Текст книги "Руководство для девушек по обращению с вампирами (ЛП)"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Я готов общаться с вами, мисс Ренделл,– сказал инспектор Бартос позади меня.

Я смотрела в окно, как Рафаэль шагал через парковку, возвращаясь обратно на поляну.

Он выглядел таким усталым и расстроенным, что я хотела положить его голову к себе на грудь и петь ему колыбельную, и сделать все, чтобы ему стало лучше.

– Мисс Ренделл?

Двое полицейских встретились Рафаэлю на пути в отель. Он буквально стоял на голову выше их, само воплощение мужественности. Я вздохнула. Он конечно был прекрасен, если пропустить тот факт, что чертовски упрям, имеет трудности с доверием, и не любил зависеть от кого-то.

– Мисс Ренделл, время идет. Если это не будет слишком хлопотно, я хотел бы допросить вас сейчас.

Рафаэль исчез из поля зрения. Я повернулась, чтобы посмотреть на Бартоса, на самом деле больше не видя его. Разговор, который был между Рафаэлем и Бартосом, был чрезвычайно интересен мне. Он добровольно предложил совет? Об убийстве в Гейдельберге? Может быть, он решил рассказать полиции правду о своем прошлом…. с другой стороны, то, что Бартос попросил его оставаться доступным к допросу, означало, что полиция не считает его невиновным.

– Стул очень удобен, я уверяю Вас. И стол – прекрасный пример местного мастерства. Если бы вы только присели, то полагаю, согласились бы со мной.

Что Рафаэль имел в виду, говоря о том, чтобы я не отказывалась от него? Он отказался от меня еще до того, когда у нас был шанс, не так ли? И только что дал понять мне это? Ха! Я знаю, чего он хочет. Он хочет, чтобы я подлизывалась к нему, говорила, насколько он изумителен, независимо от того, как ужасно он относится ко мне. Как он смеет ожидать, что я останусь преданной ему, думая о нем, не обращая внимания на все остальное?

– Мисс Ренделл, моя жена очень хотела бы видеть меня дома на ужин сегодня вечером. Должен ли я сказать ей, что это невозможно?

Я не буду этого делать! Просто не буду и все! Если ему нужна преданная рабыня или поклонница, то ему стоит поискать в другом месте. Я слишком себя уважаю, чтобы позволить сделать из себя половую тряпку только ради того, чтобы поддержать его мужское эго. Разочарованы, а?

Инспектор Бартос вздохнул. Я моргнула и поняла, что уставилась на него.

– Что? Вы только что пригласили меня на ужин?

Его губы сжались в тонкую линию.

– Вы вернулись к нам?

– Вернулась? О чем вы говорите? Я стояла здесь и ждала вас. Вы уже готовы?

Он выглядел так, будто собирается еще раз вздохнуть, но вместо этого покачал головой.

– Да, для вас я готов. Вы не могли бы присесть?

В ходе допроса ничего нового не выяснилось. Я не понимала, почему они заставляют меня шаг за шагом рассказывать то, что произошло прошлой ночью снова и снова, но возможно, они ожидали, что я внезапно сорвусь и признаюсь в убийстве Тани или ждали, что я совершу ошибку в повествовании, на которой они смогут меня подловить на лжи. Но я не лгала.

До тех пор пока они не начали задавать вопросы посложнее.

– Правда ли, что два дня назад Таня Рено сказала вам, – он перелистнул несколько страниц в своем блокноте, – что она будет счастлива только, когда вы умрете?

У меня скрутило живот. Я задалась вопросом, кто донес на меня – Рокси? Кристиан? Должно быть, это Рокси; я сомневалась, что инспектор смог найти Кристиана до того, как он исчез на день. Я нахмурилась из-за мысли, почему Кристиан не отвечал мне ночью, если он действительно невиновен. Мог ли он быть ранен? Возможно, он был связан? В свете того, что он был невиновен, его молчание заставляло беспокойству проползать у меня под кожей.

– Хм…возможно.

Инспектор Бартос посмотрел на меня поверх своего блокнота..

– Возможно? А можно поконкретнее? Она угрожала вам или нет?

У меня начали потеть ладони.

– Хорошо…да, она мне угрожала. Но она была очень зла…

– Непосредственно после угрозы она вылила на вас ведро воды, не так ли?

Было бесполезно что-либо отрицать; слишком многие видели нас. Я прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Как вы считаете, она собиралась выполнить свою угрозу?

Я колебалась. Я не хотела лгать, но также и понимала, что нет ничего хорошего в том, что я подтвержу серьезность ее намерений.

– Хотя я и не могу сказать, что знаю Таню достаточно хорошо, но мне кажется, что она была достаточно изменчивым человеком. Она была очень рассержена тем фактом, что ее бойфренд использовал меня, чтобы заставить ее ревновать – и надо заметить, что без моего на это согласия, о чем я уже несколько раз вам говорила. Учитывая все вышесказанное, к тому моменту, когда она вылила на меня ведро воды, думаю, она не стала бы рыдать, если бы я вдруг упала замертво.

Его усы завибрировали. Я смотрела на это заворожено. Было ощущение, что они живут сами по себе. Он просмотрел еще несколько страниц блокнота.

– Мисс Рено угрожала вам и в других случаях, не так ли?

– Она все время на меня сердилась, поэтому неудивительно, что она говорила такие вещи, – я наклонилась вперед, – Послушайте, инспектор, я не знаю, чем вы руководствуетесь, задавая мне вопросы о тех угрозах Тани. Она была убита и не мной. У нее был на меня зуб, не наоборот. Я была более, чем счастлива, идти своей дорогой, не пересекаясь с ней, и у меня не было к ней неприязни, за исключением того факта, что я была пешкой в их с Домиником игре.

– Убили женщину, мисс Ренделл, – Бартос произнес это нейтрально, напоминая тем самым мне Кристиана с его миролюбивыми наклонностями. – Это мой долг найти все неприятные стороны ее жизни.

Настроение у меня упало ниже плинтуса, а живот так и сжимался.

– Если бы вы пробежались еще раз по событиям вчерашнего вечера, начиная с вашей встречи с мисс Ариэль Рено в этом баре…

Я резко откинулась в своем стуле. Перед моим взором этот день растянулся в бесконечной петле пересказов того, что произошло вчера вечером, снова и снова.

Час спустя я вывалилась из бара, слова инспектора эхом разносились в моей голове.

– Вы заблуждаетесь, мисс Ренделл, если считаете, что я буду делиться с вами информацией, моя работа эту информацию собирать, – ответил он на мой вопрос считают ли Рафаэля подозреваемым в этом деле. Допрос подходил к концу, но я решила, что не будет лучшей возможности выведать несколько фактов об участии Рафаэля.

– Я не прошу вас передать мне все, что он говорил, просто скажите, входит ли он в список подозреваемых. Я не могу помочь, но все же волнуюсь, особенно учитывая его прошлое, связанное с полицией… – Я намеренно позволила своему голосу сойти на нет в надежде, что он заглотит приманку, но очевидно этот прием не прошел.

– Мистер Сент Джон не сообщил мне, что вам известно о его прошлом, связанным с полицией, – сказал он, легкое неодобрение проскользнуло в его голосе.

Я старалась не корчиться под его буравящим взглядом.

– Как я вам уже говорила ранее, мы с Рафаэлем очень близки. И мы обсуждали с ним сложившуюся ситуацию и проблемы его прошлого.

И это была правда – чистая правда. Вводящая в заблуждение, да, предназначенная, чтобы произвести ложное впечатление, а как же, но все же правда.

– Могу лишь предположить, что этот факт мог просто вылететь у него из головы, поэтому он вам не сообщил.

– Понятно. И что вы думаете я обязан вам сообщить?

– Что вы не подозреваете его в убийстве Тани.

Инспектор Бартос взглянул на меня из-под полуприкрытых век.

– Ну же, – сказала я в ответ на его молчание.– Вы не можете повесить на него эту историю только потому, что … хм, у него в прошлом есть истории, связанные с полицией. Он не более виновен в смерти Тани, чем я! Если вы не подозреваете меня, то у вас нет никакого основания включать Рафаэля в список подозреваемых.

Он окинул меня взглядом мученика.

– А, мисс Ренделл, а с чего вы взяли, что вы не входите в список подозреваемых?

Я уставилась на него с открытым от удивления ртом, меня ошеломил тот факт, что меня считают способной на убийство. Он воспользовался моим молчаливым состоянием, чтобы сопроводить меня к двери бара и пожелать хорошего дня.

Я направилась прямиком к скамейке, чтобы посидеть и подышать свежим воздухом, а еще насладиться тем, что меня не засыпают вопросами. Рокси, которую допросили как раз передо мной, разговаривала с группой людей, которые собирались на прогулку на велосипедах.

Я шлепнулась на скамейку рядом с ней и заявила:

– Ну, и как тебе это нравится! Добрый инспектор считает, что я убила Таню!

Рокси пожала плечами и попрощалась с уезжающими велосипедистами.

– И что означает твое пожатие плечами? – потребовала я ответа. – Ты хочешь сказать, что тебя не удивляет, что твоя самая лучшая в мире подруга подозревается в совершении убийства, или, что отвечать на это заявление слишком глупо, поэтому ты даже не будешь напрягаться, чтобы выказать свое презрение человеку, который высказал настолько ошибочное предположение?

– Нам нужно немного Валиума, ну или что-то типа того. Ты становишься буйной.

– Я не становлюсь буйной. Я просто злая. Бартос просто тянул кота за хвост. Удивлена, что ему в голову не пришло тушить об меня окурки, чтобы услышать, как я запою после этого.

Рокси захихикали и вскочила со скамейки, поднимая и меня вместе с собой.

– Твое чувство юмора снова вернулось. Я рада, что ты больше не грустишь из-за Мальчика с татуировкой. Пошли, нам еще нужно заняться расследованием. Пока тебе под ногти вгоняли бамбуковые палочки, я, как ни странно, работала.

– В смысле работала? – спросила я по дороге на ярмарку.

– Я разговаривала со всеми работниками ярмарки, которые вошли в отчет полицейских. Поторопись. У нас встреча с твоим любимым вампиром, и мы уже опаздываем.

– С Кристианом? – я посмотрела в небо, солнце было прикрыто легкой дымкой облаков, но при этом находилось по середине небосвода. – Рокси, даже если ты знаешь, где он находится, это совершенно не означает, что он уже проснулся.

– Не с Кристианом. С Домиником.

– Тьфу. Вряд ли его можно назвать моим любимым вампиром. Он ведь даже ненастоящий.

Я действительно оценила этот факт, поскольку перед глазами появилось видение разорванного горла Тани. Я задалась вопросом, какой вывод сделал Бартос, когда увидел эти раны. Интересно, он верит в Темных.

– Да, но он собирается стать твоим любимым вампиром. Я сказала ему, что мне нужно немного информации взамен на твою благосклонность.

– РОКСИ! – я встала, как вкопанная, на краю парковки. – Я НЕ буду спать с этим клыкастым!

– А что, разве я сказала, что ты должна это делать? Я такого не говорила! Я сказала благосклонность, имея ввиду, чтение рун.

– Что? Опять? Я и так делала это вчера вечером, чтобы помочь им с выручкой, но…

– Если тебе необходимо знать всю грязь о Рафаэле, то тебе придется пожертвовать своим временем. Теперь решай сама. Чем ты можешь пожертвовать – несколькими часами сегодня вечером или возможностью узнать все о Рафаэле?

Я пнула камень, который валялся на земле. По правде говоря, я чувствовала себя немного некомфортно от того, что мне приходиться разнюхивать за спиной у Рафаэля все то, что он скрывает от меня. Голос в моей голове говорил, что недоверие к нему вряд ли является показателем любви. Если бы он хотел, чтобы ты знала, вещал все тот же голос, то он бы тебе рассказал.

Я редко слушала этот голос. Больше предпочитая прислушиваться к тому, который с негодованием фыркал, что нечего сидеть и ждать, пока Рафаэль придет в себя. Заставь его увидеть, как сильно он в тебе нуждается, говорил этот голос. Застав его увидеть, что ты большее, чем просто «ножны» для его «меча».

– Хорошо, я почитаю еще руны, но только сегодня вечером.

Рокси взяла меня под руку, мы начали спускаться вниз по склону.

– Сегодня состоится грандиозный фестиваль, помнишь? Сегодня ярмарка работает последний день.

Я медленно следовала за ней. И как я могла забыть об этом? Сегодня вечером тысячи поклонников Кристиана устроят паломничество к его замку, они будут пить, есть, танцевать и слушать громкую музыку, отмечая День вампира. Тем временем, главный вампир, самый что ни на есть реальный, нигде не появлялся, его даже не было слышно, и никто не знал, где его можно найти. Я надеялась, что он где-то благополучно спрятался на дневной сон. Наконец-то я вернулась к тому вопросу, которым задавалась ранее. Если не Кристиан убил Таню, тогда кто это сделал? Доминик? Жуткий Майлос? Ариэль? Рафаэль? Рокси? Я?

Я встряхнулась и выбросила все эти образы из головы, увеличила темп, чтобы догнать Рокси. Сегодняшний день развивался как чертовский жуткий ночной кошмар. Но также я могла бы взять от этого дня все, что только можно.

Глава 16

Перевод: Кира, Whisper, Alegria, Misa

Редактирование: Alegria

Я думала, что этот день похож на ночной кошмар, но явно поторопилась с выводами, увидев трейлер Доминика изнутри.

– Святые угодники, все это выглядит как отвратительная пародия на съемочную площадку сериала «Тени», – пробормотала я Рокси, как только обошла высокий светильник, на абажуре которого изображены летучие мыши в полете.

Доминик плотно закрыл все окна, так что источником света служили только лампы, хаотично разбросанные по всему трейлеру.

– С точки зрения чего-то ужасного и отвратительного, я считаю это увлекательным,– ответила Рокси. Я увидела картину, висевшую на ширме. Она была нарисована в стиле готики шестидесятых с женщиной в прозрачной сорочке, которая сбегала из мрачного старого особняка, только на этой картине женщина была нага и была поймана каким-то женоподобным вампиром в стиле а-ля Белла Лугоши.

– Вижу, что вы восхищаетесь моим творчеством, – Доминик приблизился ко мне, -Естественно, все это нарисовал я.

– Ох, правда? – я напомнила себе, что чего-то хотела от него, и поэтому спрашивать, как много картин он все-таки закончил, было не очень хорошей идеей.

– Ага, – сказал он, оскалившись и показав клыки.

– Эмм... у тебя что-то застряло в... – я клацнула зубами.

Доминик с минуту посмотрел на меня слишком по-человечески, и тень смущения промелькнула на его лице. Он шагнул в свою спальню.

– Темные не едят брокколи, – заметила Рокси, прежде чем обратила внимание на то, что выглядело как миниатюрный алтарь с дешевыми черными и красными свечами.

– Выглядит так, будто у него был шоппинг в Vampyrs 'R' Us, – прошептала я.

Она захихикала, когда Доминик вернулся к нам с легкими закусками.

– Mon ange, если вы присядете тут, а Рокси присядет сюда, а я – сюда, да именно сюда! Сейчас нам всем очень удобно, верно?

– Конечно, – сказала я, в то время как мои губы находились в трех сантиметрах от его уха. – Я остановилась и деликатно принюхалась, а затем отшатнулась настолько, насколько позволяло воспитание. Мои глаза сразу же наполнились слезами, и я усиленно пыталась сдержать себя, чтобы не чихнуть. – Какой туалетной водой вы пользуетесь?

Его веко нервно дернулось.

– Для вас, я пользуюсь Marcheur du Nuit. Я создал их сам на свой вкус. И сейчас думаю о том, чтобы продавать их. У них сильный аромат, не так ли?

– Слово, которое приходит на ум – "наисильнейший", – пробормотала я, потирая нос.– Боюсь, Доминик, я сегодня очень занята, и понимаю, что ты, должно быть, занят подготовкой фестиваля, и я буду очень благодарна, если ты поговоришь с нами о том, что уже упоминала Рокси.

– Mon ange плачет от счастья? – спросил он, смахивая мои слезы рукой и слизывая их с пальцев. Я отдернула голову назад.

– Нет. У меня аллергия на парфюмерию. Из-за неё мой... мой..., – Я повернула голову так, чтобы Доминик не был прямо по курсу и чихнула в плечо. – ...нос жутко зудит. Извините.

Он убрал руки с моих плеч и тихонько чихнул сам, а я незаметно сморкнулась в платочек, который протянула мне Рокси.

– Так что насчет Рафаэля...

– Mon ange, ma belle (моя красавица с итал.), Вы всегда так торопливы! Вы уделяете мне так мало времени, можем ли мы насладиться временем, проведенным вместе?

Я увидела в его глазах решимость, пытаясь сморгнуть подступающие слезы.

– Нет, – сказала я голосом, будто мой нос заткнули парой носков. – Мы не можем. Рафаэль?

Он драматически вздохнул, обиженно вздохнул и постучал своими длинными пальцами по подбородку с минуту, пока я чихнула ещё три раза.

– Извините, – сказала я, махнув рукой Рокси. Она встала, и мы поменялись местами. – Без обид, Доминик, но я обчихаюсь, если буду сидеть напротив тебя.

– Она запросто может это сделать, – сказала Рокси, сморщив носик, как только до неё дошел мускусный аромат одеколона. – Как-то она умудрилась чихнуть четырнадцать раз подряд. И из-за этого напрудила себе в штаны.

– РОКСИ!

– Ей тогда было всего десять, – добавила Рокси, будто пытаясь исправить ситуацию.

– Итак, уже в четвертый раз поинтересуюсь – могу я наконец узнать ответ на вопрос, касающийся истории Рафаэля... – вопросительно подняла я бровь. Казалось, Доминик выглядел раздраженным.

– И если бы Вы получили желаемое, mon ange, что я получил бы взамен?

Я взглянула на Рокси, а она в ужасе уставилась на картину.

– Рокси говорила, что сегодня вечером тебе нужна помощь в чтении рун. Я была бы рада поработать сегодня ради тебя.

– Ваша помощь для меня как раз кстати, – кивнул он, его глаза скрыли все эмоции, но не настолько, что бы я не заметила расчет в них. Если бы у меня было хотя бы немного больше денег, я бы дала ему взятку, чтобы вытащить из него все секреты. Просто я уверена, что деньги имели бы большую власть над ним, чем мои сомнительные прелести.

– Но вот ответ на вопрос, который ты задала, очень личный для меня. Ты просишь меня предать Рафаэля.

Я нахмурилась. Мне не нравилось то, насколько сильно мои чувства отражались в моих словах, но больше всего мне не понравились слова, которые вылетели из его клыкасто-фальшивого рта. Невольно я подумала о том, что Кристиан делает со своими клыками, когда не использует их по назначению.

– Такие жертвы требуют более интимного вознаграждения, вам не кажется?

Я перестала пялиться на накладные клыки и посмотрела на Доминика.

– Секс не предлагать!

– Mon ange, – сказал он, изящно жестикулируя. – Вы заставляете мою кровь бурлить своими слишком яростными протестами. И нет, я не имел в виду danse sur le coucher {с французского "танец на закате"}.

Рокси фыркнула.

– Отлично, но только ничего этого не будет. Что именно ты хочешь, помимо того, что я буду читать руны сегодня вечером?

Он улыбнулся, в его глазах так и светился расчет. Он сплел свои пальцы вместе и немного надул губы.

– Сегодня вечером, как вы упомянули, состоится Фестиваль в преддверии Дня Всех Святых. В рамках празднования этой ночи, которая дорога для всех, кто живет во тьме, мы договорились посетить пещеры Пункевни и открыть их для всех наших гостей.

– Звучит неплохо, – призналась я, удивившись, что не было никаких уловок. Может, он хотел, чтобы я продавала билеты, или помогла чем-нибудь на этом фестивале.

– Мы были там пару дней назад, – добавила Рокси. – Там было грязно, воняло, но было довольно-таки весело. Хотя Джой в конце выблевала весь свой обед.

Я хотела остановить её, но поразмыслила над тем, что чем менее очаровательной я буду выглядеть для Доминика, тем лучше.

– Симптомы морской болезни у меня развиваются очень быстро, – сказала я.

На мгновение он растерялся; затем на его лице появилась самодовольная улыбка.

– Со мной Вы не будете страдать от морской болезни, mon ange. Я буду приглядывать за тем, что вы будете заняты кое-чем другим на нашей лодке.

– Нашей лодке? – подозрительно спросила я. – Ты хочешь, что бы я сплавала с тобой. Это все?

– Ага, все, – ответил он, широко разведя руки.

Я пыталась найти скрытый смысл в этом предложении, но ничего не нашла.

Ответила я так изящно, насколько смогла.

– Хорошо. Я буду читать руны и поплаваю с тобой на лодке через пещеры Пункевни сегодня вечером, и на этом все.

Он улыбнулся и коснулся пальцами своих губ.

Роски взглянула на свои часы.

– Слава Богу, переговоры закончены. А сейчас ты сможешь подать нам блюдо "Грязь вперемешку с Рафаэлем" и мы пойдем заниматься своими делами.

Я посмотрела на Доминика. Он откинулся назад, играя с оборками своей творческой рубашки.

– Я боюсь, что это блюдо вам не по вкусу. Я нанял Рафаэля в Марселе. Он только освободился из мест лишения свободы, где сидел за изнасилование и убийство

проститутки.

Моя челюсть со звоном упала на пол.

– Он что?

Доминик сочувствующе посмотрел на меня.

– Это правда. Он силой привел сюда женщину с улицы, издевался над ней здесь, – он махнул рукой, – внутри. Её доставили в госпиталь, где она и скончалась.

Рокси уставилась на меня, в её глазах отразился самый настоящий ужас. Я моргнула, затем посмотрела на Доминика.

– Рафаэль? Мой Рафаэль? Я не верю в это!

– Поверь в это, mon ange.

Я покачала головой.

– Нет. Не он. Я знаю его. Он никогда бы не сделал ничего плохого женщине. Это, должно быть, какая-то ошибка. Вероятно, они ошиблись, обвиняя его.

– Джой, я сам видел его бумаги. Теперь ты понимаешь, почему я стремился защитить тебя от него. Человек, которого ты выбрала в качестве своего возлюбленного, является преступником, ему наплевать на женщин, с которыми он воплощает в жизнь свои извращенные фантазии. Ему довелось пережить несколько нападений в тюрьме, это позволило выработать в нем такие качества, как жесткость и жестокость, и оба этих навыка очень полезны для того, чтобы охранять нас, именно поэтому мы предложили ему работу. Полиция вынудила меня это сделать. Они прибыли к нам и сказали: «Вы были здесь, здесь, и здесь, и это рядом с местами, где убили женщин, поэтому мы обязаны задержать Вас.» Они не нашли ничего, что бы могло связывать нас с этими трагическими убийствами. Это была лишь дымка, которую они создали. Что касается меня, то я имею непоколебимое алиби, и они должны были уйти без меня.

Он откинулся на спинку стула и выглядел ужасно самодовольно.

– Ты хочешь сказать, что полиция думала, что ты убил кого-то? – спросила Рокси.

– Они называли их убийствами вампира, да? И я, – говорил он, складывая руки, – и есть великий вампир. Отсюда следует, что они должны подозревать меня.

Звучало так, как будто он гордится этим фактом.

– Я не знала, что они всерьез следили за любым, кто связан с ярмаркой, – я медленно говорила, наблюдая за кончиками его ботинок, пока мой мозг переваривал информацию. Действительно ли они рассматривали всех работников ярмарки как потенциальных убийц или же им особенно приглянулся парень с янтарными глазами и не очень правильным прошлым? – Ариэль говорила что-то о женщине, убитой в Гейдельберге, но полиция… – слова замерли на моих губах, а тело покрыли тучи мурашков. Рафаэль просил инспектора Бартоса связаться с полицией Гейдельберга, видимо, что-то или кто-то в этом городе должно было доказать его невиновность. О, Боже! Если полиция считала его виновным в преступлениях, совершенных ранее, то неудивительно, что и сейчас он вошел в список подозреваемых.

– Вот свиньи! Они задержали нас на целую неделю. Мы потеряли много денег в Праге из-за них. Но теперь покончено с этим. Они не нашли никакой связи между ярмаркой и этой женщиной.

– Но сейчас Таня мертва, – задумчиво сказала Рокси, глядя на Доминика.

– Да. Она не была самой любезной из женщин, но все же не заслуживала смерти.

Я дала ему возможность показать настоящее горе из-за смерти Тани.

– У меня не было возможности вчера сказать это Доминик, но я хочу, чтобы ты знал, что я очень сожалею о Тане. Я знаю, что вы с ней были близки – это должно быть особенно трудным для тебя. У тебя есть какая-либо идея, кто мог бы ее убить?

На несколько мгновений настоящий Доминик выглянул из тени. Он выглядел так, будто его сейчас вырвет, глаза были наполнены смертельным ужасом; затем на его лицо вернулась прежняя маска.

– Нет. Мне не известно, кто бы это мог быть. Она была сердита, да, но недостаточно, чтобы сделать что-то глупое.

Рокси задала еще несколько вопросов Доминику относительно убийств других женщин, но не услышала ничего нового, относительно Рафаэля.

Я терпела в течение еще нескольких минут, затем поблагодарила его за помощь и обещала ему, что буду на фестивале вскоре после открытия, чтобы выполнить свои обязательства и погадать на рунах.

– Я почти чувствовала жалость к нему, – сказала Рокси несколько минут спустя, стоя на улице рядом с его трейлером и глубоко вдыхая свежий воздух.

Люди с ярмарки, большинство из которых выглядели усталыми из-за прерванного сна, только начинали разбивать палатки и кабины. Некоторые будут убраны, другие будут перемещены поближе к замку Драханска.

– Думаю я пойду посмотрю, как там Ариэль, – сказала Рокси, наблюдая за Паалем и каким-то человеком рядом с краном с водой.

– Я возьму это, ты собираешься заняться своим арестантом?

– Я не верю в то, что рассказал мне Доминик о Рафаэле. Я, возможно, знаю его не достаточно долгое время, Рокс, но все же уверена в нем. Он нежный и любящий и никогда не изнасиловал бы женщину, особенно с такой силой, чтобы разорвать ее внутренности. Он крепкий, но он не чудовище. Нет, это должно быть ошибка.

– Рафаэль сказал мне, что обвинялся в чем-то, что он не совершал, и я, со своей стороны, верю ему.

– Молодец, детка! – сказала она, хлопая меня по плечу. – Я знала, что ты не сможешь на него дуться вечно. Особенно учитывая его классную татуировку на животе. И конечно же огромный…

– О, я все еще на него очень даже «дуюсь», – прервала я ее. – Ему еще долго предстоит оправдываться. Но это не означает, что я верю в то, что он способен изнасиловать и убить кого бы то ни было. Я думаю, поскольку Кристиан будет недоступен до тех пор, пока не стемнеет, мне предстоит перекинуться парочкой слов с Рафаэлем.

– У него есть много возможностей. Но это не означает, что я полагаю, что он способен к насилию и непредумышленному убийству. Я думаю, так как Кристиан вне комиссии, пока не стемнеет, я переброшусь словом или парой слов с Рафаэлем.

Улыбка коснулась ее глаз.

– Парочкой слов, а? Думаю, мне не стоит ждать тебя, эмм, тебе трех часов хватит? Этого времени достаточно, чтобы перебросится парой слов?

– Тебе действительно нужен мужчина, Рокси. Ты можешь думать только о сексе. Озабоченная! Это – симптом психического расстройства. Тебе следует обратиться за помощью. Теперь, если ты извинишь меня, я пойду к Рафаэлю. Представь себе, ему не обязательно иметь меня, чтобы я ему поверила!

Я фыркнула в ответ на то, что Рокси согнулась пополам, воя от смеха. Сейчас мне совершенно было не до нее, мне нужно было разобраться с моим мужчиной. Мне необходимо было ему кое-что доказать. Я заслуживала доверия, я идеально ему подходила, и сейчас было именно то время, когда ему это придется понять.

Что касается его секрета…мне было ясно, что это абсолютно не связано с тем, во что верил Доминик, и с тем, что полиция видела все в несколько другом свете. Я уже готова была постучать в дверь его трейлера, когда вспомнила, что Рокси сказала о доверии и о том, что оно приходит со временем. Если я расскажу ему то, что я раскопала, то он будет вынужден довериться мне. Но будет ли это вынужленное доверие именно тем, чего я добивалась?

Нет, мне это определенно не подходит. Поэтому я не могла ему рассказать о том, что я узнала от Доминика. Я кусала губы, думая о том, что же ему сказать. Кажется, своими последними словами я поставила ему очень жесткий ультиматум. Возможно, извинения смогли бы все исправить. Возможно, если я признаю свою вину, он поступит также и выложит все, что меня интересует о его прошлом.

Дверь отворилась, не дождавшись моего к ней прикосновения.

– Ты пишешь ругательства на моей двери или не можешь уговорить себя постучать?

– О, очень смешно, мистер Ха-Ха. Я собиралась на площадь, и думала, будет вежливым сказать тебе привет.

Мысленно я пнула себя за столь идиотское оправдание, вылетевшее из моего рта. О чем я только думала? Это было так мелочно.

– Привет, – сказал он, опираясь на косяк двери.

Яркий свет осветил его, когда я собиралась попросить впустить меня, но тут увидела, что в его глазах читалась смертельная усталость.

– Я так же пришла извиниться, – сказала я, не удержавшись от поглаживания стены трейлера, – Ты выглядишь опустошенным.

– Так и есть, – ответил он, схватив меня за руку и втащив вверх по ступенькам в трейлер, захлопывая позади меня дверь. В отличие от Трейлера Доминика а ля Обиталище Темного, трейлер Рафаэля был переполнен солнечным светом.

– У меня был адски тяжелый день. Сначала женщина, которая заставляет меня сходить с ума от желания, оставила меня, затем полиция отказалась слушать, и наконец мой работодатель сообщил мне, что он больше не нуждается в моих услугах.

Я шагнула к нему. Он стоял в проходе, его руки были скрещены на груди. Одна из вещей, которые я ценила больше всего в Рафаэле, было то, как он заставлял меня чувствовать себя женственной, рядом с его ярко выраженной мужественностью. Я сделала еще один шаг, пока не очутилась так близко, что моя грудь коснулась его скрещенных рук.

– Доминик уволил тебя? Почему он сделал это? Он нуждается в тебе сейчас больше, чем когда-либо.

– Он сказал, что я должен был охранять ярмарку во время ее работы и ее сотрудников в оставшееся время. Но кажется, я не справился с этой задачей, – закончил предложение он намного тише, чем его начинал, видимо, он хотел сказать что-то совсем другое, но не сделал этого.

Я прижалась к нему еще немного. Его глаза загорелись. Я попыталась сосчитать, сколько различных оттенков янтаря было в них, но не смогла.

– Это не имеет смысла. Ты не можешь нести ответственность за всех все время.

Один уголок его рта поднялся в кривой ухмылке.

– Не имеет значения, после фестиваля я буду безработным.

– О, – я прижалась, одной рукой обнимая его за талию, пальцами другой руки поднимаясь вверх по шее и зарываясь в волосы. – Я так сожалею об этом. Я так же боюсь, что не смогу ничего сделать с полицией. Но первый пункт в нашем списке, это женщина, о которой ты говорил, возможно, я смогу заставить тебя забыть ее.

– Нет, – сказал он, его глаза блестели. Я застыла. Внезапно его руки обвились вокруг меня, прижимая меня к его твердому телу – все именно так и было – его губы в каком-то миллиметре от моих. – Я никогда ее не забуду. В ней есть все, что мне нравиться в женщинах – ум, сексуальность и при этом, она принадлежит мне.

– А, – сказала я, позволяя своим губам скользить по его во время разговора. – Итак, поскольку я не могу тебе помочь в этом, мне остается только одно – посоветовать тебе пойти в кровать. Возможно, отдых благоприятно на тебя подействует.

– Кровать, – проворчал он, устраиваясь между моих ног. Каждая косточка в моем теле превратилась в желе. Он встал и взял меня на руки, чтобы отнести в крошечную спальню. – И почему это не пришло мне в голову раньше?

– Ты не настолько умен, как я. Я гораздо разумнее тебя, потому что ты устал и должен отдохнуть. В кровати. И достаточно долго.