Текст книги "Умерев однажды, подумаешь дважды"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

В Наименьшем Общем Знаменателе, или Общем З, как все называют его, я была лишь однажды. Обычная забегаловка была заполнена студентами колледжа, готовившимися к экзаменам или расслабляющимися после сдачи, мой папа брал меня туда на пиццу. Я знала, что он пытается помочь мне вписаться, но пицца с моим отцом, в то время как все остальные были сами по себе, не вырисовывала той картины, на которую я надеялась. Может быть, если бы я могла стать невидимой той ночью, мне бы повезло больше в заведении друзей.

Улыбаясь этой мысли, я ковыряла картошку фри. Джош был снова голоден, поэтому, видя, что это место постоянных тусовок было почти пустым, сделало его подходящим для короткой остановки, чтоб попрактиковаться. Это было почти час назад, и я начинала беспокоиться. Может быть, дело было вовсе не в амулете, как Барнабас сказал. Может быть, дело было действительно во мне. Когда Джош отлучился в комнату для маленьких мальчиков, я увидела дрейфующее через парковку черное крыло, и мое паникующее лицо, когда я пыталась коснуться мыслей Барнабаса, рассмешило Грейс до коликов.

Мы уже побывали в торговом центре, и на столе, рядом с нетронутой газировкой и картошкой фри, в модной сумочке, лежала новая карта памяти для фотоаппарата. Это была уже вторая тарелка Джоша и ел он с большой скоростью, макая картошку фри в острый сыр, и наблюдал за мной в поиске признаков "проявлений", как он их называл.

Послеполуденное солнце светило сквозь большие зеркальные окна, выходящие на торговый центр. В Общем З когда-то подавали только бургеры, но, прогибаясь под общественностью, сейчас у них было латте и бесплатный доступ wi-fi. В центре стояли кофейные столики и мягкие стулья, по периметру – кабинки. Несколько человек сидели, согнувшись над своими ноутбуками и ели сэндвичи, купленные по завышенной цене, и чипсы из мисок, пока лазили по Интернету.

Отдаленные звуки автоматов доносились из темной ниши с одной стороны, когда машины что-то бубнили себе. С прилегающего катка доносился грохот колес, где скейтеры испытывали свою храбрость и свои скейты на искусственных горках и перилах в "яме со змеями". Звук скейтов по фанере отдавался во мне как биение второго сердца. Грейс была за кассой, покоясь на звоночке, который, вероятно, звонил, когда кто-то в змеиной яме прыгал достаточно высоко чтобы активировать его. Одна из стен была толстой, сделанная из поцарапанного плексигласа, и туманные очертания двигались за ней с грохотом.

Я отвернулась от прозрачной стены и посмотрела на Джоша. У меня покалывало пальцы, но я думаю, это потому, что я слишком сильно сжимала свой амулет, а не потому, что я была слишком близко к разгадке. Возможно, я была слишком оптимистична, думая, что смогу понять, как сделать что-то полезное за такое короткое время, но я устала полагаться на кого-то другого в вопросах касающихся моей безопасности, и Джош хотел помочь.

– Ты можешь меня сейчас видеть? – спросила я с надеждой.

Джош прямо посмотрел мне в глаза, и я поникла.

– Я думаю, ты слишком сильно стараешься, – сказал он.

Медленно, я отпустила свой амулет.

– У нас осталось всего несколько часов. И к этому амулету не шла инструкция в комплекте.

Подавленная, я пробежалась пальцами по своему вощенному бумажному стаканчику, чтобы убрать конденсат. Барнабас был более чем бесполезен, когда я спрашивала его об этом после ночи полного разочарования. Он только сказал что он "думал скользкие мысли" и что лучше бы я проводила свое свободное время, учась тому, как связаться с ним, если мне потребуется помощь. Скользкие мысли. Ага, и если бы я думала счастливые мысли, я бы отрастила крылья и полетела.

– Ты пыталась всего час. Не карай себя. У нас еще есть немного времени. – Сказал Джош, но в его глазах читалась тревога.

Время, думала я, скатав обертку от соломинки в шарик, и кинула его. Возможно, мне стоит попытаться научится замедлять время, но это звучало гораздо сложнее, чем становиться невидимой.

– Не беспокойся об этом, – сказал Джош, но я знала, что он начинал нервничать. Встреча со смертью – это не то, что ты можешь с легкостью забыть, и у меня в голове пронеслись воспоминания о Кайросе, стоящем в свете луны с оголенной косой, в то время как я сижу в разбитом корвете.

Моя рука снова вернулась к амулету, и я держала камень, заверяя себя, что даже если это амулет темного хранителя времени, то все равно я здесь, и в некотором роде жива. Проснуться в морге и увидеть себя на столе – было самое страшное, что я видела в своей жизни. Даже хуже, я знала, что это была моя ошибка, во-первых, сесть к нему в машину, не говоря уже о его мега привлекательности. Кайрос больше не был привлекательным. Я не могу поверить, что целовалась с ним.

Я сжала амулет сильнее. Он был у меня уже несколько месяцев, его вес знакомый и комфортный. Без него я буду не только невидимой, но и иллюзорной, способной проходить сквозь стены и закрытые двери. Наживка для черных крыльев. Похожая на привидение. Возможно это ключ ко всему. Не думать скользкие мысли, а вроде как найти способ блокировать влияние камня.

Уставившись на стол, я начала перебирать мои мысли в поисках воспоминаний того ужасного момента в морге. Я могла чувствовать свое сердцебиение и движение воздуха в легких, когда я рефлекторно дышала, но мое тело было в черном мешке для трупов, не способное чувствовать холод гранита или окружающего его гладкость пластика. Я была отделена от него. Связь с моим телом была разорвана. Ее просто не было. И, испугавшись, я побежала.

Когда я бежала, воздух выходил из меня, как будто я становилась иллюзорной, почти невесомой. Мои колени стали дрожать. Прикосновение реальных объектов вызывало боль, как будто что-то терлось о кость. Только после того как Барнабас нашел меня, я снова почувствовала себя нормально. Только тогда я стала способна понять и различить, что я утратила. Без тела, мир не узнавал меня. То есть, пока амулет Барнабаса не оказался достаточно близко, зацепившись за что-то, и снова вернул меня на одну линию со всем остальным.

Возможно, отделившись от тела, я утратила то, что использовали время и вселенная, чтобы двигать меня вперед. Возможно, амулеты были как искусственные точки, которые время и вселенная могли прикреплять и использовать, чтобы синхронизировать ум и душу с настоящим. И если я смогу разорвать эти узы…

Я беспокойно поерзала на твердом сидении, уверовав, что я на верном пути. С закрытыми глазами, я углубилась в свои мысли и попыталась увидеть себя как отдельную личность, повязанную нитями прошлого с настоящим. Я могла слышать звуки вокруг меня: Джош хлебает свой напиток, в магазине звонит телефон, и после месяцев изучения концентрации, что-то, наконец, пошло так, как мне нужно.

Волнение переполнило меня, когда я неожиданно смогла увидеть линию моей жизни. Напряженная, я видела, как я росла от возможного будущего к настоящему, удивляясь тому, как моя жизнь входила и выходила, пересекалась с жизнями других людей, и потом, уродливый узел, где я умерла, почти, как если бы время или пространство завязали узел чтобы удержать себя вместе, когда моя душа была вырезана. Это было так, как если бы память других связала здесь тьму, где я покинула мир, давая форму тому, чего не хватало, подобие существования которое неожиданно прорвалось обратно в бытие, когда я заполучила амулет. Но сейчас, время не использовало мое тело, чтобы найти мою душу и нести ее дальше, оно использовало амулет, который я украла у Кайроса. Цвет, или может быть звук, был другим. Точка, где я умерла, была темно-синей, и потом, внезапное изменение к пурпурному, такому темному, что в нем был оттенок ультрафиолета. Как у Накиты.

Моя аура, поняла я, желая бросить все и попытаться коснуться мыслями Барнабаса, но вернула свое внимание обратно. Я ощутила что дрожу, когда поняла что могу видеть мою душу, мечущую линии мыслей в будущее, мысли двигались быстрее времени. Я могла фактически видеть фиолетовые линии, исходящие от меня в будущее, тянущие меня вместе с остальной вселенной. Что заставляло это все работать, что окрашивало линии идущие после моей смерти – это амулет, дающий времени что-то, за что можно было зацепиться.

И если я смогу разорвать некоторые из этих линий, идущих из амулета к настоящему, возможно, я стану невидимой, какой я была, когда бежала от Барнабаса в морге. Почти так, как если бы я не носила камень, хотя он и оставался бы у меня на шее.

Предвкушение бросило меня в дрожь, и я расслабилась достаточно, чтобы убедиться, что я все еще сижу с Джошем, и ничего не происходит. Это должно сработать. Мы выбивались из времени. Я не буду разрывать все нити, только несколько, и ни одной из линий ведущих меня в будущее. Только те, что связывают меня с конкретным мигом настоящего.

Я сделала медленный вдох, в котором не нуждалась, и выдохнула, я дернула нить, ведущую меня в настоящее. Она оборвалась как паутинка, с небольшим отголоском у меня в голове. Ободренная, я провела абстрактной рукой между мной и настоящим, убирая больше нитей. Шум из змеиной ямы казалось, отдается эхом во мне. Я почти могла видеть звук, идущий волнами в моем воображении, проходящий через меня, чтобы отразиться от дальней стены кабинки.

– Мэдисон? – прошептал Джош, и я открыла глаза. Я таращилась на стол, мои пальцы дрожали.

– Это работает, – сказал он с благоговейным страхом в голосе.

Я вдохнула, как если бы вынырнула с глубины. Я подняла голову и уставилась на него. Звук скейтеров снова стал реальным, воображаемые волны звука ушли, оставшись только в моих мыслях. Мое сердце колотилось, и я чувствовала себя неустойчиво, почти как если бы я была жива. Джош внимательно смотрел на меня, его голубые глаза широко открыты.

– Это работает! – снова сказал он, поддаваясь вперед над своей картошкой. – Сейчас ты снова вернулась, но я могу видеть сидение позади тебя! – Он оглянулся по сторонам посмотреть, никто ли не заметил. – Это жутчайшее из того, что я когда-либо видел. Сделай так еще раз, – подстрекал он.

С облегчением, я поерзала на твердых подушках. – Хорошо. Приступим.

Нервная и возбужденная, я села, положив руки на стол, желая повторить то, что случилось только что. С открытыми глазами я таращилась на голубое небо, видимое через фасад. Перед глазами у меня поплыло, и я углубилась в свои мысли. Я ощутила присутствие амулета везде в моем недавнем прошлом, плетущего паутину, чтобы связать каждый момент моей жизни со следующим. Сейчас было легче, и с помощью воображаемого пальца, я коснулась новой фиолетовой сети, которая только сформировалась, заставила ее дрожать и порваться. Звуки вокруг меня отдавались эхом, и я ощутила тошнотворное чувство, становясь иллюзорной. Тяжелые удары моего сердца, даже если они и были лишь воспоминаниями, пропали.

– Святая копоть, Мэдисон! – выкрикнул Джош в приглушенном потоке слов.

– Ты исчезла! – он запнулся. – Ты… здесь? Я не верю этому.

Я сконцентрировалась, разрывая довольно много нитей, когда они сместились из будущего в настоящее, убеждаясь, что оставила достаточно, чтобы они тянули меня вперед.

– Я здесь, – сказала я, чувствуя как мои губы шевелятся и, слыша свои слова как будто из далека. Я посмотрела на Джоша, обнаружив, что это все проще и проще. Его глаза бегали из стороны в сторону, в основном фокусируясь на сидении за мной.

– Мило, – сказал он, откинувшись назад. – Я едва слышу тебя. Ты странно звучишь. Как будто ты шепчешь в телефонную трубку или что-то похожее.

Близкий шум у меня в ухе сказал мне, что Грейс покинула звоночек на кассе. Я повернулась к яркому свету, льющемуся неистово сверху кабинки, и у меня открылся рот.

– Я тебя вижу, – прошептала я. – О Боже, ты красивая. – Она была маленькой, даже не смотря на то, что ее сияние делало ее величиной с мяч для софтбола. Цвет ее лица был темный и черты лица были изысканно остренькими. Золотое мерцание вокруг нее делало ее очертания размытыми, особенно когда она двигалась. Я не могла сказать была ли это ткань или туман. Размытые движения ее крыльев давали то туманное свечение, что я видела.

Сразу же крошечный ангел остановился, фокусируясь на моем голосе. Она удивленно моргнула, ее глаза горели как солнце.

– Я потеряла твое пение, Мэдисон, – сказала она. – Я не могу более слышать твою душу. Прекрати то, что ты делаешь. Я тебя не вижу.

Это сработало! Думала я возбужденно. Если мой ангел-хранитель не может меня видеть, тогда не смогут и жнец и хранитель времени.

– Я не видимая, – сказала я, смотря на нее с удивлением.

– Это я вижу, – выдала она с тревогой. – Теперь прекрати это. Это должно быть ошибка. Я едва могу слышать песнь твоей души. Я не могу защищать тебя, если не вижу.

Я подвигала рукой, видя, что у нее сейчас появилась яркая белая кромка, похожая на то, как черные крылья выглядели по краям. Любопытствуя, я попыталась поднять свой стаканчик. Я вздрогнула, когда холод напитка проник прямиком в мои кости, и, похоже, я не могла достаточно сжать мои пальцы чтобы ухватить стаканчик. Мне стало интересно, почему я могу сидеть на стуле не проваливаясь, пока я не двинула скомканную в шарик обертку от соломинки. Должно быть, я была достаточно материальной, чтобы оказывать некоторое воздействие на мир, но не такое большое. Прогулка во время бури – вероятно, плохая идея. Возможно, вот как Барнабас может летать.

– Мэдисон, ты еще здесь? – прошептал Джош.

– Да, – сказала я, позволяя нескольким линиям остаться, когда будущее стало настоящим. Ангел вздохнула с облегчением, и глаза Джоша уставились в мои.

– Черт! – прошептал он. – Я могу в некотором роде видеть тебя. Господи, Мэдисон. Это странно. Могу я коснуться тебя?

– Я бы не стала, – сказала Грейс, паря над столом, но я пожала плечами, и он потянулся и коснулся моего запястья. Мы оба вздрогнули от жуткого ощущения прикосновения. Его пальцы, казалось, пылали, и я отдернулась одновременно с ним.

– Холодно, – сказал он, пряча свою руку под стол.

– Ты слышишь меня лучше? – спросила я, и он кивнул. Это самое жуткое, что я когда-либо делала. Разрушать нити амулета в момент, когда они из будущего становились настоящим, сейчас было почти просто. Как подпевать фоновой музыке, когда делаешь домашнюю работу. Я сделала это. Я наконец-то научилась чему-то, и облегчения от этого было почти достаточно, чтобы я заплакала.

– Замечательно, – сказал Джош, улыбаясь, когда я стала снова полностью невидимой, в основном на зло Грейс.

– Если ты можешь это, ты наверняка сможешь украсть тот амулет.

Я засмеялась, и Джош вжался в подушки.

– Не смейся, когда ты призрачна как сейчас, – сказал он, осматривая кафе. – Это, в самом деле жутко. Черт, у меня будут новые кошмары.

Думаю, я на мгновение стала видимой, когда открылась парадная дверь, застав меня врасплох. Я сконцентрировалась на нитях амулета, сразу разрывая их целую кучу, и на мгновение почувствовала головокружение, пока не взяла себя в руки и не приноровилась разрывать их более равномерно. Я подняла голову и посмотрела, в то время как Джош напрягся, видя двух людей направляющихся к нам, третий остался на кассе, делал заказ.

Я замерла, гадая, что делать. Они видели Джоша тут одного. Я не могла просто появится из неоткуда. Но потом я скривилась, когда узнала высокую девушку, в дизайнерской майке и коротких шортах, как Эми, она выглядела, как воплощение лета, когда плыла с Лен возле нее. Паркер был у кассы, как обычно платя за все. Все трое были в команде по бегу.

Эми зависала с популярными девчонками. Милая с виду, но я достаточно долго пыталась быть популярной девчонкой в старой школе, чтобы знать, что внешность обманчива. Она обычно гуляла с Лен, если только не наказывала его за измены. Но после того как увидела Лен в действии, я не капельки не жалела ее.

Лен был здоровым парнем, и он любил прикладывать малышню о шкафчики, когда учителя не смотрели, смеясь и играя с ними, как если бы это была шутка, так что они сами охотно продавали пять секунд унижения за возможность быть замеченными популярным малым. Хотя он и не был наиболее быстрым в команде по бегу, он был очарователен, особенно в его представлении, и он ценил девушек как мороженое – пробуя новую разновидность каждый месяц, на день или два. Он достаточно хорошо выглядел, чтобы девушки, за которыми он ухаживал, позволяли это, что меня просто бесило.

Паркер казался достаточно милым, но у меня было чувство, что они позволяли ему ошиваться вместе с ними только потому, что он мирился с их поведением, страстно желающий принадлежать к чему-то. Видя сейчас его, платящего за все, сделало меня больной. Однажды, я почти была на месте Паркера, пытаясь что-нибудь, терпя все, даже прощая других, в моем желании принадлежать к чему-то. Если бы не Венди, я могла бы сломаться и стать такой. Это не стоило того. Не в перспективе.

– Привет, Джош, – сказала Эми энергично, выгнув бедро и положив руку на стол. – Так, а где Мэдисон – очень странная девушка? Все еще толкает свой велосипед?

Раздраженная, я сунулась в угол кабинки, обрезая нити, как сумасшедшая, чтобы оставаться невидимой.

Джош на нее кисло посмотрел и дал пять Лену. – Она очень милая, понятно? Не называй ее больше так.

– Да? – Эми села, заставляя меня сдвинуться еще. – Ты тот, кто начал это.

Я вскочила и перелезла через сидение, чтобы стать на сидение соседней кабинки, когда Лен сел и Эми подвинулась.

– Это было до того, как я узнал ее, – сказал Джош, покраснев до мочек ушей. – Она клевая.

Эми рассмеялась, поднимая мизинцем мой пакет с покупками и подвигая его ближе, чтобы посмотреть что внутри.

– Решил немного прибарахлиться? – поддразнила она, и если бы я могла поднимать веши, я бы запихнула горсть льда ей за шиворот. – Мы видели тебя в торговом центре.

Джош глазами прошелся по комнате, вероятно высматривая меня. Если бы я была умной, я бы проскочила в женский туалет, стала видимой, и вернулась обратно. Но я осталась.

– Это Мэдисон. Она завтра будет фотографировать и ей понадобилась новая карточка, – сказал он, забирая пакет. – Ты должна дать ей шанс. Она тебе понравится.

– Сомневаюсь, – сказала Эми сухо, потом взяла кофе со льдом, что принес Паркер.

– Где она живет? Хайден Лейк? Как будто там было когда-то озеро, в этих трущобах для среднего класса.

Я заскрежетала зубами, оборвала клочок нитей, прежде чем стала видимой.

– Это действительно утонченно, Эми, – сказал Джош резко. Я посмотрела на Паркера, зная, что он живет внизу по улице от меня. Его губы были сжаты, и он ни на кого не смотрел.

Эми подняла колени, подобрав ноги под себя, чтобы выглядеть кокетливо скромно. – Я думаю, Джош сохнет по своей новой маленькой подружке. Господи! У нее розовые волосы. Что за уродство.

Джош медленно выдохнул, опустил глаза. Если бы я не была уже мертвой, я бы умерла прямо сейчас. Я потрогала волосы и поклялась выкрасить прядь в зеленый цвет на следующей неделе. Рядом со мной я могла видеть Грейс, начинающую злиться, из ее глаз почти сыпались искры.

Я говорила тебе, что ты лучше выглядишь без них, – сказала Эми, сняв очки Джоша и положив на стол.

– Она странная и сука, – сказала она, так просто, что это шокировало меня. – Ты сам это сказал. Почему ты ошиваешься с такой как Мег[10]10
  Meg – Most Embarrassing Gal or Guy – Наиболее Смущающая Девушка или Парень. Прим. S0N1C.


[Закрыть]!

Это звучало невинно, но я вспомнила британский сленг. Это означало – Наиболее Смущающая Девушка или Парень. Отлично.

С болью, Джош поднял взгляд. – Я сказал это прежде, чем узнал ее, ясно? – сказал он громко. – В любом случае, какое тебе дело? Все еще зла на меня за то, что бросил тебя в прошлом году?

Лен засмеялся, потягиваясь дать Паркеру пять. – Прямо перед балом! – сказал он, заталкивая три картошины фри в рот. – Если бы у меня была камера, я был бы миллионером.

Я широко открыла глаза. Ух, ты. Он бросил ее, потом пригласил меня? Не удивительно, что она ненавидит меня.

Эми прищурилась. – Ох, ради Бога. Она такая чудная, что даже готы не хотят водиться с ней. Абсолютно больная!

Лен подался вперед, положив руки на стол. – Эми права, – сказал он серьезно. – Ты можешь найти лучше, чем она. Ты мастер.

Абсолютно больная? Он может найти лучше? Мои эмоции прошли полный круг, и я сжала зубы, я была так взбешена, что могла закричать. Мне стоило уйти. Мне стоило уйти и не слушать.

Трепыхание крыльев Грейс создавало непрерывный шум, и я слышала, как она сказала, – Однажды была девочка с Озера Пауэлл чей рот был абсолютно грязным. Дерьмо извергала она, как переполненный туалет, пока я не приложила ее о стену.

Подавленная, я съехала на сидение соседней кабинки, все еще обрезая нити, все еще невидимая. – Это не в рифму, – прошептала я, вытирая под глазом. Черт побери, я не собираюсь плакать из-за того, что Эми сказала.

– Может быть, и нет, – сказала кисло Грейс, – но это то, что случится.

– Бросай ее, приятель, – сказал Лен. – Сделай это или она повиснет на тебе на весь год.

– А тебе не приходило в голову, что я могу хотеть зависать с ней весь год? – сказал Джош сердито. – С ней гораздо веселей, чем с тобой, таким озабоченным, что подумают другие, что даже не можешь подобрать себе одежду без чьей-либо помощи. И это ее напиток, сосунок.

– Я не могу поверить, что ты привел ее сюда! – выкрикнула Эми. – Это наше место!

Я оживилась, начиная чувствовать себя лучше, когда Джош сказал, – Лучше идите, если только не хотите увидеть ее. Тебе придется быть милой, и улыбка наверняка искривит твое прекрасное лицо, Эми.

Тихо, я поднялась, чтобы посмотреть через спинку моего сидения в кабинке. Джош был красный от гнева. Лен выглядел неуверенным, а Паркеру определенно было неудобно, когда он возился со своим кофе. В мгновение ока, Эми толкнула ногой Лена, чтобы он подвинулся, и она могла вылезти. – Потом, приятель, – сказал Лен, когда он и Эми удалялись

Паркер неловко посмотрел на Джоша и встал. С фасада забегаловкискейт парка, Эми усмехнулась, – Пока, Джош, – сказала она, ожидая у двери.

Я знаю, что выражение моего лица было мерзкое, когда Паркер последовал за Леном к двери. Джош выдохнул и прошептал, – Мэдисон, мне жаль. Ты все еще здесь? Они дураки. Не слушай их. Я наговорил это прежде, чем узнал тебя. Я задница. Пожалуйста, вернись. Мне жаль. Мне… мне нравятся твои волосы.

Расстроенная, я перебралась через спинку сидения кабинки и села. Сидение все еще было теплое от Эми. Фу. Я сконцентрировалась на амулете, выжидая пока сформируются линии, фиолетовые нити из камня, ко мне, и в настоящее, ведущее меня в старое доброе прошлое. Взгляд Джоша метнулся ко мне, когда я стала видимой, но я не могла смотреть на него. Ангел-хранитель, похоже, расслабилась, отправляясь приземлиться на светильник, на котором ее слабое свечение терялось.

– Нет ничего лучше, чем узнать свое место в неофициальной иерархии, да? – Проворчала я.

Джош беспокойно поерзал. – Они идиоты, – сказал он, двигая мой напиток обратно ко мне. – Мне действительно жаль. Я не должен был говорить такое прежде. Я не знал тебя тогда.

Я игралась с соломкой, не способная встретиться с ним глазами. – Они твои друзья.

Он пожал плечами. – Не совсем. Эми думает, что ее пот не воняет. Лен – задира, которому я не позволил бить меня в третьем классе – у нас было странное перемирие, в котором мы притворялись друзьями, чтобы ему не пришлось пробовать драться со мной снова. Паркер… я думаю, они разрешают ошиваться с ними, потому что им нужно кого-то дразнить, а он так отчаянно хочет принадлежать к чему-то, что позволяет это.

Я сделала глоток, вздрагивая, когда ледяная газировка прошла вниз. Если это те, с кем общается Джош, то не удивительно, что я ему нравлюсь. Я начинала чувствовать себя лучше, хотя, особенно, после того как услышала приглушенный визг с парковки и увидела Эми с рукой на лице, отступающую от грузовичка Лена. Она визжала что-то о ее носе. Радом со мной, туманное свечение захихикало.

– Спасибо, – сказала я застенчиво Джошу. – За то, что заступился за меня, я имею в виду.

Улыбка Джоша заставила мое сердце екнуть. – Забудь это, – сказал он, беря картошину фри.

Но я не забуду. Никогда.

Я встретилась взглядом с его голубыми глазами, когда он надевал очки. – И ты можешь становиться невидимой.

– Агааа, – протянула я, переполненная чувством удовлетворения. Откинувшись назад, я переплела пальцы и вытянула руки, хрустя косточками. Было сложно оставаться расстроенной из-за придурков, когда ты можешь становиться невидимой.

– У Кайроса нет шансов. Все что нам нужно сделать, так это найти тихое местечко, ты отойдешь от меня на достаточное расстояние, темные крылья смогут почувствовать тебя, появится Кайрос, я стану невидимой и стяну его амулет. – Улыбнулась я. – Потом мы быстро убежим, и ему придется уйти, пока он не сделает новый амулет.

Он рассмеялся на ту часть, где говорилось быстро убежим, и я почувствовала себя хорошо. Приканчивая свою картошку, он посмотрел на свои часы. На них было больше кнопок, чем на калькуляторе. – Так мы сделаем это?

Я выглянула из окна на удлиняющиеся тени. – Ага. Хотя и не здесь. Знаешь какой-нибудь переулок или что-то подобное?

– Мммм, как насчет Розвуд Парк?

Жужжание Грейс стало громче, и она опустилась со светильника и начала парить в дюймах перед моим лицом. – Мэдисон, я всего лишь ангел первой сферы, но не делай этого. Не становись снова невидимой. Подожди Барнабаса. Пожалуйста. Это кажется опасным.

Отмахиваясь от нее, я сказала, – Я не могу ждать Барнабаса. Кроме того, если ты не можешь меня видеть, то и Кайрос не сможет. Ты не можешь поймать то, что не видишь.

– Как насчет других вещей, Мэдисон? – спросила она, беспокоясь. – Существуют другие вещи. Если я не могу видеть тебя, возможно, что-то другое может.

Это была противная мысль, и прислонилась к твердой спинке, обдумывая ее.

– Что она сказала? – спросил Джош, пытаясь увидеть ее, следуя за моими глазами.

Я тяжело вздохнула, чтобы сгладить его беспокойство. – Она не хочет, чтобы я становилась невидимой, потому что она не сможет видеть меня. Думает это опасно.

Негодующее фырканье раздалось у меня в ухе. – Это не потому, что я не смогу видеть тебя. Это потому что что-то другое сможет. – Джош с удивлением посмотрел на меня. – Я не знал что это не безопасно.

– Это достаточно безопасно, – запротестовала я. – К тому же, если мы не встретимся лицом к лицу с Кайросом сейчас, что случится сегодня ночью? Ты не сможешь провести ночь у меня дома. Мой отец клевый конечно, но если сказать ему что мы должны остаться вместе чтобы мой ангел-хранитель смог охранять нас – это не сработает. Лично я лучше сейчас встречусь с Кайросом чем с моим отцом после того как нарушу комендантский час.

Джош скривился. – Я тем более не особенно хочу попасть в неприятности.

Расстроенная, я сделала глоток газировки. Я буду под домашним арестом на месяц, если не появлюсь к ужину, если мне повезет. Но Джош не переживет эту ночь если мы что-нибудь не сделаем. – Нарушение комендантского часа слишком часто – было одной из причин, почему я оказалась здесь. – Сказала я тихо, почти для себя. – К тому же, что нам это даст? Настанет утро, когда они нас выследят, тебя увезут в другой конец города, а меня запрут в комнате. Пользы будет как от козла молока. Нет, мы должны встретиться с Кайросом сейчас, пока у нас есть выбор, как и когда.

– Мэдисон, нет, – запротестовала Грейс, ее крылья так быстро затрепыхали, что я думаю Джош почти смог увидеть ее сияние. – Подожди, пока вернется Рон или Барнабас. Тогда сделаешь.

Сердитый звук вырвался у меня. – Если бы хоть один из них был бы здесь, мне вообще не пришлось бы это делать. В этом вся соль!

– Но я не думаю, что ты делаешь правильно, – сказала она, слегка уступая. – Я должна слышать песнь твоей души даже когда ты становишься невидимой, а я не могу! Пожалуйста, не делай этого.

Или мы сделаем это сейчас, – сказала я, надеясь, что Джош улавливает суть беседы, – или мы нарушим комендантский час, выигрывая время только между сейчас, и моментом когда наши родители поймают нас. Я не хочу рисковать жизнью Джоша надеясь, что Рон к тому времени вернется. Так что, если ты не желаешь оставаться сегодня ночью с Джошем, у нас нет причин ждать Барнабаса.

Я замерла, и Джош посмотрел на меня с удивлением в глазах.

– Эй, это не плохая идея, – сказала я, двигаясь ближе, в то время как Грейс отлетала подальше. – Мой ангел-хранитель может отправиться с тобой сегодня вечером. Ты будешь в безопасности, и никто из нас не попадет в неприятности.

– А? – это было крошечное выражение, странно звучащее со стороны клубка света. – Нет. Меня наняли беречь тебя. Рон лично приставил меня, чтобы беречь тебя от неприятностей. В безопасности.

– Да, хорошо, если ты не отправишься с Джошем, тогда я собираюсь найти Кайроса и влипнуть в основательные неприятности.

Джош заговорщически наклонился. – Что она говорит?

Улыбаясь, я постучала ногтями по столу. Ответ пристально глядел на меня целый день после полудня, напевая лимерики. – Если мой ангел-хранитель останется с тобой, ты будешь в порядке. Она сможет спрятать твою ауру также как мою.

– А как насчет тебя? – спросил Джош в то время как Грейс летала туда сюда с волнением.

– Со мной будет все в порядке! – Сказала я с уверенностью. – Он не знает нового резонанса моего амулета. Не знает, где я живу. Они не могут найти меня пока не найдут тебя. А если найдут, я просто стану невидимой. – Я повернулась к клубку света. – Так что видишь, это в моих же лучших интересах, чтобы ты отправилась с Джошем.

– Нет, – сказала она твердо. – Это не сработает. Мне сказали оставаться с тобой.

– А я говорю тебе оставаться с ним! – Выкрикнула я, потом понизила голос, когда три худых парня пришли со змеиной ямы со скейтами под мышками.

Пылающий клубок света так близко приблизился к моему лицу, что я отдернулась. – Послушай меня, юная мисс, – сказала Грейс резко, – ты не можешь говорить мне куда идти. У меня есть приказ от Рона, и, деточка, ты не Рон.

Сбитая с толку, я наклонилась вперед, пока она не подалась назад. – Отправляйся с ним, Грейс, – процедила я. – Сейчас же. Пока я не скажу другого. Иначе, я стану призрачной и сделаю то, что надумала этой ночью.

– Грейс? – прошептала ангел, ее сияние притухло. – Ты дала мне имя?

Джош начинал выглядеть неуютно, что я могла понять, т. к. он не мог ее видеть, и казалось что я ору на него. Сжав губы, я посмотрела на сияние через стол. Я воздержалась от указания пальцем на упертого ангела, но едва ли. – Грейс…

– Я отправлюсь с ним, – сказала она, ее свечение на мгновение стало ярче. Оно было покорным и мягким, и она перебила мои следующие мои слова, только я их хотела произнести. – Мэдисон, – продолжила она, – если ты втянешь меня в неприятности, я буду так зла на тебя! Я никогда не была хранителем раньше. Ты мое первое задание, и если я завалю его, мне придется вернуться к групповой терапии, чтобы прокормить себя.