Текст книги "Кровавые узы"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Дункан склонив голову, внимательно изучал свою помощницу.

– Ты заставила полицейских копаться и перечитывать файлы для тебя посреди ночи?

– Я должна помощнику в соседнем округе выпивку, – робко проговорила она. – Остальным же было скучно и они с радостью помогли мне.

– Бобби, мы пока не готовы придавать огласке наши подозрения, – встревожился Дункан.

Она кивнула.

– Я сказала им, что занимаюсь обновлением нашей базы данных пропавших, и так как здесь никуда не годный интернет, я вынуждена делать все вручную. Скучная бумажная работа второй смены. Они отнеслись ко мне с сочувствием.

– Первое же место, которое освободится в дневную смену – твое, – пообещал Дункан.

Бобби усмехнулась, но быстро взяла себя в руки и вернулась к докладу.

– Итак, до конца пока далеко, но я проработала две дюжины отчетов, близлежащих участков. В пределах пятидесяти миль я, вероятно, получила детализированные отчеты примерно о двух третях всех пропавших людей.

– Ты не будешь работать три смены подряд, – предупредил ее Дункан.

– Не беспокойся, шеф, я так устала, что даже пытаться не стану. Но я положила начало и если ты или агенты посчитаете, что это необходимо или хотя бы просто стояще, я вернусь к этой работе вечером. Если конечно агенты не возьмут мою работу и не закончат ее до вечера.

– Хорошо. И что в этих двух дюжинах отчетов показалось тебе интересным?

– Фактически в одном отчете. Знаешь, есть вещи, которые просто застревают в голове? Так вот около года назад произошли те события в Пансионе. Помнишь? [16]16
  См. Леденящий ужас.


[Закрыть]

– Когда подобные вещи случаются практически на твоем заднем дворе, ты запоминаешь. Это был настоящий ужас. Они нашли старые кости в земле в подвале, о котором никто не знал. Человеческие кости. И тогда же произошло убийство. Кто-то слетел с катушек и убил одну из горничных. – Он нахмурился. – Кажется, я припоминаю, что тогда тоже были агенты ФБР.

Бобби кивнула.

– Один федерал в особенности – Квентин Хейз. Местный следователь – капитан Натан Макданиель – отметил в файле, что агент Хейз посещал Пансион в течение нескольких лет и у него с детства связь с тем местом. Я… ммм… читала об этом тогда. Мне было любопытно.

«Тогда» пришлось на тот период, когда она только получила работу в управлении шерифа в округе Пиджет.

Дункан нахмурился, но мягко сказал:

– Больше не делай этого, Бобби. Не используй свой пост для удовлетворения личного любопытства.

И вновь она робко проговорила:

– Да, сэр. Честно, теперь я буду умней.

Он был удовлетворен.

– Значит, Квентин провел некоторое время на достаточно изолированном курорте в тридцати милях отсюда. Не вижу, какое это может иметь отношение к убийствам, которые произошли здесь.

– И я тоже не знала. Пока не нашла другую связь. – Она открыла самую первую страницу в своем блокноте и перевернула его, чтобы он мог прочитать сам, если захочет. Хотя она продолжала свой доклад.

– Десять дней назад поступило заявление о пропаже. Терин Холдер – двадцать восемь лет. Светлые волосы, карие глаза, рост метр семьдесят, вес пятьдесят пять килограмм. Не замужем. Ее парень в Ноксвилле заявил о пропаже, когда она не вернулась из отпуска, который вошел у нее в привычку – она отправлялась отдыхать, по меньшей мере, дважды в год.

Дункан быстро все понял.

– В Пансион?

– Да. Последний раз ее видели, когда она выписывалась и уезжала. Она так и не добралась до дома.

* * *

– Тебе следует повысить этой помощнице зарплату, – сказала Миранда. – Выйдет из этого что-то или нет, но она действительно проявила инициативу.

Дункан кивнул.

– Да, я обречен потерять ее – она перейдет в полицейское управление какого-нибудь крупного города. Или же уйдет к вам в Бюро. Слушай, я отослал ее домой немного отдохнуть. Но если позже вам понадобится помощь моих людей с чем-то, что не предполагает ношение и использование оружия, я бы порекомендовал Бобби.

Миранда улыбнулась.

– Она одна из ваших помощников на неполную ставку.

– Да. Бобби росла в охотничьей семье и вероятно знает, как справляться с оружием лучше меня, но пока она не закончила подготовку и я не могу дать ей оружие. Кроме этого, она умна, быстро учится, и как видишь, она честолюбива и находчива. Плюс, Бобби действительно получает удовольствие от работы.

– Вероятно, она нам потребуется. – Миранда посмотрела на стопку папок с горестным вздохом. – Если только за пределами твоей юрисдикции не будет обнаружено еще одного тела, мы останемся в Серинед немного дольше, нежели я рассчитывала.

– Из-за того, что обнаружила Бобби?

– Да. Кроме того, Серинед находится в центре зоны, где совершались убийства. Поэтому географически это неплохая база для нас, особенно учитывая вертолет, который имеется в нашем распоряжении. И… это маленький город, тихий. Нет телевизионной станции, а единственная газета выходит раз в неделю. Работая здесь, мы получим отличную возможность избежать внимания СМИ, по крайней мере, на какое-то время.

Теперь наступила очередь Дункана вздыхать.

– Я знаю, что это субъективное решение – когда придавать огласке такого рода информацию, но если речь идет о серийном убийце, на счету которого уже восемь зарубок…

В разговор вступил Демарко:

– Шериф, нет никаких общих черт. Мы представления не имеем, как он выбирает свои жертвы, как охотится на них или как часто ему нужно убивать. Предупредив людей, что орудует серийный убийца, мы лишь создадим панику – ведь мы не можем сказать им, как защитить себя. – Он пожал плечами. – Весьма вероятно, что жители и так делают все, что могут. Запирают двери, на ночь заводят собак в дом, спят, держа оружие под рукой. Вчера утром, когда стало известно о первой жертве, они уже начали предпринимать меры. К прошлой ночи, после того как мы обнаружили второй труп, готов поспорить, весь город уже был начеку.

– Верно. – Дункан посмотрел на него с любопытством. – Ты из маленького города?

– Нет. Но люди по большей части везде одинаковы.

Дункан кивнул, а затем сказал:

– Ну, думаю, я лишь мешаю вам, ошиваясь здесь, поэтому отправляюсь назад в управление. – Он поднял руку, чтобы не дать Миранде высказаться, и продолжил с печальной улыбкой: – Не нужно стараться быть вежливой, мы оба знаем – это правда. Так как, установив личность, мы узнали, что мужчина родом не из этих мест, я прикажу своим людям поспрашивать, показать его снимок. Посмотрим, вдруг появится кто-нибудь, кто его видел. Но думаю, мы ничего не обнаружим. Его тело здесь попросту выкинули, как вы и предполагали. Скорей всего он никогда не появлялся в наших местах.

– Что же касается жертвы женского пола, если окажется, что она и есть Терин Холдер из Ноксвиля, тогда, похоже, ее тело так же было здесь просто оставлено. Я не знаю, почему именно здесь, и какое отношение ко всему этому имеет вчерашний снайпер. Честно говоря, я надеюсь, что он просто проходил мимо, увидел, что происходит и поступил очень глупо, сделав пару выстрелов в полицейских.

– Может быть, – пробормотал Квентин.

– Да конечно. Мы все знаем, что это маловероятно. Но если окажется, что ни одна жертва не является местным жителем, тогда снайпер – ваша проблема, если конечно он не продолжит стрелять по людям. Особенно если он и есть серийный убийца. Как я уже говорил, мы не слишком подготовлены, чтобы начать охоту на серийного убийцу. Но если есть нечто, что я или мои люди можем для вас сделать – только дайте знать. Если вам потребуется помощник или два, чтобы постучать в двери или заполнить бумаги, да что бы там ни было, скажите лишь слово. А до тех пор, мы будем заниматься нашими обычными делами, и попытаемся не стоять у вас на пути.

– Спасибо, Дес, – проговорила Миранда профессиональным тоном. – Мы будем держать вас в курсе и известим, если добьемся какого-либо успеха.

– Если это касается моего округа или города, я ожидаю от вас именно этого, – ответил он, и в его медленном произношении появилось неожиданная стальная нотка. Затем он вновь улыбнулся. – В другом случае, я не так уж и любопытен. Вам нет необходимости отсылать эти папки назад, Бобби сделала для вас копии. Удачной охоты.

Квентин пристально посмотрел вслед шерифу, а затем слегка рассеянно произнес:

– Он мне нравится.

– Тебе нравится любой, кто не стоит у тебя на пути, – заметила Миранда.

– Когда они так поступают, куда меньше проблем. – Квентин перевел дыхание. – Ладно, если никто другой не скажет, тогда я произнесу это сам. Если трудолюбивая, молодая помощница шерифа права касательно личности женщины, тогда у нас прослеживается связь с еще одним прошлым делом.

– Ты ведь преувеличиваешь, верно? – спросил Демарко, но было понятно, что он и сам не особенно в это верит.

– Я? Что проку быть экстрасенсом, если мы не можем взять какой-то неожиданный факт и сделать подсознательную догадку или две?

– Особенно, – вмешалась Миранда, – когда мы не можем добиться в этом деле ни единого прорыва.

– Я не спорю, – произнес Демарко. – Предположения обычно и состоят по большей части из интуитивных догадок. А мы строим много предположений.

– Ха, ты заметил это? – заговорила Холлис.

– Это вообще-то бросается в глаза.

Когда Холлис подняла брови и посмотрела на Миранду, та слабо улыбнулась и сказала:

– Это все его военное прошлое. Все агенты, работающие у нас и имеющие военное прошлое, одинаковы. Они чувствуют себя слегка неуютно, когда дело касается предположений.

– Я не говорил, что чувствую себя неуютно, – заспорил Демарко. – Но определенность важна, вот и все. А пока у нас одни только предположения.

– Хорошо, тогда давайте размышлять, – вступил в разговор Квентин. – Мы знаем, что Дэвид Воан, он же Брайан Сеймур… слушайте, я соединю фамилии для удобства, хорошо? Мы знаем, что Воан – Сеймур был вовлечен в деятельность церкви в Северной Каролине, очевидно, работал на Сэмюеля и, возможно, на кого-то еще. Из нашей команды, той, что находится здесь, Риз, Холлис и я были задействованы в расследовании. Теперь у нас есть связь между второй жертвой и Пансионом, где год назад мы с Дайаной оказались вовлечены в то, что стало официальным расследованием одного нового убийства и многих старых.

– Что делает тебя, Квентин, общим знаменателем, – медленно проговорила Дайана.

– Пока что. – Он неотрывно смотрел на Миранду. – Но мы не пытались связать ни одну из шести прошлых жертв со старыми делами, верно?

– Да, – ответила она. – В профиле не было ничего такого, никакого намека, что нам следует искать связь с нами или с прошлыми делами. Поэтому у нас не было причин идти в этом направлении.

– Теперь же, как мне кажется, у нас эта причина появилась.

Холлис кивнула, а затем проговорила:

– Давайте-ка предположим на минуту. Мы действительно обнаружили, что другие жертвы связаны, пусть и слабо, с предыдущими делами. Не только с делами, над которыми работал Квентин, но и с другими. Это может оказаться ключом или чем-то, что поможет нам раскрыть это дело? Мы ищем серийного убийцу, который просто нашел новый, ловкий метод выбирать своих жертв? Это что, нечто большее, нежели обычная, извращенная версия подражателя?

– Нет, судя по убийствам – это не подражатель. Другой образ действия, – указал Демарко. – Ни на одной жертве, связанной с церковью, не было обнаружено признаков мучений или пытки, как на теле Воана – Сеймура.

– Нет, – еле слышно проговорила Холлис, – на них обнаружили признаки еще более ужасных пыток.

– Дело в том, что жертвы в этом деле были убиты и замучены таким образом, который, насколько я знаю, ранее в ООП не встречался, – заметил Демарко.

– Да, в Пансионе не было жертв, которые были бы убиты и выброшены таким же образом, как женщина здесь, – сказал Квентин. – Поэтому Риз прав – никакого подражателя. По крайней мере, что касается техники убийства и манеры оставлять тела.

– Но если мы все-таки обнаружим, что у каждой жертвы действительно есть какая-то связь с прошлым делом, тогда сможем определить схему, по которой он выбирает своих жертв. Верно? – поинтересовалась Холлис.

– Верно. Что приводит нас к новому виду серийного убийцы. – Миранда покачала головой. – Поскольку тот, кто способен взять на себя труд по исследованию ООП – что само по себе нелегко – не является типичным серийным убийцей. А затем убивать людей, которые могут быть каким-то образом связаны с делами или местами, где мы вели расследование, выбирая их только по этой причине… В данном случае мотивом убийства не является удовлетворение своей нужды, что движет всеми серийными убийцами. Это личное. Это сообщение. Дело в нас.

– И мы возвращаемся к врагу Бишопа? – мрачно произнес Квентин.

– Может быть. Враг ООП. – Миранда вновь покачала головой. – Мы опережаем события. Наша связь с этими двумя жертвами вряд ли является совпадением, но все-таки такая вероятность существует. Пока мы не проверим остальных шесть жертв и не узнаем – есть ли какая-то связь с прошлыми расследованиями ООП, мы зря тратим свое время, строя догадки.

– Итак, – проговорил Квентин. – Мы возвращаемся к папкам с делами. – Она кивнула. – Нас пятеро – каждый берет по папке и начинает копать, а потом передает ее следующему, пока у каждого из нас не появится шанс изучить все дела. Вся информация есть в нашей собственной защищенной базе данных. После того как мы проработаем ее, начнем обращаться во все участки, ко всем полицейским, которые имеют отношение к этим убийством. Может, они знают нечто такое, что осталось за кадром, когда велось расследование. Может, есть другие незначительные примечания, записанные в деле.

Холлис вынуждена была спросить:

– И если мы что-то обнаружим?

– Тогда, – ответила Миранда. – Расследование приобретет совершенно другой характер.

Глава 7

Убежище.

Мальчик только начал ворочаться и метаться в постели, приглушенный стон едва слетел с губ, когда Мэгги Гэррет прикоснулась к нему. Практически сразу же он успокоился и затих.

Сидя на краю кровати, Мэгги не убирала от него рук. Ее голова была склонена, а глаза закрыты.

За этим с порога молчаливо смотрела Руби Кемпбелл, в руках она держала своего крошечного пуделя – Лекси. С тех пор как они с Коди приехали сюда несколько недель назад, девочка уже не раз становилась свидетелем подобных сцен. Но Руби все равно каждый раз с удивлением наблюдала, как тени эмоций пробегают по лицу Мэгги – боль, страх, печаль.

Потому что это были эмоции не Мэгги – это были чувства Коди. Она впитывала их, брала на себя ужасные воспоминания и страхи, которые мучили маленького мальчика. И отдавала свою целительную энергию, чтобы помочь Коди оправиться. Чтобы он спокойно проспал остаток ночи и возможно смог улыбнуться на следующий день.

Руби знала, что Коди это помогает, также как помогало ей. Помогало принять то, что ее отец умер, а мать в церкви в Грейс была лишь физической оболочкой личности, которой она когда-то являлась [17]17
  См. Кровавые грехи.


[Закрыть]. Улыбающаяся, приятная оболочка, которая по всей видимости, не помнила, что когда-то любила свою дочь по имени Руби.

И принять это было по-прежнему сложно. Но Мэгги помогла ей. И Руби испытывала куда большую благодарность, чем могла выразить словами. Теперь ей было уже не так больно. Она находилась с людьми, которые понимали и принимали то, что она может делать. С людьми, которые заботились о ней. И девочка чувствовала себя здесь в безопасности – ощущение, которое она не испытывала очень и очень давно.

Мэгги забрала ночной кошмар Коди и вернула его в мирный сон, а Руби все продолжала наблюдать. Затем женщина аккуратно подоткнула вокруг него одеяло и поднялась на ноги.

– Руби, милая, почему ты не в постели? – тихо проговорила Мэгги, отходя от кровати.

– Я знала, что Коди мучают кошмары, – просто ответила девочка. – Даже с включенной лампой они преследуют его.

– Я вижу. – Одной рукой Мэгги ласково обняла Руби и вывела в коридор, другой притворила дверь в комнату Коди. – Теперь он спит. И сегодня у него больше не будет кошмара.

– Знаю. Потому что ты прогнала кошмар, позволив ему пугать себя, а не Коди.

Руби посмотрела на самое очаровательное лицо, которое когда-либо видела – прекрасное лицо, окруженное облаком темно-рыжих волос. Нежные золотые глаза смотрели на нее с улыбкой.

Настоящее лицо, под которым нет ничего иного. Никакого зла. Ничего даже отдаленно похожего на него.

– Что-то вроде того. – Мэгги развернула девочку к спальне на другой стороне коридора и добавила: – Солнце еще даже не встало, возвращайся в постель, милая. Лекси не нужно выйти на улицу?

– Нет, я вывела ее несколько часов назад, когда она меня разбудила.

– Тогда хорошо. Вы двое идите и поспите немного, увидимся за завтраком.

– Спокойной ночи, Мэгги.

– Спокойной ночи, Руби.

Мэгги еще какое-то время постояла с закрытыми глазами у дверей детских комнат, сфокусировав все свои чувства, пока, наконец, не убедилась, что никто из детей не напуган и не испытывает тревоги. Коди мирно спал, и Руби тоже начала погружаться в сон.

Затем Мэгги открыла глаза и, устало потирая заднюю часть шеи, направилась по длинному коридору. Она прошла мимо нескольких закрытых дверей, ведущих в спальни, а затем завернула за угол. И оказалась в коротком коридоре, который вел к освещенным хозяйским апартаментам.

– Он проснулся? – спросил Джон.

– Нет, я успела добраться до него раньше. – Мэгги скинула халат и легла на большую кровать рядом с мужем. – Но Руби не спала. Опять. Сказала, что знает – Коди преследуют кошмары. У этих двоих определенно есть связь. Если бы генетические тесты Бишопа не доказали обратного, я подумала бы, что они брат и сестра.

Джон Гэррет притянул жену в свои объятья, спиной прижав ее к своей груди, согревая замерзшее тело Мэгги – физическое последствие энергетических затрат на установление эмпатического контакта. Он накрыл ее покрывалом и продолжал обнимать до тех пор, пока не почувствовал, что Мэгги начинает расслабляться. В нем не было ни капли от экстрасенса, но Джон знал, какой уставшей была его жена. Он так же по опыту знал, что Мэгги потребуется некоторое время, чтобы достаточно расслабиться и снова уснуть. И тихий разговор поможет куда лучше молчания.

– Все это отнимает у тебя слишком много сил, – проговорил он.

– Я буду в порядке. Кроме того, какой смысл в моих способностях, если я не смогу им помочь? Они же просто дети, Джон. Они не должны помнить через что прошли. А уж тем более переживать эту боль и ужас снова и снова.

– Только вот наши трагедии формируют нас куда сильнее, нежели наши победы, – ответил Джон. Это был их старый спор. – Им нужно помнить, малыш. Но я согласен с тобой – они не должны испытывать боль. Они не должны мучиться кошмарами. Но должны помнить, что потеряли. Через что прошли. Это важно.

– Что ж, так как я не обладаю способностью забрать их воспоминания, они будут помнить.

– А ты бы сделала это, если бы могла? На самом деле?

Мэгги молчала мгновение, а затем вздохнула.

– Нет, думаю, нет. Но это… трудно. Чувствовать то, что чувствуют они. Сэмюель был монстром, а культ, который он создал, невероятно разрушителен. И вред, нанесенный и тем, и другим будет длиться годами, может даже всю жизнь. Эти дети будут носить шрамы от того, что он сделал с ними всю свою жизнь.

Джон сжал вокруг нее руки.

– Я понимаю. Но ты должна знать, что облегчаешь им жизнь. Притупляешь боль, помогаешь им побороть страх. Без тебя, потребовались бы годы терапии, чтобы пережить то, что с ними случилось. Если бы они вообще смогли сделать это. Бишоп дал понять это достаточно ясно.

– Он был там. Видел. И я уверена, что оба ребенка говорили с ним – у него есть свой подход к детям.

– Я заметил. Но ошибусь ли я, предположив, что его интерес к ним не основан на одном только сострадании?

– Думаю, ты знаешь его достаточно хорошо, чтобы довериться своим собственным инстинктам в этом вопросе.

– Хорошо. И что это? Он верит, что кто-то из них – «абсолютный экстрасенс», который по его убеждению где-то существует?

– Я так не думаю. Абсолютный экстрасенс Бишопа, теоретически, обладает полным контролем над своими способностями. Здесь этого нет. Но эти дети… У них много силы, Джон. Нам нет нужды посылать их в лабораторию и подключать к аппаратам, чтобы понять это. Огромная сила, с которой они пытаются справиться всю свою недолгую жизнь.

– Поэтому тебе приходится так тяжело, когда ты им помогаешь? Даже после стольких недель?

– Думаю да. Они так долго были вынуждены защищать себя, прятаться в своих мыслях. Но… там-то и кроется боль. И страх. Именно там я и должна им помочь. – Ее голос, наконец, стал сонным. – Дело в том… что там-то и расположена сила…

Джон почувствовал, что жена полностью расслабилась, ее тело стало мягким, и это подсказало ему – она спит. Он некоторое время прислушивался к ее дыханию, прижавшись щекой к мягким волосам, и продолжал надежно держать в своих объятиях.

Иногда ему почти удавалось убедить себя, что он может обеспечить ей безопасность. Иногда.

Но это никогда не длилась долго. Потому что Мэгги всегда без колебаний погружалась в темные ужасы боли и страха, которые мучили других людей. Она поглощала эти разрушительные эмоции, чтобы исцелить страждущих.

Именно это она делала. В этом была она вся.

Джон лишь недавно набрался мужества спросить Бишопа, есть ли предел тому, что Мэгги сможет выдержать.

– Я бы хотел ответить на этот вопрос, Джон, но не могу. Теория следующая – чувство самосохранения Мэгги должно помешать ей поглотить больше, чем она сможет пережить. Остановит ее прежде, чем она растратит слишком много собственной энергии на исцеление других. Но мы не знаем, правда ли это.

– А если все не так? Ты хочешь сказать, это может убить ее?

– Я хочу сказать, что мы не знаем. Поэтому мы так усердно стараемся узнать о наших способностях как можно больше. Чтобы найти ответы на подобные вопросы. А пока мы все чувствуем себя – если не слепыми, то бредущими во тьме. – Бишоп сделал паузу. – Я понимаю, что это не то, чего ты ожидал. Но ты также как любой из нас знаешь – мы вверяем свою судьбу провидению. Мы не всегда можем защитить тех, кто нам дорог, пусть и стараемся изо всех сил. Даже со всеми нашими силами. Даже со всей нашей решимостью. Даже со всеми знаниями и способностями, которыми обладаем.

Джон знал это, как молитву.

– Потому что некоторые вещи должны случиться именно так, как они происходят.

– Некоторые вещи. Но не все. Я не умею проигрывать, Джон. И ты не умеешь. Поэтому будем изо всех сил держаться за то, что принадлежит нам.

– И победим судьбу?

– По крайней мере, прогнем ее. Когда сможем. И так сильно, как только сумеем.

Джон нежно сжал руки вокруг спящей жены, а затем слегка повернул голову к окну спальни, наблюдая, как поднимается солнце на кроваво-красном горизонте.

Если бы я был суеверен, то сказал бы, что это плохое предзнаменование.

Хорошо, что он не верил в суеверия.

– Джон?

Он посмотрел на дверь и увидел Руби – глаза на ее бледном лице были широко распахнуты. Даже крошечный пудель в ее руках казался напуганным.

– Руби, что…

– Произойдет что-то плохое. Что-то действительно плохое.

Серинед.

Было почти десять утра, и Холлис только приступила к изучению второго файла, когда увидела это.

– Черт.

Все в комнате – ее коллеги по команде – подняли глаза от ноутбуков, но именно Миранда спросила:

– Что такое?

– Жертва номер пять – Уэсли Дэвидсон. – Холлис говорила ровным голосом. – Он родился в Хейстингсе, в Южной Каролине. Почти два года назад я работала там над своим первым делом. Серийный убийца, охотящийся на блондинок [18]18
  См. Смысл зла.


[Закрыть].

– Ты работала в команде с Изабелл, – проговорила Миранда.

– Да.

– И использовала там одну из своих девяти жизней, если я правильно помню, – внес свою лепту Квентин.

– Тогда я думала, что использовала единственную жизнь, которой владею. – Холлис, нахмурившись, посмотрела на экран ноутбука. – Я едва начала читать, возможно, здесь есть еще что-то, но разве этого не достаточно? Связь, пусть и тонкая, с прошлым делом?

– Ну, – сказал Квентин, – учитывая, что единственная связь, которую я обнаружил с Терин Холдер – если полагать, что наша жертва женского пола именно она – это то, что она останавливалась в Пансионе и именно там ее видели последний раз. А Воан – Сеймур был второстепенным персонажем в расследовании культа Сэмюеля. Я бы сказал, что в твоем случае связь явно прослеживается, и перешел бы к другому файлу. Но я не босс.

Миранда слабо улыбнулась.

– Босс согласен – более-менее. Холлис, прочитай весь файл, если не возражаешь. Может, всплывет еще что-нибудь.

– Три жертвы из восьми образуют некую модель, по крайней мере, по-моему, – произнес Демарко.

– Да, – согласилась Миранда. – Но есть ли в модели еще какое-то значение, кроме слабой связи с ООП? Если дело в нас – в отделе или в Бишопе – я думаю, в ней должно быть нечто большее, чем мы видим на данный момент. Убийца, который достаточно умен и энергичен, чтобы выбирать жертвы подобным образом, принадлежит к тому типу, кто захотел бы похвастаться. И похвастаться именно нам, расследующим его дела.

– Поймайте меня, если сможете, – пробормотала Дайана. – Достаточно ли вы умны, чтобы собрать части головоломки, которые я оставляю для вас.

– Вот именно.

Холлис кивнула.

– Значит, мы продолжим чтение. И думаю, пришло время установить пару белых досок и начать составлять таблицу – теперь у нас есть то, что можно в нее внести. Остальное оборудование должно быть во внедорожниках, которые мы прошлым вечером оставили возле управления шерифа.

Демарко поднялся на ноги.

– Я схожу. Из-за моей работы под прикрытием последние несколько лет я не входил в команду, поэтому вряд ли смогу обнаружить связь с прошлыми расследованиями ООП.

Миранда кинула ему ключи.

– Я не уверена, где что упаковано, но в любом случае оставь один автомобиль там, где он есть.

– Понял.

Когда Демарко покинул столовую, Холлис потерла заднюю часть шеи, почувствовав напряжение от слишком долгого сидения в одном положении за ноутбуком. Посчитав, что ее тело затекло, она немного поерзала на стуле, и только тогда осознала, что ей холодно. Очень холодно. Будто в мороз кто-то неожиданно распахнул окно.

Физическая реакция всегда была одинакова. Сквозь нее прошла волна холода, и все тонкие волоски на ее теле встали, будто воздух наполнила электрическая энергия, а кожа покрылась мурашками.

И как всегда Холлис ощутила толчок страха – теперь он стал слабее, но ее по-прежнему преследовало неуютное чувство, что некоторые двери не предназначены для того, чтобы их открывали живые. По крайней мере, не заплатив за это какой-либо ужасной цены.

Медленно Холлис заставила себя поднять взгляд.

Сначала комната показалась ей такой же, как раньше – агенты сидели на своих рабочих местах, не замечая ее внезапного напряжения.

– Холлис.

Она затаила дыхание и посмотрела на дверь, через которую несколько мгновений назад вышел Демарко.

В коридоре за дверью Холлис увидела знакомую фигуру с длинными светлыми волосами. Она выглядела, как живая и была совсем не похожа на призрак, но явно была чем-то взволнована.

– Холлис, иди за ним, – ее голос звучал очень ясно и громко.

– Что? – Холлис едва ли осознавала, что Дайана в замешательстве пристально на нее смотрит, а Миранда и Квентин обменялись взглядами и начали подниматься со стульев.

– Иди за ним. Останови его. Сейчас же.

– Почему? Андреа, что ты…

– Если ты не остановишь его, он умрет. Поняла? Он умрет. В одной из машин заложена бомба.

– Эй, неужели она… – проговорил Квентин.

Но Холлис уже ничего не слышала. Она подпрыгнула так неожиданно, что ее стул с громким стуком упал на пол, и выбежала из комнаты. К тому времени, когда она добежала до фойе, Андреа уже исчезла, но Холлис едва ли это заметила.

Она рывком распахнула входную дверь, пролетела через сетчатую, пересекла широкое крыльцо, и уже неслась вниз, перескакивая через ступеньки к дорожке, прежде чем успела подумать, как искать Демарко. Она сделала глубокий вздох, чтобы выкрикнуть его имя.

И была сбита с ног, оказавшись в тени большого дерева магнолии, которое заслоняло половину переднего двора.

* * *

Дейл Макмари не остался после смены, как сделала Бобби. Он не был амбициозен. Работа помощником шерифа на не полную ставку предполагала пристойную оплату и хорошие льготы. И чаще всего он выполнял работу обычного канцелярского служащего.

Что прекрасно ему подходило.

Он совсем не возражал жить в подвале дома своих родителей – ему не приходилось оплачивать арендную плату, а мама все еще готовила и стирала для него. И это служило удобным оправданием, почему все его «отношения» заканчивались на третьем свидании. Девушки быстро понимали, что он не слишком перспективен для их будущего.

Конечно, некоторые могли догадаться, что он – гей, но так как они не спрашивал, и сам он ничего не говорил, то Дейл позволил себе верить – девушки просто посчитали его неудачником.

Его отец мог смеяться над неудачником, но, по крайней мере, не стал бы выбивать из него дурь.

По крайней мере, пока.

Работа во вторую смену позволяла ему приходить домой за полночь, когда старик обычно уже спал перед телевизором, и мать никогда не будила его на завтрак, пока отец не уйдет на работу. Он был механиком в одном из автомобильных агентств в Серинед.

И такой порядок устраивал Дейла.

Однако он не был таким уж маменькиным сынком и не хотел проводить все свое свободное время дома. Поэтому солнечным утром в среду он приехал в центр города и припарковался на заднем дворе управления шерифа. Затем Дейл прошел квартал или около того к одному из немногих мест в городе, где можно было развлечься, по крайней мере, местным – игровой зал с бильярдными столами, автоматами разных лет для игры в карты и видеоигры.

У Дейла не было проблем с азартными играми. Но он терял голову от помощника управляющего местного банка, который часто проводил свой обеденный час в игровом зале.

Обеденное время еще не подошло, поэтому Дейл заказал себе в баре содовую и присел за один из игровых автоматов возле окна, откуда мог наблюдать за дверью и видеть управление шерифа.

Шериф Дункан не запрещал посещать игровой зал, но ему не нравилось, когда его помощники, пусть даже и временные, проводили здесь время, особенно посреди дня.

Улица была тиха. Дейл лениво отметил, что два внедорожника агентов ФБР все еще припаркованы перед управлением. Он засунул в аппарат несколько четвертаков и начал стрелять в инопланетян.

* * *

Гэбриэль Вульф был не из тех, кого можно назвать терпеливым мужчиной – за исключением работы. В своей работе он обладал терпением животного – с именем которого была созвучна его фамилия [19]19
  Вульф – волк в переводе.


[Закрыть]. Охотясь, он становился его отражением – таким же ловким и хитрым. Гэбриэль мог выследить кого угодно и в любой местности. Кроме того, у него имелось своего рода шестое чувство, которое было не совсем экстрасенсорным. Оно часто подсказывало ему, где будет находиться его добыча – даже если эта добыча была больше хищником, нежели жертвой. И, если выпадала возможность, он предпочитал оставаться в тени.