Текст книги "Сердцеед +1 (ЛП)"

Автор книги: Кэти Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 23
«Игрушка»

Когда я выхожу в бикини, Малкольм стоит, облокотившись на перила и, похоже, разговаривает с какими-то парнями на озере. На нем шорты и поло, его широкий торс растягивает футболку так, что я вижу мышцы его спины, стоит ему наклониться вперед.

Парни на озере подбивают его взять гидроцикл и погонять с ними наперегонки. Они довольно громко хвастаются, что на этот раз надерут ему задницу.

– Давно пора показать тебе, сукин ты сын!

На это Сент громко смеется и кричит:

– Нет, я сегодня с девушкой!

– Девушкой или девушками? – спрашивают они. Но Сент не отвечает.

Тогда я слышу шум мотора гидроцикла – парни уезжают.

Я стою босиком в нескольких футах от него, не зная, что сказать. Каждый мускул на его спине и плечах просвечивает сквозь рубашку, когда Малкольм проводит рукой по волосам, а затем вытаскивает телефон и начинает там копаться.

– Знаешь всех на озере?

Услышав мой голос, он оборачивается, и его улыбка исчезает. От ветра мои соски кричат: «Нам холодно!», что меня бесит.

Я потираю себя руками, и Малкольм падает на ближайший шезлонг, приглашая меня сесть рядом. Хоть он и выглядит спокойным, я замечаю, что его дыхание очень медленное и очень глубокое.

Я усаживаюсь в шезлонг рядом, застенчиво улыбаясь.

– Это... Ну, это твой подарок, кстати. Спасибо.

Он не смотрит на бикини, он смотрит на мое лицо, как будто видит меня в первый раз.

– Всегда пожалуйста. – Он наклоняется вперед, упирается локтями в колени, и его голос падает на децибел. – У меня слюнки текут.

Я смотрю в его сверкающие зеленые глаза, на его соблазнительную улыбку, не зная, что сказать.

Поэтому нервно хихикаю.

Но он просто смотрит, сосредоточившись только на на мне. Вода плещется о лодку – чикагский ветер делает свое дело.

– Как думаешь, интерес твоего отца к «Эдж» – чисто деловой? – спрашиваю я, вспоминая репортера, с которым мы только что столкнулись.

– Он любит конкуренцию. В этом отношении я похож на него. – Его губы кривятся в усмешке, когда он поворачивается полюбоваться озером.

– Он соревнуется против…

– Меня.

– Провоцирует тебя?

– Используя тебя. – Малкольм смотрит на меня в упор. – Он видит, что ты – моя слабость. И он прав. Он ждет, смогу ли я принять вызов. Уже много лет он хочет показать, что все еще имеет надо мной власть.

Тишина.

Тяжелая тишина, которая давит на сердце.

– После смерти матери я освободился от него. Съехал и оставил семейный бизнес. Был уже достаточно взрослым, чтобы управлять своей частью акций. Я продал их его злейшему врагу, вынуждая сотрудничать с последним человеком, перед которым он бы хотел отчитываться. – Он смеется, его глаза безжалостно блестят. – Это расплата за то, что он изменял матери.

Я жду, затаив дыхание, продолжения истории, и это не занимает у него много времени. Создается ощущение, что он говорит о ком-то другом, а не о своем отце.

Мой отец умер, его отец жив, но почему-то мне кажется, что мы оба выросли без них.

– На эти деньги я основал свою империю. Наверняка он думал, что я промотаю все на шлюх и Вегас. Вот только мне не нужно платить женщинам за секс. И у меня хватает здравого смысла не тусоваться в Вегасе. – Он гордо ухмыляется. – Никто никогда не недооценивал меня так, как мой отец.

– А что случилось с семейным бизнесом?

– Ослаб. Отец потерял контроль над правлением. Ему пришлось выкупать собственные акции, чтобы спасти бизнес. К тому времени его репутация пошатнулась. Не платил поставщикам. Он не мог смириться с тем, что угасает, в то время как его слабый ребенок становился лучше и сильнее.

Его мимолетная улыбка полна сожаления.

– Я уже пережил это, но он никак не может отпустить. Уже много лет я отсеиваю его шпионов, которым не терпится узнать, что я собираюсь делать дальше. – Он с нежностью смотрит на меня и подмигивает. – Я быстрее его. И будь я проклят, если не предвидел этого после... – Он замолкает.

У меня ноют ребра, грудь, живот.

– Мне очень жаль, Малкольм.

– «Эдж» для него без тебя бесполезен. Он пытается прощупать меня, узнать, как сильно я за тебя переживаю.

– Но официально мы не вместе. Почему он думает, что тебе не все равно после всего, что случилось?

– Потому что мне не все равно. – Его зеленые глаза вспыхивают почти яростно, горячо и быстро. – Не все равно, – и затем следует низкий, веселый смех, когда я просто тупо смотрю на него. – Рейчел, это же очевидно.

Он проводит рукой по волосам, задумчиво глядя в сторону и одновременно шокируя меня. Нет, ошеломляя меня.

– Кэти с девочками обменивались взглядами, когда я назначал тебе встречу. А выражение лица Отиса говорило само за себя, стоило мне попросить его заехать за тобой. Рот и Кармайкл все уши прожужжали. Даже люди, которые меня совсем не знали, рассуждали о нас с тобой. Так что, все совершенно очевидно.

– А что очевидно?

Он бросает на меня взгляд, затем его губы слегка кривятся, и он проводит костяшками пальцев по моей щеке.

– Что я очарован тобой.

Он дотрагивается большим пальцем до моего подбородка, и я ощущаю десятки горячих, запутанных вибраций по всему телу.

– Боже, как ты на меня смотришь, Рейчел, – бормочет он себе под нос.

– Как? – Я смущенно смеюсь. Мы расслабились, подшучивая друг над другом, чего мне не хватало. Того, как его глаза смотрят на меня, откровенно забавляясь. В его юморе есть что-то беспечное и теплое. Это очаровательно, потому что он всегда старается держать все под контролем.

– Так. – Его большие пальцы касаются внешних уголков моих глаз. – И так. – Затем проводит по моим губам. Его зеленые глаза светятся одновременно весельем и нежностью. – И вот так, – хрипло добавляет он, проводя большим пальцем по моему нахмуренному лбу. – Когда ты всем своим видом даешь мне понять, что хочешь, чтобы я был рядом. – Он обнимает меня и приближает свою голову к моему уху. – Когда ты показываешь, что боишься и хочешь, чтобы тебя спасли. И когда ты счастлива, будто я подарил тебе весь мир, как тогда, когда я купил тебе нижнее белье.

– О, держу пари, последнее тебе особенно понравилось, да? Обожаешь, когда тешат твое эго? – Я поднимаю руку, чтобы заглушить смех, а потом похлопываю его по голове, и он просто улыбается. – Ты знаешь историю Психеи и Купидона? – Я бесцельно провожу рукой вверх и вниз по его прессу, грудным мышцам.

Он удивленно поднимает бровь.

– Красота Психеи заставляла мужчин поклоняться ей, что навлекло гнев Венеры. Тогда Венера поручила Купидону осуществить свою месть. Но, увидев Психею, Купидон случайно укололся собственной стрелой и влюбился в нее, поэтому решил сделать ее своей женой. Психея считала, что ей суждено выйти замуж за чудовище, потому как Купидон запретил ей смотреть на него. Из-за этого Психея переживала, кто же станет ее будущим мужем. Она не доверяла тому, чего не могла видеть, и вот однажды, побуждаемая ревнивыми сестрами убить жениха, осмелилась взглянуть на мужчину. Он был прекрасен... ее Купидон... – Я краснею. – Итак, как только она поняла, что он не монстр, каковым она его считала, она потеряла его. Купидон сказал, что любовь не может жить с подозрением, и оставил ее. – Я краснею еще сильнее.

– Продолжай. – Сент откидывается назад, смотря на меня так, как делает только он, интенсивно и немного нервно.

– Тогда Психея решила вернуться, чтобы служить Венере, которая подвергла ее ужасным испытаниям. Но тут вмешался Купидон – он спас Психею от глубокого сна и в конце концов сделал ее своей женой.

Его смех медленный и чудесный, заразительный.

– Малышка, я не могу быть Купидоном в этой истории.

Когда он вскидывает бровь, я понимаю, что он – мой Купидон, озорной и коварный, но требующий верности, как только неожиданно для самого себя влюбился в Психею.

Но Сент не хочет быть Купидоном. Он бросает на меня взгляд, предупреждающий о том, что произойдет, если это так. Восхитительная сексуальная пытка?

Боже.

Интересно, насколько глупо было предположить, что он меня любит? Глупая Рейчел.

– Ну, твое истинное обличие – Аид, – импровизирую я. – Похитил Персефону и затащил ее в подземный мир, где надругался над ней, прежде чем они полюбили друг друга. Знаешь, что меня всегда озадачивает? – добавляю я.

– Что? – Его глаза сверкают, как остекленевшая вулканическая порода.

– Зевс, самый могущественный «добрый» бог, всегда изменял своей жене. «Плохой» бог Аид был одержим Персефоной и, казалось, был влюблен в нее гораздо сильнее, чем Зевс в свою жену. Несмотря на все свои грехи, Аид был гораздо более преданным. Я думаю... что-то прекрасное всегда рождается в темноте и боли.

– Всегда? – тихо спрашивает он.

Я серьезно киваю.

– Так что нет, как по мне, ты не Купидон. Ты Зевс и Аид, – поддразниваю я его. Святой здесь, – я касаюсь его сердца, – и грешник здесь, – я касаюсь его эрекции.

Сент тихо смеется и тянет меня на свой шезлонг, и мы лежим, наслаждаясь солнцем в тишине.

Озеро спокойное, разве что несколько гидроциклов проезжают мимо, да пара случайных лодок. Я думаю о его отце и о том, каким спокойным и рассудительным был Малкольм все это время.

– Ты же не позволишь ему спровоцировать тебя на что-нибудь безрассудное... правда?

Он смеется.

– Я сам по себе безрассуден. – Он расправляет плечи, чтобы посмотреть на меня. – Но, обещаю, он не причинит тебе вреда. Если он приблизиться к тебе, я раздавлю его медленно, обдуманно и очень осторожно.

– Он не приблизиться. Я уйду раньше.

Сент обхватывает мое лицо руками, будто благодаря за эти слова, и спрашивает:

– Как ты собираешься представить меня своей матери?

Я улыбаюсь.

– Она уже знает, что ты вовсе не святой, – поддразниваю я.

Он спокойно смотрит на меня, молчание затягивается.

– Она переживает, – признаюсь я.

– Почему?

– Она считает, что ты слишком искушенный.

– Это плохо?

– И слишком богат.

– А это так? – Он задумчиво сводит брови.

– Она беспокоится, что ты обманщик и просто играешь со мной.

Его брови хмурятся еще больше.

– Ну, это не первый раз, когда меня недооценивают.

– Но ты ей нравишься! Просто... она стала жертвой слухов. Она рада за нас, но я не могла скрыть от нее, когда мне было... грустно.

Он откидывает мою голову назад, его глаза темнеют.

– Ты сама в том виновата. Не я.

Я опускаю глаза.

– Знаю. Ты уверен, что хочешь этого? Пойти? – неуверенно спрашиваю я.

– Да, уверен. – Он поднимает руку, чтобы поиграть с маленьким завитком волос у моего уха; его голос падает на октаву. – Я не святой. Но ты, Рейчел... – Он замолкает, словно подыскивает слова.

– Я тоже не святая, – смеюсь я. – Я грешница, – уверяю его, затем слегка ухмыляюсь и игриво толкаю его в плечо тыльной стороной ладони. – И ты мой Грех.

Сент хватает меня за запястье, и мой смех затихает, когда он притягивает меня ближе.

Отражение похоти в его глазах вызывает болезненное томление внизу моего живота. Я без ума от него. Он – моя ахиллесова пята, величайшее удовольствие в моей жизни каким-то образом теперь связано с его улыбками. И прямо сейчас я дрожу от осознания того, что он хочет меня.

После стольких лет практичности я чувствую, что моя романтическая сторона берет верх. Почти каждую ночь последнего месяца я вспоминала, как он говорил со мной и как смотрел на меня. Сент недостижим, и все же он – все мои фантазии, все мои мечты, воплощенные всего в одном человеческом существе, с теплой плотью и бьющимся сердцем, с красивым лицом и мускулистым телом, от которого текут слюнки.

Он кажется полностью расслабленным, на губах лишь намек на улыбку.

– Голодна? – спрашивает он.

«Тебя бы съела», – думаю я, но отрицательно качаю головой.

Он встает, наливает нам вина и бросает в рот вишенку. Завязав стебель, демонстрирует мне идеальный узел.

– Умеешь так? – Его глубокий голос согревает меня, как только Малкольм садится рядом.

– Так умеют только профессионалы, отлично владеющие языком.

Его нежный смех разносится по воздуху, и, о, его улыбка отзывается у меня под бердами, между моих ног.

Он возвращается к столу. Присоединившись к Сенту у маленького фруктового фуршета, я съедаю вишню, выплевываю косточку и пытаюсь завязать стебель. Наблюдая за мной, Сент съедает еще одну ягоду. Через минуту я сдаюсь и качаю головой, вынимая прямую «ножку» изо рта и показывая ему.

– Не-а, – смеясь, подтверждаю я.

– С первого раза ни у кого не получается, – он улыбается.

Он хватает еще одну и снова завязывает черенок узлом, медленно двигая языком во рту так, что всевозможные похотливые мыслишки приходят в мою голову. Внутри меня возникает странное напряжение, а когда его губы изгибаются в улыбке, меня сотрясает невероятной силы ударная волна.

Прежде чем я успеваю взять другую ягоду, Малкольм хватает меня за запястье одной рукой, а второй дотрагивается до моего лица. Он касается моих губ подушечкой большого пальца, отчего я невольно вздрагиваю.

Я очарована его заботливостью, когда Сент притягивает меня к своей груди и гладит мои волосы. Так мы и стоим. Воздух кажется наэлектризованным. Ощущение его рук на моих волосах сладостное и опьяняющее настолько, что я не могу пошевелиться.

Он понимает, что влияет на меня, но тоже кажется взволнованным. Его тело словно окаменело и вибрирует от напряжения.

– Хочешь, я научу тебя завязывать узел? Или хочешь окунуться в воду? – спрашивает он, словно взял себя в руки

Я смотрю на вишни, и его губы кривятся. Пальчики моих ног подгибаются в ответ. Протянув руку, он поднимает вишню, свесив ее со стебля.

Я опускаюсь на шезлонг, чувствуя тепло от тепла его тела, которое внезапно оказалось слишком близко.

Он наклоняется, держа вишню за стебель. Я размыкаю губы и срываю ее, впиваясь в нее коренными зубами и чувствуя, как холодный сок стекает по горлу. Еще никогда я не ощущало такое пристальное к себе внимание, как сейчас, когда он наблюдает за тем, как я ем, как вытаскиваю маленькую косточку изо рта и кладу ее на тарелку на столе.

Он усаживается рядом. Наши плечи соприкасаются, взгляд Малкольма не отрывается от меня и, я клянусь, Солнце кажется ярче в его глазах, чем на небе.

Мои губы приоткрываются, когда он протягивает мне стебель, и я послушно втягиваю его в рот. Сент наклоняется ближе, чтобы быть услышанным сквозь шум ветра.

– Оберни черенок вокруг языка. – Его голос абсолютно спокоен. – Вот так.

Он опускает голову, и прежде чем я успеваю осознать, его губы соединяются с моими, а его язык направляет вишневый стебель вокруг моего языка, умело завязывая его узлом.

Когда от вынимает черенок из моего рта, наши взгляды задерживаются на долгую секунду. Ухмыляясь, он откладывает стебель в сторону. Его глаза тоже улыбаются. Затем он обхватывает мое лицо, и чувствую нежное прикосновение его больших пальцев к моим щекам.

– Теперь я знаю, что ты можешь завязать узел везде, – выдыхаю я. Он пристально смотрит на меня, ожидая продолжения. – Во мне.

Он перестает улыбаться. Как и я. Дрожь пробегает по моему телу, когда Сент наклоняет голову. А потом, оооо, легкий поцелуй.

– Хочешь попробовать сама? – он говорит мне в рот, глубоко и хрипло. – Или хочешь, чтобы мой язык оказался у тебя во рту?

Я тут же закрываю глаза и откидываю голову назад.

Еще один поцелуй в уголок рта.

Он дышит медленно, но глубоко, явно пытаясь держать ситуацию под контролем. А я хочу, чтобы он его потерял. Я хочу, чтобы он сорвался и поцеловал меня, трахнул меня, любил меня.

Малкольм ласкает мою щеку костяшкой указательного пальца. Следующий поцелуй так близко к центру моего рта, что я чувствую вкус вишен на его губах.

– Иди ко мне. – Сент протягивает руку и одним плавным движением стаскивает меня с шезлонга, пока я не оказываюсь на его твердых коленях. Я свешиваю ноги в сторону, борясь с нервным смехом, но в конечном итоге схожу с ума. О, боже. С каждым разом все лучше и лучше. Его руки обнимают меня, и это заставляет меня чувствовать себя маленькой в хорошем смысле.

Я впитываю ощущение безопасности – ощущение, за которое я бы убила, лишь чувствовать его всю оставшуюся жизнь, – когда Сент смотрит на меня так, словно я самая вкусная сладость на свете.

– Обними меня за шею, – тихо шепчет он мне на ухо.

Он проводит рукой вверх и вниз по моей спине. Я делаю то, что он говорит, мои руки дрожат. Хотя лето уже на исходе, сегодня так прохладно, ветер дует, но потом он берет обе мои руки, заводит себе за затылок и запускает их себе в волосы.

Мои ладони рефлекторно сжимаются в кулаки, стоит ему обхватить мой затылок рукой и, наконец, притянуть к своему рту мой. Когда наши приоткрытые губы соединяются, языки мгновенно встречаются, мечтая друг о друге.

Малкольм ласкает мою спину, а затем обнимает сильной рукой мое бедро, подбираясь пальцами к моей заднице, в то время как его большой палец ласкает выступающую тазовую кость. И пока его теплый язык продолжает связывать меня крепче, чем вишневые стебли, я забываю обо всем остальном.

Что меня зовут Рейчел Ливингстон и что моя карьера в беспорядке.

Прямо сейчас мне нужен только язык Сента, и я хочу, чтобы мир вращался, вращался и вращался так, как происходит только с этим мужчиной.

Рукой Малкольм скользит вниз по моему бедру и хватает меня за колено и медленно сгибает мою ногу, поднимая ее и обвивая вокруг своего бедра.

Я перекидываю ноги через Сента, чтобы оседлать его. Тогда его рука скользит вниз по моей пояснице, а его пальцы забираются под мое бикини. Обхватив мои ягодицы, Малкольм прижимает меня ближе. Его язык ласкает, играет, трет и смакует, пока его губы сминают мои, пожирая, захватывая, требуя.

Жар наших тел способен растопить ледник. Его вторая рука оказывается в моих волосах, собирая их в кулак. Мой рот начинает гореть огнем, когда Сент отрывается от моих губ и переключается на мои плечи, шею, лицо.

Мои руки сами прокладывают себе путь к его плечам, но его кулак не дает мне повернуть голову, поэтому я не могу заставить его продолжить поцелуй. Я стону и задыхаюсь, когда он отрывает свой рот от моей шеи и в течение трех долгих ударов сердца страстно на меня смотрит. Я чувствую себя открытой и уязвимой. Его глаза полны похоти, но такие ясные и я боюсь, что он видит меня; видит, что он – моя единственная слабость. Поэтому я закрываю глаза и подставляю губы.

Как только наши рты встречаются, поцелуй становится влажнее и горячее, медленнее и жестче, чем до этого. Я смакую его вкус, жадная и отчаянная. Мои руки скользят под его поло, желая прикоснуться к его обнаженной коже

Малкольм стягивает его через голову, и я начинаю дрожать, когда его теплая плоть прижимается ко мне.

Он протягивает между нами руку и цепляет пальцами треугольник моего бикини, играя кончиками пальцев с вершинам моих грудей, тугими и ноющими. Меня трясет от того, как он поглаживает мои соски вверх, вниз и по кругу.

Я, трепеща от потока интенсивных ощущений, тянусь к его прикосновениям и целую его возле уха.

– Мне нравится то, что ты делаешь со мной, – тихо признаюсь я.

– Я кайфую от тебя, – хрипло шепчет он, прежде чем вернуться к поцелуям, дразня мои губы своими зубами.

Сент спускается поцелуями вниз по моей шее, груди.

– Такие розовые и красивые, ждут меня. Я собираюсь зацеловать их сегодня вечером. – Он проводит носом по моему соску под тканью.

Восхитительная дрожь желания пробегает по моей спине, когда его большие пальцы снова ласкают мои соски. Внизу живота, в пальцах ног, в самом своем существе заряды электричества пронзают меня.

– Если хочешь, – соглашаюсь я.

– Хочу.

Он обхватывает мою грудь ладонями и вбирает в рот через топ. Как только я начинаю стонать, он приподнимает голову и касается моих губ еще одним поцелуем. Мягко, отчего я задыхаюсь.

– Сент, – выдыхаю я.

– Малкольм, – он шепчет мне в рот.

– М-м-м... теперь я могу называть тебя Малкольмом?

– Тебе многое позволено.

Он распускает мои волосы и смотрит, как они спадают на мои плечи. Похотливый блеск в глубине его зеленых глаз вызывает дрожь во всем моем существе.

– Что я сделала, чтобы заслужить эту абсолютную... привилегию?

В его зеленых глазах сияет улыбка.

– Малкольм, Рейчел. Скажи это, – уговаривает он.

Я слегка хмурюсь.

– Это такое уважаемое имя. Почему тогда из твоих уст оно звучит так грязно и неприлично? Малкольм?

Он смеется низким горловым смехом и одновременно стонет. Затем целует меня в уголок рта.

До нас доносится шум приближающейся лодки, и я немного отстраняюсь от смущения, хотя Сент, кажется, не возражает.

Впереди быстроходный катер с восемью пассажирами и ревущей рок-музыкой. Я замечаю, что они достают свои телефоны, чтобы сфотографировать яхту Сента... О нет! По пронзительным женским визгам на яхте я понимаю, что они фотографируют Сента. И... меня.

Я закатываю глаза.

– О, замечательно. У них отличный улов благодаря нам.

– Сент! О БОЖЕ, МАЛКОЛЬМ СЕНТ! Мы можем подняться на борт?! – кричит кто-то. – Это Таша! Таша! Мы с друзьями зависали с тобой однажды в клубе «Орион»!

Это было все равно, что говорить с воздухом. Сент все это время любовался моими покрасневшими губами, а затем остальной частью моего лица.

– Иди сюда, – говорит он, протягивая руку.

– Что…

– СЕЕНТ!!! – кричит кто-то из них, а затем громко шепчет другу на краю лодки: – Фотографируй, блядь... ты снимаешь? – Потом поворачивается к нам, приложив ладони ко рту: – Мы можем немного поболтать с вами, ребята?

Я слышу всплеск и поворачиваюсь, чтобы посмотреть широко раскрытыми глазами на другую лодку.

– Она только что бросилась в воду?

– Команда позаботится об этом. – Он берет меня за руку и направляет в каюту, останавливая одного из членов экипажа и подавая сигнал рукой.

– Будет сделано, мистер Сент.

Я хохочу до упаду, когда мы добираемся до каюты и выглядываем в окно.

– Она вообще нормальная? О нет, трое плывут сюда!

– Иди ко мне, – шепчет он, притягивая меня к себе. Я закрываю глаза, почувствовав его губы.

– Малкольм...

Я извиваюсь, но он успокаивает меня своим ртом.

– Давай посмотрим, сможет ли твоя команда... – Я разворачиваюсь в его объятиях и пытаюсь выглянуть наружу.

– Они справятся.

От его низкого голоса вежду моих ног все дрожит, слово там водят перышком. Я чувствую взгляд Сента на своей спине. Повернувшись, вижу, что он смотрит на меня, блуждая взглядом по всему моему телу.

– Грех...

Он стоит, высокий и величественный, а я все еще слышу всплески воды снаружи.

Он делает шаг и проводит пальцем по моей руке и по плечу, а его большой палец гладит кожу под верхней частью моего бикини. Я не могу дышать.

– Малкольм.

Он прижимается ко мне и нежно целует меня в губы. Боже. Прикосновение его сильных, мягких губ ошеломляет.

Его язык скользит внутрь, и мир тускнеет. Размывается. Сент притягивает меня к своей груди, дразня своими губами.

Я крепко сжимаю его плечи.

– Да что такого-то? – Я слышу скулеж в озере. – Но я его знаю... мы как-то веселились вместе...

– Да ладно тебе, чувак, мы просто прикалываемся, – говорят мужчины с катера.

– Ого, а они очень настойчивы, – бормочу я, пытаясь повернуться. Но Сент не дает мне это сделать, положив руки мне на бедра.

– Они могут говорить что угодно, но на борт не поднимутся, – шепчет он мне на ухо.

Прежде чем я успеваю сбежать посмотреть на это зрелище, Малкольм поднимает меня и несет к кровати.

– Они были твоими подружками?.. – поддразниваю я.

Он бросает меня на кровать и становится на колени, одновременно ослабляя шнурок на своих плавках.

– Сними это, – говорит он, указывая на мое бикини.

Быстро его скинув, я раздвигаю ноги, позволяя ему устроиться между ними. Малкольм обхватывает рукой мое лицо, и я прижимаюсь щекой к нежному прикосновению его ладони.

– Обычные интрижки. Ничего серьезного. Все просто, – говорит он. И добавляет: – Ничего, что было бы похоже на наши отношения.

Внимание Сента концентрируется на моей груди, когда он проводит руками по моему стройному телу. Последние лучи дневного солнца льются в окно, поэтому рассмотреть меня он может до мельчайших подробностей. Я покраснела, но ни за что на свете не остановила бы его. Вместо этого я позволила своим пальцам скользнуть в его густые волосы. Дыхание Малкольма согревает мою грудь, когда он наклоняет голову. Затем его рот вбирает сосок, сотрясая мой мир от стрел удовольствия, что пронзают меня.

Боже.

Я слышу, как уезжает катер. Потом раздается стук.

– Готово, мистер Сент!

– Спасибо, – благодарит он хриплым от похоти голосом, на секунду отрываясь от меня.

Затем улыбается мне. Схватив мои запястья, скользит горячим влажным языком по моей шее к моим губам, заставляя меня дрожать. Он поднимает мои руки над головой и перехватывает в одну свою ладонь, чтобы позволить другой блуждать по моему телу.

Я беспомощно выгибаюсь.

– Малкольм.

– Совершенно верно, Рейчел.

– Малкольм Сент, ты настоящий дьявол...

– И ты стесняешься, что тебя видят со мной.

– Вовсе нет.

– Потому что у меня было много женщин? – Гипнотические зеленые глаза бросают мне вызов, в то время как его рука ласкает мои ребра. – Потому что мне нравится брать то, что я хочу?

– Что... – Я облизываю губы. – Что тебе нужно...

Он отстраняется, встает и сбрасывает плавки, которые соскальзывают вниз по его мощным ногам.

Затем тянется к ящику, достает презерватив, разрывает его и протягивает мне с вызывающей искоркой в глазах и очаровательной улыбкой на губах.

– Натяни его.

Я встаю на колени и ласково поглаживаю его член, хотя и упрекаю хмурым взглядом:

– Ты похож на диктатора в постели. Вот почему ты никогда не будешь моим боссом…

Он наклоняет голову и целует меня. Простонав, я позволяю ему уложить меня на кровать. Его руки скользят вверх по моим рукам, и он переплетает свои пальцы с моими, улыбаясь мне сверху вниз.

– Тебе же это нравится? – слегка улыбается он, удерживая мои руки под своими.

– Нет, – лгу я.

– Нравится, – не верит он.

Между обжигающими поцелуями и медленными, одурманивающими поцелуями он смотрит на меня сверху вниз.

Как только он входит в меня, мое тело выгибается, будто лук с натянутой тетивой. Я тяжело дышу. Я умоляю. И я удерживаю его взгляд, запоминая происходящее до мельчайших подробностей.

Малкольм.

Он хочет, чтобы я снова называла его Малкольмом.

Он смотрит на меня с неистовой нежностью, как будто жил ради этого момента.

Удерживая одной рукой мои запястья, он обхватывает мое лицо ладонями и начинает двигаться. Это так горячо. Я бессильна против него, против того, как он прижимает меня к себе. И я хочу, чтобы он так делал. Я разваливаюсь на части от его движений, и когда я кончаю, он замедляется. Извиваясь в его объятиях, я чувствую себя разбитой, даже когда мои бедра поднимаются вверх, чтобы он тоже перешел через черту. Хватка Сента на моих запястьях жесткая и порочно возбуждающая.

– Вот так. – Он горячо целует меня в губы, пробуя на вкус с той же неистовой нежностью, которую я вижу в его глазах. – Отдайся мне... Двигайся со мной…

– Ты... – Я прикусываю его губу и соблазнительно вращаю бедрами. – Кончай... со мной... Малкольм, кончай со мной... – Беспомощный стон покидает меня, когда он толкается в меня.

Он скользит ладонями по моим рукам, а затем неожиданно переворачивает меня, поднимает на четвереньки и снова входит в меня.

– Так, – хрипит он, зажав мои волосы и погружаясь глубже, простонав мое имя в ухо.

Мой оргазм, который до этого отступал, кажется, начинается снова. Сент упивается мной; его толчки глубокие, быстрые, мощные и просто потрясающие. Его рот ощущается повсюду. Мокрый. Горячий. Неконтролируемый.

Его хватка становиться крепче. Его тело отчаянно нуждается во мне... нет, он отчаянно нуждается во мне.

Малкольм стонет и напрягается, тогда я снова кончаю, извиваясь под ним и чувствуя, как он прижимает меня ближе. Его руки стискивают меня, а губы жадно тянутся к моему уху.

Через несколько минут мы оба расслабляемся: я прижимаюсь к боку Малкольма, и его грудная клетка начинает дрожать.

Я слегка хмурюсь. Он что... хихикает?

Я в замешательстве поднимаю голову.

– Ты тоже маленький дьяволенок. – Его голос хриплый. Он прижимает меня немного ближе. Проводит большим пальцем по моей губе, а затем улыбается мне, как будто ему это нравится.

***

Следующий день мы снова проводим на «Игрушке». Мы едим, загораем, выпиваем немного вина и плещемся в воде. Теперь я могу законно похвастаться девочкам, что умею завязывать вишневый стебелек без рук.