Текст книги "Волк и голубка"
Автор книги: Кэтлин Вудивисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)
– Священник не пришел сегодня, – вздохнула девушка, поскорее сменив тему разговора. – Ты не забыл своего обещания послать за ним, чтобы он отслужил заупокойную службу?
– Нет, – ответил Вулфгар, расправляясь с мясом. – Он куда-то отправился, но как только вернется в Креган, мои люди привезут его сюда. Возможно, через несколько дней он появится. Потерпи.
– Горожане видели, как горела ферма Хилды. Наверное, грабители. Ты их поймал?
– Да. А ты сомневалась?
Эйслинн не мигая смотрела ему прямо в глаза.
– Нет, господин. Я уже поняла, что ты из тех, кто всегда добивается своего. Что ты сделаешь с ними?
– Они убили дочь старухи, а я прикончил четверых, и столько же пришлось на долю моих людей. Оставшиеся в живых отрицают свою причастность к убийству, хотя все, конечно, по очереди насиловали бедняжку. Завтра плеть погуляет по их спинам, и они отработают пеню, чтобы заплатить Хилде за смерть дочери. А после этого станут моими рабами.
Сердце Эйслинн затрепетало при воспоминании о свисте плети.
– Не слишком утомительно каждое утро пороть людей? – пробормотала она.
– Я не буду наказывать сам. Горожанам больше пристало мстить за старуху.
– Странные у тебя понятия, – заметила девушка. Вулфгар поднял на нее серые глаза. Взволнованная его настойчивым взглядом, Эйслинн постаралась найти себе какое-то занятие и подвинула ему ближе поднос с едой.
– Грабители, конечно, попытались сбежать? – тихо спросила она. – Обычно они трусливы как зайцы, хотя не раз нападали на отцовское поместье.
– Да, но мы с Суэйном погнались за ними. Девушка встревожено оглядела рыцаря.
– Ты не ранен?
Вулфгар откинулся на спинку стула и вытянул ноги.
– Нет. Если не считать этого.
Он протянул руки ладонями вверх, и Эйслинн охнула, увидев, что они покрыты огромными, уже лопнувшими волдырями.
– Латные рукавицы были бы сегодня кстати. Зря я оставил их дома.
– Похоже, ты слишком свирепо орудовал мечом.
– Ты права. Но от этого зависела моя жизнь.
Вулфгар встал и принялся раздеваться, готовясь залезть в лохань. Эйслинн поспешно отвернулась. Хотя в обязанности хозяек дома вменялось помогать гостям мыться, отец не позволял ей делать этого, и девушка охотно подчинялась.
«Ты красива, – сказал Эрланд однажды, – и можешь соблазнить святого. Не стоит искушать судьбу».
Поэтому до появления Рагнора она никогда не видела обнаженного мужчину.
Вулфгар остался в набедренной повязке и позвал Эйслинн. Оглянувшись, она заметила, что он показывает на раненую ногу. Девушка взяла ножницы, подошла к нему и, опустившись на колени, разрезала повязку. Рана начала прекрасно заживать, и Эйслинн велела Вулфгару быть поосторожнее. Девушка собирала с пола обрывки полотна и старательно отводила глаза, пока не услышала плеск воды.
– Не хочешь присоединиться ко мне, мадемуазель? Эйслинн, испуганно вздрогнув, недоверчиво уставилась на него широко раскрытыми глазами:
– Господин?
Но тут Вулфгар рассмеялся, и Эйслинн с облегчением вздохнула. Мужчина окинул ее пристальным взглядом, в котором светились тепло и решимость.
– В другой раз, Эйслинн… когда мы лучше узнаем друг друга, – улыбнулся он.
Девушка, побагровев от смущения, отступила в тень, откуда могла наблюдать за ним, оставаясь незамеченной, хотя несколько раз он посмотрел в ее сторону.
Наконец Вулфгар поднялся и ступил на пол. Эйслинн замерла, опасаясь, что его страсть разгорится с новой силой и ее судьба решится быстро и безжалостно.
При звуках его голоса девушка испуганно встрепенулась.
– Подойди сюда, Эйслинн.
От страшного предчувствия мурашки поползли по спине. Эйслинн гадала, что он сделает, если она попытается сбежать, как вчерашней ночью. Может, ей удастся открыть дверь.
Но мысль о побеге тотчас вылетела у нее из головы. Эйслинн неверной походкой направилась к нему, словно на плаху. Стоя перед Вулфгаром, девушка казалась себе маленькой и беспомощной: ее голова едва доставала ему до подбородка, однако она храбро встретила его взгляд и увидела, что уголки его рта подняты в обычной издевательской усмешке.
– Думаешь, я забыл про цепь, госпожа? Не настолько я тебе доверяю!
Невероятное облегчение затопило сердце Эйслинн, и она покорно ждала, пока Вулфгар застегивал цепь.
Не говоря ни единого слова, он задул свечу и лег, оставив ее недоуменно стоять у кровати. Наконец Эйслинн отвернулась от него и шагнула к изножью, где все еще лежали волчьи шкуры. Чувствуя его пристальный взгляд, девушка сбросила верхнее платье и, оставшись из скромности в нижнем, распустила волосы. В неярком свете пламени очага она долго задумчиво расчесывала их, удивляясь человеку, который имел над ней власть, однако не сделал попытки овладеть ею. Случайно обернувшись, Эйслинн увидела, что он приподнялся на локте и внимательно уставился на нее.
– Если не хочешь оказаться рядом со мной, девушка, – хрипло пробормотал он, – начинай прихорашиваться завтра. Я не настолько устал, чтобы не помнить, какие прелести таятся под этим тонким полотном, и, пожалуй, не посмотрю на то, что ты еще не стала моей по доброй воле.
Эйслинн кивнула и быстро закуталась в лохматые шкуры.
Несколько дней прошло без особых событий, однако девушка не забыла предупреждения Вулфгара, хотя с ней обращались скорее как с крепостной, нежели с любовницей. Она чинила его одежду, приносила еду и помогала одеваться. Вулфгар казался, совершенно равнодушным к ней и вместе со своими людьми возводил укрепления на случай нападения очередной шайки воров или саксов, оставшихся верными Гарольду. От Вильгельма прискакал гонец с сообщением, что армия не может продолжать поход из-за распространившейся среди воинов болезни и Вулфгар должен оставаться в Даркенуолде, пока военные действия не возобновятся. Прочитав послание, Вулфгар ничего не сказал, но Эйслинн показалось, что он рад передышке. Ее немало удивляли хладнокровие рыцаря и его умение справляться с любыми трудностями. Храбрый, но глупый крепостной, загородивший вход убогого жилища норманнам, пытавшимся найти оружие, был поставлен перед выбором – либо его дом сожгут, либо он позволит воинам войти. Бедняга быстро сообразил, чем кончится дело, когда Вулфгар приказал зажечь факелы, и поспешно отскочил от двери. Норманны нашли в его лачуге несколько грубо выкованных ножей и кинжалов, но при допросе выяснилось, что оружие было здесь задолго до их прихода и что крестьянин не замешан ни в каких заговорах против нового господина.
Когда они оставались наедине и дверь спальни была закрыта на засов, Вулфгар не спускал с нее глаз, и Эйслинн отчетливо осознавала, что идет по тонкому льду.
Под его настойчивым, тяжелым взглядом у нее тряслись руки. Лежа на полу, завернутая в шкуры, она чувствовала, что он тоже не спит.
Как-то ночью Эйслинн проснулась от холода и попыталась подбросить дров в очаг, но цепь оказалась слишком коротка. Она нерешительно стояла, обхватив себя руками, не зная, как согреться. Вдруг послышался легкий шум. Повернувшись, она увидела, что Вулфгар тоже проснулся и спустил на пол длинные ноги. Его обнаженное тело смутно виднелось в темноте.
– Замерзла? – спросил он.
Вместо ответа раздался лязг зубов. Девушка кивнула. Стащив с кровати еще одну шкуру, он приблизился к Эйслинн и накинул ее на худенькие плечи, а потом подошел к очагу и подбросил поленьев. Наконец огонь весело занялся. Вулфгар выпрямился и, подойдя к ней, отстегнул цепь и отбросил в сторону. Отблески пламени высвечивали его профиль.
– Поклянись, что не сбежишь. Даешь слово?
– Конечно. Куда мне идти!
– Тогда ты свободна.
Девушка благодарно улыбнулась.
– Мне не нравится сидеть на цепи.
– Мне тоже не по душе тебя приковывать, – заверил он, ложась в постель.
После этой ночи Эйслинн разрешили беспрепятственно разгуливать повсюду. За ней даже не следовала стража, хотя раньше никого так зорко не охраняли. Однако в тот день, когда вернулся Рагнор, Эйслинн выяснила, что за ней все же наблюдают. Двое людей Вулфгара появились словно из воздуха.
– Он не спускает с тебя глаз, а мне дает дурацкие поручения, – пробормотал Рагнор, оглядываясь. – Должно быть, боится потерять такое сокровище.
– Точнее, сэр Рагнор, – улыбнулась девушка, – он слишком хорошо тебя знает.
– Ты, кажется, довольна, – нахмурился Рагнор. – Неужели твой хозяин такой пылкий любовник? Кто бы мог подумать. По-моему, он предпочитает хорошеньких мальчиков.
Эйслинн с невинным видом захлопала ресницами, хотя в глазах плясали лукавые искорки.
– Но, сэр, ты, конечно, шутишь! Я еще никогда не встречала столь могучего человека!
Увидев, как плотно сжались его губы, она продолжила восхитительную игру.
– Осмелюсь ли признаться, что теряю сознание от одного его прикосновения? – еле слышно прошептала она. Лицо Рагнора окаменело.
– Он некрасив.
– Неужели? Впрочем, красота не имеет никакого значения для мужчины.
– Ты шутишь! – вскинулся Рагнор. Девушка сочувственно улыбнулась.
– О сэр, клянусь, это не так! Неужели ты считаешь, что я притворяюсь? И не могу любить того, кто так добр и нежен и зажигает во мне огонь своими ласками?
– Тогда скажи, что ты в нем находишь? – потребовал Рагнор.
– Так и быть, сэр, – пожала плечами Эйслинн. – Я знаю, у тебя мало времени, и не стану обременять твой слух длинной речью о том, почему женщина признает того или иного мужчину своим истинным господином и повелителем и какие именно тайные узы могут связывать любовников. Трудно даже объяснить…
Покой городка нарушил громовой топот копыт. Обернувшись, молодые люди увидели приближающихся всадников. Вулфгар, угрюмо насупившись, остановил коня едва ли не подле Эйслинн. Он спешился, вручил поводья оруженосцу, Рауэйну, и взмахом руки велел остальным скакать к конюшне.
– Ты рано вернулся, – заметил он Рагнору.
– Да, – кисло пробормотал тот. – Я пытался хоть что-то разведать на севере, как ты велел, но все без толку. Англичане заперлись в своих домах и как огня боятся шпионов. Интересно, что они делают за этими высокими стенами? Может, просто отлеживают бока да валяются со шлюхами с утра до вечера, как ты с этой девкой.
Взглянув на Эйслинн, Вулфгар заметил, что она покраснела и неловко поежилась.
– Девушка говорит, что ты хорош в постели, – промолвил Рагнор, с удивлением разглядывая бастарда. Вулфгар расплылся в улыбке:
– Она так и сказала?
Он небрежно положил руку на плечо Эйслинн, погладил стройную шею, хотя и чувствовал, как она напряглась при его прикосновении. Улыбка Вулфгара стала еще шире.
– Эйслинн тоже дарит мне удовольствие.
– Она лжет! – взорвался Рагнор.
– Потому что не далась тебе? – хмыкнул Вулфгар. – Просто, как всякая женщина, она быстрее откликается на ласку.
– Эйслинн совсем не похожа на молодого парнишку, – презрительно бросил Рагнор. – Видать, ты принял ее за пригожего оруженосца?
По тому, как судорожно сжались сильные пальцы, Эйслинн поняла, что Вулфгар вот-вот вспылит, но он весело заметил:
– Кажется, ты не отдаешь отчет своим словам, друг мой. Не знал, что ты готов рискнуть жизнью ради прелестной дамы. Но я прощаю тебя, ибо во имя такой красоты любой мужчина пойдет на все. На твоем месте я тоже потерял бы голову. – Бастард притянул девушку к себе. – Поищи Глинн. Завтра по требованию герцога ты присоединишься к его войску, и тогда у тебя не останется времени на развлечения с женщинами.
Он отвернулся от Рагнора и, увлекая за собой Эйслинн, поднялся на крыльцо. В зале они наткнулись на злобный взгляд Керуика, по-прежнему сидевшего на цепи среди собак. Лицо сакса потемнело от гнева и ревности при виде норманнского рыцаря, который нежно обнимал Эйслинн. Юноша так пристально уставился на Вулфгара, что совершенно не заметил рассерженно полыхнувших глаз Эйслинн и ответной насмешливой улыбки рыцаря. Девушка резко развернулась и бросилась вверх по лестнице, на ходу приказав Глинн принести воды. Вулфгар проводил ее глазами, пока дверь спальни с грохотом не захлопнулась, и лишь тогда обратился к Керуику:
– Маленький сакс, говори ты на моем языке, я похвалил бы тебя за прекрасный вкус. Но вы с де Марте просто глупцы, если питаете столь неукротимую страсть к девушке. Она похитила ваши сердца и беспечно играет ими. Скоро ты, как и я, перестанешь доверять женщинам.
Налив себе эля, он высоко поднял рог, словно провозглашая тост:
– Женщины… Используй их. Ласкай. И бросай не задумываясь. Но никогда не люби, друг мой. С самого детства мне преподали хороший урок.
Подойдя к очагу, Вулфгар задумчиво уставился в огонь. Прошло немало времени, прежде чем он наконец шагнул к лестнице. Открыв дверь спальни, норманн, к своему изумлению, обнаружил, что комната пуста. Настроение Вулфгара стало совсем невыносимым. Какую игру затеяла девчонка? Вулфгар прекрасно мог понять ее желание отомстить Рагнору. Но будь он проклят, если позволит сделать себя мишенью ее коварства и интриг. Широкими шагами он устремился к спальне леди Майды и распахнул дверь. Эйслинн испуганно вскинулась, прикрывая руками обнаженные груди, а Глинн подпрыгнула от страха, едва не уронив ведро с водой, из которого наполняла лохань. Служанка отпрянула, когда Вулфгар подошел ближе, а Эйслинн на мгновение задохнулась от злости.
– Я чем-то провинилась, господин? – негодующе процедила она.
Вулфгар улыбнулся, и тело Эйслинн загорелось, как от ожога, а щеки потемнели от гнева.
– Нет, мадемуазель, можешь продолжать.
Эйслинн плюхнулась в лохань так резко, что вода выплеснулась на пол, и с презрением уставилась на норманна. Теперь Глинн наверняка посчитает их любовниками!
– Кажется, Рагнор ее ищет, – заявил Вулфгар, показав глазами на девчонку.
– Как ты, вероятно, заметил, мне она нужна, – коротко ответила Эйслинн, широким жестом обводя ведра с водой и лохань.
– Странно, – поддразнил Вулфгар, почти ослепленный зрелищем ее набухших грудей. – Я думал, ты моешься по утрам, когда я уезжаю.
– Обычно так и бывает, – бросила Эйслинн. – Но меня слишком много тискали сегодня – я чувствую себя грязной. Вулфгар, усмехнувшись, Почесал затылок.
– Скажи, мадемуазель, ты не отпускаешь девчонку, поскольку терзаешься мыслью, что де Марте объезжает другую, а не тебя?
Эйслинн наградила его убийственным взглядом.
– Де Марте может развлекаться с любой норманнской шлюхой, но Глинн не привычна к такому обращению, как ваши распутницы. Он безжалостно истязает девушку, и если в твоей душе есть хоть капля сострадания, ты не отдашь Глинн на муки.
– Я не ввязываюсь в споры из-за женщин, – пожал плечами Вулфгар, наматывая на палец медный локон, ускользнувший из заколотой на макушке гривы блестящих волос.
– Знаю, – отрезала Эйслинн. – Стараешься опозорить меня в глазах нареченного своими бесстыдными ласками. Будь он на свободе, ты поостерегся бы так обращаться со мной.
Вулфгар, присев на край лохани, весело рассмеялся.
– Возможно, мне стоит освободить его, мадемуазель? Но, кажется, маленький сакс куда больше любит тебя, чем ты его. – Он мельком глянул на съежившуюся в углу Глинн и нетерпеливо спросил Эйслинн: – Почему у нее всегда такой испуганный вид? Передай ей, что мне в постели нужна хозяйка, а не служанка.
– Господин не сделает тебе плохого, – обратилась Эйслинн по-английски к дрожащей девушке. – Кто знает, вероятно, мне даже удастся убедить его взять тебя под свое покровительство. Успокойся, все будет хорошо.
Светловолосая девушка уселась на пол, все еще настороженно посматривая на высокого норманна, однако уверенная, что только госпожа спасет ее.
– Что ты сказала ей? – поинтересовался Вулфгар.
Эйслинн вышла из лохани, потянулась за куском полотна, чтобы поскорее прикрыться, и ощутила жадный взгляд норманна. Она быстро закуталась в покрывало и подошла к Вулфгару.
– Объяснила, что ты не причинишь ей зла, как ты и просил передать ей.
– Знай я твой язык, уверился бы, что ты не дурачишь меня.
– Человек сам корчит из себя глупца. Окружающим этого вовек не добиться без его помощи.
– Ты так же мудра, как и красива, – пробормотал Вулфгар, медленно поглаживая ее руку, и Эйслинн подняла на него умоляющие глаза. В этот миг словно ослепительная молния пронизала воздух между ними. Потрясенная этим взрывом страсти, Эйслинн мгновенно ослабела. Вулфгар со свистом вдохнул, отшатнувшись, как от удара, и сжал кулаки в отчаянной попытке справиться с желанием. Он вовремя вспомнил, что Глинн наблюдает за ними, и был потрясен, что может испытывать столь бурные чувства к Эйслинн в присутствии посторонних. Сейчас Вулфгар радовался, что тело его прикрывали доспехи, но самообладание быстро таяло при виде изящной фигурки девушки.
Вулфгар внезапно лишился способности думать и связно говорить. Опьяняющая страсть разгоралась в нем с неистовой силой.
– Мой господин, – тихо пробормотала Эйслинн. – Ты, конечно, можешь отдать Глинн на потеху любому, но молю тебя, будь к ней милосерден. Она прекрасная служанка, но это совсем не значит, что девушка должна стать подстилкой для твоих людей. Она не заслужила подобной жестокости.
– Стараешься выторговать еще одну жизнь, Эйслинн? И готова делить со мной ложе, лишь бы спасти девушку от Рагнора? Эйслинн глубоко вздохнула:
– Нет, Вулфгар. Я всего лишь умоляю о пощаде.
– Ты много просишь, ничего не желая дать взамен. Сначала Керуик, потом Глинн. Когда же ты попросишь за себя?
– Разве моя жизнь в опасности, господин? – охнула она, стараясь заглянуть ему в глаза.
– А если бы это было так? – настаивал он.
– Думаю, что не смогла бы стать потаскухой даже ради собственного спасения.
– Но пришла бы сама, если бы любила меня? – допытывался Вулфгар.
– Если бы любила? – повторила она. – Моя любовь – последнее, что у меня осталось и что я могу отдать добровольно. Мужчине, которого я полюблю, не придется молить меня стать его невестой. Рагнор взял то, что я берегла для нареченного, однако свою любовь я вольна подарить кому-то или спрятать глубоко в сердце.
– Ты любила Керуика?
Эйслинн медленно качнула головой:
– Нет. Ни один мужчина не затронул моей души.
– Как и ни одна женщина – моей, – кивнул Вулфгар. – Правда, я желал их.
– А я никого в жизни не пожелала, – спокойно ответила девушка.
Его рука погладила ее щеку и скользнула ниже, к лебединой шее. Почувствовав, как затрепетала девушка, Вулфгар насмешливо улыбнулся:
– По-моему, голова твоя слишком забита девичьими мечтами.
Эйслинн гордо вздернула подбородок и уже приготовилась бросить что-то язвительное, но норманн легонько приложил палец к ее губам.
– Пусть Глинн прислуживает тебе до отъезда Рагнора. Он вряд ли будет долго искать ее и быстро утешится, найдя другую. И если ты не стремишься стать этой другой, ради собственной безопасности держись поближе ко мне. Не секрет, что именно тебя он желает и в этом не отличается от любого норманна. Но если мои люди держатся на расстоянии, то его – могут ослушаться приказа. Думаю, ты скоро сама поймешь, что разумнее всего будет не выходить из комнаты.
Эйслинн улыбнулась, и на щеке появилась очаровательная ямочка.
– Я уже давно сообразила, насколько лучше спать подле тебя, господин, пусть и не в одной постели.
Дьявольски хищная улыбка искривила губы Вулфгара. Поднявшись, он шагнул к двери.
– Поверь, скоро ты узнаешь, каково это – делить со мной ложе, – пообещал он.
За ужином Эйслинн сидела на своем обычном месте подле Вулфгара, но Рагнор устроился рядом с ней и не сводил глаз со сверкающих волос, собранных в пышный узел. Ее сливочно-белая кожа сияла молодостью и здоровьем, на щеках играл румянец, а глаза задорно блестели. Вулфгар о чем-то спросил девушку, и как только она повернулась к нему, Рагнор стал пожирать взглядом тонкую фигурку, затянутую в бархат цвета весенней листвы, и соблазнительное местечко на шее, там, где высоко поднятые волосы обнажали затылок. Днем и ночью неутолимый голод терзал норманна. Его обманули и обобрали! Жадный и похотливый бастард лишил его заслуженной награды. Но он свое возьмет.
Наклонившись к Эйслинн, Рагнор тихо пробормотал:
– Он отсылает меня к Вильгельму. Но не всегда ему удастся скрывать тебя от меня. – И, осторожно проведя пальцем по ее рукаву, добавил: – Я дам тебе больше, чем он. Мои родные – люди знатные и влиятельные. И если я захочу подняться наверх, к самому трону, можно рассчитывать на их помощь. Поедем со мной, и ты не пожалеешь.
Но Эйслинн брезгливо оттолкнула его руку.
– Мой дом в Даркенуолде. И большего богатства мне не надо.
– Так, значит, ты останешься с тем, кто владеет этим поместьем?
– Здесь хозяин – Вулфгар, и я принадлежу ему, – холодно бросила она, решив покончить с бесплодным разговором, и снова обратилась к Вулфгару. Рагнор, развалившись на стуле, сосредоточенно обдумывал ее ответ.
После ужина Вулфгар на некоторое время покинул дом, а Эйслинн решила удалиться в спальню. Но она не ожидала, что Рагнор будет скрываться в тени короткого коридора. Он выступил из темноты, и, застигнутая врасплох, девушка замерла как вкопанная. Самоуверенная улыбка искривила красиво очерченный рот Рагнора. Шагнув вперед, он стиснул ее руку и хрипло пробормотал:
– Вижу, Вулфгар мало заботится о тебе, красавица.
– Скорее, не думал, что ты потеряешь голову, – прошипела Эйслинн, пытаясь вырваться. Ладонь Рагнора медленно накрыла округлую грудь, поползла ниже и легла на бедро.
– Никогда не думал, что мысли о девушке могут быть столь неотвязными – признался он.
– Ты просто пытаешься вернуть то, что отнял Вулфгар, – вскинулась Эйслинн, упираясь кулачком в мускулистые плечи мужчины. – Отпусти меня! Поищи для развлечений другую!
– Никто не дал мне такого наслаждения, как ты, – пробормотал норманн, вдыхая запах ее волос и чувствуя, как кровь быстрее побежала в жилах. Молниеносным движением он отворил дверь. – Этот глупец Вулфгар еще долго провозится со своими людьми и лошадьми, а Вашель пообещал посторожить, чтобы никто нам не помешал. Он оповестит нас стуком о приближении бастарда. Поэтому пойдем, голубка, не стоит терять времени.
Только теперь Эйслинн стала сопротивляться по-настоящему и попыталась вцепиться ногтями ему в лицо, но он изловчился завернуть ей руки за спину и грубо притиснуть девушку к себе. Держа ее мертвой хваткой, Рагнор ухмыльнулся в ответ на яростный взгляд Эйслинн.
– Клянусь жизнью, ведьмочка, ты шлюшка куда более игривая, чем та деревенщина, которую дал бы мне Вулфгар. Но я не удовлетворюсь жалкими объедками, которые он бросает мне, как голодному псу. Ну уж нет, мне больше по вкусу тонкие блюда!
Он подхватил Эйслинн на руки и устремился в спальню, захлопнув за собой дверь.
– Ты, жалкий червяк! Мерзкая гадина из самого ада! – вскрикнула Эйслинн, молотя по его спине кулаками. – Я скорее умру, чем вновь покорюсь тебе!
– Сомневаюсь, голубка! Успокойся и поверь, я буду нежен с тобой.
– Никогда! – взвизгнула Эйслинн.
– Значит, получишь то, что причитается!
Он швырнул девушку на кровать и бросился на нее, придавив тяжестью тела так, что она не могла увернуться. Эйслинн боролась, как дикая кошка, попавшая в сеть охотника, и между ними разгорелся свирепый поединок. Она билась под ним, стараясь выскользнуть и одновременно натягивая высоко задранную юбку на голые бедра. Если она продержится до возвращения Вулфгара… но кто знает, когда он придет, а силы у нее иссякают с ужасающей быстротой. А вдруг она так и не сохранит ту малую толику достоинства, которое у нее осталось?
Рагнор рвал на ней платье, обнажая грудь. Эйслинн почувствовала, как влажные теплые губы сдавили сосок, и содрогнулась от омерзения.
– Если тебе не противно валяться в постели с этим кабаном Вулфгаром, – срывающимся голосом пробормотал он, – то, возможно, ты получишь истинное наслаждение с опытным любовником.
– Подлый болван! – задохнулась она, изнемогая от борьбы. – Ты глупый зеленый юнец по сравнению с ним!
Неожиданно раздавшийся грохот заставил обоих ошеломленно застыть. Треск оглушительным эхом отразился от стен спальни; Рагнор, судорожно дернувшись, откатился от девушки и встревожено прислушался. Эйслинн попыталась сесть, но дверь широко распахнулась, и на пороге вырос Вулфгар. У его ног лежал обмякший, стонущий Вашель. С небрежностью, отнюдь не успокоившей Рагнора, Вулфгар прислонился к косяку, поставил ногу на грудь Вашеля и прежде всего внимательно оглядел Эйслинн, лихорадочно пытавшуюся завернуться в рваное платье и закрыть голые ноги. Удостоверившись, что девушке не причинили вреда, он пристально уставился на ее смертельно побледневшего мучителя.
– Не в моих правилах убивать мужчину из-за женщины, – медленно выговорил Вулфгар. – Но ты, сэр де Марте, жестоко испытываешь мое терпение. Я ни с кем не делюсь тем, что принадлежит мне, и никому не позволю в этом усомниться. Суэйн вовремя рассказал мне, что здесь затевается что-то неладное, особенно когда заметил Вашеля возле моей спальни. Успей ты овладеть девушкой – и не увидел бы завтрашнего восхода.
Вулфгар, выглянув в коридор, сделал повелительный жест, и на свет выступил Суэйн. Эйслинн села, с восторженной улыбкой наблюдая, как великан викинг оттаскивает от нее благородного норманна. Рагнор сыпал проклятиями и пытался вырваться, но Вулфгар лишь улыбался, наслаждаясь его страданиями.
– Брось негодяя в хлев к свиньям, – велел он Суэйну и, показав на Вашеля, добавил: – С ним сделаешь то же самое, когда вернешься. Там они найдут себе достойную компанию и утешат друг друга, а заодно запомнят, что нельзя охотиться в моих угодьях!
Избавившись от непрошеных гостей, Вулфгар закрыл дверь и обернулся к Эйслинн. У нее на лице сияла ослепительная улыбка, но стоило ему приблизиться, как она поспешно вскочила с кровати.
– Сэр Рагнор, несомненно, жаждет крови, особенно теперь, после урона, нанесенного тобой его достоинству, – усмехнулась она. – Его гордость ужасно пострадала. Сама бы я никогда не сумела так великолепно отомстить.
Вулфгар молча разглядывал ее гибкую фигуру, но Эйслинн, не обращая ни на что внимания, величественно устремилась к очагу, придерживая на груди разорванное платье.
– И конечно, тебе льстит, что мы ссоримся из-за тебя. Признайся, от кого из нас двоих тебе больше всего хочется избавиться? Кажется, я гораздо сильнее смущаю твое душевное спокойствие, чем он.
Эйслинн медленно подошла к нему и, глядя в серые глаза, покачала головой.
– Господин мой, ты считаешь меня дурой? Я не могу сделать и шага без того, чтобы не убедиться в твоем покровительстве. Я прекрасно сознаю, что ничем не заплатила за эту защиту, но продолжаю надеяться, что, как галантный рыцарь, ты не потребуешь столь недостойную награду от дамы, не связанной с тобой брачными обетами.
– Не ошибись, Эйслинн, – фыркнул он, – галантность и великодушие не в моей натуре, особенно во всем, что касается женщин. Не сомневайся, что заплатишь, и заплатишь сполна.
Ее губы по-прежнему изгибались в неотразимой улыбке, а глаза сверкали так нестерпимо, что могли бы навеки покорить не столь неукротимого мужчину.
– По-моему, господин, ты только лаешь, но не кусаешься.
Рыжеватые брови насмешливо изогнулись.
– Ты так считаешь, девица? Ничего, когда-нибудь поймешь, как была не права.
И с этими словами Вулфгар задул свечи и разделся при свете очага, а потом бросился на постель и лишь тогда резко приказал:
– С завтрашнего дня будешь носить кинжал для защиты. Надеюсь, это избавит тебя от нападения.
Эйслинн пожала плечами, завернулась в шкуры и закрыла глаза, сонно думая, как отблески пламени играют на его бронзовой коже, а мускулы перекатываются при каждом движении.
