Текст книги "Аметист и золото"

Автор книги: Кейт Холмс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Я сказал ей то же самое, – с готовностью подхватил Алекс. – Но мне показалось, что новое одеяние слегка пугает нашу райскую пташку. Это так? – посмотрел он на Мелисанду.

– Я и вправду поначалу испугалась, – задорно сверкнув глазами, призналась она. – Но теперь, когда я вижу, в каком наряде идет на бал Мария, мне ничего не страшно. – Она подмигнула подруге и расхохоталась.

Алый костюм Марии – отнюдь не консервативный – сверкал и переливался, а хвост, распущенный веером у нее за спиной, затмевал даже тот, что был пристегнут к бикини Мелисанды.

– Очаровательно! И кто ты теперь? Жар-птица?

– Я знала, что мой наряд тебе понравится! – Мария восторженно захлопала в ладоши, и сверкающие перья у нее за спиной величаво закачались. – А мой-то мужлан-муженек только и спросил, не боюсь ли я замерзнуть! И это в Рио, когда мы будем танцевать всю ночь напролет!

– Твой мужлан-муженек просто не хочет, чтобы твоими прелестями любовались другие мужчины, – раздался голос входящего в комнату Стивена.

Все обернулись. Муж был в таком же ярко-красном сверкающем костюме, что и его жена. Взглянув на Мелисанду, он ахнул:

– Невероятно! Я потрясен! По-моему, Алекс рядом с тобой выглядит слишком бледно.

– А ведь ты прав! – сокрушенно подхватил Алекс. – Похоже, я напрасно волновался из-за обилия на мне золота. Придется нам, старина, беречь наших пташек от хищных самцов и не отходить от них ни на шаг.

– Я не нуждаюсь в защите, и ты это знаешь! – звонко рассмеялась Мария.

Приглядевшись к бело-золотому костюму Алекса, Мелисанда вдруг поняла, что маскарадный наряд и его совершенно изменил. Перед ней был не известный ей крупный предприниматель, а абсолютно другой человек. В переливчатой рубахе с длинными рукавами, сшитой из искрящейся ткани, в мягких замшевых сапогах, он походил на пирата. С таким телохранителем можно ничего не бояться! В конце концов, на карнавале в Рио всем позволено дать волю своей фантазии, каждый играет какую-то роль, часто абсолютно не совпадающую с его естественным обликом. Карнавал есть карнавал!

Сегодня ночью она сыграет роль райской птицы пирата, а утром снова перевоплотится в ученого-историка: стянет волосы узлом на макушке, наденет очки, юбку и блузку и усядется за письменный стол, словно эта фантастическая ночь была всего лишь игрой ее воображения. А эта ночь ее! Мелисанда освобожденно рассмеялась, глаза ее засверкали. В эту безумную ночь она не станет стесняться ни Алекса, ни окружающих, ни себя.

«Пташкам» с их распущенными веером сверкающими хвостами оказалось тесно даже в лимузине, и водителю пришлось отстегивать перья, чтобы Мария и Мелисанда смогли выбраться из салона. Очутившись на парковочной площадке, окруженные шумной и пестрой толпой, они расхохотались от восторга.

Когда же их веселая компания заняла очередь на подъемник, доставляющий гостей бала на вершину Шугэ-Лоуф, неуверенность окончательно покинула Мелисанду. Как и предвидела Мария, ее костюм выглядел скромным по здешним меркам. Кое-кто из людей старшего возраста пришел в традиционной одежде, но молодежь явилась на карнавал едва ли не в чем мать родила. Весьма популярными оказались костюмы, состоящие из узких полосок ткани и сетки на голом теле, а также головные уборы с вуалью и перьями.

Внимание Мелисанды привлек разноцветный, переливающийся всеми цветами радуги мотылек; за ним шел дракон с рубиновыми глазами; какой-то павлин изящно поклонился Мелисанде и что-то затарабанил по-португальски. Алекс весело рассмеялся и прогнал его прочь, чем явно обрадовал его спутницу в костюме белого лебедя.

– Этот шутник решил, что твои зеленые и синие перья будут лучше смотреться на его фоне, и предложил мне взамен тебя свою спутницу: дескать, ее белое оперение больше подходит к моему золотисто-белому пиратскому облачению, – пояснил Алекс Мелисанде, помогая ей войти в кабину.

Она посмотрела на его лицо, сияющее юношеским задором, и спросила:

– И что же ты ему ответил?

– Сказал, что хотя пираты всего света обычно возят с собой попугая в клетке, я предпочитаю райскую птицу и никому ее не отдам.

В кабину вскочила еще одна парочка, двери закрылись, кабина дернулась и сдвинулась с места. Мелисанда инстинктивно вцепилась в сильные руки Алекса, опасаясь, что не устоит при следующем толчке. Через плечо Алекса ей было видно, как Стивен и Мария о чем-то оживленно беседуют с супружеской парой в серебристых костюмах. Почувствовав на себе ее взгляд, Мария обернулась и ободряюще улыбнулась Мелисанде, та помахала ей рукой и тотчас вздрогнула, ощутив на ягодице чью-то руку.

– Извини, – выдохнул ей в ухо Алекс, боясь, что она не услышит его из-за шума. – Твой хвост мешал человеку в костюме индейского вождя, и я его слегка поправил. Потерпи немного, скоро доберемся до места, там будет посвободнее.

Вагончик миновал гору Урка и, набирая скорость, устремился выше, к вершине Шугэ-Лоуф. Из окна открылась величественная панорама: сверкая огнями зданий и бульваров, Рио-де-Жанейро огибал серебристым полумесяцем Копакабану, за которой чернел океан.

– Какая красота! – прошептала Мелисанда.

Не разобрав ее слов, Алекс наклонился, и она повторила:

– Очень красиво!

– Мы уже подъезжаем, – сказал Алекс. – Ты слышишь? Там уже играют самбу.

Мелисанда услышала лишь негромкий перестук барабанов. С каждой минутой он становился все громче, пока наконец не перерос в грохот. Вагончик замер на площадке, и пассажиры с радостными возгласами высыпали наружу, торопясь присоединиться к многолюдной толпе, заполнившей все освещенное пространство.

Мелисанда тоже шагнула было к двери, но остановилась, почувствовав, что сзади ее что-то держит. Она обернулась и увидела, что Алекс, присев на корточки, расправляет ее хвост. Хорошенько встряхнув его, он выпрямился и сказал:

– Райской птичке следует почистить перышки, прежде чем предстать перед публикой.

Он стоял настолько близко, что почти касался ее тела, – и оно, как губка, впитало его энергию и наполнилось теплом. Пират злодейски осклабился и подмигнул райской птице. Игриво вильнув бедрами, она схватила его за руку и увлекла к выходу, хохоча и крича:

– Скорее, Алекс! Иначе мы потеряем наших друзей из виду.

Спустя минуту, поддавшись общему настроению, все четверо уже безумствовали вместе с толпой: весело плясали, что-то кричали и пели под музыку самбы. Теплая и влажная бразильская ночь накрыла беснующихся своим черным покрывалом, на фоне которого, словно бриллианты, сверкали огни иллюминации. Этот безумный мирок на вершине Шугэ-Лоуф жил сам по себе, отрешившись от реальной жизни огромного города, огни которого мерцали у подножия горы.

Чувствуя себя абсолютно раскованными, люди встречали своих старых знакомых, менялись партнерами, то растворялись в общей массе, то возникали из нее вновь. С Мелисандой танцевали Алекс, Стивен и еще какой-то чудак, изображающий какого-то инопланетянина: костюм его состоял из «бортовых огней» – гирлянды разноцветных лампочек на бедрах. Когда он наконец вернул Мелисанду Алексу, запыхавшаяся райская птичка с жадностью выпила банку сока и выдохнула:

– А я-то думала, что нескромные наряды могут позволить себе только женщины!

– На этом балу все дозволено! Но я, пожалуй, буду лучше присматривать за тобой, раз ты привлекаешь внимание инопланетян. Не дай бог, следующим похитителем окажется африканский воин!

Мелисанда расхохоталась и снова исчезла в толпе.

Глава 12

Накал шабаша был таков, что легко мог бы поднять покойника из гроба. Алекс не отставал от других и хотя совершенно не походил на мертвеца, но почти не замечал того, что происходило вокруг него. Танцующие и хохочущие люди, охваченные лихорадкой самбы, разгоряченные тела в ярких карнавальных нарядах, неутомимые музыканты, исполняющие все новые и новые мелодии, – все это отошло на второй план.

Все внимание Алекса было обращено на сверкающее сине-зеленое чудо, вертевшееся у него перед глазами. Мелисанда с неподдельным восторгом упивалась музыкой и танцем, излучая бурную радость. Ее гибкое и стройное тело изгибалось с редкой грациозностью, возбуждая пирата в золотистом костюме и вселяя в него соблазн перекинуть эту райскую птичку через плечо и раствориться с ней во мраке.

И будь на боку пирата не бутафорская, а настоящая шпага, он не колеблясь расчистил бы ею себе путь и даже пошел бы по трупам, если бы в его распоряжении оставалась только одна эта ночь.

На скольких же карнавалах он побывал? Алекс наморщил лоб, задумавшись. На первый бал его привели, когда ему исполнилось три года. Несколько безумных праздников он пропустил из-за учебы, путешествий или работы. На круг получалось примерно двадцать пять таких вакханалий – как-никак круглое число легче запомнить.

Двадцать пять карнавалов! И тем не менее он чувствовал себя так, словно очутился на балу впервые.

В некотором смысле так оно и было, поскольку он смотрел на происходящее неискушенным взглядом Мелисанды, наслаждаясь вместе с ней атмосферой безудержного веселья и жадно впитывая чувственность, повсюду бьющую здесь через край. И куда только подевалась робость, которую она испытывала, стоя перед зеркалом в комнате Марии? Стоило Мелисанде смешаться с другими танцующими, как все ее комплексы, все ее страхи испарились, она расслабилась и окунулась в беззаботное веселье.

Пока пират предавался таким размышлениям, другой танцор, заметивший в толпе райскую птицу, воспользовался моментом и подскочил к ней, чтобы увести из-под носа у зазевавшегося партнера. Дерзкий похититель был хорош собой, прекрасно сложен и до пояса обнажен. Мелисанда рассмеялась и попыталась увильнуть, покачав головой. Но незнакомец оказался упрямым и добился-таки своего. Алексу оставалось только проводить свою «пташку» негодующим взглядом, когда она исчезла в толпе, увлекаемая полуголым мужчиной. Однако правила карнавала не позволяют объявлять монополию на партнера. Алекс тяжело вздохнул и от досады закусил губу.

– Какой же ты пират после этого, мой друг? – язвительно спросила Мария, возникнув рядом с ним так неожиданно, словно бы она соткалась из воздуха. Ее раскрасневшееся лицо светилось восторгом. – Неужели Мелисанда сбежала от тебя?

– Да, ее похитил Адонис в такой куцей набедренной повязке, что ее устыдился бы сам Тарзан, – криво усмехнулся Алекс.

– Мне тебя жаль! – Мария хмыкнула, не испытывая ни малейшего сочувствия к другу детства.

– Это ты во всем виновата! – скорчил свирепую физиономию он. – Если бы ты не пригласила нас на этот бал…

– То не видать бы тебе Мелисанды во всем ее блеске! Ну а ей – лучшего развлечения в Рио. – Мария шутливо постучала кулачком по руке Алекса. – Только не убеждай меня, что жалеешь о том, что очутился здесь. Я все равно не поверю!

– Не жалею, но…

– Ты ревнуешь! – Мария лукаво прищурилась и рассмеялась. – Я вижу!

– Еще бы! Было время, когда ты заставила Стивена поплясать. Я предупреждал беднягу, видя, как он страдает, но он и слушать меня не пожелал, совершенно потерял голову.

Разговаривая с Марией, Алекс упорно высматривал среди танцующих Мелисанду. Наконец она промелькнула в толпе, возбужденная, веселая и улыбающаяся своему похитителю. Полуобнаженный наглец наклонился к ней, делая вид, что не слышит. И пальцы Алекса непроизвольно сжались в кулаки. Он стиснул зубы, и по скулам у него заходили желваки.

– Ты определенно ревнуешь! – воскликнула Мария. – Я угадала.

– Я – ревную? – Алекс даже подпрыгнул. – Что за ерунда! Я никого не ревную, ты же меня знаешь.

– Это было раньше! А сейчас ты сходишь с ума от ревности. Настало время платить по векселям, Алекс Роубсон! – Мария расхохоталась и ткнула алым ногтем указательного пальца ему в живот. – Внутренний голос говорит мне, что их тебе предъявит доктор Меррик. Она рассчитается с тобой за всех женщин!

– И это говорит моя лучшая подруга! – вскинув вверх руки, с деланным ужасом воскликнул Алекс.

Лицо Марии стало серьезным.

– Пока еще я твоя подруга, – твердо сказала она. – Но тебя давно следовало изгнать из рая моей дружбы.

– Меня? – удивленно вскинул брови Алекс. – За какие грехи?

– За предвзятое отношение к женщинам! За то, что ты не доверяешь им.

Алекс нахмурился:

– А что, по-твоему, способна Мелисанда сделать такого, чего до нее не делали другие мои знакомые женщины?

Мария прищурилась так, что веки, щедро намазанные пурпурным блеском, почти сомкнулись и стали похожи на горящие глаза дракона. Помолчав, она выпалила:

– Этого я пока точно не знаю!

Алекс хмыкнул и передернул плечами:

– Я тоже! Так что не дави на меня, Мария! Этот номер у тебя не проходил со мной раньше, не пройдет и сейчас.

– Ха! – вызывающе тряхнула головой рыжая бестия. Она загадочно улыбнулась и добавила: – А пока, мой друг, я, пожалуй, сменю гнев на милость и позволю тебе пригласить меня на танец.

– А если я этого не сделаю?

– У тебя все равно нет выбора!

Мария расхохоталась и утащила Алекса за руку в водоворот беснующейся в экстазе толпы.

Крепкий коктейль из теплой и влажной ночи, зажигательной самбы и потока восторженных комплиментов опьянил Мелисанду. Их компания прибыла на бал чуточку позже его начала, с тем чтобы попасть уже в разгар веселья. И карнавал превзошел все их самые смелые ожидания. Толпа раскачивалась, топала и ревела под грохот барабанов, приходя в неистовство от ритма самбы. С каждым часом многотысячное сборище полуголых людей на вершине Шугэ-Лоуф все больше походило на шабаш.

Переполняемая энергией, Мелисанда без устали танцевала и веселилась с разными партнерами. Время от времени ее выносило к Алексу. Он притягивал ее, словно магнит, и при каждой новой их встрече между ними вспыхивал сноп электрических искр.

– Как, ты еще не устала? – восклицал он. – Я сбился со счета, пытаясь сосчитать всех мужчин, которые тебя похищали.

– Лучше оставь эту затею! – пытаясь перекричать рев, стоящий вокруг, отвечала Мелисанда. – Я ведь не обращаю внимания на красавиц, похищавших тебя.

– Но ты первая убежала! – Алекс говорил это с улыбкой, но в ней угадывалась затаенная ревность самца, не желающего ни с кем делить свою подругу.

Мелисанда решила, что ей это показалось, и постаралась сбросить странное наваждение. Глаза Алекса искрились юношеским задором, как и прежде, в улыбке не было ничего подозрительного. «Очевидно, дурман бала туманит мне мозги», – решила она.

– Я тебя больше никому не отдам! – заявил Алекс, заметив приближающегося ловеласа в костюме павлина. Он обнял Мелисанду за талию и закружился вместе с ней в танце, прижимаясь к ней всем телом. Мелисанде стало нестерпимо жарко.

– Но ведь так не танцуют самбу! – робко запротестовала она.

– А я танцую! – Алекс изобразил пиратский оскал и снова увлек ее в странную, первобытную пляску. Этот танец мог бы показаться вызывающе эротичным в ином месте, но карнавал устранял все запреты и этические нормы. Слившись в единое целое, Алекс и Мелисанда отрешились от окружающих, подчинившись зову бурлящей крови и настойчивому бою барабанов.

Мелисанда плавилась от страсти, желание окончательно слиться с Алексом жгло ее изнутри, словно раскаленная шпага. И когда ей начало казаться, что она вот-вот вспыхнет, как столб огня, музыка оборвалась, оставив лишь отголосок ритма у нее в ушах.

– Ну как, умею я танцевать самбу, не выпуская тебя из объятий? – выдохнул Алекс и, скользнув ладонью по ее спине, выгнул ее так, что Мелисанда едва не коснулась головой земли. Алекс крепко держал ее другой рукой за талию, прижавшись к ней бедрами. Она лишь успела ахнуть и, выпрямившись, обвила руками его плечи. Ее сердце стучало громче, чем только что смолкшие барабаны, грудь учащенно вздымалась, рот жадно хватал воздух.

– Уймись, дьявол! Отпусти эту женщину! – раздался голос Стивена, очень кстати подоспевшего к ним вместе с возбужденной Марией.

Алекс отпустил Мелисанду и, демонически расхохотавшись, бросил приятелю:

– Ты не получишь мою райскую птицу!

– С меня хватит собственной жар-птицы, – тяжело вздохнул Стивен, покосившись на жену.

– Ха! – Мария вызывающе осклабилась. – Не пора ли нам примкнуть к нашим друзьям и перекусить с ними в каком-нибудь тихом уголке с видом на Рио? У меня от жажды пересохло в горле.

Пока они отыскивали в толпе друзей супругов Себастиан, Мелисанда пыталась найти ответ на вопрос, что могло бы произойти с ней, если бы Стивен не вывел ее из транса. Как ни странно, Мелисанда не была уверена, что она благодарна ему.

Знакомясь с приятелями Стивена, она отвлеклась от этих мыслей, а последовавшие за этим поиски напитков и еды внесли в ее голову полный сумбур. Несмотря на протесты Алекса, кто-то снова увел ее у него, потом он пошел танцевать с очередной прекрасной незнакомкой, и на какое-то время они потеряли друг друга из виду, а когда Мелисанда, вконец обессиленная, вырвалась из заколдованного круга и пробралась, пошатываясь, к столику с прохладительными напитками, ей показалось, что Алекса поблизости нет. Она огорченно вздохнула и собралась было в одиночку утолить жажду, как вдруг ощутила на талии чью-то руку. Резко обернувшись, Мелисанда повисла на шее у пирата в бело-золотистом наряде.

– Райская птичка решила вернуться на жердочку?

– Да, но ненадолго! – рассмеялась она.

Он сжал руками ее талию и оторвал от земли.

– Я умираю от жажды! – жалобно простонала Мелисанда.

– Не лучше ли утолить ее в укромном уголке? – спросил Алекс и, поставив ее на землю, взял у официанта два запотевших бокала.

Как ни странно, после недолгих поисков им удалось найти тихое местечко с видом на город. Алекс поставил бокалы на камень и подсадил свою спутницу на уступ скалы.

– Не помни хвост! – предупредил он.

– Не беспокойся, с ним ничего не случится. Садись рядом со мной! – сказала Мелисанда, постучав ладошкой по теплому камню.

Глаза Алекса вспыхнули, как раскаленные угли.

– Нет, я лучше постою, – ответил он. – Отсюда открывается очаровательный вид на не прикрытые перышками участки твоего тела.

– Можешь полюбоваться им и вблизи, я подожму хвост, – игриво сказала Мелисанда.

Он не заставил ее повторять свое предложение и, подтянувшись на руках, ловко сел рядом с ней.

– Ты права, так гораздо лучше! – прошептал он, поглаживая ее спину и бедра. – Мелисанда! Ты прелесть!

Она замерла под его гипнотизирующим взглядом. Он коснулся ее щеки и подбородка. Сердце Мелисанды затрепетало, опережая ритм самбы, доносящейся издалека. Губы ее раздвинулись, грудь пришла в движение, перышки, прикрывавшие ее, зашевелились от ее учащенного дыхания, как от дуновения ветерка.

Алекс застонал и впился в ее губы с такой звериной страстью, что окружающий мир куда-то исчез…

Восход уже алел над Ипанемой, когда лимузин подкатил к подъезду ее дома. Стивен и Мария вышли раньше; Мелисанда договорилась с ними, что заскочит за своей одеждой днем, немного поспав.

Алекс помог ей выйти на тротуар, отдал распоряжение шоферу и, подойдя к Мелисанде, тихо сказал:

– Как красиво! – Он кивнул на стену, казавшуюся золотой в солнечных лучах.

– Мне кажется, что я маленькая Золушка, – призналась Мелисанда, обернувшись к Алексу. – Только мне удалось сохранить сказочное обличье после полуночи. Со мной метаморфоза произойдет уже утром, когда рассвет наберет силу.

Алекс нежно обнял ее рукой за талию и, взглянув в глаза, спросил:

– Но почему волшебство не может длиться вечно? Разве дневной свет настолько губителен, что непременно разрушит его?

– Не разрушит, но облечет в другую форму, – сказала Мелисанда, гладя его по щеке.

Он поцеловал кончики ее пальцев.

– Ты веришь в сказки?

– Раньше верила.

– А теперь?

Мелисанда подумала, что, ощущая на своем бедре его руку, она готова поверить во все, что он говорит. Но сказать это она не решилась. Дневной свет уже привнес в волшебство окружающего мира черты реальности. «Впрочем, – подумалось ей, – нельзя исключить, что и сама реальность стала иной под воздействием волшебства ночи».

– Ты мне не ответила, – чуть слышно прошептал Алекс.

Мелисанда покачала головой и пожала плечами. Перья в ее короне мягко зашуршали, выражая свое недоумение по поводу происходящего. Целая ночь бурных танцев их ничуть не повредила. Мелисанда повернулась, следя за тем, как утренний свет распространяется по фасаду дома, превращая широкие окна в золотистые квадраты. Чудеса продолжались!

– Ты веришь в сказки, Мелисанда? – повторил свой вопрос Алекс, и глаза его засветились.

– Даже не знаю. – Она робко улыбнулась. – Пожалуй, я сначала посоветуюсь со своей сказочной крестной, а потом вернусь к тебе и отвечу.

– Договорились! – Алекс счастливо рассмеялся. – Но только не исчезай надолго!

Они поднялись в лифте на ее этаж, он взял ключ от квартиры и вставил его в замочную щель. Рука его уже начала было поворачивать ключ, но замерла. Алекс вдруг обернулся и как-то странно взглянул на Мелисанду. Она догадалась, что в этот миг его охватило то же чувство, что и ее. Как только дверь откроется, реальность окончательно и бесповоротно вытеснит волшебство, дарованное им этой короткой и такой фантастической ночью.

Внесли ли эти несколько часов сказочного очарования какие-то перемены в их привычное и удобное существование? Мелисанда не была готова ответить на этот вопрос.

– По-моему, мне пора попрощаться со своей райской птицей, – негромко произнес Алекс, наклоняясь к ней.

Он нежно и трепетно поцеловал ее на прощание, и Мелисанда почувствовала такое же блаженство, как на вершине Шугэ-Лоуф, когда он сжимал ее в объятиях с какой-то дикой страстью, впиваясь ртом в ее губы.

Алекс глубоко вздохнул и, задумчиво взглянув на нее своими темными и бездонными, как омут, глазами, с натянутой усмешкой сказал:

– Сладких тебе снов, райская птица!

Потом повернулся, вошел в лифт и уехал.

Глава 13

Когда двери кабины лифта, отделанной полированным деревом, открылись, Алекс, поморгав, словно разбуженный лунатик, медленно вышел через вестибюль на улицу.

Водитель, поджидавший его у лимузина, тотчас же встрепенулся и услужливо распахнул дверцу. Алекс с недоумением посмотрел на него и, отвернувшись, задумался. Он собирался заехать домой, вздремнуть и потом отправиться в офис. Но все это вдруг потеряло для него всякий смысл. Ни ехать домой, ни спать ему уже не хотелось. Поколебавшись, Алекс сказал шоферу, переминавшемуся с ноги на ногу возле машины:

– Подожди меня здесь, Жоао! Я прогуляюсь.

Шофер кивнул и, скользнув взглядом по костюму Алекса, неуверенно заметил:

– Может быть, оставите шпагу в машине, сэр?

– Ах, черт! Совсем забыл! – Алекс поморщился, взглянув на свой наряд. С бутафорской шпагой на боку он выглядел нелепо, хотя в это утро наверняка не один он бродил по городу в эксцентричном карнавальном костюме. – Верно, забери эту штуковину. И сходи позавтракай, вот тебе деньги! – Он отдал водителю шпагу и протянул несколько банкнот.

– Она очень красивая, сэр! – расплылся в ухмылке шофер, пряча деньги в карман. Ему хотелось сказать боссу что-то приятное.

– Это точно, – улыбнулся Алекс. – Ну, я пошел!

Несмотря на ранний час, на улицах уже было много прохожих: люди торопились на работу, в церковь или кафе – выпить чашечку кофе перед трудовым днем, отведать свежих булочек и пролистать утреннюю газету. Алекс, тоже решив выпить чашечку горячего ароматного напитка, зашел в кафе на углу. Никто не обратил на его наряд особого внимания: в Рио привыкли к карнавалам, всегда заканчивающимся на рассвете.

Какая-то молодая брюнетка вошла в зал вслед за Алексом и, позевывая, села за свободный столик у окна. Одета она была в джинсы и тенниску, но спутанные волосы еще хранили следы изысканной прически минувшей ночи, а на лице остались блестки, особенно заметные на скулах и в уголках глаз. Они напомнили Алексу блеск век и костюма Мелисанды. Он отвернулся и стал разглядывать узор линолеума на полу, запятнанном расплесканным кофе. На душе стало тоскливо, заломило в затылке. Кроме всего прочего, наступала естественная реакция на бессонную ночь.

«Нужно было пригласить на кофе Мелисанду, – подумалось ему. – Конечно, подождав, пока она переоденется, хотя бы в майку и джинсы». Тогда его не преследовали бы неуместные воспоминания о том, как выглядела она на балу, как они танцевали – нога к ноге, бедро к бедру…

– Так вы будете что-то заказывать или нет? – Мужчина, стоявший за Алексом в очереди к стойке, раздраженно похлопал его по плечу. – Буфетчик уже дважды обращался к вам с этим вопросом. Или вы спите на ходу?

– Извините, задумался! – опомнился Алекс. – Пожалуйста, двойной черный с сахаром!

Молодой парень за стойкой улыбнулся:

– Веселенькая выдалась ночка, сэр?

– Да уж! – Алекс повел шеей, чувствуя, как расползается по спине и затылку жар, на сей раз от переутомления, а не от воспоминаний о танцах с Мелисандой.

– Она, вероятно, какая-то необыкновенная, сэр?

– Не понял? – вскинул брови Алекс.

– Да ваша девушка! – Буфетчик ловко отсыпал из кофемолки нужное количество молотого кофе, подергав за рычаг, и вставил турку в паз автомата. – Вы не похожи на слабака, который едва дышит после карнавала. А видок у вас усталый. Выходит, во всем виновата она, ваша партнерша.

Он угадал, но Алекс не стал поддерживать разговор, а, порывшись в кармане пиратских штанов, извлек пригоршню мелочи.

– Сдачи не надо! – Он высыпал монетки на стойку.

– Ваш кофе готов, сэр! – Буфетчик пододвинул к нему чашку и сгреб мелочь, не пересчитывая. По его физиономии угадывалось, что он вполне доволен.

– Благодарю! – Алекс отхлебнул глоток густого и горячего напитка и задумчиво вздохнул.

– Если пожелаете еще чашечку, дайте мне знать! – улыбнулся бармен, ловко управляясь с кофемолкой.

– Пожалуй, с меня довольно, – сказал Алекс и, допив кофе, направился к выходу.

– И не забудьте то, что я вам скажу! – громко крикнул парень ему вслед. – Девушку нужно разглядывать утром! Если и утром она будет выглядеть так же, как выглядела ночью, тогда это именно та девушка, которая вам нужна.

Мелисанда проснулась только после полудня. Лениво потянувшись, она ощутила боль в мышцах, но все равно улыбнулась, потому что на душе у нее было светло и радостно.

Взяв со спинки стула халат, она накинула его и пошла в кухню, в надежде, что великодушная сеньора Амаду угостит ее кофе и бутербродом.

Горячая ванна и контрастный душ почти избавили Мелисанду от боли и привели в ее обычное бодрое состояние. Она позвонила Марии, та сказала, что только-только встала с постели, но будет рада, если Мелисанда приедет за вещами и останется обедать. Приглашение было с удовольствием принято.

До дома подруги Мелисанда решила добраться пешком, чтобы немного размяться. Знакомые улицы сегодня выглядели ярче и веселее, чем вчера. Она плыла по ним, словно во сне, охваченная незабываемыми воспоминаниями о минувшей ночи. Поцелуй Алекса еще горел на ее губах.

Неугомонная Мария усадила ее на диван и принялась показывать цветные снимки, доставленные ей на дом из ателье профессионального фотографа, снимавшего бал на Шугэ-Лоуф. Рыжеволосая тараторка светилась восторгом, приговаривая:

– Взгляни, Мелисанда, какая прелесть! Чрезвычайно качественная работа! Стивен сказал, что не стоило их покупать, но согласись, фотографии очень симпатичные и сделаны быстро, как и обещал тот парень с камерой. Эту, на которой мы вместе со Стивеном, я повешу в рамочке на стену. Здесь он улыбается, а это с ним случается очень редко.

– Да, вы оба вышли великолепно! – согласилась Мелисанда.

– А вот этот снимок еще лучше! На нем вы с Алексом! Возьми его себе, я заказала копию и для Алекса.

Мелисанда взяла в руки фотографию и ахнула от удивления. Фотограф запечатлел их на фоне черной скалы, когда Алекс, обнимая ее за талию, с изумлением рассматривал ее костюм. Перья, блестки и лоскутки переливались, удачно подчеркивая изгибы ее фигуры, замершей в соблазнительной позе. Она смотрела на мужчину, любующегося ею, и улыбалась, загадочно и горделиво, как сказочная принцесса.

– Великолепный снимок! Огромное спасибо, Мария!

Фотография представлялась Мелисанде своеобразным намеком на возможное продолжение этой волшебной ночи, залогом того, что их с Алексом ожидает нечто еще более чудесное, прекрасное и восхитительное. И хотя Мелисанда понимала, что это ее фантазии, игра разыгравшегося воображения, все же она не смогла отказать себе в приятном пустяке. Она убрала снимок в сумочку и улыбнулась, представив, что подумает Алекс, когда получит такой же.

Предаваясь воспоминаниям о забавных эпизодах минувшей ночи, смеясь и перебивая друг друга, подруги пообедали, и когда Мелисанда встала, намереваясь уйти, Мария вдруг выпалила:

– Знаешь, я уговорила Стивена совершить еще одну морскую прогулку в следующий вторник. Пригласим Алекса, устроим обед с вином. В городе в этот день будет твориться нечто невообразимое, все выйдут на последнее карнавальное шествие перед началом великого поста. Соглашайся!

Мелисанда согласилась, и подруги простились.

По дороге домой Мелисанда что-то мурлыкала себе под нос и размахивала пакетом с одеждой, как жизнерадостная школьница – портфелем.

Она то и дело напоминала себе, что не нужно слишком часто оживлять в памяти картины минувшей ночи или эпизод с утренним поцелуем. Но ведь сердцу не прикажешь остановиться, а голове не запретишь мечтать!

В конце концов, она не какая-то наивная школьница! В ее жизни было достаточно встреч с мужчинами, чтобы не увлекаться смазливой физиономией и не обольщаться вежливыми манерами. Она не собирается терять голову окончательно, но из этого не следует, что нужно отказаться от радостей жизни. Она не позволит Алексу ранить ее сердце. Да он этого и не сделает!

Едва лишь она вошла в квартиру, как зазвонил телефон. Услышав густой баритон, Мелисанда просияла.

– Ты жива, – сказал Алекс. – А я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой после вчерашних танцев.

Его голос возбуждал ее так, словно Алекс находился с ней рядом.

– Нужно вести активный образ жизни, а не просиживать целыми днями в офисе, – съязвила Мелисанда. – Бери пример с меня! Побольше двигайся, поменьше копайся в бумагах!

– Это историк осмеливается утверждать, что ведет активный образ жизни? Да ты не вылезаешь из библиотек и архивов!

– А ты потаскай эти книги, тогда и узнаешь!

Алекс рассмеялся густым, как сливки с шоколадом, смехом.

– Ладно, верю тебе на слово! К тому же на балу ты держалась превосходно. Не ожидал, что ты выживешь после таких плясок! Ты всех нас посрамила.

Она рассмеялась. Последовала пауза.

– Я хочу поблагодарить тебя, Мелисанда, за эту ночь, – наконец проникновенно промолвил Алекс. Он помолчал, подбирая слова. – Мне было очень хорошо с тобой. Я уже давно не испытывал такого удовольствия. Еще раз спасибо!

– Это тебе спасибо! – сказала Мелисанда, почувствовав прилив радости. В его словах явно ощущалось желание продолжить их отношения. И даже не столько в словах, сколько в том задушевном тоне, которым они были сказаны. Права все-таки мама, всегда говорившая ей, что важно не только то, что ты скажешь, а и то, как ты это скажешь!