Текст книги "Чужие секреты"

Автор книги: Кэрл Кэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

7

Июльское воскресенье в Бульдере, штат Колорадо. В такой день приятно побродить по окрестным холмам, или просто позагорать в шезлонге, или отправиться за покупками на Перл-стрит.

Однако сегодня Макси не расположена была предаваться удовольствиям. Надев любимые джинсы и полосатую рубашку, она побежала в редакцию. Вставляя ключ в замочную скважину, она подумала о том, сколько раз Джим так же приходил сюда по воскресеньям. Открывал дверь, работал целый день, закрывал, шел домой. Казалось бы, ничего особенного, все одно и то же, но она ничего бы не пожалела, лишь бы вернуть те дни.

– Привет, – сказал Рис. – Ты тоже не усидела дома?

Он устроился за ее столом, а его, как обычно, был завален бумагами. Перед ним лежал последний выпуск их еженедельника; несколько заголовков было подчеркнуто ярко-зеленым маркером. Вместо того чтобы освободить ее место, он подтолкнул к ней свое кресло на колесиках.

– Что это? – Не обратив внимания на кресло, она склонилась над столом, разглядывая разрисованную газету.

– Эти статьи я хочу проверить. Надо выяснить – нет ли в них мотивов, которые могли бы объяснить убийство Джима.

– Не хватайся за все сразу. Я хочу заняться тем же.

– Пожалуйста, я возьму первую половину газеты, а ты вторую.

– Что ты несешь? Вторая целиком состоит из рекламы и объявлений.

– Ну и что. Его могли убить и из-за этого.

Макси достала из своего стола экземпляр газеты за двадцатое июля, желтый маркер и, усевшись за стол Джима, принялась за работу.

– А как Моэ? – спросил Рис, переворачивая очередную страницу.

– Он просто прелесть. – Макси сняла зубами колпачок и подчеркнула три фамилии на первой странице.

Моэ оказался желтоглазым серым котом с белыми лапами и светлым подбрюшьем. Когда она нашла его, он приветствовал ее как старого друга и, громко мяукая, горько пожаловался ей на дурные условия содержания в приюте для бездомных животных.

– Как ты думаешь, почему Джим назвал его Моэ? – спросила Макси, когда они везли его к ней домой.

– Потому что он не похож ни на Керли, ни на Ларри, – отпустил очередную шуточку Рис.

Макси отметила еще одну фамилию и перевернула страницу. С фотографии на нее смотрела ничего не подозревающая, улыбающаяся Макси Барнел. Она не ведала еще, какое несчастье подстерегает ее впереди. Макси перечитала вопросы и ответы в своей колонке. Неужели жертва флоридских мошенников имеет отношение к убийству? Или перевозбудившийся муж? Если эти люди и имели на кого зуб, то только не на Джима.

Следующая страница. Статья Джима о пожаре в Бульдерском каньоне: "…Дайте дураку спичку – и дело сделано – пожар. Злой умысел или случайность? Какое это имеет значение для тех, кто остался без крыши над головой! …Виновные должны понести ответственность".

– Статья о пожаре? – Рис заглянул ей через плечо. – Я ее уже отметил для себя.

– Слушай, если мы начнем спорить уже сейчас, то вряд ли выпустим приличный номер на следующей неделе. Давай составим список статей, которые вызывают подозрение, и разделим его пополам.

– Вы, как всегда, правы. Да нет, нет, я не шучу, – добавил он, заметив, что она зло прищурилась.

Через час список был готов. Напечатанный на машинке через один интервал, он занял две страницы. И все же Макси полагала, что в него вошли не все имена тех, кто мог подозреваться в причастности к убийству. "Ну ничего, – решила она. – Список можно будет дополнить, если проверка не даст никакого результата". Она уговорила Риса уступить ей статью о пожаре. Пожалуй, с этого она и начнет – пожарники ведь работают и по воскресеньям.

– Пожарная часть слушает, – после первого же гудка отозвался низкий мужской голос.

– Здравствуйте, это говорит Макси Барнел из «Регард». Я хотела бы узнать, установлена ли причина пожара в Бульдерском каньоне.

– Гм… Вам лучше поговорить с лейтенантом. – Микрофон прикрыли рукой, но Макси все-таки услышала: – Эй, Дейв, иди поговори с девицей из "Регард".

– Слушаю, – раздался еще более густой бас.

– Я хотела бы выяснить результаты расследования причин пожара, который случился в начале месяца.

Судя по тону, собеседник не испытывал ни беспокойства, ни интереса:

– Обычный лесной пожар, следствие неосторожности.

– Фамилии и адреса тех, кто виноват.

– Господи! Не знаю я… Подождите. – Трубку положили на стол, и Макси услышала обрывок жаркого спора о достоинствах местной бейсбольной команды. С грохотом задвинули металлический ящик. – Шизуко Тогава.

– Как, простите? – Ее шариковая ручка замерла над блокнотом.

– Японец. – Он продиктовал фамилию по буквам. – Живет в Токио. Вам адрес нужен?

– Вы уверены, что это он виноват? – Макси удивленно подняла брови.

– Они с женой. Оба были глубоко удручены собственной неосторожностью, а мужа нам пришлось удерживать – он все порывался сделать себе харакири перочинным ножом. Они вылетели на родину на следующее утро и тут же выслали чек на десять тысяч долларов.

– Ну и ну…

– Вот так. Хотите еще что-нибудь узнать?

– Спасибо, достаточно.

Она сказала неправду, ей было этого вовсе недостаточно. Надо было искать того, кто мог убить Джима.

Рита Стэмп сидела в тени на складном металлическом стуле возле своего дома и лущила горох для заморозки. Ее дочь Дженис и зять Берти валялись без дела неподалеку на солнцепеке, но помощи не предлагали. Берти, устав, видимо, кидать зеленые сливы в дверь гаража, снял с себя рубашку.

"Можно подумать, что сейчас он покроется ровным загаром. Белый, как сметана. Наверняка сгорит", – подумала Рита. Альф бродил по двору, высунув от жары язык. Берти щелкнул пальцами и посвистел. Пес остановился, поднял уши и, не обращая внимания на Берти, бросился к Рите.

– Старина Альф скучает по папе больше, чем ты, – сказала Дженис.

Рита хмыкнула и взяла следующий стручок.

– Через какое время он будет считаться умершим? – спросил Берти.

– Ты в завещании не упомянут, так что не волнуйся, – огрызнулась Рита.

– Ты хочешь сказать, что папа оставил завещание? – сказала Дженис таким тоном, словно уличила мать во лжи.

А почему, собственно, ложь? Ведь Джералд вполне мог написать завещание и ничего ей не сказать. Она промолчала и потянулась за новым стручком.

– Жаль, что он продал свою коллекцию ружей, – бросил Берти и, сорвав маргаритку, принялся методично обрывать лепестки. – Там было кое-что, от чего бы я не отказался.

Рита беспомощно уронила руки на колени и взглянула на молодых людей. Ей пришло в голову, что им обоим не помешало бы постричься и помыться.

– Не говорите о нем как о покойнике. Он обязательно вернется.

Следующая статья Джима, которую они с Рисом отобрали и которая досталась ей, касалась нового закона штата Колорадо о защите прав охотников. Статья была довольно предвзятая: "С введением этого закона, – писал Джим, – уже не считается предосудительным шуметь, кричать, трубить в рожок, вызывая лавины и камнепады в горах. Национальная ассоциация охотников сделала все возможное, чтобы закон, позволяющий человеку истреблять животных, был принят. Представитель НАО Род Мюлленбергер отказался отвечать на вопрос, сколько сот долларов было потрачено на то, чтобы протащить этот закон. Какова бы ни была сумма, понятно, что это снова плата за молчание".

Макси почесала в затылке и полезла за телефонной книжкой Джима. На букву «н» она нашла координаты НАО и телефон Мюлленбергера. Размышляя, как приступить к делу, она задумчиво рассматривала Риса, который заснул за ее столом, положив голову на руки. Придвинув к себе телефон, она набрала номер.

– Алло! – пропищал детский голос.

– Могу я поговорить с мистером Мюлленбергером?

– Пап! – крикнул ребенок прямо ей в ухо. – Он идет, – добавили уже тише. Сопение, раздавшееся в трубке, указывало на то, что ребенок ждал вместе с Макси.

– Как ты проводишь лето? – спросила Макси у малыша.

– Хорошо, недавно мы устраивали фейерверк.

– Да ну? У тебя, конечно, есть игрушечное ружье или пистолет?

– Алло! – послышался другой, но тоже довольно писклявый голос.

– Добрый день. Мне нужен Род Мюлленбергер.

– Это его жена. Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

– Я пишу статью для "Солдат удачи". Хотелось бы договориться о встрече с мистером Мюлленбергером.

– Хорошо. Может быть, в следующую среду? Где-нибудь во второй половине дня?

– Прекрасно. Но нельзя ли мне все-таки поговорить с…

– Двадцать пять, одиннадцать, Флэтайрон-Вэй.

Макси торопливо записала в блокнот.

– Какой город?

– А, Бульдер. Я передам, что вы приедете. До свидания.

– Может быть, запишете мою фамилию?

Послышался щелчок, и в трубке загудело. Макси представила себе, как эта бестолочь сообщает мужу, что он должен встретиться неизвестно с кем и непонятно в какое время в среду. Неудивительно, что этот человек неравнодушен к ружьям. Остается только выяснить, любит ли он еще и бомбы.

«В моем мотеле будет бассейн», – решил Грэди. И еще кафе с баром, а там огромный аквариум с рыбками, какой он видел в одном месте. Он поставит «жучок» в каждый стол. Молодой человек лежал на спине, закинув руки за голову, и вполуха прислушивался к тишине в двенадцатом номере.

После того, как они договорились насчет номера, женщина, назвавшая себя Анитой Окли, уехала, а мужчина остался. В полдень мальчик принес к нему в комнату заказанную пиццу, больше никаких событий не было, весь день прошел спокойно. Таким же обещал быть и вечер.

Сев, Грэди включил свет и положил на колени последний выпуск «Санди-Пост». "Не видели ли вы этого человека? – гласила подпись под фотографией коротко стриженного мужчины. – Джералд Стэмп из Денвера. Исчез в четверг. Семья предлагает двести долларов тому, кто сообщит о месте его нахождения".

Грэди покачал головой. Ну и ну, всего-навсего двести баксов. Не очень-то они хотят, видно, чтобы он нашелся. Впрочем, за один телефонный звонок и двести не так уж плохо.

Теребя нижнюю губу, Грэди опять задумался о том, как бы получше организовать наблюдение за затворником из двенадцатого номера. Встав с кровати, он заправил рубашку в брюки, сунул ноги в сандалии и, достав два полотенца из шкафа с чистым бельем, вышел из комнаты. Вечер был приятный и прохладный, небо усеяно звездами.

Грэди шел к двенадцатому номеру, раздумывая о том, не стоило ли ему и на этот раз прихватить с собой молоток. Из-под двери виднелась полоска света и доносилось невнятное бормотание диктора. Судя по всему, это были «Новости» девятого канала.

Постучав в дверь, молодой человек крикнул: "Служащий мотеля!" Телевизор смолк, и примерно через минуту дверь распахнулась. Перед ним стоял человек примерно его роста и комплекции. На нем были широкие штаны и рубашка свободного покроя. Седая львиная грива, как у Альберта Энштейна, лицо, испещренное морщинами. Нет, это не Джералд Стэмп. Обнажив нижний ряд зубов, старикан довольно приветливо улыбнулся:

– В чем дело?

– Миссис Окли просила принести пару лишних полотенец. Видимо, хотела вымыть голову. – Грэди протянул руку и ждал, когда мужчина возьмет полотенца. Тому пришлось взять их.

После некоторого замешательства мужчина пробормотал что-то себе под нос, а потом внятно произнес:

– Должно быть, это ошибка. Она сегодня не вернется.

– Да? О, простите, что побеспокоил вас, мистер… э-э-э… Окли?

– Окли, – кивнул тот. – Спасибо, юноша, я передам их миссис Окли. – Попятившись, он улыбнулся и закрыл дверь.

Возвращаясь к себе, Грэди задумчиво щурился. Старый хрен… Неужели он до сих пор гигант в постели? Наверное, богатый, раз заполучил такую красотку, как эта Анита. А вообще что-то тут не то. Грэди показалось, что он чувствует, как пахнет хлоркой в бассейне его нового мотеля.

8

Понедельник. Даже слово какое-то противное – понедельник. Макси глубже зарылась в подушку, и если бы у ее уха не заурчал Моэ, требуя завтрака, она бы опять заснула. Зазвонил телефон. Отогнав кота, Макси на ощупь нашла трубку.

– Доброе утро, мисс Барнел. Это Сэм Рассел. Хочу сообщить вам, что вы можете просмотреть бумаги Донована в любое время, хотя пока я не могу вам разрешить взять их с собой. Они включены в дело. Вероятно, мистер Мэйси тоже захочет ознакомиться?

– Хорошо, мы сегодня обязательно заедем. Вы узнали хоть что-нибудь про бомбу?

– Похоже, что это не бомба.

– Что? – Макси вскочила.

– Кто-то соединил проводом зажигание с бензобаком.

– Простите, не поняла.

– Когда Донован завел машину, искра зажигания попала в бензобак.

– Значит, не исключен несчастный случай?

Моэ легко вспрыгнул на кровать очень грациозно, несмотря на свои солидные размеры. Макси поглаживала его мягкую шерсть.

– Нет, несчастный случай исключен, – уверенно ответил Рассел. – Машину именно хотели взорвать – это хорошо продуманное убийство.

– А-а-а… – протянула Макси.

– Мы будем поддерживать с вами связь.

– Обязательно.

– А у вас все в порядке? – В его голосе Макси послышались заботливые нотки.

– Кажется, да. А почему вы спрашиваете? Вы думаете, что… ну… может быть, я, или Рис… Мы же теперь одни остались в газете.

– Одному Богу известно. Мне бы не хотелось вас тревожить, но всякое может случиться. Лучше, если вы будете проявлять осторожность. Будьте осмотрительны, Макси, вы поняли? Хотя мы отрабатываем не только эту «газетную» версию, мы проверяем друзей и знакомых Донована, возможно, у него была и возлюбленная… Мало ли у кого мог найтись повод возненавидеть Донована. Послушайте, только поймите меня правильно: у Риса Мэйси не было причины ненавидеть шефа?

– Ну-у-у…

– Подумайте как следует, прежде чем ответить.

Макси потерла переносицу, закрыла глаза и постаралась представить себе двух мужчин: легкомысленного Риса и решительного, серьезного Джима. Ни тот, ни другой не были скандалистами. Она не могла припомнить, чтобы между ними были серьезные разногласия, кроме того случая, когда они поспорили, какого пива купить для торжества по случаю первой годовщины существования редакции. Припомнилось, как они сидели за своими столами и весело поглощали сосиски, купленные у уличного торговца…

– Макси, куда вы пропали?

– Вы же сказали мне, чтобы я как следует подумала. Я подумала – они никогда не ссорились.

– Вы же помните, что ни у вас, ни у Риса нет алиби на то время, когда был подготовлен взрыв. Я не предполагаю, что это сделали вы или Рис, но мой долг…

– Я понимаю… – Макси хотела уже закончить разговор на этой невеселой ноте.

– Итак, мой долг диктует мне, что я должен предложить вам поужинать со мной сегодня.

Застигнутая врасплох, Макси выпалила первое, что пришло ей в голову:

– С удовольствием, только с условием, что вы наденете другие брюки.

– Где же ты собираешься обедать с нашим доблестным инспектором? – спросил Рис, когда Макси сообщила ему о предстоящем ужине. Они сидели у себя в офисе, занимаясь каждый своим делом.

– Между прочим, знакомство с полицией может оказаться весьма полезным для журналиста, – ответила Макси, вычеркивая из своего блокнота Общество защиты нравственности и внося Национальную ассоциацию охотников. В скобках она пометила – Мюлленбергер. – Кроме того, не мешает наладить отношения с Сэмом еще и потому, что я подозреваюсь в убийстве Джима. Впрочем, как и ты.

– Да что ты? И какие же у нас мотивы?

На этот, казалось бы, риторический вопрос они неожиданно получили ответ через двадцать минут. Дверь отворилась, и вошел долговязый и худощавый, сложением напоминавший подростка, человек. Однако глубокие морщины вокруг рта и возле глаз говорили о том, что он или вынужден слишком часто улыбаться, или слишком много времени проводит на солнце и ветре. Белесые жидкие волосы его были гладко зачесаны назад. Макси почему-то подумала, что он должен говорить с австралийским акцентом.

– Мисс Барнел? – Он сделал неправильное ударение.

– Барнел, – поправила его Макси.

– Лео Краун. – Он дружески протянул Макси руку. – А вы Рис Мэйси? Рад, что застал вас обоих. Надеюсь, ничего, что я без звонка?

Решив, что он коммивояжер, Макси напустила на себя суровый вид.

– Я из страховой компании. Не возражаете, если я сяду?

Она указала ему на стул и довольно сдержанно сказала:

– Простите, но мы сегодня очень заняты, как, впрочем, и всю неделю. Мы должны выпустить очередной номер газеты, несмотря на то, что нет нашего главного редактора.

– Я все знаю. Именно потому я и пришел. Джим Донован был нашим клиентом. Я должен задать вам несколько вопросов, прежде чем мы выплатим вам страховой полис. – Он деликатно взялся за спинку стула, ожидая, когда ему еще раз предложат сесть.

– А, понятно. Что бы вы хотели узнать, мистер Краун? – поинтересовался Рис.

– Зовите меня просто Лео. – Он уселся и положил ногу на ногу. – Во-первых, я хочу сказать, что предлагаемые вопросы – это формальность, вызванная тем, что мистер Донован погиб при невыясненных обстоятельствах.

Направление мыслей Макси приняло неожиданный характер. Ей пришло в голову, что Сэм Рассел мог бы поучиться одеваться у мистера Крауна: серые брюки, клетчатая рубашка спокойных тонов, темные в тон носки.

– Джим оформил полис около года назад. Он когда-нибудь обсуждал это с кем-то из вас? – Они одновременно отрицательно покачали головами. – Это обычное страхование от несчастного случая. Полис предусматривает оплату долгов, связанных с газетой, а также погашает долг по закладной на дом.

– Отлично, – сказала Макси, с горечью подумав о том, как, наверное, порадуется Тэсс.

– Однако выплата может быть отсрочена, до окончания расследования. Как я понимаю, вы оба в числе подозреваемых, хотя и без особых оснований. Я уверен, что…

– Мистер Краун, пожалуйста, перейдите к делу. Что вы хотели спросить?

Он улыбнулся:

– Это вы убили Джима Донована?

Макси, стараясь сдержать гнев, ответила:

– Нет, не я.

– Есть ли у вас какие-либо собственные предположения по поводу убийства?

– Разумеется, нет.

– Мистер Мэйси, к вам те же вопросы.

– Нет, нет и нет.

– Ни с одним из вас мистер Донован не говорил о том, что собирается нанять кого-нибудь, чтобы его убили?

В изумлении они уставились на него.

– Нет? Нет. И никто из вас не нанимал убийц? Нет? Нет. Так как вы не в суде и не давали присяги, ваши ответы не очень-то много значат, но, тем не менее, я должен был вас об этом спросить. Вы понимаете?…

– Нет, я ничего не понимаю! – Макси вскочила, с грохотом отодвинув стул. – Зачем вам понадобилось задавать нам эти глупые вопросы?

Он подался вперед и в упор посмотрел на нее.

– Потому что наследники, – те, на кого была оформлена страховка, – не должны быть виновны в смерти завещателя.

Макси шлепнулась на стул.

– Рис и я?

– "Регард" и все остальное будет принадлежать вам – Краун выразительно обвел глазами комнату.

У них было полно работы – надо было писать статьи, брать интервью, фотографировать, договариваться с рекламодателями, но они сидели в редакции и ничего не делали, подавленные таким неожиданным даром и одновременно ответственностью.

– Ты уже начал искать другую работу? – спросила Макси у Риса.

– Первым делом я хотел решить, куда мне переехать.

– В Нью-Йорк? Или, может, на Гавайи?

– В Колорадо-Спрингз.

– А теперь как?

– А теперь, наверное, я буду болтаться здесь вместе с тобой до тех пор, пока один из нас не взвоет. – Откинувшись на спинку кресла, Рис с грохотом водрузил ноги на стол. В конце концов, теперь это его собственность! – До сих пор не могу понять, почему Джим это сделал? Почему он повел себя так предусмотрительно? О чьем будущем он заботился? Твоем? Моем? Газеты?

– Мы были его семьей, а газета – ребенком, – ответила Макси, сжав зубы. – Он бы взбесился, если бы увидел, как мы сейчас попусту теряем время. – Она вскочила и схватила сумку. – Я еду в полицию читать письма. Кстати, и тебе предложили сделать то же.

– Другими словами, тебя надо отвезти.

– Первое, что нам надо сделать, – это нанять секретаршу, – говорила Макси, опуская правое стекло «фиата». – Нужно, чтобы кто-то занимался письмами, рекламой и, главное, подходил к телефону.

– Да брось, у тебя самой это отлично получается.

– …Студента, с факультета журналистики, который бы согласился работать за небольшую плату, чтобы набираться опыта.

– Девушку, хорошенькую, незамужнюю, умеющую готовить.

– Благодарю, я сама составлю текст объявления.

– И еще с хорошим характером. Чтобы с ней легко было иметь дело.

– Да заткнись ты!

Рис нетерпеливо постукивал по рулю, остановившись перед светофором.

– Слушай, может, не надо говорить Расселу, что Джим оформил на нас свою страховку?

Макси махнула рукой:

– Значит, ты считаешь меня не только занудой, но и дурой?

В полицейском участке на Тридцать третьей улице было прохладно и тихо. Дежурный указал им кабинет Сэма Рассела. Это была угловая комната на первом этаже, окна которой выходили на автостоянку. Кабинет казался бы просторным, если бы в нем стоял один стол. Допустим, можно было бы поставить и второй, но туда воткнули четыре. Сэм находился в комнате в одиночестве. Сидя за дальним от входа столом, он сделал приглашающий жест и указал им на пластиковые стулья. Присев, Макси тайком бросила взгляд на его широкие черные брюки, которые, как всегда, плохо сочетались с рубашкой лимонного цвета в крапинку.

– Мы нашли четыре письма, – сказал Сэм, доставая их из папки. – Донован предусмотрительно сохранил конверты, поэтому мы можем установить, что он получил их в этом году. Два из них – в этом месяце. Причем оба, похоже, написаны одним и тем же почерком.

Он разложил конверты на столе, и Макси склонилась, чтобы получше рассмотреть их. На двух последних адрес написан был карандашом, крупными печатными буквами, фамилия Джима с ошибками – Доннаван.

– Обратного адреса, конечно, нет. – Рис заглянул ей через плечо.

– Можно прочесть? – потянулась Макси.

Сэм кивнул, и она достала из одного конверта листок желтой почтовой бумаги.

"Ты думаешь, что тебе и твоей ублюдочной газете все можно…"

Без подписи. В обоих конвертах были одинаковые листки, и тексты тоже мало отличались:

"Ты еще свое получишь, сукин сын. Береги свою задницу, мистер всезнайка…"

– Прелестно, – пробормотал Рис.

Два других письма были длиннее, но тоже полны угроз и проклятий. Автор первого был недоволен статусом дипломатической неприкосновенности, о котором, насколько помнила Макси, Джим никогда не писал, под письмом стояла подпись "Шон Катлери". Второе касалось налогов, санитарной инспекции, плохих дорог и папы Римского и подписано было "Герб Герберт Третий".

Сэм задумчиво потер лоб:

– Мы установили, что Герберт задолго до взрыва был помещен в больницу, а Катлери – такой человек действительно существует – переехал в Калифорнию три месяца назад. Мы готовы выслушать ваши соображения.

– А можно нам сделать фотокопии? – спросила Макси, указывая на два одинаковых письма.

– Разумеется.

Девушка понюхала бумагу, посмотрела ее на свет, потерла листки, потом передала их Рису, который несколько раз пробежал их глазами.

– Боюсь, мы ничем не сможем вам помочь, – огорченно пробормотала Макси.

– Мы, собственно, и не ожидали ничего особенного.

– Черт! – выругался Рис, брезгливо бросая письма на стол.