Текст книги "Игра в любовь"

Автор книги: Кэти Максвелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Эхо от взрыва разлетелось в горах, после чего все стихло. Не было слышно ни единого крика вездесущих чаек или крачек.

Первой ее мыслью было: я жива. А Айден?

Энн убрала волосы с лица и подняла голову. Пещера вся взорвалась, и добрая часть скалы опустилась в воду.

Путаясь в мокрых юбках, она поднялась на ноги.

– Айден!

Имя его эхом прокатилось по горам в воцарившейся тишине. В последний раз она видела его бегущим по дорожке от пещеры.

Теперь от дорожки не осталось и следа... Айдена тоже нигде не было видно.

Фанг, Хью и остальные выбрались из своих укрытий. Они так же, как и она, созерцали разрушения, устроенные взрывом на побережье. Фанг первым подошел к ней. Кора следом за ним.

Горло ее сжалось от боли утраты.

– Я его не вижу. Я никого там не вижу, – произнесла Энн сдавленным голосом.

По лицу Коры ручьями потекли слезы. Мэри схватила ее за руку. Вместе они пошли разыскивать Дикона.

Фанг к ним присоединился.

– Они у нас парни крепкие. Должны были выдержать. Но ни Энн, ни Кора ему не ответили.

Энн взяла Кору за другую руку, и женщины с ребенком стали карабкаться на груду булыжника – это было все, что осталось от тропинки в скалах. Фанг пошел следом за ними.

И тогда раздался крик со скалы:

– Я вижу тело!

Энн испугалась, что у нее остановится сердце. Она стремглав понеслась, перескакивая через камни, в том направлении, куда указывал мужчина. Следом за ней побежал Хью, за которым по пятам следовала Финелла. Он быстро обогнал Энн и добрался до места, на которое указывал человек на скале.

– Это лэрд! – крикнул Хью через плечо.

Энн подобрала юбки и взобралась на каменистую насыпь, на которой он стоял.

К тому времени Айден уже начал приходить в себя. Он с ног до головы был перепачкан грязью. Лицо его было сильно исцарапано, одежда порвана – и все же он никогда не был для нее милее, чем сейчас. Она бросилась ему на шею.

– Ты жив, – повторяла она снова и снова.

Он крепко ухватил ее руку, выбираясь из-под завала ровно настолько, чтобы можно было ее поцеловать – прямо там, на глазах у всех. У поцелуя был вкус пота, грязи и ее Айдена. Чудесного, замечательного Айдена.

Он прервал поцелуй, легонько провел пальцами по ее щеке и выдавил из себя слабую улыбку.

– Думаю, с меня пока опасностей хватит, – заметил он хриплым от пыли голосом.

Энн, Фанг и Хью рассмеялись. Фангу так понравились эти слова, что он даже прокричал их остальным. Слезы бежали по щекам Энн. Она была невообразимо счастлива.

– Хью, помоги мне встать, – попросил Айден. – У меня такое ощущение, будто я все кости переломал.

Когда он поднялся и смог стоять без посторонней помощи, в толпе раздались радостные возгласы. Он весь был в синяках, но больше никаких повреждений не получил.

Облегченно вздохнув, Энн обернулась и увидела Кору, стоявшую на соседнем пригорке. Улыбка ее померкла.

– Где Дикон? – спросил Айден.

Настроение у присутствующих резко испортилось.

– Неизвестно, – ответил Хью.

Айден направился к Коре. Энн поддержала его, взяв его руку и закинув себе на плечо.

– Энн, он не мог так просто погибнуть, – зашептал он. – Моя совесть не вынесет еще одной смерти. Только не Дикон.

Она ничего не сказала, опасаясь худшего. Кора медленно повернулась к ним.

– Я не могу его найти. – Она закрыла глаза. – Я так долго мечтала от него избавиться, а сейчас мне кажется, что я жить без него не могу.

Мэри зарылась лицом в тетины юбки. Айден отстранился от Энн.

– Он должен быть где-то здесь.

Он прошел мимо Коры, за ним последовали Хью и Фанг. Они стали карабкаться по камням, то и дело выкрикивая имя Дикона. Чайки вернулись. Они пронзительно кричали в ответ, паря в воздухе и оценивая нанесенный ущерб.

Энн взяла Мэри на руки и обняла Кору.

– Он слишком упрямый, чтобы умереть, – вслух произнесла она.

– Ага, – тихо согласилась Кора.

И, тем не менее, его нигде не было видно. Айден с трудом взобрался на горку из камней, чтобы лучше видеть окрестности.

– Дикон! – позвал он.

Даже Мэри своим детским голосочком стала помогать им звать Дикона. Девочка была взволнована не меньше остальных.

– Подождите! – Айден поднял руку, делая знак всем замолчать. – Я видел движение. Вон там.

Он спустился с горки и взобрался на место неподалеку от того, на котором только что стоял.

Тогда Энн и все остальные заметили то, что видел он. Из-под камня и грязи выглядывала рука. Кора резко побледнела. Она схватила Энн за руку.

Айден пробрался туда. Он упал на колени и принялся разгребать завал. Подбежавшие Хью с Фангом стали ему помогать. Томас с братьями стремглав неслись с прибрежных скал им на помощь.

Мэри стала извиваться, пытаясь вырваться, чтобы присоединиться к ним. Кора забрала ребенка у Энн и крепко прижала к себе.

– Еще пока рано, милая.

Кора боялась, что ребенок может увидеть нечто страшное, если подойдет слишком близко.

– Но я хочу увидеть Дикона! – взвилась девочка.

– Подожди, – твердо сказала Кора, и было в ее интонации нечто такое, что заставило девочку послушаться. Она обняла Кору за шею.

– Он жив! – прокричал Айден.

Айден и все остальные голыми руками стали счищать с Дикона грязь.

Из-под камней показалась голова Дикона. Он с трудом вдохнул и с тихим стоном выдохнул.

– Погоди, дружище, – сказал Айден. – Буквально через пару минут мы тебя вытащим.

Он стер грязь с лица Дикона.

– Спасибо, – таков был его ответ, сдобренный обычной для него толикой иронии. После чего Дикон заговорил серьезно: – Я не чувствую ног.

Мужчины, которые работали над его спасением, обменялись многозначительными взглядами.

– Дай нам пару минут, – обратился к нему Фанг. – Тут еще камней осталось прилично. Не пытайся пока шевелиться.

Мужчины двигались быстро. Наконец торс Дикона Оказался на свободе, но ноги все еще были придавлены валуном. Под руководством Фанга мужчины сообща взялись сдвигать камень.

Дикон посмотрел на Айдена.

– Надо было позволить тебе поджечь порох.

Такое ироничное замечание застало всех врасплох. Айден уставился на грязное, покрытое потом лицо друга, зная, что сам он выглядит сейчас не лучше, и расхохотался.

К ним присоединился Дикон, и Фанг, и Хью. Мальчики не смеялись. Они не поняли шутки. Но мужчины поняли.

Как здорово было все еще находиться среди живых...

Дикон кивнул на место, где стояли Кора с Энн.

– Они решат, будто мы сошли с ума.

– Про нас давно такое поговаривают, – заметил Айден.

– Хорошо, давайте же, наконец, сдвинем с него этот чертов камень, – сказал Фанг, беря на себя командование.

Он расставил всех по местам, и на счет три они навалились на валун всем своим весом.

– А теперь осторожно. Нужно его приподнять, а то мы еще больше его искалечим.

С помощью еще нескольких человек они без труда подняли массивную каменную глыбу. Дикон охнул от боли. На лбу выступили капли пота.

– Насколько все плохо? – спросил он у Фанга. Старик покачал головой.

– Здесь сильный перелом. Мы сейчас наложим шину, но лэрд наверняка захочет послать в Инвернесс за хирургом.

– Мне не нужен хирург, – уперся Дикон.

– А что, лучше вообще остаться без ноги? – возразил Айден.

Дикон взмахом руки подозвал Хью и Томаса.

– Помогите мне подняться.

Они исполнили его просьбу. Вторая нога была вывернута, но не сломана, поэтому он мог поддерживать равновесие, хоть это и было для него весьма болезненно. Айден снова собрался настаивать на хирургическом вмешательстве, но Дикон его уже не слушал. Он смотрел на Кору. Он через силу изобразил на лице подобие улыбки, за что получил в награду облегченный всхлип Коры и радостный вопль Мэри.

– Думаешь, я ей нужен такой? – спросил он.

Айдену не понадобилось даже спрашивать, кого он имеет в виду.

– Думаю, нужно быть совсем без мозгов, чтобы позволить такому упертому дурню за собой волочиться. – Он наткнулся на изумленный взгляд Дикона и тут же добавил; – Но она любит тебя. Ты счастливчик, Дикон Ганн, цени это – ее любовь дорогого стоит.

Забавно, но еще две недели назад он бы такого не сказал. Тогда слово «любовь» для него мало что значило. А теперь оно означало целый мир. Дикон обвел взглядом собравшихся вокруг него друзей.

– Но будет ли она любить меня, если я не смогу больше ходить?

– Об этом ты должен спросить ее, – ответил Айден.

Дикон глубоко вздохнул.

– Что ж, друзья, пойдемте. Отведите меня к ней.

Хью и Томас скрестили руки в виде импровизированного сиденья. Это было не лучшим средством транспортировки для раненого, но единственным, какое у них было на тот момент. Они сделали всего пару шагов, когда Кора сама подбежала к ним с Мэри на руках.

– Я думаю, она примет тебя любым, – тихо сказал Айден Дикону за миг до того, как Кора оказалась перед ними.

Взгляды их встретились. Какая-то искорка пробежала между ними. Даже Айден чувствовал силу их взаимного притяжения. Тогда он сказал:

– Это был самый глупый поступок в твоей жизни, Дикон Ганн.

– Такого больше не повторится, – пообещал он.

Девушка подошла к нему вплотную, обвила его руками за пояс и уткнулась своим лицом и лицом Мэри ему в грудь. Дикон поморщился, но ничего ей не сказал. Вместо этого он обнял их с Мэри и крепко прижал к себе.

Айдену пришла в голову мысль о том, что хоть друг и потерял свое состояние и землю, взамен он приобрел нечто поважнее, имеющее куда большую ценность.

Он взглянул на Энн. Стоя в стороне ото всех, она наблюдала за воссоединением любящих сердец с увлажнившимися глазами, но, как всегда, держалась молодцом.

Не было женщины для него милее, чем она. Ей одной он отдал свое сердце – и неожиданно Айден почувствовал себя несказанно богатым человеком.

Он протянул навстречу ей руки – и она тут же бросилась в его объятия.

Через день за телом майора Ламберта прибыл отряд солдат под предводительством полковника Уизерспуна собственной персоной. Айден встретил их в своем привычном одеянии – в одной рубашке без пиджака и черных кожаных бриджах, правда, теперь на шее был повязан еще и накрахмаленный шейный платок, потому, что Энн считала, что тот ему очень идет. Лорд Тайболд принимал полковника в большом зале.

– Я приношу извинения за поведение моего офицера, – искренне, но немного суховато произнес полковник Уизерспун.

– Свои решения он принимал, не руководствуясь вашими приказами, – ответил Айден так же формально.

– Я ценю ваше понимание, милорд. – Офицер очень осторожно подбирал слова. – Нам здесь довольно сложно приходится. Они нас не любят.

Он имел в виду горцев.

– Мы вам не доверяем, – поправил его Айден. – В вас видят не более чем прихвостней, когда вы играете в нечестные, беспринципные игры. Но это скоро изменится.

Полковник Уизерспун вытянул шею, словно воротник формы вдруг стал ему слишком тесен.

– Что вы имеете в виду, милорд?

– Мы с женой едем в Лондон.

Он явно испытал облегчение оттого, что, как ему показалось, Айден сменил тему.

– В Лондон? Хотите попасть к закрытию сезона?

– Нет, сезон нас не интересует. Я решил занять более активную позицию в политике. Я собираюсь бороться с «очистками», полковник. Я добьюсь их упразднения.

Его сообщение явно застигло полковника Уизерспуна врасплох. Он покачал головой с примирительной улыбкой.

– Я тоже не сторонник таких методов. Мои люди – воины. Нам доставляет мало удовольствия выгонять людей из домов. Но в то же время, как вы сами знаете, феодализм в Шотландии довольно крепок. Чтобы искоренить «очистки», вам самому придется отказаться от некоторых своих землевладельческих прав, милорд. Вы готовы пойти на такое?

– Я ненавижу «очистки», полковник Уизерспун, и поэтому изначально отказался пользоваться своими правами на таких условиях.

– Да, милорд. Но, к сожалению, мир состоит из людей, которые считают иначе. Взять хотя бы ваших соседей – подобных взглядов они не разделяют. Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я сын вдовы из благородной, но бедной семьи. Я знаю, каково это – зависеть от прихотей сильных мира сего. Поэтому я желаю вам удачи в вашем нелегком деле.

– Но вы не верите в успех моего предприятия?

Улыбка полковника Уизерспуна потускнела.

– Нет, милорд. Но буду очень надеяться, что вам это все же удастся.

На этом он изящно откланялся и удалился.

Айден подождал, пока солдаты выйдут за ворота Кельвина, и только тогда отправился в крыло для слуг. Там Дикон и Робби занимали одну комнату на двоих, вдвоем отходя от травм, каждый на своей кровати.

Прошлой ночью он отправил Хью за Робби. Вдова в Либстере обработала его раны, и теперь он шел на поправку.

В коридоре перед комнатой братьев Ганн нерешительно топталась на месте Энн.

– Что случилось? – спросил у нее Айден.

– Может, у Дикона и трудный характер, но по сравнению с братом он просто паинька, – призналась она.

Айден рассмеялся.

– Революционерам это свойственно.

– Но он же несет несусветную чушь, – пожаловалась Энн. – Он собирается отправиться в Лондон и отрубить королю голову. Кора даже специально выпроводила Мэри, потому что он своими дикими разговорами пугал ребенка.

Он вздохнул.

– Я положу этому конец.

Ее пальцы сплелись с его пальцами.

– Ты собираешься предложить ему то, о чем мы говорили прошлой ночью?

– Да. – Он поднес ее руку к своим губам и легонько поцеловал. – Все будет хорошо, Энн. Не теряй надежду.

Она прижалась к нему, и какое-то время он наслаждался теплом ее тела, запахом волос. На ней было синее платье, как в тот день, когда он заставил ее чистить конюшни. С тех пор оно стало его любимым, потому что каждый раз, видя его на ней, он тихонько посмеивался, вспоминая ее вспышку гнева. Вдвоем они вошли в импровизированную больничную палату.

– Ну, наконец-то ты и до нас добрался, – радостно приветствовал его Робби. – Что там рассказывал наш распрекрасный полковник? Наверное, он подумал, что два самых отпетых шотландских повстанца сейчас находятся под крышей твоего дома?

Он посмеялся при мысли о том, что удалось перехитрить солдат.

Дикон молчал. На краю его кровати сидела Кора и держала его за руку. Ею сломанная нога была зафиксирована в неподвижном состоянии.

– Ничего такого он не заподозрил, – пренебрежительно бросил Айден.

Он присел на спинку кровати из неотесанной древесины и заставил Энн встать рядом, по-хозяйски обняв ее за талию.

– Робби, я должен сообщить нечто такое, что тебе не понравится.

– Ты решил отдать меня англичанам? – пошутил Робби. И сам же рассмеялся собственной шутке.

– Я хотел сообщить, что пороха больше нет.

Робби нахмурился, напряженно обдумывая новость.

– Его, правда, нет? – Он взглянул на брата. – Или вы решили меня разыграть?

– Нет, это действительно так, – ответил Дикон. Он не мог заставить себя посмотреть брату в глаза.

– Я его уничтожил, – прямо заявил Айден.

Выпучив от удивления глаза, Робби переспросил:

– Уничтожил?

– В Шотландии не бывать войне, – сказал Айден.

Робби понадобилось время, чтобы переварить заявление Айдена. Когда до него, наконец, дошел смысл сказанного, его пресловутый взрывной нрав взял верх:

– Ах ты, чертов предатель!

Он рванулся к Айдену, который был готов к такому повороту событий. Будучи в два раза крупнее Робби и сильнее его, он отразил выпад и бросил его обратно на кровать.

– Я сделал так, как посчитал нужным, – сказал ему Айден.

– Ты сделал это, чтобы спасти свою шкуру! – выпалил Робби в ответ.

– Да, – подтвердил Айден. – А также чтобы защитить людей, которые мне дороги. Больше не будет убийств.

– Ты поддался чарам этой английской обольстительницы! – вскричал Робби.

Айден потянулся было к шее обидчика, но тут, к его удивлению, Энн рассмеялась.

– Меня никогда прежде так не называли, – пояснила она. – Спасибо за комплимент, Робби Ганн. Но сообщу тебе по секрету, не родился еще человек, способный водить графа Тайболда за нос. Ни его жена, ни разъяренные друзья.

– Я не хочу больше находиться под этой крышей, – злобно процедил Робби. – Будь проклят этот дом и все его обитатели!

– Брат... – начал Дикон.

Робби круто развернулся к нему.

– Пойдем, Дикон. И когда наступит наше время, Кельвин станет первым замком, который мы сожжем! – С этими словами он поднялся с кровати. – Я позову кого-нибудь, чтобы помогли тебя вынести.

Он уже был на полпути к двери, когда Дикон сказал:

– Я никуда отсюда не поеду, Робби.

– Что? – Тот повернулся к Дикону. – Ты не встанешь на мою сторону? Ты предпочтешь остаться здесь, а не поддержать своего собственного брата? – Он поглядел сначала на Кору, потом на Энн. – Это женщины превратили вас в размазню. Похоть, которую они в вас взрастили, затмила для вас свободу.

– Это неправда, – возразил Айден. – Я решил занять свое место в парламенте. Я добьюсь рассмотрения шотландского вопроса.

Робби досадливо плюнул на пол.

– Никто не станет тебя слушать.

– Станут, если я буду достаточно настойчив, – ответил Айден.

– На это уйдут десятки лет. Даже целые столетия! – воскликнул Робби. – Никто так легко не откажется от власти.

– Тогда я и мои потомки будут работать над этим столетиями, – поклялся Айден. – Но я больше не хочу убивать.

– А что насчет нас с Диконом, лорд Тайболд? Нас разыскивают. Ты и нас предашь? Ты продашь нас англичанам, чтобы сберечь свой драгоценный покой?

Айден взял Энн за руку.

Настало время сделать ополченцам предложение, о котором они с Энн так долго говорили прошлой ночью.

– Нет, у меня для вас есть кое-что другое. И вы с Диконом, я надеюсь, согласитесь со мной. У моей семьи есть земли в Северной Америке, купленные еще моим прадедом. Испытывая на себе последствия проигрыша под Каллоденом и долгое время находясь в плену у англичан, он боялся, что однажды нашу семью отправят в изгнание. Место ссылки он хотел выбрать сам.

Робби насупился, но Дикон слушал его внимательно.

– И что же это за место?

– Канада. Территория вдоль реки Святого Лаврентия, – ответил Айден. – Мне сообщили, что это хорошее место, к тому же я недавно нанимал землемера, чтобы измерить площадь того участка, и у меня на руках есть его заключение. По его словам, если за это как следует взяться, земли могли бы приносить хороший доход.

– В твой карман, – огрызнулся Робби.

– Нет, это будут ваши деньги, – спокойно возразил Айден. – Я подпишу договор дарения, которым передам эту землю вам двоим. Вы сможете начать все сначала. И когда вы там как следует обживетесь, вернете мне столько, сколько, на ваш взгляд, стоит эта земля.

– Я не хочу начинать с нуля, – скривился Робби. – У меня есть земли, земли, которые у меня украли.

– И которые, скорее всего, тебе никогда не вернут, – возразил Айден.

Они с Энн направились к выходу. Когда они поравнялись с Робби, тот демонстративно сделал вид, что не хочет с ними соприкасаться. Его ребячество огорчило Айдена. Он надеялся на лучший исход.

– Это твой выбор, – сказал он, открывая дверь. – Я не стану тебя уговаривать. Можешь остаться и дальше устраивать восстания – я не вправе тебя останавливать. Либо можешь попытаться построить что-то новое.

И они с Энн покинули комнату.

Энн подождала, пока они отойдут достаточно далеко, чтобы их никто не слышал, и только тогда спросила:

– Как ты думаешь, они примут твое предложение?

– Не знаю. Каждый человек должен делать свой выбор. Я свой сделал.

В большом зале их ждал Норвал.

– Все готово, милорд, – заговорщически шепнул он Айдену.

– Что «все»? – спросила Энн.

– Увидишь, – загадочно ответил Айден и повел ее к центральному выходу.

Она заартачилась.

– Милорд, я не люблю сюрпризы.

– Доверьтесь мне, миледи.

– Вы слишком часто меня об этом просите.

Она подозрительно изогнула бровь.

– Да. И вы хоть раз об этом пожалели?

Выражение ее лица смягчилось.

– Нет.

– Тогда доверьтесь мне и в этот раз, – усмехнулся он и открыл перед ней дверь.

Она секунду потопталась в нерешительности, затем все же пошла вперед; Айден и Норвал двинулись следом за ней. Дворецкий скакал чуть ли не вприпрыжку, настолько он радовался тому, что является частью сюрприза.

На улице наступила настоящая весна. Ветер с Северного моря дул с прежней силой, но воздух незаметно изменился. Тоненькие побеги молодой зеленой травы пробивались сквозь камни брусчатки, а блеяние новорожденных ягнят в хлеву было слышно в самом замке.

Это было время года, символизирующее новую жизнь, новое начало. Такая мысль пришла Айдену в голову, пока он вел жену по направлению к часовне.

– Что мы здесь делаем? – спросила она, снедаемая любопытством. – Айден, я не люблю сюрпризы...

Он прижал палец к ее губам, заставляя ее умолкнуть и не задавать больше вопросов.

– Закрой глаза.

Она не хотела, но, в конце концов, любопытство взяло верх. Она закрыла глаза. Стоя позади нее, Айден положил руки ей на плечи и повел вперед.

– Осторожно, здесь ступенька, – шепнул он любимой на ухо, предупреждая о вытесанной из камня плите у входа в часовню. – Аккуратно переступаем через порог...

Она послушно занесла ногу повыше.

– Открой глаза, – наконец-то прошептал он ей.

Энн не знала, что ее ждет, но такого она уж точно не ожидала. В часовне собрались все жители Кельвина в своих лучших одеждах, даже винокур Начтон Мак-Кэй с двумя своими дочерями. В руках они держали тонкие палочки, на концах которых были повязаны разноцветные ленты. Ленты извивались и подлетали вверх при каждом движении толпы. Перед алтарем стоял преподобный Олифант в церемониальной одежде.

– Что здесь происходит? – спросила Энн.

Айден взял ее за руку. Он украдкой взглянул на собравшихся, глубоко вздохнул и произнес:

– Я хотел бы на тебе жениться, если, конечно, ты согласна взять меня в мужья. Только теперь это будет мой собственный выбор... и я буду присутствовать на церемонии.

По толпе пробежал смешок. Все знали историю этого брака. То, как Энн выдали замуж по доверенности, уже вошло в легенду.

Она огляделась вокруг. В церкви находилась Бонни Моват с сыновьями. Фанг гордо стоял в другом конце ряда, на голову ниже своих старших сыновей. Хью Кит стоял между своей матерью Кэтлин и возлюбленной Финеллой.

Кроме того, там находились еще люди, много людей. Люди, из которых, как полотно из нитей, была соткана ее жизнь. Полные надежды лица людей, принявших ее в свой круг, выражали все лучше, чем слова.

– Ты не можешь отказаться, – резко заявил Айден.

Или она смогла уловить нотку отчаяния в его голосе? Она сделала вид, будто взвешивает все «за» и «против». Тем временем люди в церкви стали посмеиваться.

– А где же объявление о помолвке? – спросила она, наконец.

– Какая помолвка? – воскликнул Айден. – Энн, уже слишком поздно о чем-то объявлять. Мы консумировали наш брак.

Его прямота удивила и развеселила всех, даже преподобного Олифанта. Священник сделал вид, что закашлялся, но Энн заметила озорной блеск в его глазах.

Не успела она дать ответ, как Айден взял ее за руку и опустился на одно колено:

– Давай же, Энн. Ты и так завладела моим сердцем. Готова ли ты взять мою фамилию и титул перед моими людьми?

Ей показалось, что она сейчас растает на месте.

– Да, милорд, я стану вашей женой.

Все захлопали, раздались даже поздравительные возгласы. И только преподобный Олифант призвал всех к порядку.

– Приступим же. Я жду не дождусь, когда же мы наконец доведем это дело до конца, чтобы я смог пригубить еще того чудного эля, который вы варите, милорд. Так что начнем.

И в самом деле, сама церемония оказалась простой и быстрой. Айден даже не стал надевать пиджак, а так и женился в своей белой рубашке. А Энн улыбнулась поэтической справедливости того, что на ней было сиренево-голубое платье. И когда он нанизал ей на палец обручальное кольцо, обещая уважать и почитать ее до конца дней своих, она, наконец, поняла, что нашла свой дом.

ЭПИЛОГ

1817 год

Быть женой политика оказалось непросто, особенно для такой робкой женщины, как Энн, и особенно учитывая то, что ее муж самозабвенно посвятил всего себя этой роли.

Айден прибыл в Лондон с миссией. Ему многое предстояло сделать, и впереди ждал нелегкий, тернистый путь. Часто случалось, что он допоздна задерживался на заседаниях парламента, вместо того чтобы провести вечер с семьей или выйти в свет.

Общество было весьма заинтриговано «безумным лордом Тайболдом», так дерзко объявившем о задаче, которую он поставил перед собой. Он был красив и богат, а также знаменит своей довольно пестрой родословной.

Англия входила в эру беспрецедентного мирового доминирования, эру политиков. Рождались и воплощались новые идеи, формировался и рос средний класс. Многие британцы хотели благоразумно распоряжаться своим мировым влиянием. Они были по горло сыты войной. Графа Тайболда с женой вскоре и вовсе стали засыпать приглашениями.

Поскольку Энн верила, что их дело правое, она заставила себя побороть робость, которая в свое время не позволила ей проявить себя на брачной ярмарке. Она как следует поработала над собой, желая стать идеальной хозяйкой дома, прилагающей максимум усилий, чтобы уделять внимание всем своим гостям. Со временем она достигла в этом успеха.

Ее золовка Альпина позаботилась о том, чтобы они получили приглашения в Альмак. Там Энн и узнала, что сводчатые бальные залы – весьма скучное место. Она ничего не потеряла от того, что в свое время так туда и не попала. Конечно, она и сама с тех пор сильно изменилась. У нее теперь были совсем другие приоритеты, и она не зависела от взглядов тетушки Мэйв или своих распрекрасных кузин. Более того, стоило ей немного расслабиться и прекратить обороняться, как они оказались замечательными людьми. Слегка поверхностными, но не подлыми, как она привыкла считать.

Альпина была не очень довольна, что он вернулся только лишь затем, чтобы вынести на рассмотрение шотландский вопрос, но она была рада объявить, что брак оказался успешным и полноценным. И когда в первый же год счастливой семейной жизни Энн произвела на свет Доннера Бернетта Блэка, не было человека счастливее Альпины.

– Вы знали, что это будет мальчик, – напомнила ей однажды Энн, когда Альпина приехала навестить племянника. Альпина присела на край кресла, держа малыша Доннера с таким трепетом, будто это было самое ценное сокровище в мире.

– О, Энн, я, как утопающий, готова была ухватиться за любую соломинку. Я боялась, что Айден ввяжется в якобитское восстание, и надеялась, что жена приведет его в чувство. – Она робко улыбнулась. – Ты можешь себе такое представить?

Энн буркнула в ответ что-то нечленораздельное – нечто среднее между «нет» и «возможно».

Золовка поцеловала малыша в знак благословения в щеку и передала его назад Энн со словами.

– Теперь я могу спокойно умереть.

Ее слова потрясли Энн. Альпине нездоровилось, но все же она как-то приспособилась жить со своим недугом. Энн поняла, что золовка всего лишь тянула отмеренное ей время.

Через неделю состояние Альпины резко ухудшилось, но она больше не сопротивлялась. Как она и сказала Энн, теперь она была готова умереть.

Энн была рада, что они с Айденом в это время находились в городе, так что они могли дежурить у ее постели. За все это время Альпина перенесла столько мук, что смерть послужила для нее избавлением. Свое имение она оставила Энн, которая часть средств, вырученных от его продажи, потратила на покупку ковров и настенных гобеленов для Кельвина, а на остальные деньги открыла школу в Кейтнессе. Эту школу она назвала в честь Альпины – «Леди Вальдо».

Дикон принял предложение Айдена эмигрировать в британскую колонию в Канаде. Через два месяца после порохового взрыва, когда он уже мог самостоятельно ходить, хоть и слегка прихрамывая, они с Корой поженились. Айден с Энн специально приехали в Кельвин на церемонию – праздник удался на славу. Через неделю, взяв с собой Мэри и многих членов клана Ганнов, молодожены отправились строить новую жизнь.

К сожалению, с тех пор как Дикон встал на сторону Айдена, он больше не получал никаких вестей от Робби. Робби Ганн не захотел иметь ничего общего со своим младшим братом, которого считал предателем. Робби стал промышлять грабежом на больших дорогах, чтобы раздобыть денег на новое восстание. Осенью 1815 года английский отряд поймал его в окрестностях Глазго и повесил. Айден счел своим долгом написать Дико ну и сообщить, что отныне он является лэрдом клана Ганнов.

Прошло несколько месяцев, прежде чем от Дикона пришел ответ. Он поблагодарил Айдена за то, что тот взял на себя такую горестную миссию. В конце письма он выразил надежду, что борьба Айдена за права шотландцев увенчается успехом.

«Ты мне ближе и роднее, чем собственный брат, – писал Дикон. – Но скажу тебе вот что: ни я, ни мои дети, ни дети моих детей не ступят на шотландскую землю до тех пор, пока англичане не вернут то, что принадлежит нам по праву: самоуправление».

В отсутствие Айдена Кельвином управлял Хью. Он оказался хорошим управляющим, и имение процветало.

Каждый раз, когда они возвращались в Высокогорье, Айден и Хью всегда отправлялись на охоту. Они раскрашивали лица синей краской, поднимали тост в честь Дикона и шли охотиться на оленей. Часто к ним присоединялись сыновья Фанга. А однажды даже сам Фанг.

Энн, Финелла и другие женщины только разводили руками, дивясь подобному ребячеству, но что они могли сказать? Все мужчины в душе дети, когда дело касается спорта. И если Айден был счастлив оттого, что время от времени бродил по холмам, одетый как средневековый кельт, что ж... Энн любила его достаточно сильно, чтобы с этим смириться.

Через несколько месяцев после рождения Доннера Хью в своем письме с отчетом о поголовье ягнят в качестве постскриптума приписал, что Финелла тоже ждет ребенка, а Томас Моват начал ухаживать за кузиной Финеллы.

Сидя в своем кабинете – комнате, обитой панелями из ореха, все стены которой были уставлены книжными полками, – Айден передал Энн письмо Хью. Она сидела в кресле рядом с ним и кормила грудью ребенка. Держа одной рукой письмо, она с удовольствием прочитала постскриптум.

– Не могу дождаться, когда же мы вернемся в Кельвин, – сказал она, укладывая ребенка поудобней.

Она могла бы нанять кормилицу, но решила этого не делать. Когда-то отец сказал, что нет ничего естественней для матери, чем кормить собственного ребенка грудью. Поэтому она решила последовать его совету. Айден пошутил, что она вела себя очень «по-республикански».

По правде говоря, иногда, когда в доме царила тишина и Энн сидела в одиночестве, нянча Доннера, она ощущала присутствие своих родителей. Она поняла, что они теперь всегда будут незримо находиться рядом с ней, потому что сейчас она сама ощутила материнскую любовь.

– Не могу поверить, что ты пригласила к нам в гости твою тетушку Мэйв и дядюшку Роберта, – сказал Айден, притворно вздрагивая.

Он был не в восторге от ее прижимистой родни. Они же, в свою очередь, его просто обожали... или, по крайней мере, обожали упоминать об их родстве.

Энн рассмеялась.

– Не волнуйся. Я могу приглашать их сколько угодно, но они все равно никогда сюда не выберутся. Это все формальности.