Текст книги "Вэндал (ЛП)"

Автор книги: Кериен Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

В другой коробке лежит множество туалетных принадлежностей: шампунь, кондиционер, гель для душа, масло и крем для тела, зубная щетка, парфюм и косметика. Опять же, все выглядит дорого и принадлежит к известным брэндам, некоторые из которых я даже не узнаю. Я открываю колпачки бутылочек и вдыхаю запах каждой из них, упиваясь сладкими ароматами.

Глядя на все эти предметы на кровати, у меня наконец начинает складываться картина не только того, чего он хочет и в чем нуждается, но и того, что я могу иметь. С кем-то другим, думаю, это было бы жутко и страшно. Но с ним я не чувствую подобного. Это просачивается через чувственность и желание из образа жизни, который может превзойти любую фантазию, какую я когда-либо имела. Лишь прикосновение к ткани возбуждает. У меня никогда не было такого роскошного белья. Оно изыскано и превосходно.

Я оставляю все в гостевой комнате и закрываю за собой дверь, чтобы убедиться, что Стерлинг не пробрался сюда и не порвал что-нибудь или оставил свою шерсть на нем. Несмотря на свою слепоту, ему все же удается везде залезть.

Посмотрев на часы, я расстраиваюсь, так как ещё даже не полдень. У меня такое чувство, что этот день будет тянуться бесконечно, потому что я с нетерпением чего-то жду, а вселенная должна непременно поиздеваться надо мной. Незнание, куда он ушел, беспокоит меня. Ник никогда бы не ушел просто так, не сообщив мне о своих планах.

О Боже! Как я могу сравнивать Ника с ним? Меня начинают душить слезы, грозя мгновенно пролиться. Нет. Сегодня должен быть хороший день. Я не расклеюсь.

После того, как я расчесываю Стерлинга щеткой, я принимаю долгий душ, используя средства для ванны, которые он выбрал специально для меня. Каждое из них пахнет лавандой и ванилью, которые, как я где-то читала, оказывают успокаивающее действие. Я оставляю кондиционер подольше, так что мои волосы будут мягкими и шелковистыми, и вспоминаю, как дрожит мое тело, когда он тянет меня за волосы. Я нахожу бутылочку пены для ванны, которая стоит в углу и выглядит одиноко и неуместно, это пробуждает во мне грустные мысли о маленькой девочке, купающейся в мыльных пузырях, пахнущих как жевательная резинка, и слишком рано лишившейся жизни.

Я вытираюсь и наношу на влажную кожу масло для тела. Оно медленно впитывается и посылает теплые покалывания сквозь меня. Так же ощущается и его прикосновение. Используя палец, я слегка тру между ног, между моими складками.

Затем, я сушу волосы и делаю легкий макияж. Я никогда не пользуюсь помадой, но помада глубокого красного цвета, подходящая под корсет, была в косметичке, поэтому я наношу её, предполагая, что он хотел бы этого, или иначе это не будет сочетаться с остальным.

Он сказал, что надо немного перекусить, но я не могу даже думать о еде без того, чтобы мой желудок не скручивало от нервов. Чтобы быть послушной, я заставляю себя проглотить несколько крекеров и запить их яблочным соком, в то время как смотрю в окно на мерцающую воду. Я бы хотела снова пойти поплавать на лодке, но он дал мне строгое указание не делать этого, когда его нет. Думаю, он боится, что я выброшусь за борт и утоплюсь.

Когда я больше не могу тянуть, то иду в гостевую комнату и пытаюсь понять, что должна надеть сначала. Покусывая губы, пока трогаю все вещи, я выбираю корсет, натягиваю его и застегиваю спереди. Он туго затянут, но не так сильно, чтобы я могла дышать. Передняя часть едва прикрывает грудь, но сжимает и приподнимает её вверх, придавая даже моей маленькой ложбинке чувственности и сладострастия. Затем, я шагаю в трусики.

Пояс с подвязками и чулки мне совершенно чужды. Сидя на кровати, я очень осторожно натягиваю черные чулки до бёдер и прикрепляю их к подвязкам. Будучи одетой, я все же чувствую себя обнаженной. После того, как я надела ожерелье, серьги и перчатки, я смотрю на себя в зеркало, прикрепленное к двери.

Вау…

Я выгляжу такой… другой. Не думаю, что когда-либо выглядела сексуально, но в этом определенно да. Я даже чувствую себя сексуальной. Крутясь, я рассматриваю себя со всех сторон, и мне нравится, как соблазнительно я выгляжу. Откуда он узнал, что выбрать, чтобы я выглядела подобным образом?

3.45.

Ожидаю его в той позиции, которой он меня научил, голова опущена, руки за спиной, я сосредотачиваюсь на том, чтобы замедлить дыхание, пока паника не отступит, волнение не исчезнет, и я чувствую себя умиротворенно, когда жду его. Меня накрывает тихая уверенность.

Звук мотоцикла вскоре заполняет тишину, затем скрежет открытия и закрытия двери гаража. Потом я слышу мягкое приветствие Стерлинга, шаги в холле. Дверь ванной открывается и закрывается, и шипение душа наполняет мои уши. Солнце заходит, и наступает темнота, оставив меня в комнате без света.

Я продолжаю свои дыхательные упражнения, делая медленные, глубокие вздохи, чтобы успокоить сердце, пустившееся вскачь. Предвкушение, как наркотик, возносит меня выше, забирая все проблемы и заботы. Ничего, кроме нас, не существует в данный момент.

Его присутствие в комнате – это все, что я могу чувствовать. Я не двигаюсь и не поворачиваюсь, когда слышу, как он зажигает спичку, и янтарный свет начинает отбрасывать танцующие тени на стенах.

Я чувствую на себе его взгляд, принимающий меня. Нравится ли ему то, что он видит? Или он разочарован?

– Встань.

Миллион бабочек начинает порхать у меня в животе и парить между ног, когда я медленно встаю, давая моим конечностям время, чтобы очнуться.

Благодаря моим небольшим исследованиям, теперь я знаю, что делать. Я встаю перед ним: глаза в пол, руки сложены, и жду, пока он медленно кружит вокруг меня, как пантера, преследуя свою добычу, останавливаясь позади меня.

– Ты так прекрасна, – его голос глубокий и сексуальный, пропитанный хрипотцой. Я не сомневаюсь в его словах, так как его голос отражает все эмоции. Снова сделав круг, он останавливается передо мной.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую себя красивой, спасибо.

– Ты создана для того, чтобы так одеваться, чтобы быть избалованной подобными вещами.

Он совершенно голый, его член уже твердый и сверкающий в свете свечей. Я глотаю, когда он идет к тумбочке и вынимает жемчуг и ленты, которые я уже видела в другой день.

Как давно это было? Такое чувство, что годы назад.

– Все, о чем я мог сегодня думать, это о том, чтобы увидеть тебя такой. Мне было ненавистно оставлять тебя.

Опустившись передо мной, он слегка пробегает пальцами от лодыжек до икр, по бедрам, затем по задней части моих ног и хватает меня за задницу, прижавшись лицом к моей киске. Его пальцы проникают под ткань трусиков и тянут их вниз медленно, давая мне выйти из них.

Снова прижав лицо между моих ног, он щелкает языком и медленно, долго вылизывает меня прежде, чем встать. Он ведет меня к кровати и кладет на спину, затем опускается на меня сверху, широко разведя мои ноги, его член зажимается между нами.

– Я встречался с другой женщиной сегодня, – он берет одно из моих запястий и оборачивает его длинной лентой, переплетенной с жемчугом, потом привязывает его к спинке кровати. Гнев и сердечная боль настигают меня. Как он посмел оставить меня здесь одну и уйти к другой женщине? Я извиваюсь в путах, интересуясь, связал ли он и её, мне становится тошно лишь от одной мысли об этом.

– Женщиной, которую я трахал. Много раз, – продолжил он, резко дергая за ленту, затягивая крепление.

Мое сердце и желудок сжимаются от его слов. Пожалуйста, нет. Ревность распространяется во мне, как лесной пожар.

Он хватает мою другую руку:

– Однако в этот раз я ее не трахал. – Лента затягивается вокруг моего запястья, поскольку он закрепляет его так же, как и другое.

С руками, связанными у меня над головой, он наклоняется всего в нескольких дюймах от моего лица, его шелковистые волосы падают вниз на мою грудь, щекоча.

– Спроси почему, Табита, – звук моего имени на его губах в темноте заставляет меня трястись.

– Почему?

– Потому что ты меня уже погубила, – его губы прижимаются к моим на короткое время. – Ты забрала все удовольствие трахать других женщин. Нет ни единого шанса, что они могут сравниться с тем, что ты даешь мне.

Это открытие делает меня счастливой. Я хочу, чтобы он полностью принадлежал лишь мне.

Он медленно проводит пальцем по краю корсета и останавливается, чтобы поласкать холмики моих грудей, которые выпирают сверху, будто бы прося освободиться из-под плотного материала.

– Как я могу есть фаст-фуд, если меня ждет обед из пяти блюд?

Облегчение, смешанное со страхом, заменяет ревность, которую я чувствовала раньше. На какую темную дорогу я собираюсь ступить с этим сексуальным ненормальным, желающим меня? Хочу ли я быть единственным объектом его желаний?

Да. Я не хочу, чтобы кто-нибудь ещё мог почувствовать магию, созданную им. Он мой. 

Он снова опускается, его губы у основания моего горла, возле ожерелья, затем покрывает поцелуями мою грудь, его язык находит маленькую ложбинку, облизывая стороны груди, в то время как его рука идет вверх вдоль ребра и ложится на шею. Его другая рука методично начинает расстегивать каждую крошечную кнопочку лифа, обнажая меня дюйм за дюймом. Его рука слегка сжимается вокруг моей шеи. Вот дерьмо.

Как только корсет расстегнут, он вытаскивает его из-под меня и отбрасывает в сторону.

– Тебе нравится то, что я выбрал?

– Да, – мой голос напряжен под давлением из-за его захвата вокруг моего горла. Я задалась вопросом, собирается ли он душить меня.

– Есть намного большее, что я собираюсь дать тебе.

Его рука на моей груди, а губы сосут мой сосок, язык скользит по его кончику, разжигая боль глубоко между моих бедер. Его рот спускается между грудей, вниз по животу к моему холмику. Его горячий рот поглощает мою киску, а язык исследует и упивается. Мой пульс учащается, а тело прижимается к нему, мои бедра в жажде раскрываются. Его хватка на моем горле периодически усиливается, когда он лижет и сосет мою киску. Он такой большой, а я маленькая, так что его тело полностью покрывает мое, и он может с легкостью добраться до любой части меня. Мои ноги дрожат, когда я трусь об него, так близко к оргазменному блаженству, и затем он внезапно отстраняется. Я делаю несколько рваных вздохов, и мои глаза распахиваются, видя, как он съезжает, и встает на колени рядом с моей головой, его рука все ещё обхватывает мою шею. Он берет свой огромный член и прижимает его к моему рту.

– Открой, – его глубокий голос пронзает тишину. Я подчиняюсь, и он скользит толстой головкой по моим губам. Мой голодный взгляд путешествует по всей длине его тела. Он выглядит как бог, нависая надо мной, мерцающие свечи бросают оранжевое свечение на его мускулистую грудь, и блики танцуют в его иссиня-черных волосах. Он толкает свой толстый ствол дальше мне в рот, заставляя меня давиться. Вытащив немного, он позволяет мне отдышаться прежде, чем скользнуть назад, и его член ударяет в заднюю часть моего горла. Расслабляя мышцы, насколько могу, я заглатываю его глубже, моя голова то поднимается, то опускается над матрасом, кружа языком по его обхвату. Его хватка на моем горле усиливает нашу сексуальную и эмоциональную связь, которая, как я чувствую, возникла между нами. Все, что я думала, я знаю о сексе и занятии любовью, оказалось неполным, так как доверие к человеку, который держит меня в удушающем захвате, пока я отсасываю ему, с руками, привязанными атласными лентами к спинке кровати, только растет.

Его глаза горят жаждой, когда он смотрит, как я сосу, его рука перемещается с члена к моей щеке, нежно лаская её, его большой палец скользит по моей верхней губе, которая натянута вокруг него. Отпуская мое горло, он проводит рукой по всей длине моего тела, засовывает ее между ног, вставив один, а затем два пальца в меня. Я стону с его членом во рту и начинаю сосать сильнее, в то время как он ласкает меня, выводя большим пальцем круги на моем клиторе. Я уже почти нахожусь на грани, но он убирает руку, и я в отчаянии выпускаю его член изо рта.

– О, Боже, прекрати останавливаться! – говорю я, затаив дыхание. Садистски смеясь, он сползает ко мне между ног и ложится на меня, опираясь на локти, чтобы смотреть мне в лицо.

– Что случилось, детка? – дразнит он, потирая член о мое бедро.

Я трясу головой и дергаю запястья, желая взять его в руки и направить в себя.

– Ты меня пытаешь!

– Я люблю это. – Его губы опускаются на мои, и он свирепо целует меня, кладя одну руку мне за спину для того, чтобы обхватить задницу и прижать ещё ближе к себе. Я оборачиваю свою ногу вокруг его и начинаю тереться об него, словно кошка.

 – Это подло, – жалуюсь я, когда он отрывает свои губы от меня.

– Ты кончишь, только когда я позволю, – шепчет он, зарываясь лицом в мою шею и прижав свой ствол к моим опухшим, ожидающим складкам. Он встает на колени между моих ног и приподнимает меня, положив подушку под мою задницу. Медленно проскальзывает в мою киску, его глаза сосредотачиваются на мне, наблюдая за каждой реакцией. Я не могу оторваться от его гипнотизирующего взгляда. Он поднимает мои ноги, одетые в черные чулки, вверх над своей головой, сводит их вместе и опускает на левое плечо, обхватив мои лодыжки вместе одной рукой. Повернув немного мое тело, он погружается в меня еще глубже, что заставляет меня задыхаться. Мои пальцы сжимают ленты, сдерживая страсть, пока он врезается в меня. Его рука все еще обернута вокруг моих лодыжек, он поворачивает голову и медленно проводит языком по изгибу моей стопы. Ощущение от этого посылает волны крошечных электрических ударов через мое тело, и я начинаю приближаться к оргазму, моля каждого бога во вселенной, чтобы он не останавливался. Мое тело дрожит и сжимается вокруг него, он наклоняется ко мне, мои ноги все ещё перекинуты через его плечо, и теперь он давит мне на грудь, почти сгибая меня пополам, быстро, сильно и глубоко вколачиваясь в меня. Он так сильно кончает, что я буквально чувствую, как он взрывается внутри меня. Я лежу под ним, пока он медленно покачивается внутри меня в течение нескольких минут, позволяя каждому из нас привести дыхание в порядок, затем он осторожно опускает мои ноги вниз, снимая чулки и нежно разминая икры и бедра, когда я вытянула их. Дерьмо, я думала он собирается сломать мою талию. Он развязывает мои руки и некоторое время молча растирает мои пальцы, запястья рук, успокаивая боль в мышцах. Я наблюдаю за тем, как он положил ленты в тумбочку и достал мягкую черную ткань, которой аккуратно обтер меня между ног. В моей голове все размыто, и я чувствую себя немного в бреду от всего его натиска. Все в этом мужчине такое могущественное и захватывающее, что отдаться этому полностью, кажется самым простым способом. Его губы ловят мои, и мы сладко целуемся в комнате при свечах. Ласково. Я в его руках, наши тела обернуты друг о друга, он продолжает нежно меня целовать: губы, щеки, веки. Эта его нежная сторона не то, чего я могла ожидать от него, и это покоряет мое сердце. Я уже не могу сказать, просто вожделение ли это или нечто большее происходит между нами. Я влюбляюсь.

– Ты должен сказать мне, как тебя зовут, – говорю я мягко. Я просто больше не могу прожить ни одного дня, не произнося его имя. Он переворачивается, прижав меня под себя.

– Я ничего не должен тебе говорить, – его голос низкий и сексуальный.

Глядя в его глаза, я молча умоляю его. Я должна услышать, как он это скажет. Мне нужно знать, кто он. Его темный взгляд пристально сверлит меня, и я могу увидеть борьбу внутри него. Я неуверенно прикасаюсь к его щеке. Пожалуйста. Скажи. Пусть все это не будет ложью.

Он делает глубокий вдох, его грудь давит на мою.

– Вэндал, – наконец, он говорит.

Мои глаза закрываются, когда его имя просачивается в каждую мою клеточку, его звук проходит через меня, обладает мной. Вэндал. Некоторые люди, действительно, прокляты своими именами, их судьба предрешена, и в тот момент становится ясно, какое место они будут занимать в мире. Кем они станут. Что они будут делать.

– Вау, – восклицаю я. – Это интересное имя. Я никогда не слышала такого прежде.

– Хорошо, – он выдыхает и сжимает меня крепче. – Я хочу, чтобы сегодня ты спала со мной.

Проглотив комок в горле, я киваю в темноте.

Глава 16

Вэндал

Мое сердце замерло в тот момент, когда я сказал ей свое имя в ожидании узнавания, ненависти и последующих обвинений. В ожидании того, что она каким-то образом поймет, кто я. Я мысленно подготавливал себя к этому. Я даже купил по пути домой упаковку новеньких блестящих лезвий, зная, что сегодня вечером она будет спрашивать о моем имени. Я мог бы анализировать себя вдоль и поперек целую ночь после того, как она обрушит на меня вполне заслуженные словесные кинжалы и бросит здесь истекать кровью и, надеюсь, умирать. Однако этого не произошло. Она осталась здесь, в моих руках, сладкая и мягкая.

Моё сердце бьется в такт с её на моей груди. Может, так и должно быть. Может быть, на этот раз вселенная решила дать мне поблажку. Может быть, власть имущим наконец надоело доебываться до меня.

Она кладет голову мне на грудь и смотрит на меня этими широкими, невинными глазами.

 – Какие секреты ты скрываешь? – шепчет она.

Я удерживаю её взгляд и делаю то, что всегда делал лучше всего. Я захватываю ее губы своими и затягиваю ее туда, где желанию было не место одержать победу над разумом.

– Если я расскажу тебе, ты возненавидишь меня навсегда.

Её дыхание затрудняется, она проводит пальцем по моей щеке и мягко прижимает его к моим губам.

 – Тогда никогда мне не говори.

Она засыпает в моих руках, и я позволяю ей остаться здесь. Я не знаю, как ей это удается, но я хочу нарушить все свои правила ради нее. Это просто, потому что все, чего я хочу – это увидеть её улыбку и сделать её счастливой. Хочу, чтобы она любила меня, так же как Ника.

Нет.

Больше, чем Ника.

***

Когда я просыпаюсь, она все еще в моей постели, но она свернулась калачиком на своей стороне, отвернувшись от меня. Я не могу оторвать взгляд от её красивой спины, деликатного изгиба позвоночника. Я провожу ладонью по её бледной коже, множество идей переливается у меня в голове, как в калейдоскопе. Она тихо стонет, когда я ласкаю её.

Я знаю, что собираюсь делать сегодня.

***

Она подозрительно смотрит на меня с улыбкой на лице, потягивая свой кофе за столом.

 – Ты выглядишь странно счастливым этим утром, – говорит она. – Я должна беспокоиться?

Я ухмыляюсь ей:

– Может быть, чуть-чуть.

 – Оставишь ли ты меня сегодня снова, чтобы «не трахнуть» другую женщину?

 – Нет, всезнайка, я собираюсь провести день с тобой.

Очевидное удовольствие появляется на её лице. Я заканчиваю со своим омлетом и отодвигаю тарелку.

 – Прошлая ночь была идеальной. Ты была идеальной. Должен сказать, ты многое узнала из своих поисков.

Её щеки краснеют:

– Мне нравится, когда ты меня так называешь. Прошлая ночь… все, что я могу сказать, просто «вау». – Её пальцы на ободке кофейной чаши, и она поглядывает на меня. – То, что ты заставляешь меня чувствовать… и те вещи, которые ты купил для меня…

– Сегодня у меня для тебя другой сюрприз. Я должен спуститься в подвал на несколько минут, чтобы взять необходимое. Пока я там, я хочу, чтобы ты застелила постель и отнесла все подарки обратно в гостевую комнату. Я уберу их. Не хочу, чтобы ты рылась в шкафу, у меня там еще много вещей для тебя.

 – Ладно…

– Пока ты спала, я сделал запись в дневнике. Пожалуйста, прочитай её, пока меня не будет, чтобы быть готовой.

Она хмурится:

– У меня не было времени, чтобы что-то написать.

– Все в порядке. Ты можешь делать это, когда захочешь.

– Мне действительно нравится идея с дневником. Это очень мило.

– Иногда да, а иногда нет.

Внизу я нахожу все, что нужно. Я рад, что храню некоторые дополнительные поставки здесь. И снова я углубляюсь в запретную территорию и как обычно не могу остановиться. Мне нравится делать то, что я не должен делать, особенно с Таби. Главным образом потому, что ей это нравится, и мне нравится, что ей нравится то, что мы не должны делать.

Быть плохим может быть очень, очень хорошо.

Она именно там, где и должна быть, когда я возвращаюсь, сидит за обеденным столом. Я знаю, что она распылила отбеливатель на стол и стулья, как я просил сделать в записи, потому как чувствую запах.

Я открываю окно, чтобы впустить немного воздуха.

– Не хочу, чтобы у тебя заболела голова от резкого запаха отбеливателя, – говорю я, беря Стерлинга. – Я отнесу его в спальню, пока мы будем это делать. Не хочу рисковать, чтобы он прыгнул на мое оборудование или делал подобное дерьмо.

В комнате для гостей, куда я отношу кота, я вижу, что дневник лежит на другом месте, так что я хватаю его, чтобы проверить, написала ли она что-нибудь, и да, она сделала это, прямо под моей записью. Я пробегаю по своим словам, а затем читаю её.

Таби,

Всего за несколько дней ты стала ярким светом в моей очень темной жизни. Прошлой ночью было все, что, как я надеялся, будет. Мне нравится то, как ты мне доверяешь. Не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой. Я уже могу видеть изменения, произошедшие в тебе, надеюсь, ты тоже. Ты также изменила и меня. У меня никогда не было какого-то плана насчет тебя и до сих пор нет. Мне нравится, куда мы идем, однако…

Однако есть что-то, что я должен с тобой сделать, и я думаю, тебе это понравится. Надеюсь, что понравится. 

Почисти стол и стулья отбеливателем, который находится под раковиной. Встретимся там.

В.

Вэндал,

Я не знаю, что происходит между нами. У меня тоже нет никакого плана, я просто хочу снова чувствовать и не быть такой подавленной и безжизненной. Это ты мне и даешь. Да, это сильно отличается от моих представлений, но я ни о чем не жалею. По крайней мере, пока. 

Отбеливатель – звучит жутко, но я сделаю то, о чем ты просишь. Я не хочу еще одной порки. 

Таби.

Усмехнувшись, я закрываю дневник. Её язвительные комментарии всегда заставляют меня смеяться.

Я методично раскладываю оборудование на столе, пока она наблюдает со слегка испуганным выражением на лице.

 – Эмм… а что именно мы будем делать? – спрашивает она.

 – Я собираюсь набить тебе татуировку.

Ее глаза расширяются, и она смотрит на меня, на пистолет, на чернильницы и снова на меня.

– Что? Ты не можешь просто так делать тату человеку? Я могу получить инфекцию или что-то вроде этого. И ты должен уметь рисовать, не так ли? Ты не можешь просто начать тыкать меня этой… штукой. – Она указывает на пистолет и смотрит на меня, будто бы я совсем потерял рассудок.

– Таби, я тату-мастер. Я занимаюсь этим около десяти лет. У моего брата и меня есть собственный тату-салон. Я могу показать тебе сайт и, если хочешь, моё портфолио. Все оборудование совершенно новое, чистое и стерильное. Я знаю, что я делаю.

– Ты серьезно? Ты тату-мастер?

– Да, к тому же чертовски хороший. Люди месяцами ждут, чтобы я набил им их чернила. Ты должна чувствовать себя особенной.

Она до сих пор пристально смотрит на оборудование:

– Не знаю. Безопасно ли делать это здесь?

– Да.

– Это больно?

– Нет, – я лгу.

Её глаза сужаются, глядя на меня.

 – Хорошо, немного, – добавляю я. – Это как будто гребаная куча пчелиных укусов. Мне это даже нравится. Я думаю, что это обладает терапевтическим эффектом. Как акупунктура. Мне нравится боль.

– Пчелиные укусы? – повторяет она. – Это звучит болезненно. И ты странный.

– Думаю, ты будешь в порядке. Я буду хорошим и нежным.

– Ты действительно хочешь сделать это со мной?

– Да, но только если этого хочешь ты. Если ты действительно против, я не буду этого делать. Это останется навечно, так что я хочу, чтобы ты согласилась. Она изучает татуировки на моих руках в течение нескольких минут.

– А эти ты делал? – спрашивает она.

– Я сделал некоторые на левой руке. Вот этого дракона. А Лукас сделал правую руку.

Она легко касается моей кожи, отслеживая дизайн.

– Хорошо, а что ты хочешь мне сделать?

– Ангельские крылья на твоей спине. Я смотрел на твою спину этим утром, когда ты спала, и просто подумал, как чертовски великолепна ты будешь выглядеть с крыльями ангела. Твоя кожа настолько бледная и совершенная. Это будет красиво.

Она обдумывает это, пожевывая губу.

– Я вроде как всегда хотела татуировку, но Ник не позволял мне. Её взгляд уставился в пол.

Я насмехаюсь:

– Позволял? Что за черт? Тебе было нужно его разрешение?

– Ты не можешь судить о том, что делают другие мужчины и какого рода контроль они налагают на своих жен. Он думал, что татуировки только для стриптизерш и шлюх. Он не хотел, чтобы я выглядела дешевкой.

– Ты думаешь так же?

– Нет, я всегда думала, что искусство на теле – это красиво. Однажды я фотографировала свою подругу, она модель, и у нее было много татуировок. Они выглядели очень сексуально на ней. Хотя они были сделаны со вкусом. Не какие-нибудь глупые вещи, которые ничего не значат.

– У тебя есть дизайн или рисунок, который ты хочешь сделать? Я набью все, что ты хочешь? Ты не обязана делать именно то, что я захотел. Она шлет мне очаровательную злую усмешку и дотрагивается до моей руки, наклоняясь, чтобы поцеловать в губы.

– Я забыла поцеловать тебя этим утром. И спасибо, что оттрахал меня, – говорит она.

– Ты не очень хорошо следуешь этому правилу.

– Знаю.

Я откланяюсь назад на стуле и жду от нее ответа.

 – Так что мы будем делать, дорогая?

Она медленно кивает, и её улыбка возвращается.

– Да, думаю, я готова пойти на это. Но только, если ты будешь делать это медленно. Будешь останавливаться, когда я попрошу об этом?

– Конечно. Я дам тебе много перерывов, но как только мы начнем рисунок, его необходимо будет закончить. Даже если мы будем работать над ним каждый день в течение двух недель. Я не позволю тебе ходить с незаконченным рисунком.

– Иу, по рукам.

– Уже решила, что ты хочешь?

– Я хочу тот, который ты выбрал. Он будет многое значить для меня.

Кивнув, я стараюсь не показывать ей своего счастья.

– Как ты думаешь, сможешь сесть на кресло наоборот, повернувшись ко мне спиной. Ты сможешь встать и размяться каждый раз, когда тебе это будет нужно.

– Конечно.

Я подготавливаю остальную часть оборудования, пока она пододвигает кресло ко мне и садится на него.

– Я должна снять рубашку? – спрашивает она.

– Да, и лифчик тоже, если с этим все нормально.

Она оборачивается ко мне.

– Разве это не непрофессионально?

– Безмерно.

Трудно сосредоточиться, когда она сидит топлесс, хотя и спиной ко мне. Я стараюсь успокоиться.

– Я буду татуировать от руки, – говорю я ей, собирая её волосы и опуская их на её плечо. – Держи волосы спереди.

– Не имею понятия, что значит от руки.

Я открываю стерильный пакетик со спиртом и протираю им ее спину.

– Это означает, что я не рисую эскиз, а затем перевожу его на спину, чтобы заполнить. Я просто сразу рисую прямо здесь.

– Оу. Насколько большая она будет?

Я сижу, сложив руки, смотрю на её чистую кожу и пытаюсь представить, как она будет выглядеть. Она такая маленькая. В моем представлении тату занимает всю спину, только если у не хватит терпения на это.

– Я думал о двух огромных крыльях ангела, которые были бы почти во всю спину. Это выглядело бы невероятным, но займет некоторое время, чтобы сделать, в зависимости от того, сколько ты сможешь выдержать за раз. Или, если ты хочешь, небольшие крылья, я могу сделать так. Это твое тело, тебе и решать.

Она берет свой телефон и начинает возиться с ним, а затем поворачивается и передает мне. Это изображение татуировки подобной той, которую я описал. Искусство не такое хорошее как у меня, но неплохо.

– Как эта? – спрашивает она.

– Да, но детали и тени будут более реалистичнее, а размер тот же.

– Да! Это то, что я хочу. Я буду любить её.

– Ну, давай тогда начнем, старайся держать спину ровно и говори, когда надо будет остановиться.

Оттянув с хлопком свои черные перчатки, я приступаю к работе. Она взвывает спустя две секунды после того, как я начал. Я убираю руку.

– Ауч! Это больно. Дерьмо!

Меня душит смех. Я видел девушек, реагирующих подобным образом, по крайней мере, раз сто.

– Ты почувствуешь что-то вроде онемения спустя какое-то время. Хочешь, чтобы я остановился? Там просто маленькая черная линия.

– Нет! – стонет она. – Я сделаю это. Я не струшу!

– Хорошая девочка.

– Просто говори, чтобы отвлечь меня.

Мы непринужденно болтаем, пока я работаю над ней. Она рассказывает мне забавные истории о том времени, когда она была маленькой девочкой, и я делюсь с ней несколькими из моих скучных историй детства. Я хочу рассказать ей о группе и больше о моей музыке, но я боюсь, что это заставит её провести несколько логических цепочек, и она узнает, кто я. Дерьмо. Впервые в жизни, меня тошнит от всей моей лжи.

– Ты отлично справляешься, детка, – говорю я примерно через час и всего после двух коротких перерывов. – Ты хорошо себя чувствуешь? У меня были две чики, которые потеряли сознания. И два парня.

– Ты шутишь? Отстойно для парней. Насколько это неловко?

– Очень.

– Я хорошо себя чувствую. Немного болит.

Я останавливаюсь и несколько минут рассматриваю рисунок.

– Он будет очень болезненным. Будет болеть в течение нескольких дней. Ты не сможешь спать на спине.

– Хорошо… а что насчет других вещей?

– Каких?

– Ты знаешь… с тобой.

Наклонившись, я целую её плечо, стараясь не касаться её спины или задеть волосами её раненую кожу.

– Ты имеешь в виду секс?

– Да, это и другие вещи.

Я встаю и обхожу вокруг стола, встав перед ней на колени.

– Я буду с тобой мягким. Есть множество позиций, в которые я могу тебя поставить.

Она кивает, но больше ничего не говорит, а просто пожевывает свою губу.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Это все, что у нас… просто секс?

Блядь. Я не готов к этому.

Я встаю и иду к холодильнику.

– Ты будешь прохладительный напиток?

Я вытаскиваю соду, и, когда я оборачиваюсь, она стоит прямо за моей спиной.

– Эй, вернись туда, где чисто. Я не хочу, чтобы ты подхватила кошачью шерсть или что-ебать-нибудь такое. Схватив её за локоть, я веду её обратно в столовую.

– Ты уклоняешься от ответа, – обвиняет меня она.

– Таби…

– Вэндал. Все в порядке, если это так. Просто будь честным.

Я смягчаюсь и падаю на свой стул. Будь честным. Должен ли, если даже не знаю, как это?

– Нет, не только это, – говорю я наконец, но я понятия не имею, что еще добавить, потому что я честно просто не знаю, что чувствую прямо сейчас, но уверен, что это больше, чем просто секс, и что это пугает меня до усрачки.

Она смотрит на меня своими большими глазами:

– Правда?

– Да.

Она соглашается с этим. Сейчас.

Мы решили сделать левостороннее крыло сегодня, а завтра правую сторону. Я делаю фотографию на свой телефон, она прыгает от нетерпения и когда видит его, обвивает меня своими руками. Я обрабатываю её спину и помогаю надеть футболку.