Текст книги "Инкарцерон"
Автор книги: Кэтрин Фишер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Эвиан торопливо огляделся.
– Так будет тебе известно, что «Стальными Волками» называется также секретная организация придворных и… скажем так, оппозиции, стремление которых – прекратить нескончаемую игру в «чудесную Эпоху» и сбросить иго династии Аваарна. Во главе государства должна стать королева, которая не будет глуха к чаяниям своих подданных и позволит им… нам жить так, как мы захотим. Которая откроет Инкарцерон.
Сердце девушки затрепетало от страха.
– Ты понимаешь, о чем я говорю, Клаудия?
Она понятия не имела, что отвечать и как себя вести. Закусив губу, она смотрела на появившегося из-под арки ворот Медликота, который словно кого-то искал.
– Полагаю, да. Вы принадлежите к этой организации?
Эвиан, тоже заметивший секретаря, поспешно сказал:
– Возможно. Я очень рискую, говоря сейчас с тобой, но, мне кажется, у тебя весьма мало общего с отцом.
Высокая темная фигура Медликота пересекла подъемный мост и направилась к ним. Эвиан, вяло помахав ему рукой, добавил:
– Поразмысли над моими словами. О графе Стэна мало кто будет скорбеть. – Он поднялся. – Не меня ли вы ищете, дорогой сэр?
Джон Медликот, как всегда немногословный, отвесил поклон Клаудии и повернулся к лорду Эвиану.
– Вас, милорд. Смотритель передает вам свои наилучшие пожелания и извещает, что из дворца вам присланы несколько депеш.
Он протянул ему кожаный бювар. Эвиан изящным жестом принял его.
– Прошу прощения, моя дорогая, – с улыбкой Сказал он. – Мне нужно прочесть их.
Клаудия, сделав неуклюжий реверанс, смотрела вслед маленькому человечку, как он неспешно семенит подле степенно выступающего секретаря, разглагольствуя о видах на урожай и на ходу вытаскивая бумаги из бювара. В задумчивости она крошила в пальцах хлеб.
«О графе Стэна мало кто будет скорбеть» – неужели речь шла об убийстве? Говорил ли он искренне, или тут какая-то ловушка? Уж не решила ли королева проверить преданность будущей снохи? Неизвестно, что может оказаться большей ошибкой – сохранить разговор в тайне или рассказать о нем отцу.
Она швырнула хлеб в темную воду рва, наблюдая, как крупные кряквы, выгнув шеи с блестящим зеленым оперением и клюясь, отгоняют своих более мелких сородичей. Всю свою жизнь Клаудии приходилось пробираться сквозь лабиринт интриг и притворства, и единственный, кому она доверяла, был Джаред. Девушка смахнула крошки с ладоней. Внезапно на палящем солнце ее прохватил озноб – этот единственный человек, возможно, умирал.
– Клаудия. – Эвиан уже вернулся. В руках он держал письмо. – Чудесное известие от вашего жениха, моя дорогая. – Он взглянул на нее, ничем не показывая своих истинных чувств. – Каспар сейчас в пути, неподалеку отсюда и завтра собирается навестить вас.
Окончательно выбитая из колеи, Клаудия едва выдавила натянутую улыбку и бросила уткам остатки хлеба. Через считанные секунды от плававших на поверхности кусочков ничего не осталось.
Кейро захватил с собой все, что только смог – лучшее из одежды, золото, драгоценности, кремневое ружье. Мешок получился, надо думать, чертовски тяжелым, но жалоб ждать едва ли стоило – Финн знал, что его побратиму куда тяжелее было бы расстаться с трофеями. Сам он взял только смену одежды, немного еды, рапиру и Ключ – больше ему ничего не пригодится. Награбленные сокровища вызывали в нем отвращение к самому себе, и, вспомнив испепеляющий, полный презрения взгляд Маэстры, Финн с треском захлопнул крышку сундука.
Впереди замаячил фонарь Гильдаса, и Финн припустил бегом вслед за Кейро, то и дело тревожно оглядываясь назад. Ночи в Узилище чернильно-темны, но само оно всегда бодрствует. Вот и сейчас над ними щелкнул, раскрываясь, красный огонек Глаза и повернулся вслед бегущим. От этого звука у Финна по телу пробежали мурашки. Инкарцерон никогда не оставлял своих Узников без присмотра. Он играл с ними, позволяя убивать друг друга, скитаться по его лабиринтам, сражаться и любить, а потом, когда это ему вдруг надоедало, устраивал мучительное для них Усиление Режима, изменяя самое свое строение. Возможно, забавляясь так со своим единственным развлечением, он знал, что путь на Свободу для них закрыт.
– Скорее! – нетерпеливо произнес Гильдас. В руках у него был только ранец с едой и снадобьями и посох. Закинув то и другое за спину, он взглянул на шедшую вверх лестницу. – Поднимаемся в проход; на верхней площадке может быть охрана, так что я пойду первым. До двери всего пару часов пути.
– По землям Обывателей, – пробормотал под нос Кейро.
Гильдас холодно взглянул на него:
– Ты еще можешь вернуться.
– Нет, старик, уже не может.
Финн повернулся на месте. Кейро в тот же миг стал с ним рядом.
Отделяясь от стен туннеля и появляясь из тени, с самодовольным видом один за другим выходили на свет воины Дружины – с красными от кета глазами, арбалеты натянуты, ружья наготове. Большой Арко, ухмыляясь, разминал плечи, Амоз помахивал боевым топором.
Йорманрих стоял, возвышаясь среди своих телохранителей. Глаза его пылали злобой, потеки алого сока на бороде казались следами крови.
– Вы все останетесь здесь, – прорычал он. – И Ключ тоже.
10
Множество глаз смотрело на него из перехода, и были те глаза черны, и взгляд их насторожен. «Покажитесь», – призвал он, и вышли к нему дети. Одежда их была вся в лохмотьях, а тела покрыты язвами. Полые трубки были у них вместо вен, и проволока – вместо волос. И простер Сапфик руку и, коснувшись их, сказал: «Вы станете спасением нашим».
Сапфик с детьми
Повисла пауза. Финн, вытащив рапиру, шагнул вперед. Кейро уже держал свою в руке. Но что толку в двух клинках против стольких?
– Вот уж не думал, что ты решишься сбежать, Финн, – нарушил молчание Большой Арко.
Кейро холодно усмехнулся:
– А с чего ты взял, что мы бежим?
– С того, что в руке у тебя обнаженная сталь.
Тяжело ступая, он двинулся на них, но Йорманрих, отведя руку в боевой рукавице, остановил его. Смотря мимо Финна и Кейро, Вождь пренебрежительно бросил:
– Неужто впрямь существует вещь, открывающая все замки?
В противоположность тону взгляд у него был напряженным.
– Да, существует, и Сапфик послал ее мне, – ответил старик, протискиваясь вперед. Финн ухватил его было за пояс, но тот, раздраженно дернувшись, высвободился и направил в сторону Вождя костлявый палец. – Вот что я скажу тебе, Йорманрих. Я много лет давал тебе ценные советы, лечил твоих раненых и пытался навести хоть какой-то порядок в твоем гадюшнике. Но я пришел по собственной воле и по собственной воле могу уйти. Мое пребывание здесь подошло к концу.
– О да, – мрачно прорычал великан. – Тут ты прав.
Дружина, обменявшись ухмылками, придвинулась ближе. Финн поймал взгляд Кейро. Шагнув к старику, они встали от него по обе стороны.
Гильдас сложил руки на груди и полным презрения голосом произнес:
– Думаешь, я боюсь тебя?
– Боишься. Как бы ты ни хорохорился, ты боишься меня, старик. И недаром. – Йорманрих покатал языком кусок кета во рту. – Сколько раз ты стоял рядом, когда по моему приказу отрубали руки и вырывали языки? Сколько видел голов, насаженных на колья? Ты знаешь, на что я способен. – Он повел могучими плечами. – Твоя болтовня, твои поучения и попреки давно сидят у меня в печенках. Я сыт ими по горло. Так что убирайся с глаз долой, пока я собственными руками не выдернул твой ядовитый язык. Лестница перед тобой – проваливай к Обывателям. Завтра о тебе никто и не вспомнит.
Вранье, подумал Финн. Из Дружины половина обязана Гильдасу жизнью или сохраненными конечностями. Слишком часто ему приходилось латать их раны, чтобы кто-то мог забыть об этом.
Гильдас язвительно рассмеялся.
– А Ключ?
– Да, волшебный Ключ. – Глаза Йорманриха сузились. – И он, и Звездовидец останутся у меня. Никто не уходит из Дружины своей волей! Но Финн мне еще пригодится, а вот тебя, – он метнул взгляд на Кейро, – ждет только один путь к Свободе – через Врата Смерти!
Кейро стоял, не моргнув глазом, с гордо поднятой головой. Красивое лицо потемнело от сдерживаемого гнева. И все же Финн заметил, как чуть подрагивает его рука на эфесе.
– Вызываешь меня на поединок? – бросил он. – Если нет, так я вызываю тебя. – Он обвел взглядом присутствующих. – И дело не в стекляшке и не в Мудром. Это только между нами двоими, Вождь, тобой и мной, и к этому шло давно. Я видел, как ты предавал всех, в ком видел угрозу, как отправлял их на верную смерть в бою, подсыпал им яд, подкупал их побратимов. Как превратил отряд в скопище недоумков, неспособных и дня прожить без кета. Но я не таков. Я объявляю во всеуслышание, что ты трус, Йорманрих – жирный трус, подлый убийца и лжец. Что ты утратил свою силу и выдохся. Что ты одряхлел!
В наступившей тишине слова Кейро все звенели эхом, отражаясь от стен шахты, словно само Узилище насмешливым шепотом повторяло их вновь и вновь. Финн так вцепился в рукоять рапиры, что занемела рука; сердце у него колотилось как бешеное. Это безумие! Кейро погубил их всех! Большой Арко стоял, набычившись, Лиз и Рамиль жадно наблюдали за происходившим. За ними Финн заметил фигурку цепного, на четвереньках подобравшегося поближе к хозяину.
Все взгляды были обращены на Йорманриха.
Тот отреагировал мгновенно, никто даже вскрикнуть не успел. Выхватив из-за спины огромный, устрашающего вида кинжал и тяжелую рапиру, он бросился на Кейро. Финн отпрянул в сторону. Кейро инстинктивно парировал, и клинки со звоном скрестились.
Йорманрих, багровый от ярости, со вздувшимися на шее жилами, плюнул Кейро в лицо.
– Конец тебе, щенок!
Вождь снова перешел в атаку. Дружина радостно заревела и заулюлюкала. Сомкнувшись тесным кольцом вокруг дерущихся, они бряцали оружием и топали в унисон. Кровопролитие было их любимой забавой, к тому же многих надменное поведение Кейро выводило из себя и теперь они предвкушали его поражение. Финна походя оттеснили от места схватки. Он попытался пробить себе дорогу, размахивая клинком, но Гильдас оттащил его назад.
– Не суйся!
– Но его убьют!
– Невелика потеря.
Кейро дрался как лев. Более молодой, он находился в куда лучшей форме, чем его противник, однако Йорманрих вдвое превосходил его в весе, был закален в схватках, к тому же, что случалось с ним редко, разъярился до безумия. Он наносил рубящие удары, целя в лицо и руки и сопровождая каждый быстрым выпадом кинжала. Кейро, пятясь, наткнулся на кольцо зрителей и тут же был вытолкнут чьей-то жестокой рукой обратно в круг. Покачнувшись, он взмахнул руками, и в этот момент Йорманрих ударил снова.
– Нет! – закричал Финн.
Лезвие резануло по груди. В толпу брызнула кровь. Дернув головой в сторону, Кейро со свистом втянул воздух.
Финн сжимал кинжал, готовый метнуть его, но противники были слишком далеко, к тому же Кейро не мог ни на секунду ослабить внимание, чтобы взглядом подсказать ему удобный момент.
Кто-то схватил Финна за руку, и он услышал шепот Гильдаса:
– Отступаем потихоньку к шахте. Сейчас нас никто не хватится.
Финн, слишком напряженный, чтобы отвечать, вырвался и полез было в гущу схватки, но его шея тут же оказалась зажата могучим локтем.
– Без фокусов, братец, – дохнул на него кетом Арко.
Финн, в полном отчаянии, ждал трагического исхода поединка. Кейро уже был ранен в ногу и запястье, и раны, хоть и поверхностные, сильно кровоточили. Йорманрих, с остекленевшими глазами и страшным оскалом красных от кета зубов, неистово наступал, обрушивая на противника град ударов. Искры с клинков так и сыпались. Кейро, задыхаясь, бросил на Финна короткий взгляд. В глазах его сквозил ужас. Финн отчаянно забился и замолотил ногами, пытаясь вырваться и прийти ему на помощь.
Йорманрих дико заревел, поддерживаемый ободряющими выкриками Дружины, шагнул вперед и сверкающей дутой воздел вверх разящую сталь. Внезапно Вождь пошатнулся. Какое-то мгновение он еще пытался удержать равновесие, но вдруг, словно у него из-под ног выдернули опору, с грохотом рухнул на землю. Его лодыжки были опутаны цепью, уходившей в толпу. Другой конец цепи обвивал грязные, замотанные тряпьем ладошки.
Кейро, прыгнув на поверженного противника, с размаху всадил острие в защищенную броней спину. Йорманрих взвыл от боли и ярости. Выкрики Дружины мгновенно смолкли. Арко отпустил Финна.
Кейро, с белым от напряжения лицом, атаковал, не переставая. Стоило Йорманриху перекатиться на бок, как нога Кейро с силой опустилась на его левую руку. Раздался тошнотворный хруст, и кинжал упал на пол. Йорманрих, все же поднявшийся, стоял на коленях, наклонив голову, стеная и покачиваясь.
Краем глаза Финн заметил в толпе какое-то движение: беднягу цепного, выволочив за цепь, пинали и осыпали проклятьями. Финн попытался протиснуться к несчастному, но тут один из мучителей согнулся пополам от удара посоха Гильдаса.
– Я сам управлюсь! – крикнул Книжник. – Останови этих двух, пока они не поубивали друг друга.
Финн, повернувшись, увидел, как Кейро с размаха бьет Йорманриха ногой в лицо. Вождь все еще сжимал клинок, когда следующий страшный удар в голову опрокинул его навзничь. Безвольно разбросав руки и ноги, он лежал в луже крови, текшей из носа и рта.
В наступившей тишине Кейро откинул голову и издал торжествующий вопль. Финн с недоверием смотрел на вдруг изменившийся облик названого брата: глаза сверкают, темные от пота волосы прилипли к черепу, на руках запеклась кровь. Он будто вырос, и, хотя минуту назад силы его были на исходе, сейчас весь словно горел неукротимой, обжигающей энергией. Диким, ничего не видящим взглядом Кейро обвел толпу, как бы бросая вызов всем сразу. Неторопливо повернувшись к Йорманриху, он приставил острие рапиры к бившейся на шее жилке и слегка надавил.
– Кейро! – резко окликнул Финн. – Не надо!
Названый брат, повернувшись к нему, казалось, не сразу понял, кто перед ним.
– С ним покончено, – наконец хрипло произнес он. – Теперь я Вождь.
– Не убивай его. К чему тебе его жалкая власть? – сказал Финн, неотрывно смотря ему в глаза. – Не этого ты хотел. Внешний Мир – вот что тебе нужно. Все прочее для нас с тобой слишком мелко.
Словно в ответ на его слова сверху, из шахты потянуло теплым ветерком. Кейро секунду смотрел на Финна, потом перевел взгляд на Йорманриха.
– Что же – бросить все, когда дело уже сделано?
– Ради большего. Ради целого мира.
– Ты многого просишь, братец.
Взглянув вниз, он медленно убрал клинок от шеи врага. Йорманрих прерывисто втянул в себя воздух. И тут же одним жестоким ударом Кейро вонзил рапиру в его раскрытую ладонь.
Вождь, пригвожденный к полу, взревел от боли и ярости и задергался в судорогах. Кейро, не обращая на него внимания, опустился рядом на колени и принялся стаскивать с его пальцев массивные перстни с черепами.
– Оставь их! – донесся сзади вопль Гильдаса. – Узилище!
Финн поднял голову. Вокруг красными вспышками замигали огни. Тысячи Глаз раскрылись повсюду. Жутко взвыли сирены. Начиналось Усиление Режима.
Дружина, толкаясь, в панике бросилась врассыпную от лучей лазерных пушек, возникших в раскрывшихся стенных нишах. Истекавшего кровью Йорманриха бросили на произвол судьбы. Финн рванул Кейро за руку.
– Да хватит уже!
Кейро, помотав головой, сунул три снятых кольца под камзол.
– Бежим, бежим!
Хриплый голос донесся сзади.
– Ты небось думаешь, что женщину приказал убить я, Финн?
Финн обернулся. Йорманрих, корчась от боли, словно сгустки яда выплевывал слова.
– Вот уж нет. Спроси лучше своего названого братца, своего поганого, вероломного побратима. Спроси его, почему она погибла.
Финн застыл как громом пораженный. Из стен точно стальные стрелы вырывались лучи лазеров. Кейро, вернувшийся за ним с полдороги, рывком дернул его вниз, и, распластавшись на грязном полу, они оба поползли к шахте. Проход превратился в сверкающую энергетическую клетку. Инкарцерон методично восстанавливал порядок: двери и решетки с грохотом опускались, и в перекрытые туннели, шипя, врывался зловонный желтый газ.
– Ты его видишь?
– Вон он.
Гильдас карабкался по телам, таща за собой цепного. Путы несчастного волочились за ним, то и дело захлестывая ноги. Финн притянул его к себе и, выхватив у Кейро клинок, ударом острого лезвия рассек проржавевшие оковы. Он поднял взгляд. Из-под тряпья, которым было замотано лицо цепного, смотрели ярко горящие карие глаза.
– Брось его! Еще заразу всякую с собой тащить!
Кейро пробрался мимо них, дернувшись от ударившего под потолок столба огня, и вскочил на лестницу. Через мгновение он уже поднимался в уходившую вверх черноту шахты.
– Кейро прав, – утомленно сказал Гильдас. – С ним мы будем двигаться медленнее.
Финн колебался. В реве сирен и грохоте падающей стали глаза цепного наблюдали за ним. Но перед собой юноша видел взгляд Маэстры, в ушах у него звучал ее голос: «Теперь я буду бояться делать людям добро».
Решительно наклонившись, он взвалил цепного на спину и полез по ступеням. Где-то вверху грохотал Кейро, снизу доносилось одышливое бормотание Гильдаса. От тяжести груза за плечами у Финна быстро сбилось дыхание. Обернутые тряпьем руки держались за него мертвой хваткой, пятки человечка вжимались в живот. Взбираться становилось все труднее, руки словно наливались свинцом. На тридцатой ступеньке силы его покинули. Вцепившись в железную скобу, он остановился, глотая ртом воздух.
– Пусти. Мне по силам подняться, – с изумлением услышал он шепот.
Человечек вскарабкался по нему, скользнул на верхнюю перекладину и исчез в темноте. Гильдас уже нагнал Финна.
– Не задерживайся! Быстрее!
Снизу вздымались клубы пыли, и доносилось зловещее шипение газа. Финн все лез и лез, выше и выше. Ноги у него стали ватными, плечи ломило из-за того, что приходилось беспрестанно подтягиваться к следующей скобе. Наконец пространство вокруг неожиданно расширилось, и Финн, по пояс высунувшись в проход, рухнул на пол. Кейро вытянул его за руку, потом они втащили наверх Гильдаса. Не говоря ни слова, они смотрели вниз, туда, где в ярких вспышках света завывали сирены, отбрасывая красные всполохи. Финн закашлялся от поднимавшихся даже сюда струек удушливого газа. Слезящимися глазами он увидел, как из стенки шахты выдвигается панель. Раздался лязг, и все звуки тут же словно отрезало. Шахта была перекрыта.
Все молчали. Впереди шагал Гильдас, сжимая лапку цепного. Финн поддерживал Кейро – бой и подъем наверх не прошли для того даром, он совершенно обессилел и теперь едва ковылял. Кровь, сочившаяся из ран, капала на пол, выдавая маршрут беглецов. Без единой остановки они мчались через лабиринт туннелей, минуя двери с метками Обывателей и перекрытые проходы, пролезая сквозь подъемные решетки с бессмысленно огромными отверстиями ячеек, напряженно прислушиваясь к каждому шороху – встреча с Обывателями означала бы неминуемый конец. Перед каждым поворотом, при малейшем далеком шуме или принесенном эхом отзвуке Финна бросало в холодный пот. Мелькнувшая тень или оказавшийся в замкнутом пространстве Жук, кругами мечущийся в поисках выхода, – все заставляло его настораживаться.
Через час пути Гильдас, едва волочивший ноги от усталости, вывел их к проходу, сменившемуся наклонной галереей, стены и потолок которой усеивали ряды бдительных Глаз. Дохромав вверх по уклону в дальний, темный конец галереи, он оперся спиной о крохотную запертую дверцу и бессильно сполз на пол.
Финн помог опуститься Кейро и сам свалился рядом. Цепной съежился подле. Некоторое время в узком пространстве раздавалось только тяжелое дыхание путников. Затем Гильдас через силу поднялся.
– Ключ, – прохрипел он. – Пока никто не наткнулся на нас.
Финн вытащил кристалл. В двери было только одно отверстие – шестиугольное, окруженное блестками кварца. Финн вставил Ключ и повернул.
11
Что же до бедняжки Каспара, то выносить его характер нелегко. Однако ваши амбиции связали нас воедино, и теперь ваша дочь станет королевой, а мой сын – королем. Жертва принесена, и вы знаете, что вас ждет, если вы подведете меня.
Королева Сиа – Смотрителю Инкарцерона; частное письмо
– Почему именно здесь?
– Это очевидно, – пробормотал Джаред, шедший впереди, между живых изгородей из тиса. – Никто другой не знает пути внутрь.
«Я его тоже не знаю», – подумала Клаудия. Старинный лабиринт действительно был очень запутанным, а пробраться сквозь густые заросли напрямик не удалось бы никому. Однажды, еще маленькой, она потерялась здесь, и весь долгий летний день бродила по тропинкам, зареванная от злости. Нянюшка и Ральф подняли на поиски всех слуг и уже всерьез паниковали, когда ее наконец нашли спящей под астролябией на центральной полянке лабиринта. Она не помнила, как попала туда, но до сих пор иногда в полудреме ей чудилось: усыпляющий зной, жужжат пчелы и сверкает на солнце огромная латунная сфера.
– Клаудия, поворот.
Она вернулась к терпеливо ждавшему наставнику.
– Простите. Замечталась.
Джаред прекрасно ориентировался в лабиринте. Он любил приходить сюда – здесь, вдали от любопытных глаз, Книжник читал, занимался и проводил испытания запрещенных приборов.
После суматохи вчерашних лихорадочных сборов Клаудия наслаждалась царившим в природе покоем. Следуя за тенью наставника, скользившей по аккуратно подстриженным дорожкам, она вдыхала аромат роз и бездумно перекатывала пальцами лежавший в кармане Ключ. День выдался просто прекрасный – не слишком жарко, на небе легкие облачка. На четверть третьего был запланирован ливневый дождь, но к тому времени они с Джаредом уже будут дома. Зайдя за угол и внезапно оказавшись в центре лабиринта, Клаудия удивленно огляделась.
– Мне казалось, она куда как больше.
– В детстве все кажется большим.
Астролябия, не имевшая никакого назначения, кроме декоративного, была голубовато-зеленой, цвета окислившейся меди. Рядом, утопая в траве, разместилась кованая железная скамейка, а позади разросся большой куст кроваво-красных роз. Тут и там виднелись цветки маргариток.
Клаудия с ногами забралась на скамейку и села, обняв натянувшие шелковое платье колени.
– Ну, что там?
Джаред убрал сканер.
– Кажется, все безопасно.
Обернувшись, он присел рядом. Подавшись вперед, нервно сплел тонкие руки.
– Так. Рассказывай.
Клаудия торопливо передала ему свой разговор с Эвианом. Джаред хмуро слушал. Закончив, она добавила:
– Конечно, это все может быть ловушкой.
– Вполне.
Клаудия взглянула на него.
– Что вам известно об этих «Стальных Волках»? Почему вы мне о них никогда не говорили?
То, что наставник не поднял в ответ глаз, было дурным знаком. Клаудия почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– Да, я слышал о них, – сказал наконец он. – Слухи ходят разные, но никто не знает точно, кто входит в организацию и насколько серьезны их устремления. В прошлом году в одной из комнат дворца, где ожидалось появление королевы, было обнаружено взрывное устройство. На нее покушались и раньше, однако на этот раз на оконной задвижке висела небольшая металлическая эмблема в виде волка. – Он взглянул на взбиравшуюся по травинке божью коровку. – Что собираешься делать?
– Ничего. Пока. – Достав Ключ и держа его на вытянутых ладонях, она любовалась игрой солнечных лучей на гранях кристалла. – В любом случае, я ни за что не соглашусь на убийство.
Джаред кивнул, но его внимание было приковано к кристаллу.
– Учитель?
– Что-то происходит. – Не отрывая от него взгляда, он протянул руку и взял Ключ. – Взгляни, Клаудия.
В глубине кристалла снова зажглись крохотные огоньки. На этот раз они быстро двигались по одному и тому же контуру. Джаред поспешно положил Ключ на скамейку.
– Он нагревается.
Из кристалла послышались какие-то звуки. Клаудия наклонилась – внутри что-то постукивало и гудело на разные тона, то ниже, то выше. И вдруг Ключ заговорил.
– Ничего не изменилось, – донеслось из него.
Клаудия, вздрогнув, отдернула голову и удивленно взглянула на Джареда.
– Вы слы…
– Тихо. Слушай!
Раздался другой голос, старый и скрипучий:
– Присмотрись получше, глупый мальчишка. Разве ты не видишь огоньки?
Клаудия, встав коленями на лавку, зачарованно замерла. Тонкие пальцы Джареда скользнули в карман. Вынув сканер, он положил его рядом с Ключом и включил запись.
В кристалле что-то мягко зазвенело. Снова послышался, словно откуда-то издалека, первый голос:
– Открывается! – возбужденно произнес он. – Осторожней!
Внутри тяжело, глухо лязгнуло. Клаудия не сразу поняла, что это может быть, потом догадалась – дверь. Огромная железная дверь распахивалась, зловеще скрипя древними петлями, с шорохом роняя на пол не то куски ржавчины, не то мусор, накопившийся за годы под притолокой.
Вдруг все затихло. Огоньки в кристалле побежали в обратную сторону, сменив цвет на зеленый, и исчезли. Тишину нарушали лишь доносившиеся с вязов надо рвом крики грачей. На розовый куст слетел черный дрозд и уселся, топорща перья хвоста.
– Что ж, – негромко сказал Джаред.
Перенастроив сканер, он еще раз провел им над Ключом. Клаудия, протянув руку, дотронулась до него. Кристалл снова был холодным.
– Что это было? Кого мы слышали?
Джаред повернул сканер к ней.
– Фрагмент разговора. Передача акустического сигнала шла в реальном времени. Связь быстро прервалась. Кто из нас двоих активировал канал, мне не известно.
– Они не знали, что мы их слышим.
– По-видимому, нет.
– Один из голосов сказал про огоньки…
Книжник взглянул на нее:
– Думаешь, у них было точно такое же устройство?
– Именно! – Не в силах усидеть на месте от волнения, она вскочила, спугнув дрозда. – Учитель, вы ведь сами сказали, что это не просто ключ. Может быть, его можно использовать как средство связи!
– С Инкарцероном?
– С Узниками.
– Клаудия…
– Подумайте сами! Если пройти туда невозможно, то каким образом можно наблюдать за экспериментом? Только подслушивать, что там происходит.
Джаред кивнул, уронив на глаза прядь волос.
– Да, вполне возможно.
– Вот только… – Она нахмурилась. – Они говорили как-то… неправильно.
– Клаудия, нужно уметь четко формулировать свои мысли. В каком смысле – «неправильно»?
Верное слово, когда оно нашлось, удивило ее саму:
– В их голосах чувствовался страх.
– Действительно, – подумав, сказал Джаред. – Пожалуй, ты права.
– Но чего им бояться? Откуда взяться страху в идеальном мире?
– Ну, наверное, это могла быть постановка, – с сомнением сказал он. – Трансляция какой-то пьесы, например.
– Но если у них есть такие вещи… театр, кино – значит, им должно быть известно, что такое опасность, риск, ужас. Возможно ли это для тех, кто живет в идеальном мире? Да и сможет ли кто-нибудь из его обитателей придумать подобный сюжет?
Джаред улыбнулся.
– Тут можно поспорить, Клаудия. Мир, в котором живешь ты, кто-то тоже назвал бы идеальным, однако тебе все эти понятия знакомы.
Клаудия сдвинула брови.
– Ну ладно. Но меня вот еще что интересует. – Она постучала пальчиком по фигуре орла с распростертыми крыльями. – Он предназначен только для того, чтобы слушать? Или с его помощью мы сможем разговаривать с Узниками?
Наставник вздохнул.
– В любом случае, делать этого не стоит. Система Инкарцерона построена на строгом расчете и контроле за всеми ее составляющими. Стоит добавить один-единственный неучтенный параметр, открыть крохотную щелочку во Внешний Мир, и все может рухнуть. Мы не должны занести в Рай семена разрушения, Клаудия.
Девушка повернулась к нему.
– Да, но…
Она замерла. Позади Джареда, в прогале между зарослями стоял отец. Он смотрел прямо на нее. От ужаса сердце у Клаудии ушло в пятки, но уже через секунду на ее губах играла заученная любезная улыбка.
– Сэр!
Джаред словно закоченел. Он протянул было руку к все еще лежавшему на скамейке Ключу, но достать его, не сдвинувшись с места, не получалось.
– А я повсюду вас ищу, – негромко произнес Смотритель.
В черном бархатном плаще он выделялся на залитой солнцем лужайке пятном абсолютной пустоты. Джаред, бледный как полотно, поднял взгляд на Клаудию. Только бы отец не заметил Ключ!
– У меня новости для тебя, Клаудия, – со спокойной улыбкой обратился тот к ней. – Граф Стэна прибыл и жаждет увидеть свою нареченную.
Какой-то миг она смотрела на него холодным взором, потом медленно поднялась.
– Сейчас его занимает лорд Эвиан, но, боюсь, он только нагонит на него еще большую скуку. Разве ты не рада, моя дорогая?
Смотритель подошел, протягивая к ней руку. Девушка хотела шагнуть в сторону, чтобы он не увидел сверкающий кристалл, но не могла пошевелиться. Внезапно Джаред с тихим стоном подался вперед, едва не упав.
– Учитель? – Встревоженная Клаудия высвободила кисть из отцовской ладони. – Вам плохо?
– Я… Нет… – хрипло проговорил Джаред. – Просто секундная слабость. Волноваться не о чем.
Она помогла ему сесть прямо. Смотритель стоял над ними с озабоченным лицом.
– Боюсь, вы излишне утомляете себя в последнее время, Джаред, – сказал он. – Вам не стоит сидеть здесь, на солнце. И ваши ночные бдения над книгами и приборами…
Джаред, пошатываясь, встал.
– Вы правы. Спасибо, Клаудия, со мной уже в самом деле все в порядке.
– Думаю, вам нужно прилечь, – сказала она.
– Пожалуй, я так и сделаю. Вернусь к себе в башню. Прошу простить меня, сэр.
Нетвердо ступая, он шагнул вперед, прямо на Смотрителя. Клаудия испугалась, что отец не сдвинется с места, но тот, помедлив, все же пропустил Книжника, с холодной улыбкой произнеся:
– Я распоряжусь, чтобы ужин прислали вам в комнату.
Джаред в ответ лишь слабо кивнул.
Клаудия следила взглядом, как осторожно он продвигается между живых изгородей. Опустить глаза на скамейку она не осмеливалась, хотя и знала, что Ключа там уже нет.
– Примечательный человек наш Книжник, – сказал Смотритель, усаживаясь перед ней и скрещивая вытянутые ноги.
– Да, – рассеянно ответила она. – Как вы попали сюда, батюшка?
Он рассмеялся.
– Ах, Клаудия. Я сам спроектировал этот лабиринт еще до твоего рождения, и никто лучше меня не знает его секретов, даже твой премудрый Джаред. – Он повернулся, положив руку на спинку скамьи, и негромко добавил: – Кажется, ты посмела ослушаться меня, моя дорогая.
Она сглотнула:
– Ослушаться?
Отец с серьезным выражением лица кивнул. Их глаза встретились. Снова он вел с ней всю ту же игру, снова испытывал ее выдержку недомолвками. Клаудия вдруг почувствовала, что не может больше выносить этого. В гневе она выпрямилась во весь рост.
– Ну хорошо! Я проникла в кабинет! – Она смотрела прямо ему в лицо, пылая от ярости. – И ты это знаешь и знал с самого начала, так к чему притворяться?! Я хотела увидеть, что там, за дверью, но ты не позволял мне. Ты меня вообще ни к чему и близко не подпускаешь! Поэтому я вошла сама. Я сожалею о том, что сделала, слышишь? Теперь доволен?!
Смотритель пристально смотрел на дочь. Невозможно было понять, подействовали на него ее крики или нет. Саму Клаудию просто трясло. Копившиеся годами страх и злость выплескивались наружу. Из-за отца вся ее жизнь была насквозь пропитана фальшью, и то же было с Джаредом.
