Текст книги "Судьба вечности (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

20

АДРИАННА

В

ода из душа обрушивается на меня, в то время как истощение продолжает распространяться по моим конечностям. Мой мозг превратился в кашу, и я больше не знаю, как поступить. Кто-то бросается словами, словами, за которыми стоит большая сила и значение, и все они относятся ко мне, но, кажется, я не могу уловить в них смысл.

Это все, чего я когда-либо хотела, все, что я когда-либо знала. Мой отец готовил меня стать его наследницей задолго до того, как было объявлено об «Академии Наследника». Это все, во что я верила сама, и академия была легким выходом, но теперь все изменилось.

В первый раз, когда я прошла через городские ворота, сосредоточившись на стенах академии, я была скрытной, плывущей по городу Харроуз, не привлекая даже косого взгляда, но теперь… люди замечают – не только меня, но и мои действия и мои слова.

Может быть, это реальность всех моих желаний выходит на первый план, а может быть, это мои силы колеблются под давлением. В любом случае, некоторое время назад я села на кафель в ванной и с тех пор не могу стоять.

К счастью, Рейден собрал нас всех в своих апартаментах, чтобы я могла насладиться уединением в его ванной, а не в общей комнате в здании фейри. Я вымыта, вычищена до нитки, но не могу заставить себя встать и выключить воду. Ощущение, как она касается моих плеч, несколько успокаивает.

Кажется, что моя мантра спокойствия и собранности на данном этапе полностью утратила силу. Слишком многое происходит одновременно, и все, что я чувствую, – это чувство оцепенения, от которого, кажется, не могу избавиться.

Кажется, что моя речь вызывает шок по всему королевству. Я произнесла эти слова несколько дней назад, и с тех пор меня отвлекали те или иные проблемы. Я не посетила ни одного занятия с тех пор, как были произнесены речи, я, честно говоря, не знаю, какой сегодня день, и слова Броуди, сказанные ранее, повторяются у меня в голове.

– Кто-то здесь уже имеет дело с ситуациями, которые затрагивают королевство, которые являются посягательством на их существование и риском для их безопасности. Кто-то здесь уже пытается защитить всех и вся, что только возможно. Кто-то здесь уже является наследником, и мы все это знаем.

Я приготовилась к последствиям из-за слов Броуди, но, к моему шоку, Боззелли ничего не сказала. При его словах в ее глазах не было даже неодобрительного блеска. Вместо этого она пренебрежительно отмахнулась от нас, и теперь я здесь, улучаю минутку, чтобы расслабиться.

Расслабиться? Не знаю, точно ли это то, что я делаю, но, тем не менее, от этого я чувствую себя стервой.

Я в оцепенении, а реальность такова, что все запутано, потому что я сталкиваюсь с этими вызовами. Проблемы, которые не обязательно выходят за рамки моего понимания, но они, безусловно, предназначены для кого-то с большим опытом, чтобы справиться с этим. У меня нет опыта. У меня есть только новые способности и куча людей, у которых мое имя на вершине их черного списка, а завтра я должна пойти на занятия, как будто мой мир не рушится.

Я могу контролировать только себя, и каждый грамм этого контроля используется, чтобы остаться в живых на данный момент. Броуди прав. Я не думаю, что это проблема для всех. Я не прохожу испытания под контролем академии. Я сталкиваюсь с реальными испытаниями, сопровождающимися беспощадными обстоятельствами.

– Привет, Кинжал.

Я вздрагиваю, моргая при виде Броуди, который прислоняется к стеклянной панели, отделяющей меня от остальной части комнаты. В его глазах мелькает выражение, которое я не могу расшифровать, но интуиция подсказывает мне, что это сочувствие. Эмоция, с которой я не хочу иметь ничего общего.

Прочищая горло, я выпрямляю спину и начинаю вставать. – Привет.

– Останься, – выдыхает он, заставляя меня замереть, и мои брови в замешательстве хмурятся.

Прежде чем я успеваю задать ему вопрос, он закрывает за собой стеклянную дверь и заходит в душ. Кажется, он не замечает воду, когда приближается ко мне, полностью одетый. Присев на корточки, он хватает меня за подбородок.

– Насколько сильно ты сейчас борешься с тем, чтобы не выглядеть уязвимой?

Его вопрос сбивает меня с толку, оставляя пялиться на него, кажется, целую вечность, прежде чем он одаривает меня понимающей улыбкой. Изгиб его губ успокаивает что-то внутри меня, и я вздыхаю.

– Я забыла, что ты такой мудрый и все такое дерьмо, – ворчу я, закатывая глаза, когда он подмигивает, быстро сбрасывая со своего тела каждый предмет одежды. Каждый из них со шлепком падает на кафельный пол, прежде чем снова оказывается на уровне моих глаз.

– Не волнуйся, Адди. С тобой я могу быть уязвимым.

На мгновение мой язык словно налился свинцом во рту, пока я пытаюсь думать, но когда мои глаза встречаются с ним, я нахожу именно то, что мне нужно.

– Может быть, я хотела прийти и быть сильной с тобой вместо этого, – предлагаю я, зарабатывая еще одну из его убийственных улыбок.

– Кинжал, я никогда не был сильным. Не тогда, когда это касается тебя. – Его губы прижимаются к моему лбу на долю секунды, прежде чем он садится позади меня, прислонившись спиной к кафельной стене. Его ноги раздвигаются достаточно, чтобы заключить меня в объятия, я прижимаюсь спиной к нему, когда он слегка покачивает меня.

Его губы что-то шепчут мне на ухо, но я не понимаю, что он говорит. Мгновение спустя я замечаю, что вода отключается. – Ты хочешь поговорить об этом? – предлагает он, когда я еще сильнее прижимаюсь к нему.

– По поводу чего?

– Что бы здесь ни происходило, – отвечает он, постукивая меня по виску, прежде чем заменить кончики пальцев губами.

Я напеваю, погрузившись в свои мысли, но когда не могу разобраться, пытаюсь объяснить, где я нахожусь. – Я не знаю как. Я чувствую это, я знаю это, но выразить это сложно. Кассиан задал мне тот же вопрос, но…

Слова замирают. Обычно я не выражаю свои чувства подобным образом; обычно я замыкаюсь в себе в одиночестве и переношу стресс, прежде чем снова воздвигнуть стены и встретиться лицом к лицу с миром. С ним все по-другому. Со всеми моими Криптонитами все по-другому. Быть уязвимой с кем-либо из них непросто, особенно когда чувство неловкости угрожает подкрасться.

– Я даже представить не могу, где у тебя голова, Адди. Ты не можешь перевести дыхание. Мы пытались избежать всего этого у Крилла, но потом твое тело начало реагировать на начало кровавой луны. Ты пошла повидаться с Джейни, что, по словам Кассиана, было для тебя потрясающе, но как только ты проснулась, тебя вызвали на очередную дуэль. Я бы предложил тебе провести здесь беззаботную ночь, но я не хочу рисковать и преподнести тебе еще один сюрприз утром, – признает он, пересказывая события последних сорока восьми часов так, словно они были проще, чем казались на самом деле.

– Звучит примерно так, – бормочу я, пока его пальцы успокаивающе проводят по моей коже. – Почему здесь не становится холодно? – Спрашиваю я, больше не желая углубляться в чувства, сосредотачиваясь на том факте, что прохладный озноб не охватил меня теперь, когда вода выключена.

– Потому что ты волчица, Кинжал. Горячая кровь, помнишь? – размышляет он, позволяя мне сменить тему без единой жалобы. Тишина какое-то время танцует вокруг нас, но это успокаивает так, что невозможно объяснить, можно только ощутить. – Знаешь, я никогда раньше не был с волчицей.

Мое сердце замирает от его слов, нарушающих тишину так небрежно, что мне приходится повернуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Это должно меня взволновать? Мысль о том, что ты с кем-то другим? – Я рычу, мои руки сжимаются от раздражения, когда ухмылка расползается по его лицу.

– Нет, но твоя ревность возбуждает меня, – отвечает он, слишком довольный собой.

– Ты задница, – ворчу я, медленно высвобождаясь из его хватки, но он обхватывает меня руками, прижимая к своей груди.

– Я лучик солнца, и не смей этого отрицать, – настаивает он, его губы касаются моего уха с каждым словом. Мой рот открывается, но ничего не выходит, что, кажется, только радует его еще больше. – Мне нравится, когда ты теряешь дар речи, но если ты не закроешь свой рот, я найду, чем его заполнить.

От похотливого блеска в его глазах у меня перехватывает дыхание, и я провожу языком по нижней губе, но это ничем не помогает избавиться от сухости.

– Ты напрашиваешься на это, – хрипло произносит он, когда я не сжимаю губы в ответ на его чувственную угрозу. Его глаза находят мои, и я киваю. Мое тело берет верх, позволяя мыслям и тревогам, наводняющим мой разум, успокоиться, когда мурашки пробегают по спине от напряженного взгляда его глаз. – Кинжал.

– Пожалуйста.

21

БРОуДИ

Е

е большие глаза изучают мои, отчаянная потребность поглощает ее, когда она наклоняется ко мне.

У нее много всего происходит, больше, чем кому-либо на самом деле следовало бы, но она не опускает руки, это точно. Она не сдается под давлением, но это бросает ей внутренний вызов, с которым она никогда раньше не сталкивалась.

Сомнение.

Не знаю, осознает ли это она, но я чувствую это в воздухе вокруг нее. На каждом повороте у нее возникает препятствие; на каждом препятствии она спотыкается. Чего она не осознает, так это того, что с каждым падением она снова встает, отряхивает колени и идет дальше.

Я не хочу смывать все это сеансом траха, но для меня невозможно отказать ей. Особенно когда она сидит здесь, вся такая милая и дерьмовая, с обнаженной уязвимостью. Я думаю, это, возможно, самая горячая ее часть.

Ее недостатки.

Они есть у всех нас; черт, я в них насквозь погряз, но Адди носит их так красиво.

– Пожалуйста. – Еще одна мольба срывается с ее прелестных губ, и моя сдержанность ослабевает. Предполагалось, что угроза должна была помешать ей сделать мой член невыносимо твердым, но, похоже, все, чего я добился, – это разжег в ней страсть, которую она не в силах отрицать.

Поглаживая пальцами ее нежную кожу, я чувствую, как от прикосновения по коже бегут мурашки. Мои руки скользят от ее боков к бедрам, затем поднимаются к плечам, прежде чем я беру ее за подбородок и поворачиваю ее лицо к себе.

Ее взгляд скользит между моими глазами, танцуя с нерешительностью и желанием, и я, насколько могу, уменьшаю первое, прижимаясь губами к ее губам. Наши рты двигаются вместе, лениво заявляя права и отдавая, пока мы наслаждаемся друг другом.

– Я мог бы утонуть в тебе навсегда, – выдыхаю я в ее приоткрытые губы, и она подавляет стон, глядя на меня горящим взглядом.

– Еще. – На этот раз это не просьба, это приказ. Тот, который заставляет меня ухмыльнуться.

– Ты получишь меня тогда, когда я так решу, или не получишь вообще.

Она сглатывает, проводит языком по нижней губе и пристально смотрит мне в глаза, пытаясь понять, лгу я или нет.

Черт.

Она сделает из меня лжеца, если продолжит так на меня смотреть.

Вся протирания грехом, но скромная. Переполненная желанием, но хрупкая в моих объятиях. Невинная на первый взгляд, но дьявольская под поверхностью.

Мне требуется вся моя сила, чтобы сдержать свое слово. Чтобы дать себе шанс выдержать напряженность в ее глазах, я придвигаю ее к себе ровно настолько, чтобы встать. Ее губы приоткрываются, когда она смотрит на меня, но прежде чем она успевает задать вопрос, я поднимаю ее в воздух.

В ту секунду, когда я прижимаю ее грудь к своей, ее ноги обвиваются вокруг моей талии, а руки сжимаются вокруг моей шеи. Я целеустремленно выхожу из душа, но мои шаги замедляются в тот момент, когда я направляюсь к двери.

Я не могу вернуться туда. Вернусь туда.… Мне придется делить ее, и прямо сейчас я чувствую себя чертовски эгоистичным. Это для меня, все для меня, точно так же, как я весь для нее.

Меняя направление, я быстро перемещаю нас к туалетному столику, стоящему вдоль левой стены, наше отражение дает мне идеальный вид на ее задницу, когда я приближаюсь. Мои пальцы сжимаются на ее бедрах, прежде чем я опускаю ее на поверхность, наблюдая, как она дрожит от прохладного прикосновения.

Ее бедра инстинктивно раздвигаются, и я делаю шаг назад, впитывая ее, как восхитительное зелье, которым она и является. Она могла бы быть отравлена, а я все равно выпил бы каждый глоток, который она может предложить.

– Броуди. – Мое имя, не более чем шепот на ее губах, заставляет мой член тянуться к ней, а грудь сжаться.

– Терпение, Кинжал, – отвечаю я, отчего ее брови раздраженно хмурятся, но они быстро расслабляются, как только я опускаюсь на колени.

Ее киска находится на идеальной высоте, предоставленная на туалетном столике, чтобы я мог ею полакомиться.

Словно почувствовав мои мысли, ее бедра раздвигаются еще немного, предлагая мне еще больший доступ к ее нуждающемуся центру.

Дотягиваясь до ее лодыжек, я провожу кончиками пальцев вверх по ее ногам, кружась над коленями и пожирая бедра, прежде чем дернуть ее вперед достаточно, чтобы разместить ее киску на краю туалетного столика.

Я провожу подушечкой языка от ее сердцевины к клитору одним медленным, восхитительным движением. Ее сладость уже блестит у меня на языке, ее возбуждение очевидно, когда ее ладони ложатся на туалетный столик рядом с ней.

– Черт возьми, Броуди, – хрипло произносит она, дьявольский огонек мелькает в ее взгляде среди невинности, которая окутывает все остальное в ней. – Еще, пожалуйста, еще, – умоляет она после одного небольшого движения, и я чувствую себя гребаным королем.

Когда такая женщина, как Адди, умоляет тебя, не важно, какое терпение ты пытаешься проявить, ты выполняешь. Потому что, черт возьми, она того стоит.

Повторяя движение, на этот раз я надавливаю чуть сильнее, проделывая одно и то же снова и снова, пока ее пальцы не запутались в моих волосах. Я стону в ее розовую плоть, когда она пытается потереться о мое лицо, но я хватаю ее за бедра, удерживая на месте, пока обвожу языком ее чувствительный бугорок, наслаждаясь судорожным вздохом, который она выдыхает для меня.

Убедившись, что она не собирается двигаться, я отпускаю ее правое бедро и провожу кончиками пальцев по ее сердцевине. Затем вокруг нас раздается не вздох, а стон. Ухмыляясь, я удваиваю свои усилия, погружая два пальца в ее киску, когда ее голова запрокидывается.

Посасывая ее клитор, я провожу пальцами по ее сердцевине, находя именно то место, которое, я знаю, заставит ее взорваться по моей команде. В ту секунду, когда я касаюсь волшебного места, ее бедра изгибаются, а попка приподнимается над туалетным столиком, отчаянно желая большего.

Жаждущий ощутить вкус ее оргазма на своем языке, я делаю это снова, проводя зубами по ее клитору. Четыре взмаха моих пальцев, и ее киска сжимается вокруг меня со свирепостью, которая может означать только одно. Мои зубы сжимаются сильнее, когда я сдерживаю стон, и ее стоны отражаются от стен вокруг нас.

Медленно она выпускает пальцы из моих волос, и я смягчаюсь, выходя из нее, когда она содрогается от потери. Ее глаза находят мои, широко раскрытые и отчаянные, и я ухмыляюсь.

– Не волнуйся, Кинжал. Я с тобой еще не закончил, – обещаю я, поднимая ее с туалетного столика. Ее руки скользят по моей груди, когда она поднимается на цыпочки и прижимается своими губами к моим. Поцелуй становится глубже с каждым движением, когда она пробует себя на моем языке.

Я пропал из-за нее. Совершенно пропал, блядь.

Прежде чем кончить, не касаясь ее своим членом, я хватаю ее за талию и разворачиваю так, чтобы она оказалась лицом к зеркалу. Когда она прижимается ко мне спиной, я чувствую ее тепло повсюду, когда мои глаза встречаются с ее отражением.

Заклинания звенят у меня в голове, идеи расцветают от того, что мы могли бы сделать, пока мое тело молит о собственном освобождении, но я сдерживаю свою магию, стремясь доставить ей удовольствие таким, какой я есть. Самое интересное может случиться позже.

Провожу рукой от ее лица, через плечо и вниз по руке, мои зубы впиваются в нижнюю губу, когда ее спина выгибается от чувствительных прикосновений, прижимаясь задницей к моему члену.

Свободной рукой я направляю свой член к ее входу, и она наклоняется вперед, упираясь руками в туалетный столик, чтобы обеспечить мне лучший доступ. Проводя рукой по ее позвоночнику, я погружаюсь глубоко в ее лоно. Я не знаю, кто стонет первым, но звук, исходящий от нас обоих, витает в воздухе, пока мое сердце бешено колотится. Ее сиськи подпрыгивают с силой, и я отчаянно осознаю, что это зрелище я не забуду в ближайшее время.

Сжимая ее бедра, я отрываю взгляд от ее отражения и смотрю вниз, туда, где мы соединяемся. Мои пальцы сжимаются на ее коже, когда я выхожу, пока только кончик не оказывается в ее складочках. Я глажу большим пальцем ее попку, прежде чем снова погрузиться глубоко в нее.

Ее киска обхватывает мой член, заставляя мое зрение затуманиваться, пока я раз за разом беру то, что принадлежит мне. Смотрю на себя в зеркало, ее глаза черные, затуманенные и отчаянно жаждущие нового кайфа, но мне нужно дать ей понять, что это не отвлекает от того, что происходит вокруг.

Мне нужно, чтобы она знала все, что у меня внутри.

– Что ты видишь в зеркале, Кинжал? – прохрипел я, не сбавляя темпа, трахая ее с отчаянием, которое исходит откуда-то из глубины меня. Она качает головой, в уголках ее глаз виднеются морщинки замешательства. – Скажи мне, что ты видишь, когда смотришься в зеркало, Адди, – повторяю я, на этот раз используя ее имя вместо прозвища в надежде заставить ее понять.

Она задыхается и стонет, вцепляясь в край туалетного столика так, словно от этого зависит ее жизнь, и мгновение спустя снова качает головой. – Я не знаю.

Я усмехаюсь, мои пальцы все глубже впиваются в ее плоть, когда я наклоняюсь ближе, засовывая свой член в ее сладкую киску. – Сказать тебе, что я вижу, когда смотрю на тебя?

Она делает паузу, в ее глазах мелькает неуверенность, прежде чем медленно кивнуть.

Обхватив ее рукой спереди, я прижимаю ладонь к центру ее груди, притягивая ее к себе так, что ее спина оказывается вплотную к моей груди. Я меняю угол наклона, чтобы все еще иметь на нее права, мой член входит и выходит из ее киски, когда я прижимаюсь губами к ее уху, одновременно убеждаясь, что могу видеть ее в зеркале.

– Я вижу наследницу Королевства Флодборн.

Она задыхается, ее щеки приобретают розовый оттенок, глаза закатываются к затылку, и она кончает. Ее киска так крепко сжимается вокруг моего члена, что я уверен, что сейчас потеряю сознание, но вместо этого меня затягивает в самый сильный оргазм в моей жизни.

Волна за волной экстаза прокатывается по моим венам, пока я гоняюсь за ней в погоне за нашим взаимным удовольствием, пока мы оба не истощимся. Наше прерывистое дыхание смешивается, когда пот покрывает каждый дюйм нашего тела.

Я никогда в жизни ни в чем не был так уверен. Эти слова – правда. Я знаю их своим умом, своим сердцем и своей душой.

Возможно, я и пришел в академию с другой целью, но сейчас все дело в ней.

Я в ее власти. Мы все в ее власти, и мы все это знаем.

Нам пора начать признавать это, если мы планируем выжить в безумии, которое, кажется, окружает нас.

22

АДРИАННА

О

тражение, которое смотрит на меня этим утром, совсем не похоже на то, что было прошлой ночью. Жар, страсть, желание; это больше не написано на моем лице. Вместо этого мои губы поджаты, глаза прищурены, а плечи напряжены.

Если бы я могла нажать кнопку перемотки назад и снова погрузиться в тот момент, я бы так и сделала. К сожалению для меня, мне нужно посещать занятия.

– Готова?

Мой взгляд находит Крилла в зеркале, мягкая улыбка играет на его губах, когда он окидывает меня взглядом с головы до ног. – Я готова настолько, насколько это вообще возможно, – бормочу я, поворачиваясь к нему и пытаясь облегчить давящий на меня груз.

В ту секунду, когда я оказываюсь рядом с ним, он притягивает меня к себе, прижимая к себе в полуобнимании, которое согревает меня до костей.

– Ты уверена? Ты выглядишь напряженной, и мы все знаем, что Броуди прошлой ночью выбил из тебя все напряжение. – Понимающая ухмылка на его лице заставляет меня опустить взгляд, пряча пылающие щеки.

– Честно говоря, я в порядке. Напряжение, вероятно, из-за того, что простой день занятий на данный момент кажется странным. По сравнению со всем остальным, что у нас происходило, это должно быть легко. Что может пойти не так в кампусе, если провести несколько уроков и перекусить здесь и там, верно? – Я подпрыгиваю на носках, натягивая улыбку на лицо, и он пользуется случаем, чтобы поцеловать меня в висок, прежде чем проводить в гостиную Рейдена.

– Не сглазь, – говорит он с усмешкой, сильнее сжимая мою руку, и я мычу в знак согласия. Это было бы просто вишенкой на вершине всего остального.

Кассиан, Рейден и Броуди уже одеты и готовы встретить нас. Я застываю на месте, когда осматриваю каждого из нас, впитывая тот факт, что в комнате, заполненной красными, зелеными, коричневыми, фиолетовыми и серыми плащами, но и эмоциями – и не теми, что могут привести к войне. Несмотря на наши разные происхождения, наше единство символизирует все, что нужно и заслуживает наше королевство. Это маяк надежды для каждого человека, доказательство того, что разные истоки могут объединиться и преодолеть любую вражду.

Слово на букву «Л» продолжает звучать небрежно, и как бы сильно это меня ни пугало, я знаю, что тоже это чувствую. Однако произнести это вслух – это совершенно другое дело. Однако, признавая это, становится совершенно ясно, что это касается не только нас и того, что это значит для меня, но и того, что это значит для королевства.

Мы больше самих себя, мы ярче для них.

Стремясь вернуть свое внимание в нужное русло, я киваю в сторону двери. – Я хочу заскочить в здание фейри и проведать Флору. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я видела ее в последний раз, – признаюсь я, остро осознавая, что прошло не так уж много времени, но я определенно скучаю по ее присутствию.

– Показывай дорогу, принцесса драконов, – шепчет Крилл мне на ухо, отчего мои щеки снова покрываются румянцем, когда мы выходим из комнаты, спускаемся по лестнице и оказываемся на улице, в прохладном утреннем воздухе.

Инстинктивно я плотнее запахиваю плащ вокруг тела, чувствуя давление клинков, скрытых под футболкой.

– Кто-нибудь еще чувствует себя не в своей тарелке этим утром? – Спрашивает Рейден, засунув руки в карманы и держась на шаг впереди.

– О, разве это утро не такое грандиозное и волнующее для печально известного вампира? – Кассиан ворчит, плетясь на шаг позади него. Сегодня утром он был тихим, не тише обычного, но я немного завидую его природной способности просто… быть.

– Нет, придурок, я имею в виду, мы трое вернулись в кампус раньше, чем вы, два надоедливых волка, – ворчит он, указывая рукой между мной и Кассианом, когда смотрит через его плечо. – Но даже несмотря на то, что вас здесь не было, мы все слонялись без дела, как неудачники. Когда вы имели дело с этим придурковатым папашей, волками и прочим дерьмом. Этим утром кажется…

– Тихо? – Вмешивается Броуди, когда Рейден умолкает, и он просто мычит в ответ.

– Думаю, тебе нужно понять, что значит тишина, и научиться наслаждаться ею. Нам не нужно драмы каждый день. Было бы здорово хоть день, неделю, черт возьми, месяц или год прожить без того, чтобы кто-то не лез к нам, – заявляет Крилл, и я киваю. Это было бы неплохо. Я бы согласилась даже на час спокойствия или хотя бы до обеда в такой ситуации.

Остаток пути мы молчим, погруженные в собственные мысли, пока направляемся к зданию фейри. Мы видим нескольких студентов, и хотя то тут, то там на нас бросают странные взгляды, когда мы подходим к дверям и заходим внутрь, все проходит без происшествий. Я выскальзываю из объятий Крилла и поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Дойдя до конца коридора, я чувствую себя чертовски странно, находясь здесь, хотя моя комната тоже здесь.

Я подумываю о том, чтобы пробраться внутрь и воспользоваться моментом, но отказываюсь от этого, когда понимаю, что там нет ничего, по чему я на самом деле скучаю. Вместо этого я стучу костяшками пальцев в дверь Флоры и жду.

И жду, и жду, и жду.

Мои брови хмурятся, когда кажется, что прошла вечность, и я стучу снова. Мое беспокойство только усиливается, когда ответа по-прежнему нет.

– Может быть, она уже на завтраке, – предполагает Броуди, потирая затылок и подходя ко мне. У меня такое чувство, что он беспокоится, но не по той же причине, что и я. Возможно, я просто слишком остро реагирую.

– Вероятно, – бормочу я, отступая от ее двери. – Она была вчера в кампусе? – Спрашиваю я, переводя взгляд с Броуди на Крилла, а затем на Рейдена, которые все кивают в ответ.

– Она обрушила на нас Ад за то, что мы «оставили тебя без защиты», как она выразилась, – объясняет Рейден, закатывая глаза.

– Без защиты? – В замешательстве спрашиваю я, следуя за ними обратно к лестнице.

– Да. Очевидно, мы все должны постоянно тебя окружать, – добавляет он.

– Не обращай на него внимания. Ей не все равно, и она беспокоилась, что вы двое не будете в безопасности одни, – вмешивается Крилл, и Броуди усмехается.

– Я имею в виду, технически она была права.

Технически я не могу с этим поспорить.

Чувствуя себя немного более непринужденно, мы покидаем здание фейри и спешим в столовую. Мне не терпится увидеть ее собственными глазами, просто чтобы убедиться. Мои шаги замедляются, когда я вхожу в двойные двери, в воздухе витает запах бекона, и нигде не видно ни Флоры, ни Арло.

Мои мышцы напрягаются, дурное предчувствие скручивает мое тело, пока я дважды безрезультатно осматриваю комнату.

– Давайте сядем и выработаем стратегию, хорошо? – бормочет Броуди, подходя ко мне сбоку, прежде чем подвести к центральному столу.

Я чувствую на себе взгляды, но, кажется, нет ничего необычного. Самое странное, что мои волчьи чувства обостряются от всего этого шума. Я уверена, что слышу, как люди жуют свою еду за пять столиков от нас, и атмосфера не из приятных.

Опускаюсь на свое обычное место между Рейденом и Криллом, Броуди садится напротив меня, Кассиан рядом с ним, но заметное отсутствие Флоры и Арло заставляет мой желудок сжаться.

– Может быть, она была в комнате Арло? Они скоро будут здесь, – заявляет Крилл, сжимая мое бедро в знак поддержки, и я киваю в знак согласия.

– Ты прав. Я определенно слишком много думаю об этом, – бормочу я, когда на стол подают еду.

– Возможно, но здесь уже ничто не удивляет, – добавляет Рейден, вновь разжигая мое беспокойство, когда он небрежно набрасывается на свою еду, как будто не добавил мне страха своим заявлением.

Черт.

– Ешь, принцесса. Тебе нужна энергия. Если они не появятся, мы сможем выследить их позже, но я уверен, что это пустяки, – шепчет Крилл, еще раз ободряюще обнимая, прежде чем приступить к еде.

Я смотрю на стопку блинчиков с беконом, политых сиропом, и вздыхаю. Беспокойство в глубине моего сознания не оставляют у меня желания поесть, но он прав, еда – это топливо, и оно мне понадобится, чтобы пережить день.

Первый кусочек дается с трудом, мой желудок протестующе скручивается, но к пятому куску лакомства мое беспокойство успокаивается настолько, что я могу продолжить. В тот момент, когда я подношу вилку к губам с последним кусочком, мои волчьи чувства обостряются, и я с абсолютной уверенностью знаю, что шаги, которые становятся все громче, направляются в нашу сторону. Но более того, я точно знаю, кому они принадлежат.

Я поворачиваюсь налево как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее ладони хлопают по столу рядом с Рейденом. Гнев сверкает в ее глазах, и хотя они направлены не на меня, я знаю, что этот гнев направлен на меня.

– Это правда? – Каждое слово она цедит сквозь оскаленные зубы, когда, прищурившись, смотрит на мужчину рядом со мной – того самого мужчину, который даже не потрудился посмотреть в ее сторону, продолжая есть.

– Что правда? – В его голосе слышится еще большая скука, чем кажется. Это не скрывает того факта, что она, как всегда, привлекает к себе внимание, и все взгляды в обеденном зале теперь обращены в нашу сторону.

Чушь Вэлли, по большому счету, ничто по сравнению с тем, с чем еще мы можем столкнуться, но она так действует мне на нервы, что это невозможно игнорировать.

– Что ты трахаешься с полукровкой.

Мои глаза вылезают из орбит, когда моя волчица поднимается на дыбы. Ярость поглощает каждый дюйм моего тела, делая меня взрывоопасной, когда я встречаюсь с ней взглядом.

Несмотря на мое внутреннее смятение и надвигающуюся угрозу перелома костей, потому что моя волчица готова убивать, Рейден вздыхает, совершенно невозмутимый.

– Ты здесь снова из-за какой-то драмы, Вэлли, а я не для этого. Так что свали нахуй. – Наконец он смотрит на нее и вздыхает в последней части, но она еще не закончила.

Отнюдь нет.

– Нет, Рейден. Я требую объяснений, – настаивает она, выпрямляясь и скрещивая руки на груди, бросая в мою сторону презрительную усмешку, прежде чем снова сосредоточиться на мужчине, которого, по ее мнению, она все еще заслуживает.

– Я тебе ничем не обязан, – спокойно отвечает он, возвращаясь к еде, что только злит ее, и в следующий момент она тянется к его руке.

– Как ты можешь так говорить? Я люблю тебя, а ты трахаешься с какой-то полукровкой-шлюхой, – рычит она, и я вскакиваю на ноги, покачиваясь в воздухе в ее направлении.

Я готова зарезать ее.

Я готова покончить с ее непрекращающимся дерьмом.

Я готова покрыть свои когти ее кровью.

К большому разочарованию моей волчицы, чьи-то руки обхватывают меня за талию и тянут назад, прежде чем я успеваю установить какой-либо контакт. Черные чернила выглядывают из рукавов человека, держащего меня в заложниках, подтверждая, что это Крилл, но это не мешает моей волчице брыкаться в его хватке.

– Отпусти меня. Сейчас же, – рычу я, мои ноздри раздуваются, а грудь вздымается с каждым вдохом.

– Посмотрите на нее. Просто ебнутая. Посадите ее на повадок, – фыркая, говорит Вэлли, заставляя меня снова попытаться броситься на нее, но хватка Крилла только крепче.

– Ты – яд, Вэлли. До мозга костей. Ты просто бесишься, потому что ты, блядь, никому не нравишься, не говоря уже о том, чтобы любить тебя. Не из-за твоего статуса, не из-за твоего имени и уж точно не из-за того, кем ты являешься. Убить тебя, когда бы этот день ни настал, будет лучшим днем в моей жизни. – Эти слова темны, но в то же время легки на моем языке. Я даже не знаю, что я говорю и откуда это исходит, но у меня такое чувство, что моя волчица гораздо больше заинтересована в убийстве этой суки, чем я.

– Уведите ее отсюда, – ворчит Кассиан, и я ухмыляюсь, готовая отмахнуться от этой пизды, но, к моему крайнему удивлению и ужасу, из комнаты выводят меня.