Текст книги "По тонкому льду (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Ааронс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– И что вы рассказали полиции? – спросил меня Клинтон, когда Натан закончил.

– Что ж, я была не до конца честна. Этот… кто бы он ни был, этот психопат присылал мне записки. Сообщения с угрозами. И вчера я рассказала об этом полиции, – я сжала ладони, уверенная, что Клинтон будет недоволен.

– Ты… что?! – его щёки покрылись румянцем. – Этот маньяк связывался с тобой, а ты держала меня в неведении? Забудь о полиции, ты должна была сказать мне об этом с самого начала!

Он кипел от злости, и я понимала, что поступила неправильно.

– Я знаю, знаю! Но тогда я не знала, как поступить. Я наняла частного детектива, он преследовал этого маньяка. Просто… я не хотела рассказывать об этом полиции. Они и так лишь сильнее запутали всё расследование, и я была не уверена, что новость о записках послужит во благо. И журналисты узнали бы про них… чёрт подери! – я так расстроилась, что бросила подушку на пол.

Натан взял меня за руку, сплетя пальцы.

– Я думаю, Камилла пытается сказать, что не хотела превращать всё в ещё больший цирк.

Клинтон старался успокоиться:

– Я понимаю, по крайней мере, стараюсь. Но, когда такие вещи происходят, ты должна сообщать мне. Я могу защитить тебя. И больше не общайся с полицией без меня. Не могу поверить, что ты дважды давала им показания без моего присутствия.

Сэмюэль отвлёк внимание:

– Куда мы поедем отсюда?

Клинтон обратился к нам всем:

– Что ж, я разговаривал с полицией штата, они будут осматривать дом до конца недели. Возможно, вы сможете вернуться в Холлис Хаус через несколько дней. Не то чтобы я хочу, чтобы вы оставались тут. Пока что никому не известно, где вы находитесь, даже СМИ. Похоже, полиция изо всех сил пытается прикрыть факт проникновения в дом и новости о записках. Но это не значит, что ничего не просочится, потому что нам известно, что некоторые полицейские зарабатывают на том, что снабжают репортёров информацией. Но на данный момент, я думаю, тебе лучше оставаться там, Камилла, и не сообщать никому, за исключением людей в этой комнате, о своём местонахождении. Честно говоря, полиция считает, что близка к разгадке.

Каждый озвучил своё согласие, но у меня оставался один вопрос, который я хотела обсудить с Клинтоном.

– Вы не могли бы выйти? Клинтон, мне нужно с тобой поговорить.

Натан посмотрел на меня с подозрением, но встал и, предложив руку матери, вышел с ней из комнаты. Сэмюэль последовал за ними, после чего мы с Клинтоном остались наедине.

– Полиция изучила остатки от бомбы, оставшиеся в доме, и они ведут к промышленному заводу на юге Чикаго. Полицейские также пытаются отследить IP-адрес, взломавший камеры безопасности в доме. Записи с камер наблюдения тоже были стёрты. Ещё они нашли след от ботинка десятого размера, пытаются узнать конкретный бренд.

– Рада, что у них что-то есть. Но я не это хотела обсудить с тобой наедине, – я заправила прядь волос за ухо. – Записки – это сообщения для меня о льде и огне. Очевидно, имеется в виду моё катание и пожар в нашем доме в Чикаго. Но несколько месяцев назад, когда я только приехала в Холлис Хаус, я нашла записку на пожелтевшей сложенной бумаге, предназначенную моему отцу. В ней говорилось что-то об общей крови. Я не заметила ничего необычного тогда, кроме того, что почерк был одинаковый, что и на записках, присланных мне. А когда мой частный детектив изучил их, он определил, что чернилам более десяти лет.

Клинтон смотрел на меня, не моргая:

– Всё это довольно тревожно, но в чем твой вопрос, Камми?

– За прошедшие месяцы меня не покидало чувство, что ты что-то скрываешь от меня. Ты что-то знал о смерти родителей. Клинтон, скажи мне правду. Отец получал какие-либо записки?

Помолчав несколько мгновений, крёстный отец вздохнул:

– Я не уверен. Он бы не стал делиться со мной всеми своими переживаниями, но я помню, когда это началось. Примерно 10 лет назад, когда тебе было всего одиннадцать. Твой отец стал казаться всё время каким-то взволнованным, он был на грани. Я спросил его об этом, и он ответил, что кто-то играл с ним злые шутки. На какое-то время я отпустил ситуацию, но его состояние, казалось, ухудшалось. Поэтому однажды я прямо спросил его, что происходит, сказав, что, что бы он ни скрывал, это убьёт его. Сейчас, оглядываясь назад, я сожалею, что выбрал именно эти слова.

Я наклонилась к нему, нуждаясь в любом ответе, который он мог мне дать:

– И что он рассказал тебе?

Клинтон вздохнул и откинулся назад:

– Он сказал, что тайна прошлого настигла его, и он не знал, что с этим делать. Думаю, он имел в виду, что не хотел навредить своей семье, что готов был сделать что угодно, чтобы защитить тебя и твою мать.

Он замолчал, а я ждала продолжения, будто была ещё какая-то информация.

– Это всё?

– О, дитя… Хьюго Валон был скрытным человеком. Если он хотел что-то скрыть, он умел это делать. Он мог скрыть что угодно даже от самых доверенных лиц. Это было и даром, и проклятьем.

Я была разочарована, потому что ничего толкового Клинтон мне не сообщил.

Кроме того, что отец хранил секрет, и прошлое охотилось на него. И в конце концов настигло.

Я лишь надеялась, что оно не достанет меня.

Глава 30

Натан

Видимо, полиция, Клинтон или бог хорошо поработали, потому что к концу исследования места преступления в Холлис Хаус журналистам по-прежнему не было известно о местонахождении Камиллы. За последнюю неделю в Харлин Фоллс ко мне подошла группа людей и сказала, что они постоят за мою девушку и защитят её. Мы даже в открытую посетили кафе «У Арчи». Возможно, это было дерзко, но у меня было ощущение, что Камилла больше не боялась, и таким был её ответ психопату, оставившему сообщение на катке.

Сегодня утром, когда мы зашли в кафе, клянусь, Фоун чуть не пролила кофейник на себя, а Арчи пробормотал какую-то непристойность.

– Ты с ума сошла, женщина? Соберись! – огрызнулся он, но затем, качая головой, улыбнулся.

– Просто никогда не думала, что вы зайдёте к нам. Натан рассказывал нам о вас так много хорошего, – Фоун смотрела на Камиллу, протирая свой передник от пролитого кофе.

– Правда? – улыбнулась Камилла, предлагая помощь, но Арчи, прогоняя Фоун, уже спрашивал, что бы она хотела заказать.

– Стоит ли вам здесь появляться? – спросил меня Арчи.

– Она хотела прийти. Хотела увидеть хороших людей, которые защищали её всё это время, – пожал я плечами, потому что я не считал эту идею хорошей, но Камилла настаивала на кофе и пончике.

– Хочу поблагодарить вас. Натан рассказал, что вы отказали звонившему репортёру, сказав ему, что понятия не имеете, кто такие Валон. Я многим вам обязана, спасибо, – Камилла с благодарностью посмотрела на Арчи.

– Не стоит, дорогая, ненавижу репортёров. И телевизионщиков. И всех этих людишек, как они там себя называют. Всё это дерьмо, если спросите меня.

Камилла рассмеялась, а Арчи продолжил принимать у неё заказ.

– Мы можем остаться? – я знал, что она хотела съесть ланч, сидя у окна.

Но я не мог этого позволить.

– Боюсь, что нет, малышка. Слишком рискованно. Опасно даже находиться здесь, на людях, где любой может увидеть тебя. Нам нужно вернуться в Холлис Хаус, собрать всё необходимое и убраться оттуда.

Фоун принесла в пакете выпечку и кофе, и, пока я брал его, она поцеловала меня в щёку.

– Она действительно нечто, твоя девушка. Надеюсь, когда всё это закончится, ты сможешь привести её на ланч, чтобы мы смогли получше узнать друг друга.

Вернувшись в Холлис Хаус, Камилла оценивала нанесённый ущерб, не отпуская мою руку. Полиция опечатала некоторые места в доме… и мы не могли вернуться на каток. Некоторые ящики на кухне были плохо задвинуты. Везде на полу были оставлены царапины, некоторые полотенца и предметы были изъяты для обследования ДНК. Всё это я мысленно каталогизировал, составляя список того, что придётся заказывать вновь.

Добравшись до своей комнаты, Камилла остановилась. Полиция многое забрала, а то, что они оставили, было разбросано по кровати.

– Им могут понадобиться все эти вещи, чтобы проверить, не оставил ли он каких-то следов, – я обнял её за талию, и она прижалась ко мне спиной.

– Я знаю, просто так тяжело видеть всё в таком виде, – её переполняли эмоции.

– Мы можем купить тебе новые вещи. Я могу купить всё, что тебе может понадобиться в моей квартире, сколько бы ни пришлось там оставаться.

Желудок свело при мысли, что однажды она может уйти.

– Ты когда-нибудь думал о том, что же будет, когда его поймают? После того как всё это кончится, и мы сможем жить нормальной жизнью? – Камилла посмотрела на меня вопросительным взглядом.

Я запечатлел поцелуй у неё на лбу:

– Когда всему этому придёт конец, я хочу, чтобы ты делала то, чего тебе хочется. Чтобы ты могла идти тем путём, который сама выберешь.

Как бы сильно я ни хотел, чтобы она осталась со мной, я не мог заставить её. То, чего хотел я, и то, что ей стоило сделать, могло не быть одним и тем же. Моя жизнь была здесь, в Харлин Фоллс, но не её. Должен признать, с тех пор как Камилла вошла в мой мир, я всё больше и больше думал о том, каково это – жить с ней здесь, путешествовать вместе по миру и посетить места, которые она уже видела.

Камилла закрыла глаза, опустив затылок мне на грудь:

– Что, если я хочу остаться с тобой?

Эгоистичный ублюдок во мне взял верх:

– Этого я хочу больше всего на свете, но… что, если твой мир куда больше, чем Харлин Фоллс?

Камилла повернулась ко мне, наши тела были так близки:

– Если чему-то меня эта ситуация и научила, так это тому, что нужно держаться за тех людей, которые мне так дороги. Что мне нужно быть с тобой, ведь ты перевернул мой мир. Ты спасал меня снова и снова, и, когда нагрянет беда, я хочу быть нигде иначе как рядом с тобой. Так что, когда всё это кончится, я хочу строить будущее с тобой.

Я не смог сдержать улыбки:

– Я не собирался говорить что-либо, но это то, чего я хочу, Камилла. У меня никогда не было серьёзных отношений с другими женщинами, с тобой же всё иначе. Я могу представить наше будущее. Могу представить много других вещей, о которых и не подозревал до того, как ты вошла в мою жизнь. Так что я в игре. Как бы это ни было… Я – за.

Камилла встала на носочки, взяла моё лицо в свои ладони и повернула к себе, чтобы я не шелохнулся, пока она целовала мои губы. Её язык раздвинул мои губы и проник в мой рот, ввергая меня в состояние забытья и вожделения. Мне безумно хотелось взять её, управлять её телом, но я позволил ей вести. Ей нужно было почувствовать власть, и я был более чем готов к этому.

Но громкий шум вывел нас обоих из этого забытья, Камилла отстранилась от моих губ.

– Что это было?

Её тело напряглось, я чувствовал, что она была напугана. Но затем я снова услышал этот звук, не шум, а скорее ворчание.

– О, чёрт! – я выбежал из комнаты, Камилла последовала за мной. – Проклятые кони! Я совсем забыл про них.

Я сбежал вниз по лестнице в холл, через кухню и подсобные помещения на улицу прямо к сараю, находившемуся в дальней восточной части поместья.

– Что, неужели никто не заботился о них? – Камилла бежала за мной.

– Нет, обычно этим занимаюсь я, но есть персонал, который приходит ухаживать за ними и кормить их по выходным. Я забыл, что их не пустили бы сюда, пока исследовали место преступления.

Мы дошли до сарая, где три коня – Кембридж, Оксфорд и Сент-Эндрюс – ржали в унисон.

– Мне жаль, парни, знаю, вы все голодны. Давайте достанем немного еды.

Я быстро занялся делом, набрал еды и раздал каждому, между делом давая Камилле указания, какие материалы мне понадобятся, чтобы почистить коней.

– Они красивые, малыш.

– Да, это верно, – я восхищался конями, которые в тот момент звонко поедали яблоки и груши.

– Который из них… был конём отца?

Я улыбнулся ей – было очевидно, что принцесса не росла в окружении лошадей или хозяйственных животных, только сейчас я задумался об этом.

– Этим коням всем примерно четыре года, так что твой отец никогда особо не знал их. Но несколько лет назад у него и правда была лошадь, на которой он любил скакать верхом, когда приезжал сюда. Её звали Мари, кажется, она была клейдесдальской породы. Красивая, необыкновенная лошадь. Но эти трое все самцы, братья не по крови, если можно так сказать. Мой любимый – Сент-Эндрюс, он самый хороший, добрый и любит, когда его чистят щёткой.

Я указал на белого коня, который смотрел на Камиллу так, будто она могла оседлать его и вывести на прогулку. Мальчики жаждали прогуляться, но в этот вечер я не мог этого позволить.

– Мы можем вывести их на прогулку? – Камилла будто прочитала их мысли.

Я взял щётку, подойдя к следующему стойлу, чтобы помыть и почистить Оксфорда, который к тому моменту доел свою порцию.

– Извини, малышка, не сегодня. Нельзя выходить в поле. Мы понятия не имеем, кто там может быть. Единственная причина того, почему я разрешаю всё это, заключается в том, что Сэмюэль и тот другой телохранитель, которого он нанял, находятся по ту сторону двери и изучают местность.

– Я подумала, было бы хорошо прокатиться верхом, мне хотелось бы, чтобы ты научил меня, – Камилла с грустью прикусила нижнюю губу.

Сердце упало при мысли, что я не мог дать ей то, чего она хотела, особенно после недели, проведённой практически в заточении.

Апрельским утром погода стояла замечательная, день и правда был подходящим для прогулок верхом.

Неожиданно меня озарила идея:

– Я знаю одно местечко, куда мы можем сходить, если тебе так хочется.

Камилла улыбнулась:

– Да, пожалуйста!

Её энтузиазм рассмешил меня, но я поспешил завершить дела. Я хотел почувствовать Камиллу между своими бёдрами верхом на одном из этих животных. Камилла никогда не ездила верхом, и у меня созрел план для неё, если уж мы решимся заняться этим сегодня.

Сэмюэль и его помощник Коул следовали за нами, пока мы выезжали с территории поместья; Камилла повернулась к заднему окну, чтобы попрощаться с домом.

После того как на протяжении последних пяти лет я каждый день приходил сюда на работу, было странным осознавать, что я больше не буду следить за ладной работой этого механизма. Уйдя с головой в эти события, я так и не спросил Камиллу о работе для меня в будущем. Если я сохраню эту работу, что будет, когда этого маньяка поймают, и Камилла сохранит за собой Холлис Хаус? Чем я буду заниматься, если поместья не станет?

Мы проехали немного дальше, лошадиная ферма, на которую возил меня отец, когда я был маленький, была далеко за городом, примерно в сорока минутах от Холлис Хаус в другую сторону. Поля вокруг зеленели, лето было не за горами. Вскоре подростки будут щеголять в бикини и прыгать с утёсов ущелий, а парочки постарше будут выходить на вечерние прогулки по городу. К ближайшему магазину мороженого будет стоять очередь аж за углом квартала, а светлячки будут освещать толпы людей по ночам. В ту секунду мне захотелось, чтобы Камилла была тут и могла всё это увидеть.

Наконец, доехав до фермы, я притормозил свой пикап, когда мы заехали на гравийную дорожку, «Мерседес Бенц» купе ковылял позади. Лошади побежали галопом в знак приветствия, а Камилла вздохнула, удивлённая тем, какими быстрыми и крупными они были. Я заехал и поздоровался с работниками ранчо, которых знал уже много лет, и представил им Камиллу, пока они выводили двух лошадей для нас. Маленькая рука Камиллы нашла мою, пока мы слушали фермера, владельца ранчо, рассказывавшего о том, как давно он разводил лошадей, и о различном темпераменте каждой из них.

– Готовы прокатиться? – спросил он, когда мы подошли к двум высоким лошадям.

– Которая из них самка? – спросил я, притягивая Камиллу и обнимая её за плечи. Она была хрупкой и тёплой, и в такой близости мне хотелось увезти её к себе домой и наслаждаться ею обнажённой в моей спальне.

Владелец указал на коричневую лошадь цвета карамели, которая терпеливо смотрела на нас.

– Тебе стоит оседлать эту, – я подтолкнул Камиллу, только сейчас осознавая, что её джинсы, куртка и туфли не лучшим образом подходили для прогулок верхом. Скорее всего, после такой езды у неё будут мозоли.

– Можно прокатиться с тобой? – спросила она тихим голосом.

За последние месяцы, несмотря на то что её жизнь и каждое движение сейчас диктовал психопат, я наблюдал, как Камилла вновь обретала саму себя. Она больше не просила меня о чём-то, не просила персонал завершать дела после неё. В конце концов, уже несколько недель она сама готовила обед, отпустив Сьюзи после того, как та получила хорошее предложение по работе в Нью-Йорке. Не считая тот случай с лососем, в общем-то, у Камиллы получалось неплохо. Также она постепенно принимала на себя управление делами отца, занимаясь счетами и ежедневными процессами его бизнес-империи.

Но сейчас я видел, что ей было страшно: она не просто боялась ездить верхом – нечто, чего она никогда не делала – но и того, что могло скрываться в тех лесах. Она придала своему лицу храбрости, но я хорошо знал её. У меня было чувство, будто я мог читать её лучше, чем она сама.

– Конечно, можно. Так даже будет веселее, – я подмигнул ей, подняв брови, потому что на самом деле так было даже лучше для того, что я хотел показать ей.

Я легко оседлал лошадь каштанового цвета, и та радостно заржала в ответ, пока я усаживался в седле. Один из инструкторов помог Камилле подняться, и она устроилась между моими бёдрами на спине кобылы. Мне пришлось незаметно отодвинуться немного назад, так как Камилла села вплотную к моему паху, отчего моим чувствительным шарам сразу стало тесно в джинсах.

– Держись, детка… я устрою тебе прогулку верхом, – прошептал я ей на ухо, затем кивнул инструкторам и выехал за ворота.

Глава 31

Камилла

В свете садящегося за горы солнца на горизонте замелькали склоны холмов и простирающаяся зелень. Моё тело двигалось в ритме скачущей лошади по имени Удача, которая с каждым галопом опускала нас в зелёную траву и поднимала в сладкое небытие.

Натан крепко сжал меня за талию одной рукой, держа поводья в другой руке, всем телом прижавшись ко мне. Мне не оставалось ничего другого, как придвинуться вплотную к нему, нежась в коконе его тепла, чувстве безопасности и вожделения. Исходящий от него аромат мяты и мускуса туманили мой разум, оставляя мои чувства беззащитными против его натиска, пока мы скакали через долину. Он водил руками по моему животу под курткой, поглаживая меня там, где я и не подозревала, что могу возбудиться.

– Ты этого хотел, не так ли? – вздохнула я, когда он прильнул к моей щеке, потираясь носом в ритм лошади, переходящей с галопа на шаг.

Мы находились в Богом забытом месте, вокруг не было ни души, одна лишь природа окружала нас. Стояла мирная тишина, успокаивающая рой мыслей в моей голове.

– Не могу пожаловаться на то, что держу между ног свою любимую девочку. Конечно же, я говорю о лошади.

Он рассмеялся, когда я нежно ткнула его локтем:

– Ты грубоват, но это я и люблю в тебе.

Я нарочно сказала слово на «Л», и сердце моё по-прежнему билось учащённо. Нейт наверняка почувствовал это, потому что придвинулся ближе ко мне.

– Разве ты ещё не привыкла к этому? – прошептал он, ведя нас рысью по фермерским тропам.

Вообще-то, привыкла. До сих пор я чувствовала себя неуместно в своем холодном, жестоком мире. Натан показал мне, что такое доброта и общность, он научил меня прелестям близких отношений и того, что действительно может предложить небольшой городок.

– Возможно, но дело скорее в том, с кем я, а не где я, – я повернулась и нашла его губы, наслаждаясь лёгким скольжением наших губ в поцелуе.

– Забавно. Я тоже раньше считал, что место важнее компании. До встречи с тобой. Мама с отцом всегда говорили, что… что однажды я покину Харлин Фоллс ради большой любви. А теперь, когда я нашёл её, нашёл тебя, я понял, что они были правы. Я хочу тебя, Камилла. И не важно, что происходит за пределами этого.

Его слова грели мою душу и разжигали любовь, которая оставалась непробуждённой всю мою жизнь.

– Никогда не верила, что после смерти родителей моё сердце снова сможет чувствовать. Но ты… ты вернул меня к жизни, Нейт. Не знаю, как благодарить тебя или как выразить мою благодарность словами.

Натан взял меня за подбородок, и лошадь остановилась на месте, как только мы отдались поцелую, от которого немеют кончики пальцев и улыбается сердце. Вот что такое настоящая любовь, и в глубине души я знала, что родители гордились бы тем, что я нашла мужчину, который обращался со мной так, как это делал Натан.

Лошадь заржала, и мы перестали целоваться, смеясь.

Нейт провёл рукой по моей спине:

– Видимо, нам стоит вернуться, хватит с неё шоу.

Желудок свело, пульс подскочил, когда Натан снова сунул руку мне под куртку. Он коснулся моей кожи, поглаживая меня в месте чуть выше джинсов. Кровь прилила к голове, я инстинктивно подалась бёдрами назад, чувствуя не что иное, как его возбуждающийся член. Нейт слегка махнул поводьями, и лошадь повернула к ранчо медленными шагами по указке Натана.

– Чувствуешь, как седло движется между твоими бёдрами? – прошептал он мне на ухо, его грязные слова выбивали меня из колеи.

– Да-а-а… – прошипела я.

– Чувствуешь, как кровь приливает к моей самой любимой части твоего тела? К тому крошечному, розовому бутону? – я ощущала его дыхание на своей шее, дрожа от вожделения. Что бы он ни спросил, мой ответ всегда был «да». До тех пор, пока я была в состоянии говорить. К тому времени, как мы вернулись на ранчо, я представляла собой жалкое зрелище у ног Натана, ему пришлось благодарить инструкторов за нас обоих, так как я была не в состоянии сделать даже это. Если бы он подул на меня в тот момент, вполне возможно, что я бы кончила.

Он никогда так со мной не разговаривал, не в грубой манере, но с жаром и страстью в каждом слове. Я была удивлена, как сильно на меня это повлияло.

Натан усадил меня в машину, касаясь кистей моих рук в местах пульса, как он всегда делал, тем самым добивая меня. Он понимал, что делал, и у него это отлично получалось. Мне оставалось лишь нетерпеливо сидеть в машине, пока мы съезжали с гравийной дорожки на единственную «трассу», ведущую к Харлин Фоллс. Мне не терпелось попасть домой к моему любимому, и, судя по тому, как он давил на педаль газа, ему тоже.

Примерно в середине пути зазвонил мой телефон. Я практически забыла о нём с тех пор, как Сэмюэль заменил мне его неделю назад. Он упрекнул меня за то, что я не сообщила ему о записках раньше, и сказал, что было весьма опасно пользоваться тем же телефоном, на который преследователь слал мне письма с угрозами. Поэтому он выбросил старый телефон и вручил мне этот новый «iPhone», который я пока толком не освоила. За исключением Клинтона, с кем ещё мне было по нему общаться?

Я достала телефон, удивляясь, что он вообще зазвонил, возможно, нужно было обновить настройки или что-то ещё. Но когда я достала его и открыла уведомления, то поняла, что настройки были ни при чём.

Мне пришло электронное письмо. От частного отправителя.

Я прочитала это сообщение, впадая в смятение и страх. Я не могла сказать Натану, это было очевидно. В конечном итоге он пострадает или, что ещё хуже… умрёт. Я должна была сделать вид, что всё было в порядке, но в эти тяжёлые для меня времена, прожитые в страхе, я не была уверена, что справлюсь.

– Всё хорошо? – лицо Натана выражало беспокойство.

Я вернула девушку из прошлого и надела маску Ледовой принцессы, по крайней мере, старалась вести себя именно так.

– Всё отлично, просто…

– Просто что?

Мне пришлось солгать. Неожиданно мне пришло в голову нечто, о чём я давно позабыла.

– Завтра день рождения моего отца.

Натан глянул на меня, затем снова сосредоточился на дороге:

– Правда? Завтра же Пасха.

Об этом я тоже забыла. Даже смешно, как мало значат праздники и традиции, когда у тебя нет семьи.

– Нередко его день рождения выпадал на день Пасхи. Мама обычно дарила ему одного из этих больших шоколадных зайцев. Я имею в виду реально большого зайца, в полный рост. Отец откусывал ухо, затем ломал его пополам, чтобы достать подарок.

Забавно и даже немного грустно, как иногда всплывают воспоминания.

– Звучит уморительно. Хочешь заняться чем-то в этот день? Жаль, что ты не сказала мне об этом раньше, – Натан положил ладонь мне на бедро.

А я бы хотела никогда тебя не отпускать. Сквозь зубы и скрепя сердце, я солгала:

– Не уверена, мне надо подумать.

К тому времени, как мы приехали к Натану, я тщательно обдумывала план, как мне незаметно улизнуть. Возможно, стоило убежать ночью, либо затеяв ссору. В любом случае я не могла гарантировать, что Натан не отправится меня искать, так что ссора подходила даже лучше.

Он пытался как можно быстрее открыть замок и даже не стал поднимать меня на второй этаж своего жилища, сразу схватил меня в объятия и впился в мои губы. Я наслаждалась поцелуем, тем, как Натан срывал с меня одежду, а я с него.

Сегодня ночью. Я могу позволить себе ещё одну ночь. Я не буду размышлять о завтрашнем дне или о том, как это может погубить кого-то, кто ещё остался в моём разбитом сердце.

– Я не могу тобой насытиться, – Натан снова впился в мои губы в яростном и захватывающем дух поцелуе.

– Ты весь мой мир, – я взяла его лицо в свои ладони, пока мы опускались на пол, где кругом лежало сено и клубилась пыль.

Я осталась в футболке, джинсы Натана были спущены к его лодыжкам. Я потянулась вниз, не желая тратить ни секунды последней ночью, к которой я смогу возвращаться в воспоминаниях о любимом мужчине.

Я направила его пульсирующий и твёрдый член себе между ног.

– Ты единственная… – Натан замолчал, слова ускользали от нас, пока он входил в меня снова и снова, лёжа на полу в тёмном сарае.

Он брал меня быстро и в то же время медленно. Голова шла кругом, сердце кололо до боли, а этот идеальный мужчина шептал мне сладостные пустяки и мечты на ухо, пока я содрогалась в оргазме под ним. С ним.

Мы почти не спали, касаясь и лаская друг друга до тех пор, пока снова не были готовы заняться любовью. Я проснулась в три утра, поймав на себе взгляд его серых, цвета тёмного неба глаз и оседлала его, доводя нас до исступления. Я наслаждалась каждой секундой каждого часа, что мне осталось провести с ним.

Потому что с восходом солнца мне придётся покинуть его.

Глава 32

Натан

Аромат ванили и дерева ши наполнили мой нос, вызывая приятные чувства, пока я просыпался от пения птицы за окном. Я потянулся, хрустя костяшками пальцев и позвоночником. Но я не мог полностью вытянуть руки, что-то мешало.

Камилла.

Я открыл один глаз, изучая лежащую рядом со мной обнажённую женщину. Господи, какой вид, будь я проклят, но я должен открыть второй глаз, чтобы смотреть на это. Широко. Поедать её глазами, крепче обнимать своими руками её соблазнительное тело. Фарфоровая, такого сливочного цвета кожа, что, если бы я провёл кусочком льда по этой попке, цвет её остался бы прежним. При одной мысли о том, чтобы облизать её, мой член затвердел, уткнувшись в упругий живот Камиллы. Волосы карамельно-шоколадного цвета, покрывающие моё плечо, были шелковистыми и вкусно пахли; я из последних сил сдерживался от того, чтобы не запустить в них пальцы, дабы не разбудить её. Её глаза были мирно закрыты, длинные ресницы пускали тень ей на лицо, отчего Камилла казалась ещё более женственной.

Она была фантазией мужчины, ставшей явью. Хотя сама об этом не знала.

Никто раньше не доставлял ей удовольствие, ни один мужчина не держал её в своих руках вот так. Стыдно признать, но меня распирала гордость. Она выбрала меня своим мужчиной, выбрала меня своим спутником, чтобы познать неизведанное ею. Я был польщён и порабощён, но полностью очарован. Для меня Камилла Валон была словно зыбучий песок – опасной и затягивающей меня всё глубже; но чувствовал я совсем иное – мне хотелось узнать, что же случится, если дать этим чувствам поглотить меня целиком.

– Доброе утро, – я запечатлел лёгкий поцелуй у неё на лбу. Камилла зашевелилась, её локоны скользнули с моего плеча.

– М-м-м, привет, – она привстала. Её зелёные глаза творили что-то невероятное с моим сердцем.

– Ты чертовски красива, – я не мог оторвать от неё глаз.

Камилла спрятала лицо у меня на груди, смущённая моим комплиментом:

– Нет, прекрати.

Я убрал пряди волос с её лица и приподнял пальцем подбородок:

– Никогда, детка. Ты чертовски красива.

Камилла прижалась ко мне, и мы лежали так какое-то время, чувствуя изгибы друг друга, бархатистость нашей кожи. Мне нужно было в туалет, к тому же нужно было выйти. Я обещал маме не опаздывать.

Направляясь в ванную, я спросил Камиллу через закрытую дверь:

– Почему бы тебе не пойти со мной сегодня?

Мой вопрос встретила тишина, затем Камилла неуверенно ответила:

– К твоей тёте на Пасху? Нет. Нейт, всё это… слишком рано. Проведи время со своей семьёй.

Я был в замешательстве. Вчера вечером мы обсуждали, как много значили наши отношения для нас обоих. Помыв руки и выйдя из ванной, я оглядел её прекрасные формы, пока она соблазнительно лежала на сером постельном белье на моей кровати.

– Верь мне, когда я говорю, что хочу, чтобы ты пошла со мной.

Камилла натянула на голову простыню, будто защищаясь:

– Я думаю, это слишком. Я хочу остаться здесь.

Что-то изменилось. Может, она и пыталась этими словами убедить меня в обратном, но я читал это в её глазах. Стены снова воздвигнуты, в её голосе чувствовались нотки и манеры Ледовой принцессы.

– В чём дело, малышка? Расскажи мне, – я подошёл к кровати и накрыл её руку своей.

Она стряхнула её:

– Ничего не случилось. Просто не уверена, что хочу провести праздник в чужой семье. И мы понятия не имеем, к чему всё это приведёт! Было бы странно пойти с тобой, и я не готова к такому.

Злость в её голосе пробуждала во мне гнев:

– Ты, чёрт возьми, издеваешься надо мной? Ты не готова?! Мы же только вчера об этом говорили. И это ничуть не странно, ты же будешь со мной! Что с тобой происходит?

Она взорвалась:

– Ничего! Просто сегодня мне хочется побыть одной, ясно? Господи! Я не обязана проводить с тобой каждую секунду, Натан.

Предательство и боль пронзили моё сердце, и, хоть я и понимал, что нужно успокоиться и утешить Камиллу, я не мог сдержать гнев.

– О-о, так теперь я Натан. Хорошо, если хочешь побыть одна, оставайся тут. Я думал, было бы здорово провести день с тобой и своей семьёй, но, может, ты уже не чувствуешь то же, что и вчера.

Её зелёные глаза смотрели вдаль:

– Может, и нет.

Моё сердце раскололось, отпуская любовь и надежды, что я таил о нас. Я знал, что было плохой идеей начать всё это. Камилла была хрупкой и неопытной, и я никогда раньше не имел дела с женщинами, которые практически были ещё девочками. Девушкой, которая оплакивала смерть родителей и настолько запуталась в своей жизни, что приняла то, что я предложил ей, словно небесное подаяние. Этого вполне хватило для меня, чтобы влюбиться в неё, а ей – чтобы усомниться.