Текст книги "Убийственная Сексуальность"

Автор книги: Кэти Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Я кивнула.

– Есть идеи, как преступник попал внутрь?

– Я велел Фрэнку и Джорджу проверить входы и выходы. Все двери и окна надежно заперты.

– Хмм, а вот и избитая тайна запертой комнаты.

– Что? – спросил Ральф, нахмурив кустистые брови.

– Ой, ну знаешь, как в старых детективных историях, где какая-нибудь комната закрыта изнутри, и возникает вопрос, как убийца или вор туда попали? Самой безумной была история Эдгара По «Убийство на улице Морг», где убийцей оказался орангутанг, который проник через окно. – Увидев, что шериф продолжает недоуменно смотреть, я небрежно махнула рукой. – Неважно.

– Похоже, сигнализацию тоже отключили.

– Значит, мы ищем профессионала.

– Похоже на то.

Обернувшись, я посмотрела на гравийную дорожку.

– Есть следы шин или отпечатки ног?

Мой вопрос внезапно смутил Ральфа.

– Ах да, это, – он почесал затылок. – Честно говоря, мы об этом еще не думали.

Я могла позволить ему еще немного поувиливать, но решила не мучить.

– Не проблема. Наверняка Бюро расследований само этим заинтересуется.

На лице шерифа отразилось облегчение от того, что он не провалил дело, но затем снова омрачилось.

– Будут парни из Бюро?

Я кивнула.

– Я позвонила по дороге сюда. К счастью, один из агентов оказался неподалеку, и его направят сюда.

Ральф снова сплюнул.

– Ну, вообще-то я не фанат парней из Бюро, но думаю, хорошо, что у нас есть кто-то более осведомленный в этом деле. Черт, уже двадцать лет прошло с тех пор, как я участвовал в расследовании убийства.

– По крайней мере, ты лично в них участвовал. Я же была всего лишь наблюдателем, когда училась в колледже.

– Что ж, не дадим им шанс нас уделать. Попрошу ребят сфотографировать место преступления и снять отпечатки пальцев.

– Отлично. А теперь пустите меня все осмотреть.

Шериф кивнул и открыл для меня дверь. Прежде чем войти в дом, я переобулась в кеды и надела бахилы. Как только вошла внутрь, чувства обострились. Я принялась изучать дом Рэнди. Даже малейшая деталь могла означать что-то важное. Шикарная жилая зона имела выходящие на лес окна во всю стену. Если присмотреться, в отдалении виднелась река.

Внутри дома было тепло и уютно, под стать характеру хозяина. Он владел несколькими впечатляющими произведениями искусства, а также восточными коврами и фарфором. Это несколько удивляло, так как некоторые предметы казались слишком дорогими для фармацевта из маленького города. Я рассмеялась от абсурдной мысли, что Рэнди мог иметь и темную сторону. Поскольку он никогда не упоминал о семье, то, скорее всего, все это получено в наследство.

– У нас есть последовательность действий Рэнди?

Ральф кивнул.

– Частично. Он закрыл аптеку в шесть вечера. Затем зашел в «Коновязь» поужинать, как обычно поступал, если закрывал аптеку сам, вместо одного из сотрудников. Тельма сказала, что он ушел где-то в семь – семь сорок пять.

– Значит, мы смотрим между восемью вечера и до сегодняшнего утра?

– Видимо, да.

– Прекрасно, – проворчала я. Только вышла из столовой, как меня ослепила вспышка фотокамеры. – Полегче, Ньют, – проговорила, сражаясь с черными точками перед глазами.

– Извини, Оливия.

– Могу я попросить тебя пойти в спальню и фотографировать тело, пока буду проводить расследование?

– Конечно.

Мы с Ньютом почти дошли до спальни, когда я услышала, что меня зовет Тодд.

– Я здесь, – крикнула.

Он пробежал по коридору.

– Привет. Твоя мама и Пиз сказали, что Гарри и Эрл помогут им с Петерсоном и Лофтон. Они отправили меня тебе на помощь.

Я закатила глаза. Мать и Пиз считают, что тридцатилетняя женщина не способна справиться с обязанностями коронера в одиночку.

– Благодарю, Тодд, но думаю, у меня все под контролем. А так как Бюро расследований доставит тело Рэнди в криминалистическую лабораторию, катафалк тоже не понадобится.

Тодд поднял руки в знак капитуляции.

– Понял. Ты же не против, если я останусь и посмотрю? – В его карих глазах плескалось любопытство. – Я раньше никогда не видел расследование убийства.

Я улыбнулась.

– Конечно, можешь остаться. Пригодишься, когда понадобится перевернуть Рэнди.

– А как же Ральф?

Закатив глаза, я прошептала:

– Он такая ленивая задница, что даже пальцем не пошевелит.

Тодд хихикнул.

– Мило.

Когда я вошла в спальню, в нос ударил резкий металлический запах. Я привыкла, что он всегда сопровождает смерть от потери крови. Еще раз осмотрела комнату. Дорогие телевизор и компьютер на месте. Ни один из ящиков бюро не раскрыт и не выпотрошен. Это явно не ограбление. Поскольку в спальне все оказалось в полном порядке, можно было с уверенностью предположить, что никакой борьбы не происходило.

Когда я подошла к кровати, поразилась, как изменился Рэнди. Конечно, он выглядел иначе, потому что был мертв, но все же я привыкла видеть его совершенно другим. Исчез накрахмаленный белый халат, который он носил поверх рубашки с галстуком. Вместо одежды белела обнаженная плоть. Никогда бы не подумала, что этот человек может спать голышом. Даже летом.

Я полезла в карман и достала диктофон. Прокашлявшись, нажала на кнопку и начала говорить.

– Сегодня восьмое февраля две тысячи пятнадцатого года. Время десять сорок пять утра. Жертва – мужчина шестидесяти – шестидесяти пяти лет. Предварительная причина смерти – огнестрельное ранение в левую часть грудной клетки с близкого расстояния. Рана около дюйма шириной и четверти – в диаметре.

Дальше я приступила к описанию Рэнди с ног до головы. Приподняв ему одно веко, произнесла:

– Никаких признаков петехиального кровоизлияния, так что его не душили перед выстрелом. Изучив лицо, я не обнаружила никаких порезов, царапин или ушибов. – Приподняв его руку, с интересом оглядела ее. – Никаких признаков сопротивления или ран. – Я помассировала предплечье Рэнди, потом подняла его. – Судя по ригидности мышц и амплитуде движений руки, жертва находится в состоянии предсмертного окоченения.

Трупное окоченение – самый простой способ для коронеров оценить время смерти. Обычно оно наступает через два часа после смерти и достигает пика через двенадцать. Однако уже через пятнадцать часов мышечные волокна начинают разрушаться и тело снова расслабляется.

Я выключила диктофон и посмотрела на Ральфа.

– Он явно не сопротивлялся. Судя по всему, кто-то просто пришел и застрелил его во сне.

Шериф вздохнул.

– Если так, то в этом есть немного милосердия. По крайней мере, его не били и не пытали. Может, он даже и не понял, что произошло. Просто лег спать и не проснулся.

– Если только он не проснулся от того, что кто-то стоит над ним с пистолетом, что неудивительно, учитывая близкое расстояние, – возразил Тодд. Увидев наши удивленные взгляды, он смущенно улыбнулся. – Простите. Я пересмотрел «Закон и порядок».

– Да, что ж, в Нью-Йорке все немного по-другому, – проворчал Ральф.

Я на мгновение возвела очи горе. Могу точно сказать, что причина враждебности Ральфа гораздо глубже телевизионных шоу. Тодд вырос к северу от линии Мэйсона-Диксона, а значит, он янки, которому, по мнению шерифа, нельзя доверять.

– Давайте не будем начинать противостояние янки и южан, ладно? – вставила я.

– Как скажешь, – буркнул Ральф.

– Хорошо, дайте мне взглянуть на синюшность трупа, чтобы оценить возможное время смерти.

Синюшность появляется, когда после остановки сердца прекращается кровоснабжение тела. По тому, как под силой тяжести опускается кровь, можно определить, насколько давно человек умер. Проявляется это в виде темно-фиолетовых пятен. Поскольку Рэнди лежал, мне понадобилось осмотреть пятна крови на его спине.

Я собралась стянуть простыню с тела, когда из коридора раздался мужской голос:

– Алло? Бюро расследований.

Ральф застонал.

– Прекрасно, агенты здесь.

Я погрозила ему пальцем.

– Веди себя хорошо. Ради Рэнди мы обязаны найти убийцу и провести расследование без ссор.

– Я буду хорошо себя вести, если и они будут. Но если начнут говниться, то я за себя не отвечаю.

Я не стала спорить, отошла от кровати Рэнди и направилась к двери. Пройдя полпути, застыла на месте. Словно кто-то пронзил меня замораживающим лучом, как в «Гадкий я».

Когда училась во втором классе, я упала с лестницы на детской площадке. Лежа на траве, отчаянно пыталась вдохнуть и не могла. Воздух покинул меня. Я ощущала себя сдутой шиной, потому что легкие не могли наполниться кислородом.

Именно такое чувство я испытала, когда Кетчер Мэйнс вошел в двери спальни.

ГЛАВА 7

Пока я стояла, застыв, как изваяние, он полез в карман за значком.

– Добрый день. Я – Холден Мейнс из Бюро расследований, а это Элиас Солано. – Он указал на высокого латиноамериканца.

А потом обвел взглядом спальню и, наконец, заметил меня. На лице растянулась убийственно сексуальная улыбка, от которой хотелось отбросить все запреты и скинуть трусики. Она-то вывела меня из замороженного состояния.

– Так, так, так. Оливия Салливан. Не ожидал увидеть вас вновь.

Посмотрев на нас, Ральф поинтересовался:

– Вы друг друга знаете?

Кетчер облизнул губы.

– О да, я очень хорошо знаю мисс Салливан.

Я нервно переступила с ноги на ногу.

– Ох, ну я бы не сказала, что так уж хорошо. Просто несколько раз сталкивались.

Голубые глаза Кетчера сверкнули порочным огоньком.

– Я бы сказал, как минимум трижды, да?

Я сдавлено ахнула. Он явно намекал на то, сколько раз мы занимались сексом прошлой ночью. Во рту пересохло от волнения, и мне понадобилась целая вечность, чтобы вновь обрести голос.

– Можно вас на пару слов, агент Мейнс? – Почувствовав на себе взгляды Ральфа и Тодда, поспешно добавила: – Хотелось бы обсудить с вами это дело.

Он скрестил руки на груди.

– Конечно. Говорите.

Я сузила глаза.

– Наедине.

Кетчер посмотрел на Элиаса и остальных.

– Агент Солано, пока мисс Салливан будет меня инструктировать, почему бы вам не поговорить с офицерами?

Тот кивнул. Когда мы вышли в коридор, я столкнулась с одним из помощников шерифа, который снимал отпечатки пальцев и спросила:

– Комната свободна?

– Да, – ответил он, направляясь в ванную.

Я взяла Кетчера под локоть и потащила к спальне. Скрестив руки на груди, скептически наклонила голову.

– Какого хрена ты тут делаешь?

– Эмм, думаю, это называется расследование.

– Не умничай.

– Я лишь ответил на твой вопрос.

– Ага, но ты определенно не выглядел удивленным, когда увидел меня.

– Ты сбежала сегодня утром, – обвиняюще заявил Кетчер.

Я смущенно нахмурила брови.

– Да, я в курсе. Но какое это имеет отношение к твоему присутствию здесь?

– Самое непосредственное.

Я в отчаянии воздела руки и уставилась на Кетчера.

– Обязательно так бесить меня?

– Потому что я не люблю просыпаться один после ночи шикарного секса.

– О, очень хорошо... – начала спорить, но его холодный взгляд остановил меня. – Вопрос сейчас не в том, был ли секс хорошим, – стала оправдываться я.

Кетчер вскинул бровь.

– Поправь, если ошибаюсь, но разве я не подарил тебе... – он помолчал и помахал передо мной пальцами. – Пять оргазмов за вечер?

О, да. Пять лучших оргазмов в моей жизни, если точнее. Я закатила глаза.

– Ты и так знаешь ответ, зачем спрашивать?

Он ухмыльнулся.

– Просто мне хочется услышать, что ты признаешь это.

– Ладно. Ты подарил мне пять оргазмов. Счастлив?

– Нет. Мой рекорд составил семь за двенадцать часов, а потому я не прочь вновь встретиться и попробовать его побить.

Я поморщила носик.

– Ты просто отвратителен.

– А ты все еще увиливаешь от вопроса.

– Сначала ответь на мой.

Кетчер упер руки в бока.

– Ладно. Я работал над делом, и тут сообщили об убийстве в Тейлорсвилле. Когда упомянули имя Оливии Салливан, у меня появились скрытые мотивы помочь агенту Солано и его команде. – Он шагнул ближе, а я попятилась, пока не уткнулась спиной в дверь. – Дело в том, что я хотел снова тебя увидеть.

– Потому что это ты всегда первый сбегаешь после перепиха, – поддразнила я.

Он покачал головой.

– Потому что вчера я хорошо провел с тобой время.

Не могла же я ему сказать, что прошлой ночью случился лучший секс моей жизни. Как и то, насколько приятно с ним даже за пределами кладовки и спальни отеля. Это лишь воодушевит мужчину. Однако на его лице не мелькало ни тени шутки. Мне было знакомо это выражение. Он, правда, хочет большего? Со мной?

Когда предательское сердце воспарило от его слов, я покорно вздохнула.

– Прошлая ночь оказалась изумительной. Правда. Но давай признаем, что это единоразовая акция. – Когда он попытался возразить, я жестом велела ему замолчать. – Я всегда буду благодарна тебе за то, что ты положил конец моей сексуальной засухе, но ничего более.

– Херня.

– Прости?

Кетчер сократил между нами расстояние, вынуждая меня прижаться к двери. Внезапно он оказался слишком близко, чересчур красивый и очень сексуальный. Если не убраться отсюда в ближайшее время, я начну умолять о сексе.

– Мы оба знаем, что хорошо провели время помимо секса, – решительно заявил он.

– Обычно я не оцениваю свидания по победе или проигрышу в пьяной драке.

Он сверкнул своими голубыми глазами.

– Ты не можешь винить меня за то, что неотесанные деревенщины устроили потасовку. И в глубине души знаешь, что не это сделало прошлую ночь незабываемой. А то, что я трахал тебя у полок в кладовке, а потом по всему номеру отеля.

На стук в дверь ладонью зажала мужчине рот.

– Да? – слабо ответила я.

– Эмм, я ищу агента Мейнса, – проговорил агент Солано.

Кетчер убрал мою ладонь от своего рта.

– Я здесь, Эл.

– Слушай. Я собираюсь осмотреть периметр вместе с агентом Кэпшоу.

– Хорошо, – ответил Кетчер. Услышав удаляющиеся шаги агента Солано, он прижался ко мне. – Между нами не просто искра. А самая настоящая пылающая лава. – Он покрутил бедрами. – Не потуши ее.

Мне понадобилось все самообладание, чтобы не наброситься на его лицо губами и языком. И я имею в виду каждую унцию самоконтроля. Кетчер источал восхитительный мужской аромат. Жар его тела обжигал мою обнаженную кожу. Хотелось прижаться к нему всем телом. Без одежды. Правда в том, что я не знала, почему сопротивлялась ему. Что-то внутри меня кричало: «Осторожно!» и раздражающе мигало желтыми огнями.

Когда я покачала головой, мужчина зарычал мне на ухо, и от этого звука у меня промокли трусики.

– Проклятие, Оливия. Почему ты такая упрямая?

– Слушай, я больше не могу об этом разговаривать. – Оторвавшись от него, я потянулась и повернула ручку двери. Выбежав из гостевой спальни, направилась обратно к Рэнди.

К несчастью, Кетчер следовал за мной по пятам.

– Это не конец. Ни в коем случае, – прошипел он за моей спиной.

– Извини, но у меня есть работа, – бросила ему, не обращая внимания на любопытные взгляды Ральфа и остальных, подошла к кровати. – Ньют! – позвала я.

В коридоре послышалась возня, и в дверях появился Ньют.

– Да, Оливия?

– Я готова, можешь фотографировать труп.

– Конечно. Еще пару снимков в ванной и приду.

– Отлично.

Я схватила простыню, скомканную на талии Рэнди, и сбросила ее на пол. Испуганные возгласы заставили подпрыгнуть. Я прижала руку к груди, пытаясь удержать колотившееся сердце. Сминая в кулаке рубашку, оглянулась на остальных. Они все побледнели и застыли с выражением ужаса на лицах.

– Господи Иисусе, Мария и Иосиф, – пробормотал Тодд, перекрестившись.

– Будь я проклят, – выругался Ральф.

Кетчер лишь несколько раз моргнул. Он был так потрясен, что потерял дар речи. Ха, держу пари, это впервые.

Учитывая, что компания состояла из похоронного служащего, шерифа и агента Бюро расследований, трудно себе представить, что могло так сильно напугать их. За свою карьеру они должны бы уже насмотреться на всякие гадости. Но когда я опустила взгляд на труп, поняла их реакцию.

Как и в случае с Джесси, когда его член из-за аллергии на латекс стал похож на баклажан, увиденное будет преследовать меня годами. Это один из тех случаев, когда взбив подушку, уютно устроившись под мягким одеялом и выключив свет, вдруг хочется заорать от ужаса, потому что перед глазами вновь возникает эта картина. Ни один отбеливатель в мире не сотрет ее из памяти. О таком и в старости будут спрашивать, а действительно ли вы это видели. Прямо как со Снежным человеком или Лох-несским чудовищем.

Из зарослей темных лобковых волос торчали не один, а два члена. Я резко заморгала, будто могла каким-то образом пробудиться от дурного сна. Как такое вообще возможно? Наша жертва, Рэнди Дикинсон, добродушный фармацевт, местный волонтер и бас в церковном хоре обладал двумя членами. Или он один? У Рэнди два хобота, двойной хер, две сосиски с четырьмя яйцами, пара палок, двойной пенис, пара петушков, два змея в штанах, два нефритовых стержня... Потрясла головой, пытаясь взять себя в руки. Я не из тех, кто легко теряет самообладание на работе, но Рэнди и его члены шокировали.

Любопытство одержало верх, и я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть. Хоть они и росли из одного основания, но были раздельными. Оба не обрезаны, что не удивительно, учитывая возраст Рэнди. И я не могла не задаться вопросом, были ли они оба функциональны в плане туалета... и секса. Как вообще можно заниматься сексом с двумя членами?

– По одному в каждую дырку или два в одну? – задумчиво пробормотал Кетчер.

Меня накрыло смущение. И не только потому, что я каким-то образом выразила свой внутренний монолог, но и от того, как ответил Кетчер. Не хотелось думать о том, как кто-то кому-то пихает два члена, особенно Рэнди. Трудно представить его даже в миссионерской позе, а уж такое изощрение...

Проклятье. Не удивительно, что он так и не женился.

До меня дошло, что остальные столпились вокруг кровати, чтобы поближе рассмотреть особенности Рэнди. На лицах Тодда и Ральфа застыло одинаковое выражение изумления. И я не могла их винить. Учитывая, как мужчины относятся к своему достоинству, это сравнимо с джекпотом в лотерее пенисов.

Тодд несколько раз моргнул, а потом спросил:

– Эмм, Оливия, ты когда-нибудь видела подобное?

– Нет. Ни разу.

– У этого, – Ральф указал на пах Рэнди, – есть название?

– Дифаллия, – ответила я, а Кетчер одновременно буркнул:

– Уродство.

Я бросила на него уничтожающий взгляд.

– Неужели у тебя нет ни капли воспитания?

Он ухмыльнулся

– Простите. От него не осталось и следа, когда увидел чувака с двумя членами.

Комментарий Кетчера в сочетании с абсурдностью момента заставил остальных разразиться истерическим смехом. Я закатила глаза.

– Прошу прощения, джентльмены, но, несмотря на одаренность жертвы, мне все еще нужно работать. Так что, пожалуйста, освободите место.

– Непременно, – ответил Кетчер.

– Спасибо.

Не желая выглядеть перед ним слабой, я перевернула Рэнди. Когда труп оказался на боку, осмотрела его спину. Вот вам немного забавных судебных фактов. Если тело мертво от двух до восьми часов, то при нажатии кожа побледнеет, если двенадцать – цвет не меняется. Своего рода сумасшествие, что тыкая в труп, можно так много выяснить.

Я прижала четыре пальца к спине Рэнди. Сразу почувствовала ледяной холод, который охватывает тело в течение часа-двух после смерти. Клинический термин – охлаждение трупа.

Когда убрала пальцы, цвет остался. Я оглянулась на остальных.

– Рассматриваем как минимум двенадцать часов.

– Возможно, убийство произошло около девяти часов вечера? – предположил Ральф.

– Да. Дайте измерить температуру.

Вытащив из сумки термометр, я начала раздвигать Рэнди ягодицы, но Кетчер меня остановил.

– Обязательно делать это через задницу? – спросил он, скривившись в отвращении.

Закатив глаза, я сунула термометр в анальное отверстие Рэнди.

– Да, мистер Агент Большая Шишка. Как и при жизни, ректальная температура является наиболее точной.

Кетчера передернуло.

– Во время расследований я видел, как это делали только под мышкой.

Решив не обращать на него внимания, я сосредоточилась на цифрах.

– У него же не две дырки в заднице? – поинтересовался Ральф.

– Нет. Только одна.

Я услышала, как Ральф облегченно вздохнул. В первые двенадцать часов после смерти температура будет падать на одну целую четыре десятых градуса по Фаренгейту каждый час, пока не достигнет семи градусов. Измерив ее, я воспользовалась калькулятором на телефоне, чтобы произвести расчеты.

– Опираясь на показатели температуры и трупного окоченения, могу предположить, что убийство произошло между девятью тридцатью и десятью часами вечера.

Мужчины кивнули.

– Это дает нам пищу для размышлений, пока он не вернется из криминалистической лаборатории, – произнес Кетчер.

Когда я уложила Рэнди на спину, меня посетило чувство дежавю – очередной испуганный хор разнесся по комнате. Но в этот раз я заорала вместе с ними. Оба члена усопшего стояли по стойке смирно.

– Подожди-ка. Он не умер? – воскликнул Тодд.

– Мертвее не бывает, – процедил Ральф.

Теперь, успев собраться с мыслями, я чувствовала себя глупо из-за резкой реакции.

– Посмертная эрекция, редко, но случается.

Кетчер покачал головой.

– Я видел людей, которые испражнялись и мочились под себя, но такое впервые.

– Наверное, когда я перевернула Рэнди на бок, кровь переместилась к пенисам.

Почесав подбородок, Кетчер спросил:

– Значит, если оба встали после смерти, значит, при жизни оба функционировали?

– Думаю, да. Но поскольку кровь не проходит через сердечно-сосудистую систему, трудно сказать.

Именно в этот момент, когда мы вчетвером стояли и пялились на эрегированные члены Рэнди, в спальню вошли агенты Солано и Кэпшоу. Оба резко остановились, их лица застыли в неверии.

– Что. За. Черт, – выдавил агент Солано, в то время как агент Кэпшоу боролся с тошнотой.

– Вы выглядите удивленными. Только не говорите, что никогда не видели мертвого парня с двумя стоящими членами? – Кетчер ухмыльнулся, в глазах плескалось веселье.

– Ответ не просто «нет», а «нет, черт побери», – ответил агент Солано, а агент Кэпшоу лишь покачал головой.

– Нашли что-нибудь снаружи? – спросил Кетчер.

Агент Солано кивнул.

– Похоже, преступник пришел по реке.

– Правда? – спросила я.

– Вдоль берега есть места, где явно оставляли лодку. Мы нашли следы обуви, сделаем отпечатки. Принесу набор и займусь.

– Спасибо, Эл.

Агент Кэпшоу взял с ночного столика телефон Рэнди.

– Заберем его с собой, чтобы взломать код и посмотреть контакты.

Кетчер кивнул.

– Положи в сумку к ноутбуку и компьютеру, которые Солано нашел в кабинете. Нам нужно проверить все файлы.

– Понял, – ответил Кэпшоу и вышел из спальни.

– У него есть близкие родственники? – спросил Кетчер.

Ральф задумчиво пожевал жвачку.

– Хороший вопрос. Не помню, чтобы он упоминал о семье. На выходные всегда закрывал аптеку и уезжал из города. Куда – понятия не имею.

Кетчер кивнул.

– Проверяли прикроватную тумбочку на наличие маленькой черной книжки?

– Хоть и не смотрели, но я чертовски удивлюсь, если найдем. Он не такой.

Кетчер склонил голову набок.

– Учитывая, что этот человек прятал два члена у себя в штанах, думаю, уже можно с уверенностью сказать, что вы его принимали не за того.

– Да уж, проклятье, – пробормотал Ральф, когда до него, наконец, дошло. Он принялся рыться в тумбочке и воскликнул: – Ага!

– Нашел черную книжку? – поинтересовалась я в надежде, что это что-то столь же безобидное.

Наверное, мое сердце не выдержит, если Ральф сейчас вытащит набор масел для тела или карманную вагину. Ну, в случае Рэнди их было бы две.

– Вообще-то намного лучше.

Он достал нечто напоминающее кредитную карту. Наклонившись посмотреть поближе, я прочитала: «Карточка экстренной помощи».⁵

– Дай посмотреть, – попросила, протягивая руку.

Ральф передал мне карточку, похожую на те, что дают вместе с рецептом, а учитывая профессию убитого, они весьма актуальны. После многих лет чтения рецептов, написанных Рэнди от руки, я узнала бы его почерк где угодно. Он собственноручно написал, что не страдает аллергией или серьезными заболеваниями. В графе контактов на экстренный случай значилось:

«Патрисия Крэндалл.

1801 Обнаженный Рай

Хокинсвилл, Джорджия.

678—953—9451»

Не мешкая, я набрала номер. Два гудка и в динамике раздался раздражающий монотонный голос. Я поморщилась.

– Номер больше не работает, – провозгласила остальным.

Ральф фыркнул.

– Почему я не удивлен? Становится все страннее и страннее. За годы службы в правоохранительных органах произошла только пара случаев, когда не оказалось родственников. Оба были нищими, которых похоронили на поле «неопознанных захоронений» в Монро.

Я вздохнула.

– Это, безусловно, загоняет меня в тупик. Полагаю, единственное, что я могу сделать, это попытаться поговорить с Патрисией Крэндалл и выяснить, поможет ли она пролить свет на произошедшее. – Я взглянула на Кетчера. – Вы, агенты, могли бы пробить адрес, чтобы попытаться найти текущий номер телефона, не так ли?

– Конечно, можем, но есть кое-что получше.

– Что же?

– Можете поехать со мной и поговорить с Патрисией Крэндалл лично.

Я недоуменно посмотрела на него.

– Вы шутите?

– Не-а. На сто процентов серьезен.

– А что насчет агентов Солано и Кэпшоу?

– А что с ними?

– Разве по протоколу не они должны помогать с допросом, а не судмедэксперт маленького городка?

– Я сам буду допрашивать мисс Крэндалл. Вы просто сообщите ей об обязанностях экстренного контакта Рэнди и ближайшего родственника. К тому же Солано и Кэпшоу нужны для работы на месте происшествия.

Скрестив руки на груди, я посмотрела на него с подозрением.

– Почему мне кажется, что это просто уловка, чтобы я оказалась с вами?

Кетчер изобразил оскорбленную невинность. Понизив голос, он произнес:

– Надеюсь, вы не думаете, что я предлагаю вам что-то неуместное, мисс Салливан?

– Я вас умоляю.

Он наклонил голову к моему уху и прошептал:

– М-м-м, обожаю, когда ты умоляешь.

Я оттолкнула его прочь.

– Ладно. Я поеду с вами к мисс Крэндалл. Поскольку нужно знать, куда отправить тело Рэнди через сорок восемь часов, когда с ним закончат в лаборатории, то крайне важно найти ближайших родственников.

Ральф переводил взгляд с меня на Кетчера.

– Уверена, что все в порядке, Оливия? – Он снова покосился на Кетчера. – Я всегда могу поговорить с мисс Крэндалл вместо тебя.

– Спасибо за предложение, но все нормально.

Кетчер указал на дверь.

– Поехали?

– Мне нужно тут все закончить.

Он кивнул и ответил:

– Я могу подождать.

– Ладно. Спасибо.

Я вернулась к осмотру тела. Выяснилось, что выходного отверстия нет. Следовательно, пуля застряла где-то в грудной клетке, и ее нужно будет извлечь во время вскрытия, чтобы определить тип оружия, из которого его застрелили.

Закончив записывать, я повернулась к Ральфу.

– Можешь подождать с Рэнди, пока не придут из криминалистической лаборатории?

– Конечно.

– Спасибо. Я сообщу, когда что-нибудь выясним.

– Буду признателен.

С карточкой Рэнди в руках я перекинула сумку через плечо и направилась на выход. Кетчер шел следом. Спустившись по ступенькам, я пошла к его типичной для агентов машине. И сразу же промелькнуло воспоминание о том, как видела ее накануне на стоянке «Анальи». Не говоря уже об отеле «Отдых».

Пока я пристегивала ремень, Кетчер развернулся и поехал по дорожке.

– Бедняга. У него такие хорошие дом и земля, – задумчиво проговорил он.

Я с любопытством уставилась на него.

– Тебе нравится?

– Ага.

– Любопытно.

– Почему?

– Ты не выглядишь парнем, который любит жить в глуши без особых удобств.

Кетчер рассмеялся.

– И каким же именно парнем ты меня считаешь?

– Для начала, ты больше похож на городского жителя.

– Правда?

Я кивнула.

– А вот вы и ошиблись, мисс Салливан. Уверен, вас удивит, что я живу на двух сотках в Далонеге.

– Правда?

– Ага. Поскольку работаю в восьмом округе, наш региональный офис находится в Кливленде, и мне хотелось осесть где-то поближе. – Он улыбнулся. – Не говоря уже, что оттуда родом моя семья.

– Значит у тебя дом, а не квартира?

– Даже лучше – мы с братом сами его построили.

От абсолютно неожиданной новости я округлила глаза.

– Как интересно.

– Да, но это не совсем моя заслуга, младший брат Джем работает подрядчиком.

– Джем? Как Джереми Аттикус Финч из «Убить пересмешника»?

Кетчер улыбнулся и закивал головой.

– Да. Очередная любимая книга родителей.

– И моя. Мой отец был большим поклонником. Он всегда держал экземпляр в ящике стола в похоронном бюро. Всякий раз, когда появлялось свободное время, он читал ее. Это единственная книга, которую он перечитывал. Ну, за исключением Библии.

– Он был большим поклонником?

Я кивнула.

– Его не стало пять лет назад. Рак поджелудочной.

– Соболезную.

– Спасибо.

Непринужденный разговор вдруг стал напряженным, как всегда случается при упоминании горя или потери. Хоть смерть и является великим уравнителем, она всегда остается неудобной темой, убийцей настроения и разговоров. Каламбур.

– Итак... – протянул Кетчер, прерывая тишину.

– Итак, что?

– Ты собираешься ответить на мой вопрос?

Я недоуменно нахмурилась.

– Какой вопрос?

– Почему утром ты сбежала от меня?

Я поерзала на сидении.

– Не надо об этом.

– О да, надо. А поскольку у нас есть минимум полчаса в дороге, я не позволю тебе снова избежать ответа.

– Какая же ты заноза в заднице, – проворчала я.

Кетчер повернулся ко мне и ухмыльнулся.

– Ну же, Лив. Скажи правду и ты свободна.

– Ладно. Если хочешь знать, мне было стыдно.

– Из-за сказочного секса?

Закатив глаза, я ответила:

– Прошлая ночь оказалась для меня совершенно неизведанной территорией. Я никогда не занималась сексом с кем-то вне отношений. Обычно хотя бы после нескольких свиданий. – Я покачала головой. – При свете дня я осознала, какую ошибку совершила ночью.

– Тебе действительно стоит проверить голову, если умопомрачительный секс для тебя ошибка. – Я хотела возразить, но Кетчер поднял палец. – Ну и что, что мы не очень хорошо друг друга знаем. Можем узнать друг друга лучше перед следующим разом.

– Следующим разом? Похоже, это тебе надо проверить голову, если ты считаешь, что у нас снова будет секс.

– Поверь мне, детка. Как только я застану тебя одну, все начнется как в «Донки Конге».

– Ты серьезно только что сравнил наш секс с видеоигрой?

– Возможно. – Он повернулся и взглядом небесно-голубых глаз пригвоздил меня к месту. – Серьезно, Оливия, я не шутил о том, что прошлая ночь была особенной. И я правда хочу снова увидеться с тобой, не только ради секса.

Я уставилась на него, ожидая, что он закончит мысль или скажет, что я истеричка. Но он этого не сделал. Я отчаянно пыталась найти причину отказать ему. И не смогла. Мои сердце, разум и вагина умоляли дать Кетчеру шанс. Разумеется, вагина представляла самые веские аргументы.

Разум убеждал, что этот человек умен, целеустремлен, сообразителен и чертовски феноменален в постели. Сердце прокручивало моменты доброты и сочувствия, а еще как он защитил меня в баре. Такие вещи – настоящий эмоциональный криптонит для женского сердца. Особенно после штиля в личной жизни.

А моя вагина? Эта ненасытная маленькая сучка распробовала самую вкусную конфетку в кондитерской и определенно хотела еще раз полизать, пососать и проглотить ее.