивает по направлению к холодильнику.

– Положи этот туда и захвати нам немного воды.

В его движениях есть что-то такое, что вызывает желание целовать его каждый раз. Так или иначе, мне удается подавить это желание, пока Нейт прогуливается по гостиной, заходит за раздвижную стеклянную дверь и присаживается за стеклянный столик на веранде, покрытую крышей. Но как только он ставит тарелки и кладет салфетки на стол, я больше не в состоянии этого терпеть.

Когда он вытаскивает для меня стул, я обнимаю его и прижимаюсь своими губами к его рту. Вкус его губ, ощущение его языка, как он кусает мою нижнюю губу, перед тем, как прекращает поцелуй – всё, что я знаю о его губах, уже является таким знакомым, и я наслаждаюсь самой мыслью о том, что вот так проведу ещё два месяца.

Он, как по заказу, покусывает мою губу, прежде чем отстраняется.

– Нам лучше съесть их, пока они ещё горячие. – Он указывает своим подбородком на стол, и жажда, желанию и потребность – всё это кажется подавляющим.

Я сажусь и смотрю в свою тарелку, куда угодно, только не на Нейта.

И наконец, пульсация между ног начинает ослабевать, так как запах плавленого сыра поглощает мои чувства. Во всяком случае, один голод заменяется другим.

***

Тяжело жевать пока смеешься, но кое-как мне все-таки удается. Нейт делится со мной историями об их с Заком приключениях за последние годы. Я знаю, что некоторые из этих историй преувеличены для пущего эффекта, потому что я уже наслышана о них, но мне всё равно. Мне нравится слушать о безумных поступках, которые мой брат совершал.

Это позволяет мне чувствовать, будто он жил своей жизнью.

– Так, что насчёт тебя? – спрашивает Нейт, потягивая остатки своей воды.

Я отодвигаю тарелку.

– Что насчёт меня?

– Что держит тебя на правильном пути?

Я гримасничаю, пытаясь не закатывать свои глаза от его терминологии.

Он изучает меня.

– Что?

Я пожимаю плечами.

– Правильный путь?

Он ухмыляется.

– Ты отрицаешь это?

– Нет.

Он ухмыляется шире.

– По крайней мере, я не назвал тебе так, как обычно твой брат – хорошая девочка.

– Хорошая девочка. – Я закатываю свои глаза. – Просто я хочу разрушить этот образ.

– Это то, что я собираюсь сделать? Парень, разврата которого ты хочешь?

– У тебя с этим какие-то проблемы?

Нейт высовывает язык и облизывает губы.

– Вообще-то, нет.

Я отклоняюсь назад и одариваю его своим самым соблазнительным взглядом.

– Тогда впереди нас ждет захватывающее лето.

Нейт отодвигается на своем стуле и тянет меня к себе между ног.

– Скажи мне, когда будешь готова начать.

Каждый волосок на моем теле встает дыбом.

Мой взгляд падает на него.

– Думаю, ты знаешь, что я была готова. Но если ты спрашиваешь меня, что же я хочу от тебя дальше, мой ответ – всё.

Он скользит руками у меня под платьем, быстро подхватывая, встает и уносит меня с собой.

– Хорошо. Давай начнем с того, что будем трахаться на моей кровати.

Мои руки и ноги обвиты вокруг его тела.

– Ты действительно очень волнуешься по поводу своей кровати, – мурлычу я.

От веранды он шагает в дом и смеется.

– Что, ты не думаешь, что это будет волнующе?

– Я этого не говорила.

Он сильно прикусывает мою губу.

– Не беспокойся, будет. На самом деле, я планирую сделать всё гораздо более волнующе и приятнее, чем в предыдущий раз.

Я задыхаюсь от восторга.

Нейт быстро преодолевает лестницу, и наши рты по-прежнему соединены в дикой потребности друг в друге.

Никто никогда не носил меня на руках в порыве страсти.

Я трепещу.

Нейт сильный, мужественный – настоящий мужчина. И я невероятно возбуждена.

Нейт ставит меня на пол.

– Раздевайся.

Он почти срывает с себя одежду, и я спешу за ним.

В комнате темно, она освещена только светом из зала, но даже в темноте я знаю, что он следит за каждым моим движением. Чувствую себя его добычей, и я обожаю это.

Как только мое платье спадает на пол, Нейт обхватывает руками мою талию. В следующий миг, я понимаю, что стою на коленях на кровати.

Возбуждение окатывает меня волной.

Грудью к груди, оба на коленях друг перед другом. Единственный звук в комнате – наше тяжелое дыхание. И в этот раз нет ничего нежнее, чем столкновение наших губ. Облизывания и поглаживания в равной степени отчаяния.

Я испытываю на себе его голод, понимая это по тому, как движутся его губы, нападая на меня с такой силой, которую никогда не чувствовала ни от кого ранее. По тому, как его рука располагается на моей спине, удерживая меня на месте, и как он задыхается, когда я прижимаюсь к нему всем своим телом.

Его завораживающий взгляд встречается с моим.

– Скажи мне, чего ты хочешь.

Необходимость в моем повиновении ему всплывает на поверхность. Я хочу, чтобы он играл ведущую роль. Хочу быть уверенной, что он знает об этом.

Со стоном Нейт медленно проводит языком вниз по моей шее, и в то же время его рука поднимается вверх по моему телу и встречается с его языком на моей груди. Он поднимает голову.

– Смотри на меня, смотри на то, как я ласкаю твои соски.

Я с жадностью смотрю вниз.

Он не теряет даром времени и тянет мой сосок к себе в рот, дразня меня своей лаской. С прикосновением мои соски сразу же вытягиваются. Они твердые и болят, и когда его большой палец проходит по другому моему соску, я резко вздыхаю.

Его легкие укусы как пронзительная боль, которую он заглушает с помощью своего языка, охватывая и посасывая мой сосок у себя во рту.

Я запрокидываю голову назад и стону.

– Тебе это нравится?

Всё, что мне удается ответить – тихое «да».

– Хорошо. – Он передвигается на другую сторону, где по новой начинает меня дразнить.

Мои колени ослабевают, поскольку удовольствие прокатывается по всему телу. Чтобы не шататься, мне необходимо опереться на его плечи.

Сочные губы прокладывают путь к моей шее, чередуя щипания и сосания.

Небольшая боль вслед за удовольствием заставляет всё мое тело дрожать.

Его рука смещается ниже и проскальзывает между моих бедер. Я уже мокрая насквозь. Я чувствую и осознаю это. И как только он прикасается, я слышу звук удовлетворения, исходящий из его рта. Его кончики пальцев начинают кружить по моему клитору.

Мягкие, легкие прикосновения заставляют меня отчаянно желать большего. Жгучий жар поглощает меня.

Нейт погружает свой палец внутрь меня, как будто читает мои мысли.

– Так?

– Да, – выдыхаю.

Его прикосновение волшебно.

Мои пальцы проходятся по длине его члена и, клянусь, что когда прикасаюсь, ощущаю его пульсацию.

Между нами не существует никаких барьеров, пока мои пальцы следуют по его эрекции и, я чувствую себя свободной в действиях. Я сильно поглаживаю и не могу сдержаться. Он громко стонет мне на ухо, когда я обвожу его влажный кончик, и сотни крошечных стрел возбуждения стреляют прямо в моё лоно.

Со следующим биением сердца, Нейт прижимается ко мне своей грудью и опрокидывает нас вместе на кровать. Он издает рык и придвигается ближе. Обхватывая меня своими руками, Нейт скользит своим языком в мой рот. Как только его рот захватывает мой, я извиваюсь под ним, желая большего.

Моя голова обращена в сторону изголовья кровати, пока Нейт поднимает мои запястья одной рукой, а другой убирает локоны с лица.

Затем его губы исчезают, двигаясь вниз по моему телу, останавливаясь лишь только на моем животе, чтобы покружить возле пупка перед тем, как следовать дальше вниз.

– Держи свои руки над головой.

Я хочу прикасаться к нему, чувствовать щетину на его подбородке, запускать пальцы в его волосы. Сдерживаемая вот таким образом, я не в состоянии ничего из этого осуществить. Это делает меня уязвимой, обнаженной, но при этом меня переполняет предвкушение, волнение, и я очень возбуждена.

Нейт спускается медленно и чувствительно, но это так приятно. Он порывисто дышит над моим клитором, и моё тело напрягается в предвкушении того, что должно произойти. Когда своими пальцами он раздвигает мои половые губы, его язык погружается внутрь меня, и я забываю о своей необходимости прикасаться к нему.

Моё тело распадается на миллион кусочков – он словно доза, стимулирующая сексуальное возбуждение, и которой мне никогда не будет достаточно.

Нейт скользит своими руками под мои ягодицы и приподнимает меня прямо напротив своего рта, поедая меня с таким голодом, которого я страстно желала от него. Он с такой силой погружается в меня своим языком, что я чувствую, будто могу взорваться.

Он останавливается ненадолго, чтобы взглянуть на меня.

– Я хочу, чтобы ты наблюдала за этим. Почувствуй этот процесс своим разумом и своим телом.

Кивок головой – это всё, что я могу сделать. Прежде чем успеваю достаточно подумать над этим, его губы снова накрывают мой клитор.

Моя спина выгибается, и мои бедра раскрываются еще шире, принуждая его быть внутри меня так глубоко, как только возможно. Неожиданно его пальцы скользят в меня, но рот остается на моем клиторе, и эта двойная комбинация выталкивает меня туда, где я ещё ни разу не была. Туда, где удовольствие заставляет тебя забыть свое собственное имя.

Так я себя еще никогда не ощущала.

Опьяненная сексом.

Я хватаюсь за деревянное отполированное изголовье кровати, ударяю по нему, сжимая его так сильно, что слышен его скрип.

– Освободись. – Тон голоса Нейта хриплый и гортанный.

Из моего горла просачивается крик, поскольку всё, что существует во мне, исчезает.

Мое тело напрягается, и я прикусываю свою нижнюю губу, чтобы остановить звуки, которые не в состоянии контролировать. Но боль никак не отвлекает от удовольствия, что течет во мне. Если я считала, что когда-либо в своей жизни кончала, то ошибалась.

Это возвышенное чувство.

Нечто такое, что никогда не забудешь.

Ради чего стоит жить.

Что-то такое, что заставляет человека желать почувствовать это снова и снова. Теперь я понимаю, почему люди запираются в комнате на несколько дней просто, чтобы потрахаться. И я чувствую себя такой же алчной. Я хочу большего. Хочу чувствовать, как он наполняет, растягивает и входит в меня.

Я тянусь к его члену.

– Я сказал тебе держать свои руки на месте. Зои, ты должна научиться сдерживать себя.

Его голос звучит властно и если раньше я думала, что не подчиняться – это забавно, то теперь так не считаю.

– Прости.

– Никогда не используй эти слова, пока я трахаю тебя. Если ты не в состоянии сделать то, о чем я прошу, тогда я хочу чтобы ты загладила свою вину.

Я сглатываю, втайне радуясь.

– Как я могу это сделать?

– Я покажу тебе, когда наступит время. Хватит болтать. Сейчас мне необходимо оказаться внутри тебя. – Его голос охрипший и приглушенный, пока он поднимается вверх по моему телу своими губами. – Я собираюсь заставить тебя кончить снова, но на сей раз с помощью своего члена. Ты этого хочешь?

– Хочу.

Нейт встает с кровати и его взгляд на долю секунды фиксируется на мне. Я вижу в его глазах мгновенную мягкость и застенчивость, и это вызывает трепет в моем животе.

– Иди сюда.

Я делаю так, как он говорит, уже догадываясь о том, что там он будет руководить мной. Как только я опускаю ноги на пол, его руки обвиты вокруг меня, а губы прижаты к моим.

– Ты хотела прикасаться ко мне. Делай это сейчас, – приказывает он, прежде чем втягивает мою нижнюю губу в свой рот.

Я накрываю его грудь своими ладонями и скольжу ими вниз по его туловищу, прослеживая его четкие контуры. Дрожащими пальцами, я все ещё двигаюсь ниже, прочерчиваю линию его эрекции и затем поднимаюсь выше, прежде чем обхватываю его член. И тогда я начинаю доводить его до изнеможения. Это самое настоящее ощущение в мире, и его стон в мой рот заставляет меня задуматься, кончит ли он мне в руку. Но я ненадолго думаю об этом.