Текст книги "Любовь во времена драконов (ЛП)"
Автор книги: Кейти Макалистер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Я улыбнулась в ответ, но пока не почувствовала его руки на талии моих джинсов. Я накрыла их своими.
– Балтик… прости. Я не могу. Это… слишком много в воздухе. Я не сделаю это с тобой, пока не поговорю с…
Он закрыл мой рот своим, останавливая слова.
– Я не буду делать ничего, чего ты не захочешь, cherie. Но ты сказала слова клятвы, и теперь ты моя пара. Ты должна нести знак моего клана.
Я держалась за его плечи, пока он расстегивал мои джинсы, положив руки на мои бедра, он спустил материал вниз.
– Где именно ты намерен поставить эту отметку?
Он усмехнулся, положив руки на мою лобковую кость, и его большой палец погладил меня там.
– Я думал здесь.
– Ну, ты можешь еще раз хорошенько подумать об этом! – сказала я, тем не менее, извиваясь прижимаясь к нему.
– Здесь? – Он коснулся складок между моих бедер.
– Это было бы ужасно. Нет.
– Как насчет здесь? – Он потянул меня к себе, руки положив на мою задницу, немного сжимая мои половинки.
– Я думаю, что это довольно неуважительно, не так ли?
Он вздохнул, а потом снял с меня толстовку, прежде чем я смогла запротестовать, оголяя мою грудь.
– Тогда оно должно быть здесь.
– Над моим сердцем? – Я задумалась об этом на мгновение. Мне это понравилось. – Ладно. Подожди … разве у тебя есть клан?
– Я был единственным членом клана, пока ты не приняла меня. Ты тоже должна будешь меня отметить.
Я собиралась сказать ему, что не имею ни малейшего понятия, как это делается, когда он открыл рот и выдохнул огонь на меня. Это было адски больно, около двух секунд; затем жар впитался в меня, распространяясь везде, пока не обосновалось внизу моего животы, объединяя места, которые не были объединены в течение веков. Я посмотрела вниз, мой бюстгальтер был уже снят, и Балтик лизал мою левую грудь, странный вихревой символ появился на моей плоти. По мере того как я смотрела на него, краснота уходила, пока метка не стала такого же цвета, как метка на моем бедре… цвет темного загара.
– Теперь ты отмечена как моя пара, хотя я был бы признателен, если бы ты не показывала метку людям, – сказал он, целуя мою грудь. – Твои формы, хотя они и человеческие, радуют меня, и я не желаю, чтобы другие на тебя глазели.
Я думала серьезно выбросить все на ветер… Гарета, мои моральные ценности, порядочность… и просто позволить Балтику заняться со мной любовью, пока солнце не поднимется высоко над нами.
– Я бы хотела заняться с тобой любовью, – сказала я, задыхаясь, когда он взял мой сосок в рот. Мои пальцы впились в его плечи.
– Я сделаю это, если ты желаешь, – пробормотал он, потираясь щекой об мою грудь.
– Я не могу, – сказала я, потянув его лицо к своему. – Я не должна целовать тебя. Это тоже неправильно.
– Между нами нет ничего неправильного. Но если ты не хочешь, чтобы я делал это, то я не буду, – сказал он, всасывая мою нижнюю губу.
– Думаю, это будет к лучшему, – сказала я, лаская пальцами мускулы на его плечах. – Пока все не наладится.
– Тогда и я не воздам дань уважения твоей великолепной груди, – пробормотал он, ставя влажный след на моей груди.
– Это точно было бы за чертой, – сказала я, выгибая спину, в молчаливом согласии, когда он закружил языком вокруг моего соска, последний стал таким твердым и жестким, что болел от потребности в его прикосновениях. Я снова застонала, схватив его за плечи, когда он помучил сначала одну грудь, а потом перешел на другую, длинными горячими мазками языка.
– Если бы ты отдала себя мне, я бы искупал твой выгнутый животик в огне, – сказал он, опустив меня на землю.
– Но я не согласна, так что ты не будешь, – сказала я, проходя пальцами сквозь прохладный шелк его волос.
– Конечно, нет. – Балтик поднял голову оттуда, где целовал изгибы ее бедер, и выдохнул мне на живот огонь. Он мерцал вдоль моей кожи, пока не поглотился обратно в рот, когда он двинулся к другому бедру.
– Воспоминания о твоем аромате и вкусе сводили меня с ума от желания, – пробормотал он в мою тазовую кость, нежно опуская мое нижнее белье вниз по моим бедрам. – Мысль снова их попробовать не дает мне покоя.
– Это было бы слишком, сейчас неправильно, – сказала я, мои глаза почти закатились в мою голову, когда его язык щелкнул по секретным, интимным частям меня, которые дрожали от потребности, которую я не могла себе пока позволить.
– Тогда я тебя не попробую, – сказал он прямо перед тем, как его уста овладели мной так, что я схватила траву, мои бедра выгнулись к нему.
– Спасибо, что не сделал этого, – вздохнула я, чуть не оторвавшись от земли, когда он вошел в меня пальцем.
– Ты такая горячая, милая. Скажи, что горишь только для меня.
– Только для тебя, – повторила я бессмысленно, со страстью и желанием, желая его так, как я никогда ничего не хотела, слезы, протекли из уголков моих глаз, когда я боролась со своей совестью.
Он двинулся по мне вверх, его одежда исчезла, жесткие линии его тела придавили меня к земле. Я почувствовала, как он потерся об внутреннюю часть моего бедра, оставляя горячей след, о котором изнывало мое тело. Он взял мое лицо в руки, целуя меня долгим, медленным поцелуем, сплетая свой язык с моим.
– Позволь мне любить тебя, Ясолд. Пусть это произойдет. С тех пор, как я родился, я прожил каждый момент в отчаянии, потому что потерял тебя. Позволь мне поклоняться тебе сейчас, как я хотел делать все эти годы.
– Это неправильно, Балтик. Я замужем за другим. – Я держалась за него, рыдая.
– Ты даже не помнишь, как вышла за него замуж. Возможно, тебя заставили. Останешься ли ты верна человеку, который так злоупотребляет твоим доверием?
– Не знаю, – рыдала я, желая раздвинуть бедра и позволить ему войти в мое тело. Я хотела его с лихорадкой, которая угрожала поглотить меня. – Я не знаю.
Он скатился с меня, и я свернулась в клубок на траве, плача о своей потерянной памяти, плача о годах, которые Балтик провел в одиночестве. Тепло накрыло меня, когда он свернулся вокруг меня, удерживая прохладный ночной воздух от моей голой плоти, утешая меня, несмотря на свою собственную боль.
– Спасибо, – сказала я, когда сумела взять свои эмоции обратно под контроль. Я повернулась к нему лицом и осторожно отодвинула волосы с его щеки. – Спасибо, что защитил мою честь, даже когда я была готова отказаться от нее.
– Ты моя пара. Я никогда не смогу заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.
Я погладила рукой по его груди, ощущение мягких черных волос заставляло кончики моих пальцев покалывать.
– Когда я отдам себя тебе, Балтик, я хочу полностью отдаться этому. Я не хочу, чтобы моя связь с другим мужчиной была между нами, замарало это, замарало красоту того, что у нас будет.
Он посмотрел вниз на меня, в свете почти полной луны его черты лица скрывались в тени, но глаза горели обсидиановым внутренним светом. Он медленно кивнул и прикоснулся к моей нижней губе большим пальцем.
– Ты всегда была такой. Ты никогда ничего не делала на полпути… либо все делала от всего сердца, либо вообще не бралась.
– Похоже, я была очень раздражающей, – сказала я немного застенчиво, садясь, чтобы одеть свою одежду.
– Не раздражающей… благородной. – Он смотрел, как я одеваюсь, нагло обнаженный и до сих пор возбужденный. – Это раздражало меня, но я научился жить с этим.
Я не могла не рассмеяться над этим, пока заканчивала одеваться. Я посмотрела на него, когда вина накрыла меня.
– Я чувствую вину за это, – сказала я, махнув на член, который ни на йоту не вернулся в более спокойное состояние.
– Почему? – Он сжал губы, когда посмотрел на него.
– Я более или менее причинила тебе боль. Есть термин для этого, и я потрясена, что его можно применить ко мне. Ты… я чувствую себя нелепо даже говорить это после той большой сцены, которую я только что устроила, но ты хочешь, чтобы я позаботилась об этом?
– Да, – сказал он так быстро, что я снова засмеялась. Я опустилась на колени рядом с ним, положив руку на его бедро. – Ты сделаешь это для меня? Это не нарушит твое чувство долга и чести?
– Нарушает, но не так, как вина за то, чему я позволила случиться.
Он покачал головой, поднялся на локоть и схватил меня за руку, когда я протянула к нему руку.
– Ты не позволяла мне прикоснуться к тебе, Ясолд; я соблазнил тебя. Я сделал все возможное, чтобы подвести тебя к этой цели.
– И я наслаждалась каждой минутой, – сказала я, вытащив свою руку из его. – В глубине души я знала, что если я скажу тебе остановиться и действительно захочу, чтобы ты это сделал, ты остановишься. И ты остановился. Так что мы оба виноваты в том, как далеко все зашло, и хотя я никогда бы не сделала это для другого человека, я чувствую, что все еще привязана к моему мужу, пока я не смогу сказать ему обратное, ты мужчина, с которым я хочу быть. По этой причине я хочу отплатить за твою доброту ко мне небольшой собственной добротой.
– Это не доброта, – сказал он, когда я склонилась над ним, обводя языком вокруг его головки. Он упал, его глаза закатились, когда его бедра устремились вверх. – Это экстаз.
***
– Я должна вернуться в дом Габриэля.
– Нет.
Моя рубашка слетела.
– Они будут задаваться вопросом, что со мной случилось. Я не хочу, чтобы они волновались. Мне нужно вернуться.
– Нет.
Мои штаны присоединились к моей рубашке. Я стояла с руками на бедрах, впившись взглядом в Балтика, который был все еще голым, и быстро раздевал меня.
– Я вижу, куда это идет, и этого не произойдет. Я буду спать одна сегодня вечером.
– Нет.
Мой лифчик образовал дугу через воздух, приземляясь с мягким стуком на мою обувь.
– Почему я когда-либо думала, что ты разумный человек? – воскликнула я, хлопнув руками по своим ногам.
Он оторвал глаза от своего занятия, когда собирался снять мои трусики, честно удивленный.
– Я не знаю. Я не разумен.
– Я рада, что ты признаешь это. Балтик, я не собираюсь спать с тобой.
– Ты моя пара, – сказал он, срывая последний элемент моей одежды, и, схватывая меня в свои объятия одновременно. Он положил меня на большую кровать, покрытую бело-золотым одеялом. – Я не буду заниматься любовью с тобой, но ты будешь спать со мной с этой ночи и впредь.
– Это будет немного трудно объяснить Брому, – сказала я, заползая под прохладные льняные простыни. Сегодня я не видела смысла требовать, чтобы он вернул меня в дом Габриэля. Все сплывет все равно утром, так как я не могла б скрыть ни от Габриэля, ни от Май того факта, что я нашла Балтика. Кроме того, примирение между Балтиком и вейрами должно начаться в какой-то момент, и я бы предпочла, чтобы оно началось раньше, чем позже.
– Где этот ребенок, который должен быть моим и который не мой?
– Он с Эшлинг и Дрейком, потому что Габриэль настоял на том, что ты собираешься напасть на его дом. И что бы ты знал… любишь меня, люби и моего сына.
– Я собирался спасти тебя от Габриэля, пока не увидел тебя снаружи. – Он фыркнул.
– Хорошая смена темы, – сказала я, забавляясь. – Но это ничего не изменит. Кроме того, Бром хороший ребенок. Он тебе понравится.
– Не буду, – ворчливо сказал Балтик и скрестил руки на груди.
Я склонилась над ним и подняла бровь.
– Я буду терпеть его, потому что он от твоей крови, но не более, – согласился он.
Я положила руку на его грудь и постучала пальцами.
– Буду надеяться, что как только мы будем свободны, ты возьмешь на себя активную роль в его жизни как любящий, поддерживающий его отчим.
Его выражение лица было мятежным.
– Ты просишь меня растить ребенка другого мужчины, как если бы он был моим?
– Да. Я ожидаю, что ты полюбишь его и будешь дорожить им. Бром заслуживает этого. Его собственному отцу наплевать на него.
Он стиснул зубы. Я сузила глаза. Мы были отличной парой.
– Очень хорошо, – наконец резко сказал он, перекатываясь на бок, и все, что я видела – это его спину. – Я сделаю это, но это последняя уступка, которую я делаю тебе! Я – виверн. Ты – пара. Это ты должна уступать мне с этого момента. – Я улыбнулась и прижалась к его спине, почувствовав, как тяжесть ушла из меня, о которой я не догадывалась раньше. Несмотря на подавляющие разногласия, все будет хорошо. Я просто чувствовала это.
***
Огонь бушевал внутри, вокруг и через меня.
– Это должно закончиться!
– Есть только один вариант, как это закончится… мой! – Тень мелькнула сквозь пламя, черная тень человека, которого я так любила и который уничтожал не только свой возлюбленный клан, но и мое сердце.
– Балтик, ты не победишь! Ты уничтожаешь свои ряды, пытаясь победить Константина в подчинение, но это ни к чему! И теперь, когда зеленые драконы поклялись помочь им против тебя, это вдвойне глупо преследовать то, что не более чем глупое соперничество!
– Соперничество! – зарычал Балтик и прошел через комнату, нашу спальню, хватая мои руки в болезненный захват. – Он пытался украсть тебя у меня. Три раза он попытался! Он сейчас там, объединяется с еще одной силой, чтобы попытаться победить Дауву, чтобы забрать тебя. Твоя любовь ко мне настолько мимолетна, что ты хочешь, чтобы меня и Даува уничтожили?
– Ты снова слишком драматичен.
Он отвернулся от меня, когда я заговорила, глядя через узкое окно на сельскую местность, как будто он ожидал увидеть волну серебряных драконов у подножия замка.
Я посмотрела на него, на человека, которого я любила, и знала, что нужно что-то сделать, чтобы остановить его. Он был одержим, что может плохо закончиться.
– Моя любовь, ты знаешь, что я выбрала тебя из всех остальных, – сказала я, обвив руками вокруг его талии и прислонившись к его спине, прижимая свою щеку к нему, чтобы услышать, как его сердце бьется, так же сильно и точно. – Ты моя жизнь, Балтик. Я не хочу быть парой Константина больше, чем хочу, чтобы эта бесконечная война продолжалась. Ты должен найти способ, чтобы закончить это, чтобы сделать мир среди вейр. Ты единственный, кто достаточно силен, чтобы сделать это.
– Для меня не может быть мира до тех пор, пока Константин жив.
– Война между тобой и Константином является личной, но в результате ее страдают все вейры. Эта война началась не с меня, и я не хочу, чтобы она закончилась со мной!
Он повернулся, мышцы в его челюсти были крепко сжаты, а глаза его горели черной яростью.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Пошел к Константину с поджатым хвостом и умолять его пощадить черных драконов? Ты бы хотела, чтобы он поглотил наш клан без писка? Ты хочешь, чтобы он лишил меня всего?
– Серебряные драконы уже более века автономны, – спорила я. – Ты никогда не пытался заставить их вернуться в Мюнхен в клан!
Балтик прорычал оскорбление.
– Это было до того, как я узнал истинные глубины его предательства. Украсть тебя через два дня после того, как ты освободилась от бремени…
Боль пронеслась сквозь мои внутренности при напоминании. Я посмотрела вниз, слезы навернулись на мои глаза при воспоминании о том времени. Моя бедная малышка, которая не пережила рождение. Балтик скорбел о потере так же, как и я, но он не видел правды от трагедии. Я знала, что это знак того, что я не должна приводить жизнь в мир, наполненный такой ненавистью, в то время как он почти сошел с ума от ярости и интенсивной потребности в мести.
Он перестал говорить, обнял меня и держал, чтобы я могла молча выплакаться в его грудь.
– Будут и другие дети, chrie. Клянусь тебе, будут.
– Не будет, если не будет ничего для них, – сказал я, глядя ему в глаза. – Ты используешь войну в качестве оправдания для причинения вреда Константину. Она должна остановиться, Балтик, иначе нам ничего не останется.
– У тебя так мало веры в свой собственный клан? – спросил он, его руки сжались вокруг меня.
– У меня есть только вера в черных драконов, но ты не честен с ними.
Он отстранился, надев кожаные ножны вокруг своей талии.
– Мы находимся в состоянии войны. Они это знают.
– Но ты позволяешь им и всем остальным верить, что у тебя есть грандиозный план господства над всеми кланами. Ты должен спросить себя, почему так колеблешься сказать им, какова твоя истинная цель.
Огонь мелькнул в его глазах, проявив себя в материальной форме, окружив мое тело.
– Я сделаю все, чтобы обезопасить тебя. Все!
– Включая жертвы невинных жизней? Это неправильно, Балтик! Если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что ты безумен!
Небольшой шум объявил о прибытие Павла, который стоял в открытом дверном проеме, его глаза были осторожны.
– Прошу прощения за прерывание. Все готово. Мы едем?
– Да. – Балтик наклонился, чтобы поцеловать меня, его губы были сладкими, но мое сердце разбилось, тем не менее. – Ты будешь в безопасности здесь, милая. Никто никогда не сломал Дауву и никто никогда не сможет. Я пошлю тебе весточку, как только смогу.
– Не уходи, – сказала я, зная, что это не сработает.
– Константин приближается к Варшаве. Я не могу позволить ему пересечь Вислу.
Я склонила голову на мгновение, когда он засунул меч в ножны.
– Если ты не остановишь эту войну, то я остановлю, – предупредила я, когда он пошел через комнату к двери.
Он остановился и оглянулся на меня, с вопросом в глазах.
– Я соберу пять осколков драконьего сердца и воспользуюсь ими, чтобы закончить эту битву между тобой и Константином.
– Слухи о сердце дракона сильно преувеличивают, – сказал он просто и ушел. Павел посмотрел на меня вдумчивым взглядом перед тем, как повернуться, чтобы последовать за ним.
– Береги мое сердце, – шепнула я, даже когда мое сердце екнуло.
Мне понадобилось две недели, чтобы доехать до Парижа из Риги. Город все еще был в упадке; чума, которая была вызвана войной драконов столетие назад, продолжала убивать смертных без предубеждения. Гниющие трупы дворян и крепостных гнили на улицах, вонь была почти невыносимой. За пределами города, воздух был немного чище, хотя тележки, нагруженные мертвецами, грохотали с частотой, которая нервировала.
Из безопасности зарослей березовых деревьев в Монтфоконе я наблюдала за небольшой группой людей, собравшихся там, трое мужчин и одна женщина. Одного мужчину я узнала. Остальные двое… один блондин, один темноволосый… были незнакомы, как и женщина, которая цеплялась за темноволосого мужчину так, что говорило об их близости. Драконы заговорили вместе. Я вышла из-за укрытия, опасаясь, что просьба Кости не будет какой-то ловушкой.
– Мы не были уверены, что ты придешь, – позвал он меня, когда я пробиралась через заболоченную землю, где они стояли на небольшом холме. Женщина зарыдала, когда один из мужчин оттолкнул ее от себя и попытался прогнать ее.
Я приняла протянутую руку Кости, чтобы помочь мне взобраться по остатками выкорчеванного дерева.
– Ты знал, что я в Париже. Почему бы мне не встретиться с тобой?
– Возвращайся в гостиницу со мной, – проворковала женщина высокому, темноволосому мужчине. Она почти выпадала из своего корсажа и взгляд, который она бросила на него, был бы не ясен только слепому.
– Уходи, женщина. Я сказал тебе, что у меня дела, – ответил мужчина, снова пытаясь прогнать ее прочь.
– С ней? – спросила женщина, глядя на меня.
– Да, но не такие, как ты думаешь. Оставь меня сейчас или ты меня разозлишь.
– Что ты сделаешь, если я не послушаюсь? – спросила она кокетливо, проводя пальцами по его руке. – Отшлепаешь меня?
– Нет.
– Тогда что? – Ее рука двинулась к передней части его бриджей.
Он повернулся и дыхнул на нее огнем.
Она, крича, побежала с поля, подол ее юбки горел.
– Смертные, – сказал темноволосый мужчина с отвращением и снова обратил на меня внимание. Он и второй мужчина смотрел на меня с откровенным любопытством. Я вернула комплимент.
– Это Аллесандер де Кровани, – сказал Костя. – Он является младшим братом Меркаданте Блу, виверна синих драконов.
Аллесандер сделал поклон, его светло-голубые глаза с искоркой веселья смотрели на меня. Он был немного выше меня, волосы были почти такими же бледными, как мои, и был немного жилистым, но я почувствовала силу в нем, которую я не буду недооценивать.
Я пробормотала вежливые ответы и была представлена третьему мужчине, дыхнувшему огонь.
– Это мой брат Дрейк Фекете. Он является наследником виверена Фодора.
– Вы не черный дракон? – Я с удивлением посмотрела на мужчину.
– Нет. – У него был другой акцент, который напомнил мне о Восточной Европе. Он был так же высок и красив, как Костя, но глаза его были чистыми, искрящимися зелеными. – Наша бабушка была Рив17. Она спаривалась дважды.
– Понятно. А Костя – наследник Балтика… как уникально иметь два разных клана в одной семье. Это вызывает конкуренцию между вами и Костей?
– Только с женщинами, – сказал Костя, кинув на своего брата раздраженный взгляд.
– Конкуренции нет, – сказал он с безразличием.
– Истинные слова. – Аллесандр рассмеялся, легко толкнув Костю локтем. – Все женщины бегают за Дрейком и западают на его угрюмый вид, да? – Я не сомневалась в этом. Дрейк казался дамским угодником, вряд ли девка из таверны могла бы пройти мимо него. – Ваши виверны знают, что вы здесь?
Оба мужчины кивнули.
– Мерка желает покончить с этим сражением между кланами, – жестко сказал Аллесандр.
– Если вы сможете сделать это, то у вас будет благодарность синих драконов.
– И зеленых, – быстро сказал Дрейк. – Мы тоже устали воевать с братьями. Мы вновь желаем мира в Вейре.
– Я удивлена, что война продолжается, если все так желают ее окончания. Конечно, смертные должны молиться, чтобы мир вернулся к драконам, – сказала я мягко.
– Это закончится только, когда ее закончат твоя пара и Константин, – сказал Аллесандр с острым презрением в голосе. – Если бы они уладили свои разногласия, мы могли бы объединиться и заставить Чуань Жэнь согласиться с нами. Но разделенные мы… – он пожал плечами и отвернулся.
– Тогда мы должны молиться, чтобы сердце дракона могло сделать то, что драконы сами не могут, – сказала я, глядя на Костю. – Балтик не знает, что я здесь, но он с подозрением относится к твоему отсутствию. Боюсь, что он узнает, что я поехала в Париж.
Его глаза удерживали меня с пылом, который вызвал у меня дискомфорт.
– Мы должны будем рискнуть. У тебя есть филактерия18 Моданы?
– Да. – Я коснулась места на своем плаще. Под ним висела филактерия между ним и моей грудью. – Она у меня. Удалось ли тебе с Чуань Жэнь?
– Да. – Он подошел к своему близнецу и снял с него маленький ящик. – Это Песня Филактерии.
– Я содрогаюсь, чтобы спросить, чего тебе стоило, чтобы одолжить его.
– Будет лучше, если ты не узнаешь. – Он скривился.
Я обратила свое внимание на двух других мужчин.
– Я так понимаю, что у вас тоже есть осколки ваших кланов? – Оба мужчины кивнули.
Я подняла брови, глядя на Костю.
– Тогда нам не хватает только осколка, принадлежащего первому Дракону. Ты знаешь, где Филактерия Чот?
– Да. У меня.
– Как ты его заполучил? – спросила я пораженная. Из того, что Балтик упоминал за последние два столетия, местонахождение Филактерии Чот было неизвестно с момента образования Вейра.
– Это еще одна вещь, которую ты не захочешь знать. – Он отвел взгляд.
Напротив, мне очень хотелось это знать, но сейчас не время для такой интригующей темы.
– Тогда ничто не помешает нам сделать это сейчас, – сказала я, мои ладони вдруг стали мокрыми от этой мысли.
– Нет. – Костя повернулся к маленькому ранцу на земле. Он вытащил шерстяную ткань и разложил ее, махнув мне на нее. Я встала на колени на одном углу и сняла свой плащ, немного дрожа от прохладного утреннего воздуха, пока вытаскивала золотой чеканный флакон, в котором был осколок дракона, из-под моей сорочки.
Один за другим драконы встали на колени на оставшихся три угла одеяла, каждый из них вытащил свой флакон, в которых были драгоценные осколки.
– Балтик никогда не рассказывал мне об осколках, – нервно сказала я, вытерев ладони об юбку перед тем, как положить осколки в линию передо мной. – Все, что он сказал, это то, что их пять и что вместе они составляют драконье сердце, самую мощную реликвию, известная драконам. Что такое сердце дракона? И почему у него столько сил? Это же не настоящее сердце первого Дракона, не так ли?
Костя пожал плечами.
– Я знаю меньше вас об этом, – сказал Аллесандр. – Все, что мне сказали, это, что он слишком силен, чтобы оставаться целым, и таким образом он был разбит на осколки и помещен в каждый клан для хранения. За исключением серебряных драконов, но это только потому, что ваш клан не был сформирован, когда сердце было впервые разбито.
– Вот и я так же. Дрейк, ты знаешь что-нибудь об этом?
Дрейк посмотрел мне поверх головы на расстояние. Я повернулась, чтобы посмотреть, куда он смотрит. Три женщины стояли на краю болота. Все трое помахали и захихикали, когда заметили, что он посмотрел в их сторону.
– Я так понимаю, ты не в паре, – сказала я, не в силах удержаться от улыбки, несмотря на мои нервы.
Он фыркнул.
– И не буду, если у меня будет выбор. Женщины хороши только для одной вещи и мне не нужна пара, чтобы получить это.
– Очевидно, нет. – Женщины хватались друг за друга и хихикали, махали и звали его, пытаясь соблазнить его идти к ним. Я снова посмотрела на осколки, касаясь каждого из них, надеясь, что смогу сделать то, что нужно. – Ладно. Мы начинаем? У тебя есть слова, Костя?
– Они у меня, – сказал Аллесандер, вытаскивая кусок пергамента. Он передал его мне, сгримасничав на большие пятна на нем. – Я не очень хорошо пишу, но я записал точно так же, как слышал от Мерка.
– Это на зиланте, – сказала я, с трудом расшифровывая почерк на пергаменте.
– Да. Ты говоришь на нем, не так ли?
– Выучила немного за последнее столетие. – Я мгновение молча читала. – Хорошо, попробуем?
– Я предпочел бы, чтобы ты добилась успеха, а не просто попробовала, – сказал Костя. – Черных драконов не останется, если мы не остановим твою пару.
Чувство вины давило на меня.
– Я пыталась остановить его, я действительно пыталась.
– Эта война не твоя проблема, – сказал Дрейк, скрестив руки на груди, он встал на колени напротив меня. Его глаза были почти, как у кошки, также блестели.
– Не я начала ее, нет, но она продолжается, потому что… – я заколебалась, желая, чтобы они знали правду, но осторожно, чтобы они не использовали эту информацию как-то против Балтика. Дрейк и Аллесандер сказали, что их кланы желают мира, но могу ли я доверять этому? Драконы воюют уже более ста лет, и я больше не была уверена, кому я могу доверять.
– Она продолжается потому, что Константин, Балтик и Чуань Жэнь не будут счастливы, пока не останется никаких драконов, кроме их, – горько сказал Костя, делая резкий жест.
– Это неправда. Балтик не желает устранять другие кланы… – Их выражения лиц сказало мне, что это было бесполезно спорить. Я вздохнула и положила осколки перед собой. – Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее сможем добиться мира. Давайте начнем.
Слова на зиланте были незнакомы моему языку, когда я говорила их, неловкие и резкие ухо, пока я взывала к сердцу дракона. Воздух стал густым и тяжелым над осколками, они начали вибрировать, гул, идущий от них, становился все громче, пока я говорила. Я наблюдала за ними с некоторой настороженностью, не уверенная, что произойдет, когда сердце вновь сформируется, и надеялась, что была готова владеть им.
Когда последнее слово слетело с моих губ, гул осколков прекратился, стояла оглушительная тишина в течение двух ударов моего сердца. Мы задержали дыхание, поскольку осколки, казалось, испускали свет, который кружился и вращался вокруг них, всасывая в себя, как филактерия. Оно становилось ярче и ярче, пока не ослепило меня. Я отвернула голову, чтобы не смотреть на него, но была вынуждена повернуться назад, когда в нем появилось лицо дракона, такого же блестящего, как и сам свет. Глаза дракона были наполнены знанием всех времен, столь же старыми, как сама земля, прошлое, настоящее и будущее, все смешиваясь в их глубинах. Я без сомнения знала, что смотрю на первого Дракона, который образовал кланы и вейра, создателя, отца каждого дракона, который жил и который когда-либо будет жить.
Первый Дракон посмотрел на меня, найдя путь прямо к моей душе, его глаза медленно закрылись, но после того, как я увидела глубокую печаль в них, что заставило меня захотеть броситься вперед и плакать, пока у меня не иссякнут слезы.
Вращающаяся масса осколков взорвалась в новом бело-голубом свете, который, казалось, пронзил нас, проходя через наши тела, умы и души, это было единственное, что существовало, и нас больше не было.
Два часа спустя я стояла у гостиницы и смотрела, как маленькая группа из пяти черных драконов, которую я привезла собой, оседлала наших лошадей. Костя стоял рядом со мной, молча наблюдая.
Женщина визжащая от восторга вышла из гостиницы. Я посмотрела через плечо. Дрейк обнял трех женщин, которые так терпеливо ждали его у болота, провожая их наверх в комнату, где он, несомненно, займется ими. Я уже попрощалась с ним, как и с Аллесандером.
– Что ты скажешь Балтику? – спросила я Костю, снова вернув свой взгляд во двор.
– Про осколок? – Он посмотрел на мою грудь.
Я прикоснулась к месту примерно на два дюйма ниже моей грудной клетки, где теперь обитала маленькая алмазная метка. Внутри меня осколок, который когда-то принадлежал первому Дракону, живущей своей жизнью, осколок, принесший плохие вести обо мне, о будущем, которого я боялась, сбудется.
– Нет, хотя я не понимаю, как ты можешь быть так уверен, что законный владелец осколка не будет расстроен, что я теперь филактерия для него. Я была бы рада объяснить кому бы это ни было, если ты назовешь мне имя…
– Я сказал тебе, что это моя ответственность, – сказал он, со вспышкой в глазах, которая заставила меня задуматься. – Я разберусь с владельцем. Тебе не нужно бояться, что она…
– Она? – спросила я, когда он прервался и выглядел злым. – Вот тебе крест! Этот осколок принадлежит Чуань Жэнь?
– Принадлежал, – сказал он, посмотрев на меня раздраженным взглядом, прежде чем повернуться и посмотреть во внутренний двор.
– Зачем ей отдавать тебе оба осколка? – спросила я, качая головой.
Его челюсть сжалась на несколько секунд, затем он сказал:
– Она не отдавала.
– Зеленые драконы – известные воры, – сказала я, когда несколько фактов встали на место. – Твой брат – зеленый дракон. Ты заставил Дрейка украсть осколки у Чуань Жэнь, не так ли?
– Песня Филактерии будет возвращена ей. – Его плечо дернулось.
– Но не Филактерия Чот, – отметила я, несмотря на сложившуюся ситуацию, забавляясь. Чуань Жэнь хватит удар, когда она узнает. Я должна буду предупредить Балтика, что она, скорее всего, пожелает вернуть осколок.
– Это не поможет. – Костя глубоко вздохнул и повернулся ко мне с жестким и непоколебимым лицом. – Хотел бы я, чтобы все было иначе, Ясолд, но ты должна понимать, что я больше не могу стоять рядом с Балтиком. Ты должна это понять.
Грусть охватила меня при его словах.
