Текст книги "Золотое утро"

Автор книги: Кэрол Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Фиске! – радостно закричала Джози, побежала к двери, обняла его и страстно поцеловала в щеку.

Джози была с ним почти одного роста, но Фиске поднял ее, как пушинку, и закружил по комнате. Кэти поняла, что они нравятся друг другу, и вдруг позавидовала – у нее самой не было друзей. Сначала училась и заботилась о Тэде, потом все свободное время проводила с Уардом, придерживаясь его образа жизни. Так собственными друзьями и не обзавелась.

– Прошу простить меня за опоздание, – извинился перед ней Фиске. – Я не забыл о вас, просто попал в ловушку.

– Ничего страшного. Не стоило беспокоиться. Я и сама добралась бы до дома, – холодно ответила она, все-таки обидевшись, что он так запросто оставил ее на болоте.

– Я знал, что вы не потеряетесь, – ответил Фиске подчеркнуто вежливо. – Но все-таки извините меня.

– Ну что, перекусим? – Джози захлопала в ладоши. – Вчерашнее вино мы допили, но пива хоть отбавляй. А в холодильнике полно еды.

– Пиво – это неплохо, – откликнулась Барбара.

– Я бы поел, – устало согласился Фиске.

– А мне необходимо домой. – Кэти с надеждой посмотрела на дверь.

Она снова почувствовала себя незваной гостьей, и меньше всего ей хотелось сейчас сидеть в кругу этих чужих людей с их шутками и секретами.

– Я отвезу вас, – сказал Фиске.

– Я и сама способна добраться, – заверила Кэти.

То приятное впечатление от их совместного завтрака, которое она хранила полдня, куда-то улетучилось. Теперь он казался ей просто симпатичным мужчиной, не более.

– Пошли на кухню! – не обращая ни на кого внимания, скомандовала Джози и повела всех за собой.

Барбара принялась резать хлеб, Джози разложила на большом блюде ломтики сыра, ветчины и маленькие огурчики.

Фиске, поглядывая на Кэти, отодвинул стул и усадил ее с собой рядом. Сейчас он совсем не походил на человека, с которым она общалась утром. Тогда он показался ей смешным, почти уязвимым, теперь – каким-то враждебным, занятым собственными мыслями. Утром он понравился ей больше.

Барбара достала из холодильника четыре запотевшие бутылки пива и, захлопнув дверцу ногой, поставила их на стол.

Джози со вздохом опустилась на стул, постучала по соседнему, приглашая Барбару, и спросила:

– Так почему же ты опоздал?

– Дела, – проговорил он с полным ртом, протягивая руку за пивом.

– Какие? – поинтересовалась Барбара.

– Я тоже хочу знать! Думаю, что и Кэти не станет возражать против объяснений, – настойчиво произнесла Джози.

Фиске сердито посмотрел на нее:

– Клифф Ладлоу приезжал к нам утром.

– Ну и что? Клифф Ладлоу приезжает к вам чуть ли не каждый день. Или твой отец ездит нему. Тоже мне дело!

Кэти старательно резала огурчик и уныло ждала, когда закончится ленч. Украдкой бросив взгляд на Фиске, постаралась определить, долго ли еще доедать сандвич, и поймала его взгляд, полный недоброжелательности. И почему она ему так сильно не нравится?

– Ну и что из этого? – настаивала между тем Джози. – Ты-то почему опоздал?

– Я прошу тебя! – угрожающим тоном произнес Фиске, и Кэти заметила, как многозначительно он посмотрел на нее.

– Господи! Неужели и Клифф тоже? – прошептала Джози.

– Пожалуйста, не сейчас, – остановил он ее спокойным голосом.

– Можешь не хранить тайну, – вмешалась Барбара. – Кэти уже в курсе.

Все трое уставились на нее.

– Я ничего никому не скажу, – пробормотала Кэти.

– Нельсон! – догадался Фиске и пронзил ее холодным взглядом.

– Нельсон просто рассказывал мне об острове. Хотел, чтобы я полюбила его так же сильно, как и он.

– Не стоило ему вообще ничего рассказывать! Это дело живущих тут людей, – отрезал Фиске.

Джози вздохнула:

– Бедный Нельсон! Он не может смириться с тем, что знакомые ему люди могут пойти на предательство…

Фиске накрыл ее руку своей и сделал это так просто и нежно, что Кэти пришла в голову внезапная мысль – не любовники ли они?

– Бог с ним, с Нельсоном! Расскажи, что там с Клиффом, – попросила Барбара.

– Он хочет довести дело до голосования.

– О Боже! – Джози едва не задохнулась.

– А отец отказался его поддержать…

Морщинки у глаз Фиске резко обозначились. Сейчас он выглядел так же, как и утром, когда, стоя у плиты, готовил кофе.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Кэти тихонько потягивала пиво. Пожалуй, она попала в гущу событий, разворачивающихся на острове, что могло бы стать настоящей сенсацией для газет. Но сейчас ей хотелось, чтобы все забыли, что среди них – представитель прессы.

Словно прочитав ее мысли, Фиске пристально поглядел ей прямо в глаза и слегка нахмурился.

– Пора ехать, Барбара! Паром ждать не станет. – Он резко встал, выбросил бутылку из-под пива в мусорную корзину, достал из кармана ключи от машины.

Барбара залпом допила пиво и тоже вскочила.

Не глядя на Кэти, Фиске спросил Джози:

– Ты отвезешь нашу гостью на болото?

– Отчего не отвезти? А ты позвонишь мне вечерком?

Кэти наблюдала, как внимательно посмотрели они друг на друга. Неужели просто друзья? Слегка обняв Джози за талию, Фиске поцеловал ее в щеку и вышел.

Небрежно махнув рукой женщинам, Барбара поспешила за ним, Кэти слышала, как догнав брата, она потребовала:

– А теперь расскажи, что произошло.

Джози и Кэти посмотрели друг на друга.

– Сейчас отвезу тебя.

– Сначала я помогу тебе.

Они произнесли это одновременно и поэтому рассмеялись.

– Не волнуйся. Я и сама справлюсь.

Кэти покачала головой и решительно принялась убирать со стола. Джози последовала ее примеру. Достаточно быстро кухня была приведена в полный порядок.

– Спасибо! – сказала Джози, удовлетворенно оглядываясь. – Большое спасибо!

– Спасибо за ленч! – искренне поблагодарила Кэти.

– Боюсь, мы были не очень-то веселыми, – улыбнулась Джози.

– У вас тяжелое время, – понимающе ответила Кэти.

На стенах холла, через который они шли к выходу, были развешаны репродукции и пастельные рисунки животных, запечатленных на фоне дикой природы.

– Здорово! – воскликнула Кэти. – Твои?

– Нет. Это иллюстрации к одной моей книге.

– Ты пишешь? – она с удивлением посмотрела на хозяйку. Трудно было представить эту молодую женщину в роли писательницы.

Джози улыбнулась и покачала головой.

– Нет. Я редактор.

На пороге веранды, выходящей на дюны, обе женщины ненадолго остановились. Стаи чаек и крачек кружились над водой, то и дело ныряя за рыбой. Над ними собирались низкие облака, готовые пролиться дождем.

– Что Нельсон рассказал тебе? – напрямую спросила Джози.

– Немного. Обмолвился, что кто-то хочет купить Кинкайд.

– Брюс Ашер.

– Да. И сказал, что единого мнения по этому вопросу нет.

– И это так, – согласилась Джози. – Похоже, что ты приехала в неподходящий момент. – Выражение ее лица было мягким, а голос почти дружеским.

– Я пойду.

– Подожди, я тебя подвезу.

– Не стоит. Хочу прогуляться. Правда.

– Ты уверена? – Джози с сомнением посмотрела на нее: – Это ведь почти полторы мили.

– Мне нравится здесь ходить. Прекрасные места.

– Да, вот только во что они превратятся?! – с болью воскликнула Джози.

Отодвинув ногой игрушечный грузовичок, Кэти пошла по тропинке. Шагала она бодро, позабыв про вес кофра и думая о людях, с которыми познакомилась: Дороти, Дугласе, Нельсоне и Лизе, Барбаре и Джози, Фиске. Он был настоящей загадкой. Сначала показался очень сдержанным, потом, за завтраком – приветливым, а за ленчем обошелся с ней как с человеком, которому нельзя доверять. Словно невзлюбил ее. Она вздрогнула и ускорила шаг. Казалось, так просто было следовать инструкциям Дэвида Барриша и ни во что не вмешиваться! И почему это не получилось?

6

Фиске остановил "джип" у бунгало Клиффорда и Марки Ладлоу, похожего на ранчо, с простой изгородью и огромным вагонным колесом, зачем-то взгроможденным над калиткой.

Он не знал другой такой симпатичной пары. Математик-теоретик Клиффорд и странная Марки счастливо прожили вместе сорок лет и не утеряли увлеченности друг другом. История о том, как Марки, выходя замуж за Клиффорда, наотрез отказалась жить в Мансе, обозвав дом "готическим ужасом", до сих пор веселила Фиске. Чтобы удержать молодую жену на острове, Клиффорду пришлось построить современный дом, оснащенный самой модерновой техникой, которая, однако, редко когда работала. В саду был бассейн, очистная система которого постоянно выходила из строя.

Он нашел их на лужайке за домом, где Клиффорд практиковался в метании блесны спиннинга, а Марки, обложившись кипой журналов и прикрыв ноги пледом, в шезлонге.

– Фиске! – обрадовалась она и подняла руки, чтобы обнять.

Волосы ее были выкрашены в ярко-желтый цвет, на лицо нанесено слишком много косметики, но она по-прежнему сохраняла следы былой красоты. Фиске любил Марки – веселую, немного взбалмошную, обожающую своего мужа. Ладлоу были друзьями его родителей, а сам он и Барбара выросли с их детьми.

Обменявшись приветствиями, Фиске сел рядом с Марки, и они стали вместе наблюдать, как Клиффорд бросает блесну.

– Давай-давай, дядя Клифф, надо больше работать кистью! – подшутил он над Ладлоу – страстным рыболовом.

– Дурачок! – проговорил тот, прислонил спиннинг к стене и подал гостю руку. – Что ты понимаешь! Не забывай, что рыболовному искусству обучил тебя я. – Он, пододвинув стул, сел рядом с женой и уже без улыбки добавил: – Не ожидал увидеть тебя после сегодняшнего утра.

– Что ты, дядя Клифф! Мы же с тобой друзья!

– С твоим отцом я дружил Бог знает сколько лет!

– Клиффорд, дорогой… – вмешалась Марки, обеспокоенно дотрагиваясь до мужа.

– Не успокаивай меня, Марки! Я никогда не смогу простить Дугласа, больше не собираюсь говорить на эту тему! – Он посмотрел на Фиске. – А если ты надеешься переубедить меня, можешь не стараться.

Фиске и сам думал, что, приехав сюда, он, возможно, поступил неправильно, слишком импульсивно. Но утренняя ссора отца с Клиффордом его очень расстроила, хотелось попытаться исправить положение. Ведь на карту была поставлена не только старая дружба, но и судьба острова.

Стараясь выиграть время, он начал издалека:

– Что слышно от Форда и Билла?

– Они приедут на День памяти, – сообщила Марки.

Все население острова собиралось вместе три раза в сезон: в День независимости, День памяти и День труда. Балы проходили в разных домах поочередно.

– Надеюсь, ты приедешь с очаровательной девушкой, Фиске, – сказала Марки и добавила: – Билл обещал быть на уик-энд…

Все замолчали, и Фиске подумал о худощавом мальчишке, приятеле его детских игр, теперь превратившемся во взрослого мужчину – театрального художника. Никто из семьи никогда не говорил на эту тему, но все знали, что их сын – гомосексуалист. Родители страшно переживали, однако изменить ничего не могли.

– Ты приехал поговорить о ребятах или извиняться за отца? – спросил наконец Клиффорд сухим голосом.

Марки встала, собрала журналы, поцеловала мужа и, строго взглянув на него, оставила их наедине. Мужчины вежливо поднялись и не садились до тех пор, пока она не скрылась за дверью. Забытый плед лежал на шезлонге. Клиффорд подобрал его, аккуратно сложил.

– Может быть, все-таки поговорим о продаже острова, дядя Клифф? – в свою очередь спросил Фиске.

– А что говорить?

– Ты и вправду за продажу Кинкайда?

– Они выложат за него кучу денег.

Фиске замер:

– Вам необходимы деньги? Что-то не верится.

– Ты прав. Деньги мне не нужны.

– Тогда в чем дело?

– Послушай, Фиске, никто больше никогда не сделает нам такого выгодного предложения. Я уже встречался с Брюсом Ашером…

Факт, что Клиффорд общался с Ашером, делал ситуацию угрожающей. Похоже, дело о продаже зашло очень далеко.

Клиффорд поднялся и нервно заходил по лужайке.

– Кто будет всем этим пользоваться? – Его голос звучал сердито. – Марки презирает наш большой дом. Форду и Клэр ничего не нужно. А Билл… – старик отвернулся.

Фиске даже испугался – с такой болью Клиффорд произнес имя младшего сына. Он поднялся и тоже начал шагать взад-вперед. Впервые в голову пришла мысль: решение продать землю скорее всего продиктовано желанием Клиффорда сбежать от позора. Деньги – не главное. Ему захотелось обнять старика, но он побоялся смутить его этим.

– Зимой мы встречались с Биллом в Лондоне, когда он приезжал с театром, – поколебавшись заговорил Фиске, осторожно выбирая слова. – Был большой успех, постановка пришлась по вкусу даже критикам – они пророчат Биллу блестящее будущее.

– Знаю! – ответил Клиффорд. – Я был на премьере. Но не хочу говорить об этом!

– Неужели ты и вправду хочешь отказаться от острова из-за Билла? А как же дети Форда? Разве ты не хочешь, чтобы они выросли здесь? И что станет с островом?

– А что с ним станет? Почему я должен переживать за него? Нравится это твоему отцу или нет, а я доволен тем, что состоится голосование, – ты уже не сможешь остановить дело. Я не единственный, кто хочет уехать отсюда.

– Может, все-таки поговорите с отцом еще раз? Вы уехали, а он заперся в студии и не выходит…

– Ты не понимаешь, он грозился набить мне морду! – с отчаянием воскликнул Клиффорд.

Несмотря на серьезность ситуации, Фиске не смог не улыбнуться.

– Дело не шуточное.

– Да! Не шуточное. Я поставлю вопрос на голосование – и точка. Хочет того твой отец или нет.

– Ты же знаешь, отец так просто тоже не остановится. К тому же неизвестно, кто приедет в этом году, соберется ли кворум. Молодой Руфус вообще на Мадагаскаре, а он тоже имеет право голоса…

– Это должно произойти!

– Бред какой-то! – угрюмо заметил Фиске. Он чувствовал, что не может достучаться до Клиффорда и, невзирая на все аргументы, безнадежно проигрывает дело. Говорить больше было не о чем. Он обнял и поцеловал старика. Клиффорд попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышла гримаса.

Фиске взглянул на часы. Кэти ждала его в три, а сейчас уже было двадцать минут четвертого. Не теряя времени на прощание с Марки, он быстро обогнул дом и прошел к машине. Нехорошо заставлять ее второй раз ждать. Что она о нем подумает! За ленчем Кэти показалась ему далекой, почти холодной, совсем не похожей на веселую девушку, которая общалась с ним за завтраком.

Развернув "джип", Фиске погнал к болоту. Руки механически управляли рулем, голова была занята предстоящим голосованием. Как быстро разворачиваются события! Сначала он принял разговор о продаже острова за пустые слухи. Когда в первый же вечер по приезду из Лондона отец рассказал об этом, ему было даже смешно. Островитяне никогда не согласятся на такое! Но вот оказалось, Ашер успел переговорить со многими: Руфусом, Клиффордом, Спенсерами, Нельсоном, Джейком… Кто еще вовлечен в эту игру?

За поворотом молодой олень, испуганный шумом мотора, метнулся через дорогу. Красота животного восхитила его. Кто посмеет нарушить девственную природу и чистоту Кинкайда? Как заставить соседей задуматься, какой угрозе они подвергают судьбу острова?

Нахмурившись, Фиске подумал о тех, кто ни за какие деньги не согласится на продажу: муж Джози – Джунно Нортроп, его брат Рэнди, он сам и Барбара… Неплохо для начала. Может, удастся уговорить и других? Вот будет весело, если удастся побить незадачливого предпринимателя! Что ж, Фиске приходилось встречаться и с более серьезными противниками. Стоит сделать попытку. Не сдаваться же без борьбы!

На дороге показалась стройная фигурка. Нажав на тормоза, он вильнул в сторону и чуть не угодил в канаву.

Подойдя, Кэти спокойно посмотрела на него через переднее стекло. Волосы у нее были распущены, нос испачкан, кофр с аппаратурой едва не волочился по земле, словно у нее не было сил закинуть на плечо непосильную ношу.

– Прошу извинить меня, – проговорил он, открывая дверцу, – задержался немного.

– Все в порядке! – обиды в ее голосе не чувствовалось. Она вздохнула и влезла на сиденье.

Сдав назад, Фиске развернул "джип" и поехал обратно, искоса поглядывая на пассажирку.

– Следите за дорогой! – с улыбкой сказала она.

Помолчав, он неожиданно предложил:

– Хотите посмотреть остров? Красиво не только на болоте. Я только что видел оленя.

– А я видела сразу двух олененков! – подхватила Кэти.

– Хвастунья!

– Правда, на краю болота, я сфотографировала…

– А как обстоит дело с коршунами?

Она устало покачала головой:

– Никак не удается разыскать гнездо. Только все та же птица, что и вчера. По-моему, она смеется надо мной. Чтобы заставить ее привыкнуть ко мне, я извела столько пленки, что и вообразить невозможно!

– Значит, вам придется остаться еще? – он постарался сказать это безразличным тоном.

– Придется, – печально ответила она.

Может, ей совсем и не нравится остров? Не все же любят уединение! А может, она относится к тому типу людей, которые просто не могут жить без привычного комфорта?

– Если не сниму коршунов, не получу денег, – просто объяснила Кэти.

Ему стало стыдно. Почему-то он думал, что хоть она и профессиональный фотограф, но снимает только ради собственного удовольствия, не для заработка.

– Завтра утром я поеду с вами, и мы обязательно найдем его, – пообещал Фиске, даже не вспомнив про лодку, по которой так тосковал.

– Спасибо, я и сама справлюсь, – и тут же воскликнула: – Разве нам не сюда поворачивать?

– Я хочу вам кое-что показать.

Они взобрались на узенький деревянный мост.

– Приехали.

Дорога оборвалась, прямо перед ними стоял старый вишневый сад в полном цвету.

– Ох! – не удержалась от восторга Кэти.

– Не хотите прогуляться? – не дожидаясь ответа, Фиске вылез из машины и пошел к дверце с ее стороны: – Если, конечно, вы не устали.

Оказавшись на мягкой траве, Кэти вопросительно посмотрела на него. Лицо у нее было такое счастливое, будто ей только что преподнесли приятный подарок.

– Спасибо!

Фиске не ожидал, что ее так тронет то, что он сам принимал как должное. На мгновение перед глазами возникло лицо Дьердье: она восторгалась только подарками в маленьких футлярах.

– Всегда пожалуйста!

Они пошли в сад. Почти одного с ним роста, Кэти шагала легко, будто привыкла проводить время на природе. Ее плечо случайно коснулось его, и Фиске захотелось обнять девушку, притянуть к себе, поцеловать, слиться с ней в одно целое. "Дурак, – сердито одернул он себя. – Ты едва знаком с ней, да к тому же, вполне возможно, что у нее есть другой мужчина". И он почему-то от этой мысли разозлился.

Осторожно ступая на осыпавшиеся лепестки, они дошли до конца сада, где земля шла под уклон, образуя подобие кратера: на одной его стороне стоял дом, на другой – ветряная мельница.

– Я видела ее с парома! – восхищенно воскликнула Кэти. – Мы на северном берегу острова.

– Точно. На самой северной точке. А мельница и сейчас действует. От нее получают электроэнергию.

– Кто?

– Семейство Пэков. Он поэт, а она специалист по нумизматике и куратор музея Фогга.

Он посмотрел на дом, словно ожидая, что Мэдлин Пэк вот-вот появится на пороге и помашет им рукой, но дом был необитаем.

Фиске повернулся к Кэти, но она уже убежала вперед и по вьющейся тропинке стала спускаться с обрыва вниз на пляж. Он немного постоял еще наверху, наслаждаясь запахом океана, наблюдая, как, достигнув кромки воды, Кэти развязала и сняла ботинки, закатала брюки и вошла в воду. Холодная вода заставила ее тут же выпрыгнуть обратно.

– Разве вам никто не говорил, что вода в океане не прогревается до конца июня? – спросил Фиске, подходя.

– Нет, – застонала она. – Боже, как холодно! Я привыкла к озерам, вода согревается в них гораздо быстрее.

В этот момент она выглядела безумно привлекательной.

– Быстрее одевайтесь, не то еще схватите воспаление легких. Давайте пройдемся по пляжу. Это поможет вам согреться, – он подал ей носки, и Кэти поспешно их натянула.

– Расскажите мне о Нельсоне, – попросила она после того, как они молча прошли по пустынному пляжу.

Фиске сдвинул брови. Как ни интересовала его Кэти, он все же сомневался, стоит ли ей рассказывать о проблемах острова и о себе. Но не хотел показаться невежливым.

– Он орнитолог и очень уважаемый человек, ездит по университетам и колледжам, выступает с лекциями. Возглавляет кафедру в Йелле, но большую часть времени проводит на Кинкайде.

– И всем сердцем его любит, – досказала Кэти.

– Да, остров для него что-то вроде религии…

Она поколебалась, щеки ее порозовели, затем застенчиво спросила:

– Вы тоже так чувствуете?

Фиске кивнул, не зная, как словами выразить свое отношение к Кинкайду. Он был частью его души. И вдруг спросил, посмотрев на ее руку:

– Вы не замужем?

– Нет.

– И у вас нет друга? – хотя тут же пожалел о своем вопросе: после Дьердье он не собирался связываться с женщинами.

– Нет.

– Почему?

– Потому что нет.

Конечно, не следовало об этом спрашивать, но Фиске ничего не мог с собой поделать. В этой женщине было что-то особенное, что буквально сводило его с ума. Поэтому вновь спросил:

– А был?

Кэти остановилась, серьезно на него посмотрела:

– Мне кажется, я не должна разговаривать с местными жителями. Или это условие действует только в одностороннем порядке?

Не чувствуя раскаяния, он пожал плечами и усмехнулся:

– Простите…

– Я бы предпочла не обсуждать мою личную жизнь…

– Или отсутствие оной? – Фиске с надеждой заглянул ей в глаза.

– Хватит об этом!

Он сконфузился:

– Поверьте, я не хотел…

Кэти взмахнула рукой и сердито прищурилась.

– Не имеет значения! Я три года встречалась с одним человеком, но совсем недавно мы расстались.

Она торопливо пошла вперед, но он быстро догнал ее. Ему хотелось знать о ней больше.

– Вы всегда хотели стать фотографом? – задал он более безобидный вопрос.

Девушка пожала плечами:

– В двенадцать лет тетя подарила мне первую камеру. Тогда я и увлеклась. У нас в школе была фотолаборатория, стала там заниматься… Это удивительная вещь – фотография!..

Ее лицо оживилось, порозовело, Фиске повернулся и пошел задом наперед, чтобы лучше ее видеть. Когда Кэти споткнулась, он протянул руку, но она резко отпрянула. Они уставились друг на друга.

– Пора возвращаться, – тихо проговорила девушка.

Ему так захотелось ее поцеловать, что пришлось засунуть руки в карманы, дабы удержаться.

– Давайте дойдем до конца и повернем.

Кэти кивнула и прибавила шагу, чтобы быстрее достигнуть полосы, где пляж врезался в воду.

– Расскажите, что было потом.

– Рассказывать особенно нечего. Однажды летом я устроилась клерком на работу в газету "Филадельфия инквайер" – так, ничего серьезного. Но там был фотограф, который брал меня с собой на съемки и многому научил. Помог выбрать первую настоящую камеру – лейку. Тогда я уже точно поняла, что стану профессионалом.

В это мгновение какое-то движение привлекло их внимание. Задрав голову вверх, Фиске воскликнул:

– Смотрите!

Над ними, отбрасывая тень на песок, кружил орел. Они наблюдали за ним, пока птица не скрылась за утесом.

– Не часто такое увидишь, особенно близко к берегу. Скорее всего, он прилетел специально для вас.

– Здесь даже птицы проверяют посторонних? – пошутила она.

Ему опять захотелось прижаться к ее губам. Словно почувствовав это, Кэти поторопилась перебить его желание:

– А вы давно на Кинкайде?

– Всего несколько дней. Я пять лет жил и работал в Лондоне. Теперь буду трудиться в Нью-Йорке. Вот перед началом получил недельный отпуск.

Фиске вздохнул, вспомнив офис, где просидел только один день перед отъездом на остров и где его ожидала куча дел.

– Вам нравится ваша работа? – полюбопытствовала Кэти.

– Я люблю ее, – не задумываясь, ответил он, потому что не мог жить без своего адвокатского ремесла.

– Вот я и чувствую то же самое, когда держу в руках камеру. Это моя жизнь.

Девушка так серьезно посмотрела на него, словно доверила свой главный секрет. Чтобы подавить вновь вспыхнувшее желание обнять ее, Фиске отвернулся.

Солнце уже садилось в воду, тень от скалы падала на песок. Легкий бриз вдруг перешел в пронизывающий ветер, казалось, температура сразу упала на несколько градусов.

– Сможете бежать? – он посмотрел на ее ботинки.

Ничего не ответив, Кэти понеслась по пляжу. Волосы ее развевались на ветру, из-под ботинок вырывались струйки песка. Фиске быстро догнал ее, побежал рядом.

– Хорошо бегаете! – похвалил он, когда они одновременно достигли подножья холма.

– И вы неплохо! – Кэти рассмеялась и импульсивно протянула ему руку.

Он взял ее, удивляясь тому, что рука оказалась теплой и точно вливалась в его ладонь, задержал на несколько секунд.

– Пойдемте, покажу вам мельницу!

Кэти посмотрела на подъем, который предстояло преодолеть.

– Уже поздно. Не хочу опаздывать на обед.

– Тогда я покажу ее вам в следующий раз! – не раздумывая сказал он. "Ведь будет же следующий раз!" – беспокойно подумал Фиске, ожидая ответа.

Не оглядываясь, девушка начала взбираться наверх. Фиске уже решил, что она не расслышала его слов, как ветер вдруг донес ее голос:

– В следующий раз!