Текст книги "По тонкому льду (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Ааронс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Я никогда раньше не видела пенис своими глазами лично, пока Натан не начал раздевать меня и творить невероятные вещи с моим телом. Но в реальности это была лишь часть тела, такая же, как и моя. Было странно… но мило. Его твёрдость, нежная кожа, под которой скрывались сила и жёсткость. Мне нравилось, как он двигался во мне, как его конец зажигал каждую клетку, кончая внутри меня.

А теперь он был свободен, пульсировал в моей руке, пока Натан стонал, затаив дыхание.

– Господи, Камилла.

Мне нравилось, как он произносил моё имя, будто я была некой греческой богиней. Я погладила его вверх и вниз, пока из кончика головки не вытекла небольшая капля. Кожа его члена была шелковистой, и я наслаждалась ощущениями, сжимая его пальцами. Не раздумывая долго, я наклонилась, промочив губы языком и опустившись всем телом через коробку передач.

– Чёрт, малышка… – Натан убрал одну руку с руля, как только мои губы опустились на его член, ощущая первый вкус, а язык нащупал головку.

Я никогда не слышала, чтобы он так ругался, и это было так сексуально, что меня обдало волной жара между ног. На вкус он был солоноватым с ароматом мускуса, но я не почувствовала призыва рвоты, наоборот, это возбуждало меня сильнее, чем что-либо до сих пор. Я наслаждалась властью, держа этого мужчину между губами. Он был целиком в моём распоряжении, и именно я могла доставить ему удовольствие. Отбросив все мысли и отдавшись чувствам, я осознала, что больше не нервничала.

Я начала двигать ртом, посасывая, вверх и вниз и втягивая щёки, как было сказано делать в одной статье.

– Боже, малышка, да. Из-за тебя мы разобьёмся, – Натан опустил руки мне на голову, пока я гладила его член губами и двигала рукой покручивающими движениями.

Его член набух, я чувствовала это зубами. Я приближала его к концу, посасывая быстрее и сильнее, слушая стоны и ругательства. Я намокла настолько, что мне пришлось стиснуть бёдра. Я почувствовала, как Натан протаранил парковку, вставая на свободное место, но не переставала двигать головой.

– Боже, детка… я сейчас кончу.

Нейт пытался поднять мой подбородок, возможно, не желая, чтобы я проглотила его сперму, в страхе, что мне не понравится. Но я была с ним на каждом шагу этого пути и мне хотелось увидеть, как он кончит. Я так завелась, делая это, что хотела его всего.

Я закачала головой, прижавшись к нему сильнее, двигаясь так быстро, как только могла, и крепко сжимая его в своих руках.

– О, чёрт!

Нейт застонал, запуская пальцы в мои волосы; солёная жидкость наполнила мой рот, каждая вена на его члене набухла. То, что он кончил мне в рот, возбудило меня до невозможности, это показалось мне таким сильным и переполняющим ощущением власти, что я была отнюдь не против проглотить сперму.

Я поправила волосы и села на место, пока Натан приходил в себя.

– С днём рождения, – не удержалась я от ухмылки.

Натан выглядел так, будто пробежал марафон, но улыбался от уха до уха, опустив голову назад на подголовник.

– Лучший-день-рождения-в-жизни.

Он протянул руку, обхватив меня за шею и притягивая к себе, и вонзился губами в мои губы, запуская язык мне в рот. Его член только что побывал у меня во рту, и вот он уже вовсю целовал меня в губы. По спине пробежали мурашки, я изогнулась.

– Мне нужно отнести тебя в дом, немедленно.

Я подняла глаза, только сейчас поняв, что мы уже добрались до Холлис Хаус. К счастью, Сэмюэль был у себя в гостевом домике, иначе ему досталось бы неплохое шоу.

Прежде чем я успела ответить, Натан вышел из фургона и подошёл к моей двери, обогнув машину. Я с нетерпением ждала продолжения дня рождения.

Глава 27

Камилла

Две недели чтения, расслабления, катания на коньках и времяпрепровождения с Нейтом прошли незаметно. Не успела я и глазом моргнуть, как наступил апрель. Погода становилась теплее, порой я даже могла сидеть на скамье в тайном саду и читать. Этот сад стал моим любимым местом, уголком Холлис Хаус, где я чувствовала особую связь со своей матерью.

Каждый день я почти по часу проводила на катке, скользя по льду туда-сюда, совершая прыжок тут, поворот там.

Удивительно, как из вашей жизни уходят люди, когда решают, что у вас больше нет денег. Из-за пожара большинство людей из мира моих родителей больше не захотят связываться с семьёй Валон. Это касается и моего старого тренера, который всего дважды связывался со мной со дня смерти родителей в декабре. Это показывает истинный характер людей.

Он даже не звонил спросить, как у меня дела… а просто хотел узнать, когда я вернусь на лёд. После смерти родителей я забросила все мероприятия по фигурному катанию и никогда к этому не возвращалась. Мне не хотелось выступать, не хотелось появляться на публике, даже если это было безопасно. Я лишь дважды пролистала спортивные сайты и блоги фигуристов, и, очевидно, все жаждали узнать, когда я вернусь в спорт. Я даже не была настолько известной, просто имя нашей семьи добавляло мне славы как фигуристке.

После второго звонка я сказала ему не утруждаться и не звонить мне больше. Я не собиралась возвращаться. Я не стала говорить ему, что по-прежнему тренировалась каждый день, я делала это для себя. Для успокоения, в качестве упражнений и для обретения душевного равновесия.

Я шла к катку, когда наткнулась на Натана со Сьюзи на кухне.

– Привет, – Натан улыбнулся мне с выразительностью, предназначенной только мне, от чего я чувствовала себя будто на краю солнца.

– Привет. Сьюзи, как поживаете? – обратилась я к ней.

Все в Холлис Хаус знали о наших отношениях, но я не хотела казаться невежливой. Обычно я сохраняла дистанцию между нами, когда кто-то был рядом или работал.

– Я в порядке, Камилла, спасибо. Собираюсь приготовить рёбрышки молодого барашка в белом винном соусе и спаржу с чесноком на ужин. Вы не против?

У меня уже потекли слюни. Она была просто фантастическим шеф-поваром.

– Конечно.

– Собираешься кататься? – Натан посмотрел на меня, и я попала в ловушку его серых глаз.

– Да, на час или около того. Приду к тебе позже.

Мне ужасно сильно хотелось подойти к нему, поцеловать и просто провести одну минуту с ним наедине, но я знала, что ему нужно работать, и он хотел вести себя профессионально. Так что я повернула в крыло, где находился каток, напевая на ходу. Может, это Клинтон настоял на том, чтобы я приехала сюда ради моей же безопасности, но это место шло мне на пользу. Я снова чувствовала себя исцелённой, я дышала свежим воздухом и проживала жизнь без особых сложностей.

Я открыла дверь в зал с катком, приготовившись надеть и завязать коньки, и полностью отдаться музыке.

Но от увиденного перед собой я резко встала на месте. Я закрыла глаза, полагая, что это был всего лишь плод моего воображения. Но, открыв глаза, я увидел то же самое.

На льду в луже крови лежал мёртвый олень, а рядом было оставлено сообщение:

Ты не можешь больше прятаться, Ледовая принцесса.

Я закричала будоражащим кровь воплем из глубин моего естества. Упав на пол, я и не заметила, как сильно меня трясло, пока смотрела в открытые глаза мёртвого оленя. Его тело было болезненно, неестественно неподвижным и окаменелым; я была в таком шоке, что начала задыхаться, ловя ртом воздух.

– Камилла! – я слышала шаги Натана в коридоре, его громкий крик будто сотрясал весь дом.

Я слышала удар двери за спиной, но не могла пошевельнуться.

– Малышка? – его голос казался твёрдым и уверенным, пока он не увидел то, что было на льду. Но потом я услышала, как позади меня что-то упало, а затем снова раздался стук двери.

– О, мой бог! – закричала Сьюзи, отчего у меня по спине пошли холодные мурашки.

Тишина будто эхом отдавалась в комнате, пока мы все переваривали увиденное зрелище.

– Кто, чёрт возьми, мог сделать такое?! – возмущалась Сьюзи, но мы с Натаном знали лучше.

– Это продолжается уже несколько месяцев, – я наконец проговорилась под давлением навалившегося на меня груза, всё ещё сотрясаясь в страхе.

– Что? – Сьюзи была в замешательстве, а Натан направился в сторону катка.

Он не ответил ей, а я была слишком шокирована, чтобы двинуться с места. Я в страхе наблюдала, как Натан взял метлу, слёзы застилали глаза. Движения его были резкими, наполненные едва сдерживаемой яростью, пока он размазывал кровь на льду, чтобы стереть надпись.

– Она получает подобные угрозы со дня убийства родителей. А теперь они нашли её, – Натан продолжал мести каток, не поднимая на меня глаз.

– Мне… стоит мне кому-то позвонить? – я могла сказать, что Сьюзи чувствовала себя неловко и не на своём месте от такого ужасающего открытия.

– В полицию Чикаго. Позвоните им сейчас, пусть приезжают сюда немедленно, – сказал Натан, несмотря на то что он активно портил место преступления.

– Нет! Я могу позвонить Уэллсу, – умоляла я.

– Хватит, Камилла! Я позволил тебе сделать по-своему, а не то, что следовало, и теперь посмотри, к чему мы пришли! Этот маньяк нашёл тебя. Он пришёл в этот дом! Мы обратимся с этим в полицию.

Он был в такой ярости, что я чувствовала исходящую от него злобу, пока он работал на льду. Холодные мурашки прошлись по моей спине, и я всхлипнула.

Наконец он поднял глаза и бросился ко мне, падая на колени и прижимая меня к груди.

– Прости меня, извини, что закричал. Я просто хочу защитить тебя от этого психопата, а теперь он тут, стучит в нашу дверь, и мне нужно… мне нужно, чтобы ты была в безопасности.

Его голос дрогнул, я вцепилась в его рубашку, зарывшись лицом в его грудь и глубоко дыша.

– Что же нам делать? – всхлипывала я.

– Прежде всего, мы соберём твой чемодан и увезём тебя отсюда. Сегодня ты останешься со мной. Затем мы позвоним в полицию, и бог знает, кому ещё, чтобы приехали сюда и исследовали место преступления. Поговорим с полицией Чикаго, когда они прибудут.

Я кивала, позволяя ему вести меня. Моё тело, как и сознание, должно быть, были в глубоком шоке, потому что я ничего не соображала.

Следующие несколько часов прошли как в тумане. По прибытии полиция Апстейт Нью-Йорк обвела каток жёлтой лентой и проверила каждый дюйм в доме на отпечатки обуви, пальцев и следы ДНК. Они сняли записи с камер видеонаблюдения, взяли наши показания. Я будто двигалась в вакууме, я не особо слышала и видела, что происходило вокруг. Единственная мысль, которая беспрерывно крутилась в моей голове, была о том, что он нашёл меня.

– Мисс Валон? Вы сказали, что получали эти сообщения уже несколько месяцев, но никому не сообщали о них?

Я уставилась на допрашивающего меня полицейского:

– Я рассказала о них своему частному детективу.

– То есть вы утаивали информацию от полиции?

Натан вмешался:

– Достаточно. Никаких больше вопросов, пока не приедет её адвокат.

Я замолчала, цепляясь за человека, который на протяжении месяцев спасал меня каждый раз, когда я разваливалась на части. Он провёл меня в другое крыло дома, в комнату, в которой я не удосужилась ни разу посидеть с тех пор, как приехала. Комната была украшена красным деревом и зелёными цветами – именно в такой комнате предпочёл бы проводить время мой отец. Меня вдруг накрыла грусть, словно кто-то пролил ведро ледяной воды мне на голову.

Сэмюэль стоял посреди комнаты, внимательно изучая всё вокруг своим орлиным взглядом. Он собирал данные для полиции, и я знала, что он наблюдал за каждым человеком вокруг меня, словно ястреб. Он сказал, что ничего не слышал и не видел прошлой ночью, но ему было жаль, что он не мог остановить преступника. Я знала, что это была не его вина, но в тот момент мне хотелось, чтобы он был рядом всё время.

– Сэмюэль, он придёт за мной, – сказала я монотонным голосом.

Натан кивнул:

– Придёт. Тебе нужно позвонить… Как его зовут? Клинт? Позвони ему сейчас же, – он протянул мне телефон, поглаживая по спине, но, когда я не ответила ему, взял мою руку и положил в неё какой-то предмет.

Оцепенелыми пальцами я набрала номер, который помнила наизусть с детства. Человек, знакомым глубоким голосом ответивший на звонок, уже знал, что мне было нужно.

– Буду там завтра.

Глава 28

Натан

Собирать вещи Камиллы в дорожную сумку было словно разговаривать со стеной. В основном я собирал всё, что, на мой взгляд, могло ей понадобиться или понравиться, но в конечном итоге вещей было слишком много, потому что она не помогала мне. Она просто сидела в кресле, уставившись в пол и на свои руки, качаясь взад-вперёд.

Ярость, словно яд, горела в моих венах, но я, как мог, старался сдерживаться. Один из нас должен был оставаться спокойным и мыслить рационально, и вывести нас из этой ситуации… и в тот момент этим человеком была не Камилла. Я готов был сделать всё, чтобы она чувствовала себя в безопасности… насколько это было возможно.

Я не стал говорить ей, но мне было страшно. Увидев это мёртвое животное, кровь на льду… это могла оказаться кровь Камиллы. Неужели кто-то вошёл в дом, пока она спала? Наблюдал, как я кончил на неё прошлой ночью, и как затем мы занимались любовью? Знали ли они всё это время, где она находилась, просто давая ей ложное ощущение безопасности?

Меня не переставал бить озноб, и я не мог избавиться от холода, затаившегося в каждой клетке моего тела. Если бы что-то произошло с ней, не представляю, как бы и я жил дальше.

Именно тогда, складывая короткий свитер Камиллы в сумку, я осознал, что влюблён в неё, что влюбился в неё с того дня, когда она только приехала в Холлис Хаус, а, возможно, даже в мысль о её существовании.

– Хочешь, принесу твою подушку? – я знал, что она любила свою ортопедическую подушку фирмы Темпур, а у меня дома таких не было.

Она равнодушно пожала плечами – оболочка той жизнерадостной женщины, какой она была последние недели. Она едва стала расслабляться, учиться веселиться. Она не переставала думать о смерти своих родителей, но училась принимать её, жить дальше с этим горем. Сегодняшние события вернули её на сотни шагов назад, заставили её снова оглянуться.

На всякий случай я прихватил подушку и закинул сумку на плечо. Подойдя к креслу, взял Камиллу за руку, почти заставляя её встать и выйти из дома. Мой дом находился буквально в пятнадцати минутах езды от Холлис Хаус, и всю дорогу Камилла молчала. Я не давил на неё, не был уверен, что сам готов обсуждать произошедшее.

Полиция основательно прочёсывала Холлис Хаус, им уже было известно про записки с угрозами. Я дал им копии каждой записки, в том числе у них было послание на льду, которое я частично разрушил, пытаясь стереть. Эта картина врезалась в мою память, то и дело всплывала перед глазами. Несомненно, они будут злиться на Камиллу, чёрт, даже я был зол, что она так долго откладывала и не предоставила им эту информацию раньше. Я надеялся, что она поможет в расследовании.

– Клинтон встретит нас у моего дома, – я назвал её адвоката и крёстного отца по имени в надежде вызвать у неё хоть какую-то реакцию.

Но Камилла не шевельнулась, лишь молча смотрела в окно. Я старался подавить вставшие в горле комом эмоции, потому что эта опустошённая женщина была не той, которую я знал. Она пугала меня. Мне до боли хотелось притянуть её в объятия и сказать, как сильно я люблю её. Но в тот момент… наверное, это лишь усугубило бы положение.

Мы подъехали к дому моей мамы со стороны заднего дома, ко входу в моё жилище; Камилла даже не расстегнула ремень безопасности. Я вышел из машины, прихватив её сумки и остальные вещи, зовя её выйти ко мне. Она машинально послушалась, никак не комментируя сарай, моё жилище или стиль лофта. Когда мы поднимались по лестнице, ведущей ко входу, Сэмюэль, приехавший вслед за нами, тут же начал обследовать территорию, встраивать камеры и прочее оборудование. Он нужен был нам здесь, я был рад, что у нас был кто-то со специальными навыками, способный обезопасить это место.

Я отнёс Камиллу на кровать, сняв с неё весеннее пальто – погода была на удивление спокойной для этого времени года. Я провёл руками по её гладким, шоколадного цвета волосам, стараясь убрать неожиданно выявившиеся на безупречной коже и скулах хмурые складки.

– Почему бы тебе не поспать, милая? – я аккуратно поднял её ноги и уложил на кровать, помогая ей прилечь.

Она кивнула, внезапно показавшись мне такой измученной и уставшей, что мне захотелось прилечь рядом с ней. Но сначала мне нужно было кое-что сделать.

– Твои вещи и сумки тут, хорошо? Я просто спущусь вниз ненадолго, но скоро вернусь и полежу вместе с тобой.

Она не слушала меня, и я неохотно спустился в гостиную. Оказавшись в коридоре и за пределами слышимости, я тут же достал телефон и набрал номер мамы.

Она ответила после второго гудка:

– Привет, дорогой. Как дела? Ты же знаешь, мне не очень удобно говорить, когда я на работе.

Я кивнул, будто она могла меня видеть:

– Знаю. Слушай, мам. В Холлис Хаус кое-что случилось. Если кратко, думаю, люди, убившие Хьюго и Элеонор, теперь пришли за Камиллой. Полиция уже там, не хотел, чтобы ты услышала об этом от кого-то другого или увидела в новостях. Не знаю, когда всё решится. Я привёз Камиллу к нам, она не могла там оставаться.

Я слышал, как по ту сторону телефона мама вздохнула, услышал шорох, затем закрывающуюся дверь. Видимо, она закрылась у себя в кабинете, чтобы никто не мог услышать этот разговор.

– О господи, Натан… она в порядке? Они не ранили её?

Страх сковал меня.

– Нет, но они пробрались в дом, так что у них была возможность. Не могу рассказать всё по телефону. Просто хотел сообщить тебе, что она здесь, но не говори об этом больше никому.

– Конечно, малыш. Если вам что-то понадобится, зайди ко мне, когда вернусь домой. И, Натан, убедись, что у тебя в доме есть патроны.

Она имела в виду дробовики, которые я хранил в запертом шкафу у себя. У неё дома тоже было оружие – пистолет и дробовик. Это было в порядке вещей в наших краях.

– Ещё, мам, Сэмюэль – телохранитель Камиллы… ему нужно будет остаться в доме с тобой. Ему нужна кровать, а я не хочу, чтобы он спал в моём лофте рядом с ней. Она испугается, если он будет всё время рядом. Он может остаться в моей старой комнате?

– Конечно, всё, что ему понадобится. Я хочу, чтобы вы были в безопасности. Чтобы мы все были в безопасности.

– Спасибо. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Мама положила трубку, а я вернулся наверх, закрывая на ключ каждую дверь и каждое окно. Я отправил короткое сообщение Сэмюэлю о том, под каким горшком спрятан ключ от дома и в какой комнате он может остаться на ночь. Я также сообщил ему, к какому часу мама вернётся домой с работы, и добавил, что она в курсе событий.

К тому моменту, когда я, наконец, вернулся в спальню, моя девушка уже уснула, полураздетая, поверх одеяла. Я снял обувь, стянул рубашку через голову, расстегнул брюки и снял их.

Стараясь не разбудить её, накрывая одеялом, я прилёг рядом и обнял, прижимаясь к ней сзади. Она спала мирно, возможно, ей снились хорошие сны, сознание её было расслабленным, слышалось лишь лёгкое дыхание. Я поцеловал её в макушку.

Устроившись поудобнее, я не смыкал глаз, оставаясь в сознании на протяжении всей ночи. Я не могу упустить Камиллу из виду и оставить её беззащитной.

***

Я проснулся резко: ночной кошмар, где Камилла бесконечно падала вниз, вернул меня к реальности и взбодрил.

– Ах! – приглушённо вскрикнул я, цепляясь руками за кровать.

Спустя секунду я осознал, где находился, а затем увидел пару зелёных глаз, наблюдавших за мной сквозь лунный свет ночи. Волосы Камиллы, лежавшие на подушке словно растаявшая карамель, блестели в темноте, а лампочки, что я установил на потолке, излучали свет звёзд. Камилла была обнажена, из-под серого одеяла выглядывало её оголённое, хрупкое плечо.

– Тебе нужно поспать, – сказал я, накрыв её лицо своей ладонью, и Камилла в ответ потёрлась нежно об неё.

– Мне понравилось наблюдать, как ты спишь, меня это успокаивает, – она придвинулась ко мне почти вплотную.

– Ты такая тёплая, – я провёл пальцами по её коже – нежной, словно шёлк, и возбуждающей.

– Погода меняется.

Ни один из нас будто не признавал страх размером со слона, притаившегося в углу комнаты. Мы общались, используя вместо слов руки и прикосновения.

Спустя какое-то время она прошептала мне:

– Что, если он найдёт меня?

Холод мурашками прошёлся у меня по спине, но я притянул Камиллу к себе ещё ближе:

– Я не позволю этому случиться, никогда.

– Как он проник в Холлис Хаус?

Я приподнял её подбородок и увидел страх в её глазах.

– Не знаю, но полиция выяснит это. А сейчас ты тут, со мной, в безопасности. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя.

Стараясь отмести прочь её переживания и не позволяя ей снова впасть в состояние отчаяния, я наклонился и нашёл её губы. Поцелуй был медленным и дурманящим, предназначенный для того, чтобы заставить её замолчать, но я не мог удержаться. Тлеющие угольки вожделения вспыхнули во мне вновь, поднимаясь вверх по спине, будоража кровь и возбуждая моё естество.

Во время наших неспешных, головокружительных поцелуев Камилла застонала, затем она опустила руки к моим трусам. Стянув их вниз, она взяла мой член в одну руку, медленно поглаживая и потирая головку кончиком большого пальца. Мы не переставали целоваться, и стон, вырвавшийся из моей груди, будто вошёл в неё.

С трудом убрав свои руки от её тела, я опустил правую руку ей между бёдер и поглаживал её медленно пальцем, пока она не стала влажной. Она содрогнулась, когда я использовал два пальца, чтобы войти в неё.

Мы не разговаривали, все нужные слова отражались в наших глазах. Я старался сказать ей, как сильно любил её, и надеялся, что глубокий взгляд её глаз выражал те же чувства. Мы ласкали друг друга, медленно и аккуратно, восхищаясь телом любимого человека.

Когда Камилла взяла действие в свои руки, оседлав меня и подготовившись к проникновению, я воспользовался мгновением, чтобы полюбоваться этим ангелом, сияющим надо мной. При лунном свете она казалась нереальной.

Закрыв глаза, она опустилась на меня в этот раз без презерватива. Мы оба промолчали, просто отдавшись накалившемуся наслаждению, пульсирующему в наших венах. Я дотянулся рукой до её щеки, когда она начала двигаться медленным, мучительным темпом.

Любовь тесно окутала моё сердце, чувства застревали в груди. Это было больше, чем секс, не просто физическое влечение. Мы занимались любовью, переплетая наши тела, сметая и уничтожая все чувства страха и сомнения.

Я притянул её к себе, держа её лицо в своих руках и целуя губы, и мы лежали так до тех пор, пока эйфория не настигла нас обоих, доведя до изнеможения.

Глава 29

Камилла

Мы с Натаном спустились на кухню его лофта ещё до того, как взошло солнце.

– Тебе нужно поесть, даже если не голодна, – журил меня Натан, протягивая мне тосты с яйцами.

Он был прав, я совсем не чувствовала голода. Но я понимала, что мне нужны были силы, так что я взяла вилку и начала есть, хоть и не чувствовала вкуса. Поедая свой завтрак, я огляделась вокруг, ведь прошлым вечером у меня не было возможности пройтись по лофту моего парня, так как я была слишком потрясена произошедшим. Но этим утром, после того как страх слегка отступил, мне хотелось свежим взглядом как следует изучить место, где Натан проводил большую часть своего времени. Это жилище, будучи его домом, многое говорило о нём и о том, что он любил.

Мы сидели на кухне, представлявшей собой открытое пространство со множеством шкафов и приборов, и большой рабочей зоной посередине, за которой я и сидела, и которая, по сути дела, являлась и кухонным, и обеденным столом одновременно. За стеной шкафов по другую сторону от нас находилась гостиная. На стене висел большой плоский экран, а перед ним расположился просторный и разборный серый диван, казавшийся весьма уютным. На широком железном кофейном столике были разложены спортивные журналы «Спортс иллюстрейтед» и местная газета.

Входная дверь и лестница, ведущая на первый этаж, были расположены в самом начале комнаты и закрыты массивными, оригинальными дверями. Также в комнате были установлены дополнительные окна, как и лампы дневного света, отчего лофт будто наполнялся естественным освещением. За спиной самодельные двери-купе отделяли друг от друга спальню и ванную – основные и очень комфортные комнаты. Всё пространство было отделано в красных и серых железных деталях. Жилище было исключительно мужским, но при этом уютным и тёплым. Именно в таком месте я и представляла Натана.

Он сел напротив меня, улыбаясь, в его глазах блестел озорной огонёк:

– Прошлая ночь была…

Да, прошлая ночь значила что-то большее. Я покраснела при одной мысли о ней и, смутившись, уставилась в тарелку с завтраком:

– Было очень хорошо.

Натан взял меня за руку:

– Ничего, что мы не использовали презерватив?

Я кивнула, краснея ещё сильнее. Ничего подобного я раньше не испытывала.

– Я на таблетках с восемнадцати лет. Мера предосторожности отца.

Мы улыбались друг другу, как потерявшие рассудок подростки. Я практически могла прочитать его мысли – он замышлял проделать это снова.

– Кто-нибудь звонил? – мне не хотелось возвращать нас к реальности, но мне нужно было подготовиться.

Он покачал головой, поедая свой завтрак:

– Нет, но Клинтон написал сообщение, что уже приземлился и скоро будет тут.

Прошлым вечером Натан забрал у меня телефон и взял всю ответственность на себя. Я была потрясена, будто в меня бросили гранату, и моё тело больше было неспособно функционировать. Он собрал мои вещи, привёз к себе домой, защищал от допроса полицейских. Он упаковал даже мою подушку, зная, что она мне понадобится. Он был Божьим даром, моим спасителем.

И прошлой ночью, когда я оседлала его, я осознала, что влюбилась в Натана Раша. Он был всего лишь четвёртым человеком в моей жизни, которого я любила, но единственным мужчиной, к которому у меня были такие романтические чувства. Двоих из этих людей уже не было в живых, третий был в машине на пути сюда. Я старалась выразить взглядом каждое глубокое, переворачивающее мою жизнь с ног на голову чувство, что я испытывала к нему. Ещё не настало время сказать ему вслух об этом, потому что я была слишком потерянной на тот момент.

Но я любила его. В ту минуту мне было и хорошо, и страшно.

– Он захочет сразу поговорить со мной. У меня тоже к нему есть вопросы. Как думаешь, мы сможем вернуться в Холлис Хаус?

Мне хотелось увидеть, что полицейские сделали в этом доме, но не была уверена, что идея была хорошей.

Очевидно, Натан был солидарен со мной:

– Не уверен, давай подождём приезда Клинтона.

Мы доели остатки завтрака, убрали со стола и направились к дому матери Натана. Зайдя туда, мне вдруг стало грустно, не осталось и следа от веселья на день рождения и от компании друзей, которым мы радовались всего пару недель назад.

– Камилла, – Сандра направилась ко мне, как только мы вошли, и крепко обняла меня, ласково похлопывая по спине.

Мне было так хорошо, что я с трудом сдержала нахлынувшие слёзы. Она была родителем, хоть и не моим, но на минуту было приятно гипотетически переложить свои проблемы на плечи взрослого человека. Мне пришлось быстро повзрослеть за те месяцы, что прошли со дня смерти моих родителей, но всё равно было приятно иметь возможность на кого-то положиться в трудную минуту.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она меня, рассматривая и крепко держа за плечи.

За её спиной я видела Сэмюэля, сидящего за кухонным столом, смотревшегося неуместно в своём строгом чёрном костюме и поедая что-то, приготовленное для него Сандрой. Как ни странно, меня развеселило то, как чудно он выглядел.

– Хорошо, лучше после ночи сна и сытного завтрака с утра. У вас всё было в порядке? – я указала на Сэмюэля, жующего кусок тоста.

Сандра покраснела, и я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Да, Сэмюэль был привлекателен, и я была уверена, что с ним у неё хлопот не было.

– О, Сэмюэль? Он идеальный гость, никаких беспокойств, ни звука.

Натан смотрел на неё, словно она была растеряна:

– Ты в порядке?

Сандра шикнула на него и вернулась на кухню. Натан покачал головой, но повернулся ко мне, наклонившись, чтобы оставить быстрый поцелуй на моих губах.

– Что бы ни произошло сегодня, просто знай, что я с тобой. Что бы тебе ни понадобилось. Даже если придётся бежать из страны. Потому что я и это могу, принцесса.

Убежать куда-то с Натаном? Звучало заманчиво идеально.

– Интересно, как быстро я смогу заправить свой самолёт?

Он закатил глаза:

– Частный самолёт, я мог бы и догадаться.

Как только мы собрались зайти на кухню, прозвенел дверной звонок. Я заметила, как напрягся Натан, а Сэмюэль подпрыгнул, потянувшись за своим пистолетом. Их реакция заставила меня спуститься на землю, напоминая, что шутки и беззаботность были неуместны.

Натан знаком попросил меня оставаться на месте, пока сам направился к двери, заглядывая через боковое окно из стекла. Тут он расслабился:

– Если ты больше не ждёшь никаких других пожилых, седовласых людей в костюме-тройке, то, полагаю, это Клинтон.

Натан открыл дверь, за порогом стоял мой крёстный отец. Не сдержавшись, я побежала к нему, счастливая увидеть знакомое лицо из моей прошлой жизни. Он заворчал, когда я накинулась на него, но обнял меня в ответ, с облегчением вздыхая.

– Мне жаль, что я так долго не приезжал к тебе, – его степенный и серьёзный голос был музыкой для моих ушей, я ещё сильнее затосковала по отцу.

– Я понимаю, почему ты не мог приехать. Но я рада, что сейчас ты тут, так рада, – я сжала его руку, отступая, и его голубые глаза окружили морщинки, когда он провёл меня внутрь.

– Учитывая всю эту суматоху… ты выглядишь великолепно, Камми, – он был единственным, кому я позволяла так себя называть, – здоровой и счастливой. Ты будто сияешь.

Я смущённо улыбнулась, ведь человек, из-за которого я так сияла, стоял рядом.

– Клинтон, не уверен, что вы помните меня, но я…

– Натан Раш, а вы, должно быть, Сандра. Я очень хорошо помню вас обоих… Натан, мы с вами часто общались по электронной почте, – он пожал им обоим руки. Забавно, насколько мал мой мир.

Человек, в которого я была влюблена, уже давно был в моей жизни, просто я этого не осознавала. Натан и Сандра знали определённую сторону моей жизни, моей семьи, о которой я сама не знала. Поразительно, что после смерти родителей они помогали мне собрать все кусочки вместе.

– Присядем? – Сандра указала на гостиную и кушетки в клетку, которые, казалось, располагались там на протяжении поколений. Клинтон не стал терять времени, вошёл в гостиную и присел.

– Расскажите мне всё в точности, что произошло.

Я посмотрела на Натана, потому что не была уверена, что смогла бы вспомнить вчерашний день. Он кивнул и, повернувшись к пожилому человеку, рассказал ему вкратце обо всём, что произошло на катке. Я старалась не реагировать, не было нужно снова это переживать. Эти воспоминания крутились в моей голове беспрерывно с самого начала.