Текст книги "Всего лишь один из парней (ЛП)"
Автор книги: Кейт Рупер
Соавторы: Лия Рупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Белл бросается вперед.
Ебать. Ему надерут задницу, если он прямо сейчас вызовет Фредлунда.
– Эл, подожди! – Я хватаю его за руку, и он оборачивается.
– Черт, я Эл… – бормочет он себе под нос.
Его руки сжимаются по бокам, а лицо искажается в нерешительности. Или…
Точно не могу сказать.
Я не из тех, кто никогда не отступает перед дракой, но Белл вдвое меньше Фреда, и вокруг куча его придурков. Белл кивает мне, и мы начинаем уходить.
– Ксандер?!
Я оборачиваюсь, и Фредлунд встает, сталкивая блондинку с колен. Белл не обернулся; он хватается за уголки своей шапки, натягивает ее на уши и что-то бормочет. Затем он прочищает горло и бросается к Фреду.
– Какого хрена ты делаешь? – Белл кричит.
Фредлунд щурится. Он шатается на ногах, явно пьяный не в своем уме.
– Ксандер? Как, черт возьми, ты сделал это на "Соколах"? Хорошо тебе, мужик. – Он пытается обнять его, но Белл уворачивается.
– Что, черт возьми, не так с вами? Как насчет Элис? – Боль отпечатывается на его лице.
Фредлунд проводит рукой по своим светлым кудрям. Я думаю, он только что понял, что не собирается дружить с Беллом после того, как изменил его сестре.
Идиот.
– Смотри, – бормочет он, глядя вниз.
– Ты знаешь, как это бывает, чувак.
– Нет! Я не знаю, как это! И Элис тоже!
Глаза Фредлунда расширяются.
– Элис знает, что я люблю ее. Господи, она живет так далеко, мы почти не видимся, а когда и видимся… ты же знаешь, какая она.
– Да, я знаю, какая она. Она не стала бы мириться с твоим дерьмом, так что ты нашел того, кто это сделает. Я понял! – Белл поворачивается, чтобы уйти, но Фредлунд наклоняется вперед и грубо хватает его за капюшон куртки.
– К черту это, Ксандер, – говорит Фредлунд.
– Не веди себя так, будто у тебя есть мораль! Просто прикрой меня еще раз.
Белл вырывается из хватки Фредлунда.
– Еще раз?
– Ты слышал меня! – Фред хватает Белла за руку, притягивает к себе и что-то шепчет ему на ухо. Глаза Белла расширяются, и Фредлунд отталкивает его.
– Думаешь, я шучу, Ксандер?
Гнев кипит в моей груди. Конечно, Элис раздражала, но она этого не заслуживает. Я больше не могу терпеть этого ублюдка!
Я иду вперед и выдергиваю Белла из хватки Фредди. Фредлунд смущенно смотрит на меня, прежде чем я отдергиваю кулак и ударяю его по морде.
Он отшатывается назад, хватаясь за нос и крича. К счастью, он слишком пьян, чтобы драться, но его друзья – нет. Я смотрю на Белла.
– Хочешь выбраться отсюда?
Белл кивает, и мы выбегаем на дорогу. Уличные фонари освещают нас, когда мы удаляемся, прислушиваясь к насмешкам и смеху, затихающему позади нас. Наконец, когда мы оказываемся далеко в пригороде, а вечеринка уже далеко позади, мы перестаем бежать.
Белл наклоняется, тяжело дыша. Наконец он смотрит на меня и бормочет:
– Почему ты сделал это для меня? Ты мне даже не нравишься.
Я закидываю руку за голову и отвожу взгляд.
– Ты – часть «Соколов». И никто не связывается с моей командой.
Элис
– Я так наелся, что умру. – Я хватаюсь за живот и смотрю на пустой поднос из-под пиццы.
Хейден смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Ты только что съел целую пиццу. Честно говоря, куда ты все это вложил?
Я беру десертное меню со стола. Я думала, что если я буду парнем, люди перестанут задаваться вопросом, сколько я ем.
– Ты тоже берешь десерт?
– Мой обеденный желудок полон, но в десертном желудке есть место.
После того, как Хейден ударил Фредди по носу, мы пошли в город и оказались в этой пиццерии, утверждающей, что у нас лучшая пицца в Детройте.
И знаете… я думаю, что они могут быть правы.
Я смотрю на Хейдена, болтая о том, что пирог – единственный достойный десерт. Несмотря на то, что он полный мудак в 90 % случаев, я не могу отрицать, насколько хорош его голос. Он глубокий, с уникальным канадским акцентом. Интересно, все ли в Виннипеге говорят так же, как он?
– Итак, ты рассказал своей сестре о Фредлунде?
Фу. Фредди. Какая-то часть меня просто хочет заползти под линолеум этой пиццерии и умереть. Но есть и другая часть, которая просто хочет съесть огромный кусок чизкейка и покончить с этим. Мы с Фредди встречались два года. И было много хороших моментов. Но теперь, когда я думаю об этом, мы провели большую часть этих двух лет либо играя в хоккей, либо игнорируя друг друга. Он пошел дальше.
Было бы хорошо, если бы он только что расстался со мной первым.
Я знаю, что должна сдерживать слезы, но во мне их просто нет. Я не думаю, что смогла бы пролить хоть одну слезинку, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Все мои слезы ушли вместе с папой.
– Белл?
– Что?
Ах, да. Он спросил меня о Фредди.
– Я еще не сказал ей. Я сделаю это лично.
Я хочу написать Фредди, сказать, что все кончено и что он мудак. Но я не могу этого сделать, не поговорив сначала с Ксандером. Потому что, когда Фредди притянул меня к себе, он прошептал: «Если ты расскажешь Элис, я раскрою твой секрет всей лиге».
Какой секрет? У Ксандера нет секретов… и я бы знала. Я его близнец! Но шантажировал ли Фредди Ксандера? А знал ли Ксандер, что Фредди мне изменяет?
Мое тело холодеет, думая об этом.
– Итак, Ксандер? Должны ли мы все называть тебя так?
– Нет, – говорю я слишком резко.
– Это просто дурацкое прозвище из дома.
– Эй, ты в порядке? – Хейден странно смотрит на меня. Если бы я не знала лучше, я могла бы даже сказать, что он выглядит обеспокоенным.
– Да… просто думаю об Элис.
Хейден вздыхает.
– Это ужасно, но ей лучше без него. Фредлунд – полный мудак – на льду и вне его.
– Действительно?
– Да, – говорит Хейден.
– Он – огромная причина, по которой мы ненавидим «Ледяных Волков». Он прямолинейный головорез. Вступает в драки почти в каждой игре. И конечно, я тоже так делаю, но только если кто-то сбивает с ног одного из моих парней. Фред идет на кого угодно без причины. И он переходит на личности с тобой, причем самым худшим образом. – Хейден проводит рукой по своим волнистым волосам.
– И то, что он сделал сегодня – полное дерьмо.
– Я знаю! – говорю я, чувствуя себя оправданной в своем гневе.
– Я бы никогда не поступил так с ним… – я замолкаю и останавливаюсь.
– Точнее с моей девушкой.
– У тебя есть девушка? – Хейден кажется удивленным.
– Э-э, нет, но если бы я это сделал.
А потом, потому что я не могу с собой ничего поделать, я спрашиваю:
– А как насчет тебя?
Хейден усмехается.
– Ха. Нет подруги.
– Хорошо. Я понимаю.
Не девушка, а подруги. Я не должна удивляться… просто посмотрите на него! С его дурацким акцентом, клетчатой одеждой и взлохмаченными каштановыми волосами… он мог выиграть мистера Дровосека или кого-то еще.
– Почему? – говорит он, ухмыляясь.
– Пытаешься свести меня с твоей сестрой?
Я дергаюсь вперед.
– Нет!
Он смеется.
– Успокойся, Белл. У меня нет сестры, но если бы она была, я бы точно не хотел, чтобы она встречалась с таким парнем, как я.
***
Мы идем обратно в отель, и холодный ветерок дует на мое раскрасневшееся лицо. Мы с Хейденом не разговариваем, но это легкая тишина. Такое ощущение, что сегодня вечером мы договорились о перемирии, и я не хочу, чтобы оно заканчивалось.
– Привет, Хейден, – бормочу я, когда мы видим отель.
– Ага.
– Поскольку ты решил не ненавидеть меня…
– Кто сказал, что я решил не ненавидеть тебя? – говорит он, но на его лице появляется улыбка.
– Ну, ты ударил Фредди по лицу ради меня, и мы вместе ели пиццу, так что я думаю, что теперь мы обязательные друзья.
Он толкает меня в плечо.
– Я ударил Фредди по лицу из-за твоей сестры и потому, что ты в моей команде… но продолжай.
– Я очень хочу… нет, мне нужно победить завтра. Итак… думаешь, ты сможешь передать мне шайбу?
– Что?
– На льду! – говорю я, глядя на него.
Да ладно, он не может не понимать, что мешает мне в каждой игре.
– Просто работай со мной!
– Намазать сливками Фреда и его маленьких щенков было бы мило.
Он бросает на меня косой взгляд.
– Но «Ледяные Волки» – грубая команда. Ты готов играть против них жестко?
Честно говоря, я никогда в жизни не была так готова ни к чему.
Я протягиваю руку.
– Перемирие, чтобы победить «Ледяных Волков»?
Хейден поднимает тяжелые брови. Затем его лицо смягчается, и он берет меня за руку.
– Перемирие, чтобы победить «Ледяных Волков».
ГЛАВА 6
Хейден
Я стряхиваю пот с глаз и сосредотачиваюсь на своем тяжелом дыхании, чтобы заглушить рев толпы. Болельщики «Ледяных Волков» никогда не бывают к нам приветливы, особенно когда мы ведем со счетом 3:1. Теперь осталось пять минут в третьем, но я знаю, что каждая минута на счету.
Фредлунд летит по льду с шайбой, пробиваясь сквозь нашу защиту. Черт возьми! Он может быть самым большим мудаком на планете, но он может быть опасен с этой шайбой. Теперь только он и наш вратарь – я почти слышу, как в моей голове звенит зуммер.
Внезапно из ниоткуда появляется Белл. Он волочит клюшку, свистит вправо – и вылетает с шайбой. Я тупо моргаю в течение нескольких секунд, прежде чем включить передачу и мчаться в самую гущу событий. Белл передает его мне, и сеть зияет.
Но Белл быстрее меня и уже на позиции. Его взгляд встречается с моим – удар током. Я мог бы нанести удар отсюда… Вместо этого я делаю пас, и шайба летит по льду, задев клюшку Белла прямо в центре.
Он стреляет и… вспыхивает свет! Зуммер отключается! Еще один гол Тремблея и Белла!
Мои товарищи по команде толпятся вокруг меня, и я наслаждаюсь каждой секундой, каждым похлопыванием по спине, каждой косой ухмылкой. Но я смотрю сквозь море футболок в поисках номера сорок четыре. Белл стоит на окраине нашей толпы и глупо улыбается мне.
Я пробиваюсь сквозь море перчаток и тел и обнимаю Белла рукой.
– Неплохой гол, новичок.
– Да, – говорит он, отводя взгляд от меня.
– Все было в порядке.
Я смеюсь. Белл и я были в огне сегодня вечером. Каждый раз, когда мне нужна была шайба, он был тут же, чтобы передать мне. И каждый раз, когда я ставил игру, он как будто читал мои мысли, катаясь именно там, где мне было нужно. Наверное, я дискредитировал его раньше…
Внезапно Белл вырвался из-под моей руки. Сначала я думаю, что это один из мальчиков поздравляет его с голом, но потом я вижу ярко-бирюзовый отблеск футболки «Ледяных Волков».
– Какого хрена, Ксандер? Фредлунд держит Белла за майку, его лицо распухло от пота и вен, словно злой красный волдырь, готовый лопнуть.
– Что за дерьмо ты пытаешься нести?
Лицо Белла тускнеет, и я вижу белые пятна вокруг его глаз. Фредлунд возвышается над ним, большая часть его тела окутывает Белла тенью. Фредлунд сжимает кулак, и Белл закрывает глаза.
В одно мгновение я врезаюсь в Фредлунда, вырывая Белла из его хватки. Я восстанавливаю равновесие, затем отвожу руку назад, колотя его по самодовольному лицу.
– Хейден! – раздается пронзительный визг, и Белл дергает меня обратно. Вся команда набрасывается на нас, и судьи пробиваются внутрь, один хватает меня за руку, а другой кладет руку на плечо Фредлунда. Он вытирает окровавленный нос и смотрит на Белла.
– Не облажайся, Ксандер, – рычит он.
– Ты бы не хотел, чтобы твой секрет стал известен всей лиге.
Белл смотрит пустым взглядом, затем отворачивается.
Как только мы все разделились, судьи назначают пенальти. Белл и я сидим вместе в штрафной зоне.
– Что я вообще здесь делаю? Белл стонет.
– Я ничего не начинал.
– Фредлунд действительно ненавидит тебя.
– Ага. – Его капа свисает с уголка рта.
– Ну, так что спасибо за это. Тренер убьет тебя за очередную драку.
Я смотрю на тренера Забински, который просто кивает мне.
– Думаю, на этот раз он может сделать исключение.
Белл смотрит на меня.
– Почему это?
Улыбка пробегает по моему лицу. – Может быть, на этот раз я нашел правильную причину для борьбы.
Белл, должно быть, все еще задыхается, потому что его лицо окрашивается в миллиард оттенков красного. Я протягиваю ему бутылку с водой.
– Так откуда ты узнал, как там украсть шайбу у Фредлунда? – Спрашиваю я.
– О, ну, довольно легко было увидеть, что он собирается делать, – говорит Белл, царапая коньком землю.
– Я научил его этому движению.
– Ха! – Я откидываю голову назад и смеюсь.
– Можно было подумать, что он это помнит! Что ж, ты молодец, Белл. Ты оставался довольно спокойным, когда Фред злился на тебя.
Белл долго ничего не говорит. Я отвожу от него взгляд и смотрю на таймер пенальти, медленно отсчитывая секунды.
– Я просто, – наконец говорит Белл почти писклявым голосом, – не хотел драться с ним.
– В конце концов, ты должен драться, – говорю я.
Таймер пенальти наконец истекает, и мы стоим.
– Может быть, я могу кое-чему научить тебя, Белл.
Белл поднимает бровь.
– Да, может быть, мне тоже есть чему тебя научить. – Он прыгает на лед.
– Эй! – Кричу я, и он оглядывается на меня.
– О чем говорил Фредлунд раньше? О каком твоем секрете?
Белл касается своей груди перчаткой.
– Моём? У меня нет никаких секретов.
ГЛАВА 7
Элис
В тот день, когда я возвращаюсь домой из Детройта, у меня нервный срыв. Я хожу по своей спальне, затем вверх и вниз по лестнице, иду на кухню и делаю бутерброд, но не могу есть. Я возвращаюсь в свою спальню, открываю свою спортивную сумку, чтобы распаковать вещи, но я как будто забыла, куда все идет.
Мне нужно поговорить с Ксандером. Мне нужно знать, что это за секрет.
Мой пульс гулко стучит в ушах: я хотела бы просто пойти на каток и избавиться от всей этой тревоги. На льду все понятно. Когда моя жизнь стала такой сложной? Как Хейден Тремблей стал хорошим парнем, а Ксандер – плохим?
Бросаюсь на кровать и прячу голову под подушки. Может быть, если я посплю достаточно долго, все мои проблемы просто исчезнут, когда я проснусь…
– Эй, ты хорошо себя чувствуешь?
Я оборачиваюсь и вижу Ксандера, просунувшего голову в дверной проем. У меня пересохло во рту, и я даже не могу поздороваться.
– В Детройте все было хорошо? – осторожно спрашивает Ксандер.
– Да, мы победили «Ледяных Волков».
На этом я могла бы остановиться, ничего больше не говоря и зарывая воспоминания о костре так глубоко, как только могла. Но вместо этого в моей груди словно вспыхивает огонь, гнев и печаль переполняют меня до тех пор, пока я не должна это сказать.
– Ксандер… ты знал, что Фредди мне изменял?
Ксандер спотыкается, как будто я только что пустила стрелу ему в плечо.
– Ч-что?
Я смотрю вниз и ковыряю заусенец.
– Мы пошли к костру «Ледяных Волков» в ночь перед игрой. Фредди целовался с какой-то девушкой.
– Я-я н-не… – Ксандер заикается, затем внезапно его лицо становится жестким.
– Что значит, ты пошла к костру? Элис! Тебя могли поймать!
Я встаю.
– Нет, тебя поймали, когда ты лгал мне. Фредди увидел меня и, очевидно, подумал, что это ты, и…
– Что он сказал?
Я делаю вдох, затем рассказываю все: предупреждение Фредди о секрете Ксандера, удар Хейдена над ним и насмешки Фредди над игрой.
Лицо моего брата искажается, его кожа бледная, а глаза отведены. Вся злость во мне превращается в пепел.
– Ксандер, – шепчу я, – я не злюсь. Просто скажи мне, что происходит, чтобы я могла с этим что-то сделать.
Ксандер молчит секунды, которые кажутся годами. Миллионы мыслей проносятся в моей голове: я сказала что-то не то? Мне пойти обнять его?
Наконец он говорит:
– Ты ничего не можешь сделать, Элис. Просто брось это.
– Что это за секрет? – говорю я, повышая голос.
– Ты можешь мне рассказать! Это я!
– Нет никакого секрета! – Ксандер щелкает и отворачивается.
– Не могу поверить, что ты пошла к костру… Я же сказал тебе залечь на дно!
– Подожди, так я теперь плохая? – Говорю я.
– Ты солгал мне…
– Это моя жизнь, в которую ты вмешиваешься, Элис…
– Это и моя жизнь тоже!
– Просто брось это! – рычит Ксандер.
Он прячет лицо в ладонях.
– Элис, пожалуйста. Просто держись за лед. Просто играй в эту чертову игру! Вот и все!
Мое сердце медленно и сильно стучит в груди.
– Хорошо, – тихо говорю я.
– Если нет секрета, то мне незачем оставаться с Фредди. Думаю, я просто расстанусь с ним.
Ксандер на мгновение останавливается в моем дверном проеме, а затем говорит:
– Я же говорил тебе, что он мудак.
– Ага, – шепчу я.
– Но ты все равно предпочел его мне.
– Я не хотел… – говорит Ксандер, все еще не глядя на меня.
– Просто делай то, что должна.
Он уходит, и я слышу, как хлопает его дверь.
Я лежу на своей кровати в течение часа, глядя в потолок. Как мог Ксандер не раскрыть мне свой секрет? Что может быть такого плохого, что он даже не мог доверить мне это? Я сжимаю в руке сотовый телефон. Машинально я набираю номер Фредди.
Его знакомый голос отвечает прямо перед тем, как он вот-вот попадет на голосовую почту.
Небольшая часть меня хочет накричать на него, обвинить во всей его лжи и бросить в него каждое гадкое слово из книги. Большая часть меня просто хочет повесить трубку.
– Привет, это Элис, – шепчу я.
Думаю, чтобы расстаться с ним, нужно меньше минуты.
– Это расстояние, – говорю я.
– Я в восторге от женской лиги, фигурного катания и школы. Я буду очень скучать по ним.
Он хмыкает:
– Да, не беспокойся.
– Пока, Фредди, – говорю я.
– Подожди, Элис, – говорит он, и его голос немного теряет уверенность.
– Ксандер тебе что-нибудь сказал?
Я делаю глубокий вдох. Я не такой актер, как Ксандер или Мэдисон, но мне нужно справиться с этим.
– Нет, я не разговаривала с ним с тех пор, как он вернулся домой.
– Почему?
– Нет причин. Увидимся.
– Пока.
Я закрываю лицо руками и делаю глубокий вдох. Все мое тело онемело. Может, Ксандер говорит, что секрета нет, а может, и нет. Но на всякий случай, как бы сильно я ни хотела отругать Фредди за то, что он сделал, я должна защитить своего брата.
Я делаю глубокий вдох. Ксандер прав. Я должна отпустить Фредди и этот секрет и просто сосредоточиться на том, что важно: на игре.
ГЛАВА 8
Хейден
Ржавая машина Белла подъезжает к катку. Я немного удивлен, что он показал. Я был уверен, что он собирается бросить залог на этом. Прошла пара недель после нашей поездки в Детройт, и, поскольку кажется, что в ближайшее время я не избавлюсь от этого новичка, имеет смысл только заставить его работать. Ему нужно научиться держать себя в руках в бою, и, может быть, мне не помешало бы несколько советов, как контролировать свой темперамент.
Он выходит из машины, его хоккейная сумка висит на плече. Он плавает в большой толстовке и мешковатых джинсах. Кепка падает на его лохматые волосы.
– Хорошо, – говорю я, – и что нам делать в первую очередь? Драться или… ну, знаешь, работать над своим характером.
– Определенно боевые действия, – говорит Белл.
– Потому что к тому времени, когда это будет сделано, я уверен, что у тебя будет много гнева, тебе нужно будет его контролировать.
У нас есть несколько выходных дней, так что я решил взять Белла на каток и научить его кое-чему, как стоять на своем во время боя. Мы сыграли пару игр после той, что была против «Ледяных волков», и, думаю, тренер Забински считает, что мы хорошая команда, потому что он продолжает играть с нами в одной линии.
Думаю, мне, наконец, придется признать себе, что парень хороший игрок и с каждой игрой становится лучше. Вскоре другие команды заметят, и он станет мишенью. По крайней мере, ему следует научиться тому, как не дать какому-нибудь головорезу сорвать с него майку.
Я имею в виду, что я не буду нести за него ответственность… но я, по крайней мере, могу убедиться, что он не станет ледяным блинчиком.
Мы выходим на лед, и Белл проезжает пару кругов. Он натурал, ему удобнее в коньках, чем в кроссовках.
– Ладно, приступим. – Я подъезжаю к нему.
– Сними перчатки. Ты в драке, не так ли?
Белл кивает, изображая оленя в свете фар, к которому я уже привык. Я хихикаю и поднимаю руки, и он копирует меня. Я протягиваю руку и хватаю его за правую руку.
– Итак, ты хочешь попытаться сдержать удар руки другого парня. Не дай ему напасть на тебя.
Белл протягивает руку и хватает меня за руку. Он намного ниже меня ростом, это почти смешно.
– Ты также можешь схватиться за футболку другого игрока, – говорю я, скручивая руку в его толстовке. Белл отталкивает меня и откатывается назад.
Я смеюсь.
– Чувак, я не собираюсь драться с тобой! Расслабляться!
– Да, я знаю это, – говорит он, засовывая руки в свою толстовку. Он смотрит куда угодно, только не мне в лицо, прежде чем откатиться назад.
– Ладно, как тебе угодно.
Я поднимаю брови и снова тянусь к его толстовке – на этот раз медленно.
– Холодно?
Белл смотрит на меня, и его глаза широко раскрыты, вопросительно… как будто он чего-то хочет от меня, но не знает, как спросить.
– Да, – говорит он высоким шепотом.
– Холодно.
То, как он смотрит на меня, меня смущает, но я не отступаю.
– Ладно, – говорю я, – следуй моему примеру.
Час ускользает от нас, пока я повторяю все свои движения – удержание другого парня, чтобы сохранить равновесие, срывая шлемы, как обходить кулак парня. Только основные вещи.
– Как ты всему этому научился? – Белл хрипит, когда мы прислоняемся к доскам для перерыва.
– Ты просто подбираешь трюки по пути. – Я пожимаю плечами.
– Я всегда тот парень, который ввязывается в драки. Когда одного из моих товарищей по команде сбивают с ног, я всегда рядом, чтобы защитить его. Это просто мое дело.
– Твоя дело? – Он смотрит на меня, морщась.
– Хоккей большинства парней – это передача, бросок или скорость… а не элитный головорез. Ты слишком хороший игрок для этого.
Я смотрю на лед.
– Я играю лучше тебя, новичок.
– Я считаю, что этот новичок почти сравнялся с тобой по очкам.
Я откидываю голову назад и смеюсь.
– Потому что я всегда кормлю тебя голами.
– Конечно, Тремблей.
– Наверное… Мне просто очень нужно было что-то свое, – говорю я, не уверен, что ему все равно. Но есть что-то в том, как он смотрит на меня, что заставляет меня думать, что это так.
– Я всегда был другим Тремблеем, младшим братом. У Кевина уже был рекорд результативности, очки, трофеи. Он был капитаном каждой чертовой команды, в которой когда-либо играл. Я не мог побить ни один из этих рекордов… поэтому мне нужно было что-то, чего он никогда не делал, что-то, что было полностью моим.
Глаза Белла прикованы ко мне.
– И эта штука сражается?
– Мне нравится, как парни смотрят на меня. Они знают, что у меня есть сила.
– Я понимаю. – Белл снимает бейсболку и проводит рукой по взлохмаченным волосам.
– Но…
– Что? – Он что-то скрывает, потому что боится, что мне это не понравится.
– Просто, – говорит он, – я думаю, что это нечто большее. Не сердись, но из того, что я видел, ты ищешь это. Ты ищешь драк.
– Но если я не могу драться, какой я игрок? – Я качаю головой.
– Я был бы просто… бесполезен.
Белл ничего не говорит. Он просто смотрит на меня с этим глупыми, широко раскрытыми глазами.
– И-извини, – запинаюсь я, проводя рукой по подбородку.
– Я не хотел так эмоционально относиться к тебе и прочему дерьму. Чувак, ты хуже девушки. Заставил меня говорить о чувствах и прочем дерьме.
Элис
Мое сердце стучит так громко, что почти заглушает мое глупое тяжелое дыхание. Я не могу перестать смотреть на него. Я почти уверена, что Хейден никогда никому не рассказывал то, что рассказывает мне. Сейчас он выглядит почти беспомощным. Его волосы взлохмачены и прилипли ко лбу от пота, но я все еще вижу напряженность в его темных глазах.
Хейден не единственный, кто испытывает что-то новое, говоря о чувствах. Нет ничего, что я ненавижу больше, чем необходимость объясняться. Я всегда считала, что говорить вслух бесполезно, что если люди хотят что-то исправить, им просто нужно пойти и сделать это.
Но слушая Хейдена… как будто он впервые осознает все это о своем брате… просто говоря это. И еще более удивительно: мне не все равно, и я хочу, чтобы он рассказал мне больше.
Но почему?
– Каким игроком ты хочешь быть – Спрашиваю я.
Он щурит глаза и смотрит вверх.
– За год до того, как моего брата задрафтовали, он побил рекорд по количеству очков в юношеской лиге. Единственный рекорд, который я побил в прошлом году, – это наибольшее количество боев в сезоне.
– Ага, – говорю я и скрещиваю руки.
– А на сколько игр тебя дисквалифицировали?
– Пять, – говорит он, стиснув зубы.
– Невозможно побить много рекордов, когда не играешь.
Я в шутку бью его по руке, но он не реагирует. Моя рука задерживается на его рукаве. Это утешительно или странно? Все, что я знаю, это то, что каждый инстинкт моего тела говорит мне продолжать прикасаться к нему.
Он смотрит на меня – действительно смотрит на меня. И на секунду мне хотелось бы, чтобы он мог видеть сквозь всю эту историю с Элом. Хотела бы я быть просто девочкой с мальчиком. Мечта о том, как я прильну к его губам, припаду к его твердой груди, затуманивает мои мысли.
Но он никак не может думать так же, учитывая, что я мальчик.
– Хм, – говорит Хейден, – почему твоя рука на моей руке?
Вот дерьмо.
Я убегаю от него.
– В любом случае, – говорю я, делая вид, что ищу что-то у себя в кармане, хотя мы оба знаем, что там ничего нет, – если ты не понял, что я сказал, перестань быть таким испуганным котом и вместо этого на самом деле играй в игру.
Хейден поднимает брови и смотрит на меня так, будто я какой-то мутант.
– Хейден?
Яркие огни арены сверкают в его темных глазах.
– Ладно, думаю, моя очередь.
– Верно! Контролируй свой темперамент! – Я кусаю внутреннюю сторону щеки.
– Итак, мы установили, что ты сражаешься, потому что увлечен игрой. Может быть, тебе просто нужно направить эту страсть в другую область.
– Что ты посоветуешь? – Он выезжает на лед. Для такого высокого парня, он ужасно грациозен.
Я сглатываю из-за пересохшего горла.
– Как насчет… давай сосредоточимся на том, чтобы выйти в плей-офф!
Он усмехается.
– Очевидно. Но как нам это сделать?
– Больше голов и больше очков, – говорю я.
– Мы всегда на линии вместе. Может быть, мы сможем провести дополнительное время на катке, вместе поработать над некоторыми движениями…
Я знаю, Ксандер не был бы счастлив, если бы узнал, что я хочу проводить больше времени с игроком номер один в «Соколах», но эй, это хорошо для команды! А теперь, когда Хейден пасовал на мне, мы зажигали каток почти в каждой игре.
Хейден останавливается у сетки и прислоняется к ней.
– Знаешь, это не самая плохая идея. Но ты действительно думаешь, что только мы вдвоем сможем добиться каких-то результатов?
– Смотри, – говорю я, подкатывая к нему, – у нас уже все хорошо. Таким образом, мы могли бы быть великими!
Он щурится на меня.
– Чему ты ухмыляешься?
– Моему потрясающему плану. – Я улыбаюсь.
– Это вряд ли можно отнести к планам. – Он смеется.
– Играй больше в хоккей! – Он толкает меня, и я отскакиваю назад.
– Ну давай же! – Я усмехаюсь.
– Это сработает, а если нет… мы вернемся и придумаем что-нибудь новое.
– Нет, ты снова будешь уволен из планирования! – Говорит он.
Его голос становится глубже, и я могу сказать, что он серьезен.
– Но знаешь, раз это твой единственный план… Думаю, я попробую.
– Отлично.
– И Эл, – говорит он, и мой мир останавливается. Он назвал меня Эл. Не Белл. Не новичок. Эл. И на мгновение я закрываю глаза и почти представляю, что это мое настоящее имя.
Когда я открываю глаза, мне становится хуже. Он одаривает меня той полуулыбкой. Та, которая заставляет меня думать, что у него рентгеновское зрение и он заглядывает мне в душу.
– Спасибо.
Я сглатываю, напоминаю себе, что нужно говорить тише, и пожимаю плечами.
– Нет проблем, чувак.
Мы покидаем лед, и я думаю, что, будучи чуваком, я неплохо справилась с задачей, пока не села в машину и не увидела свое отражение в зеркале приборной панели.
Гигантский румянец покрывает все мое лицо.
***
Весь следующий день в школе я думаю о Хейдене. Это так раздражает! Последнее, о чем мне следует беспокоиться, это Хейден Тремблей. По крайней мере, Мэдисон придет сегодня днем, так что я отвлекусь.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз у меня была подруга, но Мэдисон чертовски мила, она сделала невозможным не хотеть быть рядом с ней. На катке она успокаивающая фигура, так что я не одинока в этой лжи. И она всегда околачивается у нас дома, переговаривается с Ксандером или ухаживает за мамой, вспыхивая своими великолепными длинными волосами.
Пока мы идем домой, она все время треплет о том, какой замечательный Ксандер играет в театре, и сплетничает об игроках «Соколов». Я удивлена, что на Хейдене нет грязи.
– Он такой скучный, – говорит она.
– Он идет на каток, а потом идет домой! Не то что Сакачелли. Теперь у него есть захватывающий список внеклассных занятий…
Серебряный фургон мамы припаркован на подъездной дорожке. Я смотрю на часы: сразу после 16:00.
– Это странно, – говорю я Мэдисон, когда мы подходим к моей входной двери.
– Что такое? – Она взваливает на плечи тяжелый розовый рюкзак.
– Мама никогда не бывает дома так рано.
В тот момент, когда моя рука касается дверной ручки, меня словно наполняет темная энергия. Иногда я клянусь, что я экстрасенс и могу чувствовать гнев мамы, как колдун чувствует магию.
– Вообще-то, может быть, нам стоит поучиться у тебя дома…
– ЭЛИС БЕЛЛ! – Рев сотрясает дом еще до того, как я открываю дверь.
– Еще не поздно бежать? – Мэдисон пищит.
Дверь распахивается, и мы стоим перед моей матерью, красной и потной. Размазанная подводка течет по ее лицу: очень редкое явление.
– Добрый день, Дорогая Мать, – говорю я, избегая зрительного контакта. Я хватаю Мэдисон за руку и тащу ее мимо мамы в гостиную, направляясь к лестнице.
– У нас впереди большой экзамен, поэтому мы должны учиться. Всю ночь. Ты, наверное, не увидишь меня несколько дней…
– Элис Магнолия Белл, не смей делать больше ни шагу.
Злая улыбка проступает на напряженном лице мамы, когда она поворачивается к Мэдисон.
– Мэдисон, дорогая, как дела? Ты прекрасно выглядишь. Ты не оставишь нас на минутку?
– Рада тебя видеть, Розалина! Конечно, все, что тебе нужно, – говорит Мэдисон.
Она сжимает мое плечо и шепчет:
– Удачи! – Она оборачивается прежде чем бежать вверх по лестнице.
Я вздохнула бы с облегчением, что Мэдисон не станет свидетелем разворота века, если только я не знаю маму, она будет достаточно громкой, чтобы Мэдисон услышала даже наверху в моей комнате.
– Что это? – Мама щелкает и протягивает мне лист бумаги для изучения.
– Угу, – бормочу я, отводя взгляд.
Я уже знаю, что на нем.
– Заметка? Для тебя.
Низкое рычание вырывается из горла мамы, переходящее в фальцет, когда она вслух читает записку:
– Мама, я не могу поехать в Мексику на Рождество в этом году. У меня хоккей. От Элис.
Я коротко киваю и улыбаюсь.
Мама сжимает переносицу.
– Элис, что значит, ты не можешь приехать в Мексику? Мы ездим туда каждый год. Хозяин Д'Анджело ждет тебя!
– Вот именно, ма. Ездим каждый год. А в этом году у меня хоккей.
Это не ложь. Если я поеду на наши ежегодные рождественские каникулы в Мексику – что на самом деле вовсе не рождественские каникулы, а повод для мамы выпить и сгореть на пляже в течение недели, игнорируя Ксандера и меня, – тогда я пропущу несколько игр «Соколов». Я уверена, что смогу найти способ объяснить это тренеру Забински, но я не хочу прекращать тренировки. Я так много работала, чтобы быть здесь.
