355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кэт Фоллз » Водоворот » Текст книги (страница 2)
Водоворот
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 00:14

Текст книги "Водоворот"


Автор книги: Кэт Фоллз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 2

– Темные дары – это миф, – спокойно ответил я.

И прислушался к собственному голосу. Он прозвучал отстраненно, почти скучающе. Вот и хорошо. Я вернулся взглядом к голубым огонькам на панели управления и добавил:

– Так же, как и морское чудовище, между прочим.

– Ты нашел мою субмарину… мой скутер в воде, которая чернее смолы, – заметила Джемма. – Ты поплыл прямо к скутеру.

– Если ты думаешь, что я вижу в темноте, – нет, не вижу. Я просто пошел по течению реки.

– Река в океане? – фыркнула Джемма. – Глупость какая-то.

Я еще сильнее нажал на педаль газа и с трудом удержался, чтобы презрительно не покачать головой. Джемма почти ничего не знала о подводных глубинах, однако рискнула опуститься на две мили вниз от поверхности океана.

– И вы еще называете нас чокнутыми, – пробормотал я.

– Кто называет?

– Вы, – ответил я и резко потянул на себя рычаг управления. Скутер помчался вверх вдоль континентального склона. – Топсайдеры.

– Топсайдеры? – переспросила Джемма без обиды. – Ты имеешь в виду людей, которые живут… – Она улыбнулась и повертела рукой у себя над головой. – Наверху.

– Да.

Джемма опустила руку.

– Ты сменил тему.

– Потому что в океане полным-полно реальных вещей, о которых стоит переживать, вместо того чтобы слушать старые рыбацкие байки.

– Ладно, хорошо, – кивнула Джемма и подчеркнуто старательно застегнула пряжку ремня безопасности. – Может быть, у тебя темного дара нет. И все-таки эти дары существуют.

– Дары не более реальны, чем русалки.

Следующие пятнадцать минут мы молчали. Скутер стремительно рассекал синие глубины. Джемма, поджав губы, уставилась в лобовое стекло.

Между топсайдерами и поселенцами отношения всегда были напряженными. После всего, что нам довелось пережить – после наводнений, после подводного оползня, в результате которого были повреждены телекоммуникационные кабели и мы остались без связи с миром, после пятидесяти двух лет чрезвычайного положения, – по идее, после всего этого можно было и поладить друг с другом. Но так не получилось. Топсайдеры держались за уцелевшие клочки суши и не понимали, почему мы тоже за эти клочки не держимся. Сотни тысяч людей на одну квадратную милю – для них это было в порядке вещей, вполне естественно. А жить под водой – нет, это было противоестественно. И что им до того, что мы снабжаем всю страну продуктами питания и следим за источниками энергии – приливами и гидротермальными потоками. Все равно для них мы – чокнутые или вообще какие-то мутанты.

Похоже, Джемма размышляла именно в таком ключе – с поправкой на возраст. Она резко повернула ко мне голову и сказала:

– Есть один парень, он живет тут, внизу. Он разговаривает с дельфинами.

Я сдержал вздох.

– Мы все разговариваем с дельфинами. Они как собаки.

– В смысле, он их понимает.

Мы уже находились недалеко от континентального шельфа, и нас окружили стаи рыб. Джемма пристально смотрела на меня ярко-голубыми глазами.

– Его зовут Акай, – продолжала она. – Один врач написал о нем в медицинском журнале.

– Ты читаешь, медицинские журналы?

– Нет, но об этом говорили во всех выпусках новостей. Этот доктор считает, что у Акай мозг развивался иначе под действием давления воды.

Я сделал большие глаза, но Джемма не унималась.

– На взрослых давление воды так не влияет. У них мозг уже сформирован. Темные дары приобретают только дети.

– Неплохая теория. – Я резко толкнул рычаг управления вперед и выровнял скутер. – Наверное, именно поэтому люди в нее верят, хотя эта статья – натуральное шарлатанство, и это было доказано. Только вот об этом наверняка в новостях не говорили.

– Вот, и ты знаешь про Акай! – победно улыбнувшись, сказала Джемма.

– Я знаю, что такие дурацкие теории очень вредят Придонной территории. Люди боятся селиться здесь, потому что думают, что их дети станут мутантами.

– А я думаю, что иметь темный дар – это круто.

– Твои родители так не подумают. Они бы переживали за твой исковерканный мозг.

– Мои родители умерли.

Я вздрогнул от изумления. Она сказала об этом так спокойно, словно это не имело значения.

– Прости, мне жаль, – сказал я.

– Я под опекунством Содружества. Ничего страшного.

Я искоса взглянул на Джемму. Хотел дать понять, что не поверил ей.

– Как тебе это: ты мне веришь, что у меня все в порядке, а я тебе верю, что у тебя нет темного дара. Ой, что это?

Впереди в сумрачной глубине возник гигантский светящийся шар. Остров света в кобальтово-синем море.

– Торговая станция, – ответил я удивленно. – Ты же взяла тут напрокат скутер.

– Нет, это было на поверхности, – покачала головой Джемма. – Там было громадное плавучее кольцо, а на нем – толпы народа.

– Ты говоришь про верхнюю палубу. А оттуда лифтом можно спуститься под воду. Видишь посередине цилиндр?

Часть торговой станции располагалась в сотне футов под поверхностью океана. Толстый цилиндр соединял ее с верхней плавучей платформой. Вниз, во тьму глубины, уходили якорные цепи, усеянные крошечными огоньками.

– Хочешь знать, что мне нравится наверху? – пытаясь перейти на шутливый тон, спросил я.

Джемма кивнула.

– Мне нравится добираться туда!

ГЛАВА 3

Скутер вылетел из глубины в другой мир – царство воздуха и солнца. Мы подпрыгнули футов на двадцать над водой, Джемма взвизгнула от восторга, а когда скутер упал на воду, подняв фонтан брызг, она захлопала в ладоши.

– Просто блеск! – воскликнула она.

Прикрыв глаза ладонью, я включил нейтральную скорость. Скутер закачался на волнах. Солнце слепило мне глаза, оно было слишком ярким, слишком жарким.

– Эй, ты в порядке?

Джемма наклонилась ко мне, и кончик ее косы пощекотал мое запястье. У меня мурашки побежали по коже.

– Все нормально, – ответил я, но это было не так.

Конечно, на минуту я мог притвориться. Заставив себя опустить руку, я прищурился и обвел взглядом бескрайние просторы океана. Как обычно, выход на поверхность поверг меня в состояние шока. Слишком яркие цвета, резкие звуки были так непривычны. И как только кто-то мог себя здесь чувствовать комфортно? От одного только солнечного света у меня вылетели из головы все мысли, боль сковала виски.

Я нажал на кнопку, и крыша кабины скользнула назад. Меня обдало волной зноя. Удивительно: природный воздух отличается от фильтрованного тем, что имеет вкус и запах – вкус и запах того, что находится поблизости. В данном случае пахло океаном и солнцем – солью и жаром. Я сделал вдох и оценил расстояние между скутером и плавучей верхней палубой торговой станции. Четырехэтажная шахта подъемника, на самом верху которой была установлена застекленная обсерватория, выглядела словно мачта с полностью расправленным парусом. Но хотя мы находились довольно далеко от станции, до нас все же доносился гул голосов. Я терпеть не мог рыночные дни. Кроме того, я оказался на поверхности океана без необходимых вещей. Ни шляпы, ни солнечных очков, чтобы защитить себя. Нет, не только от убийственных ультрафиолетовых лучей, но и от любопытных взглядов.

Я поднялся и сказал:

– Встретимся у причального кольца.

– Куда ты…

Слова Джеммы растаяли в воздухе. Я нырнул под воду и оказался в ее прохладных объятиях. Настроение у меня сразу улучшилось. Два мощных движения – и я проплыл под днищем скутера и отстегнул буксирный канат своего мантаборда.

– Давай наперегонки! – крикнул я Джемме, наклонившейся через борт.

Я улегся на мантаборд, а Джемма проворно уселась на место пилота. Поворот рулевых рукояток – и мой мантаборд запрыгал по волнам, будто плоский голыш.

– Ты не сказал: «Вперед»! – прокричала Джемма.

Взревел мотор скутера, и он промчался мимо меня. Джемма помахала мне рукой.

Я встал на ноги, рванул на себя ручку, и мантаборд понесся вперед на полной скорости. Меня обдало ветром и брызгами. Следовало отдать должное жизни наверху: здесь, где на тебя не давили тонны воды, все двигалось быстрее.

Чем ближе я подплывал к торговой станции, тем невыносимее становился шум. Вопли торговцев вразнос, крики зазывал и лавочников, скрипучие голоса чаек. Я замедлил скорость мантаборда, рискуя затопить его, и обвел взглядом яркие ларьки, выстроившиеся вдоль набережной. Еще больше меня успокоил вид лодок и катеров, окруживших причальное кольцо. По крайней мере большинство из собравшихся на верхней палубе были одеты в туники и широкие штаны, а значит, это были флоутеры, или «поплавки», – люди, жившие в домах-кораблях. Даже если они ни разу не видели сияния, большая часть из них догадались бы, что это такое, да и рыбаки тоже. Мне хотелось на это надеяться.

Я очень редко бывал здесь. Я давно понял, что это место – не для меня. И постиг это на собственном горьком опыте.

Но теперь я не мог повернуть назад. Меня подгоняла Джемма. Я обогнул баржу и почти сразу заметил «Сикоуч». Корабль поднимал паруса, похожие на крылья. Казалось, это громадная летучая мышь-альбинос, которая вот-вот взлетит. Мое волнение сразу улеглось, когда я заметил на палубе моего соседа, Джибби Трута. Он пытался отрегулировать наклон пластин солнечных батарей, закрепленных между распорками парусов. Лавируя между стоявшими на якорях катерами, я крикнул:

– Буксир не нужен?

Светловолосый растрепанный Джибби поднял голову и улыбнулся щербатым ртом.

– О, кого я вижу! Светящаяся палочка!

– Я не свечусь, – буркнул я и подрезал мантабордом волну.

Джибби окатило волной. Послышались смех и аплодисменты, и я увидел несколько молодых людей на палубе около мостика. Все они были новичками подводного поселения, как и сам Джибби. Я помахал им рукой. Джибби спрыгнул на причал.

– Куда направляешься? – спросил я, пожав руку Джибби.

Он втащил меня на причал вместе с мантабордом.

– На Парамус, – ответил Джибби. – На станции почти ничего не купишь – спасибо бандитам. Хотим поглядеть, чем на Парамусе можно разжиться. Хочешь с нами?

– Не могу. – Я покачал головой и сложил крылья мантаборда, чтобы его удобнее было нести под мышкой. – Нужно повидаться с рейнджером.

– Удачи. Он внизу – на городском собрании.

– А ты почему не там? – удивленно спросил я.

Мне не терпелось услышать «объявление величайшей важности, касающееся всех резидентов территории» – так было написано на знаке, установленном на торговой станции. Но мои родители считали, что работа на ферме и по дому важнее всяческих собраний, поэтому меня туда не взяли.

– Если бы я хотел сидеть в четырех стенах, – фыркнул Джибби, – я бы до сих пор жил в перенаселенном городе. – Его губы тронула хитрая улыбка. – Рейнджер Граймз пробудет на этом собрании несколько часов. И твои родители тоже. Давай поплыли с нами. Прицепим твой мантаборд к корме, покатаешься.

– Хотелось бы. Но все равно не могу. Я тут… кое-кому помогаю.

Я ни в коем случае не собирался говорить Джибби о Джемме. Джибби подыскивал себе невесту. В прошлом году он попытался заказать себе подругу жизни, но когда она приехала, потребовал возмещения убытков, поскольку невеста оказалась старше его бабушки.

– Кое-кому? – спросил Джибби с неподдельным интересом.

– Тай!

На запруженной людьми пристани стояла Джемма и махала мне обеими руками. Да, не удалось мне скрыть ее от Джибби. Она поставила скутер на прикол между оранжевой лестницей, ведущей на набережную, и дверью в павильон – так называлось пустое пространство на верхней палубе, где стояли шкафчики и скамейки. Джемму окружили рыбаки – обнаженные до пояса и намазанные разноцветными мазями от солнечных ожогов – оранжевой, зеленой, голубой.

Восхищенно присвистнув, Джибби пригладил мокрые растрепанные волосы и направился к Джемме. Самоуверенный нахал. Что мне оставалось делать? Я забросил мантаборд на плечо и пошел за Джибби. Мы оказались рядом с Джеммой как раз в тот момент, когда рыбаки разошлись. Последний из них вернул девочке ламинированную фотографию и сказал:

– Нет, не знаю такого.

– Это старая фотография, – крикнула вслед рыбаку Джемма. – Представьте его взрослым!

– При-и-и-вет, – протянул Джибби, шагнув к Джемме.

Джемма обернулась, посмотрела через плечо – так, словно там мог быть кто-то, с кем поздоровался Джибби. Меня это немного задело. Она прекрасно поняла, что Джибби заигрывает с ней, а не с кем-то из потных, выпачканных цветными мазями рыбаков, проходивших мимо. Да, некоторые из них были женщинами, но кто разглядит, женщина это или мужчина, под толстым слоем цинковой пасты, грязи и прилипшей к коже рыбьей чешуи?

Я неохотно представил их друг другу.

Значит, – подмигнув мне, сказал Джибби, – ты – кое-кто.

– Надеюсь, – ответила Джемма. – Обычно я всего-навсего одна из миллионов кое-кого.

– Добро пожаловать на Придонную территорию, Джемма, – сказал Джибби, протянув Джемме руку. – Здесь ты не кое-кто, а настоящий раритет.

Джемма вздернула брови. Похоже, не знала, что сказать. Я отвел взгляд и вдохнул соленый морской воздух. Так хотелось хоть немного избавиться от головной боли. Джемма со мной особо не кокетничала. Она ткнула меня в бок фонариком и не поверила мне насчет темных даров.

Я услышал, как она спросила у Джибби:

– Не встречал здесь этого парня?

Повернув голову, я увидел, как она протягивает Джибби фотографию. Внезапно боль в голове утихла.

– Это твой брат? – спросил я.

Она кивнула.

– Пока никто его не узнал. Но на фотке ему всего четырнадцать. Более поздних снимков у меня нет.

– Извини. – Джибби покачал головой и вернул фотографию. – Я его не видел.

– Его зовут Ричард, – сказала Джемма и провела большим пальцем по фотоснимку – словно хотела отбросить прядь волос со лба брата. – Ричард Стрейд.

– Ты на него очень похожа, – сказал Джибби. Джемма наклонила голову, глядя на фотографию. И я посмотрел на Джибби, хмуро сдвинув брови. Сходство между братом и сестрой было весьма приблизительным. Оба голубоглазые, с рыжевато-каштановыми полосами, но брат Джеммы был худым и долговязым, со слишком крупными чертами лица. Однако сравнение с братом явно пришлось ей по сердцу. Она просияла.

– Не стоит показывать его фотографию рыбакам, – посоветовал ей Джибби. – Старатели редко выходят на поверхность. Иногда снимают комнаты на нижних уровнях торговой станции, но чаще живут на своих подлодках и охраняют участки от захватчиков. Если кто и видел твоего брата, так это подводные поселенцы.

Джемма посмотрела на Джибби с интересом.

– А как мне узнать, кто поселенец, а кто нет?

– Половина поселенцев в данный момент на нижнем уровне станции, милая. – Джибби галантно предложил Джемме руку. – Я тебя туда отведу.

– Разве ты не собрался плыть на Парамус? – спросил я.

– Отплыву попозже.

– Но мне так и так надо вниз, – заметил я. – Мне надо рассказать рейнджеру насчет одного затонувшего судна.

– Что за судно? – с любопытством глянул на меня Джибби.

«Ничего от него не скроешь, – с тоской подумал я. – И какой же он самовлюбленный! Эгоизм – превыше всего».

– Подлодка. Судя по всему, она принадлежит старателям.

– Там такой ужас внутри, – поежившись, добавила Джемма. – Все в крови.

– Рыбьи кишки, – заверил ее Джибби. – Это бывает…

– Сомневаюсь, – прервал его я. – Бандюги из «Сиблайт» уволокли эту субмарину. Им явно есть что скрывать. Мы еле успели оттуда выскочить.

Джибби пристально посмотрел на меня.

– Эта шайка грабит только правительственные корабли.

– До сих пор было так.

– Да нет, – небрежно махнул рукой Джибби. – Что возьмешь у старателей?

Я пожал плечами.

– Когда акула голодна, она сожрет что угодно.

Джибби побледнел. Я продолжал:

– Знаешь, если ты собрался на побережье, тебе бы лучше отплыть сейчас. Задержишься – придется возвращаться домой в темноте, а кораблик твой будет под завязку набит свежими припасами…

Смысл моих слов дошел до Джибби.

– Приятно было познакомиться, Джемма, – поспешно протараторил он, развернулся и бегом помчался по причалу. – Хватит загорать, ребятишки! – прокричал он на бегу. – Пора отчаливать!

Матросы на палубе «Сикоуча» неохотно поднялись на ноги. Мне стало неловко. Хотелось верить, что я не для того спровоцировал эту массовую панику, чтобы остаться наедине с девушкой.

– А он почти совсем не светится, – отметила Джемма, глядя на Джибби, перепрыгнувшего с причала на палубу «Сикоуча».

– Он под водой всего два года живет.

– Уже заявку на участок подал?

Я искоса посмотрел на Джемму. Наверняка она решила пошутить надо мной – ведь я сказал ей, что мечтаю подать заявку на собственный участок. Но она ответила мне спокойным взглядом, без тени издевки. Я кивнул.

– Через три года Джибби будет владеть сотней акров.

«Сикоуч» отчалил от пристани, и до нас донеслась песня.

– О, Джем, ты далёко за морем, далёко мне плыть до тебя… – распевал Джибби во всю глотку, ставя паруса.

Джемма поморщилась и сунула фотографию брата в сумку на ремне.

– Что, паршиво поет? – осведомился я, радуясь тому, что пение Джибби у нее восторга не вызвало.

– То, что он скоро получит сто акров земли, не дает ему права вести себя нагло. – Она посмотрела на меня, сердито сдвинув брови – так, словно я в чем-то был виноват – На свете полным-полно таких девушек, как я. Я это отлично знаю.

Я едва не расхохотался.

– Ты тут видишь хоть одну?

Джемма подозрительно глянула на меня, но все же огляделась по сторонам.

– Вон. – Она кивком указала на катера за моей спиной. – Не пойму, что ты хочешь сказать?

Наверное, Джемма заметила девушку из числа флоутеров. Эти в счет не шли, они задерживались здесь только до тех пор, пока их родители не отправляли соответствующее письмо по электронной почте. Но, обернувшись, я с удивлением увидел, что у ближайшего причала на волнах покачивается роскошная яхта. На палубе две женщины лежали в шезлонгах под яркими пляжными зонтами. Судя по солнечным очкам и легким длинным платьям, они прибыли с материка. Стало быть, провели на яхте три часа – если не больше, смотря какой был ветер, – и все это ради туризма. Вообще-то мы привыкли тут жить одни, уверенные в том, что все оставшееся от «цивилизации находится от нас на расстоянии в шестьдесят морских миль. Но время от времени «цивилизация» заглядывала к нам с фотоаппаратом.

Мне стало не по себе. От волнения я замер, ноги у меня налились свинцом. В тот же момент женщина в желтом платье заметила меня и ахнула, а следом за ней ахнула вторая, в зеленом. Ну ясное дело, я стоял под солнцем, а значит, моя кожа испускала сияние по полной программе.

Я повернулся к Джемме и прошептал:

– Пошли отсюда.

Джемма указала на ближайший вход внутрь станции.

– Только я наши шлемы оставила в прокатной субмарине.

– В скутере, – автоматически поправил я и сунул ей свой мантаборд. – Я заберу шлемы, встретимся на набережной.

Я дал Джемме знак идти к лестнице. Мне очень хотелось, чтобы она поспешила. Но было уже слишком поздно.

ГЛАВА 4

Две женщины, стуча каблучками, мгновенно спустились по трапу. Они спешили так, словно я был вынырнувшим из воды китом-горбачом, который вот-вот снова погрузится в глубину. Держа в руке два шлема, я неохотно выбрался из кабины на нос скутера.

– Прошу прощения, – сказал я и указал на участок причального кольца, на котором теперь стояли женщины, – но дальше мне не прыгнуть.

– О…

Женщины совсем немного попятились, чтобы уступить мне место.

Я прыгнул и приземлился в паре футов от туристок. Они проворно подняли руки к своим солнечным очкам, и я услышал знакомое пощелкивание. Работая крошечными регуляторами, женщины повышали прозрачность стекол. А мои родители еще удивлялись, почему я терпеть не могу бывать в городах на суше.

– У тебя красивая кожа, – сказала женщина в зеленом.

Она выглядела взрослой – а значит, ей следовало знать, что глазеть на людей неприлично.

– Спасибо.

Я попытался пройти мимо туристок, но женщина в желтом платье загородила мне дорогу.

– Она настоящая? – осведомилась женщина и отбросила назад покрывавший ее голову тонкий платок. Ее светлые волосы были заплетены в замысловатые косички. – Не разрисованная?

– Настоящая, – буркнул я.

По крайней мере, их было всего двое, и они были женщинами. С женщинами я мог разобраться. Мужчины меня пугали. Как бы вежливо, как бы дружелюбно они себя ни вели, если мужчина принимался разглядывать меня, словно образец под микроскопом, я начинал кашлять так, будто бы у меня отказали легкие.

– Просто не верится, – шагнув ближе ко мне, проговорила женщина в желтом платье. – Мне кажется, что этот блеск можно стереть – стоит только рукой провести.

В ее голосе звучала насмешка, но сама она – в очках с толстенными стеклами, с лицом, густо смазанным цинковой мазью, выглядела пострашнее любого монстра из морской бездны.

– Можно попробовать? – с улыбкой спросила женщина.

– Попробовать?

Она стянула с руки длинную перчатку.

– Попробовать стереть этот блеск.

Она протянула бледную руку к моей щеке.

«Как лапа морского паука, – подумал я и натянуто улыбнулся.

– Если не боитесь вымазаться в рыбьем жире.

– В рыбьем жире? – Женщина отдернула руку. Все подводные поселенцы в нем купаются, – не моргнув глазом, объяснил я. – Чтобы кожа не пересохла от долгого пребывания в соленой воде.

Женщина прищурилась и смерила меня взглядом с ног до головы.

– Выдумываешь.

– Ладно, хватит ломаться, – сердито буркнула вторая женщина и протянула мне несколько купюр. – Стой смирно и дай ей тебя потрогать.

– Тай! – послышался девичий голос. Джемма стояла прямо над нами на набережной, наклонившись через парапет. – Хватит уже хвастаться своей кожей! – громко крикнула она, и, к моему ужасу, все мужчины и женщины в радиусе ста ярдов повернули головы к нам. – И не смей брать деньги у этой старой кошелки!

Возмущенно переговариваясь, туристки заспешили к своей яхте.

Я взбежал по лестнице на набережную. Джемма весело улыбнулась.

– Было прикольно! – воскликнула она.

Люди, выстроившиеся вдоль парапета, глазели на меня. Пережить это я мог, но не скажу, чтобы был от этого в восторге. Пригнув голову, я направился к башне, расположенной в самом центре верхней палубы.

– Ты что? – устремившись за мной, спросила Джемма. – Даже «спасибо» не скажешь?

Мне совсем не хотелось пробираться через толпу потных людей на рынке, поэтому я подождал Джемму, и мы пошли вдоль прохода между рядами лотков и лавочек. Но шли мы не слишком быстро, потому что Джемма то и дело останавливалась, восхищаясь горами разложенной на столах рыбы, или приседала на корточки около корыт, заполненных усатыми лобстерами и литоринами. После пятой остановки я понял, что она смотрит вовсе не на морепродукты. Она искала брата.

– Напрасно тратишь время, – сказал я ей. – Старатели тут покупки не делают. Это самый дорогой рыбный рынок в мире.

– Правда? – Джемма с любопытством огляделась по сторонам. – Почему?

– Вся эта рыба выловлена в открытом океане, а это значит, что она плавала вдали от городов, уцелевших после потопа. – Краешком глаза я заметил группу покупателей, указывавших на меня пальцами. – Может, все-таки уже спустимся вниз?

Мне показалось, что последние слова я произнес тихо, но Джемма повернулась ко мне неожиданно резко, будто я рухнул замертво. А потом и она заметила глазеющих на нас зевак.

– С тобой все время так бывает? – спросила Джемма.

– Только когда я наверху.

– А как попасть вниз?

Я указал на башню, которая на самом деле представляла собой шахту подъемника. Попасть туда можно было, только протолкавшись через толпу. Жара, любопытные взгляды, запах мертвой рыбы – все это меня уже измучило. Но вот с моими пальцами переплелись прохладные пальцы Джеммы, она смело врезалась в толпу и потащила меня за собой. То и дело выкрикивая «прошу прощения» и «извините», Джемма протискивалась между плотно стоявшими людьми, но чаще просто грубо расталкивала их. Я держался за ее руку, как за страховочный трос, и в итоге налетел на нее, когда она остановилась перед навесным мостиком – одним из многих, пересекавших пространство в середине верхней палубы. Словно спицы гигантского колеса, все узкие мостики вели к платформе, окружавшей башню.

– Ничего страшного, – успокоил я Джемму и ступил на мостик, изготовленный из титанового сплава.

Под нами, на один уровень ниже, были видны субмарины, пришвартованные у внутреннего причального кольца. Джемма пошла за мной, крепко держась за поручень. Я указал вверх, на белый широкий многоугольник обсерватории. Цилиндр едва заметно покачивался па ветру и негромко поскрипывал.

– Вон там – рейнджерский участок.

Джемма опасливо посматривала на воду.

– Не любишь высоту? – спросил я, повернувшись к ней.

– Падать не люблю, – негромко и чуть скованно ответила она и быстро, обогнав меня, дошагала до платформы.

Когда она нажала кнопку вызова лифта, двери открылись. Кабина была прозрачная, с тонкой металлической колонной посередине. Джемма прочла названия уровней:

– Обсерватория, верхняя, жилая, сервис, отдых, швартовочная. Да… – Она покачала головой. – Ясно, как в тумане.

– Обсерватория и верхняя палуба – единственные два уровня, которые находятся над водой, – объяснил я и нажал кнопку «Сервис».

Кабина быстро полетела вниз. Джемма прижалась носом к флексигласу, глядя на людей, шагавших по навесным мостикам. Набирая скорость, кабина миновала внутреннее причальное кольцо и ушла под воду. Джемма охнула и отпрянула назад, а я расслабился. Под водой я чувствовал себя самим собой.

Мы молча стояли, глядя на подсвеченную солнцем воду за стеклом. Но в какой-то момент Джемма заметила щелочку рядом с кнопкой, на которой было написано «Отдых».

– Это для чего? – спросила она.

– В эту щель нужно вставить пластиковую карточку – удостоверение личности. Вход только для взрослых – иначе кабина туда не поедет.

– Значит, «отдых» – это для приличия, – понимающе кивнула Джемма.

– Для слов «салун и казино» места на кнопке не хватило, – объяснил я.

Кабина опускалась все ниже. Вода за стеклом стала темно-синей. Мимо проплыла рыба-меч, привлеченная светом.

– Какая огромная… – восхищенно проговорила Джемма.

– Это еще ребенок, – ответил я, глядя на шестифутовую рыбину. – Взрослая рыба-меч в два раза больше.

Сверкнув серебристой чешуей, рыба поплыла прочь. Джемма пошла вдоль стекла кабины, провожая ее взглядом.

– Я сегодня дикой природы увидела больше… чем за всю жизнь, – призналась она, глядя на золотистое облако амберджеков. – Ну, если не считать крыс и одичавших собак.

– Что-то я подзабыл – зачем люди живут наверху? – с усмешкой проговорил я.

Печально улыбнувшись, Джемма продолжала наблюдать за рыбами. На глубине в сто футов перед нами предстала нижняя станция – огромная, как трансатлантический дирижабль. Кабина лифта скользнула внутрь станции.

Еще два уровня вниз – и двери кабины открылись.

– Добро пожаловать на Главную улицу, – сказал я, как только мы вышли на сервисную палубу. Вокруг не было ни души – только темные витрины.

Джемма шла рядом со мной, заглядывая в стекла.

– Почему все закрыто? – спросила она.

– Здесь ничего и не открывали. – Я провел Джемму по залу, примыкавшему к центральному коридору. – Правительство решило, что здесь многие представители крупного бизнеса пожелают открыть свои офисы и магазины, но этого не произошло.

– Почему? Ведь на верхней палубе народу полным-полно.

– На нижней станции может всякое случиться. Советую тебе отправиться на материк дотемна. В это время возвращаются нефтедобытчики и рабочие приливных электростанций.

– Я не уеду отсюда, пока не разыщу брата.

Я остановился. Судя по всему, Джемма твердо решила разыскать Ричарда.

– Я серьезно говорю, – предупредил я ее. – Сегодня пятница. Эти люди живут на дне всю неделю, и…

– Пожалуйста. Я смогу о себе позаботиться. Я крутая.

Крутая? Если бы я не был так удивлен, точно расхохотался бы.

– В любом случае, никто на меня не обратит внимания. Я выгляжу как чья-то сестренка – ничего особенного.

Она набросила косу за плечо и, вальсируя, устремилась к прозрачной стене в конце холла.

– Не моя сестренка – это уж точно, – буркнул я.

Я догнал Джемму и решил пока больше не говорить с ней на эту тему. Чуть позже я должен был обязательно рассказать ей, как все обстоит здесь, – пока на нижней станции не начнется столпотворение.

Мы вышли в наружный коридор. Наружная стена представляла собой сплошное окно; изнутри оно было гладкое, а снаружи его кое-где покрывали граненые квадраты, и в этих местах вид за стеклом искажался. Джемма остановилась, сделав вид, будто любуется океаном, но тут же искоса взглянула на меня.

– Почему ты не захотел, чтобы та женщина прикоснулась к тебе? Она была красивая.

Я поморщился. Все-таки у топсайдеров извращенное понятие о красоте. Многие из них считают, что небоскребы красивее коралловых рифов.

– Какое мне дело до того, как она выглядела? – Пожав плечами, я пошел дальше по коридору. – Не желаю, чтобы в меня тыкали пальцами незнакомые люди. Хватит того, что на меня глазеют и задают вопросы.

– А о чем тебя спрашивают?

Мы были уже совсем недалеко от входа в конференц-зал.

– О личном, – буркнул я.

– Например?

Из-за закрытой двери зала доносились сердитые голоса, и это меня насторожило. Городские собрания крайне редко сопровождались руганью.

– Ну скажи, – пристала ко мне Джемма. – Приведи хоть один пример.

Я раздраженно ответил:

– «Ты везде блестишь?»

– Ой. – Джемма прикрыла губы ладошкой. – А правда – везде?

Не ответив ей, я приоткрыл дверь и заглянул в зал. Там полукругом стояли стулья, но очень много людей стояло – большинство из них были в гидрокостюмах. В зале собралось человек пятьдесят – то есть примерно восьмая часть жителей подводного поселения.

Хотя люди сидели и стояли спиной ко мне, я почувствовал, как они напряжены, и узнал кое-кого из своих соседей. На сцене стоял Бентон Таппер, розовощекий, с жидкими волосами, похожий на младенца-переростка, – представитель поселения в Содружестве Штатов. У всех сорока пяти штатов было по два депутата с правом голоса в собрании. От нашей Придонной территории представитель был только один, да к тому же он не имел права голосовать, и вдобавок не мы его выбирали. Собрание назначило нам Бентона Таппера, и мы ничего не могли с этим поделать. Уж лучше он, чем совсем никакого депутата, – а между прочим, именно так обстояло дело у большинства поселений на дне океана. Правду сказать, в Штатах дела обстояли не намного лучше. Выборы новых депутатов в Содружестве проводились всего раз в двадцать лет, а то и реже. С тех пор, как потоп был официально признан катастрофой, мы жили при чрезвычайном положении, а это означало, что ряд законов был отменен. Всякий раз, когда отменяли выборы, представители говорили: «Коней на переправе не меняют». Весьма подходящая поговорка, если учесть, что двадцать процентов континента ушло под воду.

Таппер одернул рукав своей официальной синей мантии и сказал:

– Ну хорошо, а чего вы ожидали? Вы владеете обширными участками земли – и, естественно, на них распространяется солидный налог на собственность.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю