Текст книги "Аметист и золото"
Автор книги: Кейт Холмс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Annotation
Бразильские ночи – волшебные ночи.
Ночи, которые поистине дышат страстью – страстью колдовской, древней, земной. И нет такой силы, которая способна удержать мужчину и женщину, хоть раз поддавшихся магии бразильских ночей, как поддались эти двое – скромная, серьезная американка, долгие годы жертвовавшая личным счастьем во имя карьеры, и блестящий плейбой из Рио, давно отчаявшийся встретить свою единственную.
Двое, которые однажды поняли, что РОЖДЕНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА…
Кейт Холмс
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
notes
1
Кейт Холмс
Аметист и золото
Глава 1
Пенистая волна мягко вынесла ее на мелководье. Не дожидаясь, пока надвигающийся водяной вал собьет ее с ног и утащит в пучину, она вскочила и выбралась на пляж.
После купания в бодрящей воде Атлантического океана кожу пощипывал холодок, поэтому влажный зной, которым на нее пахнуло с берега, показался ей даже желанным. Крупные капли, стекавшие по ее темно-зеленому закрытому купальнику, сверкали на солнце, словно изумруды.
Близорукость мешала ей четко видеть лица мужчин, которые беззастенчиво пялились на нее со всех сторон. Но ее это не смущало: будь у нее на глазах контактные линзы, она отплатила бы им той же монетой. На пляже Ипанемы откровенное взаимное разглядывание давно стало главным развлечением мужчин и женщин.
Бесцеремонные взгляды перемещались с ее лица на маленькие упругие груди, ощупывали талию, бедра и длинные ноги и застывали на щиколотках. В Нью-Йорке она бы сгорела со стыда, но в Рио-де-Жанейро вправе была сама сколько угодно любоваться мускулистыми загорелыми парнями, которые пожирали глазами креолок в полупрозрачных костюмах.
Она усмехнулась: «Осторожно, Мелисанда Меррик! Если дело пойдет так и дальше, через пару дней ты превратишься в туземку».
Возвращаться к месту, где остались ее тапочки, полотенце и солнцезащитные очки, ей не хотелось. Немного поколебавшись, она решила позволить себе еще понаслаждаться утренней свободой.
Размахивая руками и временами подпрыгивая от переполнявшего ее счастья, Мелисанда беззаботно брела вдоль кромки воды по песчаной полосе, тянувшейся до зеленых холмов Леблона, восторженно повторяя про себя названия здешних романтических мест: Копакабана, Ипанема, Арпуадор…
Согретые теплыми морскими течениями у берегов Африки, воды Атлантики ласкали ее щиколотки и ступни, с легким шипением то набегая на берег, то двигаясь навстречу новой волне.
Прекрасное настроение не оставляло Мелисанду с того момента, как она ступила на бразильскую землю. Даже без очков или контактных линз она ощущала разницу между пестрым и ярким миром, напоминавшим ей полотна импрессионистов, и мрачной, в серо-коричневых тонах, картиной зимнего Нью-Йорка, который она покинула всего лишь два дня назад.
Последние дни в Нью-Йорке оказались для Мелисанды очень напряженными. Затянувшееся заседание факультета заслуживало внимания лишь в качестве места ожесточенных споров об университетской политике. Абсолютно никакого интеллектуального интереса оно для Мелисанды не представляло, как и вообще девяносто процентов подобных заседаний, на которых ей довелось присутствовать за время трехлетней работы преподавателем исторического факультета одного из ведущих университетов Нью-Йорка.
Но в этот раз заседание было особенно некстати, так как и без того у Мелисанды совершенно не оставалось времени на сборы и на необходимые покупки. В результате все пришлось делать в последнюю минуту и в страшной спешке. Может, поэтому она как-то особенно остро чувствовала неприязнь к Нью-Йорку, к его замусоренным улицам, едва припорошенным снегом, к толпам озабоченных людей, снующих туда-сюда, к шуму машин, от которого хотелось зажать уши. И когда Мелисанда, вконец измотанная, рухнула в кресло в салоне самолета, она почти ненавидела этот огромный город, долгое время служивший ей домом.
И вот теперь Мелисанда брела по пляжу Ипанемы, обласканная горячим тропическим солнцем, в предвкушении предстоящих четырех восхитительных месяцев, которые она намеревалась провести здесь, занимаясь научной работой. Завтра она переедет из отеля в квартиру бразильского коллеги, который едет в Нью-Йорк и будет жить там в ее квартире.
Внезапный прилив трудового энтузиазма заставил Мелисанду прервать прогулку и, повернувшись, вприпрыжку побежать туда, где остались вещи. Ориентирами ей служили сосисочная напротив гостиницы, волейбольная площадка и шоссе.
Определившись на местности по этим вехам, она двинулась намеченным курсом. Однако в предполагаемом месте ее пляжных принадлежностей не оказалось. Странно… Мелисанда встревоженно огляделась по сторонам: все верно, вещи были здесь, но теперь исчезли.
«Это какое-то недоразумение, – подумала она, – они где-нибудь неподалеку. Просто нужно повнимательнее поискать». Поиски, однако, закончились безрезультатно; вещи пропали.
Встревоженная не на шутку, Мелисанда заметалась между шестиполосным шоссе и океаном, словно борзая, учуявшая белку. Но напрасно прищуривала она глаза, высматривая свои пожитки: они словно испарились.
Мелисанду охватила паника. Как перейти без очков улицу? Ее собьет первый же автомобиль. Поборов смущение, она обратилась по-английски к пожилой женщине, но та пожала плечами и пошла своей дорогой.
– Извините, – сказала она, подойдя к юноше, лежавшему на полотенце. – Вы говорите по-английски?
Молодой человек окинул ее оценивающим взглядом, улыбнулся и с сожалением развел руками. Мелисанда мысленно упрекнула себя за то, что не нашла времени взять несколько уроков португальского языка.
Две другие попытки разговориться с людьми на пляже также не принесли ей удачи. Мелисанду затрясло. Шестиполосное шоссе казалось ей непреодолимым препятствием, без очков она была обречена остаться до ночи в нескольких десятках шагов от отеля.
Движимая отчаянием, уже без всякой надежды на успех, Мелисанда обратилась к проходящему мимо высокому незнакомцу:
– Извините!
– Чем я могу вам помочь?
– Вы говорите по-английски! – Обрадованная, Мелисанда сразу воспрянула духом: от мужчины, черт лица которого она не различала, веяло уверенностью и доброжелательностью.
– Да. Что я могу для вас сделать? – Голос тоже был приятным и уверенным, что сразу расположило Мелисанду к этому человеку.
Она прищурилась и наконец умудрилась составить о собеседнике более определенное впечатление: это был стройный брюнет с четко очерченным лицом и темными, проницательными глазами.
– Я не могу найти свои пляжные принадлежности, – робко призналась Мелисанда. – Похоже, их кто-то взял…
– Надеюсь, вы не подозреваете меня в краже ваших вещей? – улыбнулся незнакомец.
Мелисанда отчаянно заморгала, покраснела до корней волос и отступила на шаг.
– Простите! Я подразумевала совершенно не это, – попыталась она выйти из неловкого положения. – Не обижайтесь, пожалуйста, просто я плохо вижу без очков.
– Которые исчезли вместе с полотенцем, – понимающе кивнул мужчина и снова улыбнулся.
– Вы угадали. Я оставила все вон там… – Она махнула рукой туда, где следовало находиться вещам. – Но там ничего не оказалось, когда я вернулась после купания. Здесь, похоже, никто не говорит по-английски, и мне не к кому обратиться за помощью.
– Может быть, поищем вместе еще раз? – Мужчина взял Мелисанду под локоть, и по ее телу распространилось приятное тепло, ей стало спокойнее, она почувствовала себя защищенной.
Пока они шли к месту, где она оставила вещи, Мелисанда старалась незаметно рассмотреть своего спутника. Он был выше ее на несколько дюймов, хорошо сложен; от него веяло спокойной силой.
– Вещи я положила где-то здесь, надеясь, что смогу быстро их найти после купания, – сказала она, указывая рукой на песок, а потом на сосисочную, отель и бейсбольную площадку. – Это мои ориентиры.
Мужчина медленно окинул внимательным взглядом пляж, но, не увидев нигде полотенца, с сожалением произнес:
– Пока я не могу вас обрадовать. Может быть, ваши вещи видел кто-нибудь из отдыхающих. Я пойду поговорю с людьми.
Словно зачарованная, Мелисанда проводила незнакомца затуманенным взглядом, любуясь его уверенной пружинистой походкой и четкими движениями. Его глубокий баритон продолжал вибрировать в ее ушах. О потерянных вещах она уже не думала.
Вернувшись, незнакомец развел руками:
– Боюсь, ваши вещи украли. Одна женщина видела, как их подхватил какой-то шустрый паренек и был таков.
– Как же я обойдусь без очков! – ахнула Мелисанда.
– У вас нет другой пары? Не огорчайтесь из-за пустяков!
– Очки-то есть, но в отеле. Странно, однако, что кто-то польстился на очки и резиновые пляжные туфли!
Говоря это, Мелисанда, к своему стыду, отметила, как предательски дрожит ее голос, но ничего не смогла с этим поделать. От ее былой уверенности не осталось и следа, стоило ей лишь подумать о шестиполосном шоссе, по которому неслись машины.
– Вы в бедной стране! – вздохнул незнакомец. – Даже мелочь кажется здесь желанной добычей уличному воришке! Мне вас искренне жаль, разумеется, но ведь могло быть и хуже. Вам еще повезло, вы легко отделались. Это будет вам уроком на остаток отпуска.
Мелисанда пропустила это резонное замечание мимо ушей: ей не давало покоя оживленное транспортное движение на шоссе. Оттуда доносился ровный устойчивый гул моторов. Стараясь не впадать в панику, Мелисанда попыталась изобразить безмятежную улыбку: ей не хотелось выглядеть законченной дурой.
– Вы правы, – бодро сказала она. – Огромное спасибо за помощь! – И с тревогой обернулась на дорогу.
Незнакомец догадался, что ее гложет, и участливо спросил:
– Боитесь угодить под колеса?
Мелисанда покраснела.
– Машины несутся на сумасшедшей скорости, я могу заметить опасность слишком поздно!
– Не нужно стесняться. – Он решительно взял ее под руку. – Я вам помогу. Вперед!
От его прикосновения ей вновь стало спокойно и тепло.
– Огромное спасибо! Я остановилась вон в той гостинице! – Мелисанда расплылась в улыбке и с облегчением вздохнула: как он любезен!
Однако успокоение продолжалось недолго: ступив босой ногой на горячий асфальт перехода, она поняла, что радоваться преждевременно, и отскочила на песок.
– Горячо!
– Я упустил это из виду, – беззлобно рассмеялся ее сопровождающий. – Однако это легко поправимо!
И, не дав Мелисанде опомниться, он подхватил ее на руки. Она инстинктивно обняла его за крепкую шею.
– Вы хотите меня перенести?
– У вас есть другое предложение?
– Но вы надорветесь!
– Не волнуйтесь! И не отвлекайте меня, ради Бога! – Он окинул взглядом шоссе, готовясь перейти его. Мелисанда тоже посмотрела на дорогу и, ахнув от испуга, крепче вцепилась в плечи незнакомца. Машины, мчавшиеся по шоссе на огромной скорости сплошным потоком, походили на стальных чудовищ, лязгающих страшными зубами в предвкушении пиршества. Мелисанда уткнулась лицом в плечо своего спасителя и решила положиться на судьбу.
Он ступил на проезжую часть, и Мелисанде пришла в голову совершенно дикая мысль, что если она и погибнет в следующее мгновение, то по крайней мере на руках у импозантного мужчины.
Легкая голубая ткань его сорочки ласкала ей щеку, мускусный аромат одеколона, смешанный с терпким запахом разгоряченного мужского тела, дразнил ноздри и туманил голову.
Незнакомец нес ее без малейшего напряжения, легко и уверенно, как если бы он прогуливался по пляжу. Когда три полосы движения остались у него за спиной, мимо пронесся, оглушив их ревом и обдав выхлопными газами, железный монстр. Мелисанда вздрогнула. Мужчина инстинктивно крепче прижал ее к себе. Она не видела его лица, так как уткнулась носом ему в грудь, но успела заметить его сильную шею и выбритый до синевы мужественный подбородок. Даже сквозь ткань она ощущала жар его тела. Вспомнив, что сама она в купальнике, Мелисанда залилась румянцем.
В следующий миг она сообразила, что и он ощущает ладонями ее почти обнаженное тело. Она покосилась на его пальцы, лежащие на ее бедре, и стала пунцовой. «Хорошо, – подумалось ей, – что он следит за автомобильным потоком и не видит этого».
Дойдя до середины шоссе, незнакомец помедлил какое-то время, пропуская встречные машины, а затем быстро завершил опасное путешествие.
– Оказывается, все не так страшно, – весело заметил он, ступив на тротуар.
Мелисанда тем не менее отметила, как часто у него вздымается грудь и бьется жилка на шее.
– Да, действительно, – согласилась она, почему-то сожалея, что он вот-вот поставит ее на землю.
Словно бы угадав ее мысли, незнакомец шутливо воскликнул:
– Мы стараемся угодить клиенту, и наш лозунг: «Доставка – до дверей!». Не возражаете, мадам?
Мелисанда засмеялась и повернулась так, чтобы ей было удобнее смотреть на его лицо. Он не собирался ставить ее на тротуар. Мелисанде показалось, что он ей подмигнул, но без очков она не могла быть в этом уверена.
Спохватившись, что она щурится, пытаясь получше его разглядеть, Мелисанда снова покраснела и смущенно отвела взгляд.
Когда ей случалось оказаться без очков или линз в людном месте, она, как правило, нервничала и замыкалась в себе. Неспособность четко видеть окружающие лица выводила ее из душевного равновесия. Сейчас она вдобавок очутилась на руках незнакомого мужчины. Ну как тут не разволноваться!
– Я рассчитываю на вознаграждение за услуги, – невозмутимо произнес незнакомец, словно и не заметив ее волнения.
В его голосе Мелисанде почудилась ирония, и она настороженно спросила:
– Какое же именно?
– Вам придется выпить со мной кофе!
– Кофе? В такую-то жару?
– Хорошо, тогда по бокалу фруктового сока. Бразилия славится фруктами на весь мир!
Он определенно поддразнивал ее!
– А что будет, если я не соглашусь? – с несвойственной ей резкостью спросила Мелисанда.
– В этом случае я просто-напросто перенесу вас на пляж и оставлю там! – без тени улыбки ответил незнакомец.
В подтверждение серьезности своих намерений он развернулся, держа ее на руках, и шагнул к бордюру тротуара.
– Стойте! Не надо! – Мелисанда расхохоталась и крепче сжала руками его шею. – Я согласна и на кофе, и на сок. Только не переносите меня на другую сторону.
– Вот и прекрасно!
Незнакомец отнес ее в тень, под козырек над входом в отель. Мелисанда взглянула ему в глаза и заметила в них странный блеск.
– А вот вознаграждение за то, что я опущу вас на землю, не подлежит обсуждению! – заявил он.
И, не дав ей возразить, незнакомец поцеловал Мелисанду в губы, сперва нежно, затем – настойчиво и страстно. Не отдавая себе отчета, она прижалась к нему и ответила на поцелуй с искренним пылом и безрассудством.
Ей показалось, что поцелуй длился вечность. Их жар остудил порыв холодного воздуха из открытой кем-то входной двери: в холле работали кондиционеры. Мелисанда вздрогнула и отстранилась.
Незнакомец неохотно выпрямился и, переведя дух, с усилием проговорил:
– За такие чаевые, мадам, я всегда готов носить вас на руках.
Он мягко поставил ее на тротуар. Мелисанда, еще не совсем опомнившаяся после поцелуя, пошатнулась. Он ловко поддержал ее и поинтересовался будничным тоном:
– Почему бы вам не подняться в номер и не переодеться? Я объясню портье, что вас обокрали на пляже. Встретимся в фойе. Договорились?
– Скажите, что я заплачу им за полотенце, – попросила Мелисанда, стараясь не думать о том, как вытянется лицо швейцара, когда они будут проходить через холл. В конце концов, это Рио-де-Жанейро, столица романтических приключений, персонал отеля должен быть готов ко всему.
Пока ее спутник объяснялся с портье, она взяла ключи от своего номера и пошла переодеваться, мысленно похвалив себя за то, что послушалась портье и оставила у него ключ. Не секрет, что вор, завладев ключом, немедленно бежит в гостиницу и, пользуясь отсутствием легкомысленного гостя, похищает все, что представляет хоть какую-то ценность, включая одежду.
Мелисанда приняла душ, но не стала сушить свои густые каштановые волосы, а привычно стянула их в узел на макушке и вставила контактные линзы в глаза. Она сразу почувствовала себя гораздо увереннее.
Затем она достала из стенного шкафа незатейливый хлопчатобумажный сарафан – и задумалась. Нет, это чересчур просто. Она повесила сарафан на плечики и сняла с соседних белое пикейное платье с длинной юбкой и аппликацией в виде разноцветных тропических цветов. Этот наряд был куплен ею специально для поездки в Бразилию, и надевала она его в первый раз. Сунув ноги в белые босоножки на высоком каблуке и подкрасив веки и ресницы, Мелисанда вышла в коридор.
И лишь спускаясь в лифте в фойе, она сообразила, что не знает, как зовут ее спасителя, и вряд ли сможет теперь его узнать. Не вглядываться же ей в лица всех высоких брюнетов в голубых сорочках!
Но тревожилась она напрасно: узнать незнакомца ей удалось без особого труда. И дело было вовсе не в том, что он был высокого роста – в фойе собралось немало высоких мужчин. И даже не в его привлекательной внешности – мимо нее проходили и другие красавцы брюнеты, и даже более яркие, чем он. Секрет притягательности того, кто ее поджидал, заключался в его ауре, той неповторимой мужской энергии, которую он излучал. Такого мужчину нельзя было не заметить.
Он увидел ее, едва она вышла из лифта, и, улыбнувшись, пошел ей навстречу. Теперь, в контактных линзах, Мелисанда с удовлетворением отметила, что, судя по выражению его лица, она произвела на него приятное впечатление.
– Вы уложились в двадцать минут. Это рекорд, – пошутил он.
– Не могла же я заставить ждать своего спасителя. Тем более я вас еще не отблагодарила.
Теперь, получив возможность как следует его разглядеть, она убедилась, что ее первое впечатление о нем как о волевом мужчине оказалось верным: черты его лица были резкими. Это был сильный и суровый мужчина, и лишь темно-карие, глубоко посаженные глаза смотрели на нее мягко и доброжелательно.
– Я вполне удовлетворен уже тем, что вы спустились, выполняя наш уговор.
Он заразительно засмеялся, и она отметила, что у него чувственный смех. Ей внезапно стало неловко, и она выпалила:
– Мне стыдно, что я до сих пор не представилась. Я вспомнила, что не знаю, как вас зовут, лишь поднявшись в номер. Мелисанда Меррик. – Она протянула ему руку.
– Мелисанда. – Он пожевал губами, словно бы пробуя ее имя на вкус, и прищелкнул языком. – Вам подходит это имя! А меня зовут Алекс Роубсон.
– Я вам чрезвычайно признательна, мистер Роубсон! – Мелисанда робко пожала ему руку.
– Называйте меня Алексом, пожалуйста. Иначе как я смогу пригласить вас на чашечку кофе! Долой формальности и церемонии!
Он привел ее в уютное кафе, расположенное в соседнем переулке и отгороженное от тротуара живой изгородью. Полдюжины столиков, накрытых белоснежными скатертями, в этот ранний утренний час пустовали. Они заняли столик в углу, и Алекс что-то сказал по-португальски подскочившему к ним официанту.
– Я взял на себя смелость заказать для вас фруктовый сок – мне показалось, что вам не хочется пить кофе в такую жару.
– Спасибо, все правильно. – Мелисанда взглянула ему в глаза и смущенно потупилась.
– Долго вы собираетесь пробыть в Рио?
– Четыре месяца.
– В самом деле? – искренне изумился Алекс. – У вас такой продолжительный отпуск?
Мелисанда подняла голову и улыбнулась:
– Я не туристка, а ученый-историк. Я получила грант для завершения работы над своей монографией.
– Вы пишете книгу? О Бразилии? – оживился Алекс.
– Не только. Вернее, я пишу о женщинах, переселявшихся из Европы в Америку в течение трех последних столетий. Поскольку в Южную Америку их приехало не меньше, чем в Северную, я решила провести в Бразилии дополнительные исследования. Видите ли, Алекс, о переселенцах из Европы написано немало научных трудов, но объектом изучения служили главным образом мужчины, поскольку авторы этих книг тоже мужчины, не слишком интересующиеся тем, что выпало на долю женщин, которые отважились покинуть родину и обосноваться в незнакомой стране.
Мелисанда расслабилась, заговорив на хорошо знакомую тему, и почувствовала себя увереннее. Алекс слушал ее очень внимательно.
– Я побывала в Аргентине, Чили, Уругвае и некоторых других странах, испытавших за последние два-три столетия сильное влияние переселенцев из Европы. Сейчас я намереваюсь поработать в архивах Рио-де-Жанейро.
Появился официант, выполнивший заказ. Мелисанда пригубила густой сок из бокала и спросила:
– Что это за восхитительный напиток?
– Сок кешью, – ответил Алекс и улыбнулся, отчего лицо его обрело особую, почти мальчишескую привлекательность.
– Сок кешью? – вскинула брови Мелисанда. – Оригинально! – Уж не разыгрывает ли он ее? – Простите, Алекс, я не ослышалась? – все же решила она уточнить. – Вы сказали, это сок кешью. Разве кешью не орехи?
– То, что вы называете орехами, растет на макушке плода кешью, – с готовностью объяснил Алекс. – А сок изготавливается непосредственно из мякоти плода. Этого, как правило, не знает тот, кто впервые приехал в Бразилию. Я рад, что сок пришелся вам по вкусу. Но мне хотелось бы побольше узнать о вашем исследовании, Мелисанда! Признаться, я удивлен: вы так молоды, а уже университетское светило, автор книги по истории переселенцев в Америку!
– Мне уже двадцать пять лет, – возразила Мелисанда. – Своими достижениями на научном поприще я во многом обязана родителям: они заставляли меня усердно учиться в школе. Я закончила ее на два года раньше своих сверстников. В девятнадцать лет стала бакалавром, а в двадцать два года, осилив одновременно и магистрантский, и докторантский курсы наук, получила степень доктора.
– Должно быть, хорошенькой девушке нелегко заставлять себя корпеть над книгами, когда приятели развлекаются? – участливо спросил Алекс.
И хотя он, как ей показалось, говорил искренне, Мелисанда невольно покраснела. Ей действительно приходилось нелегко в школьные годы, и порой родители заставляли ее заниматься, когда сверстники отдыхали и веселились. Однако со временем Мелисанда оценила усилия родителей и была благодарна им за их настойчивость.
Она пожала плечами и вздохнула, отгоняя неприятные воспоминания о той поре, когда она остро переживала свою непохожесть на других детей.
– Я привыкла к такому режиму, и работа стала главным в моей жизни. Мне всегда хотелось заниматься историей.
Она не лукавила, однако в ее ответе не было ни слова о щемящем чувстве одиночества, порой возникавшем у нее в гулкой тишине архивов и вносившем необъяснимое беспокойство в ее налаженную жизнь. Мелисанда не сторонилась людей и не уходила в себя, но так и не обрела тех важных свойств, которыми обладали ее сверстницы – умения флиртовать, очаровывать парней и проводить с ними свободное время.
Во взгляде Алекса угадывалось сочувствие и понимание. Ей даже почудилось, что он читает ее мысли, что немного испугало ее. Поэтому она обрадовалась, когда он сменил тему разговора, спросив:
– А как случилось, что вы заинтересовались переселенцами из Старого Света в Новый? И почему именно женщинами-иммигрантками?
– Все началось с моей докторской диссертации. Я писала в ней об Ирландии в период картофельного голода в прошлом столетии. У меня просто сердце разрывалось, когда я читала дневники и письма женщин, вынужденных покидать родные места и вместе с мужьями искать лучшей доли. Эта тема не отпускала меня. И, защитив диссертацию, я опубликовала свой научный труд отдельной книгой под названием «Голод». Новая работа, предназначенная не только ученым, но и широкому кругу читателей, так увлекла меня, что я решила написать еще одну книгу.
Мелисанде было приятно, что ее собеседник оказался терпеливым слушателем, – Алекс ни разу не перебил ее, и это подкупало.
Ей впервые встретился мужчина, не начавший зевать, едва разговор перешел на ее научную работу. Глядя в его внимательные лучистые глаза, она расцветала.
– Конечно, только академический грант, который был выделен мне на научную работу, дал мне возможность приехать сюда на такой длительный срок. А мой университет предоставил на все это время отпуск – и вот я здесь.
– И все это время вы проживете в отеле?
– Ну что вы, Алекс! – расхохоталась Мелисанда. – Я не настолько богата, чтобы позволить себе такое. Понимаете, мир ученых – это своеобразный клуб. Как только мне дали грант, в Бразилии тотчас нашелся коллега, пожелавший пожить некоторое время у меня в Нью-Йорке. Так что завтра утром я переберусь в его квартиру. По счастливому стечению обстоятельств она в Ипанеме, всего в нескольких кварталах отсюда.
Алекс улыбнулся, и Мелисанде показалось, что на нее пахнуло ласковым ветерком с океана. Она смущенно отвела взгляд, поморгала и, отпив из бокала Глоток понравившегося ей сока, сказала:
– Я так разговорилась, что не дала вам возможности рассказать о себе. Пока я знаю лишь, что вас зовут Алексом Роубсоном. Согласитесь, для беседы этого мало. Чем вы занимаетесь?
Алекс пожал плечами и, поерзав на стуле, не особенно охотно ответил:
– Я обыкновенный бизнесмен, занимаюсь предпринимательством в различных сферах.
– Откуда вы?
– Как это понимать? – опешил собеседник. – Я здесь живу! Неужели вы приняли меня за туриста?
Мелисанде показалось, что он даже слегка отодвинулся вместе со стулом от обиды, и она торопливо воскликнула:
– Не обижайтесь! Меня сбило с толку ваше американское произношение и то, что мы познакомились на пляже.
– Понимаю! – Алекс расслабился. – Мой отец – бразилец, мама – американка. Я вырос в этой стране, но учился в Штатах. – Он посмотрел на часы и нахмурился. – Простите, Мелисанда, но я вынужден вас покинуть – дела! Я ведь не предполагал, что прогулка по берегу обернется таким приятным сюрпризом. Не сердитесь! Я могу позвонить вам на квартиру?
– Разумеется! – Мелисанда расплылась в улыбке и, поспешно достав блокнот и ручку, записала номер телефона и адрес квартиры, в которой ей предстояло жить. – Вот, возьмите! – Она протянула ему листок. – А вы не дадите мне свой телефон?
– Извините, я должен немедленно уйти! – Словно бы пропустив ее просьбу мимо ушей, Алекс положил на столик несколько банкнот и встал.
Мелисанда тоже встала, и на мгновение ей показалось, что он ее поцелует. Но Алекс шагнул к выходу и, без улыбки посмотрев на нее, сказал:
– Рад был познакомиться, доктор Меррик. Желаю успехов!
– Спасибо за сок и за то, что выручили меня! – выпалила Мелисанда. Ей страшно хотелось добавить, что ей было очень хорошо, когда он нес ее на руках и позже, когда он ее поцеловал.
– Не стоит, это доставило мне удовольствие, – сказал он и, не оглядываясь, вышел на улицу. Мелисанда проводила его взглядом, пытаясь разобраться в охвативших ее чувствах.
Глава 2
На следующее утро Мелисанда выписалась из отеля и на такси добралась до дома коллеги, профессора. Консьерж поднял багаж наверх, а в дверях квартиры ее встретила экономка, сеньора Амаду.
Эта женщина давно работала в семье профессора. Он предупредил Мелисанду, что в его отсутствие сеньора Амаду останется в ее распоряжении и будет наводить в доме порядок и готовить для нее еду. Это был щедрый подарок, чудесное дополнение ко всем дарам небес, разом свалившимся на Мелисанду. Она ликовала.
Правда, ей сразу стало ясно, что придется приложить некоторые усилия, чтобы научиться хотя бы изъясняться по-португальски. Сеньора Амаду не владела английским и с трудом понимала, что ей пыталась объяснить на плохом испанском американка. Понять же служанку с ее особым, местным произношением Мелисанде и вовсе не удавалось.
Данное обстоятельство, однако, не омрачило приподнятого настроения гостьи. Квартира ее бразильского коллеги оказалась просторной, светлой и комфортабельной. Окна гостиной выходили на пляж Ипанемы, окружающие строения не мешали любоваться видом на океан. А большой кабинет с роскошным письменным столом привел Мелисанду в полный восторг, и она живо представила, как плодотворно ей будет за ним работаться.
Порадовала Мелисанду и встреча с ассистенткой, симпатичной студенткой-дипломницей по имени Каталина Варгас, которая по предварительной договоренности должна была помогать ей в работе с архивными материалами. Она прекрасно говорила по-английски и по-немецки, была исключительно предупредительна и любезна. Оставшись одна, Мелисанда несколько часов кряду просматривала материалы, принесенные девушкой, и обдумывала план научной работы. Составив список библиотек и архивов, которые она намеревалась посетить в первую очередь, Мелисанда ощутила легкое головокружение и решила передохнуть.
На первый взгляд четыре месяца могли показаться большим сроком. Но опыт подсказывал Мелисанде, что временем нужно распоряжаться осмотрительно. Ведь как бы усердно она ни трудилась, сколько бы новых данных ни оказалось в ее распоряжении, обязательно откроются заманчивые перспективы, появится желание узнать что-то новое, отойдя от основной задачи исследования. Таков закон любой научной деятельности! И ключ к успеху – в правильной организации работы и выборе главного направления. Нельзя, естественно, забывать и об отдыхе и развлечениях, тем более что Рио-де-Жанейро с его великолепными пляжами, разнеживающим солнцем и яркой растительностью был словно создан для этого.
Мелисанда сразу взяла нужный деловой ритм и составила четкую программу действий, которой и подчинила свой распорядок дня. По утрам – пробежка по пляжу, начинающемуся всего в двух кварталах от ее нынешнего жилища. Мелисанде было приятно отметить, что в этом городе принято совершать утренний моцион. Ей встречались домохозяйки, бизнесмены, люди преклонного возраста и молодежь: все заботились о здоровье и приступали к гимнастическим упражнениям, как только над городом всходило солнце. Днем пляжи Рио походили на стадионы и гимнастические залы: люди бегали, прыгали, играли в волейбол.
Мелисанда научилась легко определять новичков, приехавших с севера: сперва они были белыми, вскоре становились пунцовыми, а потом превращались в шоколадных, и с них лоскутами слезала кожа.
Сама Мелисанда в жаркие часы уходила с пляжа, а в другое время пользовалась специальными кремами и лосьонами. Не прошло и недели, как она из бледнолицей жительницы Нью-Йорка превратилась в бронзовую креолку с рыжими волосами и темно-зелеными глазами.
Вернувшись с пробежки, она съедала легкий завтрак, непременно с тропическими фруктами, причем о существовании некоторых из них она узнала только здесь, и начинала работать.
Каталина помогала ей систематизировать материалы, отобранные ранее в библиотеках и архивах. С каждым днем стопка листов с заметками, комментариями и цитатами на письменном столе Мелисанды становилась все выше.
Ужинала она с коллегами, с которыми у нее установились легкие, непринужденные отношения; иногда ее приглашала к себе и потчевала домашними вкусностями ассистентка. Но чаще Мелисанда засиживалась за работой допоздна, будучи не в силах оторваться от какого-либо интересного ей документа.
