Текст книги "Кровавые узы"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Дайана.

Наконец-то. Она повернулась и обнаружила того же проводника, который сопровождал ее прошлой ночью.

– Брук. Хорошо, и почему я здесь? Я не помню, что засыпала и, кроме того, разве сейчас не середина дня?

– Да?

– Пожалуйста, перестань говорить загадками, как это свойственно проводникам, ладно?

Маленькая девочка серьезно кивнула.

– Хорошо. Ты пришла сюда, потому что должна была, Дайана.

– И почему это?

– Мне нужно, чтобы ты сконцентрировалась.

– На чем? И зачем?

– На Квентине. Дотянись до него. Дайана.

– До того, как я что-то сделаю, скажи – я пришла сюда за этим?

– Ты пришла сюда за этим.

Дайана нахмурилась.

– В этом нет смысла.

– Он будет. Дотянись до Квентина. Держись за связь, которая между вами.

Решив ублажить проводника, Дайана подумала о Квентине, о том, чтобы дотянуться до него. Но, даже делая это, она знала, что стремление не было полным, потому что Дайана боялась этой связи и использовала ее только в крайнем случае.

Появилась внезапная вспышка, будто молния на мгновение осветила сумерки. И на это мгновение Дайана испытала чувство цвета, шума и жизни. Людей вокруг и движение.

Всего лишь на мгновение.

Что-то подобное случилось около года назад, когда она впервые увидела Квентина. Когда связь между ними начала формироваться, или же им пришлось признать, что эта связь существует уже достаточно давно. Дайана все еще не была уверена, что тогда произошло.

Тогда она впервые за свою взрослую жизнь начала сознательно вспоминать серое время.

– Брук, я не…

– Дайана, ты должна стараться усердней.

Дайана начала ощущать холод, и это был не привычный холод серого времени. Она сосредоточилась, и на этот раз, попыталась дотянуться до Квентина с большей целеустремленностью, с большей готовностью.

Вспышка молнии на этот раз длилась несколько секунд. Шум был практически оглушительным – рев, звук бегущих ног и громких голосов, странное музыкальное позвякивание, похожее на перезвон колокольчиков. Или может, это был звон падающего на твердую поверхность, например асфальт или бетон, стекла. Волна жара накрыла ее, но Дайане все равно было холодно.

Почти возле ее ног на асфальте лежал молодой мужчина, которого она смутно узнала. Женщина и мужчина склонились над ним, прижимая к его груди что-то похожее на желтую рубашку. Желтый материал стал ярко-красным, из уголка рта мужчины стекала струйка крови, и он смотрел в небо взглядом, который Дайана узнала.

Он был уже мертв.

Вспышка закончилась, и она вновь оказалась в сером времени вместе с Брук.

– Бедняжка, – сказала она. – Думаю, это – один из помощников шерифа. Что произошло?

– Ты не помнишь?

– А должна? – Смутная тревога поглотила ее, холодная и скользкая.

– Тянись к Квентину, Дайана. Ты должна.

Сейчас она еще больше не хотела делать этого, но уже по другим причинам. Она не боялась теперь этой связи. Она боялась того, что может ей открыться.

– Ты должна, – настаивала Брук.

Дайана внутренне собралась, и вновь сконцентрировалась, пытаясь дотянуться до Квентина.

Яркий дневной свет на мгновение практически ослепил ее, шум был по-прежнему оглушающим, люди бегали и кричали, горел внедорожник и …

Она будто нехотя слегка повернула голову, привлеченная шумом и светом. И увидела. Дайана сделала шаг, затем еще один. И почувствовала, как ослабли ее ноги.

В нескольких ярдах от молодого мужчины лежало еще одно окровавленное тело, окруженное людьми, яростно пытающимися остановить кровотечение. Они пытались силой воли удержать жизнь в сосуде, который даже на ее непрофессиональный взгляд выглядел слишком поврежденным, чтобы жить.

– Дайана! Слушай меня. Держись за меня. Ты слышишь? Дайана, не уходи от меня. Черт побери, не уходи от меня!

Квентин кричал до хрипоты, его окровавленные руки крепко сжимали ее ладонь. Очень крепко, пока остальные члены команды работали над ее неподвижным телом.

Она хотела бы увидеть его лицо, но угол зрения был неподходящим.

Дневной свет замерцал, потускнел и мигнул – и она вернулась в серое время, вновь оказавшись рядом с Брук.

– Мне жаль, Дайана.

Теперь Дайана узнала охвативший ее холод. Она испытывала его в детстве, когда увидела свою любимую маму молчаливо и неподвижно лежащую на больничной койке и поняла, что душа покинула это тело.

– О, черт, – прошептала она.

Глава 9

Шериф Дункан помедлил на пороге комнаты ожидания, а затем нерешительно вошел.

– Что-нибудь слышно?

Миранда стояла и смотрела в одно из больших окон, при свете дня перед ними открывалась потрясающая панорама гор, но в ночное время были видны только огни города, лежащего ниже.

– Она все еще в хирургии, – ответила Миранда. – Пока нам ничего не сказали – ни хорошего, ни плохого.

Дункан хотел сказать, что отсутствие новостей – тоже хорошая новость, но взглянул на свои часы и понял, что Дайана Бриско провела в хирургии слишком много времени, чтобы можно было надеяться на хорошие новости. Уже далеко за полночь и прошло почти двенадцать часов. Дайану воздушным транспортом переправили в главный медицинский центр, который находился более чем в пятидесяти милях от Серинед. В центре были лучшее травматологическое отделение на Юго-Востоке страны. И оно – ее единственный шанс на выживание.

Если у нее вообще есть шанс – парамедики, первыми прибывшее на место, очень сомневались в этом.

Дункан посмотрел на двух других людей в комнате, отметив, что Холлис, по крайней мере, смыла кровь с рук, хотя ее светлый свитер по-прежнему был весь в пятнах. А Демарко наблюдает за ней и слегка хмурится.

Поняв, кто отсутствует, шериф спросил:

– Где Квентин?

– С Дайаной, – ответила Холлис.

– В хирургии?

Она кивнула, уставившись в пространство.

И вновь Дункану пришлось подыскивать нужные слова:

– Я никогда не слышал, чтобы какая-то больница или хирург позволили нечто подобное. Особенно хирург, обычно, они никого не терпят в своей операционной.

– Ты не видел его лицо, – произнес Демарко. – Даже Господь Бог подумал бы дважды, прежде чем попытался отделить Квентина от Дайаны.

Миранда отвернулась от окна и проговорила:

– Никто здесь этому не рад, но они сделали все что могли – одели на Квентина стерильную накидку и залили все, что могли, антисептиком. Времени было слишком мало, и не имело никакого смысла терять его на споры. Тем более, если и так очевидно, каков будет результат.

– Я удивлен, что они не попытались выставить его, – пробормотал Дункан.

– Ты не видел его лицо, – повторил Демарко.

И Дункан действительно жалел, что не видел.

– Надеюсь, кто-нибудь разоружил его, – только и смог он сказать.

– Я сделал это, – ответил Демарко, не вдаваясь в подробности.

– Как дела в Серинед? – спросила Миранда. Было очевидно, что ее это сейчас мало волнует, но она попыталась выглядеть заинтересованной.

– Ад, – откровенно ответил шериф. – Хотя сейчас намного спокойнее, чем было днем и большую часть вечера. Слава Богу, появилось ваши люди, чтобы помочь. У нас многочисленные ранения, поврежденные здания, и если дует ветер, на улицы до сих пор сыплется стекло и другие строительные материалы. Полицейские штата, федеральные агенты и пожарные заполонили всю округу. Кроме того, повсюду шныряют репортеры. Люди напуганы, но среди жителей города пока только один умерший.

– Мне жаль Дейла, – проговорила она.

– Мне тоже. Он был всего лишь ребенком, который надев форму, просто тянул лямку. И ничего особенного не планировал на будущее. Но у него должно было быть больше времени, чтобы найти для себя нечто особенное.

– Да. – Миранда сделала вдох и медленно выдохнула. – Мы жаль, что мы принесли такую трагедию в ваш город, Дес.

– Вы не виноваты. – Возразил он. – Ее принес тот маньяк, которого вы преследуете. Я просто надеюсь, что вы доберетесь до этого сукина сына.

– И мы сделаем это.

Хотя это было произнесено не слишком эмоционально, он ей поверил.

Может именно потому, что ее голос звучал очень сдержанно.

– Доктор Эдвардс в Серинед? – спросила Миранда.

– Да, она прибыла с первой группой ваших людей. В одном из вертолетов. Надеюсь, вы не возражаете, что я прилетел сюда на одном из них. Пилот сказал, что ему приказали вернуться сюда и ждать вас, чтобы перевезти обратно в Серинед.

– Это куда быстрей, чем ехать на машине, – проговорила Миранда. – И конечно мы не против вашего приезда. Как только мы узнаем о Дайане…

Дункан предполагал, что Миранде достаточно скоро придется вернуться в Серинед. Другой агент ООП прибыл с первой группой и занял ее место ведущего детектива, но шериф рассматривал это как временную меру. Судя по тому, что он услышал, Квентин останется здесь надолго. Насчет двух других Дункан не был уверен.

Пока молчание слишком не затянулось, он сказал:

– Кажется, ваш доктор полагает, что в нашей больнице есть почти все необходимое для ее работы и работы ее ассистента. А остальное она привезла с собой. – Дункан помолчал. – Никогда не видел, чтобы доктор путешествовал с таким огромным количеством коробок с оборудованием.

– Она – превосходный судебно-медицинский эксперт, – ответила Миранда. – Я должна была вызвать ее вчера – или лучше во вторник – вместо того, чтобы посылать два тела к судмедэксперту штата.

– Судя по тому, что я видел, ее мобильная лаборатория – весьма внушительна. Вы не приглашаете собственного судмедэксперта, если не уверены, как долго пробудете в каком-то месте. Первый вертолет даже не смог вместить ее ассистента, только доктора и оборудование. – Дункан замолчал, а затем добавил: – Она собирается сделать вскрытие Дейла. А пока работает над тем парнем, которого ваши люди нашли на крыше старого кинотеатра. И уже определила, что он был мертв, по крайней мере, двенадцать часов до того, как его нашли.

– Значит, – медленно проговорил Демарко, – это не вчерашний снайпер, но он мог быть тем, кто обстрелял нас во вторник.

– В этом нет смысла, – произнесла Холлис. – Два снайпера? Что, кто-то натравил на нас армию?

– Если и так, она не очень эффективна, – без эмоций проговорил Демарко. – Два промаха во вторник и только один удачный выстрел вчера. Я вынужден предположить, что вчера ему просто… повезло… Если помощник не был целью, а я думаю, все мы с этим согласны, тогда это было либо чертовским невезением, и он случайно оказался на пути пули, предназначенной Дайане, либо снайпер решил продемонстрировать нам свой профессионализм и убрать обоих одним выстрелом.

– Почему Дайана? – Холлис смотрела на свои сжатые руки. – В этом нет смысла. Она пока даже не полноценный агент, у нее просто не было времени нажить врагов.

– Учитывая то, как мы все утро там носились, целью мог стать любой из нас, – высказался Демарко. – Он, вероятно, запомнил всех агентов еще во вторник, пока наблюдал из своего убежища. Мы не уверены, что вчера целью была именно Дайана. Возможно, он просто хотел достать любого агента ООП.

– Тем более что во вторник обстреляли вас с Ризом, – напомнила Миранда Холлис.

– Ладно, но два снайпера?

– У меня есть догадка, что мужчина, убитый на крыше старого кинотеатра был… чистой воды инсценировкой. Поставленной специально для нас. Еще одна жертва.

– В этом больше смысла, – кивнул Демарко. – Во всяком случае, это заставило наших людей сосредоточиться не на том здании. И дало время настоящему снайперу сделать то, что он хотел, и спокойно уйти. Плюс тело, найденное подобным образом, должно было стать для нас загадкой, еще одним… отвлекающим маневром.

– Может, потому что мы подобрались слишком близко? – проговорила Холлис с ноткой надежды в голосе.

– Хотел бы я так думать, – пробормотал Демарко.

Кивнув, Миранда проговорила:

– Я бы тоже хотела. Но мне кажется, что скорей всего он умничает. Для него это игра. Он ставит для нас «снайпера» на крыше старого кинотеатра – очень драматично.

До того как кто-нибудь успел на это ответить, в комнату вошел доктор. Он был одет в хирургический костюм и выглядел изможденным. Мужчина обвел комнату глазами, слишком старыми для его моложавого лица и остановился на Миранде – как на той, с кем стоит говорить.

– Она пережила операцию, – проговорил он усталым голосом человека, который долго боролся и боялся, что проиграл. – Мы сделали все что смогли, чтобы исправить нанесенный вред. Ее сердце дважды останавливалось на столе, и мы подключили ее к дыхательному аппарату. Честно говоря, я удивлен, что она держится так долго. Но она сильная, и он не отпускает ее. Если она переживет следующие сорок восемь часов, тогда появится шанс.

– Шанс на полное восстановление? – Голос Миранды был спокойным.

– Я не знаю, – напрямик сказал он. – Есть некоторые… изменения, которые я не совсем понимаю, включая необычайно высокий уровень мозговой активности.

– Что за активность?

– Мы сделали три снимка, чтобы проверить повреждения позвоночника, так как пуля прошла слишком близко. На первом снимке ее мозг освещен как рождественская елка. Очень необычно. Мы сделали сканирование еще два раза – после того как немного ее стабилизировали, и по окончании операции. Высокая активность на первом и третьем снимках. На втором она куда ниже. Будто она, то уходит, то возвращается. Или возможно это происходит в ритме «взлет – падение». Но взлеты очень высоки, очень интенсивны. Я бы сказал – слишком интенсивны. Если они будут случаться слишком часто или же длиться слишком долго… Я представления не имею, сколько это должно продолжаться прежде, чем ее мозг будет поврежден.

– Вы не можете быть уверены, – монотонно проговорила Холлис.

Он кинул на нее быстрый взгляд.

– Нет. Но подготовка и опыт подсказывают мне, что вероятность очень высока.

– Мозговая активность в том отделе, где вы не ожидали ее увидеть? – спросила Миранда.

– В нескольких отделах, в которых я не ожидал увидеть ничего подобного. В данный момент я уверен только в одном, что смерть мозга ей не грозит. Окажет ли это позитивный эффект на ее физическое состояние или же ухудшит его – это вопрос, на который я не могу ответить.

Он вздохнул.

– Пуля прошла, не зацепив позвоночник, но повреждения очень велики, и она потеряла много крови. Я видел, как люди выкарабкивались и из худшего. Не многие, но некоторые. Слушайте, сейчас вы больше ничего не может для нее сделать. Она подключена к системе жизнеобеспечения и пробудет в таком состоянии много дней. – Если выживет. – В ближайшие несколько часов никаких посетителей, желательно до утра. И даже тогда я попрошу вас заходить по одному и оставаться в палате очень недолго. Для докторов и персонала и так достаточно сложно работать рядом с агентом Хейзом. Идите, помойтесь и поспите. У меня есть ваш номер, и я позвоню, если что-то изменится. – Его губы слегка скривились. – Или это сделает он.

– Мы ценим, что вы позволили Квентину остаться с ней, доктор.

– Я не позволял. И вы знаете это, агент Бишоп. – Он пожал плечами. – Я видел нечто подобное только однажды, и верю – если они останутся вместе, то это поможет. Я не страдаю особой гордыней и готов принять любую помощь, которую только могу получить. У персонала есть инструкции не мешать агенту Хейзу.

– Спасибо.

– Если у нее есть семья, думаю, будет лучше их вызвать. Как можно быстрее.

– Спасибо, – повторила Миранда. И, когда он собрался уходить, проговорила: – Доктор? Когда ее сердце остановилось, вы должны были применить электрошок.

Он кивнул, а затем просто сказал:

– Агент Хейз ни разу не отпустил ее руку и даже не вздрогнул. Когда-нибудь я бы хотел поговорить с вами об этом. Никогда в своей жизни не видел ничего подобного.

* * *

– Может, лучше если бы ты сходила в больницу на той стороне, – проговорила Брук. – Быть рядом…

– С моим телом? – Дайана слышала, как с ее губ слетел слегка нервный смешок – глухой звук, обладающий странной модуляцией серого времени, почти эхо. – И какой смысл, ведь я не могу вернуться к нему?

Она сидела на холодной скамье на невероятно молчаливой и пустой Главной улице Серинед в сером времени. После своей второй попытки связаться с Квентином, которая показала ей нечто, чего она очень хотела бы никогда не видеть, Дайана будто примерзла к этой скамье.

Она представления не имела, как много времени прошло в мире живых.

Была ли она уже мертва? Если бы ей удалось вернуться назад, чтобы заглянуть в мир живых, пусть на долю секунды – увидела бы она свое израненное тело, лежащее на столе в каком-нибудь холодном и стерильном морге?

Или она так долго сидит на этой скамье, что увидит собственные похороны?

Господи.

– Ты все еще держишься за связь с Квентином, – спокойно произнесла Брук.

– Скорей он держится за нее. За меня.

– Что ж. Он – упрямый мужчина.

– Да, – пробормотала Дайана.

– И он ощутил выброс или два энергии, что помогает ему держаться. Это помогло сделать связь сильней. Он намерен удержать тебя, несмотря ни на что. И сделает все, чтобы вытащить тебя.

Дайана чувствовала это – слабое, но устойчивое притяжение с редкими настойчивыми рывками, но была бессильна подчиниться.

– Хватит уже. Я пыталась дотянуться до него, но… не смогла. Не в этот раз.

А она пыталась. Отчаянно.

Почему я не приняла эту связь, когда был шанс? Не приняла по-настоящему и не соединилась с Квентином так, как он хотел?

Так, как хотела я.

Слишком поздно. Черт побери, теперь слишком поздно.

Боль от этого была куда сильней всего того, что она испытывала в жизни.

– Не сдавайся, Дайана.

– Да, верно.

Дайана задрожала не в силах остановить нахлынувшие на нее воспоминания. Она увидела себя маленькой девочкой. Отец ведет ее по длинному больничному коридору мимо комнат, заполненных людьми. Даже ее озадаченный, напуганный детский разум знал – они скорее мертвы, чем живы. Люди, неподвижно и молчаливо лежащие в своих кроватях, окруженные гудящими аппаратами, которые фиксирую пульс, давление и «помогают» телам дышать.

И, наконец, они заходят в одну из комнат. Отец поднимает ее, чтобы она могла увидеть… свою мать. Или то, что от нее осталось. Неподвижное тело, подключенное к аппаратам.

Всего лишь тело.

Дайана не сомневалась, что ее матери там больше нет. И она никогда не вернется.

Теперь она знала, что ее мать в отчаянной попытке установить местонахождение своей потерянной дочери толкнула свои способности за пределы, которые могла контролировать. Тем самым она разорвала связь, которая соединяла ее дух с физическим «я». Было делом времени, когда тело, полностью зависящее от машин, наконец, перестанет функционировать.

Дайана заблокировала эти воспоминания на долгое, очень долгое время, потому что ужас и скорбь угрожали поглотить ее, и потому что только около года назад она обнаружила, что унаследовала способности матери – и риск, сопровождающий их использование.

Только вот она не использовала свои способности, как мать, это пуля снайпера разорвала связь духа и физического «я», смертельно ранив ее тело.

– Не разорвала. По крайней мере, не окончательно. Дайана, все не должно закончиться так.

– Не должно? А разве это уже не произошло? – Дайана изо всех сил старалась говорить ровно.

– К этому моменту ты должна была бы двинуться дальше, – сухо проговорила Брук. – Медиумы почти никогда не задерживаются здесь.

– Почти никогда.

– Потому что они понимают смерть лучше, чем большинство людей. Они понимают – это изменение, но не конец. Поэтому готовы двигаться дальше, сделать следующий шаг в своем путешествии. Но ты не сделала этого. Ты все еще здесь. А значит, вероятно, есть нечто, что ты можешь сделать и изменить сложившуюся ситуацию.

– Или, это значит, что я слишком упряма. Держусь за жизнь, даже когда нет реальной надежды.

– Мы сами формируем свою судьбу.

– Да?

– Часть ее, несомненно. Может даже большую. Если у тебя есть веская причина жить, а не умирать, вероятно, ты сможешь добиться этого.

Впервые, насколько она могла припомнить, Дайана слышала подобную речь из уст проводника и боялась, что ее обманывают. Могла ли она доверять Брук, могла ли поверить, что она говорит ей правду? Обо всем?

Пока Дайана не испытывала чувство неправильности, которое предупредило ее о поддельном Квентине. Брук выглядела как раньше, говорила так же, и ничего в ней не казалось фальшивым. Но Дайана не доверяла себе и своим ощущениям. Только не сейчас, когда вероятность собственной смерти окутывала ее темным облаком ужаса и сожаления, которое душило ее.

Понимание того, что часть ее переживет смерть и продолжит свое существование, не помогало принять такую судьбу. Дайана не хотела умирать. Не хотела покидать мир живых. Не хотела оставлять Квентина.

Она не готова. Не сейчас. Пока нет.

Изо всех сил пытаясь отодвинуть эти мысли в сторону, она поняла, что абсолютно инстинктивно отвечает проводнику.

– Смогу добиться? Сделать что-то, чтобы изменить свою судьбу? Здесь? Я ничего не делаю в сером времени, Брук. Я только разговариваю с проводниками.

– В этот раз, вероятно, ты сможешь.

– Да, и что, например? Понять, кто стрелял в меня? Я сомневаюсь, что он на этой стороне. – Она сделала паузу, а потом быстро спросила: – Его ведь здесь нет?

– Нет.

Дайана задалась вопросом – могла ли она поверить в это. Должна ли была?

Что если он здесь? Сможет ли он тогда найти меня? Сможет ли на этой стороне причинить еще больше боли? Холлис боялась, что ручной монстр Сэмюеля смог бы, если бы был мертв. Как я могу быть уверена, что снайпер, живой или мертвый, не способен на это.

Да и вообще понимаю ли я это место? Или мне только казалось, что я его понимаю?

Может ли здесь быть еще кто-то, другой экстрасенс, который наблюдает за ней? Наблюдает и возможно каким-то образом контролирует или влияет на нее? И если так, как может этот человек, это существо, скрываться в месте, где нет тьмы и света, нет теней?

– Ты должна искать правду.

– Да, правда под всем этим, я помню. Я представления не имею, что ты имеешь в виду, но я помню.

– Все дело в узах. В связях.

Дайана вздохнула.

– Между чем? Людьми? Местами? Событиями?

– Все вместе.

– Спасибо. Это мне очень помогло.

Брук развернулась и пошла прочь.

Дайана мгновение смотрела ей вслед, затем поднялась на ноги и быстро последовала за девочкой. Она не знала, куда ее ведут и испытывала ужас, что ее существование может закончиться в месте, куда худшем, чем Главная улица в Серинед. Но в одном она была абсолютно уверена – ей не хочется остаться одной в сером времени.

– Эй, подожди.

– Поторапливайся.

– У тебя много нахальства для ребенка.

– Ты лучше других должна знать, что я не ребенок, – проговорила Брук, когда Дайна поравнялась с ней. – Никто из нас не является ребенком в сером времени, даже если мы умираем детьми. Я жила, росла и умирала не один раз, и помню каждую жизнь, когда нахожусь здесь. Мы все помним.

Дайану это поразило, хотя слова проводника многое объясняли. Она общалась с повзрослевшими «детьми»-проводниками всю свою жизнь. Но это также поднимало вопрос…

– Подожди. Я не помню другой жизни. Всего лишь одну. И что это значит?

– Это может быть еще одним знаком того, что тебе здесь не место.

В Дайане вспыхнула надежда, хотя она по-прежнему не была уверена можно ли верить словам проводника.

– С другой стороны, – продолжила Брук, – это может означать только то, что ты новая душа.

Сопротивляясь желанию сказать все, что она думает, Дайана ровным голосом проговорила:

– Значит люди, которые верят в реинкарнацию, правы?

– Скажем так, они на верном пути.

– Карма?

Брук не нуждалась в уточнениях.

– Есть куда худший ад, нежели гиена огненная и муки. И лучшие небеса, нежели красивые облака и гармоничная музыка.

– И мы пожинаем то, что посеяли?

– Нас призовут ответить за наши действия так или иначе, никогда не сомневайся в этом. Это вопрос баланса. Вселенной нравится приводить все в равновесие. Рано или поздно.

Дайана хотела подумать над этим, но вдруг осознала, что они уже не на Главной улице Серинед. Мгновение все вокруг казалось размытым, а затем она поняла, что вновь оказалась в блестящих, невыразительных коридорах бывшей психиатрической клиники.

– Брук, почему мы здесь?

– Потому что должны. Ты должна.

– Я думала, что ты хочешь, чтобы я пошла в больницу, где мое… где я нахожусь. Это явно не она, а этого места больше не существует в мире живых. Его нет.

– Ты должна быть здесь, – повторила Брук.

– Она врет тебе, – спокойно проговорил новый голос.

Дайана остановилась, очень медленно повернулась и совсем не была счастлива видеть Квентина, стоящего в открытом дверном проеме сразу за ними. Он, улыбаясь, смотрел на нее.

* * *

– Я знаю, мне следует вернуться с тобой, Миранда, – сказала Холлис. – Доктор сказал, что мы ничего не можем сделать для Дайаны. Но…

– Ты думаешь иначе? – спросила Миранда. И хотя шериф уже отправился предупредить пилота, что они готовы вернуться в Серинед, она не выказывала никаких признаков нетерпения,

Холлис помедлила, затем слегка пожала плечами.

– Я не знаю, что думаю. Но чувствую, что мне необходимо оставаться рядом. По крайней мере, пока.

– Ты понимаешь, что тебе будет сложно здесь находиться.

– Да. Да, я поняла это несколько часов назад. – Холлис не смотрела на Демарко, хотя и чувствовала – он наблюдает за ней.

Миранда кивнула и проговорила:

– Думаю, за это время, ты уже успела увидеть, по крайней мере, нескольких духов.

– Куда хуже было наверху, в травматологии. Здесь чуть получше. – Холлис избегала смотреть в коридор, который был виден из комнаты ожидания. – Но они по-прежнему… ужасно отчетливые. И, похоже, я не могу закрыть дверь.

– Вероятно, не ты ее и открыла. – Миранда криво улыбнулась. – Я знаю по опыту сестры, что есть некоторые места, где духи просто есть. И больницы возглавляют список подобных мест. И медиумы ничего не могут сделать, чтобы не видеть их.

– Я могу справиться с этим, – произнесла Холлис, надеясь, что это правда.

– Я не сомневаюсь, что ты можешь. Просто это будет нелегко. Послушай, Холлис, мы не знаем, как работает серое время, но мы знаем, что Дайана всегда была убеждена – есть души, которые заканчивают там свою жизнь, потеряв связь с телами. Или оказываются в ловушке, по крайней мере, на какое-то время, прежде чем смогут двигаться дальше.

– Или вернуться. Да.

Холлис молилась, чтобы Демарко молчал – этим утром у них не было шанса рассказать Миранде о том, что случилось ночью. Особенно Холлис волновало, чтобы Миранда не узнала, что всякий раз, когда Дайана откроет дверь, ее тоже затянет в серое время. И она хотела, чтобы все пока так и оставалось. Поскольку, Миранда точно не одобрит рискованный план, который начал формироваться в голове Холлис.

– Ты полагаешь, что она там? – спросила Миранда.

– Доктор сказал, что ее сердце останавливалось дважды. Мы знаем, что еще одна остановка произошла в Серинед. Если серое время действительно является коридором между этим миром и следующим, тогда думаю, есть вероятность, что дух Дайаны оказался там. Это место, где ей комфортно, она чувствует себя там уверенно, почти как дома. В подобной ситуации серое время могло стать для нее убежищем.

– Место, чтобы спрятаться?

– Может быть. Учитывая насколько изранено ее тело… может быть. Она говорила мне, что Бишоп верит – после всех лет, когда она находилась под воздействием медикаментов, ее сознание и подсознание пока не могут полностью объединиться. И ее подсознание научилось очень хорошо защищаться. А где ее подсознание, ее дух чувствуют себя лучше всего? В сером времени. Я действительно думаю, что перемещение туда было практически автоматическим. Если так, она все еще наполовину в этом мире, в этой реальности. И, по крайней мере, наполовину жива. Она может пытаться связаться с кем-нибудь из нас. С Квентином. Или со мной.

– Я согласна, что, возможно, она отправилась туда. Но мы не знаем, достаточно ли сильна ее связь с Квентином, чтобы он смог послужить Дайане якорем на этой стороне. В том случае, если она еще не умерла. – Голос Миранды звучал почти бесстрастно.

– Тем больше причин, чтобы я осталась. Даже если она потеряла этот якорь, другой медиум, вероятно, сможет увидеть ее. Поговорить с ней. Может даже помочь ей.

– Ты не видишь духов людей, которых знаешь, коллег. Верно? – впервые заговорил Демарко.

– Прежде не видела. Но это не значит, что не могу. И так как Дайана медиум, может ее, мне будет легче увидеть. Может быть. Я просто… считаю, что должна остаться, Миранда.

– Тогда ты останешься.

– Как и я, – сказал Демарко.

– Тебе не нужно, – не глядя на него, проговорила Холлис.

– Я останусь, – обратился он к Миранде. – Если Дайана была целью, а не просто выбрана наугад, наш сумасшедший снайпер может решить прийти сюда и закончить свою работу.

– Мне приходила в голову подобная мысль.

– Поэтому я остаюсь. Даже, если я не буду рядом с ее кроватью или прямо за дверью, я все равно смогу ощутить направленную на нее угрозу.

– Не имея связи с ней?

– Ее кровь все еще на мне, – ответил он глухим голосом. – Это – связь.

– Хорошо. – Не стала спорить Миранда.

– Гелен сейчас на месте?

– Он управляет одним из вертолетов.

– Тогда у вас есть лучший сторожевой пес в команде. – Демарко кивнул. – Если ты передашь ему мои слова, я буду все отрицать.

– Поняла. – Миранда слабо улыбнулась.

– А близнецы?

Не удивившись его осведомленности, Миранда ответила:

– Надеюсь, все еще держатся в тени, если только снайпер не заметил Гейба. Но даже если и так, то Роксана уж точно не попала в поле его зрения. И как заметил шериф, теперь к нам присоединилось еще несколько членов команды.

– Это может сыграть на руку снайперу, – заметил Демарко. – Здесь так много наших агентов, что он вполне может устроить состязание по стрельбе.

– Не волнуйся, мы станет облегчать ему задачу. – И не дожидаясь ответа, она добавила: – Прежде чем уехать, я еще раз переговорю с врачом, и поставлю его в известность, что вы остаетесь рядом с Дайаной для ее защиты.

– Спасибо, – сказала Холлис. – И держи нас в курсе того, что происходит в Серинед. Ладно?

– Хорошо.

Миранда повернула голову в тот момент, когда в дверном проеме появился шериф Дункан. Он нес две небольшие сумки и выглядел смущенным.

– Ваш пилот попросил меня принести их, – обратился он к Миранде, ставя сумки на стулья. – Похоже, он был уверен, что Риз и Холлис останутся.

– Спасибо, Дес. – Ничего не объясняя, Миранда обернулась к Демарко и сказала: – В твоей сумке также сменная одежда для Квентина. Если конечно вы сможет уговорить его оставить Дайану на достаточно долгое время, чтобы он смог принять горячий душ и поесть.

– Мы приложим все усилия.

Миранда кивнула.

– И последнее. Мне необходимо связаться с отцом Дайаны и рассказать о том, что случилось.

– Я… не думаю, что она хотела бы этого, – слегка нахмурившись, проговорила Холлис.

– Как и я. Но она все же полностью не оборвала эту связь, и я должна следовать процедуре, если отсутствуют инструкции об обратном. Если вы еще не в курсе, то я должна вас предупредить – Элиот Бриско чрезвычайно могущественный мужчина, и он не слишком счастлив, что Дайана работает в ФБР.