Текст книги "Когда мечты сбываются"

Автор книги: Кэти Максвелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Его охватил такой восторг, что он едва не лишился чувств. Его кульминация была подобна мощному взрыву.

Они в изнеможении упали на кровать. Он прижал ее к себе, и они лежали, слушая, как бешено колотятся их сердца.

Иден первой нарушила молчание.

– Мне кажется, я так устала, что еще не скоро смогу встать с этой кровати, – произнесла она.

Пирс засмеялся. Сначала он просто довольно хихикал, а потом это хихиканье превратилось в громкий хохот. Глядя на него, она тоже расхохоталась. Он лежали, обняв друг друга, сплетясь ногами, и смеялись, радуясь жизни и любви.

Благодаря знакомству с Пирсом у Иден в корне изменилось мнение о мужчинах.

Оказалось, что быть женой – это чертовски приятно. Она наслаждалась каждой минутой своей жизни. И эта радость бытия не исчезла даже после того, как они покинули любовное гнездышко, которое свили для себя, и снова воссоединились с остальным миром.

Иден с головой погрузилась в домашние дела и хозяйственные заботы, ведь Пенхоллоу Холл стал для нее теперь родным домом. По вечерам, закончив все свои дела, они с Пирсом ложились в постель и, обнявшись, предавались мечтам, строили планы на будущее.

Она теперь верила в то, что все ее мечты сбудутся. У нее обязательно будут дети. Возможно, она уже носит под сердцем ребенка. Иден день и ночь благодарила Бога, веру в которого она недавно обрела, за свою счастливую жизнь и те милости, которыми он ее одарил. Даже ее свекровь, леди Пенхоллоу, казалась счастливой и довольной.

Иден сказала Пирсу, что хочет, чтобы у их детей были такие же голубые глаза и милые ямочки в уголках рта, как у него. Услышав это, он засмеялся и ответил, что хотел бы, чтобы их малыши были зеленоглазыми и чтобы Господь одарил их теми же многочисленными талантами, которыми обладает их мать.

Иден казалось, что ее счастье безмерно, а прошлое стало просто смутным, неприятным воспоминанием.

Прошло две недели. Две недели счастья, приятных забот и наслаждения.

Началась третья неделя. Во вторник Иден поехала в Хобблс Муе, чтобы посмотреть, как идет строительство новых домов. Когда она вернулась, то увидела, что возле парадного крыльца дома стоит наемный экипаж. Она знала, что в этот день в Пенхоллоу Холле гостей не ожидали. Она вошла в дом.

– Роулинз, кто к нам приехал? – спросила Иден, отдав дворецкому свою шляпу и перчатки. Она была уверена, что он скажет, что это приехали поговорить по поводу лошадей.

Однако она ошиблась.

– Я не знаю имен этих господ, – сообщил дворецкий. – Они не захотели представиться, но, несмотря на это, его светлость все-таки пригласил их в свой кабинет. Гостей четверо – трое мужчин и одна женщина. Двое мужчин одеты очень странно. На них какие-то широкие балахоны. Гости сказали, что приехали прямо из Лондона. Как вы думаете, миледи, они останутся на обед?

Трое мужчин и женщина из Лондона.Задумавшись, Иден кивнула, что-то ответив дворецкому. Ноги сами понесли ее к кабинету Пирса. Она услышала тихие голоса.

В этот момент дверь кабинета мужа открылась и он вышел в коридор.

– Иден, я рад, что ты вернулась, – устало произнес он каким-то странным голосом. – Не могла бы ты зайти в кабинет и присоединиться к нам?

Его вопрос был скорее похож на приказ, чем на просьбу.

– Конечно, Пирс, – ответила Иден. Он стоял спиной к свету, и поэтому она не видела его лица. Однако, подойдя к нему поближе, она испугалась. Никогда прежде ей не доводилось видеть его таким мрачным и суровым.

Посмотрев на нее пристальным взглядом, он повернулся и, не проронив ни слова, вошел в кабинет.

С трудом передвигая ноги, Иден последовала за ним. Первым она увидела великана Ферта, служившего охранником у мадам Индрени. Рядом с ним стоял бородатый Гади в своем длинном, просторном балахоне.

Назим сидел в кресле, стоявшем возле письменного стола Пирса. Когда она вошла, он повернулся и его глаза загорелись от радости. Это была злобная радость охотника, который наконец-то настиг свою жертву.

Увидев, как мадам Индрени поднимается с кресла, стоявшего рядом с креслом, в котором сидел Назим, Иден моментально забыла обо всем на свете. Мадам была в платье из шелка и парчи. Она протянула Иден руку. Послышался звон ее золотых браслетов.

– Иден, cher, я рада, что мы с тобой снова встретились, – с улыбкой произнесла она.

ГЛАВА 16

– Эта женщина говорит, что хорошо знает тебя, – сказал Пирс. Он стоял, опершись рукой о полированную столешницу, и смотрел на нее в ожидании ответа.

Иден не подала руки мадам Индрени.

– Это правда, – призналась она.

Сделав два шага, он отступил назад. Его лицо было похоже на каменную маску.

– Как вы узнали, что я здесь? – повернувшись к мадам Индрени, спросила Иден.

Мадам улыбнулась.

– Меня разыскал лорд Пенхоллоу, – ответила она. – Он специально нанял для этого человека.

Повернувшись к мужу, Иден удивленно посмотрела на него.

– Это правда, милорд? – спросила она.

– Помнишь, ты как-то упомянула ее имя? – вопросом на вопрос ответил Пирс. Его голос звучал резко и зло. – Я послал человека на ее поиски.

Иден покачала головой.

– Я забыла об этом, – сказала она. – Это было так давно.

– Иден, ты говорила, что эта женщина – твоя учительница, – напомнил Пирс. – Почему ты прячешься от нее?

– Да, cher, почему ты прячешься от меня? – повторила мадам, передразнивая его. – А ты рассказала ему, чемуя тебя учила? – спросила она и вновь улыбнулась.

Иден была в отчаянии. Повернувшись к мужу, она умоляюще произнесла:

– Пирс, позволь мне поговорить с ней наедине. Мы должны обсудить одно дело, и потом все опять будет по-прежнему.

– Дело? – нахмурившись, спросил Пирс и посмотрел на мадам Индрени. – Какие дела у вас могут быть с моей женой?

Мадам удивленно уставилась на него, решив, что просто ослышалась, а потом, оправившись от изумления, звонко расхохоталась.

Назим не смеялся. Он медленно поднялся с кресла.

– Так ты замужняя женщина? – закричал он, посмотрев на Иден.

Не дожидаясь ее ответа, он повернулся к Гади и разразился потоком ругательств на арабском языке. Лицо Гади вытянулось от удивления, а потом, посмотрев на Иден, он побагровел от гнева и с угрожающим видом двинулся к ней.

Пирс встал между Иден и арабом, а Ферт, повинуясь приказу мадам, крепко сжал рукой саблю Гади, чтобы тот не смог вытащить оружие из ножен.

Назим что-то сказал Гади по-арабски, и тот успокоился. После этого, повернувшись к мадам Индрени, спросил:

– Значит, эта девица уже не девственница?

– Какого черта! – гневно воскликнул Пирс, но Иден сжала его руку. Он повернулся к ней. В ее глазах застыла немая мольба. Она просила его сохранять спокойствие.

Мадам окинула Пирса внимательным, изучающим взглядом. Щеки Иден покрылись ярким румянцем, и она отпустила руку Пирса.

– Я думаю, что уже нет, – ответила мадам на вопрос Назима.

– В таком случае, мадам Индрени, вы, наверное, понимаете, что Ибн-Сибаху она больше не нужна, – заявил Назим. – Мы должны забрать его деньги. Султан заплатил их за девственницу.

– И он обязательно получит их, – заявила мадам. Она больше не смеялась. – Вам придется вернуться со мной в Лондон. У меня при себе нет такой суммы.

– Мы готовы. – Назим, усмехнувшись, что-то сказал Гади, и тот согласно кивнул в ответ. – Мы подождем вас в экипаже, – добавил он и, даже не посмотрев на Иден, вышел из комнаты. Гади последовал за ним.

Когда за ними закрылась дверь, мадам заговорила первой:

– У нас, похоже, появилась одна небольшая проблема. – Повернувшись, она холодно уставилась на Иден. – Интересно, как мы сможем ее разрешить?

Иден молчала. Однако от нее никто и не требовал ответа.

– Значит, ты теперь графиня, – мягким, спокойным голосом произнесла мадам. – Это просто поразительно. Однако я, честно говоря, всегда была уверена в том, что ты, cher, далеко пойдешь.

В следующее мгновение выражение лица мадам Индрени изменилось. Было видно, что она едва сдерживает гнев.

– Но что же мне теперь делать? – спросила она. – Я не хочу портить отношения с Ибн-Сибахом.

Мадам повернулась к Пирсу и медленно окинула его взглядом, начиная с начищенных до блеска сапог и заканчивая обрамленным черными волосами лицом, на котором гневно сверкали голубые глаза. Потерев пальцем нижнюю губу, она задумчиво произнесла:

– Ты прекрасно устроилась, cher.

– Мне нет никакого дела до Ибн-Сибаха, – выйдя вперед, заявила Иден. – Вы можете сказать ему все, что угодно. Ему больше нет места в моей жизни.

Черные глаза мадам загорелись от ярости, однако она быстро взяла себя в руки, и на ее лице появилось выражение холодного безразличия.

– Из-за тебя, Иден, у меня возникли неприятности, и ты поможешь мне от них избавиться, – сказала она.

– Иден, объясни мне, что здесь происходит? – тихо спросил Пирс.

Иден посмотрела на него. Она не знала, что ему ответить. Сможет ли она все объяснить Пирсу?

–  Cher, тебе придется поведать всю правду, – с печалью в голосе заявила мадам Индрени. – Больше молчать нельзя. Тебя купил один мужчина, а ты, зная об этом, отдалась другому.

Пирс напрягся.

– Купил? – охрипшим от волнения голосом спросил он.

Все оказалось намного хуже, чем представляла себе Иден. Она понимала, что ей нужно как-нибудь объясниться, потому что молчание только ухудшит ее положение.

Мадам Индрени поняла сомнения Иден.

– Ты должна рассказать правду, cher, – прошептала она. – По-другому просто не получится.

Правду.Ей придется рассказать Пирсу все. При одной мысли об этом Иден охватил ужас. Обстановка в комнате накалилась до предела. Иден открыла рот, но так и не смогла произнести ни одного слова.

– Я, милорд, являюсь хозяйкой элитного публичного дома. Наше заведение посещают только очень состоятельные мужчины, и поэтому я предлагаю им девушек сообразно их вкусам и потребностям, – посмотрев на Пирса, заговорила мадам Индрени. – Мужчины проводят время в приятном обществе и за очень большие деньги выбирают себе любовниц из числа девушек, которых я лично обучаю искусству плотской любви. Ваша жена тоже была моей ученицей.

Пирс смотрел на мадам Индрени так, будто та говорила на незнакомом ему языке. Создалось впечатление, что он не понял ни слова.

– Моя жена была чьей-то любовницей? – спросил он.

Совершенно обессиленная и подавленная, Иден стояла неподвижно как статуя и смотрела куда-то поверх головы мадам, ожидая, когда закончится весь этот кошмар.

– Нет, этого не было, – заверила его мадам и улыбнулась. – Я обучала ее искусству любви, но она была особенной девушкой. Необыкновенной, я бы даже сказала. Она представляет собой редкое сочетание красоты и ума. Моей Иден все давалось легко – литература, музыка, науки… – Помолчав немного, она продолжила: – И любовную науку она тоже легко освоила. Я уверена, милорд, что вы лично смогли убедиться в том, насколько она хороша в постели, не так ли?

– Я прикажу вышвырнуть вас из моего дома, – произнес Пирс ровным, спокойным голосом.

– О нет, вы не сделаете этого, – возразила мадам и снова села в кресло. – У нас троих теперь есть тайна. Тайна, в которую, я уверена, вы не захотите больше никого посвящать. Тайна, которая должна остаться здесь, в стенах этой комнаты. Вашу жену купил султан Ибн-Сибах для своего гарема. Она должна была стать его наложницей. И заплатил он за нее по-царски. К несчастью, Иден удалось бежать, и она оказалась у вас. Ты, должно быть, пережила необыкновенно увлекательное приключение, cher.

– Прошу вас, мадам, не стоит впутывать его в это дело, – повернувшись к ней, умоляюще произнесла Иден. – Он не имеет к этому никакого отношения.

– Я не могу, Иден. Ибн-Сибах заплатил за тебя огромные деньги. Ты слышала, что сказал Назим. Я должна вернуть султану его деньги. Я считаю, что будет справедливо, если твой муж возместит мне убытки. Это честная сделка.

– Но он не имеет к этому никакого отношения, – повторила Иден. – Он ничего не знал обо мне. Я сделала вид, что потеряла память. Просто я не хотела жить в гареме.

– Ты сделала вид, что потеряла память? – удивилась мадам. – Я никогда не слышала об этом. И вы поверили ей, лорд Пенхоллоу? – спросила она.

Иден боялась посмотреть Пирсу в глаза.

– Черт возьми, ты уже сделала свой выбор! – воскликнула мадам. – Ты знала, на что шла, cher. Я вытащила тебя из помойной ямы, в которой ты жила, кормила и одевала тебя все эти годы не из соображений милосердия и великодушия. Кроме того, лорду Пенхоллоу досталось настоящее сокровище. Ты – красивая женщина. Он сможет прожить с тобой в любви и счастье до конца своей жизни. Я всего лишь хочу, чтобы он вернул мне деньги, которые я должна была получить за твою девственность. И мне абсолютно все равно, кем сделает тебя мужчина, который купил тебя, – своей женой или любовницей, – отрезала мадам. Ее глаза загорелись злым огнем. Так, словно она что-то задумала. – Кроме того, есть еще один вариант, – добавила она. – Я могу забрать тебя с собой, и ты отработаешь мне те деньги, которых я лишилась. Впрочем, это растянется на много лет. Что вы скажете, лорд Пенхоллоу? Может быть, после того, как вы узнали всю правду, у вас появилось желание сбыть ее с рук?

«А вдруг мадам права и Пирс действительно захочет избавиться от меня?» – подумала Иден, и от страха к ней снова вернулся дар речи.

– У вас нет сердца, мадам! – воскликнула она. – К тому же ни заставить меня вернуться к вам, ни отдать вам деньги вы не сможете.

Мадам Индрени изумленно уставилась на Иден.

– А ты изменилась, cher. Раньше ты бы не посмела перечить мне. Ты была такой милой и покладистой и всегда помнила о том, что я для тебя сделала.

– Я и сейчас очень благодарна вам, мадам. Я бы умерла, если бы той ночью вы не забрали меня к себе, – сказала Иден и, посмотрев на Пирса, пояснила: – Я была маленькой девочкой, когда она появилась в моей жизни. Голодной и испуганной. На моих глазах убили человека, и я боялась, что меня тоже убьют, чтобы избавиться от ненужного свидетеля. Эта женщина была моей единственной надеждой на спасение.

– И мы с тобой заключили договор, не так ли? – напомнила мадам. – Несмотря на свой нежный возраст, cher, ты была очень умной и сообразительной девочкой, и ты прекрасно знала, чем я занимаюсь. А теперь пришло время расплатиться сполна.

– Если бы у меня были деньги, я обязательно отдала бы вам долг. Но вы же знаете, что у меня их нет.

– Я не позволю, чтобы меня так подло обманули. Эти деньги принадлежат мне по праву. Если у тебя ничего нет, то пусть он заплатит мне! – Мадам указала на Пирса.

– Он здесь ни при чем. Это я должна вам деньги. Он ничего не знал обо мне. Я делала вид, что потеряла память.

– Да, во всем виновата ты. Ты притворялась и обманывала. Может быть, ты сможешь убедить этого мужчину в том, что любишь его, и он согласится заступиться за тебя?

Иден похолодела от ужаса.

– Что вы сказали? Что вы хотите сделать? – воскликнула она, подойдя к мадам, а потом, повернувшись к мужу, крикнула: – Пирс, не верь ей. Прошу тебя, дорогой, не верь ей!

– «Прошу тебя, дорогой, не верь ей», – передразнила ее мадам, надевая перчатки. – Я всего лишь позволила себе высказать то, что и так является очевидным, cher, – заявила она. Судя по всему, она ничуть не жалела о том, что сказала.

Иден хотелось вцепиться ногтями в лицо этой женщины и стереть с него эту самодовольную улыбку.

В их разговор вмешался Пирс.

– Сколько она вам должна? – спросил он, обращаясь к мадам.

– Двадцать пять тысяч фунтов, – улыбнувшись, ответила она.

Пирс даже рот раскрыл от удивления.

– Двадцать пять тысяч? – повторил он, подумав, что ослышался. – Это целое состояние.

– Она стоит этих денег, не правда ли? – Мадам улыбнулась с неприкрытой иронией и пожала плечами.

Иден густо покраснела от стыда и обиды, а глаза ее мужа загорелись от гнева.

Он подошел к письменному столу и открыл один из ящиков.

– Вы готовы принять банковский чек? – спросил он.

– Конечно, милорд, – вновь улыбнувшись, ответила мадам.

Иден с ужасом наблюдала за тем, как Пирс достал чековую книжку и начал что-то в ней писать.

– Пирс, нет, – взмолилась она.

Он продолжал писать, не обращая на нее никакого внимания.

Тогда Иден подошла к столу и накрыла ладонью лист чековой книжки.

– Нет! – крикнула она.

Пирс поднял голову и посмотрел на нее… Она испугалась, увидев его лицо. Вместо нежного и ласкового любовника она увидела незнакомца с холодным, решительным лицом.

– Другого выхода я не вижу, – жестко произнес он.

– Нет, ты не прав, выход должен быть, – прошептала Иден. – Это неправильно. Это несправедливо.

– Я просто выполняю свой долг, – ответил Пирс, упрямо сжав губы.

– Долг перед кем? – не унималась Иден.

Он не ответил ей и снова начал писать.

Иден отошла от стола. Она была в полной растерянности.

Для того чтобы чернила быстрее высохли, Пирс посыпал песком лист бумаги, а потом, сдув песок, поднялся из-за стола и подошел к мадам Индрени. Однако чек он ей не отдал.

– Мне нужны гарантии. Я сейчас отдам вам чек, а вы через месяц снова приедете ко мне за деньгами, – сказал он.

– Я – деловая женщина, а не шантажистка! – Мадам гордо вскинула голову. – За свои деньги вы купили мое молчание. Я отдам долг своим арабским друзьям, и мы покончим с этим делом. Я получу то, что мне полагается, и вы больше никогда не увидите меня.

Зажав чек между двумя пальцами, Пирс протянул его мадам. Она взяла его, сложила пополам и засунула за корсаж платья.

– Приятно было иметь с вами дело, лорд Пенхоллоу. Пойдем, Ферт, – сказала она, обращаясь к своему охраннику.

И они вышли из кабинета.

Иден и Пирс остались одни.

Оба молчали.

Иден услышала, как хлопнула парадная дверь. Мадам Индрени навсегда исчезла из ее жизни. Иден просто не могла в это поверить. Она устало опустилась в кресло, стоявшее возле письменного стола Пирса. Оно все еще хранило тепло тела мадам.

Пирс обошел вокруг стола, захлопнул чековую книжку и, положив ее в ящик, задвинул его внутрь.

Что теперь будет?

– Пирс, прости меня, – прошептала Иден, разглядывая замысловатые узоры на индийском ковре.

Он не ответил ей.

Подняв голову, она увидела, что он смотрит в окно. Он стоял, освещенный полуденным солнцем, и черты его лица казались более четкими и резкими. Плотно сжатые губы придавали его лицу волевой, решительный вид. Этого мужчину она любила больше жизни.

Любовь.Они были вдвоем в этой уединенной комнате, где воздух был заряжен невысказанными словами, и Иден поняла, как сильно и самозабвенно она любит его.

Ей казалось, что она любила его еще до свадьбы, но за последние две недели случилось нечто удивительное. Та прежняя любовь уступила место новому, более сильному чувству. Она не ожидала, что со временем их любовь только окрепнет и разгорится с новой силой.

Он первым нарушил молчание.

– Неужели ты вышла за меня замуж только из-за денег? – спросил он.

– Нет! – вскочив с кресла, закричала она. – Пирс, как ты можешь говорить такое! Особенно после того, что между нами было, ведь последние несколько недель мы с тобой были по-настоящему счастливы.

Он посмотрел на нее. Его глаза светились холодным голубым блеском.

– Мне кажется, что я тебя совсем не знаю, – устало произнес он.

Его слова больно ранили ее сердце.

– Почему ты не рассказала мне обо всем, Иден?

– Я боялась.

– Да, я понимаю, что в первое время тебе было страшно. – Он раздраженно взмахнул рукой. – Но потом… Иден, почему потом ты не объяснилась со мной?

Ее сердце бешено колотилось. Она не могла ответить на этот вопрос и поэтому спросила:

– Что я должна была тебе сказать?

– Правду! – гневно сверкнув глазами, воскликнул он.

Иден опустила голову. Она просто не могла выдержать его испытующий взгляд.

– Я хотела рассказать тебе все. Сначала я боялась, что Назим и Гади найдут меня и опять увезут с собой. – Иден потупилась, тяжело вздохнув.

– Неужели ты думала, что я позволил бы им сделать это?

Она заставила себя посмотреть ему в лицо.

– В то время я ни в чем не была уверена, – призналась она, чувствуя, как к горлу подступает комок. Ей было трудно говорить.

– А позже, когда ты поняла, что здесь тебя никто не обидит, почему ты мне ничего не рассказала? Мы с тобой часами разговаривали на разные темы. Я открыл тебе свою душу, а ты даже ни разу не попыталась поговорить со мной откровенно. Да я и предположить не мог, что все настолько мерзко и ужасно.

– Ты как-то сказал мне, что полюбил бы меня, даже если бы я была простой селянкой.

– Видишь ли, существует некоторая разница между селянкой и… прости… – он умолк на полуслове, а потом выдавил: – Наложницей.

Услышав это слово, Иден вздрогнула.

– Я не думала, что все зайдет так далеко. Я хотела уехать, но потом… – Иден замолчала, не зная, что сказать. Все разговоры слуг о том, что она предназначена ему судьбой, встреча с вдовой Хаскелл – все это сейчас казалось ей полнейшей ерундой.

– Что же произошло потом?

Она снова заставила себя поднять голову и посмотреть на него.

– Потом был тот вечер… помнишь, мы с тобой сидели возле фортепьяно. После этого все изменилось. Мне уже не хотелось уезжать. Я понимала, что должна покинуть твой дом, но не смогла заставить себя сделать это. А после случился пожар, и ты предложил стать твой женой… И… мне очень захотелось стать именно такой, какой ты меня себе представлял.

Он снова повернулся к окну. Его лицо было мрачным и суровым.

– Пирс, ты бы женился на мне, если бы я еще в самом начале рассказала тебе всю правду? Смогли бы мы с тобой быть такими счастливыми?

Отвернувшись от окна, он подошел к шкафу со стеклянными дверцами, в котором стояли бутылки с крепкими напитками.

Иден облизала пересохшие губы.

– Пирс? – позвала она его.

Вытащив бутылку виски, он налил себе полный бокал.

– Пирс, умоляю тебя, прости меня.

Закрыв бутылку пробкой, он повернулся к ней.

– Это будет нелегко. Все так запуталось, что я уже ничего не могу сказать наверняка. Понимаешь, выясняется, что я заблуждался. Мне очень хотелось верить в любовь. В то, что наша с тобой любовь взаимна.

– Так оно и есть! Я люблю тебя. Ради тебя я на все готова.

– На все… Вот только правду ты не готова была мне рассказать.

Иден опустила голову, понимая, что его упреки справедливы.

– Да, – с горечью прошептала она, а потом добавила: – Но только потому, что я боялась, что это убьет нашу любовь.

– Случилось нечто более страшное, – заявил Пирс. – Я банкрот! – Усмехнувшись, он поднял бокал, словно собирался произнести тост, а потом залпом выпил его.

– Банкрот? – удивилась Иден. – Что это значит?

Он не ответил ей. Постукивая пальцами по пустому бокалу, Пирс о чем-то думал. Казалось, что он забыл обо всем на свете. Ей пришлось повторить свой вопрос, чтобы напомнить ему о том, что он в комнате не один.

– После того как мадам передаст чек моему банкиру, у меня уже не останется денег для того, чтобы расплатиться по счетам. Я обещал заплатить за новое оборудование для рудника, – объяснил он. – Его должны привезти через три недели.

Иден стало так страшно, что ее бросило в жар, а потом в холод.

Он усмехнулся, хотя лицо его оставалось мрачным.

– Все те люди, которые предостерегали меня, советовали мне не доверять тебе… просили меня еще немного подождать… – заговорил Пирс и снова замолчал.

Он опять наполнил свой бокал.

– Я думал, что они ошибаются, что я знаю тебя гораздо лучше, чем они. Я доверял тебе. Кстати, – сказал он, горько усмехнувшись, – двадцать пять тысяч фунтов – это вполне приемлемая цена. Ты стоишь этих денег, – заявил он, осушив бокал. – Ты прекрасное, утонченно-изысканное существо и стоишь каждого шиллинга…

– Прекрати! – воскликнула Иден, перебив его. – Не говори о нас в таком тоне.

– Нас больше нет, Иден. Есть только ты и твои тайны.

– Ты говорил, что любишь меня.

– Это было до того, как я узнал, что ты – маленькая лживая шлюха, – произнес он холодным, злым голосом и поставил на стол пустой бокал. – Прости, я не сдержался. Я не должен был говорить тебе этих слов. Я не должен был высказывать вслух свои мысли. Ты уничтожила, раздавила меня, Иден, а заодно и все, что я с таким трудом построил.

Она охватила руками плечи. Ей хотелось защитить себя от этого возмущенного, обиженного незнакомца, в которого превратился ее муж.

– Может быть, можно продать некоторые земельные участки? Или нескольких лошадей? – спросила она.

– Мое имение – это заповедное имущество, ограниченное в порядке наследования и отчуждения. Поэтому, Иден, я не имею права продавать землю. Все имевшиеся у меня наличные деньги я потратил на разработку оловянного рудника. Потом еще случился этот пожар в Хобблс Муе, и мне пришлось строить новые дома. Мне сейчас нужно десять тысяч фунтов, чтобы покрыть все свои расходы.

Иден так потряс его рассказ, что ей понадобилось некоторое время для того, чтобы оправиться от шока. Она была уверена, что все еще можно спасти, что можно найти выход из того ужасного положения, в котором они оказались. Она должна что-то предпринять.

– Пирс, я поеду к мадам Индрени и заберу у нее твой чек, – заявила она.

Он моментально подбежал к Иден и схватил ее за руки. Его лицо было искажено от гнева.

– Ты не сделаешь этого! Ты, черт возьми, моя жена! – закричал он.

– Я просто хочу помочь тебе, ведь это я во всем виновата. Я люблю тебя, Пирс. Я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились, – сказала Иден, и слезы, которые она так долго сдерживала, ручьями потекли по ее щекам. – Может быть, мы сможем занять деньги? – спросила она.

Он покачал головой, гневно сверкнув глазами.

– Я не могу обратиться ни к ростовщикам, ни к друзьям. Я заплатил мадам Индрени эти чертовы деньги только для того, чтобы защитить вас с матерью. Если станет известно о том, кем ты была и сколько мне пришлось заплатить, чтобы выкупить тебя, то от вас с матерью отвернется все высшее общество. И ее, и твоя репутация будут безнадежно испорчены. На протяжении многих лет дамы из общества относились к моей матери с нескрываемым презрением. Я не хочу, чтобы тебя постигла та же участь. Думаю, что ты в конце концов не выдержишь и сдашься так же, как это сделала моя мать, и нашим детям до конца жизни придется слушать, как за их спинами шепчутся светские сплетники.

«В детстве тебе самому пришлось пройти через все это», – подумала она и спросила:

– А ты? Что будет с тобой?

Пирс, похоже, немного успокоился, во всяком случае, его глаза уже не горели от гнева. Он снова подошел к стеклянному шкафу и взял бутылку виски.

– Я выдержу. Мне уже один раз пришлось пройти через весь этот ад. Думаю, что я смогу снова встать на ноги.

– Пирс, – произнесла она дрожащим голосом, – прости меня.

Закрыв глаза, он глубоко вздохнул.

«Все будет хорошо, – сказала она себе. – Пирс сейчас очень расстроен, но скоро мы помиримся, и все опять будет по-прежнему».

И, словно в подтверждение этого, он вернул бутылку виски в шкаф.

– Иден… – произнес он и замолчал.

– Прошу тебя, Пирс, скажи, что все будет хорошо. Я хочу услышать это от тебя, – попросила Иден. «Я хочу, чтобы ты сказал, что любишь меня», – подумала она.

Он посмотрел на нее. Его лицо было похоже на бесстрастную маску.

– Все будет хорошо, – выдохнул он.

Они стояли, глядя друг на друга. Иден понимала, что плакать – глупо и нелепо, но унять слезы ей так и не удалось, и они все также ручьями текли по ее щекам. Она слышала голоса слуг, доносившиеся из коридора, вдыхала мужские запахи кожи и мыла для бритья, которым пользовался ее муж…

Стук в дверь прогремел подобно пушечному выстрелу. Подпрыгнув от неожиданности, Иден, вытирая руками лицо, быстро отошла в противоположный конец комнаты.

– Войдите! – крикнул Пирс.

Дверь открылась, и в комнату вошла леди Пенхоллоу.

– Пирс, я видела довольно странную женщину, которая некоторое время назад покинула наш дом. У тебя с ней какие-то дела? – спросила она.

– Да.

– О боже, – пробормотала леди Пенхоллоу. – Я не думала, что все так серьезно. У тебя такое лицо, как будто бы ты только что узнал о смерти лучшего друга.

– Нет, ничего ужасного не произошло, – уклончиво ответил Пирс.

– Иден, а у тебя все в порядке?

– Да, благодарю вас, у меня все хорошо, – сделав над собой усилие, ответила Иден и спрятала свое заплаканное лицо за спиной мужа.

Леди Пенхоллоу ждала, пока кто-то из них скажет еще что-нибудь. Но они оба молчали. Пауза затянулась. Она поняла, что никто не собирается объяснять ей, что произошло, и направилась к двери.

– Я рада, что у тебя все в порядке. Роулинз доложил мне, что эта женщина приехала из Лондона вместе с очень странными личностями в арабских одеждах, – сказала она. – Это правда, Пирс, или он просто выпил лишнего и ему теперь мерещится бог знает что?

Она сказала это полушутя-полусерьезно, а потом увидела бокал виски, стоявший на стеклянном шкафу.

– Ты пьешь, Пирс? Что происходит? – Теперь леди Пенхоллоу разволновалась не на шутку.

– Ничего, – спокойно ответил он и улыбнулся одними только губами. Глаза его по-прежнему оставались серьезными.

– Но ты никогда не пил днем.

Он подошел к ней и взял ее за руку.

– Мы пропустили по рюмочке с моими гостями из Лондона, – сказал он.

– Что им нужно было от тебя? – тихим, но твердым голосом спросила леди Пенхоллоу.

– Ничего, мама, – ответил он, провожая ее до двери. – Мы с тобой увидимся за ужином.

Леди Пенхоллоу не оставалось ничего другого, как покинуть комнату. Внимательно посмотрев на Иден, она вышла в коридор. Пирс закрыл за ней дверь.

– Надеюсь, ты уже успокоилась и взяла себя в руки? – спросил он.

Иден кивнула.

– Мне не следовало плакать. Я просто забыла одну простую истину – слезами горю не поможешь. – Тяжело вздохнув, она посмотрела на него. – Мы должны рассказать ей правду?

– Это тебе решать. – Подойдя к письменному столу, Пирс сел в кресло.

Что же, все ясно и до боли просто. Он дает ей понять, что разговор окончен и она должна уйти. Однако Иден не хотела сдаваться.

– Пирс, я люблю тебя.

За последние несколько недель она много раз говорила ему эти слова, а он всякий раз отвечал ей: «Нет, это я люблю тебя». Это было что-то вроде игры. Глупой, но забавной.

На сей раз он не ответил ей.

– Пирс?

– Иден, мне нужно время для того, чтобы все обдумать. Это случилось слишком неожиданно, и теперь я не знаю, что мне делать.

– Ты можешь отменить доставку оборудования? – спросила она с надеждой в голосе. Ей очень хотелось помочь ему.

Пирс посмотрел на нее так, словно видел впервые.

– Ты такая красивая, – сказал он, а потом, обращаясь к себе самому, пробормотал: – Неужели я был таким слепым?

Его слова больно ранили ее сердце.

– Пирс, я не жаждала заполучить титул. Да, я теперь графиня, но это для меня ничего не значит. Деньги мне тоже не нужны, – сказала она. – Я хотела только одного – стать твоей женой. Я надеялась, что смогу сделать тебя счастливым.

Он неподвижно сидел за столом.

Она ждала.

– Ты действительно сделала меня счастливым, – вымолвил он после довольно продолжительной паузы. – Только я боюсь, что цена этого счастья оказалась слишком высокой.