Текст книги "Чужие секреты"
Автор книги: Кэрл Кэйл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– Может быть, у вас не в порядке линия? Вы жаловались телефонной компании?
– Конечно, но они говорят, что это не по их вине. И еще заявили, что если я не оплачу в ближайшее время телефонные счета, мне вообще не придется больше ни о чем беспокоиться.
– Но почему они так сказали? – удивилась Макси.
– Оказывается, последние пять или шесть месяцев Джералд не платил по счетам.
Скорее всего, это не имело отношение к убийству Джима, но журналистское чутье подсказало Макси, что эта история стоит того, чтобы ею заняться.
– Миссис Стэмп, если хотите, я могу приехать к вам.
– Ой, правда? Это было бы чудесно, я просто уже дошла. От дочки и зятя никакого толку, лучше бы они уехали на Аляску, как все время грозятся. В общем, приезжайте, я сейчас объясню, как добраться. Мы живем в Денвере, вы помните? Ехать довольно далеко, но ближе, чем до Аляски.
Дослушав бестолковые указания миссис Стэмп, Макси сама нарисовала карту и решила, что, несмотря на трудности, этим все-таки стоит заняться.
11
Грэди поднял трубку только после третьего звонка, потому что сперва он решил дожевать сандвич.
– Да, говорите.
– Ну что, ты взял план участка?
Грэди откашлялся:
– Э-э-э, понимаешь, мам, тут все не так просто.
– В чем дело?
– Земельное управление должно еще… разобраться. Карта пло… – Грэди запнулся, потому что он не умел достаточно убедительно врать.
– Так что с ней?
Резкость Винни, как всегда, заставила его похолодеть.
– Нечетко…
– Что нечетко?
– Ну, плохо напечатано.
– К концу недели я должна получить план.
– Нет про…
В трубке раздался щелчок. Грэди вытер пот со лба, чувствуя себя червяком, на которого чуть не наехало автомобильное колесо.
Прикрикнув на собаку, Рита Стэмп открыла дверь прежде, чем Макси успела позвонить. Несмотря на нечеткие объяснения Риты, найти их дом было несложно. Это была обычная кирпичная постройка, ничем не отличавшаяся от тех, что торговцы недвижимостью обычно предлагают молодым парам "для начала".
Взяв Макси за руку, хозяйка привела ее в гостиную, усадила на стул и спросила тихим, торжественным голосом, как распорядитель на похоронах:
– Вы так любезны, большое спасибо, что приехали. Не хотите ли кока-колы или чего-нибудь еще? – а потом зычно, как сержант на плацу, крикнула: – Молчать, Альф!
Схватив пса за ошейник, она потащила его на кухню, но там заговорила с ним ласково:
– Успокойся, Альф, тетя хорошая, она не будет у нас ничего красть. – Уже из кухни Рита начала объяснять Макси: – Это собака Джералда, поэтому она меня не очень слушается. Когда рядом был Джералд, я даже не понимала, от скольких забот была избавлена. Например, сегодня я хотела достать банку варенья, но оказалось, что Джералд всегда приносил банки из подвала сам, а я никогда этого не делала. Пришлось просто смешать сахар с корицей для пирога, – закончила миссис Стэмп, усаживаясь в качалку рядом с Макси.
– Полиция сообщала вам что-нибудь по поводу его исчезновения? – спросила Макси, доставая из сумки ручку и блокнот и показывая всем своим видом, что она готова приступить к работе.
– Они нашли его бумажник.
– Неужели? Где?
– На велосипедной дорожке у реки. Примерно в миле от места, где стояла машина. В той стороне, откуда мы ехали.
– Там ничего не было?
– Деньги и кредитные карточки пропали. – Рита вцепилась в подлокотники кресла так, что у нее побелели пальцы. – Пропали и пятьдесят долларов, которые я как раз могла бы заплатить телефонной компании.
– Миссис Стэмп… Рита… вы говорили, ваш муж не оплатил несколько счетов. С ним это раньше случалось? Простите меня за неделикатный вопрос, но каковы были его финансовые дела?
– Ничего, спрашивайте, полиция уже интересовалась этим. Они одни и те же вопросы задают по сто раз. Якобы они должны проверить и такую версию, – не сбежал ли Джералд, чтобы избавиться от финансовых проблем. – Макси открыла было рот, но Рита опередила ее: – Но это невозможно! Оставить меня одну, вот так, чтобы я беспокоилась… Нет, это невозможно. Даже если бы нам совсем нечем было платить по счетам, если бы мы задолжали бакалейщику, он бы этого не сделал.
– А вас никогда не касались денежные проблемы? – спросила Макси. Тон ее был сочувственным. Она искренне не понимала, как можно быть настолько зависимым существом.
– Нет, не касались. Я даже не представляю, куда подевалось то, что было у нас отложено. Немного, конечно, но кое-что было. А теперь вот позвонил еще юрист и спросил, продолжать ли ему вести дело о банкротстве, а я откуда знаю?
– Может быть, вы назовете имя следователя, который занимается делом Джералда, и я смогу у него еще что-нибудь узнать?
– Они все время меняются. Фамилия последнего что-то вроде Покмарк.
– Покмарк?
– Может, вы мне действительно чем-нибудь поможете? – сказала Рита заискивающе. – Вы напишите статью о том, как я попала в беду, и люди откликнутся. Часто тем, о ком пишут, что у них произошло несчастье, присылают денежные пожертвования, сочувствуют. Только не упоминайте о том, что я поместила объявление, обещая двести долларов тому, кто сообщит какие-то сведения о Джералде, а то подумают, что у меня и правда есть эти двести долларов.
– Рита, а как бы вы описали своего мужа, я имею в виду не внешность, а личность. Какой он человек?
– Боже, даже не знаю, никогда над этим не задумывалась.
Рита, подняв брови, смотрела на Макси, как будто ожидая, что та будет задавать ей наводящие вопросы.
– Ну, молчаливый или разговорчивый, серьезный или любит пошутить?
– И то и другое.
– И то и другое?
– Когда он разговаривает с клиентом, может так его уболтать и рассмешить, что у него рот заболит, а дома, бывало, двух слов из него не вытянешь. Я считала, что он хочет отдохнуть от людей, когда приходит домой. Его часто раздражало, когда мы с дочкой расспрашивали его о чем-нибудь, он вообще не любил шума. Однажды Джералд ударил дочку, когда она болтала без умолку, хотя тогда она была еще совсем маленькая. – Рита запнулась на середине последней фразы, но остановиться не сумела и выпалила все до конца. – Только этого не пишите, пожалуйста, а то получится, что он злой, а это не так, он просто вспыльчивый.
– Понимаю, – кивнула Макси. – А какие у него увлечения, интересы? Вы говорили, он играет в шары?
– Да. Еще он любит охоту, рыбную ловлю, оперу.
– Значит, он часто уезжал с ночевками и вообще не был домоседом?
– Вы спрашиваете, как полицейские. Да, он с юности привык ходить в туристические походы. Но не думайте только, что он сбежал, для того чтобы жить где-нибудь в пещере возле Гленвуда.
– Ну что вы, я так не думаю. А вы еще, кажется, упомянули об опере?
– Да. Я-то просто ненавижу эти завывания на каком-нибудь иностранном языке, но Джералд просто с ума сходил от всяких там костюмов, копий, шпаг и тому подобного. Да, я говорила вам, что у него была коллекция ружей?
– Нет, не говорили. – Похоже, Джералд был человек разносторонний. – А можно я посмотрю ее?
– Он все продал месяца четыре назад.
– А почему он это сделал?
Рита пожала плечами:
– Наверное, ему надоело. И потом, я думаю, нужны были деньги.
– На что же он потратил деньги? Он вам говорил?
– Могу только сказать, что я их не видела.
– Кому же он продал ружья?
Наверняка полиция уже шла по этому следу, но все равно Макси почувствовала возбуждение, знакомое всякому охотнику, выслеживающему дичь.
– Большую часть купил какой-то парень в Гранд-Джанкшн. Помню, как-то в воскресенье Джералд туда ездил.
– А фамилии его вы не знаете? Сохранились какие-нибудь бумаги?
– Полиция пересмотрела все бумаги Джералда, но ничего не нашла. Им вообще, по-моему, кажется, что я все придумала, но это не так, ружья были.
– Может, остался список ружей?
Рита отрицательно покачала головой. Ее явно раздражала эта тема.
– Я отыскала одну фотографию, где Джералд снят на фоне своей коллекции, но полицейским я ее показывать не стала. Какой толк? Сунут в папку и забудут.
– Мне бы очень хотелось взглянуть на нее.
На цветном снимке довольный человек в индейском головном уборе держал в одной руке револьвер, а в другой двустволку. Вся стена за ним была увешана винтовками и охотничьими ружьями.
– Можно я возьму эту фотографию? – попросила Макси. – Не стану класть ее в папку, и обязательно верну ее вам, – пообещала она.
– Хорошо, только если вы захотите напечатать ее в газете, то не забудьте написать, что ружей уже нет, а то какой-нибудь негодяй захочет их украсть, а у меня остался только один пистолет – он лежит под кроватью. Джералд учил меня стрелять из него – но чтобы выстрелить, я должна заткнуть уши и закрыть глаза, поэтому пользоваться им мне вряд ли придется.
Макси поднялась.
– У вас прелестный маленький дом. Нельзя ли заглянуть на кухню и в сад? Вы давно здесь живете?
– Мы переехали сюда, когда дочка была еще совсем маленькая, а теперь она замужем.
Не умолкая ни на минуту, Рита вывела Макси на бетонную площадку за домом.
– Я работаю в саду, а Джералд ухаживал за газоном, а сейчас его нет… Может, кто из ваших читателей захочет покосить?
Действительно траву пора было полить и подстричь. В саду росло одно чахлое дерево, два ряда кустов, и еще были разбиты несколько грядок, таких ухоженных и аккуратных, что они казались искусственными.
– А эти назойливые телефонные звонки, когда они начались? – спросила Макси, уже направляясь к выходу.
– Первый был в воскресенье вечером.
– Кто бы это мог быть?
– Иногда я слышу, как вешают трубку, иногда сразу гудит, когда я снимаю, иногда мне кажется, что вот-вот что-то сейчас произнесут. Как будто дух Джералда старается заговорить со мной. Я читала когда-то такую историю…
– Если вдруг вы услышите голос Джералда, уверяю вас, это будет настоящий Джералд, а не его дух, и тогда, надеюсь, вы позвоните мне.
– Да, вам и в полицию. Но ведь похитители говорят всегда: "Не вступайте в контакт с властями, если хотите опять увидеть дорогого вам человека".
– Почему вы думаете, что вашего мужа похитили? Ведь у вас нет денег на выкуп.
– Может, они обознались. Я однажды видела фильм…
– Я и так отняла у вас слишком много времени, – перебила Макси Риту, спускаясь по ступенькам и уже обдумывая свою следующую встречу.
– Когда будете писать статью, – попросила Рита, и глаза ее вдруг наполнились слезами, – упомяните, пожалуйста, что я ужасно без него скучаю, – вдруг он прочтет?
Резиденция президента местного отделения Национальной ассоциации охотников была под стать домику Риты Стэмп. Две гипсовые утки украшали цветочную клумбу возле крыльца, укрытого от солнца полотняным навесом. Макси остановила «тойоту» у тротуара и, не найдя звонка, постучала в дверь.
– Входите! – донесся голос из глубины дома.
Чувствуя себя не очень уютно, Макси открыла дверь незнакомого дома и, переступив порог, крикнула:
– Здравствуйте, это Макси Барнел. Я приехала к мистеру Мюлленбергеру!
– Последняя комната в конце коридора! – ответили ей издалека.
Она закрыла за собой дверь и чуть помедлила, чтобы сориентироваться. И без того узкий коридор был загроможден с обеих сторон книжными полками, столами, велосипедами и, естественно, увешан ружьями. Девушка двинулась вперед, заглядывая в открытые двери: гостиная, столовая, кухня. Всюду лежали стопки журналов, игрушки, кипы сложенного белья и беспорядочно разбросанная одежда. Мебели было многовато, и это создавало ощущение тесноты.
– Мистер Мюлленбергер! – еще раз позвала Макси, подозревая, что за последней дверью находится уже спальня.
– Входите!
Прежде чем войти, она заглянула в комнату. Человек, лежавший на постели и облаченный в пижаму, приветливо улыбнулся ей.
– Чем могу помочь вам? – спросил он.
Чувствуя себя Красной Шапочкой, Макси представилась:
– Я Макси Барнел из «Регард». Ваша жена сказала, что вы можете принять меня сегодня.
– Входите, входите. Простите, что я не встаю. Садитесь сюда. – Он указал на качалку в ногах кровати.
Пробираясь между стопками книг и кучами одежды, Макси заметила в углу комнаты инвалидное кресло. И наконец все поняв, успокоилась.
– Несчастный случай, ехал на мотоцикле, – пояснил Мюлленбергер, перехватив ее взгляд. – Четвертого июля. Сломал обе коленные чашечки, но собираюсь выжить.
Сложив руки на животе, он разглядывал ее поверх очков в металлической оправе. Довольно молодой, худощавый, с длинными волосами, он оказался совсем не таким, как представляла себе Макси. Она в нерешительности смотрела на качалку. Стоит ли садиться и терять время? Понятно, что он не в таком состоянии, чтобы лазить под машинами, устраивая взрывы. Неожиданно ей пришло в голову, что у нее есть и другой повод побеседовать с Родом Мюлленбергером. Она вынула фотографию Джералда Стэмпа и присела в кресло.
– Вы слышали, наверное, что в Гленвуд-Спрингз исчез человек. Его жена попросила меня помочь ей раскрыть эту тайну. Я не уверена, что мне удастся что-либо сделать, но все же хочу попытаться. Оказалось, что он коллекционировал оружие.
Мюлленбергер взял фотографию и стал молча ее разглядывать.
– Известно, что Джералд Стэмп продал свою коллекцию несколько месяцев тому назад кому-то в Гранд-Джанкшн, но никакой расписки не сохранилось. Не могли бы вы посоветовать, как найти покупателя коллекции?
– Ну, во-первых, это не коллекция, – сказал он, возвращая фотографию.
– Но ведь это же только часть всего собранного.
– Да, однако и по этому уже видно, что это не коллекция, человек просто любил огнестрельное оружие. У него не было направления, настоящий коллекционер собирает вещи вполне определенные – скажем, кентуккийские винтовки или пистолеты восемнадцатого века. А у Стэмпа здесь что попало – и кольт, и винчестер, и ремингтон.
– Значит, его коллекция не представляла никакой ценности?
– Попадаются отдельные ценные образцы, но все вместе вряд ли кого-нибудь могло заинтересовать, во всяком случае, не настоящего собирателя. Возможно, если кто-то хотел купить оружие, просто любое оружие, он мог бы купить и все.
– Террорист?
Образ Джералда Стэмпа становился все более загадочным.
– Не обязательно. Просто любой, кто имеет лицензию на торговлю оружием, мог пополнить свои товарные запасы. На вашем месте я бы взял справочник и обзвонил оружейные магазины в Гранд-Джанкшн.
– Отличная идея! – Убрав фотографию, Макси посмотрела ему в глаза. – А еще меня интересуют люди, которые умеют взрывать машины.
Ее собеседник отвел взгляд.
– Да, я слышал… ваш редактор… Очень сожалею.
– Конечно, я понимаю, что такого рода орудия уничтожения не ваша специальность. Едва ли вы можете мне посоветовать, как выследить того, кто убил его.
Мюлленбергер поправил у себя за спиной смятую подушку.
– Мисс Барнел, вам известно, что НАО подготовила тысячи солдат для отправки на фронты первой мировой войны? Часто они больше вообще нигде не обучались, прежде чем попадали за океан. Во время второй мировой было то же самое.
– Да нет, я…
– Мы гордимся тем, что уже сделали, и хотим быть полезными, если вдруг опять потребуется. Но поскольку людей, любящих оружие, очень много, то наверняка среди них есть и негодяи. Вы меня понимаете?
– Да.
– Вполне возможно, что убийца мистера Донована – большой любитель оружия, но, уверяю вас, не эта склонность сделала его убийцей.
– Конечно, я понимаю. Надеюсь, вы скоро встанете на ноги, – добавила она, улыбаясь.
– Не сомневайтесь. Вот смотрите. – И он поднял обе забинтованные ноги на несколько дюймов над кроватью.
Макси понимала, что должна бы порадоваться, но почему-то вместо этого огорчилась.
– Вдруг вам что-либо понадобится? Кто-нибудь есть в доме?
– Жена и дети скоро вернутся.
– Понятно. Спасибо за помощь.
– Не за что. Если у вас будут еще вопросы – звоните, – сказал Мюлленбергер, когда Макси подошла к двери. – Да, и еще… – Макси повернулась и удивленно подняла брови. – У этого Стэмпа, – он предостерегающе поднял палец, – не было коллекции, зато был целый арсенал.
– То есть?
– То есть, много ружей, которые могут стрелять. Поэтому вы должны быть осторожны.
– Спасибо за совет.
Макси была уже у выхода, когда услышала, как Мюлленбергер прокричал ей вслед:
– Если вам понадобится научиться стрелять в целях самообороны, обращайтесь в Ассоциацию!
12
Вернувшись в офис, Макси воспользовалась советом Мюлленбергера и обзвонила все магазины, торгующие оружием в Гранд-Джанкшн. О Джералде Стэмпе никто ничего не знал, кроме того, что было написано в газетах.
Часа в четыре, после утомительных и не менее бесплодных поисков, явился Рис. Он предложил ей выпить и готов был даже раскошелиться на обед, но Макси отказалась, увеличив на сегодня список его поражений.
Старина Окли, отсиживавшийся в Форт-Коллинзе, окончательно пал духом – полночь приближалась, а Аниты все не было. Грэди вместе с ним прислушивался к шуму моторов подъезжавших автомобилей и ждал, когда зазвонит телефон. Около десяти часов Грэди услышал в двенадцатом грохот. Он затаил дыхание, ожидая, что Окли начнет сейчас все крушить от злости. Однако стало тихо, и лишь в двенадцать часов ночи чувствительный передатчик позволил Грэди услышать, как звякнула цепочка и щелкнул замок. Скользнув в офис, молодой человек увидел в окно, что Окли направляется по шоссе к бару, причем совсем не хромая.
Номер газеты памяти Джима, вышедший в четверг, выглядел достойно, и Макси им очень гордилась. В верхнем правом углу, обведенный траурной рамкой, был портрет Джима, слева, симметрично портрету, – текст объявления с обещанием вознаграждения тому, кто поможет пролить свет на это трагическое событие.
Как и Рита, Макси не знала, где взять деньги для вознаграждения, – в данном случае пятьсот долларов. Но если понадобится, она готова выпросить, украсть, одолжить – все что угодно, лишь бы убийца Джима был найден. Она считала, что найти его – ее долг.
Она пощупала бицепсы своего бывшего супруга, когда он, нагнувшись над ней, изучал свежий номер "Регард".
– Как ты, готов начинать собирать следующий номер?
– Похоже, ты меня нанимаешь? – спросил Рис. – За сколько же?
Подыгрывая ему, она запустила руку в карман джинсов и вытащила смятую квитанцию и какую-то мелочь.
– О, ну тогда я согласен. Вперед!
Сэм Рассел позвонил, когда Макси разбирала почту. Они с Рисом кидали монетку, и Рис проиграл – ему досталось заниматься рекламой.
– Привет! – поздоровалась она с Сэмом, вскрывая последний конверт и откладывая в сторону очередной счет. – Лео Крауну пора нас вводить в права наследования, и мне ужасно не хочется портить репутацию Джима и становиться злостной неплательщицей.
– А что, он никогда не заставлял ждать кредиторов?
– По-моему, бухгалтерия у него в полном порядке.
– Ему никто не должен, и он никому?
– Думаю, шантаж здесь ни при чем. – Устроившись поудобнее в кресле, Макси потянулась. – А что у вас нового?
– Единственные отпечатки пальцев, которые удалось обнаружить на конвертах, принадлежат Доновану.
Макси помолчала, потом спросила:
– И что же?
– Да ничего. Я собираюсь сегодня где-нибудь поужинать, но терпеть не могу делать это в одиночестве.
Макси даже не спросив, в чем он будет, предложила:
– Может быть, у Беннингана, в половине седьмого?
Входная дверь открылась, в комнату ворвался уличный шум.
Макси пришлось заткнуть ухо пальцем, чтобы услышать ответ Сэма:
– Лучше в семь, и можете считать, что у вас сегодня свидание.
– Ого! А мне казалось, что это я делаю вам одолжение.
Посетительницей Макси оказалась молодая женщина с тонкими косичками в коротеньком ярком сарафане. Впрочем, ничего необычного, на Пэрл-стрит такое не редкость. Макси улыбнулась ей и сделала знак, что поговорит еще одну минуту. Кивнув, женщина бросила клетчатый рюкзак на стул возле стола Макси и сложила руки на груди. Сэм произнес:
– … Поднимите и проверьте.
Макси не очень поняла, что он хотел сказать, но ей это было и неважно.
– Тогда увидимся вечером, – сказала она.
– Пока, Макс!
Она вздохнула и повесила трубку. Сначала эти его наряды, теперь имя ей придумал… Почему она не может найти мужчину, который не нуждался бы в перевоспитании?
– Чем могу быть вам полезна? – спросила она терпеливо ожидавшую женщину.
– Вы оставили сообщение на моем автоответчике. Я оказалась здесь поблизости и решила узнать, что вы хотели. Если вы насчет рекламы, то мне платить нечем.
– Боже! Простите! Не могу сообразить. Как ваша фамилия?
– Ким Овиэт. – И поскольку вид у Макси был по-прежнему недоумевающий, добавила: – Вы хотели учиться играть на гитаре?
Макси покачала головой.
– Вам нужен графолог?
– Точно! – Макси с облегчением вздохнула. – Извините меня за такую забывчивость. Садитесь, пожалуйста.
– Я беру за устное заключение десять, а за письменное – двадцать долларов, – сказала Ким, никак не реагируя не приглашающий жест Макси, указывавшей ей на стул. Она ожидала, подойдут ли ее условия.
– Я не собиралась вам платить, я хотела взять у вас интервью. Это послужило бы вам рекламой, вы бы стали известны. – Женщина скептически поджала губы и немного отступила. – А если ваша экспертиза поможет следствию, вы получите вознаграждение – пятьсот долларов.
Ким протянула руку за рюкзаком, но не для того, чтобы уйти, а чтобы освободить стул.
– Хорошо, я согласна. Что вы хотите узнать?
Макси принялась ворошить бумаги на столе, открывала и закрывала ящики, пытаясь вспомнить, куда она сунула фотокопии писем, которые сделала в полиции.
– Тут у меня должны быть письма с угрозами. Может быть, вы могли бы сказать что-нибудь о человеке, который написал это?
– Попробую.
– Ага, вот они! – Макси извлекла из папки листки. После того как она разложила их перед Ким, наступила долгая тишина.
– Прежде всего, я могу сказать, что этот человек – пессимист. Видите, строчки ползут вниз? – Ким ткнула в листок ногтем, покрытым перламутровым лаком.
– Ага.
– Скрытный.
– Понятно.
– Бережливый, рассудочный…
– Рассудочный?
– Холодный, собранный, спокойный.
– Вы уверены? – не удержавшись, спросила Макси.
– Да, очень выдержанный.
– Почему вы так думаете? Ведь, судя по содержанию письма, человек в ярости?
– Графологи не анализируют смысл слов, они читают почерк. Видите черточку на «в»? Она слегка загибается вниз, это значит, что человек прекрасно владеет собой; кроме того, она ровно посредине, не высоко и не низко, а это тоже свидетельствует о самообладании.
Макси процедила сквозь зубы:
– Тем самым, мы ищем респектабельного, консервативного, хорошо владеющего собой человеконенавистника.
Уловив скепсис в словах Макси, Ким встала и, протянув ей листки, взяла рюкзак.
– Насколько я понимаю, вам не интересно, что означает большая петля у «t», – сказала она.
– А что она означает?
– Доброту и участие.
Макси поднималась по лестнице, цокая высоченными каблуками, за ней следовал Сэм Рассел. Они побывали в ресторане, где много всего съели и выпили, потом сходили в кино, и теперь ее раздирали противоречия: с одной стороны, ей очень хотелось спать, а с другой, было любопытно: такое же безвкусное белье у Сэма, как и одежда.
Моэ, кот Джима, встретил их возле двери и пожаловался на одиночество. Макси мягко отодвинула его ногой и включила свет, ободряюще улыбнувшись Сэму, который нервно поправлял узел на желто-красном клетчатом галстуке.
– Садись, – сказала она, направляясь в ванную, чтобы глянуть на себя в зеркало. – Я сейчас вернусь.
– Можно я пока сварю нам кофе? – спросил он, проходя на кухню.
Не успела она ответить, как зазвонил телефон.
Она замерла, услышав осипший голос Риты Стэмп: "Макси, Макси!" Похолодев от испуга, она кинулась в комнату, чтобы поднять трубку.
Раздался какой-то грохот, потом чертыханье, как будто Рита на том конце провода уронила аппарат. "Извините, но я не могу больше вынести этого!" – послышался ее голос.
Тишина. Макси в ужасе уставилась на Сэма, который застыл, держа в руке ложку с растворимым кофе.
– Наверное, лучше… – начала она.
Автоответчик воспроизвел ужасающий грохот. Безмятежная тишина, еще минуту назад царившая в комнате Макси, была нарушена взрывом. Макси дернулась, словно ее ударило током, Сэм просыпал кофе на пол. Он подтащил ее к телефону, сорвал трубку и пытался что-то кричать в нее. Потом он начал жать на рычаг, чтобы разъединиться, но ничего не получалось.
– Там трубку не повесили! Ты знаешь, где она живет? – Сэм устремился к двери.
– Да, но…
– Идем, надо позвонить в полицию.
– Она живет в Денвере! – прокричала Макси, когда, прыгая через несколько ступенек, они бежали к машине.
Ранее ничем не примечательное жилище Риты Стэмп было сейчас хорошо заметно издалека. Сэм остановил машину на противоположной от Ритиного дома стороне улицы, и они подошли к полицейскому ограждению. Пока Рассел разговаривал с коллегой, Макси разглядела, что в доме повсюду горит свет. Завершив разговор кивком головы, Сэм взял ее под руку и повел к дому.
– Не трусишь?
– Я ведь репортер.
– Ну что ж, если ты такая смелая, то пойдем.
– А что случилось?
– Она мертва. Может быть, тебе придется ее опознать.
Нельзя сказать, чтобы это известие было для Макси совершенно неожиданным, но ее как будто обдало ледяной водой. Сэм предъявил свой полицейский значок, и люди в форме пропустили их в дом.
– Не дотрагивайся ни до чего, – предупредил Рассел, мельком заглядывая в пустую гостиную и кухню и направляясь в глубину небольшого коридора, откуда слышались голоса. Комната была полна народа, здесь были только мужчины, в основном, одетые в форму. Сэма и Макси заметили, и один из полицейских отрывисто бросил:
– Сюда нельзя!
– Грэг Чески! – окликнул кого-то Сэм через головы.
– Давай сюда! – отозвался голос из глубины комнаты.
Держась за Сэма, Макси вошла в комнату и застыла перед кучей окровавленного тряпья, с ужасом осознавая, что перед ней Рита Стэмп. Женщина лежала на кровати, одна нога, казавшаяся очень белой, была спущена на пол. Макси захотелось поправить ее задравшуюся юбку, хотя лучше было бы закрыть не бедра, а лицо Риты, вернее то, что от него осталось.
Макси отвернулась, боясь, что ее вырвет.
– Эй, Сэм, как тебя сюда занесло? – приветствовал их коренастый человек с усиками.
– Привет, Грэг! – отозвался Сэм. – Я так понимаю, что мы свидетели по этому делу. – Это Макси Барнел, она разговаривала с миссис Стэмп в тот момент, когда раздался выстрел. – Он кивнул на валявшуюся на теле Риты телефонную трубку.
Теперь Макси заметила небольшой пистолет, лежавший в нескольких дюймах от безжизненной руки.
Грэг поинтересовался у Макси:
– Она ваша родственница? Подруга?
– Я хотела помочь ей как профессионал. Я всего лишь несколько раз с ней беседовала.
– Но это точно она, Рита Стэмп? – спросил Грэг.
Макси заставила себя повернуть голову, избегая смотреть на изуродованное лицо. Сэм прохаживался по комнате, держа руки за спиной и напоминая любознательного посетителя музея.
– Как ты думаешь, это убийство или самоубийство? – спросил он коллегу.
– Возможно, или то, или другое. А что она сказала по телефону?
– Слушайте, а нельзя ли это обсудить в другой комнате? – попросила Макси.
– Разумеется. – Грэг широким жестом указал на дверь, словно гостеприимный смотритель музея.
