Текст книги "Игра в любовь"
Автор книги: Кэти Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Я думал, ты ее не любишь, потому что она англичанка. Не знал, что так ты относишься ко всем женщинам.
Дикон нахмурился.
– Я люблю, когда женщина там, где ей и положено быть. – И добавил с ухмылкой: – В спальне.
Хью захохотал, но Айден даже не улыбнулся.
– Знаешь, Дикон, а ты ведь сноб. Просто раньше я никогда этого не замечал.
– Я не сноб.
– Сноб, сноб, – повторил Айден. – Либо ты зол на весь мир и хочешь, чтобы все остальные думали так же.
Дикон с вызовом задрал подбородок.
– Я волевой человек.
– Нет, ты просто упрям. А это разные вещи, – сказал Айден. – Доброй ночи, джентльмены.
С этими словами он вышел из комнаты. Позади раздался голос Хью:
– Дикон, что Тайболд хотел этим сказать?
Дикон не ответил.
Поднявшись наверх, Айден зашагал прямиком к своей комнате. Может, Энн действительно приболела, но в таком случае он хотел знать это наверняка. Если же нет, он собирался потребовать у нее объяснений из-за ее сегодняшнего поведения.
Но в его комнате Энн не было. Более того, даже вещей ее там не оказалось.
Заинтригованный, он направился в комнату для гостей. Осторожно, стараясь не шуметь, он приоткрыл дверь. В комнате было темно. Поначалу он решил, что там тоже никого нет, пока не открыл дверь пошире, и в комнату не проник свет горящего в коридоре факела.
Энн лежала на кровати и крепко спала. Свет из коридора озарил соблазнительный изгиб ее бедра – спала она на боку, спиной к двери.
Значит, она приболела. Айден почувствовал облегчение. Он не знал, почему она перебралась из его комнаты обратно в гостевую... но это было только к лучшему. Он начал уже закрывать дверь, как вдруг что-то блеснуло на полу.
Влекомый любопытством, он снова приоткрыл дверь достаточно широко, чтобы различить серебряную шпильку. Остальные валялись в раковине и на полу – так, словно она швырнула их в зеркало.
Айден отступил назад. Он не мог понять, почему она так поступила. Но образ этих блестящих милых шпилек долго не выходил у него из головы, не давая уснуть.
В конце концов, он решил: лучшее, что он может сделать, это не делать ничего. Пусть сама к нему приходит, когда будет готова.
Ему было сложно постичь все тонкости женского мышления. И он не знал, стоит ли слишком глубоко копаться в чувствах, которые он испытывал к Энн.
С этой беспокойной мыслью он уснул.
Дикон был крайне раздражен. Он до поздней ночи сидел в кресле у огня и курил трубку. Он вытянул ноги к камину, сжимая в руке пустую кружку из-под эля. Над головой клубился дымок.
Неужели он последний, у кого осталась хоть капля здравого смысла? Неужели Тайболд с Хью не видели, что делают с ними женщины? Хью вообще становился податливым, как воск, всякий раз, когда сталкивался с Финеллой Мак-Эван.
Он не хотел думать, что происходит в аналогичных ситуациях с Тайболдом, хотя у него и на этот счет были свои подозрения.
Тут он услышал у себя за спиной шаги. Он обернулся. В комнату вошла Кора Мак-Кей. Она несла в руках горящую тонкую свечу. Увидев Дикона, служанка резко остановилась.
– Извините, мне послышался какой-то шум, и я пришла проверить, все ли в порядке. Я не знала, что вы еще не спите.
Она направилась назад к выходу.
Он окликнул ее, обуреваемый похотью. Он знал Кору, но никогда с ней не спал. Она была самой молодой и застенчивой из дочек винокура.
Кроме того, она была самой привлекательной.
– Вы что-то хотели? – спросила девушка своим глубоким мелодичным голосом.
Дикон подобрал ноги и похлопал по коленям.
– Я хочу, чтоб ты села. Вот сюда.
Краска отхлынула у нее от лица. Дикон почувствовал слабый укол совести, точнее, того, что от нее осталось после такого количества выпитого эля. Он убедил себя, что ему это всего лишь показалось. Она была «девочкой-виски» и наверняка привыкла к грубому обращению, а он в тот момент испытывал сильное желание быть с ней грубым.
Она не шелохнулась, и он снова ее позвал:
– Иди сюда.
Она оглянулась назад, в темноту.
– Мы здесь одни, – нетерпеливо произнес он. – Не волнуйся, я ничего не скажу Тайболду или этой английской сучке.
Между ее бровей залегла складка. Он не знал, из-за чего, да его это и мало заботило. Внутри него кипела злоба, раздражение, которые нужно было выплеснуть наружу любым способом. И этот способ был не хуже любого другого.
Даже лучше.
Она двинулась к нему. Он сделал глубокий вдох. Может, если он ее поимеет, то не будет чувствовать себя так паршиво.
Кора остановилась возле него. Губы ее были плотно сжаты, словно у какой-то чопорной старой девы. Он знал, как это можно поправить.
– Расстегни мне брюки, – грубо скомандовал он.
Но вместо того чтобы дать ему то, чего он хочет, она перевернула на него свечу. Горячий воск вытек ему на промежность.
Дикон вскочил с кресла с диким ревом. Он не обжегся, но разгадал ее намерения. Она, и не подумав извиниться, помчалась в ту часть дома, где жили слуги.
Он бросился вслед за ней.
Свеча ее потухла, но они оба знали дорогу – по крайней мере, он ориентировался свободно, пока не достиг коридора. Она забежала в одну из комнат. Он найдет ее, и тогда...
Охваченный слепой яростью, он распахнул дверь в первую комнату. Там было темно. И Коры в ней не оказалось. Он заглядывал по очереди в каждую комнату. Наконец он остановился, слегка озадаченный... и заметил слабый свет, падающий из-под двери в дальнем конце коридора.
Он тихо подкрался к источнику света и плечом выбил дверь.
Кора находилась в комнате, но она была там не одна. От удара двери о стену проснулся ребенок. Маленькая девочка подскочила на кровати и закричала. У нее были глаза испуганной лани и длинные темные волосы, совсем как у Коры.
Кора обхватила девочку руками и заслонила ее от Дикона.
– Хорошо. Я дам тебе то, что ты хочешь, но не здесь. Не на глазах у ребенка. И не вздумай даже тронуть ее, понял?
Он отшатнулся назад. Его потрясло то, что Кора могла о нем такое подумать.
– Я ничего ей не сделаю, – пообещал он. – Это твоя дочь?
– Нет, но я никому не позволю ее даже пальцем тронуть. Только через мой труп.
Девочка вздрогнула, услышав эти слова. Своими ручонками она крепко обняла Кору за шею.
– Я тоже не подпущу его к тебе, тетушка. Я не дам тебя в обиду!
– Я не причиню вреда ни одной, ни другой, – хриплым голосом произнес Дикон, мгновенно протрезвев.
Что это на него нашло? Он никогда раньше не брал женщин силой. Ему вдруг стало ужасно стыдно, когда он понял, что был готов так поступить сейчас.
Дикон сделал шаг назад. Он всегда был гордым сыном благородного рода Ганнов. А теперь только посмотрите на него – он гоняется за женщинами и пугает детей.
Ему понадобилось почти все его мужество, чтобы взглянуть им в глаза.
– Эго была ошибка. Мне жаль. Очень жаль.
Пятясь, он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. В большом зале, погруженном в тишину, он уселся назад в свое кресло и уставился на огонь. Он думал о том, когда же успел так измениться... И сможет ли когда-нибудь стать собой, прежним.
Если Айден и думал, что Энн мгновенно заметит его молчаливость, то он глубоко заблуждался. Следующие несколько дней они вели себя как посторонние люди. За все это время она разыскала его лишь однажды, и то лишь для того, чтобы обсудить некоторые вопросы по облагораживанию замка. Не считая этого единственного раза, он все время был предоставлен сам себе.
Верный своим представлениям о том, каким должно быть перемирие между ними, он делал вид, будто ее нет... Хотя часто ловил себя на том, что слоняется по замку в надежде, что жена наконец-то его заметит. Но она не замечала.
Вместо этого она полностью посвятила себя превращению замка Кельвин в семейное гнездышко.
Все эти годы он трудился не покладая рук, чтобы его земли стали процветающим, доходным имением, но при этом совершенно не уделял внимания самому замку. Теперь же сразу за порогом кухни был разбит огородик, в котором росла всякая зелень. Всего за одну ночь откуда ни возьмись появился курятник, полный наседок и кукарекающих петухов. Миссис Мак-Эван уже пообещала накормить его пирогом, испеченным из первых же яиц. Псы Айдена стали более воспитанными и все чаще пробегали мимо него, спеша встретить Энн.
Если кто-то из их маленькой общины и заметил, что между ним и его женой не все так гладко, то не подал виду. Правду говоря, все с радостью приняли Энн в свой круг. Даже Дикон перестал его донимать по поводу Энн.
И вообще, в последнее время его друг стал гораздо меньше пить. Он постоянно твердил о том, что вот-вот должно прибыть датское судно, и все время оповещал Айдена о подробностях повстанческой деятельности своего брата Робби. Больше он ни о чем не говорил, даже об Энн.
А Хью вообще пропал. Он разговаривал, ходил и выглядел как старый счастливый холостяк, каким и был всегда, – но все уже и так знали, что он влюблен в Финеллу Мак-Эван. Все мысли его были заняты ею. Фанг посоветовал сыграть в июне свадьбу.
– Может, тогда у него в голове прояснится, и он снова станет нормальным.
Айден не знал, имеет ли право советовать кому-то в любви. Нашлась единственная женщина, не поддающаяся его обаянию, и эта женщина в какой-то степени была ему женой.
Само собой, нельзя консумировать брак, если собираешься его расторгнуть. И все же маленькая въедливая мыслишка о том, что неплохо все-таки было бы переспать с Энн, прочно поселилась у него в голове. В конце концов, она работала не хуже, чем он сам. И, может, переспав с ней, он наконец-то сможет сосредоточиться на чем-то еще, кроме колыхания ее бедер при ходьбе и маленьких лучиков, которые появляются в уголках ее глаз, стоит кому-то сказать что-то смешное.
Если консумировать этот брак, он, наконец, сможет узнать, каково это – целовать ее. Может, тогда он перестанет бредить ею так сильно, теряя интерес к другим женщинам.
И последний аргумент: он сможет вслух высказывать свое недовольство тем, что она не обращает на него внимания.
Был солнечный четверг – один из тех деньков, когда на ярко-синем небе ни облачка и еле ощутимый ветерок предвещает долгожданное лето. В тот день Айден обнаружил, что его любимая кобыла ожеребилась. Он был рад. Он свел ее с лучшим во всем Аргайле[5] племенным жеребцом-призером. Родословная у жеребенка была безупречной. Дэйви Моват с друзьями был рад этой новости, но полноценного удовольствия Айден не получил. Он хотел поделиться этой радостью с кем-то, кто по-настоящему имел для него значение.
Раньше в подобной ситуации он отправился бы разыскивать Дикона или Хью. Теперь же ноги сами понесли его к дому, чтобы рассказать обо всем Энн.
Но ее дома не было. Он окликнул Норвала, и тот из зала на втором этаже ответил, что не видел «миледи».
Айден поспешил на кухню.
– Миссис Мак-Эван, вы не видели мою жену?
– Она на берегу, – ответила миссис Мак-Эван.
– Какого черта она там забыла? – воскликнул он и, не дожидаясь ответа, выскочил из кухни.
За дверью начиналась одна из многих тропинок, ведущая вниз, к скалистому берегу с каменисто-песчаным пляжем. С высоты утеса Айден увидел внизу Энн и Кору вместе с группой детей, среди которых была и Мэри. Они танцевали. На Энн было ее платье цвета слоновой кости из муслина – одно из двух платьев, которые она берегла для выходов к ужину. Волосы ее были распущены и ниспадали до самого пояса. Остальные тоже были одеты в наряды светлых тонов. Ему стало любопытно поглядеть на это вблизи, и он стал спускаться по тропинке. Не прошел он и половины пути, как наткнулся на Дикона, сидящего среди камней.
– Что ты здесь делаешь?
Дикон быстро отвел взгляд от места, где играли женщины и дети, и равнодушно пожал плечами.
– Просто сижу. Айден нахмурился.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– А почему ты спрашиваешь?
– Ты сам на себя не похож.
Секунду Дикон колебался, будто хотел признаться в чем-то, но в последний момент сдержался.
– Я в норме.
Он встал и прошел мимо Айдена, направляясь к дому.
Айден снова взглянул вниз. Кора заметила Дикона и взглядом проводила его. После чего, увидев Айдена, она быстро отвела взгляд и что-то сказала Энн.
К тому времени, как он наконец-то спустился вниз, все уже знали о том, что он идет. Мэри радостно подбежала к нему босая. Он заметил, что она не одна такая. Они все были босиком, даже Энн, и у всех на шеях красовались ожерелья из водорослей.
– А мы танцуем, – восторженно сообщила Айдену Мэри и сделала пируэт на песке. – Мы на морском балу!
Он не смог не рассмеяться. Присутствие детей в замке преобразило жизнь Кельвина, придало ей очарование.
– С этими водорослями на шеях и в волосах вы похожи на русалок из датской сказки, у которых выросли ноги.
Энн покраснела, и он был очарован.
– Просто сегодня такой дивный день... – сказала она. – Мы решили немного подурачиться.
К ним подбежали две подружки Мэри, чтобы показать ожерелья, которые сделала им «миледи».
И хотя Айден всячески притворялся, что восхищается морскими украшениями, на самом деле он почти не обращал на них внимания. При виде того, как эти чудные детишки смеются и льнут к Энн, в голове его родилась мысль: он тоже хочет детей. Он всегда знал, что рано или поздно придется их завести – все-таки это его обязанность, его семейный долг, – но он никогда так остро не хотел этого, как сейчас, стоя рядом с Энн в окружении скачущих, хохочущих маленьких девочек.
– Лэрд, а вы умеете танцевать? – прямо спросила Мэри.
– Мэри, нельзя так разговаривать с лэрдом, – одернула девочку Кора.
– Все в порядке, – сказал Айден.
Он опустился на колени, чтобы оказаться вровень с Мэри. Две ее подружки, в которых он только сейчас узнал Эллен и Молли Кит, близняшек-племянниц Хью, столпились за ней.
– Я не танцую, – признался он. – Я страшно неуклюжий. Я даже о собственные ноги спотыкаюсь. Знаешь, они такие большие.
Дети рассмеялись.
– Леди Тайболд вас научит, – сказала Эллен. – Нас она научила.
Леди Тайболд. Никто еще не осмеливался называть так Энн в его присутствии. Все обращались к ней «миледи», но никогда не произносили вслух титул. Он только сейчас это заметил.
И Кора заметила эту оговорку. Энн тоже. Она внимательно смотрела, ожидая его реакции. Босоногая и с ожерельем из водорослей на шее, она выглядела почти так же невинно, как эти маленькие девочки. И тут с моря подул легкий бриз, разметав многочисленные юбки ее муслинового платья. Он не мог не восхититься ее стройными длинными ногами и плавным женственным изгибом бедер.
Айден поднялся.
– Может, леди Тайболд научит меня танцевать.
Теперь и он произнес ее титул вслух.
Ее реакция стала лучшей наградой. Энн больше его не игнорировала. И она не могла не откликнуться на его просьбу, чтобы не расстроить своих маленьких спутниц. Он протянул Жене руку:
– Миледи?
Девочки радостно захлопали в ладоши. Энн не шелохнулась.
– Мы не можем их подвести, – напомнил он.
Она нерешительно взглянула на тропинку в скалах, ведущую к замку, словно готова была бежать. Он встал таким образом, чтобы преградить ей путь к отступлению. Она слегка отстранилась от него.
Неужели он действительно производит впечатление такого неотесанного мужлана?
Поняв, что он должен сделать первый шаг, Айден поклонился ей со всей изысканностью кавалера на лондонском балу. Энн удивленно приоткрыла рот, впечатленная таким строгим соблюдением этикета. Малышки захихикали.
Энн после секундных раздумий грациозно присела в реверансе. На этот раз, когда он подал ей руку, она вложила в нее свою.
Будь это бальной залой, на ней были бы перчатки и он не смог бы почувствовать тепло ее кожи. И не смог бы придумать свой собственный танец, наиболее подходящий для его целей. Шаг вперед, шаг назад, покружить партнершу, опустить руку ей на талию. В результате они оказались вплотную прижаты друг к другу и вынуждены были двигаться как единое целое.
– Мне почудилось, будто вы сказали, что не умеете танцевать, – заметила она с легким придыханием.
Неужто сердце ее забилось чаще? Он пожал плечами.
– Я неуклюжий.
– А, по-моему, вы какой угодно, только не неуклюжий, – сказала она, в то время как он взял ее за руки, поднял их над головой и закружил ее классическим приемом.
Детишки пришли в восторг от этого движения и тут же бросились его повторять. Кора задумчиво наблюдала за ними со стороны.
– Наверное, с возрастом у меня это прошло, – сказал он.
Она улыбнулась. Он прижался к ней плотнее, чтобы чувствовать запах ее волос. Груди ее слегка коснулись его груди. Ему ужасно хотелось дотронуться до них, почувствовать их форму, попробовать их на вкус. Рука его снова легла ей на талию.
Они перестали двигаться.
Секунду оба они стояли неподвижно. Казалось, они даже не дышат.
Айден полностью утратил ощущение времени и места, утонув в глубине этих прекрасных серо-голубых глаз.
Аплодисменты детей разрушили все волшебство момента. Энн отстранилась.
– Думаю, мы показали им достаточно, – сказала она будто бы в свое оправдание, но обмануть его не смогла.
Какая-то искра проскочила между ними. Что-то неуловимое. Что-то редкое и такое важное.
Айден развернулся к девочкам и отвесил им шуточный поклон, весьма довольный собой и своим танцем.
– Нужно идти, – позвала всех Энн. – Уверена, у миссис Мак-Эван найдется для нас холодная вода или горячий чай.
– О да, и даже тост, – поддержала ее Кора. – Пойдемте, дайте мне свои руки.
Она взяла за руки близняшек, которые, по их словам, были более чем голодны, и повела их вверх по тропинке.
– Иди за своими подружками, Мэри, – сказал Айден. – Мы с леди Тайболд скоро подойдем.
Крошка внимательно на них посмотрела, в ее живых глазах читалось любопытство, а затем быстро, насколько позволяли босые ножки, побежала вверх по холму догонять своих друзей. Оставшись с Айденом один на один, Энн робко попятилась, словно пугливый жеребенок. Она придвинулась к камню, достаточно большому, чтобы его можно было использовать как стул. Рядом с ним из песка выглядывали ее шелковые чулки и эти глупые детские балетки.
На миг он мечтательно представил, как она будет надевать чулки прямо перед ним. Он мог бы даже предложить ей помощь. Но она этого делать не стала. Она просто надела балетки на босую ногу.
– Вам понадобятся более крепкие башмаки, – заметил он.
Она издала неопределенный звук.
– Пошлите записку сапожнику в Вик, – сказал Айден. – Он сделает для вас новую пару. Еще вам может понадобиться пара новых туфель.
– Спасибо, – выдавила она и поднялась с камня. Так на него ни разу и не взглянув, она пошла по тропинке наверх.
Ее умышленное безразличие начало его раздражать. Спасибо? «Это все, что она может ему сказать?
Он схватил ее за руку, когда она проходила мимо него, и развернул к себе лицом.
– Энн... – начал было он, но затем запнулся.
Он не знал, как продолжить. А она не собиралась идти ему навстречу. Она лишь нахмурилась, ожидая, что же он ей скажет.
– Вы не носите шпильки, которые я для вас купил. – Наверное, эта фраза прозвучала глупо, но Айдена действительно интересовал этот вопрос.
Она вся напряглась, взгляд ее скользнул по поверхности моря. Высоко в небе над головами, подставив крылья ветру, реяли чайки, издавая пронзительные насмешливые крики. У него на глазах теплая нежная женщина, с которой он только что танцевал, перенеслась в недосягаемое место, куда ему путь был заказан.
Почти отчаявшись, он провел пальцами по ее руке. Это было всего лишь легкое прикосновение, но оно заставило его желать большего.
– Если вам эти шпильки не понравились, я ни в коем случае не стану заставлять вас их носить. Да и вообще, я сюда вовсе не за этим спустился.
– А зачем вы пришли?
Увидеть вас.
Он не мог заставить себя сказать это вслух. Если он произнесет эти слова, перед ним откроется нечто новое, незнакомое, постичь которое он не особо рвался.
– Сказать, что моя кобыла Даблет ожеребилась.
Это было изначальным побуждением.
– Отличная новость, – произнесла она после минутного молчания.
Ему показалось, или она действительно была немного разочарована? Может, она хотела услышать что-то другое?
– Да, у меня большие планы на этого жеребенка.
Он говорил, будто какой-то деревенский увалень! Странно, как это она до сих пор не развернулась и не ушла. Но она продолжала стоять с задумчивым выражением на лице, словно способна была прочитать его мысли. Размышляя, она закусила нижнюю губу.
Айден подошел ближе, для него важно было, чтобы она, наконец, с ним заговорила, все равно о чем. Даже о его планах насчет лошади – это все равно разобьет лед, поможет завязать беседу. После этого можно затронуть тему лошадей в целом, или поговорить о замке, или даже о вещах, не связанных с домашним хозяйством.
Но этому не суждено было случиться. Не успела она и слова промолвить, как сверху раздался крик Дэйви Мовата, в котором слышались нотки отчаяния:
– Лэрд! Лэрд!
Айден отошел назад, чтобы его стало видно с вершины скалы.
– Что случилось, Дэйви?
– Сюда идут солдаты! Хью послал вас предупредить.
– Солдаты? – повторила Энн. – Что их могло сюда привести?
Айден не ответил. Он просто взял ее за руку и зашагал вверх по тропинке.
Во дворе замка до появления Айдена царила неразбериха.
– Возвращайтесь на кухню, миссис Мак-Эван, – распорядился он.
Кухарка мгновенно удалилась, уводя за собой и дочь.
– Думаешь?.. – начал было Хью и тут же замолчал, поняв, что чуть не сболтнул лишнего.
Айден нахмурился. Дикон стоял на дорожке, ведущей к стойлам. Вокруг него сгрудилось несколько сыновей Фанга.
– Тайболд, это Ламберт едет! – воскликнул он. – Печенкой чую.
Повернувшись к Энн, Айден велел:
– Идите в дом и, что бы ни случилось, не выходите наружу. Проследите за тем, чтобы Кора с детьми тоже не высовывались.
– Да, Айден, но...
– Энн, сейчас не время спорить.
ГЛАВА 10
Энн наткнулась на его серьезный взгляд и сразу же закрыла рот. Танец с ним на пляже был сродни волшебству. Она почувствовала, как он сильнее прижал ее к себе. Рука его властно задержалась на талии, и в глубине его глаз она увидела желание... желание обладать ею. Она уже отчаялась встретить мужчину, который бы вот так на нее смотрел. Мужчину, к которому бы она, в свою очередь, отнеслась с любовью, почтением и уважением. Такого мужчину, как Айден.
Но сейчас он снова подавлял ее своим авторитетом, мужчина-командир, владыка Кельвинского замка.
– Будьте осторожны, – прошептала она.
В ответ он усмехнулся с беспечным самодовольством.
– Я всегда осторожен. А теперь идите внутрь.
Энн повиновалась, подталкивая перед собой Кору с детьми. Но стоило ей переступить порог, как вся ее покорность куда-то делась.
У Айдена были от нее секреты. Ей и раньше доводилось слышать имя майора Ламберта. Понадобилась секунда, чтобы вспомнить. Это сэр Руперт спрашивал леди Вальдо о майоре Ламберте. При этом, произнося его имя, он выглядел обеспокоенным. В тот момент Энн отчетливо почуяла опасность.
Теперь ею овладело еще более мрачное предчувствие, чем тогда.
– Отведи детей в крыло для слуг, – приказала она Коре. – Там вы будете в безопасности.
– А как же вы, миледи?
– Я подожду здесь. – Кора уже уходила, когда Энн вдруг ее окликнула: – Не знаешь, почему это военные вдруг решили почтить нас своим визитом? Кто такой этот Ламберт?
Кора пожала плечами.
– Может, они просто проходили мимо, и им нужно было пополнить запасы еды и питья.
«Ну да, конечно, держи карман шире», – подумала Энн, но вслух этого не сказала.
– Очень хотелось бы в это верить.
– Мне тоже, – тихо согласилась Кора и вышла с девочками из комнаты.
Энн на цыпочках вернулась назад в альков и слегка приоткрыла входную дверь как раз в тот момент, когда через арочные ворота Кельвина, решительно и целеустремленно чеканя шаг, прошел отряд из пятидесяти солдат. Солнце блестело и отражалось в их поднятых штыках. Зрелище было весьма устрашающим.
Во главе отряда ехал офицер, на голове которого красовался парик. Сапоги были до блеска начищены ваксой. Золотые галуны сверкали ярче солнца. У него был крупный крючковатый нос и крайне высокомерный вид напыщенного аристократа.
Муж Энн, напротив, был одет в повседневную рубашку, кожаные бриджи и изрядно поношенные сапоги. И при этом он все равно выглядел дворянином до мозга костей.
Собаки неистово лаяли. Айден приказал одному из мальчишек запереть их на конюшне.
Посреди двора офицер скомандовал солдатам остановиться. Йорк, самый маленький из своры, умудрился избежать заточения в конюшне и теперь жался к ногам Айдена, не прекращая лаять.
Айден подхватил Йорка на руки.
– Ну же, угомонись, прекрати тявкать.
Щенок его послушался.
– Доброе утро, лорд Тайболд, – произнес майор, взирая поверх своего величественного носа на Айдена, который твердо стоял перед входом в замок. Легкий ветерок развевал его чересчур длинные волосы.
– Доброе утро, майор Ламберт.
– Да у вас тут целая свора дворняг, – заметил майор.
Его едкое замечание не понравилось Энн. Она обрадовалась, когда Айден сказал:
– Если вам не нравятся мои собаки, можете уходить, майор. Вас никто не держит.
– Э, нет. Этого я сделать не могу, – произнес майор с наигранной ленцой. – Я вообще-то ищу одного отчаянного беглеца.
– По-вашему, этот отчаянный беглец находится в Кельвине? – Айден покачал головой. – У вас слишком бурное воображение, майор.
– Может быть, и так, а может, и нет, – произнес офицер. Глазами он пробежал по толпе любопытных зевак, собравшихся по периметру двора. – Из надежных источников мне стало известно, что здесь находится Дикон Ганн, брат мятежного Робби Ганна. Я требую передать его властям.
При упоминании имени Дикона гомон, стоящий во дворе замка, стих. Айден задрал подбородок вверх. Одного этого Энн было достаточно, чтобы понять: он будет настаивать на своем.
– На каком основании?
– Государственная измена, – ответил майор.
Измена? Энн и подумать о таком не могла.
Через дверную щель она отчетливо видела Дикона в окружении сыновей Фанга. Он даже глазом не моргнул, когда произнесли его имя. Солдаты наверняка не знали, как он выглядит, иначе они бы его уже схватили.
Она затаила дыхание, ожидая, что вот-вот кто-то его выдаст. Но все молчали.
Что еще хуже, если он сейчас шелохнется, то привлечет к себе лишнее внимание.
– Я не видел Дикона Ганна уже несколько недель, – ровным тоном произнес Айден.
– Странно, – сказал майор Ламберт. – У нас есть донесение от человека, который недавно был в этих краях и видел, как вы, милорд, вместе Ганном куда-то ехали верхом.
– Он мой друг, я не стану этого отрицать, – ответил Айден. – Но последние несколько недель я его не видал.
Энн напряглась всем телом, когда офицер недовольно нахмурился. Майору Ламберту такой ответ явно пришелся не по душе. Все это с ней уже было, только в другом времени и месте – когда ее собственного отца уводили под конвоем. В полумраке алькова она скинула туфли и принялась лихорадочно натягивать чулки – сначала на одну ногу, затем на другую. Она должна выглядеть как верх приличия и эталон пристойности. Это единственное, что понимали британские власти.
А тем временем снаружи офицер обратился к Айдену:
– Вы не будете возражать, если мы обыщем поместье, милорд?
– Буду, – отрезал Айден.
Майор Ламберт прищурился, но голос его оставался спокойным.
– Не понимаю почему. Если его здесь нет, то мы ничего и не найдем... а вы тем самым лишний раз докажете свою преданность короне.
– Гоняетесь за якобитами, майор Ламберт? Вам не кажется, что это дела давно минувших дней?
– В Шотландии якобитская угроза сохраняется всегда, лорд Тайболд. Вам ли, потомку одного из самых известных повстанцев в шотландской истории, этого не знать?
Айден от всей души рассмеялся.
– Моего прадеда приравнивают к таким одиозным личностям, как Уильям Уоллес и Роб Рой?[6] Майор, чтобы вы знали: шотландская история полна имен повстанцев, следующих одно за другим, и будет это продолжаться до тех пор, пока Англия не признает наше право на самоуправление и не оставит свои деспотические замашки, как, например, вот эта.
Черты лица майора Ламберта ожесточились.
– Мой первейший долг – разыскивать предателей, где бы... и кем бы они ни были. Это касается и вас, милорд.
Энн не могла больше ждать, тем более, после подобного заявления. Айден играл с огнем. Неужели он этого не понимал? Если он не будет осторожным, майор возьмет его под арест вместо Дикона. Энн прогнала прочь мысль о том, что Айдена могут осудить и повесить как мятежника. Это станет огромной утратой для многих.
И для нее тоже. Пусть она делала вид, что его не замечает, что ей безразлично то, чем он занимается, но на самом деле она проникалась к нему все более и более сильным чувством. Каждый день она открывала в нем что-то новое – что-то благородное, прекрасное, достойное восхищения.
Она останется здесь, рядом с ним, даже если он не ответит ей взаимностью, просто потому что она уже не могла отсюда уехать. Он и гордые жители Кельвина навсегда запали ей в душу.
Интуиция подсказала ей: нужно придумать какой-то отвлекающий маневр, чтобы Дикон мог спокойно скрыться и чтобы ослабить напряжение, повисшее между мужчиной, которого она любила, и майором Ламбертом.
Энн разгладила юбки, расправила плечи и смело распахнула дверь во двор.
– Милорд, – прощебетала она, – вы не говорили, что к нам приедут гости.
Она попыталась вложить в интонацию как можно больше аристократической надменности. Следовало быть снобом, чтобы завоевать доверие майора Ламберта.
Все внимание переключилось на нее. Она лучезарно улыбнулась, в душе надеясь, что у Дикона хватит сообразительности воспользоваться случаем и улизнуть. Хотя от него можно ожидать чего угодно – он вполне мог задержаться, чтобы поглядеть на ее спектакль.
А это был самый настоящий спектакль. Энн отбросила прочь все смущение и выплыла вперед, словно лебедь, с идеально прямой спиной и горделивой осанкой, которую в обязательном порядке осваивали все дебютантки, прежде чем предстать перед королевским двором. Она взяла мужа под руку и жеманно надула губки:
– Как же это некрасиво с вашей стороны – принимать людей и мне ни слова не сказать! – Она поглядела на офицера. – Я тут всего неделю, а уже начинаю хандрить. Я ужасно истосковалась по светской беседе. – Сжав руку мужа, она поинтересовалась: – Вы не собираетесь нас представить?
На миг она испугалась, что Айден откажется, что он и дальше будет противостоять офицеру. Она взглянула на него с мольбой. Он должен был ей подыграть. Если он этого не сделает, последствия могут быть весьма плачевными.
Он удивленно приподнял одну бровь, затем переложил Йорка в другую руку, взял ее кисть и галантно поцеловал.
– Милая, – она чуть не рассмеялась, заслышав такое нежное обращение, – майор Ламберт приехал сюда по делу. Не бери это в свою прелестную головку. Он скоро уедет.
Она ощутила легкое покалывание в том месте, где он поцеловал ее руку, но при этом все же кокетливо надула губки.
