Текст книги "Похоть (ЛП)"

Автор книги: Кер Дьюки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

 Глава 26

Каждую ночь на этой неделе Честити ночевала у меня. Она переползала через дурацкий решетчатый забор вокруг своего дома и бежала ко мне в машину, припаркованную в конце улицы. После я увозил ее в свое логово.

Честити жаждала попробовать что-то новое, ее руки с каждым разом становились все смелее. Но я боялся разочаровать Честити и пошатнуть ее уверенность в себе, когда не смогу кончить.

После признания отца у меня не было кошмаров, но всему причиной могло быть то, что каждую ночь со мной рядом спала Честити.

Выйдя из ванной, я щелкнул выключателем и обернулся, едва не кончив в штаны.

У кровати стояла Честити и ждала меня, но сегодня на ней не было никакой футболки, которые она обычно брала из моей стопки. На ней вообще ничего не было.

Я не смог осмотреть ее достаточно быстро, глаза сканировали и сохраняли в памяти каждый дюйм кремовой плоти. Затвердевшие розовые соски, стройные ноги, ведущие к аккуратному и небольшому пучку светлых кудрей.

У меня буквально потекли слюни. Мне захотелось лизать ее киску до тех пор, пока Честити не начнет бредить, не способная вообще ни на что.

Она пошла ко мне, ее движения были медленными и соблазнительными, но согнутые руки выдавали тревогу.

Дрожащие пальцы потянулись к моему поясу, начав стягивать боксеры. Однако я вовремя схватил ее руку.

– Не надо, – напряженно выдохнул я.

Член набух от желания и натягивал ткань, но я был чертовски сильно напуган. В кого я вообще превратился?

– Все хорошо, я хочу этого, – попросила Честити.

Мои черты исказились из-за смеси разочарования и боли.

– С тех пор, как Робби, я борюсь... я не могу...

– Ш-ш-ш, – она положила ладонь мне на грудь. – Здесь только мы.

Сердце Честити билось синхронно с моим. Также беспорядочно.

Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум.

– Прогони кошмары, заставь замолчать голоса, говорящие тебе, что ты не достоин всего этого, – взмолилась она, завораживая меня своим гипнотическим взглядом. – Ты не убивал своего брата. Это был ужасный несчастный случай, несправедливый и жестокий. Но Робби не хотел бы, чтобы ты винил себя, перестал жить, чувствовать. Дарить себя тем, кто тебя любит.

Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум.

– В твоей голове бушует буря, страшная и разрушительная. Тебе нужно найти центр урагана, зону спокойствия. Позволь мне стать ею для тебя, – взяв за руку, она подвела меня к кровати и опустилась на край, глядя из-под густых ресниц. – Расскажи, как ты получаешь удовольствие. Как трогаешь себя, – попросила она умоляющим тоном и стянула боксеры вниз по бедрам. Пульсировавший член выскочил на свободу, как игрушка на пружине из коробки. «Бу, детка». Глаза Честити расширились, на мгновение показался кончик языка, смачивая нижнюю губу.

«Чтоб меня».

– Покажи, как ты это делаешь, Рэтт.

Черт, она была всем, о чем мог мечтать парень, да еще и в миниатюрной гибкой упаковке. Если бы не видел собственными глазами, то никогда бы не подумал, что Честити могла быть такой чувственной маленькой нимфой. Я выиграл в лотерею подружек.

Да, черт возьми. У меня теперь была девушка.

– Обычно ты что-то представляешь? – Честити прикусила губу, а в следующий миг буквально взорвала мои мозги. Откинувшись на локти, она раздвинула ноги, уперев пятки в край матраса. Сексуальные складки раскрылись, являя на свет красивую розовую киску.

Положив два пальца в рот, Честити демонстративно пососала их, а потом опустила руку между ног и специально для меня стала массировать клитор.

На головке моего твердого пульсировавшего члена показалось предсемя. Мне хотелось немедленно взобраться на нее подобно пещерному человеку, а потом отчаянно толкаться внутрь, пока не выплесну в нее сперму.

Я обхватил член и стал его поглаживать, отчего у Честити перехватило дыхание. Грудь дрожала от ее неровных вздохов, пока моя девочка ласкала себя, повторяя мой темп.

Каждый мой рывок был довольно болезненным, вены под кожей вздулись от напряжения, вызванного Честити, черт возьми.

Я увидел, как ее складки дрогнули, а крошечное отверстие заблестело от соков.

– Кончи со мной, Рэтт. Давай, малыш, – попросила она, застонав, когда достигла кульминации. Честити выгнула спину, а сказанные ею слова показались самым сексуальным, что я когда-либо слышал. Позвоночник прострелило жаром, я напрягся, а в следующий миг меня накрыло волной эйфории. Встав у нее между ног, я окрасил плоть Честити лентами спермы.

Семя наслаждения все продолжало литься, покрывая теплыми струями ее живот, соски и даже начав сочиться вниз по киске.

Если бы я мог воспроизвести представшую передо мной картину в форме искусства, обязательно повесил бы на стену.

– Черт, – простонал я. Ноги дрожали от интенсивности моей разрядки. Член уже снова набухал, но я отказывался ждать дальше. Склонившись, я поцеловал Честити в губы. – Спасибо, – прошептал я, прежде чем снова запечатать ее рот. Подхватив Честити под руки, я подвинул ее вглубь кровати. Она с отчаянием гладила меня по волосам, пока наши губы соприкасались, а языки боролись друг с другом.

Я опустился на нее сверху, и ее соски стали тереться о мою грудь. Честити обвила ногами мои бедра. Она явно была голодна, и я собирался подарить ей столько, сколько Честити сможет вынести.

Я стал тереться членом вдоль половых губ, тем самым покрывая их моей спермой.

– Не дразни, – простонала Честити.

– Я не хочу спешить и причинить тебе боль, – честно признался я.

– Я не девственница, Рэтт, – внезапно напряглась Честити.

«Черт, ладно».

– Я три года встречалась с парнем в старшей школе. В конце концов, я сдалась и позволила ему лишить меня невинности. Он надавил на меня, а потом похвастал всем на свете, и это дошло до моего отца. Тогда папа едва не отправил меня в интернат.

Я уже ненавидел этого придурка. Как-нибудь позже, когда не буду в секунде от того, чтобы толкнуться в ее тело, я спрошу у Честити его имя и нанесу ему визит.

– Прости... ты думал...? – она поникла.

– Нет. Мне хотелось бы, чтобы твой первый раз был лучше, но для меня это ничего не меняет.

Я трахнул больше женщин, чем съел горячих обедов, к чему лицемерие.

– Это мой второй раз, но первый с тем, кого я по-настоящему люблю, – прошептала Честити.

– У меня тоже, – честно признался я. Честити счастливо вздохнула, отчего наши тела соприкоснулись. Мы любили друг друга.

Когда я, наконец, толкнулся в ее теплое тело, то знал, что окажусь дома. Честити – мой новый дом. Мой мир.

Глава 27

Вставать ни свет, ни заря только для того, чтобы Честити могла прокрасться домой, пока не проснулся ее отец – это смешно. Я всю неделю спал, как утомленный младенец. Честити оказалась ненасытной. Я смотрел, как покачивалась ее задница, пока она взбиралась по решетке на крышу.

В прошлые выходные, когда ее отец и Лилиан уехали на конференцию, я пришел и укрепил эту штуку, дабы убедиться, что решетка достаточно безопасна и прочна для Честити. Она незаметно подкрадывалась к ней каждое утро под прикрытием кустарников.

Как только Честити залезла в окно, то тут же обернулась и послала мне воздушный поцелуй. К тому моменту, как я дошел до машины, мне пришло сообщение.

Честити: А как, скажи, расстаться мне с тобой?

Прежде чем я смог ответить, мне пришло еще одно сообщение, на этот раз от Гордыни.

Гордыня: Можешь встретиться со мной перед занятиями?

Я: Конечно. Где?

Гордыня: Место посвящения.

*****

Я нервничал, зевая и переступая с ноги на ногу, чтобы отогнать утренний холод.

В церкви оказалось невероятно холодно. Камни были словно изо льда, окутывая своими объятиями, как могила. Я услышал шаги, а через пару секунд в часовню вошел Гордыня.

– Привет, мужик.

Он протянул мне карточку, и я принял ее практически онемевшими пальцами. Никаких светских разговоров. Должно быть, все плохо.

– Да ты шутишь, – фыркнул я, прочитав единственно важную фразу. – Соблазнить жену декана?

Гордыня тут был ни при чем, но ярость нашла выход, сорвавшись на нем.

– Я не участвую в составлении заданий, – проинформировал он меня, расправив плечи. – И мне это так же ненавистно, как и тебе. Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось.

Выхватив у меня карточку, он поджег ее и бросил на пол.

– Я не могу этого сделать, мать твою! – дыхание стало прерывистым, и я сел на корточки, обхватив голову руками. После папиного признания мне еще сильнее захотелось как можно скорее выйти из-под его власти, даже сильнее, чем раньше, но какой ценой?

Это убьет Честити. Да и можно ли вообще соблазнить Лилиан?

«Конечно, можно. Я не встречал женщины, которую бы не вышло соблазнить».

– Просто сделай это. Вошел и вышел, – буркнул Гордыня.

– Это не как заскочить поздороваться. Они же хотят, чтобы я ее трахнул, – прохрипел я.

Шаркнув ногами, он шумно вздохнул.

– Членство в «Элите» имеет свою цену, как и все в нашей жизни. Нужно приносить жертвы.

Разве я не знал это, черт бы все побрал?

*****

Я сидел в машине, буравя взглядом каменное здание и уже опаздывая на первое занятие. Я пытался заставить себя двигаться, но будто застыл. Бутылка «Джека Дэниелса», стоявшая на пассажирском кресле, была призвана даровать мне смелость.

Нужно было выпить и убедить себя, что я все еще тот парень. Внутри все перевернулось, и я отшвырнул бутылку на заднее сидение.

Нет, я не могу ее трахнуть, ни за что.

Ничто не может убедить меня, что я все еще тот парень, каким был до встречи с Честити. И она заслуживала большего.

Большего, чем это.

Я знал, что у нее сегодня только два урока, а потом она весь день будет свободна, потому достал телефон и написал ей приезжать ко мне домой на ланч.

А под ланчем я подразумевал пиршество друг с другом.

*****

Честити вышла на подъездную дорожку, а я сидел на ступеньках, ожидая ее, как влюбленный подросток записку.

Мне тут же стало легче.

– Привет, любимый, – просияла она, бросаясь ко мне, как только я поднялся. Честити обвила руки вокруг моей шеи, а ногами обхватила талию.

– Ты голодна? – рыкнул я.

– Да, – улыбнулась она.

– Выбери: еда или член? – поддразнил я ее. Щеки Честити стали краснеть, и она уткнулась лицом мне в шею, тихо рассмеявшись.

С воскресенья я трахал ее уже пять раз в разных позах. Успел побывать внутри ее киски языком, пальцами и членом, но Честити по-прежнему краснела от грубых слов. Она была очаровательна.

– Член, – услышал я ее тихий, но все же достаточно ясный голос.

«Черт, да».

Глава 28

Услышав стук в дверь, я усмехнулся. Должно быть, Честити что-то забыла. Однако она глубоко заблуждалась, если думала, что я не задержу ее.

Только вот у двери спальни я увидел не Честити. Миссис Гриффин.

Похоже, судьбы переплетались, чтобы облегчить мне задачи, но все это было чересчур мучительно.

– Что вы здесь делаете?

Она ворвалась ко мне в спальню и кинула сумочку на стол.

– Милое местечко, – похвалила Лилиан.

– Спасибо? Как вы здесь оказались?

– Ты избегаешь меня. Мне казалось, условия твоего зачисления сформулированы довольно ясно.

«Черт».

– Думаю, я знаю, почему ты меня избегаешь.

Из открытой двери в ванную начал валить пар. Подняв палец, я попросил извинить меня и отошел выключить воду. А психологам вообще разрешалось навещать студентов в их спальнях?

Выключив воду, я запустил вентилятор, чтобы тот очистил воздух, и развернулся. Глаза едва не вылезли из орбит, когда я увидел в дверном проеме миссис Гриффин. На ней было только черное кружевное белье и чулки в тон.

Что это должно означать, мать вашу?

– Я видела, как ты смотрел на меня, разглядывал фотографии. Все нормально. Я тоже это чувствую. Как мы можем отрицать нечто столь сильное? – проговорила она, неторопливо приближаясь ко мне своей полуобнаженной задницей.

Лилиан обхватила руками мою шею, а я буквально оцепенел.

Я спал? О каких таких взглядах и мыслях она говорила?

Не то чтобы я не поступал так в прошлом... но сейчас... Черт, сейчас мой внутренний голос мог шептать лишь имя Честити. Дерьмо... Честити!

Я схватил Лилиан за руки и убрал их с моей шеи, положив запястья ей на грудь.

– Нет, – констатировал я как ни в чем не бывало.

– Что?

– Я пас. Этого не будет. Мне не интересно.

– Но...

Чертова женщина. Ей явно раньше никогда не отказывали. Правда была в том, что до Честити я бы уже, вероятно, во всю трахал ее и посмеивался, но теперь? Ни за что. Я не хотел больше трахать никого другого.

– Ты не хочешь этого? – Лилиан поджала губы и прищурилась.

И тогда я заметил это. Желудок заныл, а по позвоночнику побежали мурашки. В ультрафиолетовом свете, установленным здесь Богом, на Лилиан светился знак «Элиты».

– Ты из «Элиты»? – качнул я головой, хватая ее за запястье и вытягивая руку. Лилиан попыталась вырваться, но оказалась слабее меня.

Подняв руку выше, я смог рассмотреть у нее прямо в мышечной впадине знак «Элиты», а под логотипом красовалась надпись «Зависть».

Когда-то в своей семерке она стала Завистью.

Почему они хотели, чтоб я трахнул члена их общества?

Я ослабил хватку, и она вырвала у меня свою руку.

– Ты об этом пожалеешь, – огрызнулась Лилиан.

Я последовал за ней в свою комнату. Она подхватила с пола плащ. То единственное, что скудно ее прикрывало.

– «Элита» подговорила тебя соблазнить меня? – недоуменно спросил я.

Лилиан повернулась ко мне, на ее лице отразилась жалость, когда она покачала головой.

– Зачем «Элите» просить меня соблазнить тебя? – фыркнула она. Хороший вопрос. Просто это чертовски странно, что задание дано мне, а всю работу за меня решила сделать Лилиан. – Я думала, ты этого хочешь, – невесело рассмеялась она, надевая туфли и хватая сумочку. – Увидимся на консультации через неделю, – бросила мне Лилиан через плечо и вышла как ни в чем не бывало.

К черту все это, мне нужно поговорить с Гордыней.

*****

Доехав до конца улицы, я увидел припаркованную машину Бога. Подъехав к нему, я опустил окно, и он последовал моему примеру.

– Привет, – нерешительно начал Бог.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты сказал делать все, что потребуется, – напомнил он мне.

– Ах да, кто-то, похоже, понял это чересчур прямо. Машина моей мамы, Бог? После всего, через что она прошла со смерти Робби?

Стиснув зубы, он хлопнул ладонью по рулю.

– Это всего лишь машина. Теперь у нее есть новая. Я в «Элите» только ради тебя! – последнее слово Бог буквально прорычал. – А теперь я слышу, что ты сдал свою монету? И из всех возможных людей я узнаю это именно от Гордыни, черт бы тебя подрал?

У него проблемы с Гордыней?

– Я не попаду в «Элиту», – признал я. От осознания реальности произошедшего меня затошнило. Прямо сейчас я не знал, что делать с учебой, жизнью и всем остальным. Я не видел ничего дальше Честити.

Она – единственное, что имело значение. Но я знал, что Бог не поймет этого, пока однажды подобное не произойдет с ним.

Я чувствовал себя так, словно меня всю жизнь держали под водой, а теперь вытащили на поверхность и позволили вдохнуть воздух.

– Тебе ведь нужна была «Элита». Это была твоя идея. Твой план, – вскипел Бог.

Я согласно кивнул.

– Знаю, но они запросили то, что я никак не могу им дать. Я расскажу все Гордыне и остальным при нашей следующей встрече. Меня заменят.

После этих слов Бог поднял окно и с визгом рванул с места.

Глава 29

Жертва. Это когда вы любите кого-то и готовы отказаться от желаемого в пользу того, что было вам действительно необходимо – Честити. Я хотел сделать свою девочку счастливой, видеть улыбки, касаться ее и любить.

Передача монеты стала одним из самых трудных решений. Но таков был единственный выход. Я никак не мог выполнить задание. И новое тоже было призвано уничтожить Честити. А все ради того, чтобы добраться до ее отца? Почему было не попросить просто побить ублюдка?

Это было обидно, черт побери, но другого выхода нет.

Когда я приехал в кампус, на парковке стоял Гордыня, прислонившись к машине Алчности и скрестив на груди руки. Его лоб пересекала глубокая морщина.

Когда я припарковался на соседнем месте, Гордыня открыл мою дверь и сел на пассажирское кресло.

– Привет, – осторожно начал я.

– Знаю, что это, должно быть, очень сложный выбор, но этого достаточно. Ты в деле, – сказал он мне, и я смущенно нахмурился.

Гордыня положил мне на ладонь монету и кивнул.

– Я проинформировал остальных о твоем статусе.

О чем он говорил, черт возьми?

Увидев мое замешательство, он удивился.

– Ну, видео? – сказал Гордыня так, будто от этого мне стало понятнее.

Достав телефон, он пару раз нажал на экран, и я услышал, как запиликал мой сотовый.

Внутренности скрутило в комок, а кровь в венах застыла.

На видео были мы с Честити, запись с карнавала позади тех волшебных зеркал или как они там назывались, черт возьми.

Я пожирал ее киску, а на лице Честити засиял восторг, когда она достигла оргазма. «Мать вашу».

Видео было снято на сотовый, который, похоже, держали у выхода из подсобки.

Стыд и чувство вины мгновенно затуманили разум. «Это убьет Честити».

– Это не ты послал? – спросил Гордыня.

– Что? Черт, нет, конечно. Откуда это взялось?

– Номер не высветился. Я решил, что ты послал его с телефона, на котором записывал. Значит, вы не знали, что вас снимают?

«Он что, совсем идиот?»

– Нет, – проскрежетал я, внутри вспыхнул гнев.

– Что ж... дерьмово.

– Ты это пересылал еще кому-нибудь?

«О Боже, а что если запись уже стала вирусной и передавалась от одного к другому, благодаря кому-то, кто хотел насолить мне или Честити? А может, нам обоим. Или же кто-то случайно увидел нас и повел себя, как придурок?»

– Я переслал это «Элите», Рэтт. Прости, брат. Я решил, что ты передумал.

– Черт. Черт. Черт, – рыкнул я, ударив руками по рулю.

– Может, есть какой-то способ вычислить отправителя? – хмыкнул Гордыня.

– Это уже не имеет значения, черт побери. Видео в сети, – выдохнул я и прикрыл глаза, пытаясь отогнать надвигавшуюся головную боль.

– Мне очень жаль, Рэтт.

С этими словами Гордыня открыл дверь и вышел.

*****

Идти по коридору было пыткой. Я рассматривал всех, кто проходил мимо. Обычно я терялся в собственных мыслях, но не сегодня. Этим утром я изучал каждого, кого видел, мать вашу.

Они знали? Видели запись? Сами ее сделали?

Я избегал Честити, что стало моей личной формой пытки. Она была единственной, с кем мне хотелось разделить всю чудовищность ситуации. «Я потеряю ее? Поверит ли она, что это не я?»

Конечно, угол обзора это доказывал.

Я едва переставлял ноги, тащась на еженедельную встречу с Лилиан. Она чертовски странно себя вела, потому – я считал – не имела права требовать посещения ее консультаций. Я собирался сказать ей сегодня об этом. Наше время подошло к концу. А еще я хотел спросить, что она знала о мотивах «Элиты».

Из-за двери Лилиан доносились громкие голоса, отчего девушки в приемной тревожно переглядывались.

Это голос Честити.

«Нет».

Надавив на ручку, я раскрыл дверь. Сердце замерло, а мой мир накренился. Глаза Честити были красными, а покрывшиеся пятнами щеки – мокрыми от слез. Она держала в руке телефон, на котором проигрывалось видео. Ее чертова мачеха стояла рядом, прислонившись к своему столу и скрестив на груди руки, на губах Лилиан играла улыбка.

– Чес? – прохрипел я.

Ее грудь поднялась и опала, выдавая разбитое сердце.

Поднявшись на ноги, она передала телефон Лилиан и прошла мимо меня.

Все кончено. Это я понял и без ее слов. На меня обрушилось чувство утраты, сбивая с ног наподобие приливной волны.

Я захлопнул дверь, ярость циркулировала по венам, как наркотик.

– Ты чертова сука, – рыкнул я.

Небрежно пожав плечами, эта шлюха усмехнулась.

– Она должна была знать, с кем связалась.

– Будто тебе не плевать, – выплюнул я.

– Она ведь моя падчерица. Конечно, мне есть до нее дело. Честити – радость и гордость моего мужа, – последнюю фразу Лилиан выдавила с явной ненавистью. – Никто не может сравниться с его сладкой Честити, хотя он и пытается найти девушек на эту роль, – выплеснула Лилиан свой яд. Ревность, ненависть, месть. – Он хочет, чтобы она оставалась невинна, так что это и моя забота.

– Ты об этом пожалеешь, – вернул я ей ее собственную угрозу. Лилиан сощурила свои глаза-бусинки и рассмеялась.

– Эта встреча окончена, – она указала на дверь. – Закрой за собой.

– Да пошла ты, сука, – рявкнул я и вылетел из кабинета, позволив двери со всего размаха впечататься в стену и отлететь от нее.

Я побежал, проверяя женские туалеты и каждый закоулок, куда могла бы забиться Честити, но так и не нашел ее. Толкнув одну из входных дверей, я побежал вниз по ступенькам и резко притормозил, когда на моем пути встала Мэгги.

– Где она? – спросил я. Мне нужно было только это, а не лекция.

– Я как раз собиралась спросить тебя. Она летела прочь, как летучая мышь из ада. Честити была... – она судорожно вздохнула. – Я никогда не видела ее такой расстроенной. Сломленной.

«Я сломил ее».

Забравшись в машину, я поехал к дому Честити и с облегчением увидел ее машину на подъездной дорожке, хоть и криво припаркованную. По крайней мере, Честити теперь дома и добралась благополучно.

Постучав в дверь, я так и не получил ответа, потому дернул ручку, но она оказалась заперта.

«Черт».

– Честити, – крикнул я, встав у нее под окном, голос дрожал от отчаяния.

Тишина.

После четвертой попытки ее вызвать, я все же увидел, как она подошла к окну и приподняла стекло.

– Зачем ты здесь? – хрипло спросила Честити, выглядя потерянной и побежденной. И это моя вина. Из-за меня она почувствовала всю эту боль.

– Я люблю тебя, – сказал я. Правда – все, что у меня было.

– Я была твоим заданием. Вызовом! – крикнула она.

– Это не так, – отозвался я.

– Ты попросил кого-то снять нас, а потом разослал видео. Ты послал его ей, Рэтт. Из всех людей, – всхлипнула Честити.

– Это был не я. Я не... Я бы никогда...

– Хватит врать. Тебя поймали. Игра закончена. Ты победил.

– Это не чертова игра. Пожалуйста, выслушай меня. Ты нужна мне.

Честити изучала меня несколько мгновений, а потом качнула головой, переведя взгляд куда-то дальше меня. Обернувшись, я увидел любопытную прохожую, остановившуюся с собакой нас послушать.

– Проваливай, любопытная сука, – рявкнул я, пытаясь найти хоть какой-то выход своему гневу. Она удивленно приоткрыла рот и быстро пошла прочь, таща за собой бедную собаку.

– Ты просто кусок дерьма, знаешь?

– Чес, впусти меня. Давай поговорим. Прошу тебя.

– Никакими словами ты не сможешь это исправить. Ты лишь позволял мне любить тебя, – на этих словах ее голос сорвался, и Честити прикрыла рот ладонью, словно останавливая тошноту. – Не звони мне больше. Когда увидишь в коридоре, притворись, что меня не существует. Потому что теперь так и есть.

Получить нож в сердце было бы не так больно. Я проиграл, и поражение сдавило легкие, мешая вдохнуть так необходимый воздух. Все кончено.

Любовь куда опаснее похоти. Я знал это, потому неохотно включался в игру, но потом стало слишком поздно поворачивать. Я пропал.

Вернувшись к машине, я схватил с заднего сидения бутылку и позволил жалости к себе взять верх.

Цена любви слишком велика. Слишком неподъемна. Я не смог ее вынести.

Алкоголь согрел кровь и подарил ложную надежду, а потом обрек на страдания, когда я снова и снова безуспешно пытался позвать Честити к двери. Прошли часы, прежде чем я снова отошел от ее дома и поплелся к машине.

Движения стали куда менее скоординированными. Она даже больше не подходила к окну. А когда я попытался взобраться по решетке, то поскользнулся и свалился в кусты. Даже почти уверен, что прямиком на кошачье дерьмо.

Я споткнулся и побежденно всплеснул руками. Все и правда кончено. Слезы жгли глаза, но сейчас мне было плевать, что я вел себя, как слабак. Это дерьмо больнее, чем я когда-либо представлял.

Снова облив горло «Джеком Дениелсом», я прошел мимо машины и поплелся дальше по дороге в парк, пока не нашел наше место.

Я вытащил телефон, но он вывалился из рук. При каждой попытке наклониться и поднять его я едва не падал. Самая худшая игра на свете. Наконец, умудрившись поднять телефон, я нашел в контактах Бога и позвонил ему.

Он ответил после второго гудка. Как бы мы не ругались, Бог всегда оставался моим братом.

– Я прошел, – пробормотал я.

– Рэтт?

– Я прошел в «Элиту» и потерял ее, – я икнул, а потом хрипло продолжил: – Это стоило мне Честити. Кто-то записал нас. Она это увидела. Решила, что я все подстроил, – слезы текли по лицу, голос выходил невнятным, а тяжелое дыхание в трубку наверняка мешало Богу понять хоть что-то.

– Где ты?

– Нигде. Я снова потерялся в море. Она была моим маяком. Моей Джульеттой. Только моей хорошей девочкой.

– Рэтт, где ты, мать твою?

Сбросив вызов, я лег на горку. Было холодно и сыро, но я оказался слишком пьян, чтобы об этом волноваться.

*****

Надо мной кружились звезды. Когда солнце успело зайти?

Среди деревьев раздавались какие-то голоса, отдававшиеся в ушах эхом. Должно быть, я спал, поскольку мне показалось, что услышал Бога.

– Там, – крикнул кто-то. Леность?

Я попытался сесть и сосредоточиться, но перед глазами все затянуло туманом.

– Ух ты, тут круто, – пробормотал Леность.

– Жутко, – поправил его Бог.

– Рэтт?

– Как вы меня нашли? – прохрипел я, горло саднило.

– Отследил твой сотовый. У тебя GPS включен.

«Ну, ладно... дерьмо».

– Лучше его выключить. Так тебя любой отследит.

– Наверное, так его и выследили с той девушкой...

«Черт».

– Спасибо, что пришел за мной, Бог, хотя сейчас между нами что-то странное, – я снова икнул.

Качнув головой, он шикнул на меня.

– Чувак, не сейчас, я зол, что пришлось тащиться через грязь и деревья, чтобы спасти твою пьяную задницу.

– Я умираю, – признался я, проведя рукой по лицу. Мне хотелось, чтобы меня оставили гнить тут.

Пусть земля заберет меня обратно.

Схватив меня за руку, Бог потянул меня вверх, перекидывая ее через свое плечо, а второй рукой он обхватил меня за талию.

– Не сегодня, – пробормотал Бог.

Я не смог идти. Тело казалось невероятно тяжелым, а ночь угрожала полностью поглотить меня.

– Удивительно, что он еще в сознании. Он него несет, как от ликерного завода.

– Ушла, – пробормотал я. – Она ушла. Я потерял ее.

– Ш-ш-ш, я все улажу, как и всегда, – сказал Бог.