Текст книги "Сердцеед +1 (ЛП)"
Автор книги: Кэти Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 3
Моя жизнь после
Я лежу в постели, а он оставляет сладкие поцелуи, заставляющие дрожать, на коже позади ушка. Не в состоянии вдохнуть, я впитываю ощущение его загорелой кожи на своей, силу его мускулов, кубики его пресса. О мой бог. Я этого не вынесу. Я хочу покрыть его поцелуями, хочу почувствовать его губы на себе всюду, даже не знаю, откуда начать.
Сент прижимает мои руки к своим плечам, наклоняется, зависая над моим ртом.
– Открой, Рейчел, – шепчет он, смотря на меня в темноте своими роскошными, зелеными глазами.
– Ты реален? – выдыхаю я, сердце подскакивает до горла, легкие горят.
Таким знакомым взглядом он смотрит на меня вниз, я не уверена, сон это или воспоминание, а Сент проводит пальцами вверх по моим рукам, отчего я зажмуриваюсь. О боже, Грех. Так приятно. Я проговариваю его имя и дрожащими руками провожу по упругим, гладким мышцам его груди. Боже, это кажется таким реальным. Таким чудесно реальным. На ощупь он такой же, как раньше, он так же движется, так же целуется и так же берет меня под свой контроль.
Сент придавливает меня своим весом, а я стараюсь прильнуть еще ближе, ерзая, выгибаясь, дрожа, пока его сильное тело вытягивается поверх меня.
Вцепившись в его плечи, как он и хотел, я чувствую, как Малкольм обхватывает мою талию, продолжая медленно томительно целовать меня в шею. Желание вспыхивает у меня внизу, кожа пылает, я в огне. Умираю от желания. Хочу ощутить его руки повсюду, как его прикосновения накрывают меня с головы до ног. Его рот. О, прошу.
– Малкольм, прошу, сейчас, прошу тебя... внутри... сейчас, – слышу свои мольбы.
Он не торопится. Никогда. Обернув мои ноги вокруг своих бедер, Малкольм прокладывает дорожку из поцелуев вверх к моему рту. Прошла целая вечность с тех пор, как я это ощущала, его губы в уголке моего рта. На глаза наворачиваются слезы. Я скучала по нему каждой клеточкой тела. Всего секунду назад я качала бедрами в молчаливой мольбе, а в следующую он уже внутри меня.
Меня будит звук. Тихий стон, который я сама же и издаю. Звук удовольствия, такого необъятного, что способно заглушить даже боль. Мокрая от пота, я вытягиваюсь в струнку в постели. Оглядевшись, вытираю влагу со щеки, но нет. Он не вернулся в мою постель. Я все так же плачу ночью, тело все так же жаждет его.
Обхватив ноги, я прижимаюсь щекой к коленке, стараясь восстановить дыхание и стереть полу-сон, полу-воспоминание из памяти. Зайдя в ванную, я умываюсь, смотрю на себя в отражении и у меня те же глаза потерянной девочки, что были в лифте. Когда я ею стала? Я не такая, думаю я печально, возвращаясь в комнату.
Устроившись в постели, я натягиваю простыни под самую шею, поворачиваюсь на бок и взбиваю подушку, уставившись невидящим взглядом в сторону окна. Уличный свет проникает в комнату. Если прислушаться, можно услышать звуки улиц. Интересно, где он сейчас.
Мысли о тебе преследуют меня, Грех.
Не оставляют ни на мгновение.
Не могу спать, не могу думать ни о чем другом, кроме ощущений, когда ты рядом. Когда смотришь на меня. Когда мы в одной комнате.
В офисе я... не смогла прочесть тебя. Не смогла, и это убивает меня.
Включив свет я признаю поражение в борьбе, которую вела целый месяц.
Иду за ноутбуком и включаю его, делая то, чего не делала уже некоторое время. Джина мне запретила. Я и сама себе запретила, ради собственного блага. И сохранения рассудка. Я так долго не проверяла новости, что браузер отключил оповещения. Но теперь просматриваю соцсети Сента и стараюсь храбриться, что бы там не нашла. Не знаю, чего ищу. А может и знаю. Ищу хоть какую-то связь с собой.
Эй @МалкольмСент Это Лейла, подруга Дэнис ;)
@МалкольмСент Эй братан приходи к нам в «Рейз»
@МалкольмСент тебе же лучше без этой сучки, что предала тебя
Женись на мне @МалкольмСент
@МалкольмСент я буду твоей шлюшкой и готова драться в грязи с твоей лживой бывшей сучкой до смерти, если потребуется!
@МалкольмСент ты собираешься простить свою девушку? ПЛЗ прости ее, вы такая красивая пара!
К слову о сучках, кому как не @МалкольмСент знать
@МалкольмСент прошу скажи, что ты послал свою бывшую подальше! ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ЛУЧШЕГО ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ПРИНЦЕССУ
Стена в Interface:
Бро! Позвони, когда будешь в городе, тут кое-кто хочет с тобой встретиться
И фотография девушки, посылающей ему воздушный поцелуй.
Я хмурюсь, бросив взгляд на ее выпирающие соски, явно просматривающиеся под мокрым дизайнерским топиком.
Смотрю фотографии, на которых он отмечен, нахожу одну. Где он показывает средний палец репортеру, который спросил о предательстве, крутые очки-авиаторы скрывают глаза Сента, челюсть напряженная, словно высечена из камня.
Боже помоги. Теперь, начав искать, я, кажется, не могу остановиться. На популярном местном канале нахожу вот это:
«И правда ходили слухи, связано ли его экстремальное поведение в последнем месяце с недавним разрывом с журналисткой Рейчел Ливингстон. Поговаривают, что это первые серьезные отношения в его жизни. Ливингстон, которая занималась написанием статьи, пока они встречались, крепко поссорилась с финансовым магнатом, когда о ее расследовании стало известно, а позже в «Эдже» вышла и ее собственная версия событий. Слухи о том, запустят ли «М4» новостную ленту на своем медиа вебсайте Interface, прогремели с новой силой, когда Ливингстон была замечена в здании «М4»...»
«Тем временем, сам Сент занимался скайдайвингом и, согласно очевидцам, проворачивал дела со скоростью, тревожащей членов его правления...»
А в Facebook:
«#TBT: помнишь это фото? Мы делали ставки на то, как долго это продлиться, но никто не угадал, что так долго! Знаю, кажется, что она играла с тобой, но ведь хорошо известно – игрока, как ты, еще поискать! Надеюсь, ты хорошенько с ней повеселился!»
Я смотрю на экран компьютера. Мне вдруг становится тошно при мысли, что он тоже это прочел. Так он обо мне думает? Что я сучка? Сучка и шлюха, которая через постель разузнала о нем информацию? Я цепенею, осознавая, что даже излив душу в своей статье (а Хелен права, это было любовное письмо, адресованное к нему), своими словами я ничего не изменила. Они не перекроют мои действия.
Сент ценит искренность и верность.
Я не могу это вынести.
Открыв почту, я ищу одно из немногих писем, что я от него получала.
Даже если это безнадежная миссия.
Даже будь он самой недостижимой вещью в мире, расположенной далеко-далеко, я бы раздобыла шатл, который забросил бы меня достаточно высоко, чтобы заполучить Сента. Свою собственную луну...
В организации «Конец насилию» я всегда жду, чтобы понять, чем могу помочь тем, кого настигла потеря. Я, кажется, жду, чтобы убедиться, в порядке ли мама. Жду подходящей истории.
Но больше я ждать не хочу.
Не хочу ждать историю, ждать подходящее время, ждать музу, ждать, пока забуду его, ждать, пока он захочет меня, ждать, чтобы понять, поможет ли мне время исправить наши отношения.
Безумно нервничая, но с такой же бешеной решительностью, я нахожу его адрес в «М4» в одном из ранних писем, которые получала, когда договаривалась об интервью с ним. Не представляю, кто прочтет это письмо, но я выдерживаю деловой тон, печатая сообщение, зная, что чем проще оно будет, тем больше у меня шансов.
«Мистер Сент,
Я пишу, чтобы уведомить Вас, как ценю Ваше предложение. Я бы хотела обсудить его с Вами. Не могли бы Вы мне сообщить, когда Вам будет удобно принять меня у себя в офисе. Я подстрою свой график под Ваш.
С уважением,
Рейчел.»
ГЛАВА 4
Работа и написание статей
Я поспала всего три часа, но решительно настроена извлечь пользу из этого дня, встав следующим утром. Даже улыбаюсь парочке незнакомцев, выходя из такси, зайдя в лифт, входя в «Эдж». Перебрасываюсь парой фраз с коллегами, пока мы идем за кофе, звоню маме, чтобы пожелать доброго утра, отвечаю на несколько писем от своих источников.
Но в моем теле все еще гудит тихая, едва заметная вибрация.
Я все так же вижу его зеленые глаза, стоит мне только посмотреть на... да куда бы я не взглянула, вообще-то.
Вижу его полные губы.
Как он этими губами улыбается той же улыбкой, что когда-то адресовалась мне.
Медленно выдыхая, я изо всех сил стараюсь запихнуть вчерашние мысли подальше, сосредоточившись на экране своего компьютера.
Абсолютно пустой, белый лист на экране компьютера.
Клавиатуры клацают, журналисты переговариваются через стенки рабочих кабин. Дела в «Эдж» немного наладились после выхода моего любовного письма к Сенту. Увольнения прекратились, даже наняли двоих новичков, и хотя нас тут всего дюжина, мы умудряемся производить достаточно шума. Да уж, шума навести мы умеем. Мы специалисты, когда нужно преподнести обыденное событие, как что-то особенное. В конце концов, гоняться за новостями – это наша работа. Создавать истории.
Напиши что-нибудь, Рейчел.
Делая вдох, я кладу пальцы на клавиатуру и заставляю себя написать одно слово. Одно становится двумя, а затем мои пальцы замирают. Я выдохлась. Никаких идей. Пусто.
Читаю, что написала.
«МАЛКОЛЬМ СЕНТ»
Впервые в карьере у меня такой тупик. Вся любовь к изложению историй, которая во мне еще с юных лет (я любила собирать по кусочкам истории о своей маме), пропала в тот день, когда одна из историй отобрала у меня кое-что бесценное.
Кого-то по имени...
«МАЛКОЛЬМ СЕНТ»
Я умоляла Хелен дать мне классное задание. Статью, которая бы подтолкнула меня, заставила осознать, что мои слова имеют вес. Но она отнекивалась и выискивала оправдания, объясняя мне, что, раз у меня проблемы с простыми статьями, то сейчас точно не время браться за что-то крупное.
Нажимая на «удалить», я смотрю как имя исчезает.
«МАЛКОЛЬМ СЕН»
«МАЛКОЛЬМ СЕ»
«МАЛКОЛЬМ С»
«МАЛКОЛЬМ»
«МАЛКОЛЬМ»
О боже.
Зажмурившись я стираю оставшееся.
Машинально лезу в сумку, висящую на спинке стула, за бумагами, которые ношу с собой. Достав, я разворачиваю их и просматриваю до конца. До идеальной, мужественной подписи внизу.
«Малкольм КЛП Сент»
Мужчина, ставший причиной, по которой я потеряла контроль над своей жизнью. От вида этой подписи меня накрывают разные виды чувств.
– Рейч! – зовет меня Сэнди из другого конца комнаты. Засунув бумаги обратно в сумку, я выглядываю из кабинки, и вижу, что она указывает на прозрачное стекло, отделяющее офис Хелен, моего редактора, от всех нас.
– Твоя очередь! – кричит она.
Я подхватываю свои заметки, которые уже утром отправляла ей на почту и иду, останавливаясь у ее открытой двери. Хелен говорит по телефону, показывая мне подождать.
– Да, конечно! Значит, ужин. Я выложусь по полной, – уверяет она собеседника, затем машет мне входить, заканчивая разговор, лучезарно улыбаясь.
Что ж. Она сегодня в хорошем настроении.
– Привет, Хелен, – говорю я. – Ты просмотрела варианты сюжетов, что я присылала?
– Да, и мой ответ – нет, – ее улыбка гаснет, пока она изучает меня. – Ты не станешь об этом писать, – вздохнув, она собирает бумаги на столе. – Рейчел, никому не интересно слышать о каких-то там беспорядках, – произнося само слово, она брезгливо морщится. – У тебя такая живая, напористая подача! – продолжает она. – Используй ее, чтобы нести счастье, а не фокусироваться на том, что не так с этим миром. Скажи, что правильно. Что нужно надевать, когда идешь на свидание с сексуальным мужчиной? Используй опыт свиданий со своим сексуальным бывшим, чтобы научить девчонок, как вести себя на свиданиях.
– ХЕЛЕН, Я НИ С КЕМ НЕ ВСТРЕЧАЮСЬ, эй! Никому не нужны советы от той, что упустила свой единственный шанс с... – я замолкаю и тру виски. – Хелен, ты знаешь, что у меня небольшая проблема.
– Что ты не можешь писать?
Я вздрагиваю.
Больно это слышать, ведь двадцать с чем-то лет, создание историй было всем, чего я хотела.
– Вперед, – Хелен указывает на дверь. – Напиши мне что-нибудь о том, как одеваться на первое свидание.
– Хелен... – вместо этого я делаю несколько шагов вперед. – Хелен, мы это обсуждали. Помнишь? Как сильно я хочу писать о проблемах этого мира, Чикаго. Хочу писать о незащищенных категориях населения, о насилии на улицах, и хотя ты обещала мне эту возможность, пока не дала ничего. На самом деле, последнее время моя колонка «Под пристальным взглядом» только и рассказывает о том, как быть одинокой и ходить на свидания в большом городе. У меня нет парня и нет свиданий. Я не заинтересована в них, особенно после того, что случилось. Я надеялась, что ты дашь мне материал, который поможет мне вдохновиться... Я бы вернулась в колею. Я правда уверена, что справилась бы, – упрашиваю я ее.
– Мы не можем постоянно писать о том, чего хотим сами, мы должны думать о других, о наших читателях, – напоминает она мне. – Верные читатели, которые следили за тобой на протяжении всей карьеры заинтересованы в советах по свиданиям от тебя. Ты встречалась с весьма заметным и популярным мужчиной, не выбрасывай этот жизненный опыт. Другие возможности еще появятся, Рейчел. Мы только стали на ноги. Мне нужен от тебя более надежный материал, прежде чем мы снова сменим курс твоего повествования.
– Не лучше ли рискнуть сейчас, попытаться подняться на новый уровень?
– Нет. Владельцы не желают рисковать сейчас, когда все только начало налаживаться. Так что я прошу тебя. Давай отложим разговоры о беспорядках на пару недель. Можешь сделать это ради меня?
Заставляя себя кивнуть, я сжимаю губы и уходя, оборачиваюсь. Стараюсь не поддаваться гневу и чувству поражения, но стоит выйти и услышать клацанья клавиатур, понаблюдать за коллегами, работающими над своими историями, некоторые со скучающими лицами, некоторые со счастливыми, полностью поглощенными, как у меня появляется писательский зуд. И писать мне хочется о чем-то, что волнует меня саму, чтобы эти эмоции так же отражались на моем лице.
– Эй. Ты, да, ты. Златовласка с шикарным телом, но угрюмым личиком, – Валентайн окликает меня, когда я прохожу мимо его кабинки.
– Ну, спасибо, – отвечаю.
Он указывает мне на свой компьютер, и я подхожу, останавливаясь за его спиной и наклоняюсь, чтобы посмотреть на экран.
А там Сент.
Видео, на котором в каждом его мельчайшем движении заметна сила. Я таю, услышав, как он отвечает на вопросы в своего рода интервью на тему нефтяных цен в штате. Дурацкие, дурацкие трясущиеся коленки.
Мы смотрим видео пару минут, потом Валентайн произносит:
– Твой бывший.
Он не мой бывший, думаю я печально, мечтая, чтобы хоть на мгновение мне хватило храбрости носить это звание.
– Он, правда, умеет захватить все внимание. Он выступает с речью на этой неделе в Маккормик Плэйс. Подумываю попросить Хелен разрешить мне пойти туда. Разве что ты захочешь? – Вэл смотрит на меня через плечо, обернувшись.
Я огорчено качаю головой. Затем пожимаю плечами. Затем киваю.
– Я бы хотела, но не могу.
Валентайн опускает глаза, думаю, он вспомнил о всех тех гневных письмах, что приходили после публикации статьи Виктории.
– Тебе надо чаще выходить. Хочешь на этих выходных пойти в клуб со мной и моим нынешним?
– На этих выходных у меня ночевка. Но ты продолжай отрываться за нас обоих. Я найду способ выкупить тебя из тюрьмы.
Он смеется, пока я возвращаюсь к себе за стол. Я намерена работать, несмотря на этот ступор. Хочу создать идеальную статью о свиданиях, ту, что поможет любой девчонке, вроде меня, встретить и привлечь парня, которого она захочет.
Вздыхая, я открываю окно браузера и ищу форумы, где обсуждают свидания. Хочу найти, что больше всего беспокоит девушек, которые идут на первое свидание новичков, но, не успев подумать, уже открываю другую вкладку. Кликаю на ссылку на пресс-конференцию. Вставляю наушники, включаю звук и смотрю на Сента на видео.
Он стоит за подиумом, возведенном на улице. На заднем плане стоят люди, все стулья заняты. В основном, бизнесменами. Хотя я замечаю рядом нескольких фанаток, следующих за ним по пятам.
Ветер слегка ерошит его волосы. Голос в динамиках звучит низким и глубоким. Хоть и звук идет через компьютер, а не лично, на коже все равно появляются мурашки. Дурацкая, дурацкая кожа.
Камера берет крупный план, я смотрю на его глаза, удерживающие контакт с аудиторией, и чувствую дрожь. Даже при разговоре со всеми этими незнакомцами его глаза излучают больше тепла, чем холодная настороженность, с которой он смотрел на меня вчера.
Я думаю о том пылающем огне в его глазах, который появлялся, когда он снимал с меня свою рубашку, сжигая меня до угольков к тому времени, как я лежала обнаженная, ждущая его прикосновений.
А еще о дразнящих искорках, источающих надежду, когда он смотрел на меня, продолжая просить и просить меня, терпеливо и настойчиво, стать его девушкой.
Ненавижу, что я больше никогда не буду его «малышкой».
Весь день заглядываю в почту... но от него ничего.
В результате, для своей статьи о свиданиях я написала всего пару предложений. Валентайн и Сэнди идут в ближайшую кафешку за сэндвичами, и, когда мы пересекаем холл здания, Валентайн зовет:
– Пойдем, Рейчел.
– Думаю, я просто... – я качаю головой. – Пойду, попытаюсь поработать дома.
– Глупости, – отвечает он, когда мы выходим на улицу.
Сэнди останавливает его.
– Пусти ее домой, Вэл.
– Я волнуюсь за эту девчонку. Она последнее время постоянно грустит.
– Не переживай за меня, у меня все отлично, – заверяю я их, махая такси. – Увидимся завтра, ребята.
ГЛАВА 5
Друзья
Валентайн не единственный «волнующийся». Мои подруги тоже. И позже тем вечером они настаивают на Девичнике.
Уинн была непреклонна, настаивая на том, чтобы мы обсудили вопрос с работой. Предполагаю, что Джина рассказала ей о предложении от Малкольма, раз никто больше не знает о моем писательском застое. Даже мои подруги. Мне просто совсем не нравится быть такой беспомощной после того, как все случилось. Я стараюсь вернуться к нормальному состоянию, хоть уже и не понимаю, каково это.
Немногое, что еще меня поддерживает – вот эти встречи за бокалом с Уинн и Джиной в течение недели. Мы сидим за высоким столиком у окна. Здесь удобно.
И все равно, я как ненормальная, постоянно обновляю почту.
– Не знаю, с чего ты решила, что он так скоро захочет с тобой поговорить о том, что случилось, прошло всего четыре недели, а произошедшее было... что ж, могут вообще уйти годы, – говорит Уинн.
– Вау, Уинн, – ворчу я.
– Что, я стараюсь быть честной, Рейчел!
Я отодвигаю в сторону бокал с коктейлем. В голове всплывает образ его руки, тянущейся к моему колену под столом...
Игривые зеленые глаза, дразнящие меня, пока я не в силах больше выносить...
Я люблю своих подруг, мы всю жизнь были вместе. Они зовут мою маму «Мамой», знают обо мне все, но сейчас, пока Уинн просит рассказать все о той работе и Джина вводит ее в курс событий, я молча потягиваю коктейль, стараясь не выдавать, насколько мне на самом деле грустно. Мои друзья знают обо мне все, но, в то же время, ничего.
Они не знают, что, пока я тут сижу, вспоминаю все случаи, когда Малкольм дразнил меня из-за моего страха выйти из зоны комфорта. Посмеивался, призывая выйти из коробки, говорил, что подхватит меня. А что теперь?
– Не важно, почему он выждал четыре недели, – прерываю я их спор на тему того, почему ему потребовалось столько времени, чтобы связаться со мной. – Я просто хочу, чтобы он поговорил со мной. Хочу узнать, обидела ли я его и смогу ли все исправить. Хочу шанс объясниться, попросить прощения.
– Сомневаешься, что обидела его? – ошарашено спрашивает Уинн. – Эммет сказал, что он бы никогда и не взглянул на тебя, если бы ты не забралась ему под кожу.
– Любопытно, – говорит Джина. Затем продолжает, повернувшись ко мне. – Не только ты страдаешь по нему, не думаешь, что он тоже постоянно думает о тебе?
– Я не хочу, чтобы мы стали призраками воспоминаний в жизнях друг друга. Хочу, чтобы все вернулось, как когда он... верил мне.
Уинн закатывает глаза.
– Ты можешь затащить его в постель, может он и допустит тебя к себе, но доверия его ты уже не добьешься.
Я холодею от этой мысли.
– Это правда, доверие ему очень важно, если не смогу доказать, что мне можно доверять, то я обречена быть одной из его девушек «на четыре ночи».
– Как тебе показалось, он даст тебе еще один шанс? – спрашивает Уинн.
Я молчу.
– Рейчел?
– Нет, Уинн. Он меня больше не хочет. Но мне нужно попросить прощения. Я только... – я качаю головой. – Я не знаю, что делать. – Пока мне приносят еще один бокал, я смотрю на Уинн, понимая кое-что. – Так вы с Эмметом говорили о нас?
– Э. Ну, да, – она мнется. – Все об этом слышали, понимаешь? Ваше расставание было публичным.
Я продолжаю давить.
– У Эммета есть для меня совет?
Уинн пожимает плечами.
– Он не считает, что мужчина вроде Сента даст тебе еще один шанс. С другой стороны, он же предложил тебе работу, так что...
– Что какой-то повар Эммет может знать о мужчине, которому буквально принадлежит Чикаго? – бросает Джина Уинн, закатывая глаза. – К тому же, Эммет – мужчина. Он сказал так тебе, чтобы ты потом не оказалась журналисткой и не раскрыла всему миру, что он носит розовое белье и мало ли что еще.
– Джина, – Уинн морщится.
Джина ухмыляется, поворачиваясь ко мне.
– Тахо говорит...
– Тахо?! – одновременно произносим мы с Уинн, шокированные.
– Тахо РОТ? – уточняет Уинн. – Нефтяной магнат и лучший друг Сента?
– Он не единственный друг Сента, есть же еще Каллен Кармайкл, – оправдывается Джина, смотря на меня виновато. – Прости, Рейч. Я не должна была говорить тебе об этом. Но он обеспокоен, и я тоже. И… со слов Тахо, Сент, правда, выбит из колеи. Он холоднее обычного. Очень замкнутый.
Я сижу, слушая, а внутри все болит.
– Он любит Сента так же, как я люблю тебя, – говорит Джина, но стоит Уинн открыть рот, чтобы спросить об очевидном – о ней и Тахо, как Джина поднимает руку, останавливая ее. – Мне плевать на Тахо, но он так же тяжело перенес ваш разрыв, как и я твои страдания. Он позвонил мне спросить, как дела, потому что Сент, конечно же, не говорит. Тахо упомянул, что не видел Сента таким с тех пор, как умерла его мама.
Зная то, что знаю я – что его мама была едва ли не единственным человеком, который заботился о Малкольме, пока он рос, как он чувствовал, что подвел ее и мучил себя этой мыслью, как старался заполнить дыру с тех пор, как ее не стало – слова Джины разрывают меня на части.
– Прекращай разговаривать с Тахо, он использует это только для того, чтобы переспать с тобой, – вычитывает ее Уинн.
– Ага, я в курсе, – смеется Джина.
– И? Ты ему позволишь? – любопытствует Уинн.
– Нет! Он отвратителен. В смысле, он привлекательный, но его поведение отвратительно.
Я смотрю на свой коктейль, решая, не из-за выпивки ли я стала такой эмоциональной.
Я так много плакала, что сейчас мне и повода не нужно. Я дошла до того предела, когда слезы просто льются. Без предупреждения. Без усилий. Просто льются. Я плачу при мысли о том, что мы больше никогда не будем вместе. И плачу, потому что знаю, что ранила этого прекрасного, амбициозного, умного, щедрого, заботливого мужчину. Раньше я клала щеку на его грудь, где было слышно биение его сердца. Теперь оно за железной дверью и метровыми стенами, которые я сама и возвела.
– Рейчел, мужчины вроде Сента никогда не бывают верны. Не на долгий срок. Но... он связался с тобой. Предложил работу. Возможно, если ты протянешь руку навстречу... – Джина замолкает и вздыхает. – Черт, я не знаю. Не знаю, как помочь тебе, Рейчел.
– Сент все выражает в действиях. Знаешь, что поможет вам с Сентом наладить отношения? Тиранозавр секс! Дикий, жесткий, затягивающий, болезненный, вызывающий катарсис, – Уинн продолжает: – Так вы перейдете к обнимашкам, как две ложечки. Вот у нас с Эмметом все еще на начальном этапе, мы обнимашками не занимаемся, скорее жесткими объятиями.
– Это еще что за фигня? – спрашивает Джина, хмурясь.
– Когда партнер не может расслабиться и напряжен, как доска во время объятия! – Уинн закатывает глаза. Затем смотрит на меня, хихикая. – Он тоже так делал? – спрашивает она.
– Он... он потягивал меня за мочку уха, – я рассеянно тяну себя за мочку, не в силах сопротивляться нахлынувшим воспоминаниям.
– А, ну это потому, что у тебя такие маленькие милые ушки. Эммету нравится целовать меня в нос, – Уинн смешно морщит нос.
Мое сердце превращается в пустую яичную скорлупу. Кажется, оно готово треснуть, когда я пальцами касаюсь уголка рта.
– Сент любил дразнить меня такими мучительными, медленными, едва ощутимыми поцелуями...
– Ну вы, блин, даете! – удрученно говорит Джина. – Меня из-за вас стошнит.
Уинн смеется, а я замолкаю, боль и сожаление возвращаются с новой силой.
– Слушай, а от Виктории что-то слышно? – спрашивает Джина. – Ее уволили после того, как Сент заблокировал ее статью, она теперь только пишет твитты и жалуется. Очередная Tweleb (ну, знаете – Twitter + celebrity), но, спорю, она платит за все те лайки, потому что кто бы ее читал?
А затем, испугавшись сказанного, добавляет:
– НО НЕ СМОТРИ СОЦСЕТИ. Там нет ничего хорошего.
Я сжимаю губы, умалчивая, что уже слишком поздно, я уже «насладилась» комментариями людей, а теперь не могу остановиться и перестать читать.
– Не могу понять, почему он и мою статью не удалил. Почему только ее?
– Очевидно, ему плевать на то, что говорят о нем, – Уинн пожимает плечами. – Может потому прикрыли только статью Виктории, ведь она писала о тебе.
Я снова проверяю почту, обновляю и обновляю страницу, убеждаюсь, что интернет работает.
– Рейчи, мы волнуемся, ты и твои грустные глаза, как у панды, – говорит Уинн.
– У меня не грустные глаза панды, перестань.
– Да постоянно, кроме тех глаз на выкате, когда ты зависаешь, думая о нем.
– Ага, или как у нее лицо замирает, будто на заставке, когда она думает о нем, – добавляет Уинн.
– Смешно, – говорю я, закатывая глаза и отставляя бокал. – Я люблю его, что тут непонятного. Так сильно люблю. Меня убивает мысль, что я причинила ему боль. Я запуталась окончательно, не знаю, что делать.
Они замолкают, и я мысленно переношусь в «М4».
В ловушку зеленых, как дикий лес, глаз, холодных, как зима.
