Текст книги "Клэрити"

Автор книги: Ким Харрингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава двадцать вторая

Бизнес-календарь семейства Ферн на следующий день был пуст. Большая редкость для такого месяца, как июль, но к тому все и шло. Настал понедельник, День независимости был позади. И уж конечно, «здесь живет убийца» – не лучшая реклама для нас.

Мама занялась уборкой. Она была счастлива, что Перри снова дома. Но наши тревоги пока еще не ушли в прошлое. Поэтому мама яростно отскабливала дом, чего не делала уже давно.

Весь день я провела с Перри, безуспешно пытаясь подбодрить его. Его развратное поведение было отвратительным, но Перри-развратник – это все же лучше, чем Перри в депрессии. Сидеть с ним и строить догадки о его психическом здоровье было невыносимо.

– Пойдем погуляем.

Я взяла его за руку и попыталась поднять с кушетки, но он не поддавался.

– День отличный, солнце.

– Не могу. – Он уткнул лицо в подушку.

– Ты что, вампир, только по ночам выходишь?

– На меня будут глазеть и шептаться за спиной, – глухо пробормотал он.

– Перри, на нас всегда глазеют и перешептываются.

– Но не по этому поводу.

Я топнула ногой. Перри посмотрел на меня одним глазом.

– Да, топаю ногой. Я – твоя младшая сестра, и я хочу пиццу. Ты мой должник, Перри.

Он еще немного простонал, но в конце концов поднялся. Пока мы шли по направлению к променаду, ни один человек не показал на нас пальцем и даже не повернул голову в нашу сторону. Я выбрала такую скамейку, чтобы можно было наблюдать за толпой, и Перри принес пиццу от Монти.

Я откусила и закрыла глаза от удовольствия – пицца была полный экстаз.

Перри тоже начал есть, но за первым укусом потянулся весь сыр, повиснув у него на подбородке.

– Фу, какая гадость, эта твоя пицца. Я, конечно, твой должник, но могла бы выбрать в качестве компенсации мороженое.

– О, ты мне еще как должен, – сказала я, вытирая рот бумажной салфеткой.

– Что-то еще? – спросил Перри, в деланом испуге подняв бровь.

– Я поняла теперь, почему Тиффани несколько месяцев назад закрутила именно с моим парнем. Оказывается, это месть, мой дружок.

– Что, правда? – Братец опустил глаза.

– Соловей пропел мне песенку о том, что у вас с ней кое-что было.

– Нейт… – пробормотал он.

– Ты, наверное, думал, что можно цеплять девчонок, а потом не обращать на них внимания. Тебе казалось, что это игра без последствий. Но так не бывает. Ты сделал ей больно.

Я не верила самой себе – я защищала Тиффани!

– Ты права. – Братишка поднял руки вверх в знак согласия. – Мне казалось, что для нее это тоже ничего не значит, просто секс на вечеринке. Но когда эта дурочка начала вести себя как дура в квадрате, до меня дошло, что она на что-то надеялась… Мне и в голову не приходило, что она направит свой гнев на тебя. То, что она проделала с Джастином, просто отвратительно. Я поверить не мог, что она способна на такое.

– Никто не знает, на что способны люди, – философски заметила я.

– Ладно, теперь я чувствую себя совсем виноватым. – Перри подтолкнул меня плечом. – Пойду-ка куплю тебе еще и мороженого.

Я осталась сидеть на скамейке, разглядывая проходящую мимо толпу. В основном это были туристы, довольные собой и жизнью, которая била ключом в короткие отпускные дни. Местные жаловались на пробки, на переполненный пляж, но все-таки это было круто – жить в приморском городке. Туристы для многих были ощутимой статьей дохода, и моя семья играла в этой пьесе свою маленькую роль. Не сомневаюсь, что те, кто побывал на наших сеансах, потом с восторгом рассказывали о безумном семействе Ферн.

– Дотронься до меня, детка!

Я оглянулась и вздохнула. Коди и Тревор, два парня из нашей школы, большие приятели Тиффани. Они гоготали, предвкушая развлечение.

– Эй, – окликнул меня Тревор. – Потрогай-ка моего «дружка» и скажи, где он был. – Он явно имел в виду не того приятеля, что стоял рядом.

– Легко, – отозвалась я. – В «мамочке» Коди.

– Сука, – пробормотал Коди, и оба быстро отошли.

Вот он – любимый город и любимая работа! Ну и пусть. Закрыв глаза, я прижала пальцы к вискам.

– Знаешь, что я не люблю больше всего?

А теперь-то кто? Покосившись, я увидела рядом с собой на скамейке мадам Маслову. Она была в белом хлопчатобумажном платье, спускавшемся до самых щиколоток, и босая.

– Люди всегда спрашивают меня о номерах. А я не знаю, какие номера выпадут завтра в лотерею. Ненавижу, когда меня спрашивают об этом.

Она решила порассуждать о профессиональных проблемах, чтобы наладить со мной отношения?

– Мой дар не позволяет мне этого, – продолжила она с забавным акцентом. – Как и твой дар не всегда помогает тебе.

У нее были темные глаза, окруженные морщинками, – такие бывают у добрых людей, обожающих посмеяться.

– Ты здесь, чтобы встретиться со мной? Знаешь… то, о чем я говорила тебе раньше, правда.

– Нет, я пришла сюда перекусить и немного развеяться. Н я не верю ни слову из того, что вы сказали. Вы просто хотите, чтобы моя семья уехала из города и не составляла вам конкуренцию.

– Неправда, – сказала мадам Маслова, склонив голову набок. – Но я точно знаю, что ты в опасности. Я пытаюсь защитить тебя, но ты не хочешь слушать. Ладно, попытаюсь снова. – Она придвинулась ближе и выразительно посмотрела на меня: – Уезжай отсюда, девочка, пока не поздно.

Я услышала шаги Перри. Он подошел к скамейке, держа в каждой руке по рожку мороженого.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем, – ответила я. – Мадам как раз собиралась уходить.

Я обернулось к Масловой, но ее внимание уже переключилось. Она пристально смотрела на Перри. Потом встала и подошла к нему:

– Ты мне кого-то напоминаешь… Однажды я видела человека, похожего на тебя, но только старше.

Перри замер, а у меня екнуло сердце.

– Где? – спросила я, стараясь не выдать своего волнения.

Мадам махнула рукой, как будто это не имело никакого значения:

– Далеко отсюда, у меня на родине. В одной пустынной местности.

У нее запищали часы.

– Мне пора, – взглянув на них, сказала она.

Напоследок она бросила на меня тревожный взгляд.

То ли эта Маслова хорошая актриса, то ли и вправду верит, что мне что-то угрожает.

– Эй, мороженое тает, – заметил Перри: у его ног уже образовалась липкая лужица.

– Спасибо, не хочу.

Перри пожал плечами и стал облизывать оба рожка.

– Может, прогуляемся по пляжу? – предложил брат.

– Нет, я обратно пойду.

Перри спустился по ступенькам на песок. Хорошо, что я вытащила его на прогулку. Миссия выполнена.

Я встала, чтобы идти домой, но тут мое внимание привлекла Сесил Клэйворт в облегающем черном платье и на шпильках; она направлялась к дому Масловой. Наши взгляды пересеклись, и она двинулась в мою сторону.

– Хочу спросить тебя кое о чем. – Сесил сразу перешла к делу.

– О’кей, – кивнула я.

– У тебя сегодня свидание с моим сыном?

Вряд ли это можно назвать свиданием, но я снова кивнула.

– Я хочу, чтобы ты его отменила.

Такого я не ожидала.

– Не понимаю, какое вам дело до наших планов на вечер.

Сесил протерла свои огромные темные очки:

– За последние несколько месяцев ты причинила немало неприятностей нашей семье. Твоя детская выходка чуть не стоила нашему сыну поступления в университет и к тому же обошлась моему мужу в немалую сумму.

Я не желала больше слушать, как она оскорбляет меня:

– Вы считаете, я виновата? Если бы Стивен не списывал на экзамене, ничего бы и не было.

Взгляд Сесил был ледяным.

– Можешь думать что угодно, дорогая, но правда в том, что из-за тебя случаются неприятности. Несмотря на это, я была любезна с твоей семьей, даже сердечна. Мы живем в одном городе, и мой сын испытывает к тебе слабость. Собственно, только из-за него я была добра к вам. Однако, если ты станешь преследовать моего сына, хорошее отношение закончится. Он заслуживает лучшего, чем какая-то гадалка.

– А не слишком ли вы задираете нос для женщины с таким скромным прошлым? – спокойно сказала я.

– Что-о?

– Ни для кого не секрет, что вы выросли в трейлере. Просто вам повезло с внешностью, посчастливилось поймать богатенького мужа и изменить жизнь. Но не думайте, что вы лучше меня.

– Держись подальше от моего сына!

Она надела очки и пошла прочь. Мне захотелось подставить ей подножку, но оскорбить Сесил Клэйворт в самом людном месте города означало бы конец для нашего и так не слишком процветающего бизнеса. Поэтому я отправилась домой готовиться к своему «не совсем свиданию».

Глава двадцать третья

Стивен появился у нас дома, одетый в голубую рубашку со стильными пуговицами и льняные брюки, то есть для такого вечера, какой я планировала, он был одет слишком хорошо. Но Стивен всегда одевается «слишком». Что удивило меня по-настоящему – так это розы у него в руках.

Разве я не сказала ему, что это не будет свиданием? Конечно, я не посвящала его в свои планы, которые заключались в том, чтобы выжать как можно больше информации. Но мне казалось, Стивен понял, что это не какие-нибудь там романтические штучки – просто ужин, чтобы поблагодарить его.

– У тебя аллергия? – спросил он вдруг.

– Что?

– Розы, – ответил Стивен. – Ты как-то неодобрительно смотришь на них.

– О, извини, очень красивые. Я просто вспоминала, где у нас ваза…

Взяв цветы из его рук, я выполнила обязательный ритуал: понюхала букет и расплылась в улыбке:

– Спасибо! Подожди, сейчас вернусь.

Я отнесла розы на кухню, чтобы мама поставила их в воду. Мама говорила по телефону. У меня сложилось впечатление, что кто-то настойчиво пытается прийти на сеанс. Мама твердила, что мы уже закрылись, но ее собеседник, видимо, настаивал. В конце концов она согласилась. Мне было стыдно оставлять ее одну, но надо было идти.

Стивен подвел меня к своему «лексусу».

– Куда поедем? В «Капитанское бистро»? – спросил он.

– Я бы хотела в «Ямми».

– Ну-у… ладно, – разочарованно протянул он. – Если ты так хочешь…

Я не особо тяготела к «Ямми», но чтобы подстегнуть память Стивена, лучше «Ямми» места не было.

– Теперь понимаю, ты бывала здесь раньше, – сказал он, когда мы уселись в тускло освещенном угловом купе.

– Ну да, я, можно сказать, завсегдатай. А как ты узнал?

– Ты не посмотрела в меню.

Я указала на свою голову:

– Я листаю его вот здесь.

Он рассмеялся:

– Теперь верю, что ты захаживаешь сюда. Ну и чем тут кормят?

– Брату нравятся гамбургеры. А я неравнодушна к куриным наггетсам.

– Как там твой брат?

Мне показалось, Стивен проявлял искреннее сочувствие.

Я ответила ему после того, как официантка приняла у нас заказ:

– Дела у Перри не очень…

– Но я слышал, его отпустили из полиции, – удивился Стивен.

– Отпустили, но он по-прежнему главный подозреваемый. У них просто нет доказательств, чтобы держать его у себя. – Неожиданно я поняла, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Весь день я носила маску, чтобы поддержать Перри и маму, а теперь, когда они были далеко от меня, вся моя уверенность улетучилась. – Прости меня, – сказала я, вытирая слезы. – Такое ужасное лето.

– Ничего страшного.

– А как ты проводишь лето? – поменяла я тему разговора, чтобы вернуть самообладание.

Стивен пожал плечами:

– Не очень здорово. Эта кампания, бесконечная политика у нас дома, какие-то великосветские ужины с родителями, на которых я должен вести беседы ни о чем… Для меня это настоящий стресс. Сегодня родители опять уехали на еще одно благотворительное мероприятие. Предполагалось, что я тоже поеду, но приятно было сменить темп.

Я подумала, не рассказать ли ему, что мне пришлось выслушать от его матери сегодня днем, но решила оставить это при себе. Ему и так хватало проблем с родителями.

– Честно говоря, жду не дождусь следующего месяца, когда я уеду учиться. Свобода! Мои родители – слишком… целеустремленные люди. – Он внезапно остановился. – Прости, мне не следовало говорить об этом.

– Ничего, ничего. Иногда полезно выпустить пар.

– Нет, это семейные дела. Зачем портить такой отличный вечер? Извини, что разнылся. Давай поговорим о чем-нибудь приятном.

– Например, о том, что весь город считает моего брата убийцей?

Стивен хмыкнул:

– Правда… Твоя жизнь сейчас не веселее.

– Это точно.

Официантка принесла нам еду, и Стивен занялся своим бургером.

– Я слышал, ты помогала полиции, – сказал он. – Это правда?

– Было правдой. Теперь уже нет.

– Я рад, – с облегчение произнес он.

– Почему? – удивилась я.

– Ты подвергала себя опасности. – Он нацелился в меня ломтиком картошки фри. – Сначала одно убийство, потом еще два.

Ну и ну, оказывается, все заботятся о моей безопасности, вот еще один человек говорит, что лучше не участвовать в этом деле!

Я почувствовала, что настал подходящий момент, чтобы перейти к главному и получить информацию, за которой я, собственно, и пришла.

– Знаешь, о том убийстве… я хотела спросить тебя. Ты не видел ничего подозрительного?

– Подозрительного? Что ты имеешь в виду?

– Ты ведь был здесь, когда Виктория Хеппел уходила с моим братом. В тот злополучный вечер?

– Я? Откуда ты знаешь? – Его глаза заблестели. – Нет, подожди, у тебя было видение?

– Ничего сверхъестественного. Есть видеопленка, на ней и мой брат, и ты… Ты был… м-м-м… пьян, и твоя мать вела тебя домой.

Он удивился:

– Совершенно забыл, что это было в тот вечер. Прости, ужасно стыдно.

– Ну, у всех бывают плохие моменты в жизни, – миролюбиво сказала я. – Поверь мне, у меня похуже бывали. Напомни мне как-нибудь рассказать, как я вылила здесь колу на голову Тиффани Деспозито.

Он вежливо улыбнулся, но потом покачал головой:

– Жаль, что ничем не могу тебе помочь. Тем вечером я ничего странного не заметил.

– А ты не видел, не говорила ли Виктория с кем-то еще, кроме моего брата?

Например, с Энтони Тоскано, убийцей с полицейским удостоверением, или с его сыном Габриэлем, лжецом, на теле которого вытатуировано имя «Виктория»?

Стивен пожал плечами:

– Если честно, я почти не помню тот вечер. Большую часть я провел в туалете. Помню только, как наша экономка поднимала меня с пола и отводила в постель.

– Ого! – усмехнулась я.

– Да, маме есть чем гордиться.

Я засмеялась.

Он наклонился ко мне и положил руки на стол:

– Кстати, о Тиффани. Что это за история с колой?

Остаток вечера мы провели, пересказывая друг другу школьные сплетни и обсуждая разные колледжи. К своему удивлению, я неплохо провела время. Когда, однако, пришло время расплачиваться, я поняла, что главной своей цели так и не добилась. Я даже не выяснила, разговаривал ли с Викторией кто-то из Тоскано.

Стивен сам заплатил по счету, хотя это я пригласила его в ресторан. Мы подошли к машине, и он открыл передо мной дверь.

– Куда ты хочешь теперь? – спросил он, усевшись на водительском месте. – Тебе нужно домой?

У меня была одна мысль. Затуманенный алкоголем мозг Стивена ничего из того вечера не запомнил. Но предметы должны были запомнить.

Я повернулась к нему:

– А мы можем к тебе поехать? Ты говорил, родителей нет?

– А-а…

Видно было, что он в недоумении, что он не представлял меня «такой» девушкой.

– Просто я никогда не видела особняков, – улыбнулась я. – Меня ведь не приглашают на вечеринки… – И я хмыкнула: – Видимо, недостаточно крутая.

Стивен поморщился:

– Прости, если я плохо обходился с тобой.

– Ты – нет. Ты не доводил меня, как другие. Ты игнорировал меня, и все. Но сейчас ты можешь искупить свою вину.

– Отлично, – сказал он, выруливая со стоянки. – Тогда следующий пункт – экскурсия по дому Клэйвортов.

Через несколько минут Стивен остановил машину перед особняком и повел меня к парадной двери между двумя белыми колоннами. С улицы я, конечно, видела этот дом, но вблизи он оказался еще более внушительным.

Стивен достал ключи. Пока он набирал код, я вежливо смотрела в сторону.

В холле были мраморные полы, с потолка свисала неслабых размеров люстра, широкая лестница, изгибаясь, вела на второй этаж. Когда я шла за Стивеном, мои шаги отдавались гулким эхом, как в музее. Он распахнул передо мной стеклянные двустворчатые двери, за которыми оказалась гостиная, а за ней – парадная столовая. Дальше – кухня, такая большая, что могла бы составить конкуренцию ресторану. Стивен оказался хорошим гидом – он показывал мне картины, скульптуры, разные интересные вещицы и говорил, говорил, говорил. За окном огромного эркера я увидела обширный двор, где, наверное, проходили вечеринки, на которые меня не приглашали, и причудливой формы бассейн.

– Хочешь посмотреть мою комнату? – смущенно спросил Стивен.

Именно для этого я и приехала, но мне не хотелось, чтобы он истолковал мое согласие неправильно. Я не искательница приключений.

Выдержав паузу, я ответила:

– Можно, но заглянем только на минутку.

Мы поднялись наверх и пошли по длинному коридору. Комната Стивена тоже была огромной, и окно выходило на бассейн. Бардаком, в котором жил Перри, тут и не пахло. Кровать убрана, на компьютерном столике порядок, на комоде – не пылинки. Больше похоже на номер в отеле, чем на комнату молодого раздолбая. Все-таки неплохо иметь прислугу, подумала я.

Перемещаясь по комнате, я проводила рукой по поверхностям, а чтобы Стивен не заподозрил, что я пробую вызвать видение, болтала с ним о всяких пустяках.

– Симпатичная комната, – одобрительно сказала я.

– У моей матери бзик по поводу порядка. Как только я выхожу из комнаты, оставив на столе раскрытую книгу, книга магическим образом исчезает.

– Но это ведь неплохо, – отозвалась я, проводя пальцами по клавиатуре. – По крайней мере, тебе не приходится самому ничего убирать.

Стивен стоял у стены, опираясь на нее одной ногой:

– Ну да, только я даже постер не могу повесить.

– Ну, скоро обклеишь ими всю комнату в общежитии, – улыбнулась я.

На самом деле мне хотелось плакать. Похоже, моя затея с треском провалилась. Я ловила отдельные вспышки, но они не имели никакого отношения к делу и в основном были связаны с горничной, которая здесь прибиралась.

Стивен говорил о том, как он ждет отъезда из Истпорта, а я ломала голову, какой же предмет он мог держать в руках в тот вечер. Я попыталась вспомнить, во что он был одет, но так и не вспомнила. Спросить напрямую я не могла – это вызвало бы подозрения. Но внезапно меня озарило.

Единственное, что удержалось в памяти, – потрясающее платье его матери. У Сесил Клэйворт столько платьев, что вряд ли она надела его сегодня. И, я надеялась, не отправила его в химчистку.

– На этом этаже есть туалет? – спросила я, прерывая рассказ Стивена о выпускном.

– Конечно, прямо по коридору, справа.

– Спасибо. Когда я вернусь, покажешь мне фото с выпускного?

Поиск фотографий должен был занять его на несколько минут.

Я на цыпочках побежала по коридору, надеясь, что дверь в самом конце приведет меня в хозяйскую спальню. Так и есть! Теперь ищем гардеробную. Я сдвинула одну из дверей и, чтобы не вскрикнуть от восторга, закрыла себе рот рукой. Это чудо – гардеробная Сесил Клэйворт! Одна стена целиком была занята полками с туфлями. Вдоль других стен – вешалки с одеждой, рассортированной по цвету.

Я быстро отыскала то изумрудное платье, которое поразило меня. Скользнув рукой по материи, я сосредоточилась. Вначале ничего не получилось, и я заскользила дальше, пока не дошла до пояса – до того места, где, как я помнила, рука Стивена обнимала талию матери.

И вот пришло…

Я увидела Стивена, который, пошатываясь, приближался к тому месту, где на высоком барном табурете сидела Виктория Хеппел. Было шумно, и я не могла расслышать, что он говорит, но поняла, что Стивен пристает к девушке. Виктория подняла на него глаза, затем с размаху ударила его по лицу и отвернулась. Щеки Стивена, и без того красные, побагровели. Он наклонился и начал настойчиво говорить ей что-то прямо в ухо.

Постепенно видение потускнело, но я почувствовала, как во мне поднимается ярость – не моя ярость.

Из-за нее я потеряю все…

Столько сделано, чтобы достичь всего этого…

Эта шлюшка не отнимет у меня достигнутого…

Эмоции были настолько сильными, что я стала задыхаться.

– Что ты здесь делаешь?

Уронив платье, я обернулась. В дверях гардеробной стоял Стивен.

– Ничего, – сказала я и отдернула руки от материи. – Очень красивое платье.

– Это платье моей матери. Что ты делаешь в ее гардеробной?

Я пыталась придумать хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение.

– Она приходила ко мне сегодня, – выпалила я. – Велела держаться подальше от тебя. Она сказала, что я недостаточно хороша для того, чтобы встречаться с гобой. Я ей не поверила. – Я сделала драматическую паузу. – Но теперь я собственными глазами увидела ваш особняк и потрясающую гардеробную твоей матери. Да одно это платье стоит больше, чем вся моя одежда, вместе взятая. Знаешь, твоя мать права. Я не смогу конкурировать с богатенькими девчонками. Я точно не из вашего мира!

Почему бы мне сразу не вручить «Оскар» за лучшую женскую роль? В довершение всего из моих глаз полились истерические слезы. Я выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице.

Стивен последовал за мной:

– Клэр, подожди!

– Я пойду домой! – крикнула я.

– Идти далеко, подожди.

К счастью, он не догнал меня – я успела выскочить за дверь. По улице, где Стивен мог увидеть меня, я не пошла, предпочитая спрятаться в лесу. Немного отдышавшись, я набрала номер Джастина, думая только о том, чтобы он поскорее взял трубку.

– Клэр? – наконец услышала я его голос.

– Джастин, у меня проблемы.