Текст книги "Престол Элдрейна: На неведомых дорожках (ЛП)"

Автор книги: Кейт Эллиотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Она прижала ладони ко лбу и поморщилась. – Нет.

Кадо отшатнулся от них, как будто его сильно ударили в грудь. – Меня с ним не было. Я только что закончил приводить в порядок его коня и сбрую, как делаю всегда, если обязанности мешают ему заняться этим самостоятельно.

Рыцарь коротко стриг свои чёрные волосы с того дня, когда злая ундина выскочила из пруда, схватила его за роскошные длинные локоны и едва не выцарапала ему правый глаз.

– Твой шрам, – Уилл отчаянно пытался вытащить воспоминание на поверхность, но оно сопротивлялось, точно угорь, постоянно выскальзывая из его хватки. – Сериз, Тит. Вы ведь помните? Он подмигнул нам, но у него не было шрама!

Все разом посмотрели в темноту, на россыпь костров и тени от высоких деревьев.

Истошный крик прорезал ночь и тут же оборвался.

Кадо выхватил меч. – Куда они направились?

ЧАСТЬ II. ЗИМА

6.

В канун зимы разыгралась свирепая метель, которая и не думала заканчиваться к утру следующего дня. Ветер дул так яростно, что сотрясал даже массивную главную башню замка Арденвейл, хотя та была сложена из камня и вдобавок удерживалась на месте силой Круга Верности.

Уилл стоял у дальней стены большого зала, мечтая избавиться от этого гнетущего беспокойства. Зал, всегда бывший излюбленным местом собраний в долгие мрачные зимние месяцы, сегодня просто кишел народом. Королева Линден сидела, выпрямившись, на скромном деревянном стуле по правую руку от пустующего трона.

Позади трона на стене висел меч. Его рукоять покрывало золото, им же было инкрустировано выщербленное лезвие. Люди постарше частенько рассказывали, что некогда этот священный меч был зачарован, что золото на нём сверкало ослепительным и чудотворным светом защитной магии, вложенной в оружие Зверем Рыкающим. За время подвигов во имя Высшего трона эта магия израсходовалась или выветрилась. Теперь меч был выставлен на всеобщее обозрение, чтобы напоминать людям о том, какой справедливый, надёжный и преданный человек показал себя достойным чести править Королевством в качестве Верховного короля.

Разумеется, Зверь Рыкающий избрал двух претендентов на высшее владычество, подарив мечи обоим в знак своей благосклонности, но лишь один меч был выставлен в замке Арденвейл. Отнял ли Зверь второй заветный меч у Линден, когда та не смогла завершить Великий Подвиг? Спрятали ли она его сама подальше от посторонних глаз? Никто не знал наверняка, и единственный раз, когда близнецы спросили об этом, родители ясно дали им понять, что это касается лишь двух вершителей подвига и самого Зверя.

Со всех сторон королеву окружили писари и сенешали, лорды, рыцари и советники, дожидаясь своей очереди поведать ей об очередных несчастьях. Прямо сейчас перед ней выступала делегация чумазых крестьян, которые, вопреки суровой погоде, проделали нелёгкий путь из самого Эмберета, чтобы просить Верховного короля о помощи. Их деревню сглазила ведьма, погасив в ней все огни и вынудив жителей покинуть свои дома, чтобы не замёрзнуть насмерть. Однако правящий совет Эмберета был слишком занят выяснением того, кто же прогневил ведьму, чтобы с позором изгнать этого беспечного недотёпу, и потому до сих пор не озаботился помощью бездомным крестьянам. Королева сохраняла присущее ей спокойствие, уделив всё внимание просящим, но время от времени украдкой бросала взгляд на пустующий Высший трон. В такие моменты её плечи печально опускались, но она сразу же брала себя в руки и вновь принимала идеальную осанку.

Вздохнув, Уилл потёр глаза. Каждое утро он просыпался с мыслью о том, что это был всего лишь ужасный сон, но затем ему приходилось вспоминать обо всём снова. Три месяца назад его отец исчез в окрестностях Бекборо, в первую ночь Большого шествия. Тела сопровождавших его сенешаля и писаря нашли в лесу, разрубленные огромным топором. С той ночи Уилла мучили приступы мигрени, как постоянное напоминание о злом роке и горькой утрате.

Слева раздался тихий свист, за которым последовал приглушённый шёпот: «Фшшшт. Уилл».

Масляный фонарь осветил проход на лестницу, соединявшую нижнюю часть зала с галереей наверху. Хейзел поманила его к себе. В руке у неё была праща, которую запрещалось использовать в помещении. Уилл хотел было пожурить её, но она прижала палец к губам и кивком указала на трон и меч. Что она обнаружила?

На цыпочках он пошёл за сестрой. Та повела его вверх по лестнице, стараясь ступать как можно тише, когда они приблизились к проёму. Галерея огибала главный зал с трёх сторон. В холодное время года младшие дети часто играли здесь, когда не могли выйти наружу.

Уилл подождал, пока его глаза привыкнут к тусклому освещению. Его внимание привлекла вспышка света, отражённого полированным металлом. Трое детей сжались в дальнем углу в страхе перед чем-то, чего он не мог распознать. Хейзел проскользнула мимо него и уверенным движением, говорившим о частой практике, швырнула несколько камешком через всю галерею. Два камня стукнулись о стену над головами детей, но третий неожиданно прервал свой полёт, словно налетев на невидимую преграду, и упал на пол.

Хейзел опрометью кинулась вдоль галереи, а потом резко затормозила, дожидаясь Уилла. На полу скорчилось помятое тельце голубой феи, обнажившей острые зубки в предсмертной спазматической улыбке. С одной стороны от трупика лежал камень, с другой – деревянный игрушечный грифон.

– Хейзел, ты её убила, – восхищённо прошептал самый младший из детей. – Эш кинул в неё грифоном, но она не ушла.

Мёртвая фея обратилась в пыль, оставив после себя оружие: стальное перо, приделанное к игрушечному деревянному древку. Уилл взял перо в пригоршню, стараясь не уколоться о его грубо заточенный кончик.

– Отличный выстрел, – похвалил он Хейзел. Затем повернулся к детям: – Вы видели других?

Они дружно замотали головами. Игрушечные кони и чудища были разбросаны по полу там, где их игру в подвиги прервали.

– Как феи попали в замок? – с тревогой спросила Хейзел.

Уилл огляделся по сторонам, но не увидел, чтобы по галерее порхали другие вредные крылатые пакостники. Если они попрятались в тенях среди потолочных балок, то заметить их будет невозможно, пока свет не отразится от металлических частей их краденого оружия. Знамёна с кругом и пламенем, свисающие с перил галереи, едва заметно колыхались на сквозняке. Неужели феи сумели пробраться сквозь каменные стены и наглухо запертые ставни?

– Мы разве не должны рассказать об этом Матушке? – спросила Хейзел, выуживая из кармана очередной камешек.

– Ей и без того забот хватает. Мы с Ро придумаем, что делать. Пойдём.

Уилл свёл перепуганных детишек вниз по лестнице, убедившись, что они вбежали в главный зал, наполненный знакомыми запахами человеческих тел и звериных шкур и ободряющим гулом торжественных речей. Когда на Высшем троне сидел его отец, в зале всегда находился повод для смеха. Теперь же людьми овладели уныние и страх.

Он продолжил спуск; Хейзел увязалась следом. На уровень ниже располагались казармы, и, поскольку его путь лежал в кладовые, высеченные глубже в толще скалы, он не собирался здесь задерживаться. Но когда он достиг площадки, ведущей в казармы, до его слуха донеслись тихие голоса, переходящие в сдавленный шёпот, верный признак жалоб и заговоров.

«…выгодно для королевы, не правда ли? Согласись, тут есть над чем поразмыслить».

«К чему ты клонишь?»

Уилл замер на месте, прижав Хейзел к стене, когда мимо них вдоль главного коридора прошли двое солдат. Один из них нёс фонарь, свет которого дрожащими полосами проник в проём, скользнув по сапогам Уилла, однако никто из собеседников не удосужился заглянуть в тёмный жёлоб лестничного пролёта.

– Она хотела быть Верховной королевой, а не просто супругой короля. И теперь правит в его отсутствие. Слишком уж удачно он исчез, как мне кажется.

– Согласен, это странно, что она так и не завершила Высший подвиг, – поддакнул второй собеседник. – Как считаешь, это правда, что она собственноручно прикончила настоящую мать двойняшек, чтобы прибрать к рукам Кенрита – и власть?

Стрелой ворвавшись в коридор, Уилл схватил мужчину на плечо, развернул к себе и зарядил ему кулаком по лицу. Тот отшатнулся и врезался спиной в стену.

– Впредь не смей столь неуважительно отзываться о своей королеве, – выпалил Уилл. Ледяная корка остудила его ладони.

Второй солдат отошёл за пределы его досягаемости, подняв обе руки.

– Люди не виноваты в том, что им кажется подозрительным, как Кенрит пропадал на несколько месяцев…

– В те времена они оба пропадали в Дебрях по нескольку месяцев кряду. В этом и состоит смысл странствий.

Солдат продолжил, не уловив намёка. – Как Кенрит пропадал на несколько месяцев, и все сочли его мёртвым, а потом именно она вернулась с двумя младенцами, которых он, очевидно, зачал с другой женщиной.

– Королева Линден – моя мать. Но давайте, объясните мне, почему вам кажется, что это не так.

Тот солдат, которого он ударил, подвигал челюстью, но ничего не сказал. Тот, что держал фонарь, процедил что-то сквозь зубы. Уилл внимательно осмотрел их: у обоих были тронутые сединой светлые волосы и неприметные, тусклые лица. Возможно, родственники, или же просто двое заурядных пожилых людей, похожих друг на друга. Оба носили солдатские табарды и сапоги, но не имели рыцарских знаков отличия. Его так и подмывало язвительно указать им на то, что никто из них не заслужил даже одного посвящения в рыцари. Но мать ужасно разочаровалась бы в нём, опустись он до столь детских оскорблений. Впрочем, были способы поразить ту же мишень, ударив в обход.

– Возможно, вы захотите поведать мне, какой из четырёх рыцарских титулов королевы Линден был, по-вашему, получен незаслуженно? И почему Зверь Рыкающий вообще счёл её достойной Высшего подвига? Возможно, вы считаете себя умнее Зверя?

Им хотелось драки; он видел это по тому, как скрежетали их зубы и раздувались ноздри. Но он знал, что драки не будет.

Солдат, получивший в челюсть, сказал своему товарищу: – Пойдём-ка отсюда, пока белобрысый сынуля Его Величества не изволил обидеться. Мы не можем этого допустить.

– Вы уже нанесли мне обиду! – огрызнулся Уилл.

Когда они развернулись, чтобы уйти, второй солдат бросил через плечо: – Нравится тебе или нет, люди всё равно не перестанут думать об этом. Они просто начнут разговаривать там, где ты не сможешь их услышать.

Их шаги, и свет от их фонаря, растворились за углом, оставив Уилла и Хейзел в кромешной темноте. Ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы побороть в себе желание броситься за ними и заключить обоих в обжигающе холодный лёд. В замке волшебство разрешается применять только во время тренировок, или если замок подвергается нападению из Дебрей. Это правило соблюдалось неукоснительно.

Когда его бешено стучащее сердце успокоилось, а дыхание выровнялось, он ощутил боль в руке и разжал ушибленные пальцы. Металл заточенного пера сверкал магией фейри. Неужели это крохотное оружие, стиснутое в кулаке, разожгло в нём такую ярость?

– Почему они говорили все эти ужасные вещи? – дрожащим голосом спросила Хейзел, хватая Уилла за руку. С момента исчезновения отца его обычно бойкая сестрёнка изменилась – казалось, теперь она готова была разреветься в любую минуту.

Он положил ладонь ей на плечо. – Они просто завидуют.

– Я слышала, как люди шепчутся о всяком, когда не знают, что я рядом, – пробормотала она, глядя в пол, словно боялась посмотреть брату в глаза и увидеть вспыхнувшие там эмоции. – О том, что вы с Роуэн на самом деле не её дети. Что она убийца и...

– Эй! – он обнял её. – Не обращай внимания на то, что болтают напуганные и обиженные люди.

– Но ты ведь обращаешь! Ты ударил того солдата!

Он усмехнулся. – Да, и верно.

– Ты рад, что сделал это?

– Да, пожалуй, рад. Я разозлился, и это было приятно, но мне следовало держать себя в руках. Матушка и Отец никогда не скрывали от нас правду. Нас с Роуэн родила другая женщина. Она встретила печальный конец в Дебрях.

– Папа был влюблён в неё? Ещё до мамы?

Уилл нахмурился. Упоминание этой женщины, которую он никогда не знал и к которой не испытывал никакой привязанности, всегда вызывало у него смутное и необъяснимое чувство стыда, как будто одни только мысли о ней делали его предателем той женщины, что любила и вырастила его и сестру. – Разве Матушка с Отцом не объясняли тебе этого?

– Нет. Я спрашивала, но они говорили, что я ещё слишком мала.

– Если ты достаточно взрослая, чтобы спрашивать, значит, ты вовсе не мала.

– Ты мне расскажешь? – она казалась такой несчастной, когда смотрела на него полными надежды глазами, закусив губу.

– Ну хорошо. Но это только между нами.

Она кивнула и прижалась к нему. Её волосы, собранные, как ей сейчас нравилось, в пушистый пучок на макушке, пощекотали ему подбородок.

Он понизил голос, хотя был уверен, что поблизости нет никого, кто мог бы их подслушать. – После того, как Зверь Рыкающий избрал их для подвига, Матушка и Отец долгие годы провели в странствиях.

– Так они встретились и полюбили друг друга, – вставила Хейзел, сверкнув своей прежней улыбкой.

– Верно, но не всегда они странствовали вместе. Нередко их пути расходились. Отец сам рассказывал, что в Дебрях ему пришлось несладко, он был ранен и уязвим. Он повстречал женщину, которая утверждала, что любит его, и на короткое время ему показалось, что он тоже её любит. Но люди порой меняют своё мнение, или перестают любить друг друга, или осознают, что это была вовсе не любовь, или понимают, что уже встретили человека, с которым им суждено быть вместе, просто поначалу не поняли этого.

– Как мама с папой.

– Да, верно. Он не был влюблён по-настоящему, но женщина понесла и родила двойню, – меня и Ро, – и он остался с ней, потому что так велел ему долг. Но затем дурная магия Дебрей погубила её. И по сей день подобные трагедии случаются чаще, чем хотелось бы. Именно поэтому мы боремся с Дебрями. Как бы то ни было, важно то, что наша мама – это наша мама. Если кто-то говорит о ней гадкие вещи, пускай это будет на его совести.

Она вздохнула, уткнувшись носом в его руку.

После долгого молчания она очень тихо спросила: – Папочка когда-нибудь вернётся домой?

– Ну конечно, вернётся! – чересчур бодрым тоном ответил Уилл. – Пойдём, Мошка. Отыщем Роуэн.

– Я не мошка!

– Ещё какая. Вечно зудишь у меня над ухом. Но, по правде говоря, мне бы этого не хватало.

Она вытерла щёки и едва заметно улыбнулась.

Но, пока они спускались по лестнице на самые нижние уровни замка, Уилл постоянно прокручивал в голове слова, сказанные солдатом. Он никогда до конца не понимал, почему его смелая, решительная мать остановилась на четырёх рыцарских титулах, когда завоевание пяти позволило бы ей править в качестве Верховной королевы, а не просто супруги их отца, пускай и всеми уважаемой. Причина явно крылась не только в том, что ей внезапно пришлось заботиться о новорождённых двойняшках, хотя это было очень на неё похоже – чуть что, порываться исправлять чужие огрехи. Но даже если и так, её окружали толпы доверенных людей, и в замке, и в её родной деревне, которые помогали ей растить детей. Король Йорво посвятил её в рыцари Гаренбрига, когда Уиллу и Роуэн не исполнилось ещё и года, но пятый и последний титул – титул Эмберета – так ей и не покорился.

В конце концов Альген Кенрит завершил Великий подвиг вскоре после возвращения Линден из Гаренбрига. Когда его провозгласили Верховным королём, она уже не вернулась к странствиям. И всё же идея о том, что она сдалась, или что их отец отговорил её от Великого подвига после всего того, что они пережили вместе, казалась одновременно нелепой и совершенно неправдоподобной. Неужели им двоим было бы тесно править вместе? Или же Зверь Рыкающий по какой-то причине разочаровался в Линден, лишив её своего благословения?

Неудивительно, что люди в замке начали задаваться теми же вопросами. Или же они задавались ими всегда, но до исчезновения отца у них не было повода говорить об этом вслух?

Спиной он ощутил подрагивание камней, когда ветер с жутким воем пронёсся по всему жёлобу винтовой лестницы, который начинался на вершине исполинской главной башни, пронзал собой множество этажей и оканчивался погружённым под землю колодцем. Они с Хейзел поспешили вниз, к сторожевым огням у подножия ступеней, на самый нижний уровень. Согласно легенде, на этом каменном уступе когда-то возникло первое человеческое вождество. Выстроив грубое укрепление, племя бросило вызов своим эльфийским владыкам, чтобы отвоевать себе клочок твёрдой земли. Даже завывания и рокот бури не могли проникнуть на такую глубину, однако он услышал приглушённые голоса, которые о чём-то спорили.

Он обнаружил Роуэн на одном из оружейных складов. Она старательно точила свой меч, а перед ней, сложив руки на груди и хмуро глядя исподлобья, стоял Тит. Сериз полулежала на лавке, лениво потирая пальцами; на её левом указательном пальце мерцало жемчужное пламя. Она подняла взгляд на вошедшего Уилла и приветливо кивнула Хейзел, но было видно, что она умирает от скуки.

– К нам в галерею забралась голубая фея, и Хейзел её прикончила, – объявил Уилл.

Сериз привстала, оживившись. – Они бы ни за что не осмелились на такое, будь Верховный король на своём месте.

– Давай-ка поглядим, – проворчал Тит в своей обычной покровительственно-недоверчивой манере. Но, когда Уилл разжал ладонь, демонстрируя перо, Тит явно опешил. – Ты убила фею из пращи?

– А то, – ответила Хейзел с торжествующей ухмылкой. – Теперь, когда мы знаем, что они внутри, мы с друзьями пойдём на них охотиться. Никуда они от нас не денутся!

Роуэн отложила меч в сторону и подошла, чтобы изучить перо.

– Хорошая работа, росточек, – но затем Роуэн помрачнела, и это стёрло улыбку с лица Хейзел. – Дебри осмелели, но после исчезновения Отца дворы перестали объединять усилия, чтобы отражать нарастающую волну нападений.

– Они не уважают королеву так, как дóлжно, учитывая все её заслуги, – сказал Уилл. – А значит, это не прекратиться до тех пор, пока мы не отыщем Отца.

– Вот поэтому я и ухожу, а ты идёшь со мной.

– Уходишь куда? – спросила Хейзел.

Уилл покачал головой. – Но Ро...

– Ты разве забыл, что сегодня у нас день рождения? Кто теперь нас остановит?

После перепалки с солдатами он не горел желанием обсуждать эту дату и связанные с ней обстоятельства его рождения. – Это всё прекрасно, но существует особая церемония, которую надлежит провести, когда отрок отправляется в своё первое странствие.

– И далась тебе эта замшелая церемония! Все правила созданы, чтобы ущемлять нашу свободу.

Он потёр лоб. С тех самых пор, как пропал отец, Роуэн постоянно ворчала и жаловалась на «правила». Да, порой и впрямь казалось, что людей больше заботит то, как выглядеть справедливыми и честными, чем то, как действительно добиться справедливости и мира. Но в этот самый момент, когда гадкие слова солдат всё ещё звенели у него в ушах, а костяшки пальцев по-прежнему саднили, ему хотелось сказать: Я не желаю, чтобы Матушка потеряла лицо, позволив нам сбежать без традиционного прощания. Но он не мог заставить себя произнести это перед лицом Тита и Сериз, пускай они и были его давнишними друзьями.

– Это наш подвиг, – сказала Роуэн. – Мы отыщем отца.

– Множество людей ищет его уже несколько месяцев, – заметил Тит. – Что, по-вашему, такого есть у вас, чего лишены все эти бывалые рыцари?

– Рыцари вроде тебя? – насмешливая ухмылка Роуэн могла сойти за вызов.

Вспылив, Тит резко набрал воздуха в грудь.

– Полегче, Тит, – цокнула языком Сериз. – Кроме того, она права.

Тит выдохнул. – Так и быть.

– Так и быть – что? – спросил Уилл.

– Мы все идём, – ответил Тит. – Верные друзья навеки и всё такое, как мы поклялись в тот день, когда свалились в ров и никому не сказали.

– Детям нельзя лазить на стену рва! – выпалила Хейзел с испуганным выражением лица, а затем в её глазах промелькнул хитрый огонёк, когда она осознала, что именно сошло двойняшкам с рук.

– Хочешь сказать, ты до сих пор туда не лазала? – спросила её Роуэн.

– Хейзел, не слушай её, потому что это крайне опасно, и нам тогда повезло, что мы не утонули, – вмешался Уилл. – Как бы то ни было, мы не можем никуда пойти из-за метели.

– Как раз лучше всего будет пойти именно сейчас, когда никто не ждёт, что мы покинем замок, – возразила Роуэн. – Уилл, ты просто обязан пойти. Ты мне нужен, а я нужна тебе. Мы сумеем отыскать его. Я уверена.

– У тебя есть план? – поинтересовалась Сериз, позволив перламутровой искорке целительного пламени сбежать по указательному пальцу и заплясать на её ладони.

– Перво-наперво нам нужно отправиться в Вантресс, – сказал Уилл.

Тит редко краснел, но, когда это случалось, он становился пунцовым. – Ты всерьёз считаешь, что сотни рыцарей не предлагали Волшебному зеркалу своих секретов в надежде услышать от него, где искать Верховного короля? Все вернулись ни с чем.

– Да, но у меня найдётся секрет получше.

Сериз коснулась его руки тёплой ладонью, от чего у него запылало лицо. – В самом деле, Уилл? И что же это будет?

– Это будет уже не секрет, если он расскажет, – отрезала Роуэн. Она крепко обняла Хейзел, а затем указала на аккуратную груду снаряжения. – Уилл, я всё тебе упаковала. Мы уйдём, пока придворные заняты насущными проблемами. Хейзел сообщит Матушке, куда мы пошли, чтобы она за нас не волновалась.

– Она всегда будет волноваться, потому что волнение – это бремя, которое матери несут каждый миг каждого дня.

При звуках голоса королевы, донёсшегося из прохода, все испуганно обернулись. Линден вошла в зал, по очереди взглянув на собранное снаряжение и дерзкое лицо Роуэн. Она была одна, никто из придворных не шёл за ней по пятам.

– Ты не сможешь наш остановить! Мы всё равно уйдём! – выкрикнула Роуэн, вздёрнув подбородок.

Королева криво усмехнулась. – Я не стану вас останавливать, как не стала останавливать себя, когда была в вашем возрасте. В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я покинула родную деревню, чтобы испытать себя в деле. Чтобы доказать, чего я стою. Но меня огорчает, что вы решили уйти, даже не позволив мне попрощаться с вами.

На мгновение Роуэн застыла, как вкопанная, а затем крепко обняла свою мать. Уилл расслышал несколько красноречивых всхлипов – от Роуэн, разумеется, а вовсе не от королевы. Он остался в стороне, позволив королеве дать Титу и Сериз своё благословение. Лишь когда они покинули зал, он произнёс вполголоса: – Прежде чем уйти, я хочу тебя предупредить. Я слышал, как люди судачат о тебе.

– Мой дорогой Уилл, по-твоему, я не знаю, что они обо мне болтают? Но это так на тебя похоже – беспокоиться обо мне, – она взяла его левую ладонь и сжала её между своих ладоней. – Значит так. Кадо ожидает вас у потерны[3]3
  Потерна – подземный коридор (галерея) для сообщения между фортификационными сооружениями, фортами крепости или опорными пунктами укрепленных районов.


[Закрыть]. Прошу, позвольте ему сопровождать вас хотя бы до Вантресса.

– Разве он только что не вернулся с поисков? Он что, не намерен отдохнуть хотя бы денёк?

– Он корит себя за то, что не был с вашим отцом в ту ночь.

– Это не его вина.

– Я считаю так же. Но они с вашим отцом проскакали вместе много лиг. Они верные друзья. Кадо принял исчезновение Альгена особенно близко к сердцу, поскольку очевидно, что колдун или ведьма украли его облик, чтобы обмануть вашего отца. Пускай он сопроводит вас, ради его же спокойствия. И, возможно, ради моего тоже, чтобы я знала, что путь для вас высматривает опытный глаз. Только не подумайте, будто я считаю вас с Роуэн не готовыми к походу, потому что вы к нему готовы.

Она ласково поцеловала его в лоб, совсем как в те времена, когда он был маленьким и пугался дурных снов. Затем она вместе с готовой расплакаться Хейзел отошла в сторону, чтобы он по примеру Роуэн мог отправиться за пределы стен, которые защищали их всё детство, и прямо в пасть неизведанному.