Текст книги "Любовь во времена драконов (ЛП)"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Вот тарелка для тебя и Джима, – сказала я Брому, протягивая ему поднос с двумя тарелками, заваленными закусками и канапе. – Вы можете съесть их на кухне, а потом Павел сказал, что ты можешь поиграть в его видеоигры.

– Не понимаю, почему мы не можем остаться здесь и посмотреть, как Костю пару раз встряхнут, – пожаловался Джим, обнюхивая поднос, чтобы посмотреть, что на нем. – Эй, у нас нет знаменитого сорбета? Мой рот полностью готов к нему!

– Я оставил немного для вас в морозилке, и я предпочитаю, чтобы ты и Бром держались подальше во время встречи. Кстати говоря, не приставайте к драконам. Все охранники остались в доме, никто из них не выглядел очень счастливым.

– Да, да, я могу справиться с парой охранников.

– Не трогайте их… оставьте их в покое. Нам очень сложно было их убедить заставить их оставить вивернов одних.

– Она просто хочет, чтобы мы убрались с дороги, если Костя снова кинется на Балтика, – сказал Джим Брому, когда они направились к дому. Бром остановился и обернулся, на его лице появилось выражение тревоги.

Я пробормотала что-то невежливое про большой рот Джима, торопясь к Брому.

– Милый, ничего не случится. Это всего лишь встреча.

– Упс, – сказал Джим, раскаиваясь. – Э-э… да, Би-Мэн. Я не имел в виду, что Костя собирается навредить Балтику. Кроме того, если бы он попытался, твоя мама превратила бы его во фрукт.

– Верно, – сказала я, быстро обнимая Брома. – Никто не пострадает.

Он продолжал выглядеть обеспокоенным.

– Могу я поговорить с Балтиком минутку? Я имею в виду с папой?

– Хорошо, – медленно сказала я, задаваясь вопросом, говорил ли Джим ему что-нибудь о том, что Вейры хотят казнить Балтика. Я взглянула на обсуждаемого человека, который стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на всех с мрачным подозрением. Я кивнула в сторону Брома, он подошел. – Бром желает поговорить с тобой.

Он поднял брови и с выжиданием посмотрел на Брома, который слегка ерзал и извиняющимся тоном сказал:

– Могу я поговорить с ним наедине, Салливан?

– Э-э… конечно. – Я отошла, чтобы проверить, как плотно сорбет упакован в лед и не тает ли он под теплым летним солнцем, прежде чем встать за своим стулом.

– О-о-о! Это песто? – Кирена издавала радостные звуки. – Это так вкусно, Ясолд. Ты должна обслуживать все sárkánies!

– Спасибо, но я думаю, что откажусь от этого предложения. – Через несколько минут Балтик вернулся, выражение его лица не изменилось. Я посмотрела, как Джим и Бром вернулись в дом, прежде чем повернуться к нему. – Что все это значит?

– Он беспокоится за тебя.

– За меня? Черт! Джим, должно быть, рассказал ему о приказе.

– Нет. Он боится, что если вейры сделают что-то со мной, ты останешься беспомощной. Я сказал ему, что ему не о чем беспокоиться.

– Потому что я не слабая и могу сама о себе позаботиться, – сказала я, кивая головой в знак одобрения того, как он отнесся к беспокойству Брома.

– Потому что вейры не контролируют меня, – поправил он.

Ужасное чувство ожило у меня в животе. Прежде чем я успела предупредить его об этом, виверны подошли к столу, Костя занял место во главе.

– Все виверны присутствуют. Sárkány может начаться.

– Не передашь мне вишнево-абрикосовые булочки? – попросила Эшлинг Май, которая сидела по диагонали через стол от нее.

Я подошла к Балтику, просунув руку в его руку, чтобы предложить поддержку и получить комфорт. Его пальцы сжались вокруг моих, заставляя огонь во мне слегка шевелиться.

– Этот sárkány призван для того, чтобы решить вопрос о гибели шестидесяти восьми синих драконов во Франции.

– Эта Оливковая тапенада потрясающая, – сказала Май, застонав от восторга, когда сунула в рот вертушку тапенады. – Почти оргазм от прикосновения с коньяком.

– Присутствуют виверны всех пяти кланов, за исключением Чуань Жэнь, которая послала своего сына Джияна действовать вместо нее, – прокомментировал Джиян, откусив немного фрешетты с песто, базиликом и томатом.

– Кому аранчини? – спросила Эшлинг, оглядываясь по сторонам.

– Лимонный тимьян или моцарелла с базиликом? – Спросила Кирена, поднимая две тарелки.

– О-о-о. Лимонный тимьян, пожалуйста. Милая, хочешь еще аранчини?

– Это похоже на странное дитя любви Марты Стюарт и Нюрнбергского процесса, – прошептала я Балтику, заметив, что пара бокалов стояло пустых. Я выскользнула из-под его руки и достала кувшин.

– Балтик, бывший виверн черных драконов, вейры два месяца назад обвинили тебя в их смерти. Ты признаешь свою вину?

– Я ничего не признаю, – громко сказал он, его голос снова стал нормальным из-за пакета со льдом, который я заставила его держать на носу. – Мне не нужно отвечать на обвинения. Они смехотворны и бездоказательствены.

– Кто-нибудь хочет еще чая со льдом? – Спросила я, поднимая кувшин. Никто ничего не сказал, хотя Костя выглядел так, будто вот-вот взорвется. – Нет? Тогда шампанское?

– Христос! – выругался Костя, хлопнув ладонями по столу, когда все подняли стаканы, чтобы снова наполнить их. – Это sárkány, а не бранч! Мы можем продолжить встречу?

– Не надо быть таким вспыльчивым, – сказала я, наливая шампанское, стараясь выплеснуть его через бортики. – Я не понимаю, почему мы не можем сделать это цивилизованно.

– Цивилизованный исход от дракона… это, безусловно, оксюморон, – сказал голос позади меня.

– Я думал, ты собиралась от него избавиться? – Спросил Балтик, когда доктор Костич подошел.

Костя опустился на стул, пару раз слегка стукнувшись головой о стол.

Я сузила глаза на моего бывшего работодателя.

– Да. Я вызвала ему такси и видела, как он садится в него.

– Я решил, что будет разумнее остаться здесь, где я смогу присматривать за тобой и за здоровенным виверном, пока не придет время задержать вас обоих, – сказал он, оглядывая буфет. – В этом козьем сыре с травами есть чеснок? У меня аллергия на чеснок.

– Я сдаюсь, – сказал Костя Кирене. – Я не могу бороться с козьим сыром и шампанским.

– С очень вкусным козьем сыром с травами, – сказала она, предлагая ему кусочек.

– Пара! – сказал Балтик, положив руки на бедра, явно ожидая, что я что-то сделаю.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила я. – Он верховный маг!

– Факт, который никто из вас, кажется, не уважает, – сказал доктор Костич, несколько искажено, так как он только что засунул в рот вишневую мини булочку.

– Он наложил на меня запрет. Ты видел, как моя магия идет наперекосяк… я не могу заставить его исчезнуть, даже если бы у меня была такая сила.

– Ты никогда не была хорошей ученицей, хотя, признаюсь, старалась, – сказал он, неся нагруженную тарелку к свободному стулу за столом.

– Не говоря уже о том, что он глава L'au-dela, – закончила я.

– Он должен сидеть с нами? Я думала, что только виверны и их пары здесь, – спросила Кирена Костю, хмурясь на архимага.

Доктор Костич проигнорировал ее.

– И тот факт, что в этот самый момент повелители времени спешат сюда, чтобы арестовать вас.

– Какое это имеет значение? – ответил Костя, надув губы. – Никто меня не слушает. Никого не волнует ничего, кроме живота. Никто не хочет, чтобы правосудие свершилось. Я единственный здесь, кто действительно беспокоится о том, чтобы призвать Балтика к ответу за его отвратительные преступления… эти рисовые рулеты из краба и папайи хороши?

– Ваши повелители времени нас не тронут, – сказал Балтик Костичу, который нахмурился, но не мог говорить из-за очередной булочки, которую ел. – Драконы не подчиняются L'au-dela. У него нет власти над нами, пара, так что не бойся, его угрозы пусты.

– Уверяю тебя, они вполне реальны, – ответил Костич, и из его рта полетели крошки.

– Вуле Ву гессер-де-ма креч десю кулон кы бай парле? – Пробормотала Эшлинг.

Доктор Костич, сидевший напротив, уставился на нее.

– Извини. Я умирала от желания сказать это, – сказала она, стряхивая крошки с тарелки.

– Рене будет тобой гордиться.

– Верно, – медленно произнесла я, думая о том, что сказал Балтик. – Драконы не являются частью L’au-dela.

– Драконы – нет, – сказал доктор Костич, принимая бокал, который я поставила для Балтика, и задумчиво потягивал шампанское. – Вполне приличное вино. Мой комплимент. Как я уже говорил, твоя толстая пара права… у меня нет власти над драконами. Тем не менее, я имею дело с людьми, а ты, мой бывший ученик, достаточно близка к людям, чтобы считаться таковой. Это правда, что мне было бы трудно наказать его, но ты совсем другое дело, и поскольку я не могу иметь того, кто совершил преступления против меня, я возьму следующего: тебя.

– Мне бы хотелось, чтобы хоть раз меня обвинили в том, что я сделала, – сказала я. – Что ты собираешься со мной сделать?

– Я уже говорил тебе… изгнание в Акашу.

Ужасное чувство охватило меня холодными, липкими руками. Изгнание в Акашу не было поводом для смеха… место, которое смертный мир считал лимбом, не было тем, от которого многие существа когда-либо спасались.

– Ты не можешь этого сделать, – запротестовала я.

– Я могу и сделаю это.

– Балтик? – Спросила я, повернувшись к нему, внезапно забеспокоившись. – Что будет с тобой и Бромом? Я не хочу в Акашу.

– Ты не попадешь, chérie. Я никогда этого не позволю. Этот волшебник не более чем дуновение горячего воздуха.

Доктор Костич взглянул на свое запястье.

– Вопрос станет спорным меньше чем через час, когда прибудет стража, чтобы забрать Талли.

– Прикоснись к ней – и ты умрешь, – просто сказал Балтик.

Костич ткнул в него вилкой.

– Именно такое отношение веками держало драконов и L’au-dela в ссоре. Даже ваш посол был высокомерен, с ним невозможно было иметь дело.

– Посол? – Спросила Эшлинг Дрейка. – У нас есть посол в L’au-dela?

– Фиат, – ответил он, глядя на нас блестящими глазами.

– Это бывший посол. Мы получили уведомление, что он отлучен от церкви (или что вы там делаете, драконы?) и отстранен от должности. Мы ожидаем назначения нового посла, которому я, безусловно, направлю подробные жалобы на мое общение с этим чудовищем.

– Архимаг или не архимаг, – процедила я сквозь стиснутые зубы, – Забудь про любое упоминания о том, что Балтик большой. Только его драконья форма большая.

– Знаете, – медленно проговорила Май, выглядя растерянной, – мне кое-что пришло в голову. У послов есть дипломатическая неприкосновенность, не так ли? – В этот момент во многих головах, казалось, погасли лампочки. Я задумчиво посмотрела на Май.

– Да-а-а, – протянула Эшлинг. – Какая хорошая мысль. Вейром нужен посол, а Ясолд нуждается в защите от доктора Костича. – Тот сердито посмотрел на нее через стол и налил себе еще шампанского.

– Если Ясолд будет послом, он не сможет прикоснуться к ней, и ву-аля! Решены сразу две проблемы. Какое идеальное решение.

– Нет, – сказал Костя, поглощая гору еды, наваленной у него на тарелке.

– Ох, перестань упрямиться, – сказала Эшлин. – Мы знаем, что ты не любишь Балтика, но Ясолд не сделала ничего плохого. Нет причин, по которым она не могла бы стать послом Вейров. Она, конечно, справится с этим лучше, чем Фиат.

– Она не из вейр, – заметил Костя.

– Я не вейр? – Спросила я, чувствуя себя немного потерянной, как в разговоре, так и в эмоциях. – Я думала, что я Серебряный дракон.

– Ты была серебряным, потом черным, но теперь ты ни то ни другое, и как таковой ты не член Вейра, – согласился Дрейк с братом.

– Есть простое решение, – сказала Май.

Все повернулись к ней.

– Клану Балтика придется присоединиться к вейрам.

– Этого никогда не случится. – Костя фыркнул. – Вейр не потерпит упадочных²¹ драконов.

– Светлых, – прорычал Балтик, направляясь к нему. – Мы светлые драконы. Вы, упадочные.

Костя вскочил, сжав кулаки.

– О боже, они снова, – прокомментировала Эшлинг, наклоняясь к столу. – А я думала, что с Костей и Габриэлем плохо. Ты должна подготовить свои бананы, Ясолд.

– Нет, – сказала я.

– Нет? – Спросила Май, наблюдая, как Балтик и Костя удивленно уставились на меня.

– Нет. Если они так одержимы подраться, они могут подраться. – Костя улыбнулся. Балтик принял форму дракона.

– Определенно избыточный вес, – сказал Костич, поедая завернутый в бекон гребешок.

– Но в человеческом обличье, – сказала я драконам. – И без оружия. Только кулаки.

Из Балтика вырвалось облачко дыма, но, подумав, он снова принял человеческий облик, не сводя глаз с Кости.

– Кулачный бой, да? Прошло несколько столетий с тех пор, как я имел такое удовольствие.

– Мне будет очень приятно, Балтик. – Костя сбросил пиджак и закатал рукава.

– Там, а не здесь, – сказала я, указывая на другую сторону пастбища, которая была в основном грязной. – Я не хочу больше разбивать этот кристалл. У вас есть пять минут, чтобы выбить друг из друга все живое, а после этого вы должны вести себя вежливо и прилично. Вы оба согласны с условиями?

– Победит достойный. – Костя бегал глазами.

– Больше не вскакивайте от каждой мелочи, которую воспринимаете как оскорбление. Я устала от того, что вы двое готовы вцепиться друг другу в глотки, и думаю, все остальные тоже устали от этого. – Женщины кивнули. Мужчины избегали смотреть мне в глаза.

– Ты ведь не будешь возражать, если их клан окажется в вейре? – Спросила Эшлинг Дрейка, когда Балтик и Костя отошли футов на шестьдесят, Бастиан и Цзян последовали за ними, то ли для того, чтобы поддержать Костю, то ли для того, чтобы судить.

– Все не так просто, – сказал Дрейк. – Есть правила приемов кланов. Я даже не уверен, что у Балтика вообще есть клан.

– Но если он у него есть, они могли бы присоединиться, тогда Ясолд могла бы стать послом, а доктор Костич мог бы… – Эшлин оборвала фразу, когда маг посмотрел на нее.

Балтик с воплем бросился на Костю, который в ответ отскочил в сторону и нанес ему сильный удар ногой в бедро.

– Мог бы что? – спросил Костич, его бледные глаза были напряжены.

– Оставить их в покое? – сладко спросила она.

Пыль поднималась с поля, где двое мужчин теперь кружили вокруг друг друга, периодически нанося удары руками и ногами.

Костич издал насмешливый звук.

– Я никогда не хотел от драконов ничего, кроме меча, который по праву принадлежит магам, и тебе это должно быть хорошо известно, Страж.

– В вейре нет места для клана, который убивает членов другого в мирное время, – сказал Габриэль, с интересом наблюдая, как Костя бодается головой с Балтиком, который ревел от ярости. Двое мужчин упали в облако пыли.

– Балтик не убивал синих драконов.

– Это ты так говоришь. – Серебристый взгляд Габриэля переключился на меня. – Но у нас есть только твое слово. Вейру едва ли достаточно этого, чтобы снять обвинения.

– Если вы собираетесь снова спорить, я пойду и понаблюдаю за сражающимися. Я полагаю, что небольшое заклинание, увеличивающее скорость черного дракона, в случае… – доктор Костич встал из-за стола, бросил салфетку и зашагал к месту боя.

Я вздернула подбородок и обратилась к Габриэлю:

– Теперь я понимаю, почему Балтик так противился встрече с вами. Ваше решение уже принято.

Наступила тишина… тишина, смешанная с хрюканьем и приглушенными криками двух мужчин, которые снова были на ногах, грязные, потные, с красными пятнами.

– Он, должно быть, это сделал. Он работал с Фиатом, – сказал Габриэль, как будто пытался убедить себя.

– Как и ты, судя по тому, что рассказал мне Джим, – возразила я, начиная злиться.

– Я не сговаривался с Фиатом! – Габриэль выглядел удивленным.

– Не сейчас, но ты это делал. Или Джим солгал, когда сказал, что ты помог Фиату отравить Эшлинг и взять ему ее в жены?

Снова наступила тишина.

– Чертов ублюдок! У меня только что был он сломан! – Заорал Балтик возмущенным голосом, хватая Костю за горло и отбрасывая его на несколько ярдов. – Вот именно! Если у меня будет кривой нос, то и у тебя будет!

Оба снова исчезли в мягко кружащемся облаке пыли.

– О боже, надеюсь, что нет. Мне нравится нос Кости таким, какой он есть, – сказала Кирена, даже не глядя на дерущихся.

– Ну? – Спросила я Габриэля, который выглядел очень смущенным.

– Знаешь, она права, – сказала Эшлин. – Тогда ты работал с Фиатом.

– Я пытался остановить его, чтобы он не сделал еще хуже, чем сделал!

– Я просто хочу сказать, что, возможно, Балтик помог Фиату достичь одной цели, но так чтобы это не полностью соответствовал его планам. Что он и сделал.

– Все сводится к доказательствам, – медленно произнес Дрейк. – У тебя нет доказательств его невиновности, а у нас есть свидетели, которые утверждают, что он был с Фиатом во Франции во время убийства.

Я посмотрела на них, сидящих вокруг стола, настолько расстроенная всем этим, что мне хотелось закричать. Как они могли не видеть, что Балтик не виновен? Как они могли поверить, что он безжалостно убил столько драконов?

– Позволь спросить тебя, Дрейк: ты когда-нибудь видел, чтобы Балтик хладнокровно убивал драконов?

– Он убил много драконов из всех кланов, – уклончиво ответил Дрейк.

– Это пустая трата времени, – сказал я с отвращением. Тогда я поняла, что мы никогда не заставим вивернов понять, что Балтик невиновен.

– Боюсь, что дальнейшие споры окажутся бесплодными, – сказал Дрейк.

Несколько мгновений я смотрела на свои руки, сжав пальцы так крепко, что они побелели.

– Балтик не позволит себя мучить и я тоже.

– Ты не оставляешь нам выбора, – предупредил Габриэль.

– Ты должна понять, что если Балтик откажется отвечать за выдвинутые против него обвинения, между нами возникнет состояние войны, – сказал Дрейк.

– Нет, – сказала Эшлин, ее лицо исказилось. – Неужели еще одна война?

Война. Слово эхом отдалось в моем сердце, отрывая от него маленькие кусочки. Снова война. С войной приходили смерть, разрушения и страдания, которым не будет конца.

– Только не это, – прошептала я.

– Какая война? – Смущенно спросила Кирена.

Мне хотелось разорваться на миллион осколков и улететь по ветру. Мне хотелось заснуть и не просыпаться. Я хотела спрятаться в прекрасном доме Балтика, который заставлял мою душу петь и никогда не покидать его.

Я хотела Балтика.

– Война между кланом Балтика и вейрами, – печально сказала Май.

– Объявляем войну?

– Вы объявили нам ее, – ответила я.

– Тебе не обязательно идти этой дорогой, – сказал Дрейк, его глаза потемнели.

– Вы не оставляете нам выбора.

– Война не может быть легкой, – сказал он, беря Эшлинг за руку. – Это касается всех в клане. Когда кланы находится в состоянии войны, все считаются жизнеспособными целями для нападения.

Холод пронзил меня, омыв страхом, какого я никогда не испытывала.

– Бром, – прошептала я, представив себе, как его используют в качестве заложника. Или еще хуже.

– Мы не нападаем на детей, – сухо сказал Дрейк, в его глазах вспыхнул гнев. – А вот пара – совсем другое дело.

– Ничего не изменилось, – тихо сказала я, отчаяние наполнило меня при мысли о том, что ждет впереди. – Тогда была война, будет и теперь. Тогда были смерть, гордость и отказ признать проигранное дело, все это повторяется. Я знаю, чем это закончится, я не позволю этого, не снова.

– Мы должны что-то сделать, – сказала Эшлин Дрейку.

Он покачал головой.

Я подняла голову, слезы блестели в моих глазах, когда я ступила сначала на стул, а затем на центр стола.

– Я этого не потерплю! – Закричала я, широко раскинув руки. – Если вы не закончите это сейчас, то это сделаю я!

– Что она делает? – Спросила Кирена, когда Дрейк вскочил на ноги, схватил Эшлинг и оттащил от стола.

Я закрыла глаза, позволяя огню Балтика разгораться во мне, нарастать, создавая знакомое ощущение давления, когда я сказала слова, которые отошлют их подальше от меня.

– Костя? – С беспокойством спросила Кирена, пятясь от стола.

– Беги, птичка, – сказал Габриэль Май, поднимая ее на ноги и подталкивая к выходу из дома.

– Что происходит? – Спросила Эшлинг, когда Дрейк, с трудом заставляя ее следовать за собой, наклонился и поднял ее. – Дрейк! Что ты делаешь?

Воздух вокруг меня зарябил, собираясь в круг со мной в центре, сила набухала внутри меня, когда я формировала ее, визуализируя единственную оставшуюся мне возможность.

– Охваченная горем, – воскликнула я, позволяя огню поглотить каждую частичку моего существа, когда я использовала его, чтобы произнести заклинание.

– Я думал, она под запретом. – Сказала Май Габриэлю, когда он снова велел ей бежать.

– Костя? – Снова позвала Кирена более резким голосом. – Костя!

– Я отбрасываю от себя все, – сказала я, и мой голос зазвенел, как самый чистый колокол. Он, должно быть, дошел до Балтика, потому что тот вдруг перестал колотить Костю и повернулся ко мне.

Костя бросился на него, но Балтик просто отшвырнул его в сторону и направился ко мне, доктор Костич за ним.

– Она колдует? Похоже на заклинание, – сказала Эшлинг.

– Пожираемая яростью, – проревела я, огонь начал мерцать на моей коже, когда я подняла лицо к небу, мое сердце болело от осознания того, что ничто никогда не будет правильным.

Доктор Костич подбежал ко мне, швырнув стакан.

– Остановите ее! Это заклинание изгнания! Вы должны остановить ее!

– Изгоняющее заклинание? Маги не могут посылать людей в Акашу, – крикнула ему Кирена. – Или могут?

– Нет, но она может убрать нас отсюда. Остановите ее! – закричал он.

– Но ее заклинания не работают, – сказала Кирена, поворачиваясь ко мне.

Балтик пробежал мимо доктора Костича, добежал до меня как раз в тот момент, когда я выпустила его огонь, направленный на видение того, чего я хотела больше всего.

– Вы будете изгнаны! – На мгновение ничего не произошло. Казалось, весь мир затаил дыхание, чтобы посмотреть, какое действие окажет запрет на заклинание. Балтик затормозил рядом со мной, его глаза потемнели, как темные воды озер, сверкающие на солнце, а затем внезапно воздух замерцал снова, сгущаясь, изгибаясь, превращаясь в форму дракона.

– Первый Дракон, – выдохнула Май.

Жар мерцал на моей коже, как электричество, полз вверх и вниз по моим рукам и спине, когда Дракон посмотрел сначала на Май, затем на меня, его глаза были заполнены бесконечностью. Как и Балтик, он был белым, но больше чем белым… все цвета, казалось, танцевали в гармонии, освещая дракона, как мягкое сияние, обволакивающее его, которое двигалось и переминалось.

Балтик вскочил и встал позади меня, его тело было теплым, сильным и таким бесконечно драгоценным, что слезы жгли мне глаза. Первый Дракон посмотрел на него и улыбнулся, принимая человеческий облик, облик человека… и все же это был не человек. Даже его человеческая форма не могла скрыть того факта, что он был драконом.

Остальные драконы вокруг нас застыли, уставившись на него, их выражения лиц варьировались от ошеломленного недоверия до откровенного благоговения. Я знала, что они чувствуют.

– Почему ты позвал меня, Балтик? – спросил Первый Дракон, его голос был силен, как ветер, но мягче, чем самый легкий пух.

– Тебя вызвала моя пара, а не я, – ответил он, обнимая меня, словно защищая.

– Я… я не знала, что делаю это. Я хотела сделать что-то еще. – Я была так потрясена тем, что сделала, что почти не могла говорить.

Глаза Первого Дракона, эти жуткие, всезнающие глаза, повернулись от Балтика ко мне. Я почувствовала его взгляд до кончиков пальцев ног. Он дотронулся до моего лба.

– Вспомни. – Это слово, казалось, эхом отдалось во мне и вокруг меня, туман поднимался подо мной, не похожий ни на что, что я испытывала раньше ни в фуге, ни в видениях прошлого.

Туман побелел, хлестнув меня ледяным укусом. Я снова стояла на заснеженном склоне холма, вокруг бушевала метель.

Но на этот раз присутствовали и остальные. Как будто Первый Дракон просто поднял всех, кто стоял в поле и переместил нас в другое время и место. Мы стояли в круге вокруг двух фигур, одна упала, алые пятна все еще оставались на снегу у ног Первого Дракона.

– Жизнь отдана за твою дочь, – сказал Первый Дракон.

Мое мертвое тело пошевелилось, затем медленно встало, снова целое, мои глаза были пустыми и невидящими.

– Кто ее отдал? – спросила другая Ясолд.

– Его отдали добровольно.

– Балтик? Он…

– От тебя многого ждут. – Слова Первого Дракона унесло ветром, как только он произнес их, и все же они отозвались во мне. – Не подведи меня снова.

Когда последнее слово растворилось в снеге, льде и ветре, Первый Дракон коснулся лба восставшей Ясолд в том же месте, где он коснулся моего, и она рухнула на землю… но она не была мертва. Она сгорбилась, рыдая в снегу, прежде чем, наконец, подняться на ноги и, шатаясь, спуститься с холма в белое забытье.

Глава 19

– Захватывающе. Абсолютно захватывающе. Это почти восполняет жирного дракона, сидящего на мне.

Я покачала головой, больше чтобы очистить мое видение, чем не согласиться. Белый туман перед моими глазами медленно рассеивался, неясные фигуры принимали очертания знакомых людей.

– Это был интересный опыт, – сказала Эшлинг несколько ошеломлено, прислонившись к Дрейку. – Это то, на что похожи все твои видения, Ясолд?

– Нет. – Я повернулась к Балтику, чтобы почувствовать его огонь, нуждаясь в его любви. Я схватила его за шелковую рубашку, встряхивая его потребности в самоутверждении. – Не подведи меня снова? Я раньше подвела первого Дракона? Когда? Что я сделала? Я даже не знаю его! Как я могла подвести его, если я даже не знаю его? Вот почему я была убита? Потому что я его как-то подвела? Почему никто не сказал мне, что я что-то сделала ему? Во имя бога, почему ты не отвечаешь мне?

Он нежно разжал мои руки от его рубашки, его пальцы поглаживали мои пальцы, смотря на меня со странным выражением на лице, когда он сказал.

– Я отвечу тебе, если ты перестанешь тараторить, чтобы позволить мне вставить хоть слова. Что у тебя на лбу?

– Кого заботит мой лоб! – завопила я, чувствуя, как будто бы земля внезапно ушла из-под меня. – Первый Дракон зол на меня! Я подвела его! Дорогой бог, Балтик, он так многого ожидает от меня. Чего? Что мне делать?

– Это эмблема клана, – сказал он, все еще глядя на мой лоб, внезапно становясь очень довольным. – Это солнце. Первый Дракон пометил тебя.

– Это хорошо? – спросила Эшлинг Дрейка.

– Да, – сказала Май, прежде чем он смог ответить, улыбаясь, таинственной улыбкой. – Держать с ним связь – это честь.

– Что интересно, это, как я полагаю, что он знал твое имя, – сказал Дрейк Балтику, выглядя очень вдумчивым.

У меня все еще были проблемы с мыслью, что я, так или иначе, подвела Первого Дракона в прошлом.

– Что он имел в виду, много ожидалось от меня? Чего от нас ожидают?

– Я не знаю, – сказала Кирена, выглядевшая растерянно. – Я должна знать?

– Да, как Первый Дракон знает твое имя? – спросил Костя Балтика, его один опухший глаз был закрыт, кровотечение из носа и его нижней губы прекратилось.

У Балтика, видимо, дела обстоят лучше, чем у Кости… всего лишь красная шишка на челюсти и зубчатый порез на глазу, но нос, казалось, не был снова сломан, несмотря на его рычание во время боя. Он не ответил Косте, вместо этого он наблюдал за мной, как кот, который смотрел в чашу со сливками.

– Это все меняет, сказала Май Габриэлю.

– Как так? – Он нахмурился.

– Она может вызвать Первого Дракона. Разве вы не видели? Она привязана к нему. Итак, насколько можно судить с Первым Драконом связан и Балтик. Вы не можете воевать с кланом, который имеет связь с Первым Драконом.

– Абсолютно нет, – согласилась Эшлинг. – Я не знаю о нем столько, сколько Май, поскольку она имела дело с ним, когда она преобразовала сердце дракона, но то, что я слышала, заставляет меня думать, что призывать его почти невозможный акт.

– Мы только что стали свидетелями этого акта, поэтому он не может быть невозможным, – прокомментировал Доктор Костич оттуда, где он сидел, пил дорогое шампанское Балтика.

– Нет, но Эшлинг права… я разговаривала с Kаава после того, как я заново сформировала сердце, она сказала мне, что единственный способ вызвать Первого Дракона это преобразовать его… и это случалось лишь пару раз. Ясолд сделала это триста лет назад. Я сделала это два месяца назад. – Взгляд Май обратился к Балтику. – Каава не упоминала о других его преобразованиях.

– Сердце дракона преобразовывалось всего четыре раза, – сказал Балтик, снова глядя мне на лоб. Я спросила саму себя и потерла метку, не чувствуя ничего особенного. – Попытки предпринимались несколько раз, но это не тот акт, который легко совершить.

– Видите? – Спросила Эшлинг, подталкивая мужа. – Теперь вы должны отменить войну.

– Это ничего не меняет. – Он медленно покачал головой.

– Согласен. Балтик отказывается признать решение вейров, поэтому он воюет с нами, – сказал Костя, глаза его стали черными, как ночь.

– Габриэль? – Спросил Дрейк.

Габриэль и Май обменялись многозначительным взглядом.

– Согласен, – медленно произнес Габриэль, поворачиваясь ко мне. – Я сожалею, Ясолд.

– Не так жаль, как мне, – сказала я, мое горло сжалось от слез.

– Бастиан? Цзянь? – Спросил Дрейк у двух молчаливых виверн.

– Все, чего я добиваюсь, это возмездия за смерть членов моего клана, – неохотно сказал Бастиан. Его взгляд на мгновение задержался на Балтике, враждебность в его глазах медленно угасла, когда он покачал головой. – Я не знаю, чему верить. Кажется немыслимым, что Первый Дракон будет терпеть кого-то, кто убил его потомков, и все же есть доказательства … Балтик был с Фиатом.

– Ты тоже устал это отрицать, да? – Я перевела взгляд на Балтика.

– В высшей степени.

– Я согласен с другими вивернами, – наконец сказал Бастиан, глядя на Цзяня.

– Чуань Жэнь приветствует возможность войны, – сказал он.

– А ты? – Я не могла не спросить.

Он слегка наклонил голову, выражение его лица было непроницаемым.

– Я сын своей матери.

– Типичный ответ дракона, – фыркнула Эшлинг.

– Тогда мы все согласны, – сказал Дрейк.

Лицо Габриэля было мрачным, когда он сказал:

– Ясолд де Бушер, рожденная серебряным драконом, с глубоким сожалением и немалой долей скорби объявляю тебя уроборосом.

Что-то внутри меня дрогнуло от его слов, какая-то неуловимая связь с ним, Май и другими серебряными драконами. Как будто внезапно оборвались крошечные шелковые нити.

– Ясолд де Бушер, – сказал низкий голос Кости. Я посмотрела на него со слезами на глазах. – Бывшая когда-то парой черного дракона, я объявляю тебя уроборосом.

Я попятилась назад к Балтику. Он поддержал меня, его лицо потемнело от гнева, когда он посмотрел на виверенов.

– Отныне тебя зовут Уроборос и ты находишься за пределами вейра, – сказал Дрейк, его лицо было бесстрастным, но глаза блестели от эмоций. – С этого момента между нами началась война. Если вы обратитесь за поддержкой в этом вопросе, вы можете сделать запрос любому виверну, признанным вейром. Безопасный проход будет предоставлен в и из совещательной комнаты.

Я подавила рыдание. Все снова пошло наперекосяк.

– Я не хочу больше смертей, – сказала я Балтику, бесстыдно прижимаясь к нему.

– Не будет, – сказал он, глядя поверх моей головы на других виверн. – Если они оставят нас в покое.