Текст книги "Убийственная Сексуальность"

Автор книги: Кэти Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Переступив порог, я поразилась обилию предметов. В динамиках звучал бой экзотических барабанов, и, если закрыть глаза, можно было представить себя где-нибудь на Карибах. Пока я блуждала взглядом по разноцветным кристаллам, в нос ударил запах ладана.

Женщина лет шестидесяти высунула голову из-за бисерной занавески на двери.

– Здравствуйте. Могу я вам помочь?

– Не уверен. Мы ищем человека, которого называют Бабушкой-ведьмой, – произнес Кетчер.

На ее лице расплылась довольная улыбка.

– Давненько не слышала этого имени.

– Прошу прощения, если обидел. Вы совсем не выглядите ни бабушкой, ни ведьмой, – добавил он.

– Потому что это не я.

– Ох, – пробормотал Кетчер.

– Я Джевелл. Женщина, которую вы ищете, моя мать.

– Она живет поблизости? – спросил он.

Джевелл кивнула.

– Да. Пятью милями выше в горах. Но какое у вас к ней дело? – Не успел Кетчер ответить, как она склонила голову набок и произнесла:

– Хм-м, могу предположить, что красивой паре, которая, кажется, итак влюблена, не понадобилось бы одно из ее любовных заклинаний. Разве что-то для плодовитости? А она может заставить тебя забеременеть прямо вот так. – И женщина щелкнула пальцами.

Я яростно замахала руками.

– Нет, нет. Нам ничего подобного не нужно.

С озорным огоньком в глазах Кетчер сказал:

– Я еще не пытался обрюхатить ее, но буду иметь в виду, если мои пловцы окажутся медленными.

Когда я с открытым ртом повернулась к нему, он подмигнул и полез в карман за значком.

– Я Холден Мейнс из Бюро расследований.

Улыбка сползла с лица Джевелл, а карие глаза округлились.

– У моей мамы какие-то проблемы?

Он покачал головой.

– Нет. Мы надеемся, что она сможет предоставить информацию об убийстве, которое мы расследуем. Вы знаете человека по имени Рэнди Дикинсон?

– Нет. Не знаю. Но за все эти годы у моей матери было столько клиентов, что сложно всех упомнить. – Джевелл скрестила руки на груди. – Наверное, лучше вам подняться и поговорить с ней лично.

– Благодарю. Так и поступим, – ответила я.

Достав записную книжку, Кетчер спросил:

– У вас есть ее адрес?

Она рассмеялась.

– Место, куда вы отправитесь, не нанесено на карту. Могу лишь посоветовать ехать пять миль после церкви Турниптауна. Потом возле почтового ящика с павлином поверните направо. Ее дом на горе.

Кетчер быстро записывал в книжку.

– Пять миль, ящик с павлином.

– Верно.

– Еще раз спасибо за помощь.

– Пожалуйста.

Мы двинулись к двери, когда Джевелл добавила:

– Будьте осторожны. Мама любит отвечать на стук в дверь ружьем.

Я нервно ахнула, а Кетчер лишь усмехнулся.

– Учту.

Спустя десять минут и двадцать ругательств Кетчера о том, что на гравийной дороге он убьет машину нахрен, мы повернули возле выцветшего ящика с павлином и надписью «ТОРНХИЛЛ».

– Как, черт возьми, здесь вообще может кто-то жить, особенно пожилая леди? – задала вопрос я, пока кабриолет трясся и подпрыгивал на ухабах вверх по крутой насыпи к дому Бабушки-ведьмы.

– Мне тоже это интересно, – отозвался Кетчер, вынужденный понизить скорость, чтобы забраться на гору.

Наконец мы подъехали к старинному бревенчатому домику. Приблизительно в таком мог расти Авраам Линкольн. А еще он был похож на маленький домик в прериях.⁹

Когда мы выбрались из машины, из-под крыльца выскочили две длинноухие собаки. Они в унисон зарычали на нас. Так как мне совершенно не хотелось оказаться растерзанной охотничьими псами, я потянулась обратно в машину за остатками ланча.

– Только не мои ребрышки! – зашипел Кетчер.

Игнорируя его, я бросила ребра и картошку в собак. Те кинулись к еде и немедленно принялись уничтожать ее. Когда они отвлеклись, мы направились через двор к крыльцу.

– Не могу поверить, что ты только что бросила двадцатидолларовый ланч двум бродячим собакам, – проворчал Кетчер.

– Либо ребрышки барбекю, либо твои. По крайней мере, по дороге домой сможешь взять еще.

– Ну ладно.

Перед домиком были разбиты клумбы с цветами и посажены розовые кусты, которые весной, наверное, выглядели очень красиво. Поднявшись по ступенькам, мы осторожно прошли по истертым доскам крыльца.

Я постучала костяшками пальцев по сучковатой двери, а Кетчер обхватил рукоятку пистолета в кобуре. В конце концов, мы не знали, что может скрываться за дверью. Прошло несколько мгновений, и я снова постучала.

– Чего вам надо? – раздался скрипучий, несколько приглушенный голос.

– Извините за беспокойство, мадам, но нам нужно поговорить с Бабушкой-ведьмой.

Послышался звук открывающихся замков, а затем дверь распахнулась. Перед нами в выцветшем ситцевом домашнем платье стояла миниатюрная женщина с морщинистым, как дорожная карта, лицом. Как и предупреждала Джевелл, в руке та держала дробовик. Учитывая ее размер, удивительно, как у женщины вообще хватило сил его поднять.

Она подозрительно оглядела нас.

– Я допускаю, что вы ищете Бабушку-ведьму. И уверена, что вы не проклятые Свидетели Иеговы, которые приходят поговорить о боге. Что в «Эйвон» про меня вспомнили, я тоже не верю. – Она склонила голову набок. – Вопрос, чего вам от меня надобно?

Кетчер снова достал значок. Но прежде чем мы успели объяснить, зачем приехали, маленькая женщина покачала головой.

– Рэнди мертв.

Мы уставились на нее, открыв рты.

– Откуда... – начал было Кетчер.

Она пренебрежительно махнула обветренной рукой.

– Утром увидела по чайным листьям.

Я в замешательстве нахмурилась.

– Чайным листьям?

Бабушка-ведьма поджала губы.

– Да, милочка, ты что, никогда не чуяла про гадание на чайных листьях?

Поскольку при упоминании гадания по чайным листьям единственной на ум приходила история «Гарри Поттер и Узник Азкабана», я решила, что лучше сказать «нет». Фыркнув, Бабушка-ведьма схватила Кетчера за рукав и потащила его внутрь.

– Все тепло мне выпустите.

– Мои извинения, мадам. Не хотел показаться грубым, так как нас не приглашали, – объяснил Кетчер, когда я последовала за ними.

Я быстренько закрыла за собой дверь, пока Бабушка-ведьма не наорала и на меня... или не наслала проклятье.

Старушка провела нас по вытертому деревянному полу и жестом пригласила присесть на продавленный диван в стиле семидесятых годов. Я продолжала поражаться, как, черт подери, сюда доставили мебель.

– Меня зовут Холден Мейнс. А вас?

– Олив Торнхилл.

Я улыбнулась.

– Как тесен мир. Меня Оливия.

Олив, похоже, не сильно оценила сходство наших имен. Она опустилась на скрипучее кресло-качалку возле камина.

– Когда умер Рэнди?

– Его нашли три дня назад.

Кивнув, Олив спросила:

– И что с ним произошло?

– Его отравили, – ответил Кетчер. Я попыталась скрыть недоумение. Решила, что он, должно быть, играет в какую-то игру разума, чтобы посмотреть, какую информацию сможет вытянуть.

– Зачем ты мне врешь, парниша?

– Простите?

– Мы оба знаем, что Рэнди не отрили. Его пристрелили. – Признаюсь, мне потребовалась минута, чтобы распознать в ее «отрили» слово «отравили».

Кетчер вскочил с дивана.

– Откуда вы знаете?

Олив сощурила глаза.

– Я ж те че толкую, видела по чайным листьям.

Волоски у меня на руках встали дыбом, и возникло ощущение, словно мы оказались участниками эпизода «Сумеречной зоны».¹⁰ Но, собственно, в этом деле и так уже хватало странностей, учитывая два члена Рэнди и сумасшедших змееносцев.

Проведя ладонью по лицу, Кетчер откинулся на спинку дивана.

– Прошу извинить меня за сомнения, миссис Торнхилл. Я уже восемь лет работаю агентом и еще ни разу не встречал того, кто читает чайные листья.

На лице Олив расцвела довольная улыбка.

– Просто это вымирающее искусство. Не каждому посылается такой дар, а раз послали, будь добр и прими его.

– Чайные листья на самом деле показали вам Рэнди? – полюбопытствовала я.

– Они показали мне букву «Р» и крестик. Крест в чайных листьях означает страдание, поэтому я и смекнула, что это произошло с Рэнди.

– Очаровательно, – буркнула я.

Олив вскинула бровь.

– Хочешь, погадаю?

Мы переглянулись. Зовите меня слабачкой, но я до смерти боялась того, что может показать дно чашки Олив. К счастью, Кетчер спас нас обоих, когда произнес:

– В расследовании убийства Рэнди нам лучше придерживаться фактов.

– Как хотите, – ответила старушка, поерзав в своем кресле-качалке. – Но прежде чем ответить на другие вопросы, я хочу услышать, откуда вы обо мне узнали.

– Один из клиентов Рэнди сказал, что тот однажды упоминал о вас. Что часть своих знаний получил от Бабушки-ведьмы.

Олив покачала головой.

– Лучше бы Рэнди помалкивал обо мне. Я ж гутарила ему: все, что мы делаем – секрет. Наши знания опасны, если попадут не в те руки. Он как никто должен был понимать это. Сам ведь двадцать пять лет хлебал противоядие.

– Зачем ему это понадобилось? – удивился Кетчер.

– Боялся, что отравят, – четко ответила Олив, словно разговаривала с таким тупицей, какого еще свет не видывал.

Кетчер подался вперед.

– Извините, но для меня ответ не очевиден, миссис Торнхилл. Зачем человеку каждый день принимать противоядие?

– Рэнди боялся, что его попытается отравить человек, который его искал.

– За Рэнди кто-то охотился?

Олив кивнула.

– Аж двадцать пять лет. – Она снова пошевелилась в кресле-качалке, заставив его скрипнуть. – Думаю, мне лучше начать сначала.

– Было бы неплохо, – отозвался Кетчер.

– Рэнди вырос в городе у подножия гор. Его папаша был директором банка, а мама держала магазин с одеждой. Они устроились лучше, чем большинство семей после Второй мировой войны. Когда ему исполнилось семнадцать, от сердечного приступа отец упал замертво прямо за столом. Пять лет спустя у мамы обнаружили рак. Тогда Рэнди и пришел ко мне.

– Он хотел, чтобы вы волшебством излечили его мать? – спросила я.

Олив исподлобья взглянула на меня.

– Дочка, я богобоязненная женщина и никогда не накладывала заклинаний.

Я подняла ладони.

– Извините. Просто раз вас называют Бабушкой-ведьмой, я подумала, что вы колдуете.

Она разочарованно покачала головой.

– У тебя и впрямь каша в голове по поводу того, кто такая Бабушка-ведьма. Мы практикуем худу горных народов, а не вуду. Никаких заклятий.

– Простите мое невежество, но что такое худу? – спросил Кетчер.

– Ну, для начала это не темная магия и не связано с религией. Это пользование дарами земли, которые дает Господь. Оно пришло с нашими предками из Ирландии и Шотландии и передавалось из поколения в поколение. Потом все немного перемешалось после заключений браков с цальги.

– С кем? – переспросила я.

– Чероки.

– А. Понятно. Кросскультурное явление, – кивнула я.

– Наверное, можно и так сказать. В общем, Рэнди пришел ко мне с просьбой сделать зелье, которое продлит на год жизнь его мамы. Но я не боженька, потому не смогла спасти ее.

– Зелье? – уточнил Кетчер.

Олив пренебрежительно махнула рукой.

– Вы, городские, называете это травяными настоями.

– А, ясно.

– В общем, я редко видела Рэнди после смерти его матушки. Но однажды он явился ко мне, как гром среди ясного неба. Сказал, что хочет поучиться у меня, добавить знания к полученным в институте.

– И вы согласились научить его?

Олив кивнула.

– Я увидела в нем дар. С самого замужества я не встречала его ни в ком. Рэнди был честным парнем, поэтому пообещал мне половину прибыли от своего второго промысла. Мне деньги всегда были без надобности, потому я поставила памятник почившему мужу, а остальное отдавала детям и внукам.

– Очень мило с вашей стороны, – вставила я.

– Рэнди быстро учился. Что бы я ни приготовила, он мог сделать это чуточку лучше. Особенно интересовался моим стимулирующим зельем для мужчин.

– Зелье давало мужчинам дополнительную энергию или что? – поинтересовался Кетчер.

Олив усмехнулась.

– Можете назвать его воскрешающим. Оно поднимает вялые концы.

Мы переглянулись.

– Хотите сказать, что готовили растительную «Виагру»? – уточнила я.

– Ну да.

– Что б меня, – протянул Кетчер.

– Тут, в горах, мужики нуждались и пользовались воскрешающим зельем еще задолго до того, как появились все эти препараты.

– Понятно.

Олив подмигнула моему спутнику.

– Интересно, да?

Тот ухмыльнулся.

– Совру, если скажу «нет». Но в то же время мне не нужна помощь в этой области, если понимаете, о чем я.

– Оно не только для вялых членов. Для всего хорошо.

Кетчер облизнул губы и наклонился вперед.

– Но что именно оно делает?

Разговор отошел от темы и стал слишком странным, а потому я прокашлялась.

– Так какое отношение это зелье имеет к тому, что Рэнди скрывался?

– Как я уже говорила, он улучшал мои зелья. Однажды напортачил, пожадничав и продав не тому человеку партию непроверенного снадобья. – Она оглянулась, прежде чем продолжить. – Парню из мафии Дикси.¹¹ Кетчер втянул воздух.

– Погодите, настоящая мафия Дикси?

– Есть другая? – фыркнула Олив.

– Нет. Просто я в этом районе расследовал их дела.

– Слышал когда-нибудь про Рональда Крампа?

Он нахмурил лоб.

– Нет, мадам. Кажется, нет.

– Так вот, это он повздорил с Рэнди из-за зелья.

– Потому что тот продал ему плохую партию? – спросил Кетчер.

– Верно.

У меня в голове возник вопрос.

– А что с ним не так? Не сработало или что?

– О, оно хорошо сработало. Слишком хорошо. – Олив покачала головой. – Он ужасный человек, но я бы и врагу такого не пожелала.

– Что случилось с Рональдом? – настаивала я.

Олив глубоко вздохнула.

– Его член снесло.

В комнате установилась тишина, пока мы сидели, уставившись на Олив. Наверное, оба ждали, когда она скажет: «Шутка!» Но старушка этого не сделала. Поэтому мы просто сидели, пытаясь переварить ее слова.

Наконец, когда прошла, казалось, целая вечность, Кетчер подал голос:

– Боюсь, я вас неправильно расслышал.

– Я сказала, что хрен у него снесло.

А я думала, что страннее уже некуда...

– Вы хотите сказать, что у Рональда взорвался пенис? – недоверчиво переспросила я.

– Именно.

Кетчер повернулся ко мне с сомнением на лице.

– Как такое вообще возможно? – пробормотал он.

Олив хмыкнула.

– Да понятия не имею, как возможно. Я лишь говорю, чего было.

– Возможно, под действием препарата кровь прилила к пенису настолько быстро и сильно, что ей оказалось некуда деться, – предположила я.

– И бабах!

Я закатила глаза.

– Скорее всего, началось сильное кровотечение.

Кетчер с любопытством посмотрел на Олив.

– Вы знаете, что произошло с его пенисом?

– Очевидно, ему пришлось сделать несколько пластических операций по восстановлению, но былого уже не воротишь. – Ее глаза лукаво сверкнули. – После этого он все равно остался бесполезным.

– Черт. Удар ниже пояса, – произнес Кетчер, хихикнув над каламбуром.

Не обращая на него внимания, я спросила:

– Что произошло с Рональдом и Рэнди после этого?

– Ну, выйдя из больницы, Рональд взялся за поиски Рэнди. Но через несколько месяцев его повязали за наркотики и попытку убить мужика, с которым развлекалась его женушка. Хотя чего в этом удивительного, раз у мужа члена нет. – Она посмотрела нам прямо в глаза. – У женщины есть потребности.

О. Мой. Бог. Очень надеюсь, что Олив сейчас не про свои потребности.

– А что случилось с Рэнди, когда Крамп попал в тюрьму? – поинтересовалась я.

– Он решил, что Тейлорсвилль подходит, чтобы начать новую жизнь. К счастью, Рональд был одержим идеей отомстить лично и не подсылал других людей. А еще стыдился произошедшего и почти никому не рассказывал, как потерял свой хрен. Он убедил всех, что его подстрелили во время войны в Персидском заливе.

– Фу, как гнусно притворяться раненым ветераном, – вставила я.

Олив печально вздохнула.

– Хотя его засадили пожизненно, думаю, Рональд как-то выбрался и нашел бедного Рэнди.

Мы молчали, шокированные ее словами. Основной вопрос в любом расследовании убийства – мотив. Нужна причина, чтобы убить. В большинстве случаев это месть. Часто за измену или за потерю бизнеса.

И теперь мы знаем, что в случае с Рэнди мотивом тоже оказалась месть. За потерю члена после самодельной растительной «Виагры». Даже не располагая всеми фактами и статистическими данными, я могла смело утверждать, что в юридической практике еще не было дела, возбужденного из-за взорванного пениса. Ну, вот мы и приехали.

После всего, через что мы прошли, казалось, нечему уже удивляться. И все же я была совершенно сбита с толку. Не имея ни единого подозреваемого, я и подумать не могла, что бандит без члена будет входить в их число.

Олив поднялась с кресла.

– Кажется, вам обоим не помешает выпить. В рабочем сарае у меня завалялось немного «Белой молнии».

Я подняла ладонь.

– Очень любезно с вашей стороны, но не стоит.

Когда старушка повернулась к Кетчеру, тот покачал головой.

– Огромное спасибо, миссис Торнхилл, но на службе мне нельзя. – Он тоже встал. – Но хотелось бы взглянуть на ваше рабочее место.

Она жестом пригласила нас следовать за собой. Я не горела желанием осматривать сарай, но, похоже, выбора мне не предоставили. Поэтому я встала с дивана и вышла через заднюю дверь домика. Олив схватила трость, прислоненную к перилам крыльца, и заковыляла вниз по лестнице.

И снова меня поразило, как в таком возрасте и физическом состоянии она взбирается по насыпи перед домом. Но старушка это делала.

Рабочим сараем оказался неизвестно как еще не развалившийся однокомнатный домик. Внутри он выглядел едва ли лучше, чем снаружи. Усеянный опилками пол явно не подметался годами. И только один угол комнаты содержался в порядке. Деревянные полки от пола до потолка были заставлены маленькими бутылочками и банками.

– У вас есть проблемы с желудком? Со сном? Нехваткой энергии? – спросила Олив.

Я бы не отказалась от средства для сна, но предпочла держать рот на замке. Способности старушки вызывали серьезные сомнения. Более того, не было никакой уверенности, что ее зелья не ядовиты.

Пока мой спутник разглядывал содержимое полок, Олив достала маленькую голубую склянку с пробковой крышкой и протянула мне.

– Но я...

– Ты не досыпаешь.

– Как вы узнали? – удивился Кетчер.

– Наверно по мешкам под глазами, – предположила я.

Она хмыкнула.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

– Вы читаете мои мысли?

Покачав головой, старушка ответила:

– Я чувствую твои мысли.

И-и-и, это официально для меня слишком странно. Пора отсюда сваливать. Я помахала бутылочкой.

– Сколько я должна?

– Нисколько.

– Я не могу просто взять.

– Да. Можешь. – Олив выпятила подбородок. – Я получу плату, когда ты осознаешь силу худу.

М-да. Определенно пора валить.

– Ладно, спасибо. – Я повернулась к Кетчеру. – Агент Мейнс, мне нужно позвонить. Я буду в машине.

Он смущенно нахмурился, но я не стала ничего объяснять. Выскочила из этой адской дыры и кинулась к машине. Забравшись внутрь, заблокировала дверь. Быстро глянув на зелье, я отправила его в сумочку. Пусть и хотелось выбросить его в окно при первой возможности, но любопытство пересилило.

К счастью, Кетчер не стал задерживаться. Он уже подходил с телефоном в руке, и я слышала разговор.

– Да, это Мейнс. Нужно проверить человека по имени Рональд Крамп. Он отбывал срок, поэтому стоит начать с тюремных записей. Спасибо.

Отключившись, он открыл дверь машины и залез внутрь.

– Пришло время выследить подозреваемого.

– Ну, по крайней мере, мы узнали имя. Хоть что-то хорошее в этой поездке, – проворчала я.

– Олив тебя немного напугала, да? – спросил Кетчер, когда мы начали съезжать с насыпи.

Я повернулась на сидении и смерила его взглядом.

– Хочешь сказать, что тебя не напугало все это сумасшествие с худу?

Он рассмеялся.

– Признаю, все немного странно, но какой бы силой она ни обладала, Олив использует ее во благо.

Желая сменить тему, я произнесла:

– Теперь, когда кота из мешка, так сказать, вытащили, может, расскажешь, почему ты расследовал дело мафии Дикси?

– Мы искали одного из ее членов, наркобарона, попавшего в наше поле зрения несколько месяцев назад. Он переправлял наркотики через всю Джорджию в Алабаму и Теннесси.

– И кто он?

– В действительности мы не знаем.

Я удивленно вскинула брови.

– Ты не знаешь?

Кетчер кивнул.

– Его называют Тень. Никто толком не может сказать, кто он. Большинство людей никогда не видели его: все приказы поступают по телефону или почте. Мы знаем, что он изменил внешность при помощи несложных пластических операций, сменил цвет глаз и волос, а еще сбросил килограмм двадцать. И не ясно, похудел ли он специально или из-за наркотиков.

– Думаешь, Тень и Рональд могут быть знакомы?

– Вполне возможно. Черт, в этом деле возможно все. Я пытаюсь найти связь между Тенью, Делейни и Рональдом.

– Делейни может быть Тенью?

– Такую вероятность мы еще не исключили, но не думаю.

– Совпадение твоих расследований с Тенью и Рэнди слишком уж иронично. Как будто наша встреча была предначертана свыше.

О боже, я и правда только что озвучила худшее из клише?

В ответ Кетчер что-то прокряхтел. Подняв взгляд, я наткнулась на болезненное выражение его лица.

– Что случилось?

Он поморщился.

– Ничего.

– Уверен? Такое ощущение, что тебе больно.

– Я в порядке.

А в следующую секунду он свернул с главной дороги в густую чащу деревьев.

– Кетчер, какого хрена ты творишь?

Он ударил по тормозам и резко остановил машину, а потом повернулся ко мне с диким выражением лица и круглыми глазами.

– Нам нужно потрахаться. Сейчас же.

Я хотела спросить, не тронулся ли он умом, но тут мой взгляд упал на его пах.

– Святое дерьмо! – Выпуклость, натянувшая ширинку, была больше обычного. Огромная. Просто колоссальная! – Что с тобой?

– Когда ты ушла из сарая, Олив сунула мне мужского зелья на пробу, – объяснил он, приподнимая бедра.

Откинув голову на подголовник сидения, он застонал. На лбу выступили капельки пота.

– Ты псих? После того, как у Рональда взорвался член, ты решил, что выпить это дерьмо – хорошая идея?

Кетчер стиснул зубы.

– Не Олив же тогда готовила зелье. Ее безопасное.

Я закатила глаза.

– Можно подумать, у нее есть лицензия.

Он не ответил. Лишь закусил губу и поправил свое хозяйство.

– Бля-ядь, – простонал он.

– Ну, хорошо, безопасно или нет, но ради всех святых, зачем нужно было пить именно сейчас?!

– Я подумал, что понадобится время, чтобы ощутить эффект. Типа, доберемся домой, и я буду готов. – Когда его бедра опять выгнулись вперед, Кетчер наклонился ко мне. Взял мое лицо в ладони. – Детка, пожалуйста. Я должен войти в тебя.

Я понимала, что в час отчаяния не могу оставить его ни с чем. Да и было нечто безумно эротичное в том, что мужчина умоляет тебя о сексе. Чертовский мощный заряд возбуждения.

– На заднем сидении?

На его лице мгновенно отразилось облегчение. Бросив взгляд через плечо, он покачал головой.

– Слишком тесно.

С трудом сглотнув, я предложила:

– Снаружи?

Кетчер кивнул.

– На капоте.

Хоть и радовало, что он не собирался пригвоздить меня к дереву, стать украшением капота я тоже не планировала.

– Ладно. Давай.

Мы вылезли из машины и обошли ее спереди. Кетчер набросился на меня с отчаянным поцелуем. Он целовался как человек в камере смертников: отчаянно, страстно, всепоглощающе.

Скользнув ладонями под платье, он сорвал тоненькие трусики.

– Скоро будете должны мне целое состояние за нижнее белье, мистер Неандерталец, – задыхаясь, поддразнила я.

В ответ он фыркнул, стягивая с себя штаны. У меня пересохло во рту при виде его эрекции. Между ног тут же стало мокро. Зелье Олив оказалось беспощадным. Я решила, что лучше всего плыть по течению и позволить Кетчеру делать то, что облегчит его страдания.

– Возьми меня, – велела я.

Не потребовалось повторять дважды. Он развернул меня и положил мои руки на капот машины. Коленом раздвинул мне ноги. Вцепившись пальцами в мои бедра, Кетчер резко ворвался в меня, вынуждая вскрикнуть.

Он мгновенно замер.

– Черт, я сделал тебе больно?

Повернув голову, я увидела виноватое выражение его лица.

– Нет-нет. Все хорошо.

– Слава Богу, – пробормотал он.

Кетчер медленно вышел и снова ворвался внутрь. А после принялся безжалостно долбить мою киску. Я стиснула капот, подозревая, что оставлю на краске отметины от ногтей. Меня еще никогда не имели так сильно и грубо. Никаких сомнений, что еще несколько дней в самых деликатных местах у меня будет болеть. А по возвращении домой я первым делом напишу Олив благодарственное письмо и попрошу полугодовой запас мужского зелья. И приложу пакетик льда к пульсирующей вагине.

Кетчер схватил меня за волосы. Когда он резко дернул прядь, эти ощущения вкупе с толчками вызвали ярчайший оргазм. Вернувшись в сознание, я обнаружила, что он продолжает.

Как заяц Энерджайзер он все двигался и двигался. Перевернув меня спиной на капот, продолжил вколачиваться. Когда я кончила во второй раз, Кетчер напрягся и излился в меня. И, так же как и толчки, его оргазм все длился и длился.

Когда он, наконец, закончил, то рухнул сверху и испустил долгий, мучительный стон.

– Ты в порядке? – спросила я.

Подняв взмокшее от пота лицо, он посмотрел на меня.

– Гребаное дерьмо.

Я захихикала.

– Полагаю, это «да».

– Какой-нибудь фармацевтической компании стоит инвестировать в мужское зелье Олив. Это золотая жила.

– Хорошо, да?

Кетчер присвистнул.

– Но это не значит, что с тобой бывало хуже.

– Выкрутился.

Он рассмеялся.

– Но в этот раз просто запредельно хорошо. Я думал, что оргазм никогда не закончится. – Он игриво вскинул брови. – Тебе тоже понравилось?

– Эм, думаю, слово понравилось, здесь не совсем уместно. Феноменально. Неописуемо. Крышесносно. Так будет правильнее.

Кетчер ухмыльнулся.

– Черт. Какой кайф! – Он слегка нахмурился. – Но, должен сказать, что сначала настроение немного подпортилось страхом, что член взорвется, как у Рональда.

– Значит ли это, что ты не подсядешь на мужское зелье?

– Да уж. Думаю, лучше оставить его в покое. У меня в этой области нет проблем.

Я улыбнулась и потянулась поцеловать его.

– Ты великолепен.

– Прекрати. Я краснею, – пошутил он.

Услышав в отдалении звук машины, я оттолкнула Кетчера от себя.

– Лучше свалить, пока нас кто-нибудь не увидел.

Он фыркнул.

– Я прямо вижу заголовки «Агент Бюро и судмедэксперт арестованы за непристойное поведение и секс на публике». – Потянувшись за штанами, он застонал. – Дерьмо.

– Что? – спросила я, соскальзывая с капота.

Но тут же отвлеклась на хаос, творящийся у меня между ног. Я чертовски надеялась, что у Кетчера есть салфетки в бардачке, и я смогу вытереться.

Когда подняла взгляд, его лицо было пепельно-серым.

– Я забыл презерватив.

– Все в порядке. Я на таблетках.

– Да?

Я закатила глаза.

– Да, как бы смешно ни было то, что женщина, долго прожившая без секса, озаботилась защитой, тем не менее, это правда.

Его облегченный вздох больше походил на хрип.

– Еще не готов делать маленьких Кетчеров, да? – поддразнила я.

– Еще нет. – Он быстро натянул штаны и улыбнулся. – Сначала я собираюсь надеть кольцо тебе на палец.

Я уставилась на него круглыми глазами, а потом покачала головой.

– После таких слов я могу решить, что вся кровь от мозга устремилась вниз.

Он усмехнулся.

– Не сегодня, малышка. Но однажды.

И хотя все еще находился под кайфом от обалденного секса, я понимала, что он говорит серьезно. Стоило бы забеспокоиться, учитывая, что мы едва знакомы, но этого не произошло. Наоборот, внутри стало так же тепло и сладко, как у тринадцатилетней девчонки, которую пригласили в кино. До боли странно и непривычно было оказаться желанной для столь сильного, красивого и восхитительного мужчины.

Меня потрясло, что, несмотря на короткое знакомство, Кетчер продолжал видеть наше совместное будущее. И я чувствовала то же самое. И оставалось только надеяться, что карета в полночь не превратится в тыкву, потому что секс-агент Мейнс забрался мне в самую душу.

ГЛАВА 17

Следующие несколько дней прошли без сумасшедших происшествий или новой информации об убийстве. Кетчера попросили помочь с другим делом, связанным с наркотиками, пока мы ждали зацепок по Рэнди и Тени. Что касается меня, то у Салливанов все шло довольно медленно, я провела всего одни похороны.

Хотя Кетчер был занят и жил в сорока пяти минутах езды, это не помешало ему обрывать телефонную линию и наматывать километры на спидометре, чтобы увидеться со мной. И всякий раз, когда мы были вместе, сексуальное влечение между нами поджигало любую поверхность, будь то кровать, пол, ванные в наших домах или заднее сиденье его кабриолета. К счастью, когда вставал вопрос о месте для секса, у нас доставало фантазии... и гибкости. Правда после родео на капоте автомобиля понадобилось несколько дней, чтобы моя вагина оправилась.

При этом наша эмоциональная связь уже стала соперничать с физической. И пусть прошла всего неделя, я начинала представлять совместное будущее с Кетчером. Разумная часть меня утверждала, что эта эйфория не продлится долго. Однако мой внутренний подросток рисовал каракули «миссис Оливия Мейнс» или «я люблю Кетчера» в блокноте для записи информации по похоронам. О да, это отвратительно.

В тот роковой день, когда меня связали и вне сексуального сценария заткнули рот кляпом, я находилась в своем офисе и занималась бумажной работой. Зазвонил телефон. Увидев на дисплее имя Кетчера, я не смогла скрыть глупую улыбку.

– Приветики.

– Привет, малышка, у меня новости. – Казалось, он запыхался.

Я подалась вперед на стуле.

– Что стряслось?

– Ты в это ни за что не поверишь.

– Учитывая, что мы видели на прошлой неделе, попытайся.

– Помнишь, я говорил, что у нас есть источник, который предоставляет информацию о Тени?

– Ага.

– Этим информатором оказался мистер Делейни.

Я ахнула.

– Ты шутишь.

– Невероятно, но нет.

– Как вы это узнали?

– Наши айтишники разбираясь в ноутбуке Делейни, нашли все его письма для нас.

– Значит, Крамп убил и Делейни тоже?

– Ага. Видимо, Крамп в свое время работал киллером в мафии Дикси.

– И он точно вышел из тюрьмы?

– Ага, каким-то образом засранец освободился полгода назад. Якобы за хорошее поведение.

– Полагаю, двадцать пять лет тюрьмы его не изменили, раз едва успев выйти, начал с убийства.

– Похоже на то. Слушай, мне нужно в Эллиджей подписать у Олив показания. Поехали со мной. Можно пообедать в том гриль-баре, который нам понравился. Помню, ты говорила, что хочешь прогуляться по магазинам в центре.

– Мне, правда, нужно разобраться с бумагами.

Кетчер фыркнул.

– Бумаги подождут. В такой чудесный день я даже верх откину.

Черт бы его побрал. Он так плохо на меня влияет. Закусив губу, я посмотрела на задремавшего у моих ног пса.

– Могу я взять с собой Мотауна? Ему нравится кататься на машине.

При одном упоминании слова «машина» мохнатая голова собаки дернулась вверх, и он умоляюще уставился на меня.

– Конечно, возьми. Веселее будет.

Я улыбнулась в трубку.

– Ладно. Где встречаемся?

– Подходи к Джасперу. Встретимся в торговом центре на пятьсот пятнадцатом шоссе.

– Ладно. Увидимся через полчаса.

– Пока, малышка Лив.

У меня екнуло сердце.

– Пока, Кетчер.

Встретившись, мы направились на север в Эллиджей. Пришлось проехать гриль-бар, чтобы пообедать на улице в одном из кафе в центре города, в который пускали с собаками. Мы немного поглазели на витрины, а потом Кетчер присмотрел за Мотауном, пока я зашла в пару мест.