Текст книги "Убийственная Сексуальность"
Автор книги: Кэти Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Спасибо.
– Более чем пожалуйста. – Выпив кока-колу, Кетчер крайне непривлекательно отрыгнул и подошел к двери подвала. – Готова?
– Как всегда, – ответила я.
Щелкнув выключателем, он сбежал по лестнице вниз, а я за ним по пятам.
– Славное местечко, – заметил он.
Подвал оказался большим помещением с единственной дверью, которая вела наружу, а не в лабораторию. Он был воплощением настоящей мужской берлоги с гигантским телевизором, бильярдным столом и даже баром. Разумеется, мое внимание сразу привлекли две вещи: книжные полки от пола до потолка и музыкальный автомат пятидесятых годов.
Остановившись посреди помещения, Кетчер почесал подбородок.
– Здесь должен быть потайной ход.
– Книжный шкаф?
Я постучала по нескольким полкам.
– Наверное, слишком очевидно. – Он ткнул пальцем в огромную картину маслом на стене. – И она вряд ли скрывает за собой тоннель.
Не имея полной уверенности, я продолжала переставлять предметы на книжной полке. Кетчер подошел к выключателю. Когда комната погрузилась в темноту, я резко обернулась.
– Какого черта ты творишь?
Он достал из сумки фонарик.
– Если в стенах есть трещины, их будет легче увидеть без верхнего света.
– Ну, раз ты так говоришь, – неуверенно ответила я.
Было не совсем темно, учитывая, что свет проникал сквозь окна и стекло на двери. Кетчер принялся просвечивать стены фонариком. Проверив сначала переднюю стену возле лестницы, он направился к бару.
– Ты знала, что бар состоит из трех частей?
– Эм, нет. Не знала.
Он кивнул.
– Передняя, задняя и нижняя. Передняя, где гости пьют алкоголь. На задней располагается зеркало и большая часть бутылок. На нижней смешиваются напитки.
– С каких это пор ты так хорошо разбираешься в барах?
– Я подрабатывал барменом в последний год колледжа.
Кетчер шагнул за барную стойку. Он начал прощупывать стену на стыке дерева с задней частью бара. Ухватился за одну из резных фигур и потянул, задняя панель поддалась. Вместо зияющей дыры в стене показалась дверь.
– Святое дерьмо! – вскрикнула я и поспешила к нему.
– За восемь лет работы агентом я впервые нашел тайный ход. – Он обернулся и улыбнулся. – Чувствую себя десятилеткой, торчащим у дедушки дома и читающим детективы про братьев Харди.
Я рассмеялась.
– Я тоже читала про Нэнси Дрю, когда была маленькой. Но больше всего впечатлила история про тайный ход в доме Дауна из серии «Клуб нянек».
– О да, моя младшая сестренка их тоже читала.
Именно в этот момент я поняла, что мы с Кетчером намеренно избегаем входа в коридор. Мы просто стояли в дверном проеме, уставившись вперед.
– Полагаю, нам стоит проверить, а? – намекнула я.
– Э, да. Полагаю. – Достав из сумки две пары резиновых перчаток, он передал одну мне. Как только мы надели их, Кетчер протянул руку и щелкнул выключателем, но ничего не произошло. – Проклятие. Лампочка перегорела.
Но мы оба продолжали стоять, глядя в темную бездну. Когда Кетчер положил ладонь мне на плечо, я подскочила.
– Леди вперед, – предложил он.
– О, все в порядке. Можешь идти первым.
– С моей стороны это будет невежливо.
– Хочешь сказать, что такой сильный и крепкий агент, как ты, боится подвала?
– Я не боюсь подвалов. Я просто не фанат жутких туннелей.
Я фыркнула.
– Вы говорите как девчонка, агент Мейнс.
Он недовольно посмотрел на меня.
– По правде говоря, в замкнутых местах у меня начинается клаустрофобия. Но я предпочитаю об этом не распространяться, потому что у агентов не должно быть слабостей.
– Ладно, ладно. Я пойду первая.
Сделав глубокий вдох для успокоения, я осторожно шагнула вперед, а Кетчер двигался следом. Мы прошли несколько футов, когда он произнес:
– Это напоминает мне сцену в «Молчании ягнят», когда Джоди Фостер находилась в подвале, и Буффало Билл включил свет.
По коже пробежал озноб.
– Обязательно было рассказывать об этом сейчас?
Вместо ответа он наклонился и сделал мне на ухо «п-ф-ф-ф-т» как Лектер после своей фразы про кьянти и бобы. Я ткнула его локтем под ребра.
– Ты мудак.
Он засмеялся.
– Извини. Мне нужно было как-то отвлечься.
– Могу придумать тысячи других способов это сделать.
– Х-м-м, может, хотя бы пару сотен из них окажутся сексуальной направленности?
Я закатила глаза.
– Избавь меня.
В конце туннеля оказалась другая дверь. Я уже вообразила, что там будет какой-нибудь кодовый замок, но с удивлением обнаружила, что она открыта. Видимо из-за того, что располагалась в конце тоннеля за скрытым проходом, Рэнди не считал необходимым запирать ее.
Я распахнула дверь, и над головой вспыхнули флуоресцентные лампы, освещая стены маленькой комнатки без окон. В центре находился большой стол с различными фармацевтическими штуками типа ступок, пестиков и контейнеров для таблеток. На одной стене на полках от пола до потолка стояли всякие склянки с надписями. В одних были таблетки, в других жидкости.
Кетчер взял несколько, и мы уставились на них. Вместо имени на каждой склянке были лишь наклейки с цифрами.
– Думаю, это все для секретности, – прокомментировал он.
– Интересно, записаны ли у него под каждым номером соответствующие препараты или он все держал в голове?
Снова посмотрев на полку, Кетчер произнес:
– Тут пять-десять видов наркотиков, он вполне мог просто их запомнить. Вероятнее всего работал исключительно по памяти. Не храня рецепты и описания на бумаге или компьютере, он мог быть уверен, что никто не украдет его бизнес. Не говоря уже о том, что если поймают, без тщательного анализа властям трудно будет доказать, что он здесь готовит.
– Весьма изобретательно, – заметила я.
– Более чем, черт возьми. – Кетчер полез в сумку и вытащил несколько пакетов. – Возьму пару образцов, пусть лаборатория сделает анализ.
Пока он упаковывал склянки, я обыскала комнату в поисках чего-нибудь значимого для дела, например, записной книжки. Но ничего не нашла. Рэнди действительно оказался скрытным и осторожным.
– Ладно. Думаю, на этом все. Давай выбираться отсюда, – произнес Кетчер.
Я кивнула и последовала за ним обратно в комнату и дальше по коридору. Вернувшись в подвал, он достал телефон, чтобы позвонить в отделение Бюро.
Пока он разговаривал с одним из своих начальников, я подошла к музыкальному автомату и с завистью провела пальцами по кнопкам. Решись я однажды на спонтанную покупку, это бы оказался музыкальный автомат со старенькими песнями, особенно «Motown». Кажется, у нас с Рэнди были похожие вкусы.
Я так увлеклась чтением названий песен, что не услышала, как сзади подошел Кетчер. От звука его голоса я подпрыгнула.
– Нужно отвезти это в лабораторию сегодня вечером, у нас лаборант допоздна работает.
Прежде чем обернуться, я нажала на кнопку и заиграла «Runaround Sue»(прим. Пер.: «Вертихвостка Сью») Dion.
«Вот моя история. Грустная, но правдивая».
Кетчер застонал.
– Ради всего святого.
– Не любишь старенькое? – спросила я, а сердце дрогнуло.
– Не в этом дело. Это из-за песни. – Он глубоко вздохнул. – Девушку, которая вырвала мое сердце и растоптала беднягу, звали Сью.
У меня тут же пробудился интерес при упоминании о бывших. До сих пор Кетчер не слишком много говорил о своей личной жизни. Я уже задавалась вопросом, была ли у него любовь или только секс.
– Сколько тебе было лет?
– Двадцать два.
– Ох, совсем ребенок.
– Видимо, да.
Прислонившись к музыкальному автомату, я поинтересовалась:
– Так что произошло?
Он провел рукой по лицу.
– Ты, правда, хочешь это знать?
– Я рассказала тебе про свое постыдное прошлое, когда Эрик умер прямо на мне.
– Ладно, ладно. Я обнаружил ее в постели с парнем накануне дня, когда хотел сделать ей романтическое предложение.
У меня от шока отвисла челюсть.
– Ты был настолько серьезно настроен?
Кетчер печально улыбнулся.
– Мне так казалось.
– Черт. Это больно.
– Ага. По крайней мере, было. Прошло уже десять лет, и я давно двинулся дальше.
– Рада слышать. Я про то, что двинулся дальше, а не то, что тебе разбили сердце.
– А как насчет тебя?
– Разбивали ли мне сердце? – Когда Кетчер кивнул, я ответила: – Конечно, но не из-за измен. – Я невесело усмехнулась. – Кажется, в моей жизни все связано со смертью, включая сердце. Не знаю, любила ли я Эрика, но его смерть разбила мне сердце. Особенно то, как именно все произошло.
Кетчер поморщился.
– Это должно быть ужасно.
– Э, да. Так и было.
Бросив образцы на бильярдный стол, он протянул мне руку.
– Что?
– Могу пригласить на танец?
Я засмеялась.
– Ты серьезно хочешь со мной потанцевать?
– Да.
– В подвале места преступления.
– Да, черт побери. – Он указал на музыкальный автомат. – Не нужно упускать возможность.
Хотя обстановка была не самой подходящей, романтика момента не прошла мимо меня. А потому я заглушила сомнения и вложила ладонь в руку Кетчера.
Он притянул меня к себе и обнял второй рукой за талию. Мы начали скакать по кругу, как на дискотеке пятидесятых. Серьезно, только так я и могу это описать. Кетчеру оставалось еще раскрутить и закрутить меня, как в рок-н-ролле. Когда песня подошла к концу, он наклонил меня к полу. Я задыхалась от танца и смеха.
Когда он потянул меня обратно, то наклонил голову и приблизился к моим губам. Песня сменилась на «You Really Got a Hold on Me» Смоки Робинсона и «The Miracles», но, проклятие, мы буквально вцепились друг в друга. Я скользнула руками вниз по спине Кетчера и схватила его задницу, прижимаясь киской к растущей эрекции. Он застонал мне в рот и обхватил ладонью грудь. Наши объятия вторили словам песни: «Крепче, крепче».
Пошатываясь, мы добрались до бильярдного стола и, запутавшись в руках и ногах, рухнули на него. Наши рты сливались в яростном поцелуе, а языки сплетались в дразнящем танце. Кетчер толкал бедра вперед, прижимая член между моих ног, и я чувствовала, как становлюсь влажной. Хотя это было совершенно неправильно с точки зрения морали и этики, и я должна бы устыдиться, но больше всего на свете мне хотелось, чтобы он отымел меня на бильярдном столе мертвого парня посреди места преступления.
– Оливия? – сверху раздался окрик.
Узнав голос Ральфа, я оторвала губы от Кетчера и отчаянно попыталась перевести дыхание.
– Да? – крикнула в ответ.
– Я собирался домой, когда сообщили, что вы с агентом Мейнсом здесь. Решил остановиться и узнать, что вы выяснили по поводу экстренного контакта Рэнди.
– Конечно. Секунду, сейчас поднимусь.
Я оттолкнула Кетчера и вскочила на ноги, мысленно порадовавшись, что Ральф ленив. Иначе он бы спустился вниз и застал нас сосущимися.
– Думаю, он это спланировал, – проворчал Кетчер, поправляя галстук и рубашку.
Я взглянула на свое отражение в зеркале над баром.
– Ой, не придумывай.
– Не придумываю. Я считаю, что он ехал домой и вдруг сработал датчик по обламыванию кайфа. То, что он прервал нас, дела не касается. Он сделал это лишь для того, чтобы секса не было не только у него.
Я засмеялась.
– Хорошо, что он прервал нас.
– В синих яйцах и сморщившемся члене нет ничего хорошего, малышка.
– Для обоих было бы плохо, застукай кто-то нас на месте преступления.
Кетчер нахмурился.
– Наверное.
– Ты это прекрасно знаешь. А теперь пойдем.
Он неохотно последовал за мной к лестнице. Ральф стоял наверху, с любопытством уставившись на нас.
– Что вы там делали вдвоем?
– Исследовали тайник, – ответил Кетчер.
Ральф округлил глаза и отошел, давая нам пройти.
– Для чего, бога ради, Рэнди нужен был тайник?
– Я тебе все расскажу по дороге домой.
– Да? – хором воскликнули мужчины.
Я кивнула.
– Ральф может отвезти меня домой, раз тебе нужно отправить образцы в лабораторию.
Кетчер сник. Полагаю, он думал, что мы могли бы по-быстрому перепихнуться после того, как он отвезет меня домой.
– Прекрасно, – пробурчал он.
Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Дай мне секунду, Ральф. Нужно забрать сумочку из машины Кетчера.
– Конечно, Лив. Я закрою.
Когда мы вышли на крыльцо, Кетчер заскрежетал зубами.
– Эпичный обламыватель кайфа.
– Хочешь, мы перенесем то, что начали? – спросила я по дороге к машине.
Он вопросительно поднял брови.
– Ты серьезно?
– Конечно.
На его губах заиграла довольная улыбка.
– Ладно. Я позвоню тебе завтра.
– А тебе не нужен мой номер?
Он подмигнул.
– Я его достану. Не просто так же у меня доступ к телефонным записям.
– Звучит жутко.
Кетчер засмеялся.
– Увидимся, Оливия.
– До свидания, агент Мейнс.
После того, как захлопнулась дверь, он уехал, а я стояла с глупой улыбкой на лице и наблюдала за исчезающими вдали задними фонарями его машины.
ГЛАВА 9
Хотя Рэнди убили всего двадцать четыре часа назад, казалось, что минула целая неделя. Прошлым вечером, покинув место происшествия и Кетчера, я приехала домой, приняла долгий и обжигающе горячий душ, а в семь часов упала в постель, даже не озаботившись ужином.
Около семи утра меня разбудил звонок не будильника, а телефона. Перекатившись и схватив его с прикроватной тумбочки, я чуть не свалилась с кровати, поняв, что это Кетчер, а не труповозка.
К.: Доброе утро, Красавица .
Пока я пялилась на экран, сердце сделало забавный кульбит, заставивший меня хихикнуть и задуматься о посещении кардиолога.
Я: Доброе утро.
К.: Тебе снились сладкие сны обо мне или кошмары про члены Рэнди?
Я фыркнула.
Я: Никаких кошмаров, слава богу.
К.: И никаких эротических снов?
Я: Прости, но нет.
К.: Какая жалость.
Я: Я тебе нужна?
К.: Не-а. Просто хотел сказать привет.
Сердце снова заколотилось как ненормальное.
Я: Рада, что ты сказал привет.
К.: Скоро увидимся. Пока.
Я: Пока.
Благодаря сообщению Кетчера все утро я была на седьмом небе от счастья. Сейчас же наблюдала за похоронами миссис Лофтон. Вместо часовни Салливанов служба проходила в Первой Баптистской Церкви.
Второй министр только поднялся, чтобы произнести хвалебную речь о покойной, как в кармане моего пальто просигналил телефон. Я быстро выскочила из святилища, чтобы просмотреть сообщение. Сердце затрепетало, едва я обнаружила, что оно снова от Кетчера.
К.: Нужно проследить за собранием святоши вечером. Можешь поехать со мной?»
Хм-м, он действительно приглашает меня присоединиться к расследованию. Это определенно интересное развитие событий.
Я: Конечно. Во сколько?
К.: Подберу в 6 у дома.
Я: Ок.
Я посмотрела обратно на зал, а телефон снова просигналил. «О боже!» – вскрикнула при виде фотографии вставшего члена. Я резко оторвалась от экрана и поспешно огляделась. К счастью, коридор был пуст и никто кроме меня не видел пульсирующее достоинство Кетчера.
Я: Серьезно? Я на работе!
К.: Мне бы хотелось, чтобы ты поработала надо мной своим сладким ротиком.
Я пискнула и напечатала ответ.
Я: Кетчер, прошу.
К.: М-м-м, мне нравится, когда ты умоляешь. Позволишь кончить тебе в ротик? Или на твои изумительные сиськи?
Эти грязные слова заставили меня покраснеть, жар разлился не только по щекам. Я покрепче сжала бедра в попытке ослабить напряжение между ног.
К.: Или предпочтешь, чтобы я над тобой поработал? Слизал все сливки с этой идеальной розовой киски.
«М-м-м, о да», – от его слов и возникших видений простонала я. А потом словно молнией пронзило осознание, где я нахожусь. И хотя в десяти заповедях такого не говорилось, но уверена, что в списке запретов не на последнем месте «не заниматься сексом в доме Божьем».
Я: Прекрати.
К.: В ту ночь ты не так разговаривала.
Я: Ага, но тогда я была не в церкви!
К.: Пробовала ролевые игры? Я вполне мог бы сыграть священника, а ты невинную монахиню. Проклятье, я так чертовски жажду засунуть руку под рясу и трахать тебя пальцами, пока не кончишь и не прокричишь мое имя.
В этот момент я почувствовала, как ступни обжигает огонь, но не преисподней, а желания. А потом снова взяла себя в руки. Есть всего несколько вещей, которые я не могу сделать, вне зависимости от того, насколько они горячи. Например, я не могу заниматься сексом в церкви. Особенно на похоронах. Не говоря уже о том, что я сама их организовала.
Поэтому яростно набрала текст.
Я: Достаточно. Не сейчас. Поговорим позже.
К.: Ладно. Только надень юбку. Хочу по дороге трахнуть тебя пальцами.
Господи-боже, этот мужчина неумолим. Вместо ответа я отключила телефон, покончив с искушением. И осторожно вернулась в зал. Взглянув на алтарь, заметила разочарованное лицо Иисуса на массивном витражном стекле.
– Мне очень жаль, – пробормотала ему.
Несколько человек на скамье передо мной с любопытством обернулись. Пытаясь сохранить лицо, я быстро добавила:
– Да, я очень, очень сожалею о вашей утрате.
Одна из женщин покачала головой, словно искренне прониклась моими словами. Когда они отвернулись, я закатила глаза и вздохнула.
В этот момент ко мне присоединился Тодд.
– Ты в порядке? – поинтересовался он.
– Все нормально. А что?
– У тебя лицо красное и ты, кажется, запыхалась.
– Все нормально, – повторила я.
Как же мне хотелось прибить Кетчера! Ладно, по крайней мере, я хотя бы снова смогу его трахнуть. Может, и дважды. Возможно, даже позволю ему побить со мной рекорд в восемь оргазмов.
А потом можно и убивать.
ГЛАВА 10
После похорон миссис Лофтон я на катафалке поехала обратно к бюро, чтобы забрать свою машину. Было уже около четырех и со вчерашнего вечера к нам не приходили посетители, а потому я закрыла офис и похоронное бюро, а затем направилась домой, чтобы подготовиться к свиданию. Точнее, я предполагала, что это свидание. Разумеется, Кетчер не предлагал поужинать, выпить и что там еще обычно делают на свиданиях. Лишь сообщил, что будет ждать, чтобы вместе съездить и проверить зацепку.
О, и еще он хотел трахнуть меня пальцами по дороге. И да, мне определенно не хотелось забывать эту деталь.
Я быстро приняла душ, сделала прическу и макияж. Учитывая, что мы планируем присутствовать на уличной проповеди, я скользнула в шелковую блузку сливового цвета и черную расклешенную юбку до колен. Февральский воздух прохладен, потому пришлось надеть чулки и черные сапоги, а на плечи накинуть черный пиджак.
В дверь позвонили без двух минут шесть, вызвав у Мотауна приступ лая.
– Полегче, мальчик, – приговаривала я, идя по коридору.
Отперев и распахнув дверь, увидела Кетчера, одетого в сногсшибательный темно-синий костюм. Мой взгляд скользнул с его лица на руки, в которых вместо полагающегося букета цветов находилась книга.
Я скрестила руки на груди и улыбнулась.
– Собираетесь вручить мне книгу, агент Мейнс?
Он усмехнулся.
– Не совсем. Я хотел сделать приятное и подарить цветы, но подумал, что работая в похоронном бюро, ты, должно быть, устала от их запаха.
От его проницательности и заботы у меня отвисла челюсть. Раньше всякий раз, когда мужчины дарили мне цветы, я просто улыбалась и говорила «спасибо». Правда заключается в том, что тошнотворно-сладкий цветочный запах так сильно ассоциируется с работой, что я ненавижу чувствовать его где-то еще.
– Ты прав, так и есть.
Лицо Кетчера просветлело.
– Я знал, – он протянул мне книгу. – Решил, что это тебе больше понравится.
Взяв ее, я посмотрела на обложку. При виде «Убить пересмешника» в твердом переплете глаза защипало от слез, и я вскинула руку ко рту, уронив при этом книгу.
– Черт! – пробормотала я.
Мы оба наклонились поднять ее и столкнулись лбами.
– Ай! – Черт! – вскрикнули в унисон.
Трясущимися руками я подняла книгу. На глаза вновь навернулись слезы, когда я пробежала пальцами по обложке.
– Это первое издание.
Я оторвала взгляд от подарка и перевела на дарителя.
– Кетчер, это слишком. Я не могу принять.
– Уверен, что можешь.
Протянув ему книгу, я запротестовала:
– Но она стоит кучу денег.
Он махнул рукой.
– Это где-то сотый тираж первого издания. И она даже не подписана. Ты за нее не выручишь, наверное, и сотни баксов.
Переполненная эмоциями, я обняла его за шею и крепко прижала к себе. Потом чуть отстранилась и подарила долгий, чувственный поцелуй. А затем положила ладонь ему на щеку.
– От всего сердца, спасибо.
Он ухмыльнулся.
– Черт возьми, я буду каждый день дарить тебе по книге, если это означает такое внимание.
Я засмеялась.
– У тебя припрятана целая тележка с классикой, чтобы ухаживать за женщинами?
– Не совсем. Бабушка по материнской линии работала библиотекарем в Монровилле.
– Где жил Харпер Ли?
Кетчер кивнул.
– Можно сказать, что она иногда хитрила с копиями.
Я рассмеялась.
– Хочешь сказать, что это свежая копия?
Кетчер взял у меня книгу и открыл на последней странице. Опустив взгляд, прочитала «Собственность библиотеки Монровилля». Я фыркнула.
– Мне снова кажется, что наши бабушки были лучшими подругами.
– Возможно.
– Независимо от того, как ты заполучил эту копию, я очень благодарна.
– Пожалуйста, – с озорной улыбкой он добавил: – почему бы тебе еще раз не продемонстрировать свою благодарность?
Я хлопнула его книгой по груди.
– Хорошая попытка, но у нас есть работа, помнишь?
Он застонал.
– Работа агентом – это сплошной облом.
– Входи. Заберу сумочку, и можем идти.
Кетчер проследовал в коридор, когда приветственный лай заставил его остановиться. Хорошенько рассмотрев несколько угловатого питбуля, мужчина сделал шаг назад.
– Все в порядке. Он не укусит.
Когда Мотаун издал низкое рычание, Кетчер вскинул брови.
– Уверена?
– Абсолютно. Поверь, он ужасный слабак и худшая сторожевая собака. Он просто хочет зализать тебя до смерти.
С опаской в глазах он вошел внутрь. Протянул Мотауну руку, чтобы тот обнюхал ее. Но вместо этого пес принялся слюнявить и облизывать Кетчеру ладонь. Мужчина ухмыльнулся.
– Думаю, я ему понравился.
– Ага. Ты бы понял обратное.
– Ты же говорила, что он плохой охранник.
– Так и есть. Когда ему кто-то не нравится, он просто писает ему на ногу и уходит.
– Хотелось бы мне тоже так иногда делать.
Я рассмеялась и пошла в гостиную. Взяв сумочку, вернулась и увидела Мотауна на седьмом небе от счастья – Кетчер чесал ему за ушком.
– Знаешь, никогда не представлял тебя с подобной собакой.
– Почему же? – поинтересовалась я.
– Во-первых, ты больше похожа на кошатницу.
Я фыркнула и закатила глаза.
– Потому что мне тридцать, я одинока и становлюсь сильной и независимой с сорока кошками?
– Нет. Совсем нет. Просто ты кажешься той, кто любит маленьких, приятных созданий.
– В Мотауне может и восемьдесят фунтов, но он очень милое существо.
– Ага, все же я не могу представить тебя с питбулем, который выглядит так, словно его пропустили через центрифугу.
– Так и есть. Когда он стал ошиваться вокруг похоронного бюро, я отвезла его к ветеринару. Она подтвердила, что пса использовали в качестве приманки на собачьих боях.
Кетчер злобно нахмурился.
– Ублюдки.
– Будь моя воля, я бы каждому, кто посещает собачьи бои, пулеметом отстреливала яйца.
Хохотнув, он произнес:
– Полегче, Терминатор.
Я немного смутилась.
– Простите. Я склонна жестоко относиться к людям, которые причиняют боль животным, детям и пожилым людям.
– Не извиняйся. Я полностью согласен по поводу пулеметного обстрела по гениталиям уродов. Просто непривычно видеть такую ярость от тебя, – он провел большим пальцем по моей щеке. – Это немного пугает, но в то же время сексуально.
Я улыбнулась.
– Полагаю, ты один из немногих мужчин, которые находят мою пугающую сторону даже немного сексуальной.
– Они не знают, от чего отказались, – ответил Кетчер.
Мы стояли и смотрели друг на друга, а в воздухе чувствовалось напряжение, такое, от которого на руках и затылке волоски встают дыбом. Даже Мотаун это почувствовал, подошел и вклинился между нами носом.
Кетчер усмехнулся и похлопал пса по голове.
– Успокойся, мальчик, я не собираюсь отбирать ее у тебя. Поделимся? – Мотаун посмотрел на нас и протиснулся еще дальше. – Хм, думаю, ответ «нет».
– Нам, наверное, пора идти, – сказала я.
Не столько заботилась о том, чтобы выследить Эзру и Зика Честеров, сколько боялась, что если не отойду от этого мужчины, то сорву с него одежду и буду иметь по всей гостиной. А еще в голове ворчал голосок, что между нами не только секс. Что у нас глубокая связь, не имеющая ничего общего с единением его члена и моей вагины. Хотя эта часть и была необычайно милой.
Перекинув сумочку через плечо, я посмотрела на Мотауна.
– Будь хорошим мальчиком, пока меня нет. – Он лизнул мне руку в знак согласия и, схватив косточку, запрыгнул на диван. Я повернулась к Кетчеру. – Готов?
– Ага. Пошли захватывать святошу.
Я засмеялась.
– Скрестим пальцы, чтобы вечер прошел спокойно.
Кетчер фыркнул.
– Малышка, думаю, правильнее сказать, что в этом деле ничего не может быть спокойно.
И снова Кетчер оказался прав.
Шатер Эзры Честера располагался в сорока пяти минутах езды от Тэйлорсвилля. Съехав с автострады, большую часть пути проделали по узкой дороге. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как мы проехали последний город и признаки цивилизации. Кетчер поморщился, когда гравий застучал по бокам машины, которая, как я правильно догадалась, оказалась кабриолетом. Огненно-красный «мустанг».
Дорога заканчивалась чем-то вроде заброшенной ярмарочной площади. Приехало так много людей, что машины были припаркованы на траве и на обочине дороги. Посреди поля возвышались два огромных шатра.
– А тут довольно многолюдно, – заметил Кетчер.
Я отстегнула ремень безопасности.
– Ага, Патрисия говорила, что у него много последователей.
– Меня интересует другой вопрос: как, черт возьми, у такого парня может быть столько слушателей? Я хочу сказать, подобные мероприятия не продвигают в газетах или «Фейсбуке». И я не видел никаких рекламных щитов по дороге.
Он прав. Единственной рекламой были маленькие таблички с надписью «Религиозные шатры впереди».
– Наверное, из уст в уста, – отозвалась я, захлопывая дверь.
Обойдя машину, Кетчер взял меня за руку, отчего я, конечно же, возрадовалась как дурочка, и мы пошли по дороге. А потом по высокой траве поляны.
Дойдя до шатра, обнаружили, что все ряды металлических стульев заняты и остались только стоячие места. Справа несколько музыкантов, вооруженных банджо, гитарами и скрипкой, играли гимн. Напротив них располагался небольшой деревянный помост с микрофоном в центре. На сцене стояли двое мужчин средних лет с проседью в волосах и наблюдали за входящими людьми. Время от времени самый высокий из них приветственно поднимал руку и улыбался. Иногда кивал.
– Полагаю, это Эзра и Зик Честеры, – сказала я.
– Похоже на то. Высокий, должно быть, Эзра. От него буквально исходят волны евангелизма.
Я рассмеялась над подобным описанием. Через несколько минут Эзра подошел к стойке микрофона. Гудение толпы постепенно стихло.
– Добрый вечер, дорогие. Мое сердце радуется, видя, как много людей сегодня пришло. Надеюсь, каждый получит удивительное благословение. Мне хотелось бы начать нашу службу с песни. – Он повернулся к музыкантам. – Мальчики, давайте споем «Я видел свет».
Гитара, скрипка и пианино заиграли мелодию. Почти одновременно люди в толпе начали хлопать и топать ногами в такт ритму.
– Я бесцельно скитался по грешной жизни.
Я оторвала взгляд от палатки и уставилась на Кетчера круглыми глазами и с открытым ртом.
Он обернулся и улыбнулся.
– Что?
– Ты поешь.
– Я в курсе.
– Хорошо получается.
Он подмигнул.
– Что ж, спасибо. Я преуспел во многих вещах, как в спальне, так и за ее пределами.
Закатив глаза, я спросила:
– Откуда такой, как ты знает слова этой песни?
Кетчер с притворным негодованием прижал руку к груди.
– Ты намекаешь, что я не духовный человек?
– Возможно.
– Должен сказать, что когда я рос, посещал церковь при каждом удобном случае.
– Правда?
Он кивнул.
– И воскресную школу каждое лето.
– Я впечатлена. Какое вероисповедание?
Он приподнял бровь, глядя на меня.
– Угадай.
– Хм. Баптист?
– Близко. Всех моих родственников по маминой и папиной линии окропили.
Я улыбнулась.
– А-а, методист.
– Ага. А ты?
– А меня макали, баптизм.
– Мне стоило догадаться.
– Я что, похожа на баптистку?
– Не совсем. Просто ты выросла в маленьком городке Библейского пояса6. Уверен, что Тэйлорсвилль не сможет похвастаться разнообразием не протестантских конфессий.
– Ты прав.
Песня подошла к концу, и Эзра снова взял микрофон.
– Вновь хочу поблагодарить каждого за то, что пришел сегодня. Конечно, моему сердцу приятно видеть так много богобоязненных людей, желающих послушать проповедь и почувствовать Святой Дух.
Я подпрыгнула, когда мужчина рядом со мной вскинул руку вверх и крикнул:
– Аминь, брат!
Эзра улыбнулся ему.
– Господь говорит нам не бояться. Благодаря своей вере я ничего не боюсь. Дабы продемонстрировать, что действительно под защитой Отца нашего, я возьму в руки змей.
Только сейчас я заметила стоящую у подножия алтаря коробку. У меня перехватило дыхание, когда Эзра откинул крышку. Воздух наполнил характерный звук, издаваемый гремучими змеями.
– О Господи, он же змееносец!
Церкви со змееносцами что-то вроде легенд глуши Юга. В их существовании можно начать сомневаться, так как слышно в основном лишь сплетни. Суть церковной доктрины заключается в том, что люди держат ядовитых змей, якобы с целью доказать свою веру. Они буквально воспринимают главу 16 стих 18 Евангелия от Марка про «если змей в руки возьмут». Если ты подержал змею, и она тебя не укусила, то получаешь пятерку с плюсом за веру. Если же тебя укусили, то получи жирную единицу и, скорее всего, отправляйся в больницу или на тот свет за вопиющее отсутствие веры. Церкви змееносцев были запрещены в Джорджии, поэтому полностью исчезли из виду. Я понятия не имела, что они все еще существуют.
Зик слегка побледнел.
– Не думаю, что сегодня стоит.
Эзра покачал головой.
– Где же твоя вера, брат?
– С тобой, как и всегда. Просто я считаю, что сегодня мы должны посвятить все свое время спасению потерянных душ.
Когда Эзра двинулся к коробке, Кетчер наклонился и прошептал мне на ухо:
– Готовься. Мы по уши в дерьме.
Я толкнула его и смерила недовольным взглядом.
– Не ругайся в доме божьем.
– Это навес, Лив.
– Все равно.
Я больше не могла препираться с ним. Вместо этого все внимание обратила на то, что происходило с Эзрой и змеями. Не колеблясь ни секунды, тот сунул руку в гремящую коробку. Повернулся к толпе и подбросил в воздух двух змей.
– Ох, черт, нет, – пробормотал мой спутник себе под нос. На этот раз я не стала его отчитывать, так как он выразил мои собственные мысли.
Музыканты тут же заиграли бодрый гимн, и Эзра принялся танцевать вокруг, размахивая змеями в такт музыке. В это время его брат заломил руки и словно окаменел.
Наклонившись к Кетчеру, я спросила:
– Что стряслось с Зиком?
– Думаешь, то, что он выглядит, словно вот-вот обосрется от страха, является частью представления? Хочет повысить уровень веры Эзры?
– Именно.
– Если так, то ему полагается Оскар за этот спектакль. Чувак на самом деле весь в поту.
Эзра внезапно остановился спиной к толпе. Когда он развернулся, его лицо исказилось от боли. Он некоторое время смотрел на собравшихся, прежде чем его взгляд упал на руку.
