Текст книги "Любовь во времена драконов (ЛП)"
Автор книги: Кейти Макалистер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Я не думаю, что это хорошая идея для тебя, уйти прямо сейчас, – медленно проговорила Май, когда она и Габриель обменялись еще одним понимающим взглядом.
– Слушайте, вы выглядите хорошими и все такое, но я уже устала повторять, что я не тот человек, который вы думайте, что я… – начала я говорить.
– Нет, я имела в виду, что, учитывая твое физическое состояние, было бы лучше для тебя остаться здесь на несколько дней, – прервала она.
– Мое физическое состояние? Вы имеете в виду фугу? – спросила я.
– Это то, как ты называешь это?
– Как психиатр это называет, с которым я виделась. Уверяю вас, что хотя фуга неудобна для всех, когда она заканчивается, я в порядке. Голова побаливает, но ничего серьезного.
– Ты виделась с психиатром по поводу этих… фугах? – спросила Каава, ее темные глаза внимательно смотрели на меня.
– Ну… да. Один раз. Я не знаю, что случилось со мной, и подумала… – я снова села, закусив губу, не решаясь сказать им, что я думала, что схожу с ума. – Давайте просто скажем, я была обеспокоена тем, что вызывало у меня провалы.
– Каково было решение психиатра? – спросил Габриель, и мне стало неловко под его непоколебимым взглядом.
Я пожала плечами.
– Я виделась с ним только однажды. Гарету не понравилось, что я хожу к нему.
– Гарет твой муж? – спросила Май.
– Да. – Я пыталась изобразить легкий смех, чувствую себя все более и более неловко в этой ситуации. – Почему я чувствую себя так, будто играю в двадцать вопросов?
– Мне жаль, если тебе кажется, что мы допрашиваем тебя, – сказала Мая с небольшой улыбкой. – Просто ты застала нас всех врасплох, а теперь и подавно.
– Если ты сможешь вытерпеть другой вопрос…, – сказала Каава, садясь рядом со мной. Я поерзала на диване, чтобы дать ей больше места, волоски на моих руках встали от ее близости. Что-то в ней было, какая-то аура, которая заставила меня поверить, что она не была той женщиной, которая терпела либо дураков либо врунов. – Когда ты виделась с психиатром?
Я уставилась на нее в изумлении.
– Э… когда?
Она кивнула, наблюдая за мной тем же пристальным взглядом.
– Хорошо, дайте мне подумать… это было… эм… – я рассматривала свои пальцы, пытаясь разобраться в своих воспоминаниях, найти то, что я хотела, но этого там не было. – Я не помню.
– Месяц назад? Два месяца назад? Год? Пять лет? – спросила она.
– Я не… я не уверена, – сказала я, чувствуя себя такой же разбитой, как я и звучала.
– Позволь мне спросить тогда… какое твое самое раннее воспоминание?
Я действительно сейчас посмотрела на нее.
– А? Зачем вы хотите знать что-то такое неважное, как это?
Она улыбнулась, и я вдруг почувствовала, как купаюсь в тепле, в золотом сияние заботы.
– Неужели мои вопросы беспокоят тебя, дитя?
– Нет, не беспокоят, я просто не вижу, какое это имеет отношение к чему-либо. Мне действительно нужно идти. Мой сын…
– …будет в порядке еще несколько минут.
Она ждала, я оглядела комнату. Остальные трое драконов сидели, смотрели на меня, молча, видимо, довольные тем, что Каава проводит это странный допрос. Я мысленно вздохнула.
– Давайте посмотрим… самое раннее воспоминание. Я предполагаю, что вы имеете в виду, когда я была ребенком.
– Да. Что первое ты помнишь? Голос твоей матери, возможно? Любимую игрушку? Что-то, что напугало тебя? – Предположим, это не больно, ублажить ее, я снова окунулась в черную массу, которая была моей памятью. Ничего.
– Я боюсь, что у меня херовая память. Я ничего не могу вспомнить о том, когда была ребенком.
Она снова кивнула, как будто ожидала этого.
– Твоему сыну только девять, как ты сказала. Ты должна помнить день, когда ты родила его.
– Конечно, я помню… – я замолчала, когда, к моему ужасу, поняла, что я не помню. Я могла увидеть его лицо в моем воображении, но это было его теперешнее лицо, не лицо младенца. Паника накрыла меня. – Вот вам крест! Я не помню этого!
– Вот вам крест? – спросила Май.
Я уставилась на нее в замешательстве, по моей коже бегали мурашки от осознания того, что что-то было серьезно неправильно со мной.
– Что?
– Ты сказала: «Вот вам крест». Это архаичный термин, не так ли?
– Откуда я знаю? – когда я это говорила, мой голос повысился. – У меня психический срыв, а ты волнуешься о какой-то глупой фразой? Разве ты не понимаешь? – Я вскочила на ноги, захватив воротник рубашки Май и тряся ее. – Я не помню первое слово Брома. Я не помню, когда он впервые пошел, или даже как он выглядел, когда был маленьким. Я не помню ничего из этого!
– Ты помнишь, как выходила замуж за своего мужа? – спросила Каава, пока Май мягко отрывала мои руки от своей рубашки.
Мурашки поползли по моим рукам. Я искала, я рылась, я мысленно хватала свою память обеими руками и трясла ее, как будто моя память меня ограбила, но ничего не вышло.
– Нет, – сказала я шепотом, когда страх сменил панику. – Что со мной не так? Почему я ничего не помню?
– Так я и думала, – сказала Каава, беря мой подбородок кончиками пальцев, таким образом, она могла внимательно смотреть в мои глаза. – Твоя память была стерта.
– Зачем кому-то это делать? – почти провопив эти слова, я боролась с желанием сбежать из дома и сесть на первый же самолет до Испании. – Вы сделали это со мной?
– Нет, дитя, – сказала она торжественно, отпуская мой подбородок. – Я подозреваю, что ты поставлена в такие условия забыть.
– Забыть собственного сына? Это не имеет никакого смысла! Кому нужно, чтобы я его забыла?
– Все в порядке, Ясолд. Эээ… Талли, – сказала Мая успокаивающим голосом, мягко направляя меня к дивану. – Я знаю, что ты боишься всего этого, но ты говорила со своим сыном недавно, помнишь? Ты сказала, что с ним все в порядке.
Я цеплялась за это, борясь с растущим страхом, который грозил поглотить меня.
– Да, он в порядке, хотя мне действительно нужно ехать домой. Мне жаль, но я не могу здесь больше оставаться. – Я сделала движение в направлении к двери, прежде чем голос Каава достиг меня.
– И что ты будешь делать, если у тебя начнется другая фуга в то время, как твой сын будет с тобой?
Я замерла на этих словах, медленно поворачиваясь лицом к людям в комнате.
– У меня они бывают только раз в год. Кажется, я уже говорила это.
– Ты сказала своему сыну, что не знаешь, почему она случилась у тебя сейчас. Произошло то, чего ты не ожидала, не так ли?
Я кивнула, мои плечи резко упали.
– У меня не должна была быть она до конца октября.
– И сейчас это случилось.
– Но, Каава, что… – начала говорить Май.
Пожилая женщина подняла руку, и Май замолчала.
– У меня он только раз в год, – сказала я им. – Это была аномалия. Я не знаю, почему он пришел так рано, но я уверена, что этого не повторится.
– Как ты можешь быть уверена? Ты не можешь, не точно (не совсем). Нет ничего, что остановит тебя от еще одной прямо сейчас, или через час, или через неделю, не так ли? – настаивала Каава.
Я скрипнула зубами в знак согласия.
– Что если ты будешь за рулем автомобиля со своим сыном, а тебя вдруг настигнет фуга?
– Это очень маловероятно…
– Но это может произойти, – нажала она. – Ты рискнешь его жизнью?
– Это никогда не случалось раньше, – сказала я, но ужасные мысли, которые она описала, нельзя было выкинуть из головы. Фуга не должна была случиться, но случилась. Что, если она снова придет, когда я буду с Бромом? Мой желудок сжался от всех ужасающих возможностях бедствия.
– Я думаю, что Каава пытается сказать, что пока ты не знаешь, почему у тебя возникли эти… э-э… события, тебе, вероятно, следует остаться с нами, – предложила Май.
– Нет, – сказала я, качая головой. – Я оставила Брома одного и так достаточно надолго. Я должна поехать домой.
– А что, если… – она скользнула взглядом в сторону Габриеля, который кивнул. – Что, если твой сын приедет сюда, к тебе?
– Я не знаю, – сказала я медленно. – Я думаю, что было бы, наверное, лучше ему быть с семьей. Гарет не может быть таким, из него муж то не очень хороший, но он заботился обо мне, до сих пор.
– Как долго он заботится? – сказала Каава, схватившись за мои слова.
– Долгое время, – сказала я наконец, не найдя никаких ответов в моем мозгу.
– У него были причины желать, чтобы ты была без памяти? – спросил Габриель.
Я открыла рот, чтобы сказать «нет», но вспомнила кое-что. – Может быть. Когда… когда у меня нормальная фуга, я проявляю… это не самое подходящее слово, но это то, как я думаю об этом… я… – Они все смотрели на меня с жадностью, которая вызывала у меня зуд кожи. Я сделала глубокий вдох и произнесла слово. – Золото. – Два дракона мужчины выпрямились.
– Можно делать золото? – спросила Май, выражение ее лица было озадаченным.
– А-а-а, – сказала Каава, расслабляясь, как будто это все объясняло.
– Да. Гарет… мой муж… говорит, что я рожденный алхимик. Это тот, кто может трансмутировать неблагородные металлы без необходимости в аппаратурах или каких-либо специальных эликсиров или зелий. Каждый год, когда у меня фуги, он приносит мне свинец. Много-много свинца, огромные блоки, и оставляет их в комнате со мной. Когда фуга проходит, свинец превращается в золото. Я не знаю, как это делается, но он уверяет меня, что это какой-то процесс, который происходит, когда я сплю.
– Это должно быть очень удобно, – сказала Май, несколько скептически, я это по чувствовала.
Я скривилась. Верила ли она мне или считала меня не более проблемой под рукой. Меня больше беспокоила эта внезапная потеря памяти. Может быть, это я схожу с ума, не они, как мне изначально показалось. – Честно говоря, я бы предпочла обойтись без фуг. Особенно если они делают что-то с моим мозгом.
– Я думаю, что это так.
– Я допускаю, что этот любопытный талант, который тебе дан свыше, заставляет меня желать оставить немного свинца в твоей комнате, – сказал Габриель с печальной улыбкой, – но я не вижу связи между этим и почему твоя память стерта.
Я сделала уклончивый жест, и в течение секунды сцена промелькнула в моей голове… Рут, лежавшая на койке в тускло освещенной хижине, покрытая фурункулами, вся в поту и дрожащая от болезни, в то время как Гарет тряс ее, говоря ей, что я проснулась, и требуя, чтобы она растила и заботилась обо мне. Я попыталась забраться в глубь памяти, чтобы увидеть больше, но там ничего не было, лишь черная бездна.
– Я не знаю, – сказала я наконец, печально осознавая, что не могу доверять изображениям, которые посылает мне мой мозг. Нет способа узнать, была ли это фактическая память или фальсификация ума, что все больше и больше заставляло меня начинать опасаться за мой разум.
– Я могу придумать множество причин, почему муж может предпочесть ее без памяти, – сказала спокойно Каава. – Во-первых, он может не желать, чтобы она знала из какого он септа4.
– Септ? – Я покачала головой. – Гарет не дракон. Я бы знала, если бы он им был.
– Как ты знала, что мы они? – спросил легкомысленно Габриель.
– Да, точно. – Он поднял бровь, я поспешила продолжить. – Кроме того, Гарет – оракул, а я никогда не слышала, чтобы дракон был оракулом.
– Просто потому, что ни один дракона не добивался положения оракула, не исключает такую возможность, – отметил он.
– Он не дракон, – настаивала я. – Я бы знала. Я была за ним замужем… – я кинула быстрый взгляд к Кааве. – Короче, давно, я бы знала.
– Я согласна, – сказала она, снова удив меня.
– Да?
– Да, дитя. Ты бы знала, если бы Гарет был драконом. – Она положила свою руку на мою, этот жест, обычно заставлял меня отскакивать от людей … как правило, я не люблю, когда меня кто-либо трогает, кроме Брома… но этот жест был добрым, и давал странный комфорт. – Но есть и другие причины, по которым он хотел бы, чтобы ты была без воспоминаний о том, что ты делаешь во время этих твоих фуг.
– Что вы имеете в виду, что я делаю? Я сплю, – сказала я ей.
Она подняла брови, как и Габриель, смотря на нее с тем же выражением неверия на лице. – Откуда ты знаешь?
– Я знаю. Я имею в виду, я должна спать. В противном случае, у меня не было бы снов… – я замолчала, не желая рассказывать на удивление яркий сон, который у меня был, когда я проснулась.
Взгляд. которым она на меня посмотрела, был проницательным, но она ничего не сказала про сон, только прокомментировала, – Ты просыпаешься без памяти. Ты можешь думать, что спишь, но что если нет? Что если твой муж заставляет тебя выполнять действия, которые он знает, будут тебе противны? Может он хочет, чтобы твоя память была стерта, чтобы защитить себя? Что если твой сын знает, что он делает…
Я кинулась к двери, встревоженная картинками, которые она нарисовала в моей голове. – Я должна идти. Сейчас!
– Успокойся, Ясолд, – сказала успокаивающе Каава. Типен каким-то образом очутился в дверном проеме передо мной и стоял, блокируя выход, скрестив руки на груди.
– Меня зовут Талли, – сказала я сквозь зубы.
– Я не говорю, что твой муж делает что-то гнусное, – продолжала она. – Я просто предложила это, как возможную причину, почему ему может понадобиться держать тебя в постоянном состоянии незнания.
– Пожалуйста, позволь мне уйти, – сказала я, обращаясь к Май. Из всех людей в комнате, она, казалось, самой отзывчивой, самой знакомой. – Я должна вернуться к своей семье.
Она выглядела некомфортно, когда Габриель сказал:
– Мы – твоя семья, Ясолд. Ты родилась серебряным драконом. Тебе нужна наша помощь. Ты останешься здесь, пока мы тебе поможем.
– Мне не нужна ваша проклятая помощь! – сказала я, потеряв самообладание, и в то же время мне хотелось рыдать от отчаяния.
– Тебе нужна помощь в восстановлении памяти, – указала Каава. – Даже если ты не веришь нам, ты не хочешь прожить свою жизнь без каких-либо воспоминаний.
Это остановило меня, также, как и мысль, которая казалась мне важной.
– Почему я не замечала до этого, что не могу вспомнить такие вещи, как рождение Брома?
Она замолчала на мгновение, рассматривая мое лицо, прежде чем ответить.
– Я подозреваю, что тот, кто стирает твою память применяет принуждение, чтобы удержать тебя от беспокойства. Это только догадка, конечно, но ты не стала сходить с ума по этому поводу, пока я просто не направила тебя в нужном направлении, показывая насколько странные у тебя обстоятельства.
Я села на стул, ближайший к двери, измученная, в психических синяках и побоях.
– Я просто хочу быть со своим сыном.
– И ты будешь с ним. Он приедет сюда как можно скорее, – сказал Габриель.
Надежда вспыхнула в тупой боли внутри меня.
– Ему всего девять, – сказала я.
– Май и я заберем его, – ответил он спокойно.
Мая улыбнулась и переплела с ним пальцы.
– Мы не позволим ничему с ним случиться, я клянусь.
Я смотрела за них в течение минуты, не уверенная, следует ли мне доверять им сына или нет. Обеспокоенный голос предупреждал, что я мало что знала об этих людях, но они очень хорошо заботились обо мне в течение последних пяти недель, и я почувствовала какую-то странную связь с Май, почти как если бы я знала ее в течение очень долгого времени. Она казалась мне доброй, заслуживающей доверия, и после некоторых раздумий, я неохотно согласилась.
– Хорошо. Если вы привезете Брома ко мне сегодня, я останусь. Ненадолго. Только пока вы не поможете мне раскрыть мои воспоминания, тогда я смогу доказать вам, что я не дракон.
Две глубокие ямочки показались на щеках, когда он улыбнулся мне. Я была равнодушна к нему. На самом деле я доверяла Габриелю, но он не казался столь же привычным и комфортным мне, как Май, и чувство силы вокруг него заставляло меня насторожиться, и я почувствовала семя немного нерешительной.
Бром, к сожалению, не мог примчаться ко мне в любой момент. После продолжительного разговора с Пенни, нашей американской подругой, которая приняла Брома и меня как родных, она пообещала передать его Габриелю и Май, когда они прибудут позже в Испанию, во второй половине дня.
– Я никогда не был в Англии, – сказал Бром, когда я сказала ему, что он присоединиться ко мне здесь. – Не то, чтобы я помнил. Я был там, Саливан?
Я запаниковала.
– Бром, ты помнишь прошлое Рождество, не так ли?
– Прошлое Рождество? Когда ты расстроилась, потому что я попросил комплект инструментов, а ты хотела подарить мне Game Boy, ты этот имеешь в виду? – Я расслабилась, внезапный страх, что мои проблемы с памятью были наследственными… или что кто-то играл с моим умом… исчез.
– Э… да. Точно.
– А что насчет него?
– Просто помни, что иногда ты не можешь понять, почему вещи происходят, но они оказываются лучше, чем ты думал, – сказал я, в моей «туманной, но мудрой» манере мамы. – Я хочу, чтобы ты вел себя хорошо с Май и Габриелям, когда они появятся там, но если что-нибудь случится с ними, ты позвонишь мне, хорошо?
– Ага, хорошо. Пенни говорит, что мне нужно собираться. Бай. – Я повесила трубку и почувствовала такое облегчение, но в то же время я волновалась. Могу ли я доверять Габриелю и Май? Где был Гарет, и почему он оставил Брома так надолго? И что происходит с моим мозгом? Я была сумасшедшей или просто жертвой какого-то жуткого заговора?
– Мне нужна серьезная терапия, – сказала я вслух, думая о небольшом садовом участке, который я делила с другими жителями нашего дома. Он был моим убежищем от ежедневных испытаний и невзгод, предоставляя мне безграничный мир.
– Все серебряные драконы любят растения, – сказала Каава за моей спиной. – У Май еще не было времени разобраться в саду, но я уверена, что она была бы счастлива, если бы ты захотела прибраться там немного.
Я обернулась, посмотрев подозрительно на нее.
– Как вы узнали, что я говорила про сад?
Она просто улыбнулась и махнула рукой в сторону французского окна. Дом Габриеля, хотя и был в центре Лондона, был огорожен садом с высокой кирпичной стеной. Мое сердце радостно колыхнулось при виде спутанных и наводненных клумб, и прежде чем я поняла это, я была на коленях, с закрытыми глазами, с опущенными на нагретую солнцем землю руками.
– Я оставлю тебя здесь. Пройдет четыре часа, прежде чем Габриель доберется до твоего сына, – сказала она, наблюдая с изумлением, как я сжала и разжала пальцы в почве, выщипывая сорняки, которые душили хризантему.
– Я знаю. Сад – это самое хорошее место, чтобы подождать, – сказала я, оглядываясь, чтобы посмотреть, насколько оно было запущенным. Было только три клумбы. Одна, казалось, пострадала от катастрофы, так как дикий куст сирени из нее рухнул на землю, и дикая трава заполнила остальную часть клумбы. Вторая содержала миниатюрные рододендроны, которые буйствовали, запутались с ирисами, и что-то выглядевшее как флоксы. Клумба, перед которой я стаяла на коленях, содержала осенние растения, которые все подвергались опасности от сорняков и дикой травы.
Каава ушла, и я провела приятный час, очищая хризантемы, амариллис, и ростки шафрана, беспокоясь все время о том, что стало с моей жизнью.
Глава 3
– Где она? – Рев дошел до меня, скрывая от глаз, пока я была в самом дальнем углу конюшни, за разбитой телегой, которую Дью, кузнец, должен был отремонтировать несколько месяцев назад.
Двери конюшни захлопнулись с такой силой, что я почувствовала, как дерево задрожало за моей спиной. Лошади, которые были там внутри со мной, запротестовали, испуганно фыркая и ржа. Наспех, я положила двух котят, которых я уже давно наглаживала, возвращая их их взволнованной матери, перед тем как отряхнуть колени и начать пробираться сквозь мрак конюшни. Голос мужчины был глубоким, и он говорит по-французски, а не на английском крепостном, но был акцент в его голосе, который я никогда не слышала.
– Где ты ее прячешь?
Этот голос был полон гнева, гневом и еще чем-то, что я не смогла определить. Я похлопала Абеляра, мерина моей матери, и скользнула рядом с ним, чтобы посмотреть через гнилой кусочек дерева рядом с его кормушкой, наблюдая за тем, как воин-маг прошел через стену замка, мой отец и мать следовали за ним.
– Мы не скрываем никого, мой лорд, – сказал папа, его голос был извиняющимся.
Мой рот широко открылся от удивления. Папа никогда не извинялся ни перед кем! Он был известным магом, настолько известным, что другие маги путешествовали в течение нескольких месяцев просто с ним посоветоваться. И все же здесь, рядом с этим воином, он блеял, как овца, потерявшая ее плотину.
– Костя видел ее, – зарычал воин, оборачиваясь, чтобы впиваться взглядом в папу, высокие охранники стали полукругом за его спиной. – Ты называешь нас лжецами?
– Нет, мой господин, никогда! – Папа всплеснул руками, моя мать была рядом с ним, бледная и испуганная. – Если бы вы просто вернулись в зал, я бы объяснил…
– Объяснил что? Что ты держишь в плену дракона, самку дракона нежного возраста?
– Она не пленница… – начал говорить папа, но я перестала слушать на мгновение. Дракон? Здесь? Я слышала сказания о таких существах, но никогда не видела. Маргарет говорила мне, что они на самом деле не существует, что это просто глупости, которые говорят люди, которые слишком много пьют вина, но после этого я подслушала, как моя мама разговаривала с подружкой о женщине-драконе, с которой она подружилась в юности. Наверное, мама спрятала ее здесь, все эти годы. Кто бы это мог быть? Лия, медсестра, которая, как правило, ухаживала и за Маргарет и за мной? Одна из служанок моей матери? Напыщенная Леди Сьюзен?
– Держу пари, что это она, – сказала я Абеляру. – Она очень драконоподобна.
– Приведите ее! – потребовал воин, и я отодвинула голову Абеляра в сторону, чтобы лучше рассмотреть стену у замка, наблюдая, затаив дыхание, чтобы увидеть дракона.
– Мой Господь, есть обстоятельства, которые Вы не осознаете. Ясолд не знает о своем происхождении. Мы защищали ее, как могли, на самом деле, приняв ее как свою собственную дочь… – у меня мурашки побежали по коже. Моя кровь застыла. Мой мозг взорвался в моей голове. Я смотрела на папу, папу, которого я знала всю свою жизнь, не веря ушам.
– …она была защищена от тех, кто будет плохо использовать ее, моя жена поклялась самке дракону, которая принесла ее сюда.
– Меня? – Сказала я, коснувшись горла, когда мой голос был не более чем слабым писком. – Я – дракон?
– Это не моя забота, – сказал воин, его голос был полон угрозы. – Она дракон и очевидно, небольшого возраста. Она принадлежит ее собственному виду, а не людям.
Мой собственный вид? Чешуйчатые, длиннохвостые, огнедышащие монстры? Рыдание отрицания застряло у меня в горле, шум, который был почти не слышен, и все же я стояла там, шатаясь от словесных ударов моего отца… человека, который я считала моим отцом… воин резко развернулся, взгляд его черных глаз был таким пронзительным, что я могла бы поклясться, что он мог видеть прямо через конюшню.
Беги, сказал мне мой разум, когда мужчина начал идти вперед, к двери конюшни, и я знала в тот момент, что он был одним из них. Он был чудовищем, подобно которому я никогда не видела. Мой мозг не ждал меня, чтобы впитать эти знания. Беги, призвал он. Беги!
Я не остановилась, чтобы засомневаться в целесообразности этой команды. Я развернулась на пятках и помчалась по узкому проходу конюшни в дальней угол, где было небольшое окно, чтобы пропускать сено с полей. Я, однако, не была достаточно быстрой, если рев ярости, который меня преследовал, о чем-то говорил.
– Остановись! – проревел воин, когда я выпрыгнула через окно, даже не задержавшись, когда сильно ударилась о землю, прежде чем я снова помчалась вокруг ручек для удержания скот на убой, мчась между небольшими хижинами ремесленников и их семей, уклоняясь от кур, собак, а иногда и крепостных. Я бежала к потайной калитке вдоль Западного занавеса.
– Леди Ясолд, – Джон, человек на страже у ворот, позвал меня удивлено, когда я оббежала тележку с шерстью, предназначенной для рынка, даже не притормаживая, я промчалась мимо него, и через ворота. – Вы идете в деревню…Эй, сейчас! Кто ты и какое право ты имеешь преследовать Леди Ясо… Уф!
Я не остановилась, чтобы посмотреть, жив ли Джон, хотя я послала маленькую молитву, чтобы он не пострадал от воина. Я бежала по скалистому выступу, который вел вниз, в деревню, ров не проходил в этой части замка, поскольку было бы невозможно для любого штурмовать через скалы, которые обнимали Западную и южную стороны замка. Позади себя я слышал шум погони, но я всегда была быстра в ногах, и я рванула со скоростью, сиганув вниз на нижнюю скалу, и направилась к деревьям за пределами деревни. Они стояли на краю густого леса, где я провела много часов, изучая известные только мне пути. Если бы я только смогла добраться туда, то смогла бы укрыться от воина… и что тогда?
Я не останавливалась, чтобы ответить на этот вопрос. Я просто поняла, что мне нужно побыть одной, чтобы переварить странность, которая внезапно поглотила меня. И я не могло должным образом это сделать, с черноволосым драконом, штурмующим меня.
Он был все еще позади меня, когда я обогнула недавно вспаханное поле, не обращая внимания на призывные приветствия от крепостных, когда я мчалась мимо них, намереваясь к цели, приветствуя пестрый оттенок внешних окраин леса с облегчением. Я сделала это, несомненно, из-за лишнего веса, который носил воин в виде его доспехов. Я рискнула быстро обернуться, когда оббегала вокруг древней березы. Воин был примерно в тридцати футах позади меня, но как раз за ним, его охранники подъезжали на конях, ведя его лошадь.
– Вот вам крест! – выругалась я, перепрыгнув через поваленный ствол дерева, направляясь к густой части леса.
Звуки погони были приглушены в тишине леса. Пение птиц звучало высоко надо мной, ласточки кружились и кружились в солнечном свете, делая элегантный дуги в воздухе. Солнечные блики отсвечивались здесь, и я притормозила, пытаясь контролировать дыхание, которое заглушало приглушенные звуки животных в лесу. Где-то рядом барсук, посапывая, спал на земле, тревожа землю и опавшие листья. Дятел сверлил на расстоянии в несколько ярдов, а дальше, листва шуршала и сминалась, когда какое-то большое животное, скорее всего олень или лань, задевали ее. На расстоянии был слышен звон упряжи лошадей. Я улыбнулась про себя, радуясь что рост и толщина деревьев были слишком большими для мужчин воинов, чтобы проехать через них.
Я начала искать подходящее дерево, на которое я смогла бы залезть и спрятаться, когда мужской голос прозвучал очень близко.
– Где ты, Cherie5? Тебе не нужно бояться меня. Я не причиню тебе вреда.
Я фыркнула про себя, пытаясь определить источник голоса. Обычно у меня очень хороший слух, но развесистые деревья и звуки леса в сочетании заглушили голос воина, делая задачу найти источник голоса очень трудной.
– Мы только хотим помочь тебе, – продолжал он. Я двинулась вокруг дерева, вцепившись в шершавый ствол, всматриваясь вглубь, в сторону, где как я думала, был этот голос. Ветка дернулась, но прежде чем я успела отреагировать, воробей выскочил и посмотрел на меня любопытным взглядом.
– Ты боишься, сherie?
Я напрягла слух, но невозможно было определить направление. Это единственная причина, по которой я крикнула:
– Нет.
Голос рассмеялся.
– Тогда почему ты убежала от меня?
– Почему ты преследуешь меня? – спросила я смело, двигаясь в укрытие другого дерева, пристально рассматривая все вокруг себя на какие-либо признаки мужчины.
– Мы только сейчас узнали о твоем существовании от смертных. – Презрения, которое он вложил в последние слова, разозлило меня.
– Те смертные – моя семья! – закричала я.
– Нет, сherie. Мы твоя семья. Мы хотим привезти тебя домой, где ты будешь в безопасности и учится. – Я не думала, про большую часть этого заявление.
– Я знаю, что ты не знала о нас, – продолжал мужчина. Его голос стал глуше? Он был введен в заблуждение, уходя от меня? – Но мы исправим это. Мы научим тебя, что значит быть драконом. – Его голос был мягче. Я улыбнулась про себя, обняв дерево.
– Я не хочу быть драконом, воин. Я желаю просто быть собой. – Голос другого человека появился на расстоянии. Я снова улыбнулась и повернулась, намереваясь выйти из леса, в то время как дракон и его охранники, спотыкаясь, будут искать меня вокруг.
Воин стоял, облокотившись на дерево позади меня, наблюдая за мной с полуулыбкой, от которой кровь стыла в жилах.
– Это все, что мы также желаем для тебя… чтобы ты была самой собой.
– Как ты это сделал? – спросила я, на мгновение слишком заинтригована, чтобы быть рассерженной на его трюк.
Он пожал плечами и зашагал ко мне, со всем своим длинноногим изяществом и силой.
– Тебе еще нужно узнать много вещей. – Он остановился передо мной, протягивая руку, чтобы коснуться моего лица. Я ударила его по руке. Он рассмеялся. – У тебя есть огонь. Ты будешь хорошо учиться.
– А вы дерзкий. Что заставляет вас думать, что я та, кем вы меня считаете?
– Тебе нужны доказательства? – спросил он, его брови поднялись, но в его глазах цвета оникса была еще и искра смеха.
– Что я гигантский чешуйчатый зверь, который дышит огнем? Да, я думаю, мне нужны доказательства, – сказала я.
– Могу продемонстрировать, – сказал он, взяв меня за руку, и быстрым рывком разорвал шнурки от запястья на моей туники. Он склонился над моим запястьем, как будто собирался укусить, остановился, и посмотрел на меня со странным выражением на лице. – Сколько тебе лет, сherie?
– Меня зовут Ясолд, – сказала я, пытаясь вытащить руку. Его пальцы сжались на ней. – Ясолд де Бушер, и я не твоя сherie.
– Сколько тебе лет? – повторил он, с упрямым блеском в глазах.
– Мне семнадцать лет, не то о чем вам стоит беспокоиться, – сказала я чопорно.
Он поморщился, затем пожал плечами, и вместо того, чтобы укусить мою руку, он притянул меня к своей груди, обнял меня руками в нерушимых объятьях.
– Это тест, сherie.
Его рот был на моем, прежде чем я смог сделать что-то еще, кроме как ударить его рукой по груди. Я знала не понаслышке, что значит целоваться… Марк, сын пивовара, всегда был рад спрятаться за бочками пива со мной и целовать меня столько, сколько я хотела… но это не был поцелуй, который я знала раньше. Тогда как поцелуи Марка были интересными и дарили смутное удовольствие, это был поцелуй совсем другого рода. Рот воина был горячим, жарче, чем я когда-либо испытывала. Горячий и сладкий и пряный одновременно, как если бы он съел пряной сливы перед этим. Его руки двинулись вниз по моей спине, ложась на мои бедра и притягивая меня ближе к его телу, его язык дразнил мои закрытые губы, в это время его пальцы впились в мои бедра.
С разочарованным рычанием, он вдруг оттолкнул меня. Я стояла в шоке, мои пальцы ног были загнуты от поцелуя, наблюдая с удивлением, когда он согнулся, снимая свои верхние доспехи. Он выпрямился, когда стянул броню, кожаный жилет оказался под ними, его глаза блестели, как солнечные лучи, сверкающие от скал в потоке воды.
