Текст книги "Инкарцерон"

Автор книги: Кэтрин Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Не смейся, – беспокойно сказал Финн. – Это может быть опасно.

– Ты что, веришь в подобный бред? – изумленно спросила она.

– Это правда. Его отец прожил двести лет…

– Какая чушь! – презрительно фыркнула она. – Возможно, он и впрямь дожил до преклонного возраста, но только из-за того, что всегда получал лучшую пищу и одежду, а все опасности оставлял на долю своих приспешников – таких же глупцов, как ты. – Повернувшись к Финну, она обожгла его взглядом. – Тогда, наверху, ты сыграл на моем сочувствии к тебе, и сейчас снова пытаешься это сделать.

– Неправда! Ты ведь видела, как я рисковал собой, чтобы защитить тебя!

Она покачала головой, закусив губу. Потом вдруг схватила его за руку и, прежде чем он успел ее отдернуть, задрала истрепанный рукав. На грязной коже были заметны синяки, но никаких шрамов.

– И где же следы надреза?

– Зажили, – спокойно ответил Финн.

С отвращением убрав руку, Маэстра отвернулась.

– Что со мной будет?

– Йорманрих отправит к твоим людям гонца и потребует выкуп – столько ценных вещей, сколько весишь ты сама.

– А если они откажутся платить?

– Уверен, они согласятся.

– А если нет? – обернулась она к нему. – Что тогда?

Он раздосадованно пожал плечами.

– Попадешь к Йорманриху в рабство. Будешь выплавлять руду, ковать оружие. Работа адская, на износ, а кормят плохо.

Маэстра кивнула, смотря прямо перед собой в черноту, туда, куда опускалась лестница. Ее дыхание на холодном воздухе обращалось в пар.

– Тогда сделаем так, – помолчав, сказала она. – Мои люди принесут кристалл, и ты освободишь меня. Сегодня же ночью.

Сердце у Финна глухо стукнуло.

– Все не так просто… – начал он.

– Проще не придумаешь: либо так, либо ты не получишь ничего, Финн Звездовидец. Ничего и никогда. – Взгляд ее черных глаз был решительным и твердым. – Я – Маэстра своего народа и ни за что не подчинюсь Отребью.

В смелости ей не откажешь, подумал он, но она не понимает, о чем говорит. И часа не пройдет, как она будет кричать, суля Йорманриху все, что только тот ни пожелает. Слишком часто Финн видел такое – настолько часто, что его от этого уже тошнило.

– Им придется принести кристалл вместе с остальным выкупом.

– Нет, не придется. Я хочу, чтобы ты отвел меня туда, где мы встретились. Сегодня же, до того, как двери закроются. Как только мы там окажемся…

– Я не могу! – Он резко встал – позади звякнул сигнальный колокольчик, вспугнув стайку дымчато-серых голубей, во множестве водившихся в Логове. Хлопая крыльями, они унеслись в темноту. – Если нас поймают, с меня заживо сдерут кожу!

– Мне-то что за дело? Как-нибудь выкрутишься. – Она мрачно улыбнулась. – Ты ведь мастер сочинять небылицы.

– Все, что я рассказал, – чистая правда. – Ему вдруг очень захотелось, чтобы она ему поверила.

Маэстра приблизила к нему лицо. Ее глаза пылали яростью.

– Такая же правда, как та слезливая история, которую ты рассказывал мне перед нападением?

Мгновение Финн смотрел на нее, потом, не выдержав, опустил взгляд.

– Я не могу просто взять и освободить тебя. Но, клянусь, когда кристалл будет у меня, ты возвратишься к своим целой и невредимой.

На секунду повисло ледяное молчание. Маэстра отвернулась и охватила себя руками. Финн понял, что она решила все же рассказать ему о кристалле.

– Что ж, хорошо, – мрачно проговорила она. – Некоторое время назад мои люди проникли в заброшенное помещение, вход в которое был заложен изнутри кирпичом. Никто не бывал там, наверное, не один десяток лет – так застоялся воздух. Пробравшись через пролом, мы обнаружили внутри рассыпавшиеся в прах наряды, немного драгоценностей и скелет мужчины.

– И? – Финн напряженно ждал продолжения.

Она искоса взглянула на него.

– В руке он держал небольшой цилиндрик из хрусталя или тяжелого стекла. Внутри – голографическое изображение орла с распростертыми крыльями. В одной лапе орел держал шар. Вокруг шеи у него была корона – как и на твоей татуировке.

От волнения у Финна перехватило дыхание. Прежде чем он успел перевести дух, Маэстра потребовала:

– Поклянись, что со мной ничего не случится.

Как бы он хотел схватить ее за руку и прямо сейчас помчаться к шахте и карабкаться, карабкаться и карабкаться вверх, пока они вновь не окажутся в том проходе. Вместо этого Финн сказал:

– Выкуп заплатить придется. Здесь ничего не поделаешь – рискни мы сейчас на что-нибудь другое, нас обоих убьют. И Кейро тоже.

Маэстра устало кивнула.

– Выкуп по моему весу – это все наше имущество.

Финн сглотнул.

– Так я клянусь – клянусь своей жизнью, клянут жизнью Кейро! – что обмен будет честным и после уплаты выкупа с твоей головы волос не упадет. Это все, что я могу сделать.

Маэстра поднялась.

– Если даже ты и вправду казематорожденный, – негромко бросила она, – ты быстро становишься одним из Отребья. Но ты здесь такой же пленник, как и я.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и стремительно зашагала ко входу в Логово. Финн, медленно растирая затекшую шею, ощутил ладонью выступившие капельки пота. Каждый мускул его тела был напряжен. Он с усилием выдохнул и вдруг замер.

Десятью ступеньками ниже, привалившись к лестничным перилам, в темноте маячил неясный силуэт. Финн нахмурился.

– Ты что, не доверяешь мне?

– Финн, ты ведь всего лишь неразумное дитя. Невинный младенчик, – ответил Кейро, рассеянно вертя в пальцах золотой. И добавил: – Никогда больше не клянись моей жизнью, слышишь?

– Я не то имел…

– Не то? – Кейро резко выпрямился. В мгновение ока взлетев по лестнице, он очутился прямо перед Финном. – Что ж, отлично. Но запомни одну вещь. Нас с тобой соединяет клятва. Если Йорманрих прознает, что ты пытаешься его надуть, мы с тобой отлично подойдем на роль двух чудных колечек, которых ему не хватает до полного комплекта. Только мне моя жизнь дорога. А у тебя передо мной должок – я ввел тебя в банду, когда ты еще ничего не соображал и собственной тени боялся. – Он пожал плечами. – Иногда сам удивляюсь – зачем я это сделал.

Финн сглотнул:

– Затем, что никто другой не вытерпел бы твоей спеси, твоего хвастовства и жуликоватости. Затем, что ты увидел во мне того, кто, как и ты, не боится опасности. Затем, что, когда ты бросишь вызов Йорманриху, тебе понадобится кто-то, кто прикроет твою спину.

Кейро ухмыльнулся:

– С чего ты взял?..

– Когда-нибудь это случится. Возможно, уже скоро. Так помоги мне сейчас, брат, и я помогу тебе. Прошу. Для меня это очень много значит.

– Ты просто свихнулся на своей дурацкой идее, что попал сюда Извне.

– Она не дурацкая. Только не для меня.

– Не для тебя и не для Книжника. Глупец глупца… – Не дождавшись ответа, Кейро хрипло рассмеялся. – Ты родился тут, в Инкарцероне. Смирись с этим, Финн. Ни один из нас не прибыл сюда Извне, и никому не удавалось освободиться! Печати Инкарцерона нерушимы! Мы все рождены здесь, и все здесь умрем. Наверняка тебя просто бросила мать, только ты этого не помнишь. А твоя татуировка – всего лишь эмблема какого-нибудь клана. Выбрось все это из головы.

Но Финн не мог и не хотел так поступить.

– Я родился не здесь, – упрямо сказал он. – Я не могу вспомнить время, когда был ребенком, а ведь был им когда-то. Не помню, как попал сюда, но знаю, что появился не из какой-то искусственной утробы с проводами и химикатами. И это, – он вытянул запястье, – поможет мне доказать мою правоту.

Кейро пожал плечами:

– Мне иногда кажется, что мозги у тебя так и остались набекрень.

Финн нахмурился и, не говоря ни слова, зашагал по лестнице. Наверху он едва не споткнулся о скорчившуюся в темноте фигурку. Это оказался цепной Йорманриха, силившийся дотянуться до миски с водой: какой-то шутник поставил ее так, что бедняге совсем чуть-чуть не хватало длины его привязи. Финн ногой подтолкнул миску поближе и пошел дальше.

Цепь звякнула. Из-под спутанных волос вслед уходившему пристально глядели маленькие глазки.

6

С самого начала было решено, что только Смотрителю будет известно местоположение Инкарцерона. Туда отправятся все преступники, политические экстремисты, дегенераты, сумасшедшие и прочие нежелательные элементы. Врата за ними будут закрыты, и эксперимент вступит в действие. Требовалось ни в коем случае не допустить никакого вмешательства извне в тонкое равновесие системы, в которой было запрограммировано все необходимое – обучение, сбалансированное питание, физическая активность, удовлетворение духовных потребностей и созидательный труд – для построения идеального общества.

С тех пор прошло сто пятьдесят лет. По Сообщениям Смотрителя, эксперимент проходит превосходно.

Дворцовые архивы, документ № 4302/6

– Изумительно! – Лорд Эвиан промокнул пухлые губы белым платочком. – Вы просто обязаны поделиться со мной рецептом, моя дорогая.

Клаудия, прекратив постукивать по скатерти ногтями, обворожительно улыбнулась:

– Я поручу кому-нибудь переписать его для вас, милорд.

Отец смотрел на них со своего места во главе стола. На тарелке перед ним, аккуратно собранные на одну сторону, лежали только крошки, оставшиеся от его аскетической – две булочки без масла – трапезы. Как и Клаудия, он закончил завтрак не меньше получаса назад, но, в отличие от нее, сохранял железную выдержку, не выказывая ни малейшего нетерпения. Хотя, возможно, он его и не испытывал – откуда ей знать?

– Клаудия, мы с его милостью собираемся прогуляться верхом, – проговорил он. – Распорядись подать ленч ровно к часу пополудни. Затем мы вернемся к нашим переговорам.

О моем будущем, подумала Клаудия, молча кивнув. Тучный лорд явно пребывал в смятении. Он, конечно, вряд ли так уж глуп, как старается казаться, иначе королева не поручила бы ему такую миссию, да и несколько случайно оброненных замечаний выдавали его ум. Но вот хорошим наездником он не был совершенно определенно, и отец не мог не догадываться об этом; впрочем, подобные шутки вполне в его стиле.

Клаудия встала из-за стола, и отец, как всегда педантично учтивый, тоже поднялся. В его руке появились маленькие золотые часы на цепочке с крохотным серебряным брелоком в виде кубика. Этот изумительной красоты хронометр с блестящим циферблатом и потрясающей точностью хода был единственным прихотливым штрихом в облике Смотрителя, абсолютно не отвечавшим эпохе.

– Не пора ли вызвать прислугу, Клаудия? Мы, кажется, и без того уже отвлекаем тебя от занятий.

Она торопливо прошла к камину, над которым висела зеленая кисточка сонетки.

– Кстати, я разговаривал утром в саду с Джаредом, – не поднимая головы, добавил отец. – Он показался мне очень бледным. Как он себя чувствует?

Ее рука замерла на миг, но тут же решительно дернула шнурок.

– Его здоровье в порядке, сэр. В полном порядке.

Смотритель убрал часы.

– Мне пришло в голову, что после свадьбы тебе уже не понадобится наставник. Кроме того, при дворе есть немало Книжников. Возможно, стоит позволить Джареду вернуться обратно в Академию.

Он, верно, ожидал увидеть ужас на размытом отражении ее лица в зеркале, но Клаудия не доставила ему такого удовольствия. Непринужденно повернувшись, она с улыбкой ответила:

– Как пожелаете, батюшка, хотя мне и будет его не хватать. К тому же как раз сейчас мы изучаем увлекательнейшую историю династии Аваарна. Джареду в этой области поистине нет равных.

Темные глаза отца внимательно следили за ней. Только не сказать лишнего – иначе она обнаружит свои истинные чувства, и дело будет решено. На черепичную крышу за окном вспорхнул голубь. Лорд Эвиан, скрипнув стулом, поднялся.

– Могу вас уверить, Смотритель, тут же найдется другое аристократическое семейство, которое перехватит его у вас. Слава Джареда Мудрого как поэта, философа, изобретателя – словом, настоящего гения – разносится по всему Королевству, и многие с радостью будут платить ему любые деньги, лишь бы заполучить в свое распоряжение. Я бы на вашем месте не стал избавляться от него так легко.

Приятной улыбкой выразив свое согласие, Клаудия внутренне напряглась. Неужели этот слащавый шут в голубых шелках догадался о том, что сама она произнести не могла? Он также улыбнулся ей в ответ, поблескивая масляными глазками. Смотритель поджал губы.

– Думаю, ваши слова справедливы. Вы готовы отправляться, милорд?

Клаудия присела в реверансе. Отец, шедший позади, на пороге обернулся, чтобы закрыть двери, и пристально взглянул на дочь. Потом створки со щелчком захлопнулись.

Как кот на мышку, подумала Клаудия, облегченно переводя дух. Вслух она сказала:

– Пожалуйста, можно приступать.

В ту же секунду из-за отъехавших в сторону панелей появились слуги и горничные. Мгновенно со столов исчезли кубки, тарелки, канделябры, бокалы, салфетки, блюда с рисом и рыбой в соусе карри и вазы с цветами и фруктами. Окна распахнулись, оплывшие свечи вернули свою первоначальную форму. От пылавших в камине бревен не осталось даже мимолетного запаха гари. Занавеси сменили цвет, пыль испарилась, в воздухе разнеслось благоухание ароматической смеси.

Оставив прислугу заканчивать уборку, Клаудия поспешно удалилась. Чинно придерживая юбки, она прошла через холл, взбежала по закрученной дубовой лестнице и, нырнув в потайную дверцу, мгновенно перенеслась из театрально-роскошных интерьеров в холодное однообразие помещений для слуг. Голые стены коридоров обвивали провода и кабели, испещряли электророзетки, мониторы камер наблюдения и датчики акустических сканеров.

Взобравшись по каменной черной лестнице и открыв обитую кожзаменителем дверь, Клаудия снова оказалась в пышной атмосфере эпохи. Два шага через коридор, и она очутилась в своей спальне, которую уже убрали. Заперев дверь на два оборота ключа и включив все защитные устройства, девушка подошла к окну.

Гладкая зелень лужаек под осенним солнцем смотрелась просто великолепно. Джоб, сын садовника, заостренной палкой собирал в мешок опавшие листья. Клаудия улыбнулась – хотя она и не видела крохотного плеера-втулки у него в ухе, его выдавали дерганые движения и пританцовывающая походка. Попадись он сейчас на глаза Смотрителю, несдобровать ему.

Отойдя от окна, она выдвинула ящик туалетного столика, вытащила миником и включила. Загоревшийся экран показал ее собственное лицо, искаженное как при отражении в кривом зеркале. От неожиданности она вздрогнула.

– Учитель?

На изображение упала тень, потом появившиеся из ниоткуда огромные пальцы отодвинули перегонный куб в сторону. Джаред уселся перед замаскированным приемником.

– Я здесь, Клаудия.

– Все готово? Через несколько минут они отправляются.

Его худое лицо омрачилось.

– Как-то мне не по себе. Вдруг диск все-таки не сработает. Нужны еще испытания…

– Нет времени! Я проберусь туда сегодня, сейчас же.

Джаред вздохнул. Видно было, что он не согласен с ней, но не решается спорить – несмотря на все меры безопасности, их все же могли подслушивать.

– Будь осторожна, – только и пробормотал он.

– Ваши уроки не прошли для меня даром, учитель. – В голове у нее промелькнула сегодняшняя угроза отца относительно Джареда, но сейчас было не время говорить об этом. – Начинаем, – добавила Клаудия и выключила миником.

Спальня была отделана красным деревом темного тона. Над огромным ложем висел красный бархатный полог с вышитой фигурой черного лебедя, тянущего шею в последней песне. За кроватью виднелся небольшой стенной шкафчик, но это была лишь иллюзия. Пройдя сквозь нее, Клаудия оказалась в роскошной ванной комнате со всеми аксессуарами – как ни строго относился Смотритель к соблюдению Протокола, всему были свои пределы. Встав на стульчак, она выглянула в узкое окошко. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь него, золотили кружившиеся в воздухе пылинки.

Во внутреннем дворе Клаудия увидела трех оседланных лошадей. Рядом с одной, держа поводья руками в перчатках, стоял отец. Едва не вскрикнув от облегчения, Клаудия заметила рядом его секретаря Медликота, темноволосого человека с цепкими глазками, садившегося на серую кобылу. Прямо за ними двое потных от усилий конюхов подсаживали в седло лорда Эвиана. Его комичная неуклюжесть, возможно, была отчасти наигранной. Впрочем, едва ли он был готов к поездке на настоящих лошадях, а не на киберскакунах. Эвиан с отцом вели сложную, изматывающую игру, оружием в которой служили изысканные манеры и завуалированные оскорбления, правила этикета и выдержка соперников. Клаудии игра казалась невыносимо скучной, но таковы были обыкновения двора. Только представив, что ей придется провести там всю оставшуюся жизнь, она покрывалась холодным потом.

Стряхнув неприятные мысли, Клаудия спрыгнула на пол и стянула с себя пышное платье. Под ним был обтягивающий комбинезон. Она взглянула на свое отражение в зеркале. Да, наряд меняет человека. Король Эндор, живший давным-давно, знал это. Вот почему, чтобы остановить Время, он обрядил всех в камзолы и жесткие юбки, стянув оковами церемонности и приличий.

Сейчас Клаудия чувствовала себя свободной и гибкой, как пантера. И, может быть, такой же опасной. Она вновь поднялась к окну. Всадники выезжали из замка. Ее отец, придержав коня, оглянулся на башню Джареда. Клаудия усмехнулась – она знала, что он там увидит. Ее саму.

Джаред, страдая от бессонницы, долгими ночами совершенствовал голографическую копию своей воспитанницы. Трехмерный образ изображал ее сидящей, разговаривающей, смеющейся, читающей у окна залитой солнцем башни. Когда он впервые показал его девушке, та пришла в восторг, но и была ошеломлена.

– Я совсем не такая!

Джаред тихонько улыбнулся.

– Никому не нравится, как он выглядит со стороны.

Перед ней была чопорная и одновременно дерзкая девица. Лицо – словно непроницаемая маска, каждое движение рассчитано, каждая фраза произносится как по-писаному. Надменность и холодная насмешка во всем.

– Неужели все меня видят именно такой?!

Джаред пожал плечами.

– Это всего лишь голограмма, Клаудия. Скажем так, такой тебя может видеть кто-то.

Соскочив на пол, Клаудия вернулась в спальню. Через окно она следила, как лошади иноходью преодолели подстриженную лужайку. Эвиан что-то говорил, но отец не отвечал ему ни слова. Джоба на лужайке уже не было. Высоко в голубом небе плыли облака.

Раньше чем через час наездники не вернутся. Достав из кармана небольшой диск, Клаудия подбросила его, поймала и положила обратно. Приоткрыла дверь спальни и выглянула наружу.

Длинная галерея, проходившая через весь особняк, была отделана дубовыми панелями. По стенам висели портреты, стояли шкафчики с книгами, возвышались на подставках голубые вазы. Прикрепленные над дверьми бюсты римских императоров сурово смотрели вниз. В дальнем конце галереи солнце отбрасывало на панели косые ромбы, у лестницы недвижимым призраком застыл полный рыцарский доспех.

Клаудия сделала шаг, и старые половицы заскрипели. Она нахмурилась, но тут уж ничего не поделаешь, так же, как и с бюстами. А вот все картины по пути она затемнила с помощью регуляторов на раме – в некоторых совершенно определенно были установлены камеры. В руке она осторожно несла диск, но он негромко запищал только раз, да и то, когда это было, в общем-то, излишне – Клаудия и сама увидела, что дверь в кабинет перекрещивают едва заметные лучи.

Без труда избавившись от них, Клаудия повернулась и оглядела коридор. Где-то далеко хлопнула дверь и послышался голос кого-то из слуг. Тут, наверху, звуки скрадывались и приглушались роскошной меблировкой. Пахло можжевельником и розмарином, из бельевого шкафа доносился резкий аромат лавандовых шариков.

Дверь, спрятанная в темной нише, была совершенно черной – наверное, из эбенового дерева – и гладкой. Ее украшала только фигура лебедя. Огромная птица, раскинув крылья и вытянув шею, зловеще смотрела на девушку и, казалось, вот-вот презрительно зашипит. Маленькие глаза поблескивали словно два бриллианта или темных опала. Хотя больше они походили на два отверстия, через которые можно наблюдать за подошедшим к двери, напряженно подумала Клаудия.

Подняв диск, она осторожно поднесла его к двери, и он прилип к ней с негромким металлическим щелчком. Послышалось жужжание, а потом слабый воющий звук, непрестанно менявший высоту и тембр, словно устройство пыталось подобрать замысловатый шифр замка на слух. Джаред безуспешно пытался разъяснить ей принцип действия диска, но она даже не особенно старалась вникнуть.

Клаудия нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Вдруг она замерла – кто-то торопливо взбегал по лестнице. Судя по легким, почти неслышным шагам, горничная, вопреки приказам. Клаудия, шепча про себя ругательства и сдерживая дыхание, затаилась в нише.

Прямо под ухом диск издал тихий удовлетворенный щелчок. Клаудия распахнула дверь и в мгновение ока оказалась внутри. Уже стоя за порогом, она протянула руку и сдернула прибор. Когда горничная со стопкой белья в руках пробегала мимо, дверь была темной и наглухо закрытой, как и всегда.

Медленно оторвавшись от глазка, Клаудия облегченно выдохнула, но тут же снова почувствовала, как до одеревенелости напрягаются плечи. Ее вдруг охватила странная и страшная уверенность в том, что она не одна, что Смотритель, неприятно улыбаясь, стоит прямо у нее за спиной, а отъезжавший всадник тоже был голограммой – как всегда, отец перехитрил ее. Клаудия заставила себя обернуться.

В кабинете никого больше не было, но сам он оказался совсем не таким, как она себе представляла. Прежде всего, слишком большой. Совершенно не соответствует эпохе. К тому же – весь перекошен.

Во всяком случае, так ей показалось сперва, после нескольких неуверенных шагов – то ли пол и правда был покатым, то ли голые серые стены сходились под какими-то странными углами. Потом в воздухе словно пробежала рябь, что-то щелкнуло, и комната как будто выправилась, стала нормальной. Осталась только необычная теплота, слабый сладковатый запах и едва уловимое гудение, неизвестно откуда доносившееся.

В комнате был высокий, сводчатый потолок. На стенах висели разнообразные устройства, серебристо поблескивавшие и посверкивавшие красными огоньками. Свет из узкого горизонтального оконца в потолке падал вниз, на одиноко стоявший стол и металлическое кресло изящной формы. Больше ничего в комнате не было. На идеально чистом полу виднелось одно-единственное крошечное черное пятнышко. Наклонившись, Клаудия присмотрелась внимательнее. Просто кусочек металла, по-видимому, от какого-то из устройств.

Еще не до конца поверив, что она действительно одна, Клаудия изумленно оглядывалась вокруг. Где же окна? Снаружи видно по меньшей мере два, оба эркерные, и можно даже различить внутри белый потолок с лепниной и несколько полок с книгами. Клаудия не раз подумывала о том, чтобы забраться туда по обвивавшему стены плющу. Снаружи комната казалась совершенно обычной. Тем неожиданнее была эта гудящая коробка со скошенными плоскостями, слишком большая для того места, которое занимала.

Клаудия мелкими шажками двинулась вперед, сжимая в руке диск Джареда, но тот ни о каких опасностях не предупреждал. Подойдя к столу, она коснулась гладкой, ничем не примечательной поверхности, из которой тут же бесшумно выдвинулся экран. Никаких кнопок или чего-то подобного на нем не было. Для верности осмотрев его внимательнее, Клаудия решила, что он управляется голосом.

– Начать, – негромко произнесла она.

Ничего не произошло.

– Запуск. Старт. Приступить к работе.

Изображение не появилось, только продолжалось все то же гудение.

Должен же быть какой-то пароль. Клаудия наклонилась, опершись руками о столешницу. Только одно слово приходило на ум.

– Инкарцерон, – проговорила она.

Экран остался пустым, но под ее левой рукой скользнула в сторону потайная панель и открылся небольшой ящичек. Внутри, на обивке черного бархата, лежал ключ замысловатой формы, весь словно оплетенный кружевом кристалла, в центре которого красовалось изображение коронованного орла – эмблемы династии Аваарна. Склонившись ниже, Клаудия всматривалась в ослепительно сияющие холодным светом грани. Что это – бриллиант? Или стекло? Зачарованная его тяжеловесной красотой, она наклонилась так низко, что закрыла свет, и переливчатое свечение поблекло, а льдистая поверхность кристалла затуманилась от ее дыхания. Неужели это ключ от Инкарцерона? Она протянула к нему руку, но прежде все же осторожно провела над ним диском. Чисто.

Клаудия быстро оглянулась – ничего подозрительного – и схватила ключ.

Комната словно взорвалась. Взвыли сирены, и из пола вверх взметнулись лучи лазеров, заключив ее в клетку из красных светящихся нитей. Упавшая металлическая решетка заблокировала дверь; со всех сторон ударил вдруг яркий свет. Клаудия, окаменев от страха, с бешено колотившимся сердцем, стояла посреди всего этого бедлама. И почти в ту же секунду что-то словно ужалило ее за палец – диск настойчиво пытался привлечь ее внимание. Она бросила на него взгляд и увидела преисполненное ужаса сообщение Джареда: «Он возвращается! Беги оттуда, Клавдия! Беги!»