Текст книги "Шалунья"
Автор книги: Кэтрин Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Глаза Моргана расширились от удивления.
Хетер, не обращая на него внимания, быстро повернулась к шерифу:
– Я дала их ему прошлым вечером. Сломался замочек, и Морган взялся починить его. Я просто удивилась, увидев, что Чинг Юнг нашёл их на полу, где на них могли наступить. Вряд ли из этого надо раздувать дело федерального масштаба или приставать с вопросами к моим работникам. – Она пронзила шерифа высокомерным взглядом. – Я требую, чтобы вы извинились перед Морганом и Чинг Юнгом и чтобы впредь воздерживались от такого грубого поведения, иначе я буду вынуждена запретить вам приходить сюда.
Лицо и шея Ватсона побагровели, а глаза недобро прищурились. Понимая, однако, что свалял дурака перед половиной города, он ворчливо произнёс:
– Моя ошибка, ребята. Больше этого не повторится.
Однако тон, которым он произнёс эти слова, сделал его заявление намеренно двусмысленным. Оно прозвучал не только как извинение, но и как предупреждение.
Прошло некоторое время, прежде чем Моргану, и Хетер представился момент оказаться наедине. Когда количество посетителей наконец уменьшилось и время подходило к ужину, Морган поймал её в кладовке составляющей перечень припасов для заказа. Она стояла спиной к двери, и если и заметила, как он вошёл и тихо закрыл за собой дверь, то не показала виду и продолжала заниматься своими делами. Несколько минут он стоял молча и смотрел на неё. Затем заговорил негромко, стараясь не испугать:
– У меня не было твоих часов, Хетер. Я не знаю, как они оказались на полу позади стойки. До тех пор, пока Чинг Юнг не подал мне эти часы, я никогда их не видел.
Она громко вздохнула, плечи её ссутулились.
– Строго между нами, это были те самые часы, которые у меня украли в поезде. Знаешь, я решила даже не спрашивать тебя об этом, Морган. Наверное, боялась твоего ответа. Боялась, как бы ты не сказал такого, чего мне не хотелось бы услышать. – Она повернулась к нему лицом, и он увидел, что в глазах у неё блестят слёзы.
– О, детка! – пробормотал он. – Ты действительно так мало веришь в меня после всего, что было между нами?
Она отрицательно покачала головой, и две крупные слёзы скатились по её щекам, оставив влажные следы.
– Это не так. Я доверила тебе свою жизнь, своё тело, все своё существо – все, чем я владею. Ты так легко мог разбить моё сердце, Морган, даже особо не стараясь, не прилагая никаких усилий и, возможно, даже не желая этого.
Не произнося больше ни слова, она кинулась в его объятия.
– Я не причиню тебе вреда, мой котёнок, – обещал он, гладя её волосы. – Никогда. Под моим присмотром ты всегда будешь в полной безопасности. Разве ты ещё не поняла этого?
У неё перехватило горло.
– Я не хотела влюбляться в тебя, Морган, пыталась удержаться изо всех сил. – В расстройстве она застучала своим маленьким кулачком по его плечу. – Чёрт побери все на свете! Ну почему моим избранником стал именно ты!
Он рассмеялся, запрокинув голову:
– Боже, пощадите мою гордость, леди! Я ведь не убийца или продавец змеиного яда.
– За что, полагаю, я должна быть вечно тебе благодарна, – пробормотала она в его рубашку. – Маму хватит удар, когда она узнает, что я отказалась от Лайла Эшера ради тебя. Коммивояжёр по продаже обуви, работающий у стойки бара, я вас умоляю!
Он рассмеялся ещё громче:
– В этом есть и свои светлые стороны, дорогая. Со мной у тебя всегда будет и обувь, и сарсапарилла.
ГЛАВА 22
В тот же день, вспоминая их разговор, конец которому положил Боб, пришедший сказать Хетер, что Гас проснулся и хочет поговорить с ней, Хетер поняла нечто очень важное, по крайней мере, для себя. Всё то время, пока она изливала Моргану свои сокровенные чувства, признаваясь ему в любви, он не ответил ей тем же. Ни разу, вспоминала она с растущим гневом и разочарованием, не упомянул он о своих чувствах к ней, не говоря уже о намерении жениться. О, конечно, он сказал, что никогда не причинит ей вреда, не разобьёт её сердца, но он не говорил о вечной любви и не сделал никаких намёков о своём намерении провести вместе с ней остаток жизни.
Чем больше Хетер думала об этом, тем тяжелее ей становилось. С тем же успехом Морган мог рассматривать их любовь как временную забаву, приятное времяпрепровождение до того момента, когда с него снимут все подозрения, и он сможет уехать из Додж-Сити. Она закипала от одной только мысли о том, что он мог смотреть на неё как на краткое развлечение. К вечеру она довела себя до такого состояния, что не могла спокойно ни смотреть на Моргана, ни говорить с ним.
– Что, чёрт возьми, с тобой случилось? – спросил он, хмуро глядя на неё через стойку. – Ты ведёшь себя так, будто съела гору чернослива и кто-то запер дверь уборной.
– Избавь меня, пожалуйста, от своих странных аналогий. Они всегда неизменно грубы.
Брови Моргана взлетели вверх.
– О, принцесса изволит гневаться сегодня, не так ли? Думает, что она такая недоступная и могущественная. И чем же это вызвано? Твоим разговором с Гасом?
– Это не имеет ничего общего с отцом.
Прежде чем Морган продолжил свои расспросы, подошла Роза и попросила «Джентльменский имбирный лимонад».
– Пожалуйста, побольше имбиря, миленький, – проворковала она.
Подмигнув и озорно улыбаясь, Морган ответил:
– Для нашего ароматного цветка только самое лучшее.
Хетер уже привыкла к частому обмену остроумными непристойностями между девушками и барменами. Обычно это её не беспокоило, так как она понимала, что все это безобидные шутки. Но в этот вечер подшучивание чувствительно действовало ей на нервы.
– Кстати, об ароматах, – вставила она язвительно. – У твоих духов, Роза, довольно сильный запах. В духах не купаются, а применяют в очень небольших количествах.
Роза в забавной манере захлопала длинными ресницами.
– Ну вот, снова начинаются уроки хорошего тона! Почему бы тебе не остановиться? То, что не сломано, не чинят.
– Что ты хочешь этим сказать? – осведомилась Хетер.
– Девушки, и я в том числе, занимаемся этим делом гораздо дольше, чем ты, милочка. Мы знаем, что надо делать, чтобы добиться от наших клиентов наилучших результатов.
Хетер высокомерно вздёрнула подбородок.
– Только в том случае, если эти клиенты – мужчины, – сказала она многозначительно. Роза засмеялась:
– Милочка, у нас других и не бывает.
Когда Роза, получив заказанное, удалилась, Морган заметил:
– А знаешь, она права. Хорошо, конечно, быть аккуратной и воспитанной днём, когда приходят попить чаю дамы. Но по вечерам, когда здесь хозяйничают мужчины, им нужен более тёплый приём.
Хетер презрительно фыркнула:
– Иными словами, им нужны проститутки в коротеньких юбочках.
Он небрежно пожал плечами:
– В основном, да.
– А не кажется ли тебе такое поведение в высшей степени лицемерным? – с горечью спросила она. – Те же самые мужчины, которые ищут по вечерам общества проституток, впали бы в неистовый гнев, если бы узнали, что их жены ведут себя подобным образом, хотя, с другой стороны, они никогда и не подумают жениться на шлюхе.
– Ну, мне кажется, некоторые подумывают, – со смехом ответил Морган. – Многие мужчины хотели бы объединить оба типа женщин. Леди в гостиной и шлюха в спальне – идеальное сочетание.
– Правда? – язвительно осведомилась Хетер. – Ну что ж, теперь я вижу все это в новом, интересном для себя аспекте, что открывает передо мной совершенно потрясающие перспективы, так сказать.
Она быстро удалилась, ещё более сердитая, чем раньше.
– Я его заставлю проглотить свои слова! – бормотала она себе под нос. Мимо неё проходила Жемчужина с заставленным напитками подносом, и Хетер неожиданно потребовала для себя один из них.
Жемчужина замерла от страха, когда Хетер взяла один из стаканов и, поднеся ко рту, сделала большой глоток. Этот напиток содержал большую дозу спиртного. Жемчужина в напряжении ожидала взрыва, но Хетер поставила стакан на поднос и облизнула губы.
– Мне кажется, я никогда раньше не пробовала этот напиток, – задумчиво заявила она. Она сделала ещё глоток. – Как он называется?
– Э… «Христианский крепкий», – заикаясь, произнесла Жемчужина. Собравшись с мужеством, она нерешительно спросила: – Нравится он тебе?
– У него какой-то необычный привкус, который я не могу определить.
– Апельсина? – с надеждой предположила Жемчужина.
Хетер улыбнулась:
– Да, наверное, апельсин. Довольно приятно. Надо запомнить и иногда заказывать его.
Жемчужина ответила с растерянной улыбкой:
– Не слишком часто, я надеюсь, – и заторопилась назад, к стойке.
Вскоре Хетер почувствовала, что её настроение стало гораздо лучше. Её все ещё раздражали высказывания Моргана, однако её собственная точка зрения стала претерпевать изменения.
– Этот мужчина заслуживает того, чтобы его как следует проучили, – задумчиво и неразборчиво бормотала она. – И я как раз та женщина, которая может это сделать. – Она захихикала. – Значит, ему нужна проститутка?
Проходя близко от неё, Кружевная остановилась и спросила:
– Ты что-то сказала мне, Хетер?
Хетер вяло махнула рукой:
– Нет, нет. Просто говорю сама с собой.
Кружевная наклонилась и заглянула в раскрасневшееся лицо Хетер.
– Клянусь своими подвязками! Ты малость хлебнула, что ли?
– Не поняла, – ответила Хетер, глядя на неё остекленевшими глазами.
– Это я так, милочка, – быстро ответила Кружевная. – Просто подумала, хорошо ли ты себя чувствуешь?
– Просто отлично, – ответила Хетер.
– Ну, если ты так говоришь…– Покачивая головой, Кружевная пошла было по своим делам, но была остановлена Хетер, потянувшей её за рукав.
– Кружевная, ты не сделаешь для меня нечто очень важное? – спросила Хетер, удивляясь, почему ей требовалось такое усилие, чтобы правильно выговаривать слова.
Кружевная замялась:
– Это зависит от того, что у тебя на уме.
Хетер притянула женщину к себе вплотную и прошептала ей что-то, отчего у той отвисла челюсть. Несколько минут спустя Кружевная помогала Хетер взбираться вверх по лестнице, причём обе они хихикали как расшалившиеся школьницы.
Последние клиенты покинули салон, и Морган с облегчением запер за ними дверь, задёрнул шторы и начал закручивать фитили ламп. День был долгим, насыщенным и, к сожалению, ещё не закончился. Если бы Хетер не «отключилась» после своей нечаянной встречи со спиртным, ему пришлось бы разбираться с нею, прежде чем он все закончил. Её настроение сегодня было крайне неустойчивым, меняясь с амплитудой маятника до отказа заведённых часов. Он надеялся только на то, что к настоящему времени она устала и не так раздражена.
Морган устало вздохнул. Ей-богу! Что за день! Сначала эти неизвестно откуда взявшиеся часы. Затем он должен был уверять Хетер, что не имеет ничего общего с их исчезновением и с их внезапным появлением. Конечно, ему не пришлось убеждать её слишком долго. Она была готова поверить ему и даже солгала, совсем не уверенная в его невиновности. Словно для того, чтобы усложнить все ещё больше, она огорошила его своим признанием.
Она застала этим Моргана врасплох, потрясла до глубины души, заставив задуматься о его собственных эмоциях и намерениях, к чему он был совершенно не готов. У него и без того полно было достаточно важных проблем: ограбления поездов ловкими преступниками, которые все ещё оставались на свободе; шериф Ватсон, энергично цепляющийся за каждую ниточку, чтобы устроить вечеринку висельников с Морганом в качестве почётного гостя; многочисленные происшествия с Хетер; медленное выздоровление Гаса. У Моргана дел было более чем достаточно, а тут ещё Хетер добавила, ожидая от него какого-то объяснения.
В настоящий момент ему совсем не хотелось заниматься этим. Не было времени разбираться в своих чувствах и анализировать их во всей глубине и деталях. Если бы Хетер согласилась не касаться неприятных вопросов ещё немного, до тех пор пока он не разберётся с некоторыми аспектами своей жизни и работы, ему это было бы удобнее.
Не потому, что она не нравилась ему. Даже в самых ярких проявлениях своего высокомерия она оставалась остроумной, забавной, красивой и настолько желанной, что Морган постоянно находился в возбуждённом состоянии. Даже в те моменты, когда она доводила его до бешенства, достаточно, чтобы начать плеваться, он хотел её. Кроме того, он никогда не испытывал раньше таких покровительственных и собственнических чувств ни к одной женщине, в этом не было никакого сомнения. Маленькая, рыжеголовая, с большими карими глазами, эта женщина захватила его в плен, сначала выжав досуха, а потом наполнив снова невероятной смесью веселья и огорчений, нежности и похоти, страсти и неистовства.
Но любовь? Вечное, типа жить-или-умереть, по-ка-смерть-не-разлучит-нас, верность-навсегда. Любовь, о которой писали поэты и трубадуры? Та любовь, которая заставляла трепетать самых сильных мужчин, делала из трусов героев – и наоборот? Морган просто не знал. Он предполагал, что вскоре ему придётся сесть и спокойно проанализировать свои чувства, задать самому себе некоторые чрезвычайно важные вопросы и ответить на них как можно честнее.
Например, сможет ли он отказаться от своей свободы и, вероятно, от своей прибыльной работы в фирме «Уэллс Фарго», если это потребуется, чтобы удержать Хетер? Хочет ли он этого на самом деле? Если нет, то как он будет чувствовать себя в глубине души, когда она выйдет замуж за кого-нибудь другого? Морган подозревал, что уже знает ответ на этот вопрос. Он будет чувствовать себя очень несчастным и, вероятно, способным на убийство! А как насчёт детей? Будет ли Хетер хорошей, любящей матерью? И каким отцом будет он? Внезапно, как будто кто-то ударил его молотком по голове, Морган осознал, что отцовство и материнство могут стать для них реальностью уже на этом этапе их отношений. Учитывая, что они с Хетер совокуплялись каждую ночь, как норки, могло получиться, что они уже зачали ребёнка. Эта мысль ошеломила его. Более поразительным было то, что она заинтриговала его. На минуту он представил миниатюрную копию самого себя или, может быть, крошечную копию Хетер и поймал себя на том, что улыбается при этой мысли, как последний идиот, хотя ему трудно было представить Хетер, с её изящной привлекательной фигуркой, толстой, округлой, носящей ребёнка в своём животе.
– Это будет достойное зрелище! – пробормотал он себе под нос с неизменным юмором.
– Что будет?
Голос Хетер прервал ход его мыслей и возвратил к действительности. Морган посмотрел на лестницу, дважды моргнул и подавил в себе желание протереть глаза. Там стояла она – объект его мыслей, хотя и не в таком виде, в каком он её привык обычно видеть.
В то время как он стоял оцепеневший, с отвисшей челюстью, она двинулась ему навстречу какой-то нетвёрдой походкой. Было ли это следствием действия спиртного, которое она ранее выпила, или всему виной были эти смешные неустойчивые туфли на высоких каблуках, он мог только догадываться.
Хетер споткнулась. Алый страусовый плюмаж, украшавший её голову, сильно закачался, и Морган, стряхнув с себя оцепенение, ринулся вперёд как раз вовремя, чтобы поймать её, когда она полетела вниз по ступенькам прямо ему на руки.
Ничуть не огорчённая тем обстоятельством, что рисковала сломать себе шею, она посмотрела на него обожающими глазами и проворковала:
– О-о-о, Морган! Т-ы т-т-такой силь-сильный! Такой ры… рыц…
– Рыцарственный? – попытался отгадать он, устремившись взглядом в манящее углубление между грудей, открытое благодаря низкому вырезу.
– Да. И красивый тоже.
– А ты пьяна, – сообщил он ей.
– М-м-может б-б-быть, – икнула она. – В-вы-пила только этот «Хрис… Хриссс…». А, чёрт возьми! Ты знаешь, ч-что я х-хочу сказать!
– Да. Жемчужина сказала мне, – улыбнулся он. – Должно быть, тебе, сильно ударило в голову, раз ты спустилась, вальсируя, в таком виде.
Он поставил её на ноги и, держа на расстоянии вытянутой руки, стал рассматривать результаты её усилий. На ней было надето платье из ярко-красного атласа, отделанное чёрным кружевом, декольтированное чуть ли не до пупка и открывающее большой участок белоснежного тела. На руках были чёрные кружевные перчатки до локтя. Плечи оставались обнажёнными. Из-под оборчатого подола юбки была видна нижняя чёрная. С левой стороны обе юбки были высоко подобраны и обнажали длинную ногу в сетчатом чулке вплоть до самой подвязки. В ушах висели серьги из чёрного янтаря. Волосы представляли собой массу завитушек. Щеки и губы были накрашены румянами и помадой, а веки затенены углём, меняя свой цвет от чёрного к тёмно-шоколадному.
– Что случилось, принцесса? – спросил он голосом, охрипшим от желания.
Она мотнула головой, и её серьги весело зазвенели.
– Дорогой, я думала, что ты хочешь видеть меня такой. Я яс… ясно помню, как ты говорил, что я буду выглядеть в таком наряде потрясающе.
Морган медленно выдохнул воздух, напоминая себе, что она совершенно пьяна и потому не может полностью отвечать за свои действия.
– Так оно и есть, любимая. Совершенно потрясающе. Очень хорошо, что ты дождалась, пока мы закрылись, прежде чем спуститься и продемонстрировать свой новый наряд. Если бы наши клиенты увидели тебя такой, они все вернулись бы к тебе, и мне пришлось бы разбить несколько голов.
– Ты действительно сделал бы это? – спросила она бархатным голосом, возбудившим его ещё больше. – Ты такой гал… галантный, Морган.
Он кивнул и улыбнулся:
– Да, что есть, то есть. Галантен донельзя. Что скажешь, если я отведу тебя наверх и уложу в постель, прежде чем ты шлёпнешься на свой зад?
Она обиженно надула накрашенные губы:
– Нет. Я хочу сначала ещё один из этих напитков.
– Милая, если ты выпьешь, то потом пожалеешь, – предупредил он.
– Мне наплевать. Я хочу.
Он нехотя уступил:
– Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждал, когда проснёшься и у тебя будет болеть все, включая волосы. – Он провёл её к стойке. Хетер повисла на его руке и попыталась усесться на одну из табуреток.
– Подожди, – сказала она ему, положив его руки на свою талию. – Я хочу сесть на стойку, как иногда делают девушки.
– Хорошо, только постарайся не свалиться и не расквасить нос, ладно? – согласился он, поднимая её вверх.
Она весело захихикала:
– У-у-у, мне нравится тут, наверху. Всё равно что сидеть на троне, видеть всё и всех ниже себя.
У него на лице снова появилась кривая усмешка.
– Вообще-то здесь, снизу, тоже открывается фантастический вид, – сказал он, заглядывая под юбку.
Она погрозила пальцем:
– Веди себя хорошо, Морган! Его рука скользнула вверх по бедру, пальцы потянули за подвязки.
– Как хорошо, дорогая, – сказал он. – Тепло, гладко и соблазнительно. Я могу продолжать?
– Говорить или действовать? – спросила она чувственным, как струящийся шёлк, голосом.
Вместо ответа он коснулся ртом её бедра, задержавшись немного, прежде чем продвинуться дальше вверх. От прикосновения его усов у неё по коже побежали мурашки. Она простонала в восхищении, и он поднял голову, послав ей вызывающий взгляд.
– Насколько смелой ты чувствуешь себя сегодня, дорогая, в этих нарядных перьях и с таким одурманенным взором?
Она с озорством посмотрела на него, облизывая губы:
– Смела до чёртиков.
– А если я скажу, что хочу заняться с тобой любовью здесь и прямо сейчас?
– На стойке бара? – спросила она, слегка приподнимая бровь.
– На стойке, на полу, может быть, даже на бильярдном столе.
Она рассмеялась негромко и похотливо, в глазах искрилось веселье.
– На бильярдном столе? По-моему, это несколько рискованно, милый? Будет обидно, если в угловом мешочке застрянут не те шары. Не та форма, знаешь ли.
Он расхохотался:
– Ах, Бостон, ты очаровываешь меня! То ты тиран, то шлюха – колдовское сочетание.
Обняв её за талию со страстным обещанием в глазах, он медленно опустился вместе с ней на жёсткую, полированную поверхность стойки бара…
ГЛАВА 23
На следующее утро Хетер, проснувшись, почувствовала, что голова у неё вот-вот отвалится. Она была бы этому рада, хотя бы потому, что избавилась бы от головной боли. Её тошнило, язык был как наждачная бумага, и она с трудом выползла из кровати.
Даже глаза болели и были такими чувствительными к свету, что ей пришлось сощуриться, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Увидев своё отражение, она скривилась. Боже милостивый! Она была похожа на ведьму! Нет, пожалуй, лучше было бы сравнить её с бешеным енотом, потому что краска для глаз размазалась тёмными пятнами на щеках, а волосы торчали во все стороны. В общем, она выглядела чуть лучше покойника и чувствовала себя соответственно.
Чинг Юнг, благослови Господь его душу, принёс поднос с печеньем и слабый чай, но прошло почти полдня, прежде чем Хетер почувствовала себя достаточно окрепшей и рискнула спуститься вниз. Она тут же пожалела об этом, потому что Морган, только взглянув на неё, стал корчиться от смеха.
– У тебя потрёпанный вид, принцесса, – сообщил он ей без капли сочувствия. Она фыркнула в ответ:
– Блестящая дедукция, мистер Стоун. Может быть, вы и в самом деле детектив?
Она осторожно опустилась на стул и обхватила больную голову руками.
– Что было в этих напитках с апельсиновым вкусом, которые я пила вчера?
Морган изобразил на лице святую невинность, что, впрочем, ему плохо удавалось.
– Ничего особенного, а в чём дело?
– Потому что я чувствую себя так, будто через мою голову проносятся локомотивы, а желудок вот-вот вывернется наизнанку.
Морган изобразил на своём лице озабоченность.
– Может быть, ты чем-нибудь заболела? Она пронзила его гневным взглядом.
– Или, может, ты подмешал чего-нибудь в те стаканы? – предположила она.
– Послушай, как я мог это сделать, когда первый из них даже не предназначался тебе?
Она покачала головой – ещё одна ошибка – и простонала:
– Я не знаю и слишком измучена, чтобы думать об этом сейчас. Я просто хочу сидеть здесь и тихо умирать.
Но её желанию не суждено было сбыться. Она не только не умерла, но, когда салон заработал, покой стал для неё далёким воспоминанием. Среди звона чашек и стаканов и безжалостной болтовни и смеха клиентов Хетер хотелось кричать, и её удерживала только мысль, что от этого плохое самочувствие станет ещё хуже. А когда Ллойд сел за пианино и начал наигрывать весёленький мотивчик, она подлетела к нему и пригрозила отдавить пальцы крышкой пианино, если он не прекратит.
Он посмотрел на неё насторожённым взглядом:
– Какая-то ты нервная сегодня. Не с той ноги встала?
Морган засмеялся и ответил за неё:
– Нет, она, вероятно, очень туго затянула корсет, и кровь ударила ей в голову.
Прежде чем Хетер успела ответить что-нибудь язвительное в том же духе один из джентльменов, игравших в бильярд, поднял какой-то предмет и громко спросил:
– Эй! Кто из вас, девушки, потерял подвязку?
Одного взгляда на красную, отороченную кружевами атласную подвязку было достаточно, чтобы Хетер захотелось заползти в какую-нибудь дыру и утащить её с собой. Чёрт возьми! Затем она немножко успокоилась. На проклятой находке не было её имени, и она не собиралась во всеуслышание заявлять о том, кому она принадлежит. Она вздохнула с облегчением, что вокруг не валялись более интимные предметы её туалета – корсет, чулки или упаси Господи, штанишки. Внезапно ей захотелось броситься наверх и проверить наличие остальных предметов своей одежды.
У подножия лестницы её перехватила Кружевная, подмигивая и хихикая:
– Ну ты даёшь, девочка! Это была та ещё игра в бильярд! – прошептала она.
С пылающим лицом Хетер бросилась вверх по ступеням, не обращая внимания на головную боль и не уменьшая скорости.
Уже у своих комнат она услышала, как Пиддлс ворчит и скребётся в закрытую дверь.
– Я иду, милый, – крикнула она. – Что случилось? Тебе надо выйти?
Едва она вошла в комнату, как собака начала лаять и бегать вокруг неё, словно пытаясь её выгнать.
– Подожди минуту, нетерпеливое существо! – уговаривала она. – Сейчас я возьму поводок. И прекрати лаять – у меня голова раскалывается!
Она дважды чуть не споткнулась об него по дороге к маленькому столику возле дивана, на котором лежал кожаный поводок. Краешком глаза она уловила в углу дивана какое-то движение. Ей показалось, что шевелится подушка. Остановившись, она с минуту смотрела на неё и, ничего не заметив, пожала плечами.
– Бедные мои покрасневшие глазки. Им уже мерещится всякая чертовщина, – пробормотала она под нос.
Хетер протянула руку к поводку и на этот раз отчётливо увидела, как подушка зашевелилась. Это действие сопровождалось каким-то странным звуком, похожим на шуршание листьев. Медленно отступая назад, она осторожно смотрела на подушку, готовая к тому, что из-под неё вылезет мышка. Пиддлс с рычанием втиснулся между Хетер и диваном, шерсть на нём вздыбилась, взгляд был прикован к подушке.
Клиновидная голова, внезапно показавшаяся из-за подушки, принадлежала гораздо более опасному животному с раздвоенным языком. Злобные жёлтые глаза буквально пригвоздили Хетер к полу. Очнувшись, она стремглав выскочила из комнаты и бросилась бежать, не чувствуя под собой ног. Когда она достигла лестницы, её лёгкие, казалось, разорвутся от неистовых выкриков имени Моргана.
Все находившиеся в салоне повскакали со своих мест, а Морган, выронив бутылку, сорвал с пояса кнут и, перемахнув через стойку, бросился вверх по лестнице.
– Что? Что случилось? – Не услышав от неё ответа и думая, что она в шоке, он потряс её за плечи. – Чёрт возьми, Хетер! Отвечай мне!
– 3-з-змея! – выкрикнула она, задыхаясь и глядя на него глазами, потемневшими от страха. – В моей гостиной!
Зная отвращение всех, начиная с Евы, женщин к любым пресмыкающимся, Морган не удивился бы, обнаружив в комнате Хетер маленького ужа размером чуть больше червя. Поэтому он растерялся, застав Пиддлса буквально нос к носу с гремучей змеёй средних размеров. Ядовитая тварь лежала, свернувшись кольцами, на диванной подушке, подняв голову и обнажив зубы, явно готовая напасть. Пиддлс угрожающе рычал на неё, но не шевелился, повинуясь, видимо, врождённому инстинкту, приказывавшему ему не двигаться.
– Сидеть, Пиддлс, – тихо скомандовал Морган. – Не двигайся, парень.
Говоря так, Морган медленно двигался вперёд, осторожно высвобождая кнут. Подойдя на достаточно близкое расстояние, он нанёс удар. Кнут свистнул, рассекая воздух, в направлении цели. Он прошёл на расстоянии нескольких дюймов от морды Пиддлса и ударил змею как раз позади челюстей, мгновенно отделив голову от тела. В своих предсмертных судорогах мышцы пресмыкающегося энергично сокращались, кончик хвоста гремучки вибрировал и трещал ещё несколько секунд после смерти. Наконец омерзительные конвульсии прекратились.
Сворачивая кнут, Морган щёлкнул пальцами собаке:
– Пошли, Пиддлс. Давай искать Хетер.
Услышав имя своей хозяйки, шпиц бросил исследовать останки змеи и, удостоверившись в том, что наконец всё в порядке, выбежал в коридор. Выйдя, Морган закрыл дверь, прежде чем последовать за Пиддлсом.
Он нашёл её там, где оставил, сидящей на верхней ступеньке и дрожащей как лист. На коленях у неё сидел Пиддлс.
– Я велю Чинг Юнгу убрать там, – сказал он, кивком указав в сторону её комнат.
– Ты… ты убил её? – со страхом спросила она. – Она не укусила тебя или Пиддлса? Он успокаивающе улыбнулся:
– Да и нет, учитывая порядок вопросов. – Затем решил подробнее ответить ей: – Я не думаю, что она укусила Пиддлса. Ты, конечно, можешь проверить его на всякий случай, чтобы не сомневаться, хотя при такой шерсти очень трудно обнаружить рану, если она не кровоточит. Если ничего не найдёшь, последи, не появятся ли признаки вялости.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами:
– Может, ты посмотришь? Пожалуйста, Морган.
Он хмуро взглянул на неё:
– Хетер! Ты же знаешь, как эта собака ненавидит меня! Да при одной только мысли обо мне он тут же начинает точить свои маленькие острые пилы.
– Пожалуйста, – умоляла она. Морган подавил вздох:
– Хорошо. Я осмотрю его, но с условием, что ты будешь держать его голову и не позволишь кусаться. Я не доверяю этой собачонке ни на секунду.
На её лице появилась улыбка.
– Вот это да! Оказывается, наш герой боится одной маленькой собачки! – дразнила она.
– Это, – сказал он, указывая на животное, о котором шла речь, – не собака. Это чудовище о четырёх ногах, замаскированное под собаку.
Хетер отказалась входить в свои комнаты, пока Чинг Юнг не убрал оттуда останки гремучей змеи. Даже после этого она дрожала всякий раз, проходя мимо дивана, и была уверена в том, что больше никогда не сможет сесть на него. Догадавшись об этом, Морган с китайцем убрали диван, заменив его другим, из кабинета Гаса. Подушку пришлось выбросить.
Гас позеленел, когда узнал об очередной опасности, угрожавшей дочери. Он был чрезвычайно благодарен Моргану за его своевременное вмешательство, прежде чем кто-нибудь пострадал.
– Я твой должник, парень, – серьёзно сказал он. – А я не забываю свои долги. – Лоб Гаса наморщился, когда он подумал обо всём, что могло случиться. – Я только не понимаю, как эта гремучка могла попасть в комнату Хетер. Не могу понять, как она смогла проползти на второй этаж. Это очень странно.
– Даже больше, чем тебе кажется, – признался Морган. – Видишь ли, мы нашли позади подушки холщовый мешок. Я думаю, кто-то пронёс в нём змею наверх, положил мешок на диван, затем прикрыл его подушкой и ушёл. Этот «кто-то» знал, что гремучка выберется из мешка и, может быть, спрячется среди подушек, ожидая первую попавшуюся жертву, которая там сядет.
– Наиболее вероятно, ею должна была стать Хетер, – хмуро догадался Гас. – Ясно, что кто-то изо всех сил старается навредить ей. Думаю, девочке пришло время возвратиться в Бостон, где она будет в безопасности. Морган кивнул:
– Это может быть решением проблемы, если человек, который хочет убить её, не последует за ней. А ещё лучше – поймать того, кто все это проделывает, и положить конец покушениям на её жизнь. Я мог бы наблюдать за ней, Гас, столько времени, сколько понадобится, чтобы поймать негодяя.
– Спасибо, Морган. Я ценю твою помощь. Но ты уверен, что мы поймаем его раньше, чем он сделает своё чёрное дело?
– Очень на это надеюсь, Гас. Если понадобится, я готов защищать её ценой собственной жизни. Ответ Гаса прозвучал скорее утвердительно:
– Похоже на то, что тебе очень нравится моя маленькая девочка.
Морган пожал плечами:
– Можно сказать и так. Во всяком случае, я сделаю всё, что в моих силах, для её безопасности, пока ты не поправишься. Даю тебе торжественное обещание.
– Кстати, ничего нового о тех, ограбивших поезд?
– Так, кое-что. Ходили слухи, что бандиты могут находиться где-то в этом районе, но они, по-видимому, затаились на время.
– Ну что ж, рано или поздно, они вылезут на поверхность, и ты сможешь заняться своими делами. Придётся тогда нанимать другого бармена вместо тебя, – заметил Гас. Его речь становилась все невнятнее, веки слипались, глаза словно остекленели. – Проклятье! Любой новорождённый может бодрствовать дольше, чем я. Мне уже осточертело так долго быть прикованным к кровати.
