Текст книги "Сердцеед +1 (ЛП)"

Автор книги: Кэти Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Проводя пальцем вдоль ключицы, он смотрит мне в глаза, продолжая ласкать кожу. Целует округлость моего плеча, водя губами туда-обратно, затем оставляет второй поцелуй выше, направляясь к шее.

– Рейчел, – шепчет он низким, хриплым голосом, касаясь маленькой подвески в форме буквы «Р» на моем горле.

Я ощущаю каждое движение его теплых пальцев, пока он убирает маленькую золотую подвеску в сторону, чтобы прижаться губами к чувствительному местечку на шее, где сейчас яростно бьется пульс. Я теряю рассудок от его влажного дыхания на своей коже, от прикосновений наших бедер, от соблазнительных едва ощутимых поцелуев, что он оставляет, двигаясь вверх по моей шее, направляясь к подбородку.

– Я проиграл, – говорит он, добравшись до моего рта.

Я сбита с толку. Не понимаю, что он имеет в виду. Речь точно не о нашем разговоре о том, кто первый уснет, потому что сейчас он не выглядит сонным. Но он сказал, что проиграл, и я вижу, что он готов сдаться. Сдаться тому, против чего боролся, чему противостоял, от чего сдерживался. Хотя сожаления я не замечаю.

– Я проиграл, – повторяет он.

Я удивленно раскрываю глаза, когда он притягивает меня к себе на колени, окружая меня собой, поглощая, наполняя, сводя с ума. Его темные глаза совершенно серьезны, совсем не похожи на те разы, когда он дразнил меня. Челюсть сжата, он обхватывает ладонью мою голову, пальцы касаются виска, и притягивает к своей мощной груди так близко, что единственное, что нас разделяет, это одежда.

Его взгляд замирает на моих губах и, бог ты мой, я совсем не дышу, когда он проводит своими губами по моим.

– Как думаешь, наши чувства сейчас настолько яркие из-за того, что произошло? – шепчу я.

Он снова едва ощутимо проводит губами по моим.

– Не знаю... но я готов следовать туда, куда это нас ведет. Я всегда предпочту этот огонь тому холоду, в котором живу.

Он дышит спокойно, а вот я начинаю задыхаться. Я вся дрожу. Сердце выпрыгивает из груди, я боюсь сделать вдох в ожидании его следующего шага. Ощущение его теплых рук, мощного тела и губ, мягких нежных губ, касающихся уголка моего рта. Я всхлипываю от этого призрачного поцелуя, касания именно там, где я этого хочу, именно так, как мне нравится, где он заклеймил меня еще в самый первый раз.

Помада больше не важна, ничто не имеет значение.

Я тянусь на встречу поцелую, но Макольм отклоняется в сторону, делает медленный вдох, сжимая мои волосы в кулак, удерживая меня на месте у своей груди. Я не шевелюсь. Если этой паузой он дает мне шанс остановить происходящее, то я этого не сделаю. Не могу. Слишком сильно по нему соскучилась, эмоции комком стоят в горле, судорожно сжимается живот и сердце.

Его очаровывающий аромат убивает меня. Знакомый запах опьяняет.

Он опускается к другому уголку моего рта, я ощущаю запах его мыла, к тому моменту, как его губы полностью накрывают мои, я вся дрожу. Он осторожно проникает в меня языком, будто проверяя границы допустимого.

Легко открывшись навстречу, я отвечаю на ласки его языка, чувствуя сильную, нарастающую пульсацию между ног.

Он немного отстраняется и смотрит на меня сверху, взгляд пугающе пылает. Он смотрит на меня так, будто я не с этой планеты, будто я особенная, идеальная, и он не может поверить, что держит меня, дрожащую, в своих руках.

Обхватив ладонями мое лицо, он уже с большей силой набрасывается на мои губы. Рыча, Малкольм ускоряет поцелуй, а мне все мало, не могу двигаться достаточно быстро, чтобы охватить его всего. Я запускаю пальцы в его волосы (в его волосы!). Позволяю ему положить руку мне на шею, прижимая к своей груди, пока он посасывает мой язык, медленно и жадно. Сент целует меня так, будто желает сильнее мира, который ему так нравится завоевывать, сильнее Луны, которую ему никогда не удавалось заполучить.

Мы целуемся еще некоторое время.

В этот поцелуй я вкладываю всю свою любовь. Стены падают к ногам, к тому времени, как поцелуй заканчивается, но прямо сейчас у меня нет сил возвести их заново. Мои веки отяжелели, но и его тоже. Мне с трудом дается дыхание, но и его грудь тяжело поднимается под рубашкой.

– Я скучала по тебе, – шепчу я.

– Я тоже скучал по тебе, – тихо отвечает он, уткнувшись в мою макушку.

Так мы и сидим в тишине, обнявшись, пока не приезжаем на место.

Никогда еще я не была одновременно так расслаблена и взвинчена.

Когда машина останавливается, Сент стирает с лица мою помаду, проводит пальцем по моим губам, пока я поправляю волосы, а затем выходит из машины первым, вызывая громкие восторженные возгласы. Он протягивает руку, предлагая мне помощь, я скольжу ладонью в его ладонь, позволяя ему потянуть меня наружу, мгновенно застыв от вида десятка людей в очереди перед входом, и все они смотрят в нашем направлении. Заметив Сента, им становится жутко интересно узнать, с кем же он приехал, а узнав меня, они не могут скрыть удивления на лицах.

Внутри я вся дрожу, но его рука, такая сильная, придает мне уверенности, пока мы подходим к встречающим, чтобы нас провели внутрь.

Он сжимает мои пальцы, привлекая мое внимание.

– Твой взгляд. Чего ты боишься? – спрашивает он, пока узнавший его громила из фейсконтроля открывает перед нами дверь.

– Всего мира.

Сент ухмыляется, такой высокий и властный.

– Расслабься, – говорит он. – Мир у меня в кармане.

И, позволяя себе в это поверить, я чувствую, как успокаиваюсь.

Бальный зал весь сияет. Кажется, здесь все богачи города. Я заставляю себя не сутулиться и не прятать взгляд.

Современные хрустальные люстры спускаются с потолка, а светящийся водопад справа от нас встречает подошедших. Играет живой оркестр, кругом шоколадные фонтаны, идеальные круглые столы застелены белейшими льняными скатертями и сервированы серебром, а стулья от Тиффани дополняют совершенство оформления. Мы решаемся пройти дальше в толпу, среди впечатляющего количества блестящих платьев, мужчин в черных смокингах и смешения дорогих парфюмов. Я замечаю, как присутствующие женщины смотрят на Сента, а мужчины – на меня. Это невероятно, как он притягивает к себе внимание. Даже если люди не знают, кто он, одного лишь магнетического присутствия Малкольма достаточно, чтобы понять – он кто-то очень важный.

– Не позволяй им завладеть твоим вниманием, Рейчел.

– Не позволю, – отвечаю я.

– Ты со мной.

Я смотрю в его глаза.

– Я знаю.

– Тогда давай быстро поздороваемся с присутствующими, и я уведу тебя отсюда... если ты не против, – уточняет он. И вот, та самая игривая искорка в его глазах, которой мне так не хватало.

Бросив быстрый взгляд на губы, и напомнив мне о тех поцелуях, он ведет меня к нашему столику и представляет сидящих там. Я ожидала насмешек и отчуждения. Но вскоре понимаю, что нет. Эти люди слишком уважают Малкольма, чтобы позволить себе подобное.

И они постоянно пытаются привлечь его внимание.

У меня завязывается беседа с парой, которой Сент меня представил, я качаю головой, когда замечаю, что минимум трое женщин уже флиртуют с ним.

Когда мы вновь объединяемся, я не сдерживаюсь и дразню его.

– Тебя можно хоть на мгновение оставить одного? Чтобы никто к тебе не подкатывал?

Он улыбается и поворачивает меня лицом к потрясающе выглядящей пожилой даме.

– Рейчел Ливингстон, это Норма Дин. Хозяйка этого вечера.

– О, я знакома с вашей работой! Читала статью, посвященную вот этому красавцу, – она похлопывает рукой по груди Малкольма. – Меня зацепил ваш стиль. Вы такая милая, умная, страстная девушка. Почему ты так долго ждал, прежде чем отправиться за ней? – отчитывает она Сента.

– Пробки на дорогах.

Подняв на него взгляд, заметив улыбку на губах и блеск в глазах, я чувствую жар, растекающийся внутри.

После ее замечания я начинаю осознавать, что возможно, как бы невероятно это не звучало, некоторые из присутствующих уважают и меня, не только Малкольма.

Вскоре он ведет нас за столик, представляет меня нескольким директорам и их женам, меценатам и предпринимателям. Все они старше нас и очень дружелюбны.

Я чувствую себя здесь на своем месте, хоть раньше и не вписывалась. Когда мы садимся и говорим обо всем, от пони, что они купили для своих дочерей и новостей бизнес слияний до лучших парикмахеров в городе, я понимаю, что Малкольм бы не привел меня туда, где меня могли высмеять или осудить. Он тоже уважает эти людей, и ожидает от них такого же отношения ко мне. Присутствующие с таким благоговением наклоняются вперед на своих стульях, когда обращаются к Сенту, что я понимаю – он знает, что его присутствия будет достаточно, чтобы защитить, оградить меня от всего. И я, правда, чувствую себя в безопасности.

Мужчина сбоку от Малкольма что-то увлеченно рассказывает ему, пока женщина рядом пересказывает мне всю историю своего замужества. Она как раз доходит до части, в которой она с бывшей женой этого мужчины стали хорошими подругами, когда Малкольм шепчет мне:

– Рейчел, давай ненадолго сбежим.

Хотя смотрит на меня так, будто это даже не вопрос.

– Джулия, я уведу ее ненадолго, – извиняется он.

От меня не укрываются взгляды, которыми провожают нас, пока мы встаем из-за столика, его друзья смотрят, приподняв брови, как он берет меня за руку, помогая стать на ноги.

Малкольм кладет руку мне на изгиб спины, и я чувствую, как это прикосновение отдается во всем теле, в сосках и между ног, пока мы идем к холлу с лифтами.

Я замечаю группку девушек, замерших, увидев нас направляющихся к лифтам. Им явно не нравится, что он уходит со мной.

– Твои девушки не обрадовались, что ты сбежал со мной.

На его губах возникает довольная ухмылка.

– Они не мои девушки.

– Как же ты зовешь всех тех, что раздеваются и удовлетворяют твои прихоти день, два... или четыре дня?

Он смотрит на меня, не скрывая смеха, яркого, словно молния.

– Просто девушки.

Мы поднимаемся на верхний этаж здания и он ведет меня на террасу на крыше.

– Посмотри на это.

Следуя за ним, я иду к самому краю крыши, где позади ограждения открывается завораживающий вид на озеро. Серебряная лунная дорожка дрожит прямо по центру водной глади. Он смотрит на воду, а я краем глаза наблюдаю за ним самим. У меня сохранены тысячи его фотографий, но ни одной такой. Задумчивый. Открытый. Таким он не показывается на камеру, таким он не предстает ни перед кем.

– Твои друзья внизу не будут по тебе скучать? – спрашиваю я тихонько.

– Они знают, что я занятой человек. А еще они знают, что я ценю уединение, когда в соответствующем настроении, – он изучает меня взглядом, в котором отражается лунный свет. – У меня сегодня свидание с этим твоим голубым платьем.

– А вот и нет, – но вся кровь резко устремляется вниз живота. – У меня не было намерения знакомить его поближе с твоим смокингом.

– Было, еще как было.

Он берет меня за руку, теплые пальцы обхватывают мою ладонь.

– Сейчас у меня как раз настроение уединиться.

Внутри все сжимается, когда он притягивает меня ближе.

Малкольм немного поднимает руку, оставляя ладонь на моем лице, поворачивая меня в своих объятиях так, чтобы мы оба стояли лицом к озеру.

Даже за те несколько месяцев, что мы были вместе, я не привыкла к таким объятиям. Стою и впитываю, запоминаю ощущение близости к кому-то насколько больше меня, настолько сильнее.

Так мы и стоим. Воздух над водой кажется наэлектризованным. Он проводит рукой по моим волосам, и движение такое приятное и опьяняющее, что я не смогла бы двинуться, даже если бы захотела.

Он, очевидно, в курсе того, какое влияние оказывает на меня. Но он тоже кажется под впечатлением, весь напряжен.

– Я хотел показать тебе это. Видишь озеро?

Ветром приносит его запах, я сглатываю, почти чувствуя его вкус.

– Я никогда не хотел покидать Чикаго лишь потому, что мне нравится быть рядом с этим озером. Моя мама привозила меня сюда на своей яхте, она называлась «Жемчужина», – говорит он. – Мама не позволяла мне лезть в воду. После того, как я переболел, она стала чрезмерно меня опекать. Так что мне приходилось проверят порог своей прочности оставаясь наедине.

– Она приводила тебя сюда, позволяя смотреть, но не трогать? – он пожимает плечами. – И теперь ты постоянно испытываешь себя на прочность.

– Так и есть. Иногда, чтобы почувствовать себя бессмертным, иногда, чтобы напомнить себе, что это не так.

Его взгляд гипнотизирует.

– Она была хорошей матерью?

– Она была хорошей, это я был плохим ребенком, – он печально усмехается.

– Нет, – мгновенно отвечаю я.

Он улыбается в ответ.

От этой его улыбки внутри меня все переворачивается, каждый раз.

– Говорю тебе, Рейчел.

– Нет. Не верю, что ты был плохим ребенком.

Он смеется.

– Я все еще плохой, только теперь уже мужчина с амбициями мужчины. Желаниями мужчины.

Он следит за моей реакцией своим проницательным взглядом, а я вспоминаю его отца. Все то, что видела и читала в интернете. На каждом просмотренном видео, где они вместе, Сент выглядит спокойным, держащим все под контролем, поразительно дипломатичным, даже когда его отец агрессивен и полон раздражения. Хотя, будь Сент «хорошим» мальчиком, он бы не стал тем, кем есть. Его отец держал бы «хорошего» мальчика под своим контролем. Вместо этого, он стал Малкольмом Сентом, а теперь даже тень Сента больше и важнее, чем его отец был когда-либо.

– Знаешь, – слышу я свои слова, голос дрожит от восхищения им, – моя мама слишком много работала. Днями и ночами. Может поэтому мое воображение так развилось, оно было мне единственным другом. Мы мало времени проводили с мамой вместе. Поэтому мне все время хочется отплатить ей за весь тот труд, но, кажется, это невозможно искупить.

– Знаю, что ты имеешь в виду. Я так и не смог попрощаться со своей мамой.

Ни разу еще я не осознавала так остро, что Сент – тоже живой человек.

Малокльм стоит, расставив ноги, смотря на город, профиль лица загадочный и не читаемый. Но я могу сказать по его глубокому дыханию, что он старается сохранять напускное спокойствие, делать вид, будто это его не тронуло. Эта беседа. Возможно, я сама. Но стоит мне прильнуть всем телом к нему, как он опускает на меня взгляд и в глазах горит пламя.

– Пойдем сегодня домой, ко мне.

Одну секунду я открываю рот, чтобы придумать объяснение, почему нам не стоит спешить, в другую он накрывает мой рот своим.

– Что ты делаешь? – я нервно посмеиваюсь. – Так у меня вообще не останется помады на губах.

По коже бегут мурашки, когда на его губах появляется едва заметная ухмылка.

– Скажи, что ты хочешь поговорить со мной об Interface, – шепчет он мне на ухо. Это уже стало нашим кодом для поцелуев... и чего-то большего. – Скажи, что оставила что-то в моей квартире, – он проводит носом по моему уху. – Скажи, что хочешь меня сегодня ночью.

– Я... Я хочу поговорить об Interface, – говорю я, не в силах сдержать смешок.

Он проводит пальцем вверх по моей руке, наблюдая за мной.

– Моя цель – тотальное завоевание рынка... – говорит он хрипло, опуская свою темную голову, его мягкие теплые губы прижимаются к моей шее. – Устранение всех конкурентов...

Он наклоняет голову еще ниже и я чувствую, как его рот, нежно, словно ветерок, касается вершинки моей груди. Я не могу дышать.

Подняв голову, Малкольм кладет ладони мне на лицо, его руки такие теплые и сильные, опускаются ниже, одна останавливается на моем затылке, прижимая ближе, длинные пальцы, словно воротник, обхватывают мою шею. Невероятно уютный воротник, несущий ощущение защищенности, в то время, как все остальное тело в полнейшем раздрае.

Голос низкий и грубый, он так близко, что дыхание касается моего лица, уха.

– Я беру все под свой контроль, – продолжает он хрипло. – Пока больше ничего не остается. Ни до. Ни после. Лишь то, что принадлежит мне, что я заклеймил, заполучил, – и он целует меня, на этот раз долго.

– Возможно, я инвестирую в этот твой Interface, – шепчу я.

– Пойдем вниз. Еще один проход по залу, чтобы поздороваться с парочкой моих деловых партнеров. А после мы уйдем.

– Я пока не согласилась.

– А я не спрашивал твоего согласия.

Направляясь вниз, он кладет руку мне на талию, и не убирает, пока мы спускаемся. Теперь я точно чувствую себя его спутницей.

– Ты дьявол, – я смеюсь, посматривая на свое отражение в блестящих дверях лифта.

– А ты хочешь меня.

Я поддельно возмущаюсь.

– Да ты бредишь!

– Я не отступлюсь, пока не заполучу желаемое.

Стоит нам выйти из лифта, как он переводит руку чуть выше, теперь его ладонь касается моего затылка. Прикосновение едва ощутимое, достаточное для того, чтобы напомнить, что я вольна сама делать выбор, но в то же время говорящее: «я рядом». «Я хочу тебя». «Отдайся мне этой ночью, и я удостоверюсь, что каждый сантиметр твоего тела будет помнить, что ты – моя женщина».

Малкольм возвращает руку мне на талию и не убирает, даже когда мы останавливаемся у столика поговорить с несколькими бизнесменами. Я позволяю ему представить меня, в основном, разговаривая с мужчинами.

Но несколько более молодых женщин за столом заставляют меня испытывать неловкость.

На них изысканнейшие украшения, они смотрят на мою маленькую подвеску в форме буквы «Р». Их платья мерцают и блестят, а они не сводят глаз с моего простого шелкового наряда. Их волосы уложены в стильные прически, но они уставились на мои прямые распущенные локоны. И судя по этим взглядам, они поверить не могут, что при всем этом рядом с ним именно я.

А рука Малкольма все так же на моей спине.

Я сама удивлена, что впервые с тех пор, как я его знаю, меня не волнуют все эти женщины, читали ли они мою статью или нет, завидуют ли они, считают ли меня достаточно красивой для Малкольма Сента.

Я лишь человек, с изъянами, надеждами и мечтами, сильная и слабая, а еще независимая, но главное – я люблю его так, как они не в силах.

Я горда быть тем, кто есть.

Горда находиться там, где я сейчас.

ГЛАВА 14
Начиная все заново

Стоит нам оказаться в машине и поднять перегородку, закрывшись от Отиса, как Малкольм прижимает меня к себя, обрушиваясь на мой рот. Я раскрываю губы, ощущаю, как его вкус наполняет меня, отдается в самом сердце. С тихим стоном я целую его в ответ, вложив в это все свои чувства.

Быстро поднимаясь руками вверх по его плечам, я обхватываю его за шею, пока мы замедляемся, двигаясь неторопливо, изучая, знакомясь заново.

– Ты не против этого? – спрашивает он, отстраняясь. Его глаза настолько темные, что зеленый цвет едва виден.

Кивая, не в силах отдышаться, я погружаю пальцы в его волосы и притягиваю его манящий рот обратно к себе. Он поворачивает голову под правильным, только ему ведомым, углом.

Немного поиграв с моим языком, он нежно посасывает мою нижнюю губу.

Своими длинными пальцами он проводит вверх по моей шее, обхватывают макушку, одним движением удерживая меня на месте. Я беспомощно покоряюсь его изголодавшемуся рту, от сексуальных поцелуев и посасываний которого я завелась, как никогда прежде.

Оказываюсь лежащей на сидении, прижатой его телом, отчаянно цепляюсь за его воротник.

Малкольм продолжает проникать в меня языком, а когда отстраняется, я замечаю, что гипнотический взгляд его зеленых глаз стал темным, цвета ночного леса.

– Я скучаю по тебе, – говорит он хрипло, в его взгляде такая ярость, будто он хочет, чтобы я поняла всю серьезность сказанного.

– Я тоже по тебе скучаю, – шепчу я, с тем же отчаянием.

– Я скучаю по твоему вкусу, по твоему телу, по звукам, которые ты издаешь, – линия его челюсти напрягается, словно он вспоминает, каково это было – скучать по мне. Не отводя глаз, он проводит пальцем по моей щеке. Я наблюдаю за эмоциями, отражающимися на его лице, пока он гладит меня ладонью, опускаясь ниже на шею. Решительность. Голод. Контроль.

А я задыхаюсь, изнываю, жажду, жду. Все еще удерживая за макушку, он усаживает меня для еще одного влажного поцелуя. Его рот лениво скользит от одного уголка моих губ к другому, он пробует меня со всех сторон. От этого я ощущаю себя притягательной, аппетитной, сочной. Желая распробовать его также неспешно, я всасываю его язык в рот, удивляясь тому, как наши тела отзываются на это движение – каждый мускул во мне сжимается, а хватка Сента на мне рефлекторно усиливается.

Со стоном он перетаскивает меня к себе на колени, усаживая так, чтобы я оседлала его, затем опускает верх моего платья, потянув за эластичный край ткани.

– Малкольм, что ты творишь? – я хватаю ртом воздух и прикрываю руками обнажившуюся грудь.

– Смотрю на тебя, – абсолютно не смущаясь и все контролируя, он берет меня за руки и опускает их вдоль тела.

Я зажмуриваюсь, потом открываю глаза, смущенно понимая, что он наверняка заметил наклейки на соски, которые я использовала, чтобы не надевать лифчик под платье. Не хотела, чтобы соски были видны, и теперь на груди красуются два кружочка телесного цвета.

Он проводит большими пальцами по обоим соскам. Внизу живота все сжимается, когда я вижу, какой у него при этом любящий, оценивающий, собственнический взгляд. И такой темный. Очень, очень темный.

– Я собиралась снять их прежде, чем ты увидишь, – шепчу я.

Он целует меня в уголок рта.

– Я сам.

Малкольм наклоняется и целует вершинку груди прямо под наклейкой. Затем вторую, губы теплые и нежные. Подняв голову, он сжимает оба стикера между большими и указательными пальцами, и не отводит от меня взгляд, пока осторожно снимает их, один за другим.

Жар проносится по телу.

Этот жест такой интимный. Наши взгляды, пока он делает это.

Малкольм подносит большой палец ко рту и облизывает подушечку. Потом повторяет это с другим пальцем. А затем обводит обоими пальцами мои соски, от чего я почти стону в голос.

Пальцы на ногах поджимаются, когда он обращается ко мне голосом, ставшим таким низким. Я могу ощутить между ног, насколько он возбужден.

– Теперь они мои, – говорит он.

Он снова усаживает меня ровнее, поднимает подол платья повыше, и, устроив все так, как ему хочется, опускает голову и берет один сосок в рот. Ощутив жар и влагу на маленькой твердой вершине, я судорожно двигаю бедрами, объезжая его эрекцию.

– Сент, – умоляю я.

Выпустив сосок изо рта, он поднимает голову. Смотря на меня, словно поглощая, впитывая целиком, он целует меня в губы.

Не прерывая поцелуя, он обхватывает мой зад, притягивая ближе к своему члену.

Я дрожу от желания.

– О, боже.

Хватая ртом воздух, я впиваюсь ногтями в его волосы, целуя его везде, где могу дотянуться: висок, пахнущий его шампунем, щеку, покрытую проявившейся щетиной. Покусываю его ухо. Мое тело движется по собственной воле, прижимаясь все ближе, стоны вырываются из горла, когда он медленными, чувственными движениями потирает мои соски.

Мне хочется, чтобы это длилось вечно, хочу кончить одновременно с ним. Но его твердый член между моих ног, его рот доводит меня до исступления, а тело сжимается все сильнее, приближаясь к оргазму.

– Нам надо остановиться, – стону я, извиняясь, все еще сжимая в кулаках его волосы. – Я уже на грани, и не хочу переступать эту черту без тебя.

– Сделаем это вместе.

Не выпуская меня из рук, он продолжает целовать всю дорогу до его дома. Прибыв, машина заезжает на подъездную дорожку, Сент оставляет последний невесомый поцелуй в уголке моих губ, опускает подол моего платья, и поднимает верх.

Я пытаюсь привести себя в порядок, поправить прическу, сгорая от смущения.

– Не представляю, как сейчас выгляжу.

Он быстро пробегает по мне взглядом.

– Ты выглядишь восхитительно, невероятно возбуждающе.

– Скорее уж возбужденной! Тобой! – говорю я, легонько толкая его в плечо и посмеиваясь.

Он ухмыляется.

– И это тоже.

Опустив руку вниз по моей спине, он ведет нас в холл здания.

– Мистер Сент, – приветствует его персонал.

Он в ответ просто машет рукой.

Оказавшись в лифте, я бросаю взгляд на наше с ним отражение в зеркальной панели – он выглядит изумительно, губы слегка порозовели, волосы немного растрепаны, а я вся на взводе, прическа испорчена, взгляд томный. В кабине с нами еще одна пара, так что я стараюсь вести себя прилично, держа руки опущенными вдоль тела. Пара шепчется, и я понимаю, что они знают, кто он. Возможно даже знают, кто я.

– Доброй ночи! – произносят они немного наигранно, выходя из лифта.

– Доброй ночи, – спокойно отвечает Сент, а я улыбаюсь и киваю.

Стоит дверям закрыться, как он прижимает меня к себе, наклоняя голову. Мы нежно целуемся, пока звоночек не оповещает о прибытии на нужный этаж, затем выходим, его взгляд такой же темный, как и мой.

Я дрожу от нетерпения, пока он ведет меня за руку в свои апартаменты.

Пока я включаю свет, он снимает пиджак, откладывает в сторону телефон и сбрасывает туфли.

Когда Малкольм возвращается, городские огни мягко светятся позади его статной фигуры. Один взгляд на него в этих брюках, белой рубашке, с взъерошенными (моими руками) волосами, заглушает остатки страха, который я испытывала, вся нерешительность забывается. Я не просто хочу этого. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

Он подходит ко мне, взгляд теплый и влажный. Он поднимает руку, приближаясь, гладит мою шею сильными пальцами.

Очаровывающий аромат его тела – чистые гормоны. Клянусь, мои ноги сейчас словно желе, а все остальное тело пылает. Малкольм Сент – мощное горючее, которое распыляет меня на полную.

Все стает на свои места, когда его пальцы скользят вниз по моему телу, поверх одежды, затем касаются зада и поднимаются вверх по спине, пока не обхватывают мое лицо.

Своими зелеными глазами он смотрит прямо на меня, в них застыл немой вопрос. А затем я слышу, как он его озвучивает, низким, хриплым от страсти голосом:

– Медленно и глубоко? Или быстро и сильно?

– И то, и другое.

Он судорожно вздыхает, челюсть напрягается от моего ответа, он подтягивает меня ближе и, соглашаясь со сказанным, оставляет нежный, но уверенный поцелуй на моих губах.

– Все верно, – произносит он.

Я слышу, как он расстегивает молнию на моем платье и вздох предвкушения срывается с моих губ, когда он опускает платье вниз.

– Возьми меня, – выдыхаю я.

– Этим и занимаюсь.

– Используй меня. Делай со мной все, что захочешь.

– Нет, – говорит он сердито. – Используют то, что потом выбрасывают. А я намерен оставить тебя навсегда.

Платье опадает у ног голубым озером. Я стою недвижима, словно статуя, дрожа от потоков воздуха, касающихся разгоряченной кожи, на мне только лишь трусики и босоножки на высоком каблуке, все чувства отражаются в глазах.

Сент целует мои веки. Будто видит это.

Он и правда видит.

Затем, прижавшись губами к губам, он проникает пальцами в трусики, вниз до влажных складок и нежно гладит их. Колени подкашиваются, стоит ему коснуться меня, он подхватывает меня одной рукой и ставит ровно, продолжая наблюдать сверху вниз. Я резко дышу, на лице появляется испарина.

Его лицо ужесточается от желания, когда влажные пальцы легко проникают внутрь, его глаза сейчас самого красивого оттенка, настоящий калейдоскоп зеленого. Я резко вдыхаю, когда его палец оказывается внутри, а в глазах загорается жажда. Темные зрачки все растут и расширяются. Такие жадные, желающие меня.

Не успеваю я сделать еще один вдох, как он набрасывается на мой рот, целуя жестче, глубже, всего мгновение он стоял рядом и вот уже он хозяин моих губ, подхватывает меня на руки и, не разрывая поцелуя, несет в свою спальню.

– Вот и ты, Рейчел, – говорит он, будто сам не верит в это, опуская меня на постель.

– Не... не уходи, останься, – я обхватываю его ногами за бедра, а руками за плечи.

Он тянется между моих ног, раздвигает их чуть шире и, найдя влажную середину, легонько трет ее. Палец скользит, вверх и вниз, а найдя клитор, рисует круги, от которых я лишаюсь рассудка.

– Тебе нравится? – спрашивает он, голос едва слышен от возбуждения.

Возбуждения, которое проносится по моей коже.

Мой ответ состоит из одного лишь слова – «идеально», мой голос тоже изменился под действиями эмоций.

Он трет немного сильнее.

Пока его пальцы ласкают меня через трусики, губы Малкольма находят мои – невинный поцелуй, но я уже так распалена, что рассыпаюсь на части под ним.

Опустив руки, он стаскивает с меня трусики. Босоножки все еще на мне, и хотя мне кажется, что так даже сексуальнее, Сент расстегивает одну, а затем другую, сбрасывая их на пол.

– Сент...

Боже, этот мужчина доведет меня до смерти раньше, чем до оргазма.

Сместившись надо мной, он ласкает мою грудь, наклоняется, чтобы поцеловать ее, влажными и быстрыми поцелуями. Не отрываясь от сосков, он обхватывает рукой мой зад, удерживая на месте, пока сосет все сильнее и жестче.

Ощущения настолько сильные, что и невольно пинаюсь.

– Полегче, – нежно бормочет он. Затем втягивает в рот второй сосок, проводит по нему языком, и опять втягивает в рот.

Я зажимаю в кулаках простыни, оргазм приближается быстро и неотвратимо, напряжение сжимается в тугой комок в самом центре тела.

– Сент, больше никакой прелюдии, не сейчас, – выдыхаю я дрожащим голосом.

– Боже, как же я по тебе скучал, – хрипит он, радость зажигается в глазах, он скользит рукой вверх по телу, обхватывая мое лицо, взгляд такой трепетный, что я чувствую себя божеством.

– Ты точно искорка, Рейчел, стоит только подуть на тебя, и ты зажигаешься.

Я на грани, в одном ударе сердца от оргазма.

– Малкольм, прошу, не заставляй меня кончать в одиночку.

– Я здесь, я прямо здесь с тобой, – отвечает он, без малейшего волнения, отодвигаясь, чтобы взглянуть меня из-под век, которые еще никогда не были такими тяжелыми. Я не могу дышать. Хватаю ртом воздух, руки дрожат, пока он начинает раздеваться.

Он снимает рубашку, затем брюки, я словно во сне. Он отбрасывает одежду, пока не остается только голая кожа, он весь в моем распоряжении.

Загорелый, резкие очертания мускулов, под два метра чистого тестостерона. Его кожа такая гладкая, горячая и упругая на ощупь, пока он опускается на меня сверху.

– Скажи, что хочешь меня... – шепчет он, проводя по моим губам языком, а потом проникая им внутрь. Он скользит по моему языку, играет с ним, показывая, как двигаться, давая распробовать, гладит.

– Я хочу тебя, – стону я.

Стоит ему оказаться между моих бедер, как я обхватываю его ногами, сцепляя вместе лодыжки. Он поднимает мои руки за запястья вверх, сплетая наши пальцы, пока входит в меня.

Тела соединяются одним резким движением. Идеально. Застонав, он замирает, оказавшись внутри, мы не двигаемся.

– Вот так? – он поднимает мою голову, смотря сверху вниз.

Замерев на грани экстаза, мы все еще не двигаемся. Смотрим друг на друга. Всматриваемся в лица друг друга, будто не верим, что это происходит на самом деле.

Он ощутимо пульсирует внутри меня, а я будто обхватываю его всем телом, снаружи и внутри. Клянусь, в этот момент я понимаю, что никогда не хочу его отпускать, и, пока это будет возможно, не отпущу.

– Да, – наконец-то выдыхаю я, сжимая наши руки вместе.