Текст книги "Кровавые узы"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Черт.

– Тебе потребовалась вся жизни, чтобы научиться попадать сюда и перемещаться, не теряя при этом всей силы. И это без постоянной угрозы оказаться в ловушке. У Холлис нет этого. Она может потеряться здесь. Может умереть.

– Я прослежу, чтобы этого не случилось.

– Дайана…

Жестом прервав ее, Дайана спросила:

– Брук, зачем я здесь? Холлис сказала, что в этом месте… держали убийцу. На стороне живых. Но все закончилось. Сейчас его здесь нет, и больше он никому не сможет навредить.

Брук покачала головой и сделала шаг назад, затем повернулась к приоткрытой двери.

– Все связано, Дайана.

Типичный ответ проводника.

Дайана последовала за ней, но проговорила:

– Ничего подобного никогда не случалось в сером времени, по крайней мере, со мной. Что я должна сделать для тебя?

– Мне нужно, чтобы ты нашла правду.

– Что за правду? Как ты умерла?

– Нет. Все началось задолго до того, как я умерла. Именно это ты и должна обнаружить. Правда похоронена под всем этим.

– Брук, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты поймешь. – Девочка прошла в дверь.

Дайана остановилась, сделала глубокий вдох, а затем последовала за ней.

К своему удивлению, она поняла, что вернулась в гостиницу, хотя ей потребовалось время, чтобы узнать коридор, в котором она стояла. Дайана осмотрелась, нахмурилась, и, наконец, поняла, где находится.

Это был коридор рядом с ее комнатой.

Брук пропала.

Но все равно Дайана прекрасно осознавала, что ее «путешествие» в серое время не закончилось. Потому что она была все еще там. Коридор был серым и холодным. Все в нем выглядело одномерным. Маленький передвижной столик между ее дверью и дверью комнаты Квентина выглядел так, будто был частью серой стены. А гравюры, висящие на стенах, выглядели как сероватые пятна, оставленные мелком – судя по отсутствию глубины.

Мгновение она смотрела на дверь Квентина, испытывая искушение, затем сказала себе, что она и так находится здесь слишком долго. На это указывала тяжесть в ногах, да и дышать стало трудней, чем обычно. Может, она и не так быстро теряла силы в сером времени, но рано или поздно это происходило, и тогда на нее стремительно накатывала усталость.

Ей нужно уйти.

Все еще слабо понимая, зачем она была перенесена в серое время и, чувствуя себя из-за этого расстроенной, она прошла к двери своей спальни, открыла ее и вошла внутрь.

Вот только комната была не ее. Она принадлежала Квентину.

Он сидел на краю кровати, но сразу встал и с улыбкой посмотрел на нее.

– Дайана. Я ждал тебя.

Она в ответ уставилась на него, испытывая ноющее ощущение, будто что-то не правильно, что-то…

– Ждал?

– Да, конечно.

– Зачем?

– Ты знаешь, зачем. Мы принадлежим друг другу. Я ждал, когда ты поймешь это. И примешь.

Дайана прислушалась к своим чувствам, но было сложно что-то уловить, потому что ей становилось все холодней и холодней. Было такое ощущение, что ее сила утекает. Будто кто-то вынул пробку.

– Ты должна принять это, – проговорил он рассудительным тоном, подойдя к ней. – Так должно быть, Дайана. Я знаю, что для тебя лучше всего. Ты можешь доверять мне.

– Нет. – Она отчаянно пыталась нащупать за спиной дверную ручку. – Нет, я не могу доверять тебе.

– Дайана…

– Ты не Квентин, – сказала она.

Глава 5

В то же мгновение, как Дайана произнесла эти слова, его лицо начало меняться, превращаясь в нечто, что подсознательно она определила как зло. И единственное, что Дайана знала наверняка – она не хочет видеть то, чем оно станет в конечном счете.

Кем оно станет.

Дайана начала неистово шарить за спиной в поисках дверной ручки. Ее разум, каждая клеточка ее тела судорожно искала выход, которым можно было воспользоваться для бегства.

Теплые, сильные пальцы накрыли ее руки.

Дайана, задыхаясь, открыла глаза и обнаружила, что сидит на кровати в своем номере.

Она смотрела в лицо Квентина. Не серое и бесцветное лицо, являющееся прикрытием для чего-то невыразимо злого, а теплое и живое – лицо настоящего Квентин.

Он сидел на краю кровати лицом к Дайане, и держал ее за руки. Он наблюдал за ней со спокойной и непоколебимой заботливостью, которая заставляла ее чувствоваться себя в безопасности. И в то же время, на каком-то глубинном уровне, она ощущала тревогу.

– Что случилось? – спросила Дайана, ничуть не удивившись слабости своего голоса.

– Ты скажи нам.

Дайана быстро осмотрелась, обнаружив, что на другой кровати сидит Холлис. На ней была все та же ночная рубашка, в которой она была в сером времени. Только сейчас сверху был накинут один из гостиничных махровых халатов. Холлис была бледней обычного, а вокруг глаз появились темные круги, из-за чего она выглядела очень хрупкой и усталой.

Демарко небрежно опирался на комод в нескольких футах позади Холлис, одетый так же как и днем – в джинсы и белую рубашку. Он казался полностью проснувшимся и вполне бодрым.

Первой заговорила Холлис.

– Мы были в сером времени, – проговорила она. – Ты и я.

– Об этом мы поговорим позже, – сказал Квентин.

Дайана чувствовала, что он обеспокоен и знала почему, поэтому продолжала смотреть на Холлис.

– Я помню, – медленно произнесла она.

Холлис кивнула.

– Мы были в… очень плохом месте.

– Коридоры. Много дверей. Ты сказала, это была психиатрическая клиника.

– Да. Что случилось после того как меня вытащили?

– Как тебя вытащили?

Холлис кинула удрученный взгляд на Демарко через плечо.

– Риз подумал, что у меня неприятности.

– Я не думал, я знал, – невозмутимо добавил он.

Дайана перевела взгляд на Демарко.

– И ты просто… вытащил ее?

– Кажется, да.

Дайана некоторое время изучала это холодное, красивое, невозмутимое лицо, затем перевела взгляд на более теплое и выразительное лицо Квентина.

– Это интересно.

– Я тоже так подумал, – сказал Квентин. Но было очевидно, что он не желает развивать эту любопытную тему, так как сразу добавил: – Но я хочу знать, как вы двое оказались в старой клинике. Особенно если учесть тот факт, что ее сравняли с землей.

– Действительно? – удивленно переспросила Дайана. – Ее больше не существует?

– После того, что там случилось, владельцы собственности едва дождались, пока соберут все улики и объявят, что этот участок больше не является действующим местом преступления. И тотчас же отправили туда бульдозеры. Здания были уничтожены, все, что можно было сжечь – сожгли. Остальное было похоронено и похоронено очень глубоко. Последний раз, когда я слышал об этом месте, они собирались привезти туда тонны почвы и посадить деревья для лесничего хозяйства. Никто не хочет там ничего строить. Никогда.

Дайана нахмурилась.

– Не знаю, перемещалась ли я когда-нибудь раньше в сером времени в место, которого не существует.

– Но ты ведь называешь его серым временем – не серым местом, – заметил Демарко. – И для этого должна быть причина. Оно может быть не скоординировано с нашим временем, или же вообще являться другим измерением. Есть множество теорий о том, что время не линейно и параллельно может существовать несколько измерений.

Дайана аккуратно освободила одну руку, чтобы потереть затылок. Она чувствовала себя очень усталой и напряженной, а мысли путались, что мешало здраво рассуждать.

– Ладно, это возможно. Я уже думала о такой вероятности. Но тогда почему мы попали именно в это место – в каком бы времени или измерении оно не находилось – если произошедшее там уже закончилось раз и навсегда?

– Может это моя вина. То, что там случилось… – проговорила Холлис. Ее взгляд метнулся в сторону, где стоял Демарко. – Прошло не так много времени, и со всеми этими делами, которые шли одно за другим, у меня особо не было возможности… разложить все по полочкам. Думаю, это место так глубоко засело в моей голове, что нас обеих просто втянуло туда. У меня все еще бывают ночные кошмары из-за случившегося в той клинике.

Теперь нахмурился Квентин.

– Я не виню тебя. Но то, что я знаю о способностях Дайаны, подсказывает мне – если вы двое оказались в том месте, это произошло не из-за старых воспоминаний, а потому что есть какая-то связь с тем, что мы делаем сейчас. С этим расследованием. С этим убийством.

Холлис пристально посмотрела на Дайану и повторила свой вопрос:

– Что случилось после того, как я ушла?

– Ничего необычного – сначала. Появился проводник. Девочка, около тринадцати лет. Сказала, что ее имя Брук.

– Брук, – очень ровно повторил Демарко.

Его лицо не изменилось, но он едва заметно поменял положение и сложил руки на груди.

Квентин кинул быстрый взгляд на Демарко, а затем проговорил:

– Если это одно и то же лицо, то Брук была одной из… жертв Сэмюеля. Хотя мы так и не нашли тело, но был свидетель, который видел как она умерла. И по его словам, это была ужасная смерть.

И Дайана вспомнила. Вдобавок к чтению всех отчетов, она поговорила с Квентином о деле и знала, что Демарко провел больше двух лет под прикрытием внутри «церкви». Она и представить не могла, как много сил требовалось, чтобы притворяться кем-то так долго и не потерять свое настоящее «я». Даже более того – он был вынужден ничего не предпринимать для защиты невинных жертв. Жертв, которых, прекрасно знал. С которыми, вероятно, был близок.

Таких как Брук.

– Мне жаль, – обратилась к нему Дайана.

Демарко едва заметно кивнул, но ничего не сказал.

– Что Брук сказала… или сделала? – спросил Квентин.

Дайана сосредоточилась, чтобы вспомнить.

– Она говорила загадками, что впрочем, типично для большинства проводников. Я поинтересовалась, зачем нахожусь здесь, потому что Холлис так… так сильно отреагировала на это место. Я спросила Брук, почему именно в этом месте мы оказались, если все закончилось и клиника не представляет угрозы, а произошедшее здесь не имеет значения. И она ответила, что все связано.

– Но не ответила как, – проговорил Демарко.

– Нет. Прежде, чем я смогла спросить, она сказала, что я должна найти правду. Я спросила, имеет ли она в виду правду, как она умерла, но девочка ответила отрицательно. Она дала понять, что все началось задолго до ее смерти. «Правда погребена под всем этим» – вот ее слова.

Квентин вновь нахмурился.

– Да, я бы назвал это загадочным.

– Вот именно. Я сказала, что не понимаю, и Брук ответила, что я пойму позже. Затем она прошла в дверь… – Дайана посмотрела на Холлис и пояснила: – В ту открытую дверь.

Холлис кивнула.

– Предполагаю, что ты последовала за ней?

– Да.

– И?

Ей действительно очень не хотелось отвечать, но, наконец, Дайана заговорила:

– И я вернулась сюда, и оказалась в коридоре рядом со своим номером, но все еще оставалась в сером времени. Брук ушла, и я осталась одна. Я открыла дверь в свой номер, по крайней мере, так я думала. Только вот войдя, я оказалась в комнате Квентина.

Дайана неожиданно пожалела, что он держит ее за руку.

Квентин внимательно смотрел на нее и ждал, и Дайана приложила все усилия, чтобы выдержать его пристальный взгляд и заставить свой голос звучать ровно.

– Ты был там и ждал меня. Только вот это был не ты. Ты… это было похоже на тебя. Но я знала, что это не ты.

– А что тогда?

– Я не знаю. Оно… приближалось ко мне, улыбаясь, разговаривая…

Дайана замолчала и пожалела, что чувствует себя настолько обессиленной. Иначе она сохранила бы самообладание и вероятно смогла бы придумать дюжину причин, почему другим нет нужды знать, что случилось. И все то, что она хотела держать при себе, осталось бы тайной. Но Дайана слишком устала, мысли путались, и ей казалось, что этот рассказ может помочь им в расследовании – возможно, все это было не настолько личным, как она полагала.

– Дайана? – Голос Квентина звучал ровно. – Что бы ни случилось в сером времени, что бы ни было сказано или сделано, ты ведь знаешь – это был не я, меня там не было. Верно?

– Да. – Она кивнула. – Верно.

– Мы можем уйти, – предложил Демарко сухим тоном, и Холлис кивнула в знак согласия.

Дайана собралась с духом. Будь профессионалом, черт. Если ты вообще собираешься сделать, хоть что-то полезное…

– Нет, конечно, нет. Это имеет какое-то отношение к делу. Должна быть какая-то связь. Так сказала Брук, а проводники не лгут. Может кто-то из вас сможет ее уловить, потому что сама я ничего не вижу.

– Тогда ладно, – проговорила Холлис. – Расскажи нам, что сказал поддельный Квентин.

– Он сказал… что мы принадлежим друг другу и что он ждал, пока я пойму эту. По его словам я должна принять это, потому что именно так все должно быть. Он знает, что для меня лучше, и я могу доверять ему. – Избегая встречаться взглядом с кем-либо, Дайана поспешно продолжила: – Дело вот в чем: серое время – практически пустое место, между мирами и временами. Поэтому там нет материи, нет цвета или света, нет глубины или измерения. Это место перехода. Как дорога по холодной пустыне. Не место, где вы захотите остаться на более долгий срок, чем необходимо, уж не говоря о том, чтобы жить там.

– Хорошо, – проговорила Холлис. – Я бы точно согласилась, что это не то место, где можно жить. И что?

С трудом подбирая слова, Дайана проговорила:

– Это так же место правды или всегда таким было. Абсолютной правды. Все остальное меняется, но правда остается. Обычно я просто встречаю проводников, и только однажды ощущала там нечто… по-настоящему злое. Но я не сталкивалась с обманом в сером времени, и никто из проводников никогда не лгал мне. По крайней мере, насколько я знаю. Они не рассказывают мне всего, и как я сказала – чаще всего говорят загадками, но никогда не пытаются обмануть. Только не так.

– Ты уверена, что не знаешь, что это означает? Может, какая-то хитрость? – спросил Демарко.

– Нет.

– Как много раз в сером времени у тебя была компания? С этой стороны, я имею в виду.

Позволь Демарко сконцентрироваться на этом.

– Однажды, – неохотно ответила Дайана. И до того, как кто-нибудь смог прокомментировать, она посмотрела на Холлис и добавила: – Прости, Холлис. Мне не стоило делать этого.

– Это была моя идея.

– Я знаю. Но это было неправильно, и я должна была понять раньше.

– И почему?

– Потому что ты тоже медиум. Последний человек, которого мне следовало приводить туда. И теперь ты своего рода… связана с серым временем, почти как я. По крайней мере, по словам Брук.

Холлис моргнула.

– То есть?

– Если Брук права, если она не пыталась меня обмануть, тогда при любом посещении мною серого времени, каждый раз, когда я открою эту дверь – ты тоже будешь затянута туда.

– Хочет она того или нет, – сказал Демарко, и это был не вопрос.

Дайана кивнула.

– Она – медиум, а мы запрограммированы общаться с миром духов – так или иначе. Большинство из нас открывают двери, как это делает Холлис. Но те двери почти всегда работают только в одном направлении, позволяя духам прийти сюда, в эту реальность. По словам Бишопа, я – единственный медиум, которого он встречал, кто может… пройти с духом через эту дверь, в то место или время между. И я потратила всю свою жизнь – пусть по большей части и бессознательно – обучаясь, как делать это, как существовать там настолько безопасно, насколько это возможно. Холлис, я думала, что смогу защитить и тебя, но… сейчас я уже не так уверена.

Холлис грызла ноготь большого пальца, но все же смогла проговорить достаточно четко:

– Это и есть тот самый соляной столп? Последствия?

– Второе правило Бишопа, – пробормотал Квентин. – Всегда есть последствия.

На мгновение отвлекшись, Дайана спросила:

– А какое первое правило?

– Некоторые вещи просто должны случаться так, как они случаются.

– О, верно. Он упоминал об этом. Да и ты говорил.

– Это – то, чему научились мы все. На собственном опыте, – произнес Демарко. Он замолчал, а затем сухо добавил: – Хотя, я не думал, что мы нумеруем правила Бишопа.

– Квентин делает это, – ответила Холлис. – А теперь мы можем вернуться к последствиям из разряда превращений в соляной столп? Простите, мой эгоизм, но я действительно хотела бы знать, каким может быть худший исход. Чего опасаться, если… когда… я вновь окажусь в сером времени.

– Ты уже знаешь, Холлис. В худшем случае ты можешь оказаться запертой по ту сторону двери, когда она закроется. – Дайана глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Ей пришлось приложить все силы, чтобы голос звучал ровно, когда память вернула старое, но все еще болезненное воспоминание. – Потеряться, не имея возможности вернуться назад в свое тело. А тело, отрезанное от духа, лишенное души… не может долго существовать без медицинского вмешательства.

– Медицинского вмешательства? Ты хочешь сказать…

– Я имею в виду оборудование. Чтобы заставить легкие дышать, а сердце биться. При соблюдении этих условий, тело может продлить свое существование на годы. Даже на десятилетия. Но тебя там не будет. Ты больше никогда не вернешься в него.

* * *

Бобби Сильверс гордилась тем, что работает помощником шерифа. Конечно, она пока не была настоящим помощником, но это только пока. Она прошла лишь часть теоретической подготовки, и шериф еще не позволял ей начать тренировку с оружием.

Однако она была молодой, энергичной и непреклонной, поэтому знала, что стать полноправным помощником шерифа – это лишь вопрос времени.

А пока она работала так усердно, как только могла, чтобы доказать шерифу Дункану, что у нее есть задатки помощника. Если он просил ее что-нибудь сделать, неважно насколько это казалось незначительным или рутинным, она старалась выполнить эту работу как можно тщательнее.

Именно поэтому поздним вечером, когда уже прошло почти половины ее смены она все еще сидела за компьютером, сосредоточено изучая отчеты о пропавших в радиусе пятисот миль.

– Брось ты это, – посоветовал Дейл Макмари. – Шериф уже ушел домой и кроме того здесь мало что можно сделать.

– Единственная вещь, которую я не могу сделать до утра, – ответила она ему, даже не поднимая глаз, – так это поговорить с помощником или другими офицерами первой смены. Правоохранительные органы работают двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, Дейл, или ты не знал этого?

– Тебе потребовалось десять минут, чтобы найти нужного парня в бюро и получить их список пропавших, двадцать минут ушло на получение списков от полицейских двух ближайших округов. Таким темпом, ты будешь работать над этим до полуночи и все равно не успеешь.

– Округ платит мне не за то, чтобы я бездельничала и читала журналы, – сказала ему Бобби. – Даже если я буду работать над этим до прихода следующей смены, ну и что с того? Дело движется – пусть и медленно – значит, я выполняю свою работу.

– Я тоже делаю свою работу, – защищаясь, проговорил он. – Я должен отвечать на звонки. И не моя вина, что пока телефон звонил не слишком часто.

Дейл поднялся со стула и пошел переключить канал телевизора, стоящего на ближайшем шкафу для хранения документов. При этом он еле слышно ругался из-за отсутствия пульта.

– Пожалуйста, не включай борьбу, – сказала Бобби, не глядя на него.

– А тебе какая разница? Ты не отрывала взгляда от этого экрана с тех пор как поговорила с парнем из Бюро штата.

– Меня это волнует, потому что ты слишком увлекаешься так называемым действом и в итоге начинаешь кричать и швырять вещи в экран. Лучше найди конкурс красоты или групп поддержки. Тогда ты будешь тихо пускать слюни.

Дейл кинул в нее скомканный бумажный шарик.

Бобби уклонилась, послала ему улыбку, чтобы показать – она всего лишь шутила, и вернулась к работе. Хотя работать было особо и не с чем. По останкам двух жертв с точностью могли быть установлены лишь самые предварительные приметы – рост, вес цвет глаз и вероятный цвет волос, которые в деле женщины оставались чертовски неопределенными.

Список, который Бобби так кропотливо собирала, сейчас состоял более чем из сотни имен. О пропаже этих людей было заявлено, но их так и не нашли.

С таким небольшим количеством примет Бобби даже не стоило пытаться самой что-то вычеркивать из списка. Но она могла сделать короткое описание каждого пропавшего мужчины и женщины. Большая часть деталей была в отчетах, которые она собрала в других правоохранительных органах, поэтому было легко – пусть и утомительно – систематизировать информацию по категориям. Рост, возраст, вес, цвет волос, где и когда пропал, кто заявил о пропаже, уголовное прошлое (хотя данная категория почти полностью пустовала), финансовые проблемы, необъяснимые финансовые операции, лица, получающие выгоду от смерти.

Последняя категория привлекла внимание Бобби, и она решила, что это тоже надо отметить, ведь, по крайней мере, полдюжины пропавших людей оставили после себя значительные страховые полисы в пользу супругов. Конечно, это нельзя было назвать необычным, но по ее мнению, стоило внимания.

Поэтому Бобби записала это. И другие крупицы информации, которые ей удалось собрать. А затем она внесла их в своего рода большую грубую таблицу, надеясь, что нечто из этого поможет более опытным агентам ФБР установить личности двух несчастных, чьи изувеченные останки были найдены сегодня.

Была почти полночь и смена подходила к концу, когда Бобби увидела нечто неожиданное. Очень неожиданное.

Она перепроверила еще раз, всю информацию, которая была у нее в наличии, на мгновение в нерешительности прикусила губу, а затем потянулась к телефону. Она надеялась, что в другом отделении натолкнется на какого-нибудь полицейского второй смены, у которого найдется время и желание, чтобы остаться и копнуть немного глубже.

* * *

– Значит никто не возвращается после того как потеряется в сером времени? – спросила Холлис ровным голосом.

– Никто, насколько я знаю. – Дайана покачала головой. – Поскольку, даже если на этой стороне в теле поддерживают жизнь, в действительности серое время – коридор между двумя реальностями. Ничто, принадлежащее той или иной стороне, не может существовать там бесконечно – так мне говорили проводники. Для нас, обитателей этой стороны, истощение становится всепоглощающим, вся наша энергия уходит и…

– И?

– И наши души, очевидно, переходят в то, что находится за серым временем. Мне говорили, что там находят покой. Но еще мне говорили, что покой предназначен не всем душам.

– Значит, ад существует, – проговорил Демарко, его голос звучал задумчиво. – Меня всегда интересовал этот вопрос.

Дайана немного нерешительно кивнула.

– Я так думаю. По крайней мере, похоже, что нечто… неприятное… ожидает некоторых духов. В принципе, слово «ад» подходит так же хорошо, как и любой другой термин.

– Давайте не будем углубляться в философию и теологию, если не возражаете, – сказала Холлис. – По крайней мере, не сегодня. Дайана, ты говоришь, что если я окажусь в ловушке в сером времени и не смогу найти выход до того как закроется дверь, я буду мертва.

– Боюсь, что так.

– И дверь закроется… как?

Дайана моргнула.

– Ты знаешь, я никогда не задумывалась об этом. В сером времени есть двери, которые кажутся вполне реальными, они открываются и закрываются, и не оказывают на меня влияния.

– Как насчет разумного предположения.

– Хорошо. – Дайана на мгновение задумалась. – Мне кажется, что если кто-нибудь из этого мира пробудет в сером времени слишком долго или… каким-то образом… слишком глубоко погрузится в него, отдалившись от своего физического «я», тогда дверь закроется. Дверь, которую мы открываем, как медиумы. Я бы даже сказала, что дело не в двери, а в связи между телом и духом, которая может прерваться. Делаешь что-то, что приводит к разрыву этой связи и… и она уже не восстанавливается. Дух не может вернуться к телу.

– Ну, это звучит не очень забавно. – Голос Холлис звучал по-прежнему спокойно, и даже несколько сардонически.

Но ее глаза были широко открыты и темны, и она продолжала грызть ноготь большого пальца, пока Демарко не подошел к ней и, взяв за запястье, с кажущейся мягкостью не отодвинул ее руку ото рта.

Очень интересно, снова подумала Дайана.

Холлис резко повернула к нему голову и проговорила:

– Оставь мои пороки мне, хорошо?

Но ее голос был спокоен, а рука осталась на коленях, куда ее положил Риз.

– Это не порок, а просто плохая привычка, – ответил он. – Если ты заинтересовалась пороками, я пожалуй пойду и найду выпивку. Не знаю, как вы, но я бы с удовольствием выпил.

– Только не я, – покачала головой Дайана. – После того, как меня практически всю жизнь пичкали медикаментами – я не пью.

Пусть эта информация и была личной, но она прекрасно понимала, что большинство, если не все агенты ООП знали, по крайней мере, часть ее истории. Как сказал Квентин, пожимая плечами, – там, где так много телепатов, все становится известно, даже если об этом не говорят вслух.

Холлис переплела пальцы и сказала:

– Я так устала, что одна порция может свалить меня с ног. Дайана, надеюсь, у тебя есть пара хитростей, которым ты могла бы обучить меня, чтобы я смогла защитить себя там. Но даже если и нет, перестань обвинять себя. Хорошо? Отправиться туда в первый раз было моей идеей. Я смогу разобраться с последствиями. Я живучая.

– Она такая, – согласился Квентин. – У нее больше жизней, чем у кошки, вот что я скажу.

Дайана очень хотела почувствовать себя лучше. Но этого не произошло.

Либо заметив это, либо высказав собственные мысли, Квентин добавил:

– А кроме того есть Риз. После сегодняшнего происшествия, я готов спорить, что он может быть спасательным кругом Холлис и вытащит ее, если она потеряется.

– Рад служить, – проговорил Демарко.

– Будем надеяться, что это не потребуется, – довольно небрежно сказала Холлис, не глядя на него. – В любом случае, сейчас меня больше интересует, что случилось после моего ухода. Почему что-то в сером времени – предположительно дух – пытался обмануть тебя, Дайана. И что он хотел заставить тебя сделать? Или во что поверить?

– Я не знаю.

– Можешь догадаться?

Дайана покачала головой, пытаясь отделаться от тумана окутывающего ее мысли.

– Я даже представить не могу, что это могло быть.

– Уверен, что ты можешь, – заспорил Демарко.

Дайана, нахмурившись, посмотрела на него.

– О? И как, интересно?

Казалось, его ни капли не заботит ее иронический тон.

– Для начала, перестань полагать, что это был дух. То, что мы пока не встречали другого медиума, который смог бы попасть в серое время, не значит, что его не существует в природе. На самом деле, почти наверняка это не так, ведь психические способности сами по себе не уникальны. Некоторые их аспекты – конечно. Возьмем, например, мой двойной щит. Мы полагаем, что он уникален. Но у большинства экстрасенсов есть своего рода щиты, и, не зная каждого, я не могу быть уверен, что подобного двойного щита больше не существует.

– В его словах есть смысл, – задумчиво заметил Квентин.

Демарко кивнул и обратился к Дайане:

– Ты умеешь переходить в серое время, и ты невероятно сильна благодаря опыту, который приобрела. Но уже дважды, Холлис также смогла попасть в серое время и даже совершить там кое-какие действия.

– Если это можно назвать действиями, – пробормотала Холлис.

– Можно, – сказал Демарко. А затем добавил, прежде чем она успела прокомментировать: – Вероятно, она не умеет открывать дверь в серое время, но первый визит уже дал ей возможность установить связь с тем местом. И благодаря этой связи она будет попадать туда, каждый раз, когда Дайана откроет дверь. А это означает, что серое время куда более доступно для медиумов, нежели мы предполагали. Туда могут попасть и другие. И где-то существует другой медиум, который не просто открыл эту дверь для духов, а сумел войти в нее. Вполне вероятно, что кому-то стало любопытно, каково это. А от любопытства до попытки – рукой подать.

– Это объяснило бы обман, – проговорила Холлис. – Ведь если проводники никогда не делали этого раньше, зачем начинать сейчас? Но если другой экстрасенс пытается тебя обмануть…

– …то лучший способ сделать это – притвориться человеком, которому ты доверяешь? – закончил за нее Демарко.

– В этом есть смысл, – согласилась Дайана. – По крайней мере, это объяснение ничем не хуже других.

– В таком случае есть вероятность, что этот враг знает тебя достаточно хорошо, чтобы быть в курсе, кому ты доверяешь, – произнес Квентин. – Или же он наблюдал достаточно долго, чтобы… сделать определенные выводы.

Дайана не была уверена, какая из этих возможностей тревожит ее больше. Обе казались не слишком приятными. Она как раз собиралась прокомментировать это, когда неожиданный звонок телефона заставил всех – за исключением Демарко – подпрыгнуть. Он шагнул назад и взял с комода сотовый Дайаны. Автоматически посмотрел на определитель, а затем бросил телефон так, что он приземлился рядом с Дайаной.

– Элиот Бриско. Твой отец, полагаю.

Дайана протянула руку к сотовому и отключила его посереди мелодии.

– Да. Он уехал на Западное побережье, и никогда не учитывает разницу во времени, когда звонит мне. И не только мне.

– Может что-то срочное, – предположила Холлис.

– Поверь, это не так. Просто он готов прочесть мне очередную лекцию, что присоединиться к ФБР было худшей идеей в моей жизни.

Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и вернулась к прерванному разговору.

– Хорошо, давайте на мгновение предположим, что в сером времени был другой медиум. И он либо знает меня достаточно хорошо, чтобы быть в курсе, кому я доверяю, либо он смог прочитать меня. У меня ведь не слишком крепкий щит, верно?

– Верно, – ответил Демарко. – Но ты не вещаешь так, как Холлис, поэтому вероятно потребуется достаточно сильный телепат, чтобы прочитать тебя. – И прежде чем Холлис успела возмутиться, добавил: – Но мы не можем утверждать, что в сером времени медиум, даже со слабыми телепатическими способностями, не сможет тебя прочитать. А может там на подобное способен даже медиум, вообще не обладающий телепатией. Многие правила, с которыми нам приходится считаться в этом мире, в этой реальности, могут не действовать там. Фактически, велика вероятность, что между этими двумя реальностями очень много различий.

Дайана очень хотела поспорить, но чем больше думала о такой возможности, тем больше ей становилось не по себе.

– Значит, другой медиум мог прочитать меня в сером времени. И возможно даже… влиять на меня?

– Может быть. – Тон Демарко был сух и профессионален. – Мы вообще более уязвимы в бессознательном состоянии, то есть во сне или трансе.

– Ты сильна в сером времени, – напомнил ей Квентин.

– Да? А что если мне это только кажется? Есть… нечто такое, что я никогда не могла объяснить в сером времени. Такое случалось редко, но периодически я просыпалась после путешествий и обнаруживала, что мое физическое «я» находится не в постели. А в каких-то опасных местах.

Квентин кивнул, очевидно, вспоминая.

– По пояс в озере. Мчась на бешеной скорости в спортивном автомобиле твоего отца, хотя ты была еще слишком молода, чтобы садиться за руль.

– Да. Но были и другие случаи, о которых я тебе не рассказывала. Я оказывалась и в других опасных местах. Иногда за много миль от дома. И я совершенно не помнила и не понимала, как там очутилась и, что собиралась делать. Тогда я думала, что подобное поведение является симптомом того, что я схожу с ума – или уже сошла. Но как только были выведены все медикаменты, и я смогла мыслить здраво, когда узнала, что являюсь медиумом и поняла, что это значит, я подумала, что пыталась помочь проводнику передать кому-то сообщение. Но мое тело и душа были настолько не скоординированы, что все перепуталось, и я пыталась сделать то, что должна еще до того, как проснулась.