Текст книги "Водоворот"

Автор книги: Кэт Фоллз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– «Солидный» – это не то слово! – выкрикнул кто-то, но кто именно, я не понял.

Прижав палец к губам, я открыл дверь, пропустил вперед Джемму, и мы проскользнули в зал.

– Вместо того чтобы жаловаться, – продолжил Таппер, – вы могли бы выразить благодарность за то, что Содружество позволяет вам выплачивать налоги частью собранного урожая.

– Мы бы предпочли платить наличными.

Я узнал решительный голос мамы и увидел ее. Она сидела слева от сцены. Папа всегда шутливо сравнивал маму с амазонкой, но исключительно из-за ее роста. Она была ученым, а не бойцом. Мама встала и добавила – серьезно и спокойно:

– На рынке мы бы получили за свой урожай в три раза больше, чем по ценам, которые устанавливает правительство, и вам это прекрасно известно.

Рядом с мамой на стуле раскачивался мой отец. Он глубоко задумался. Обычно отец именно так реагировал на любые проблемы. Он пятерней прочесал волосы, и они встали торчком, словно шипы у иглобрюха. Рядом с отцом сидел доктор Кунзе. Он был на двадцать лет моложе моего отца и, судя по выражению его лица, испытывал примерно те же чувства, что и я. Док сидел, вытянув перед собой длинные ноги, и вид у него был на первый взгляд расслабленный, но при этом он мрачно сдвинул брови, а уголки его губ исчезли в густой щетине темной бороды. Еще более отражало настроение дока то, что он непрерывно потирал то одну покрытую шрамами руку, то другую, а так он делал, когда был очень зол.

– Урожай или наличные, – рявкнул Радж Дирани, указав сигарой, скатанной из морской капусты, на Таппера, – все равно Содружество нас грабит, обдирает как липку.

Джемма, стоявшая рядом со мной, нервно переступила с ноги на ногу.

Наверное, Радж выглядел довольно дико в своем расстегнутом гидрокостюме, с открытой грудью, волос на которой росло больше, чем на шкуре у тюленя.

– А что мы за это получаем? – сердито вопросил он. – Кое-какие паршивые припасы оптом? Рейнджеpa, который боится промокнуть, и врача, который даже пальцы в кулак сжать не может, – без обид, док. Док усмехнулся и приподнял шляпу, глянув на Раджа и обведя взглядом всех собравшихся. На самом деле это было не так. Пальцы сжать в кулак док мог. Просто он не мог делать хирургические операции. К тому же лазарет на станции мало смахивал на больницу.

– Между прочим, оптом нам в последнее время ничего не доставляют, – заметил мой отец, поднявшись со стула. – Содружество уже несколько месяцев не присылает нам ликвиген. Приходится пользоваться неприкосновенным запасом, хранящимся на станции. – Он указал пустым стеклянным баллоном на аппарат, стоявший в углу. – Искренне надеюсь, что нижняя станция не затонет за время вашего визита, депутат Таппер.

– Я тоже на это надеюсь, – сдержанно ответил Таппер.

Джемма цепко сжала мою руку.

– Это шутка? – прошептала она. – На самом деле станция не может затонуть?

Лицо у нее стало белым, как жемчужина, и покрылось капельками испарины.

В этот самый момент стены и пол зала дрогнули. Это означало, что где-то внизу всплыла большая субмарина и задела бортом причал. Это случалось то и дело. Но Джемма, похоже, об этом понятия не имела. Тебя мутит? – спросил я.

– Нет, – возмущенно ответила Джемма, подумала и буркнула: – Да, кажется.

Я ногой придвинул поближе к ней мусорное ведерко.

– Ну хорошо, если все высказали свои жалобы, перейду к цели своего визита.

Джемма подтолкнула меня локтем.

– Станция вправду может затонуть?

– Правда. Только бояться этого не надо.

Таппер громко прокашлялся.

– От имени Содружества Штатов я прибыл, чтобы попросить обитателей Придонной территории помочь в поимке шайки «Сиблайт».

Присутствующие недоверчиво загомонили. Станция снова качнулась. Я услышал со стороны Джеммы какой-то звук… Похоже, это был не возглас изумления. Я открыл дверь нараспашку.

– Там, в холле, вентилятор. Постой около него, тебе станет легче.

Джемма кивнула и выскользнула из зала. Кто-то прокричал:

– Это работа рейнджеров!

Рейнджер Граймз, вспотевший сильнее, чем обычно, вытащил из кармана бутылочку с таблетками.

– Ему явно нужна помощь, – едва заметно усмехнувшись, сказал Таппер.

Рейнджер снял шляпу – наверное, потому, что его рыжие волосы, промокшие от пота, прилипли к макушке.

– Вы готовы прочесать весь океан ради какой-то одной вонючей подлодки, – проворчал он и с такой яростью сорвал с бутылочки колпачок, что таблетки рассыпались по полу. Похоже, голова у него болела очень сильно, потому что он опустился на колени и принялся собирать таблетки.

Не обращая на него внимания, депутат Таппер развел руками.

– Вы всегда выступали за большую независимость Придонной территории. За самоуправление. Так попытайтесь увидеть в этом такую возможность. Это ваш шанс доказать, что вы способны сохранить мир в границах вашего поселения.

– И в каком виде вы желаете получить бандитов? – осведомился Радж. – Живыми или мертвыми?

Таппер улыбнулся.

– На ваше усмотрение.

Он произнес это таким ледяным тоном, что и покойник покрылся бы гусиной кожей. Я не питал теплых чувств к бандитам, но объявлять им смертный приговор вот так, запросто… Нет, мне это показалось неправильным. И не только мне. Мой отец, окончательно рассердившись, шагнул ближе к сцене.

– А если мы откажемся сформировать ополчение? – требовательно вопросил он.

– Есть три последствия. – Таппер поднял палец, украшенный массивным золотым перстнем. – Первое: Содружество прекращает все поставки поселению до тех пор, пока не будет поймана шайка «Сиблайт».

Все молчали. Это заявление никого не удивило. Все отлично знали, что правительство потеряло кучу денег из-за кражи грузов. Я приоткрыл дверь и увидел, что Джемма стоит в холле около вентилятора. Она вяло помахала мне рукой.

– Второе.

Я обернулся. Таппер поднял второй толстый палец и сказал:

– Доктор Тео Кунзе списан на материк. Док резко вскочил на ноги.

– Доктор Кунзе уезжать не желает.

– Вы – государственный служащий, док, – напомнил ему Таппер. – И здоровье у вас не блестящее, и репутация тоже.

Доктор опустил голову. Длинные темные волосы почти целиком занавесили его лицо, но все же я заметил, что он густо покраснел. Мне стало жаль его. Все думали, что у него в прошлом было что-то такое, нехорошее. Да и у нашего рейнджера, видимо, тоже. Иначе почему бы правительство направило их на работу в экспериментальное поселение. Правда, очень многие поселенцы решали жить под водой, чтобы все начать заново. Лишь бы человек упорно трудился, приносил общине пользу, и тогда никто не стал бы припоминать ему прошлое. А уж тем более на собрании, прилюдно. Да, топсайдеры, несмотря на все их изысканные манеры и светский этикет, порой вели себя грубее карточных шулеров, выплевывавших пережеванную марихуану.

– Я всегда могу уволиться и открыть здесь частную практику, – негромко проговорил доктор, сердито сверкнув черными глазами.

– Не сможете, если у вас отберут врачебную лицензию, – парировал Таппер. – Вы отправитесь туда, куда вам прикажут, доктор. – Он поднял третий палец. – И наконец, Содружество прекратит субсидирование новых подводных ферм.

– Нет! – воскликнул я, не заботясь о том, что все меня увидят.

Только что депутат Таппер небрежно зачеркнул мое будущее. Если я не мог застолбить участок под водой, что мне было делать? Перебраться в квартиру-ячейку в городе наверху? Это казалось мне страшнее, чем участь рыбы, выброшенной на песок. Отец с недовольным видом пошел ко мне.

– Но начальное субсидирование в виде оборудования – не подарок, – горячо возразила моя мать. – Оно окупается более чем в три раза собранным урожаем, иначе поселенец утрачивает право на землю.

– Эти перемены не обязательно будут носить постоянный характер, – проговорил Таппер успокаивающим тоном, а мне захотелось швырнуть в него стул. – Поскольку вы все прекрасно знаете окрестности своего поселения, вы быстро справитесь с шайкой. И как только сдадите их властям – живыми или мертвыми, – Содружество сразу же пересмотрит вопрос о поддержке Придонной территории, что будет способствовать ее процветанию.

– Если к тому времени поселение выживет, – с горечью проговорил я.

Отец схватил меня за руку и вывел в холл, будто маленького мальчика. Джемма стояла в отдалении и наблюдала за проплывающей мимо окна громадной кожистой черепахой. Отец на нее внимания не обратил.

– Тай, это очень важно, – прошептал отец, прикрыв за собой дверь.

– Я слышал! «Содружество пересмотрит вопрос…» Это даже не гарантия! Содружество не вправе менять законы и приказывать нам ловить преступников!

Отец дал мне знак говорить тише.

– Тебе волноваться не о чем.

– Есть о чем, папа! Если все пойдет прахом до того, как мне исполнится восемнадцать…

– Послушай, мне надо вернуться на собрание. – Голос отца прозвучал хрипловато. Мне показалось, что в уголках его губ залегли новые морщины. – Кстати, почему ты здесь? Что-нибудь случилось?

Я растерялся. Если я сообщу о том, что бандиты, судя по всему, убили старателя, не надавит ли депутат Таппер на поселенцев еще сильнее в плане поимки преступников?

– Ничего не случилось, – ответил я. – Все нормально.

Я решил, что расскажу о случившемся родителям и всем остальным поселенцам позже, когда депутат Таппер отбудет на материк.

Держась за дверную ручку, отец нахмурился.

– Ты оказался на торговой станции просто так, без всякого дела?

Лихорадочно соображая, я выпалил:

– Джемма хотела бы взглянуть на нашу ферму.

– Джемма? – Отец наконец заметил девушку и изумленно вздернул брови. – Приветствую.

Я избегал взгляда Джеммы. Почти наверняка эта идея не вызвала у нее восторга.

– Здравствуйте, – уверенно проговорила Джемма. – Извините, что мы помешали вашему собранию.

Отец явно был немного обескуражен.

– Твои родители на рынке? – спросил он у Джеммы.

– Ее брат живет где-то на дне. Он старатель, – сказал я, пытаясь подыскать объяснение попроще. – Можно, мы возьмем нашу субмарину? Ненадолго, а потом я вернусь за тобой и мамой? – спросил я, всеми силами стараясь не покраснеть.

Отец задумчиво посмотрел на меня.

– Нас Пит подвезет, – наконец сказал он. – Ладно, прокатитесь вдвоем. – И тут же добавил: – Я рад, что ты решила побывать у нас, Джемма.

– Спасибо! – с лучистой улыбкой воскликнула Джемма.

– Тай еще никогда не дружил с такими, как ты.

– С топсайдерами?

– С ровесниками, – с улыбкой поправил ее отец.

ГЛАВА 5

– Так ты – единственный ребенок на всей территории? – спросила Джемма.

Повернув штурвал нашей большой семейной субмарины чуть более резко, чем было нужно, я ответил:

– Единственный подросток. Есть и другие дети. – Отвечая на вопрос Джеммы, я почувствовал себя неловко – будто я какая-то диковинка. – Нас двадцать два.

Джемма насмешливо фыркнула.

– Когда со мной в душевой двадцать две девочки, я считаю, что я одна. Ой, осторожней!

Впереди в темно-синей воде из морского дна выросла мерцающая стена – будто взметнулись вверх струи гейзера. Джемма испугалась, а я улыбнулся.

– Это наш забор. Он служит для того, чтобы держать нашу живность внутри и не подпускать к ней акул.

– А из чего он сделан? – спросила Джемма. Субмарина подошла ближе к забору, и она сама ответила на свой вопрос: – Из пузырьков воздуха!

Субмарина пробила плотный поток пузырей и оказалась по другую сторону забора. Джемма ахнула, увидев свет – яркий, как в летний день наверху. Туча рыб окружила подлодку, но в следующий же момент рыбы уплыли прочь и стали видны акры зеленых полей. Вдалеке более крупные рыбы покачивались в такт с листьями ламинарии, подсвеченными прожекторами, которые окружали наш участок.

– Ничего себе! – прошептала Джемма, вертясь на сиденье и пытаясь смотреть сразу во все стороны.

– Да, впечатляет, – признал я.

Я с гордостью относился ко всему тому, что сотворили мои родители из морского ила, в ста футах под поверхностью моря. А ведь очень многие говорили, что это невозможно. Мое сердце сжалось от тоски. Ведь я сам выбрал место для своей будущей фермы. Сколько раз я измерял эти сто акров – и не счесть. Там было так красиво, там водилось столько рыб… Но сейчас думать об этом я не мог. Я указал на стаю красно-розовых рыб.

– У нас есть побочное предприятие по выращиванию окуней, но в основном мы занимаемся ламинарией и планктоном.

– Планктоном?

– Наши луга простираются до самой поверхности океана. – Вид у Джеммы был обескураженный, поэтому я добавил: – Ты ешь планктон каждый день. Зеленоватая паста, которую добавляют в еду, – как ты думаешь, из чего она сделана?

– Не из планктона.

Как раз в это мгновение маленькая светящаяся креветка вылетела из струи пузырьков и прижалась к иллюминатору.

– Посмотри… – в восхищении прошептала Джемма. – Это же настоящее сокровище океана…

– Точно, – кивнул я. – Ее подхватило воздушным потоком, и она неплохо прокатилась.

– Ой! – воскликнула Джемма. Мимо вихрем пронеслась стая ярко-голубых рыб. Джемма встала на колени и проводила их взглядом. – Надеюсь, этих рыб вы не едите?

– Нет. Мама держит их для красоты. Говорит, что они как цветы в саду.

– Но ведь это тропические рыбы, – снова усевшись, сказала Джемма. – Как же они могут жить на такой глубине?

– Морская вода везде одинаковая, на любой глубине. Мы просто подогреваем ее, добавляем света и кислорода. Пузырьки воздуха сохраняют тепло. – Я указал на забор, который с этой стороны казался серебристым.

Я обернулся. Джемма пристально смотрела на меня. Я замер.

Девушка покраснела и пробормотала:

– Твоя кожа… Она меня отвлекает. – Потом Джемма указала на плавучую платформу, покачивающуюся чуть поодаль. – А эти клетки для кого?

Я откинулся на спинку сиденья, поняв, что флуоресцентные частички моей кожи засверкали из-за того, что на меня падал голубоватый свет от панели управления. Ладно хоть Джемма сказала, что моя кожа ее отвлекает, а не пугает. Я направил субмарину к платформе, заставленной клетками и корзинами.

– Для лангустов, – ответил я, проплывая мимо сетчатых контейнеров. – Для крабов. Для креве… Что такое? – спросил я, потому что Джемма ахнула и не дала мне договорить.

Она в ужасе указала на дальний край нашего участка.

– Посмотри, какая там медуза! Я не удержался от смеха.

– Это наш дом.

Дом действительно с виду напоминал гигантскую медузу, щупальца которой были погружены в заросли ламинарии, – если конечно, представить себе, что медуза может быть размером с синего кита.

Джемма широко раскрыла глаза.

– Ваш дом? Но он же… мягкий!

– Да. Ваши небоскребы жесткие и прочные, они стоят на земле. А здесь все по-другому. Дома должны иметь пластичность. Вон в тех, которые поменьше, мы держим коз и кур.

– Вы выращиваете животных так же, как рыб?

– Не на продажу. Мы держим их ради молока и яиц.

Сказав об этом, я вспомнил, что мне бы надо потрудиться в курятнике и в сарае, где мы держали коз.

Когда мы приблизились к гигантскому колоколу-дому, выражение лица Джеммы смягчилось.

– Он красивый, – сказала она.

– Мой отец спроектировал все здешние дома, ориентируясь на строение морских беспозвоночных. Чаще всего они похожи на различных медуз. В воде жилища таких форм наиболее приемлемы.

– Твой отец проектировал все дома на Придонной территории?

– Очень многие. – Может быть, она решила, что я хвастаюсь? Я не удержался и объяснил: – Мои родители были участниками первой научной бригады. Эта бригада основала первую подводную ферму. Моя мама – специалист по аквакультуре. Так по-научному называется подводное земледелие.

Я подвел субмарину к дому, изготовленному из гладкого прозрачного пластика. Форму зданию придавали ячеистые стены, заполненные пенистым металлическим сплавом. Мы проплыли мимо большого окна, и я указал на расположенную за ним комнату.

– Видишь? Мы живем почти так же, как вы.

Джемма искоса взглянула на меня и усмехнулась.

– Ну да, конечно. У нас тоже рыбы мимо окон проплывают.

– А в остальном – все то же самое, – ответил я и провел субмарину через стаю окуней-луцианов.

– В остальном ваш дом точно такой же, как квартира в городе, – иронично кивнула Джемма. – Только в нем больше одной комнаты, и эта комната не втиснута в бетонную башню, стены которой расписаны граффити с мрачными слоганами насчет конца света.

– Не все же квартиры так ужасны.

– О да, в некоторых по две комнаты, – съязвила Джемма, но тут же перешла на серьезный тон. – Знаешь, некоторые живут на подземных этажах под движущимися тротуарами и тоннелями метро, а там всегда темно. – Она обвела взглядом зеленые просторы нашей фермы. – Так что обитатели тьмы – это мы.

В ангаре под домом стоял на якоре комбайн для сбора морской капусты. Я прикоснулся к значку на панели управления, и субмарина направилась к большому светящемуся отверстию.

– Это внутренний бассейн, – ответил я на вопросительный взгляд Джеммы. – Воздух в доме нагнетается специальными установками, и вода не можетхлынуть внутрь.

Субмарина вынырнула в большом круглом зале. Океан через пенометаллические стены был едва виден.

– Никак не пойму, – призналась Джемма. – Почему этот бассейн не переполняется?

– Ты когда-нибудь переворачивала ведро вверх дном и опускала его в воду? – Я открыл люк, обернулся и увидел, что Джемма кивнула. – Так вот: наш дом – это ведро, – сказал я, с трудом удерживаясь на покатом борту субмарины. – Находящийся внутри его воздух держит воду на определенном уровне.

– Пока ведро не перевернется, – нервно пробормотала Джемма, встала, высунула голову из люка и огляделась по сторонам.

– Наш дом не перевернется, – заверил я ее. – Якорные цепи удерживают его в равновесии, а они прикреплены к столбам, вбитым в морское дно.

Выше уровня воды по кругу тянулась галерея. Если бы мы прибыли в одной из наших мини-субмарин, я бы вытащил ее из воды с помощью лебедки, но эта подлодка была слишком велика, ее нельзя было держать внутри дома.

– Кстати, – сказал я, спрыгнув на расположенный чуть ниже уровня воды уступ. – Мы не любим, когда нас называют обитателями тьмы.

– Потому что на самом деле вы не живете в темноте?

Джемма на глаз оценила расстояние от корпуса субмарины до выступа, на котором стоял я.

– Нет, не поэтому. Просто ученые так называют бактерии, способные жить без света. А мы – не бактерии. – Я зашагал по уступу вдоль края бассейна. – Просто прыгай, – посоветовал я Джемме, не оглядываясь.

В примыкавшей к бассейну комнате я обвел взглядом ряды мониторов и проверил цифры на табло – показатели давления, состава атмосферы, температуры. Можно сказать, пощупал пульс дома. Я услышал, как Джемма со всплеском спрыгнула с субмарины на уступ. Довольный тем, что с домом все в порядке, я вернулся к Джемме и показал, куда убрать шлем, перчатки и ботинки. Затем подсоединил наши пластиковые упаковки с ликвигеном к шлангам, торчавшим из прорезей в стене, и объяснил:

– Они заправятся автоматически.

Я включил видеофон, чтобы проверить сообщения. Джемма пошла по галерее вдоль края бассейна.

– Зачем одной семье столько места? – удивленно проговорила она.

Я невольно улыбнулся. Чего-чего, а пространства у нас хватало. Его не надо было импортировать, в отличие от воздуха и света.

– Во-первых, для транспорта.

Причал занимал почти всю правую половину бассейна.

– Вон там – душ и система медицинского контроля. – Я указал на дверь слева. – В раздевалке. Можешь проверить свои жизненные показатели, это не лишнее.

Но Джемму больше заинтересовало громадное окно на противоположной стороне бассейна. За окном простирались джунгли.

– Это оранжерея? – спросила Джемма и тут же обернулась, услышав всплеск рядом с субмариной. – Ой, что это было?

– Наверное, моя сестра. Надо было тебя предупредить насчет нее.

Я опустился на колени на краю бассейна. Джемма торопливо подбежала ко мне. Я внимательно рассматривал тени под домом. Зоя почему-то не поднималась по лесенке.

– Что за черт? – выругался я.

Джемма наклонилась к воде, положив ладони на колени. Вдруг что-то ударилось о лесенку.

– Что это? – испуганно спросила Джемма.

– Хотел бы я знать.

Только я наклонился пониже, как меня обдало фонтаном брызг. Я быстро отпрянул назад и увидел, что из воды поднимается жуткое существо, похожее на змею. Желтые узкие глаза, красный плавник на голове – острый как лезвие. Я отполз еще дальше от воды. Джемма схватила меня за руку. На долю секунды голова чудовища повисла над нами, а потом оно рванулось ко мне с раскрытой пастью.

Челюсти морского змея сомкнулись на моем бедре. Я замер, ожидая жуткой боли, но не дождался. Голова страшилища упала ко мне на колени. Оно было мертво.

– Ну давай же, вытаскивай его! – прозвучал приглушенный голос.

Я увидел у края бассейна маленькую фигурку в зеленом гидрокостюме. Ну конечно, это была Зоя.

– Какой же ты трусишка, Тай, – проговорила она, стаскивая с головы шлем. – Не укусит он тебя.

Я свирепо зыркнул на сестру, а она, как ни в чем не бывало, швырнула на пол шлем.

– Чтоб тебя… – проворчал я, столкнул с коленей страшную голову с красным плавником и встал. – В следующий раз предупреждай, когда вздумаешь швырять в меня всякую дохлую гадость.

Не обращая на меня внимания, Зоя тряхнула кудряшками, сняла перчатки и бросила к стене. Они даже близко не долетели до ее шкафчика. Когда она отстегнула от пояса корзинку, я строго предупредил:

– Только здесь ничего не бросай!

Но было поздно. Во все стороны полетели мертвые рыбы, в том числе – одна камбала, упавшая прямо к ботинкам Джеммы. Зоя увидела ботинки, подняла глаза выше и ойкнула от изумления.

– Ты тащишь домой морских чудищ, а при виде ее, – проговорил я, указав большим пальцем на Джемму, – вздрагиваешь?

– Привет, меня зовут Джемма. – Джемма помахала рукой, не отрывая любопытного взгляда от морского змея, наполовину выступающего из воды.

Зоя напугала нас обоих, но Джемма, похоже, уже пришла в себя. Да, следовало отдать ей должное. Она была не робкого десятка.

– Это Зоя.

К счастью, Джемма не стала таращиться на мою сестру. А вот моя дражайшая сестренка уставилась на девочку, раскрыв рот. Я не выдержал, подвел палец под подбородок Зои и заставил ее сомкнуть губы.

– Ей девять лет, – сказал я, извиняясь за поведение сестры. – И что же это за тварь? – спросил я у Зои, поддев ногой змея с серебристой кожей. – Где ты ее нашла?

Мне действительно было интересно, и к тому же я понимал: стоит моей сестрице начать рассказывать о любом живом существе, и она сразу забудет обо всем остальном.

Ясное дело, она любовно воззрилась на неподвижно лежавшего морского змея.

– Это сельдяной король, Тай. Его еще называют ремнетел, или ремень-рыба. Большая редкость. Помоги мне вытащить его целиком.

Не сказать, чтобы это вызвало у меня бурю восторга, но я все же схватил ремнетела за голову и стал вытаскивать из бассейна. Змеиное тело образовало одно кольцо вокруг бассейна, а я все тянул и тянул. От головы до хвоста оказалось футов пятьдесят, не меньше. Зоя все время приплясывала около змея, наклонялась, гладила его кожу.

– Твоя сестра такая красивая, – шепнула мне Джемма. – Она похожа на…

– На ангела? – спросил я, с отвращением отшвырнув к стене хвост сельдяного короля.

– Ты уже слышал это раньше, – пробормотала Джемма, покраснев.

– Да, пару раз кто-то говорил, – кивнул я, не поняв, почему она смутилась. Даже другие поселенцы, привыкшие к детям с мерцающей кожей, считали, что в Зое есть нечто ангельское. Большие глаза, светлые кудряшки. Но потом люди узнавали ее поближе…

– Эй, креветка, – крикнул я сестре, – ты куда собираешься сунуть этот кусок мяса?

– Он не для еды! – возмущенно отозвалась Зоя.

Я его сохраню.

Я застонал.

– Зоя, он дохлый. Может быть, даже уже гнить начал. Тут у нас все из-за него провоняет!

Джемма опустилась на колени и понюхала сельдяного короля.

– Он не дохлый и не тухлый, – объявила она.

В этот момент послышался хлопок. Камбала, до сих пор лежавшая неподвижно, начала метаться по полу.

– А камбала точно не дохлая, – вздохнул я.

Тут и другие рыбы одновременно, как по команде, ожили. Мы с Джеммой переглянулись. Похоже, нам пришла в голову одна и та же тревожная мысль. Возможно, сельдяной король тоже не был мертв.

Джемма вскочила на ноги в то самое мгновение, когда гигантская змееподобная рыба проснулась, начала извиваться и щелкать зубами.