Текст книги "Похоть (ЛП)"
Автор книги: Кер Дьюки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Глава 9
Поднявшись на ноги, девушка отряхнула юбку и прижала книгу к груди, словно она заменяла ей бронежилет.
– У тебя передо мной явное преимущество, милая, – я решил использовать весь свой шарм, высунув язык и облизав губы. Девушка проследила за этим действием, и я заметил расползавшийся по шее румянец.
Если бы я сейчас расстегнул ее блузку, готов был поспорить, что розоватый оттенок распространился и ниже до самой груди, а соски напряглись.
– Ты играл с нашей футбольной командой прошлым летом. Это было благотворительное спортивное мероприятие, иначе я бы никогда туда не пришла.
Она снова сморщила нос, но на этот раз с отвращением, словно почувствовала нечто, оскорбившее ее обоняние.
Нечто изменило ее тон с извиняющегося, почти кокетливого, к обиженному. Может, дело в футболе. Вернее в футболисте. Во мне. Мы обыграли ее команду? Мы всегда побеждали.
– И? – подтолкнул я ее. Я участвовал во множестве игр, и мне нужно было, что она рассказала про ту поконкретнее.
Заправив прядь волос за ухо, девушка поправила очки на носу и уставилась на свои пальцы.
– Ты крутился вокруг моей лучшей подруги, а потом так и не позвонил ей, – нахмурилась она, забирая из моих рук свои бумаги и запихивая их к остальным.
Я провел рукой по волосам и чуть заметно пожал плечами. Девушка отступила. Совсем немного, но ей явно не пришелся по душе мой ответ, даже скорее показался оскорбительным.
– Не стану врать, милая. Я не из тех, кто потом названивает, и точно дал это понять твоей подруге, прежде чем ее трахнуть.
Она судорожно вздохнула, покачала головой и снова сморщила нос. Это было чертовски мило.
Блондинка напоминала мне какую-то сексуальную невинную библиотекаршу. Не мой обычный тип, но ее красоту нельзя было отрицать.
– Я сказала, что ты крутился вокруг нее, а не... то, что ты сказал.
– Трахал, – закончил я, просто чтобы вновь увидеть румянец на ее коже.
Она не подвела. Отлично.
Наверняка ее кожа становилась именно такого цвета после оргазма. Я представил ее обнаженной и задался вопросом везде ли у нее были светлые кудри.
– Она с тобой этого не делала, – огрызнулась девушка, возвращая меня мыслями в реальность.
Я поднял руки в капитулирующем жесте. Черт, этой девчонке нужно было остыть. С каких пор «крутился» не означало, что я ее трахнул? И почему вдруг слово «трах» стало оскорбительным?
– Что ж, приятно познакомиться с тобой...
– Честити [4]4
Chastity – целомудрие, чистота (в пер. с англ.)
[Закрыть], – почти прошептала она.
Конечно, как могло быть иначе. Я сделал шаг назад, чтобы запечатлеть в памяти все ее изгибы, мои губы дрогнули в улыбке. Я уже долгое время не давал воли своим похотливым мыслям, а сейчас почти ощутил себя прежним.
К тому времени, как я вошел в здание, в коридорах оказалось тихо, лишь несколько человек слонялись поблизости. Я взглянул на часы, а потом углубился в карту, которую дал мне какой-то чувак у входа.
У меня в руках была целая сотня листовок, которые мне пихали парни и девушки, набиравшие членов в студенческие общества, ищущие соседей по комнате и приглашавшие на вечеринки. В отличие от школьных тусовок, тут тянули приглашения всем без исключения.
Зашагав дальше по коридору, я вскоре добрался до офиса консультанта. Лучше было поскорее покончить с этим пунктом.
Постучав в дверь костяшками пальцев, я стал игнорировать громыхавшее в груди сердце. Я не хотел идти сюда. Не желал говорить о разных вещах. О нем.
– Войдите, – раздался женский голос, и когда я толкнул дверь, мне в голову пришла мысль, что можно соблазнить эту консультаншу, а не делиться с ней переживаниями.
Стройная миниатюрная женщина встала, чтобы поприветствовать меня, и я поразился тому, как молодо она выглядела. Честно признаться, я ожидал увидеть даму в возрасте, но ей было самое большее за тридцать. Горячая штучка.
Черные волосы цвета пролитых чернил были зачесаны назад в высокий хвост, глаза смотрели на меня по-кошачьи, с каким-то любопытством, а на тонких, с намеком на улыбку губах была нанесена красная помада.
– Я миссис Гриффин, но разрешаю студентам называть меня Лилиан.
«Гриффин... разве у декана не та же фамилия?»
– Да, – ответила она на невысказанный вопрос. – Я жена декана. Но уверяю, что это никак не влияет на мою работу. Все, что ты скажешь мне в этой комнате, не выйдет за ее пределы. Если только я не посчитаю, что ты представляешь опасность для себя и других.
Она села за стол, сложив руки на коленях.
– Ладно, – отозвался я. Мне было чертовски неловко.
Лилиан указала на стул по другую сторону стола.
– Пожалуйста, присаживайся.
Бросив сумку на пол, я опустился на стул и стал любоваться пейзажем.
Благодаря высокому окну комнату заливал приятный естественный свет.
Почти всю заднюю стену занимал шкаф с картотекой, в остальном в помещении почти не было мебели, одни просторы. Ее письменный стол стоял по центру комнаты, а кресло казалось до глупости большим. Лилиан походила на ребенка, взгромоздившегося на трон.
– Итак, мистер Мастерс. Рэтт. Ты предпочитаешь, чтобы обращались по имени, или у тебя есть какое-то прозвище?
Большинство цыпочек звали меня Ромео.
– Рэтт подойдет, – кивнул я.
– Ладно. Ты хотел бы о чем-нибудь поговорить сегодня, Рэтт?
– Нет, у меня все хорошо, – отозвался я, и повисло неловкое молчание.
Данная работа ей досталась явно из-за мужа. Похоже, она не в своей тарелке.
Поерзав на кресле, Лилиан стала читать листок на столе, а потом снова посмотрела на меня.
– Что ты думаешь насчет своих занятий? Ты ходил в летнюю школу, чтобы подтянуть оценки? Не хочешь рассказать, почему их вообще пришлось подтягивать?
Нет. Какого черта она задавала вопросы, ответ на которые итак известен?
– Уверен, что если на листе написано остальное, то есть информация и об этом.
Лилиан прищурилась, а потом улыбнулась и кивнула.
– Да, это так, но мне хочется услышать ответ от тебя.
– Зачем?
– Так я смогла бы лучше понять тебя.
Грудь кольнуло острой болью, когда в сознании пронеслись вспышки воспоминаний с того вечера.
– Из-за меня погиб брат, и это выбило меня из колеи, – раздраженно отозвался я.
Похоже, Лилиан попыталась нахмуриться, но ее лоб не шевельнулся.
– Думаешь, что виноват ты? – сложила она на груди руки.
– Это моя вина, – пожал я плечами. Меня захлестнули эмоции, оставив в голове неприятный гул. – Нам обязательно говорить об этом дерьме? Сегодня начало учебного года, и мне не хотелось бы пропускать первое занятие.
Посмотрев на часы, она улыбнулась.
– Прости, ты прав. Мы поговорим об этом в другой раз. Я хотела увидеться с тобой перед началом занятий потому, что знаю, как это может быть пугающе, когда твой жизненный путь так кардинально меняется, особенно столь драматическим образом, – Лилиан указала на лист бумаги. – Ты был футболистом, но получил травму и решил заняться юриспруденцией?
– Я хочу помогать людям добиваться справедливости, когда система им в этом отказывает.
– Значит, это личное, – улыбнулась Лилиан.
– Можно сказать и так.
– Ну, это тема для еще одного разговора позже. Я нашла своего рода наставника, способного помочь тебе здесь освоиться и показать все в первую неделю. Если по какой-то причине ты захочешь поговорить, моя дверь всегда открыта. И боюсь, ты записан в моем календаре обязательных встреч раз в неделю. Пожелаю тебе успешного начала учебного года на случай, если мы не увидимся до следующей официальной встречи.
После ее слов раздался мягкий стук в дверь, и Лилиан поднялась.
– Как раз вовремя.
Обойдя стол, она пошла к двери, и я последовал ее примеру.
В комнату вошла та самая девушка со светлыми кудрями, и я прикусил изнутри щеку, чтобы не рассмеяться.
Глаза Честити расширились, а потом, наоборот, сощурились.
– Это Честити. Честити, это Рэтт Мастерс, – представила она нас.
Я протянул ей руку, но Честити ее не приняла.
– Мы знакомы, – сообщила она Лилиан.
– О... что ж, это отличное начало. У меня должна состояться другая встреча, так что отпускаю вас наслаждаться вашим первым днем, – Лилиан посмотрела на высокого темноволосого парня в коридоре, выглядевшего тут немного неуместно. Он производил впечатление довольно грубого типа. Скорее разбойника, чем богатея, какими являлись большинство в кампусе. Мы на мгновение встретились с ним взглядом, прежде чем парень, не говоря ни слова, зашел в кабинет Лилиан.
Следуя за Честити по коридору, я снова поднял руки в капитулирующем жесте.
– Я явно произвел на тебя неправильное впечатление. Но думаю, это несколько несправедливо – судить меня за что-то, чего я не сделал в прошлом для девушки, которую даже не помню.
Ее лицо исказила гримаса ненависти, а потом Честити шокировала меня, подняв руку и щелкнув пальцами по кончику моего носа.
– Ты придурок.
Я несколько секунд смотрел вслед удалявшейся от меня по коридору заднице.
Наставник, как же.
Глава 10
Небрежное замечание Бога относительно того, что никто не ходил на занятия в первую неделю, очевидно, не соответствовало действительности.
На первом занятии аудитория оказалась переполнена. Когда дверь позади захлопнулась, все взгляды обратились ко мне. Профессор замолчал, наблюдая за моими потугами увернуться от ног и сумок, чтобы занять практически единственное свободное место – в центре зала.
Прекрасно.
Когда я, наконец, смог сесть, профессор сложил руки на груди и стал расхаживать по аудитории.
– Во-первых, я хочу, чтобы вы понимали, что учитесь теперь не в старшей школе. Никаких опозданий и выходов в туалет. Я жду от вас независимости, ответственности и пунктуальности.
Он нашел меня взглядом и произнес, словно обращаясь только ко мне.
– Ничто не может оставить такого плохого впечатления, как опоздание, – он осмотрел остальных студентов и усмехнулся. – К тому же, из-за этого поиск свободного места становится кошмаром.
Отовсюду послышались смешки. Я тоже натянуто улыбнулся и кивнул, доставая ноутбук.
«Понял. Первый урок усвоен. Ставим галочку».
На белой доске вспыхнул огонек, а потом появился список с названиями книг, которые нам предлагалось прочесть в течение семестра.
Должно быть, ему нравился звук собственного голоса, поскольку следующий час он вел монолог о том, как стал профессором. К концу занятия я уже дал себе зарок приходить на все занятия пораньше.
День прошел без единой встречи с Честити или каких-либо разговоров об «Элите». Впрочем, я и не ожидал, что они станут рекламировать себя.
Я проверил телефон и пролистал все сообщения, остановившись лишь на послании Бога и тут же набрав его номер. Он ответил после третьего гудка, и по шуму на линии я понял, что друг за рулем.
– Где ты был?
– В спортзале. Но уже ушел. Встретимся у папы.
Он бросил трубку, не оставив мне выбора.
Когда я подъехал к дому друга, то увидел раскрытые ворота, обычно означавшие лишь одно: его родителей нет в городе, а Бог решил устроить вечеринку. Он уже жил отдельно, но любил устраивать тусовки в родительском доме, поскольку тот был чертовски огромным. К тому же, потом Бог мог заставить персонал все убрать.
По длинной извилистой дорожке нужно было ехать быстро не менее десяти секунд, прежде чем дом даже показался бы вдали. Мои родители были богаты, но у предков Бога – просто до смешного много денег. У них даже был личный самолет. А Бог – их единственный ребенок. И поскольку его растила жадная до денег властная пара, он любил все в избытке.
У него был гараж с кучей машин, о которых большинство даже мечтать не могли, хотя ему только исполнилось восемнадцать, и он даже не успел заявить о себе в деловом мире.
Их дом был построен на плантации еще в тысяча семисотых, в каждой из шестнадцати спален был балкон, также имелось несколько гаражей, крытые бассейны и множество акров земли.
Остановив машину рядом с «Ferrari» Бога, я вышел из нее и отправился вверх по лестнице к открытой входной двери. Я громко позвал друга по имени, мой голос эхом отразился от дубовых полов и дальше по коридору. Через несколько секунд я услышал шарканье ног. Венди. Замечательная и преданная экономка Боггратов.
Множество раз за эти годы она следила за тем, чтобы у меня не пустовал желудок и была чистая одежда на плечах, когда я жил здесь из-за проблем дома.
– Рэтт, дорогой мой мальчик, я так рада тебя видеть. На вид ты слишком худой, давай я тебя покормлю, – проговорила она успокаивающим голосом, напомнив мне покойную бабушку.
– Как поживаешь, Венди? Последнее время я не видел тебя на вечеринках, – поддразнил я ее, и она похлопала меня по руке, весело улыбнувшись.
Венди повела меня по коридорам к кухне и жестом предложила сесть за барную стойку.
– Где Бог? – спросил я, принимая стакан свежего лимонада.
– Принимает душ. Он вернулся в такой грязи, что я даже не знаю, как отстирать его одежду, – она закатила глаза, разочарованно махнув рукой возле холодильника, где собирала начинку для сэндвича.
Я понятия не имел, почему Бог заявился в грязи. Он был самым сумасшедшим сукиным сыном, которого я знал. Иной раз лучше оставаться в неведении о его проделках. Так никто не сможет расспросить меня об этом. Такой договор лучших друзей мы заключили давным-давно.
И это работало. Мы делились друг с другом всяким важным дерьмом, но кое о чем просто лучше не знать.
– Вот, съешь, – протянула мне Венди сэндвич.
Я благодарно ей улыбнулся и отправился с ним в комнату Бога.
Из его ванной шумел душ, пар проникал через открытую дверь.
Я откусил кусок сэндвича, и в животе заурчало. Это моя первая еда после шоколадного батончика за обедом.
Бросив сумку на компьютерный стол, я плюхнулся на кровать, игнорируя то, что матрас манил меня вздремнуть.
Мое внимание привлекла куча одежды, брошенная в корзину для белья. Я отставил тарелку с недоеденным сэндвичем и поднял свитер, который сегодня видел на Боге.
Белый цвет был запятнан, но вовсе не грязью. Это кровь.
Телефон завибрировал. Я заметил уведомление от одного из приложений для оповещения о вечеринках, которое мне сегодня закачали, и фыркнул.
Адресом значился дом Бога. Я знал, что он собирался устроить вечеринку. Не понимал лишь, как, черт возьми, Бог умудрился распространить эту информацию в приложении? Его даже не было сегодня в кампусе.
Услышав, что перестала течь вода, а потом и топанье ног по полу, я поднял свитер.
Войдя в комнату, Бог на мгновение замер, увидев меня, а потом упер кулаки в бедра, ожидая неизбежных вопросов.
– Венди сказала, что у тебя испачкана одежда. Но это не грязь.
Приподняв бровь, он подошел ко мне, вокруг его талии было обернуто лишь маленькое полотенце, не скрывавшее его барахло.
– Венди слепа, как летучая мышь.
– Чувак, хотел бы и я ослепнуть, – притворился я оскорбленным. Отвернувшись, я бросил в него свитер, чтобы прикрыть член. За эти годы я видел его не меньше, чем свой собственный, но мне хотелось разрядить обстановку. – Итак, ты собираешься мне что-то рассказать?
– Да нечего рассказывать. Это не моя кровь, – усмехнулся он, запихивая в рот мой недоеденный сэндвич.
– Ты же знаешь, что я поддержу тебя, в какое бы дерьмо ты не вляпался? В первую очередь, ты мой брат, – произнес я, просто констатируя факт.
Отбросив полотенце, он натянул джинсы и провел рукой по мокрым волосам.
– Какому-то придурку не понравилось проигрывать. Он начал раскрывать рот, а я его закрыл.
Звучало правдоподобно. Бог никому не давал спуску. И обычно люди понимали, что к нему даже не стоит лезть.
– Как, мать твою, ты умудрился оповестить всех о вечеринке, даже не приходя на занятия? – спросил я, снова садясь к нему на кровать. Мне так хотелось прилечь. Я загонял себя.
– Мы ведь хотели заявить о себе, заставить всех говорить о нас и утвердиться среди однокурсников.
Он был прав, как и всегда. Если я хотел, чтобы мое имя дошло до «Элиты», мне нужно общаться с потенциальными членами общества. Вечеринка – прекрасная возможность.
Я на мгновение прикрыл глаза, но во тьме меня по обыкновению ждал Робби. По спине пробежала дрожь.
– Хочешь вздремнуть? – спросил Бог, но я тут же открыл глаза и вскочил на ноги.
– Нет, лучше приму душ.
Глава 11
Как Бог всегда закатывал такие высококлассные вечеринки, было выше моего понимания.
В гостиной играла живая музыка, официанты разносили еду и напитки, и к нам заявилась целая толпа народу.
Пробиваясь мимо тел сверстников, я приветственно кивал им и прокладывал себе путь к бассейну на заднем дворе, зная, что там стояли бочонки с пивом.
Я чувствовал себя истощенным и нуждался во сне, но прежде чем поддамся усталости, мне нужно было воздвигнуть барьер в сознании. Каждый выпитый стакан добавлял к стене кирпичик, блокируя мысли. Кошмары.
Как только я вышел на улицу, официантка протянула мне поднос с красными стаканами пива. Это самое глупое дерьмо, которое я когда-либо видел, но я принял стакан и потянулся за вторым.
Музыка просачивалась сквозь открытые двери, а благодаря удачно расположенным динамикам, вечеринка продолжалась и на свежем воздухе. В доме Бога при желании можно было бы устроить музыкальный фестиваль. Странно, что он еще до этого не додумался.
– Мне никак не скрыться от тебя, – раздался раздраженный голос позади.
Повернувшись на звук, я улыбнулся. Здесь, должно быть, сотни людей, и все же она выделялась среди них.
– Или ты меня преследуешь. Разве у тебя закончились книги и больше нечего читать? – поддразнил я ее, выпивая содержимое первого стакана, а потом и второго, пока всеми силами старался не смотреть на фигуру Честити в обтягивающем черном платье.
Однако я потерпел неудачу.
Она заколола волосы и избавилась от очков. В контактных линзах ее глаза казались ярче и при тусклом свете луны. Я даже не уверен, как она мне больше нравилась. Честити могла надеть мешок и выглядеть привлекательно.
Глаза скользили по кремовой впадине на ее элегантной шее и остановились на пухлых холмиках в декольте. В ложбине виднелась крошечная веснушка, и я мысленно провел по ней языком, испытывая непреодолимое желание сорвать ткань с кожи Честити. И проверить, где еще у нее были веснушки.
Я понимал, что мне не удастся притвориться совершенно незаинтересованным в ее теле, но, черт возьми, Честити была так красива. А ее отношение ко мне вызывало желание разрушить выстроенную стену и заставить молить о моих прикосновениях.
Я снова встретился с ней взглядом. Нас словно окутала тишина, несмотря на громыхавшую вокруг музыку и болтовню. Будто мы оказались в вакууме, где больше никого не существовало.
Это длилось лишь мгновение, прежде чем к ней подсела какая-то рыжая, спугнув из гипнотического капкана, в котором я ее держал. Рыжая предложила Честити бокал вина, судя по цвету, но она отказалась, едва заметно покачав головой. Ее знакомая лишь пожала плечами и принялась с любопытством изучать меня. Я привык ловить подобные взгляды от противоположного пола. Черт, да и от своего тоже.
– Ты уже знаком с моей лучшей подругой, Мэгги, – огрызнулась Честити, сузив свои голубые глаза. Я прикусил губу и принялся считать до десяти, чтобы не перекинуть ее через плечо и немедленно не вытрахать из нее всю эту дерзость. Осмотрев ее подругу, я попытался вспомнить эту Мэгги, но ничего не вышло. Она была ниже Честити, с более широкими бедрами и задницей, втиснутой в слишком узкие джинсы.
– Нет, мы не еще не имели удовольствия познакомиться, – ответила за меня Мэгги с соблазнительным мурлыканьем и протянула мне руку.
– Рэтт, – я обхватил ее ладонь и поцеловал, просто чтобы услышать шипение Честити.
– Это же Рэтт Мастерс, Мэгги. Помнишь? – Честити так выплюнула мое имя, словно это оскорбление.
На плечо мне вдруг опустилась рука. Бог наклонился ко мне, чтобы проговорить на ухо.
– Мне нужно ненадолго отъехать. Присмотришь здесь за всем дерьмом?
– Это Рэтт Мастерс, – рыкнула рыжеволосая, указав розовым ногтем на Бога.
Друг даже не обратил на нее никакого внимания, просто подождал, пока я кивну головой в ответ на его вопрос. Получив необходимое подтверждение, он тут же скользнул в море людей и исчез в толпе.
– Ох, он даже не взглянул на меня, – выдохнула Мэгги.
– Это не Рэтт, Мэгги, – раздраженно проинформировала подругу Честити.
Ее щеки порозовели от смущения. Часть меня хотела позволить ей соскочить с крючка, замяв то, что она ненавидела меня сегодня, хотя с ее подругой переспал вовсе не я, а Бог. Но она пробуждала во мне мелочность, потому я сложил руки на груди и покачал головой.
– Спорим, ты сейчас чувствуешь себя довольно глупо?
Рыжая переводила взгляд с меня на подругу и обратно, а потом поднялась.
– Пойду возьму нам выпить, – она стала пробираться к бару на другой стороне бассейна, оставив нас с Честити недоуменно смотреть ей вслед.
– Будешь извиняться сейчас, или тебе нужно время подобрать слова?
Честити отвернулась, смотря на что угодно, лишь бы не на меня, сложила руки на груди и уперлась языком в щеку.
– Значит, она ошиблась. Но это вполне мог быть ты. Вы похожи, – выдала она, в конце концов.
Цокнув, я поджал губы.
– Это действительно дерьмовое извинение и вообще не аргумент. Думаешь, такое прокатило бы в суде? «Он похож на того убийцу, который на самом деле прикончил тех несчастных, потому давайте в любом случае выдвинем ему обвинения».
– Уже так темно, – Честити опустила руки и нахмурилась.
– Ты уходишь от темы.
– Это спорный вопрос. Ты все равно показался мне придурком после твоей фиаско-реакции на слова о кручении вокруг моей подруги.
Притворившись обиженным, я прижал руки к сердцу.
– Твои слова ранят, Честити. Не меня, поскольку я уже знаю, что ты заносчивая сучка, но кого-то могут. Однажды.
Голень пронзила вспышка боли, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять: Честити меня пнула.
– Ты только что пнула меня в ногу, как пятилетка? – фыркнул я.
Честити сжала в кулаки свои миниатюрную руки и прижала к бедрам.
– Да. Не смей называть меня сукой. Если бы у меня был под рукой какой-нибудь напиток, я бы давно облила им тебя.
Я открыл рот, чтобы снова обвинить ее в ребячестве, когда талию обвили чьи-то руки, и к спине прижалось стройное теплое тело.
– Ромео, как же так, что ты Ромео, – пропел знакомый голос. На мне повисла Санни Бишоп.
– Вообще-то: «Ромео, как мне жаль, что ты Ромео», – усмехнулась Честити, закатив глаза.
– О, прости, Шекспир, – громко и пронзительно рассмеялась Санни. – Кто этот ходячий учебник? – Санни смотрела на меня, изо всех сил стараясь соблазнительно улыбаться.
Я не видел ее с окончания школы, а она обнимала меня, словно моя девушка или вроде того.
Развернувшись на каблуках, Честити улыбнулась и передразнила:
– Пока, Ромео, – она стала отдаляться, помахав мне рукой.
Высвободившись из объятий Санни, я успел схватить Честити, прежде чем она смогла убежать далеко. У нее перехватило дыхание, когда я развернул ее к себе лицом, наши тела почти соприкоснулись. Я ощутил ее аромат и понял, что он еще долго будет заражать мои чувства, даже после ухода Честити.
– Ты мне кое-что должна, – напомнил я ей, пока ее глаза исследовали каждый дюйм моего лица. А в следующий миг Честити толкнули, и она стала падать. Голубые глаза округлились, а губы снова сложились буквой «о», когда Честити попыталась восстановить равновесие, но потерпела неудачу, в итоге потащив меня за собой. Через секунду вокруг нас сомкнулась холодная вода, когда мы погрузились в жидкие глубины, лишившие меня дыхания.
Вынырнув на поверхность бассейна, я стал хватать ртом воздух. Дурацкие волосы прилипли ко лбу и не давали хоть что-либо видеть. Я провел рукой по лицу, ища взглядом Честити. Как только она появилась на поверхности, то тут же выкрикнула:
– Ты меня толкнула.
Санни тыкала в нас пальцем и смеялась, как чертова ведьма.
– Уууупс, прости, – издевательски протянула она.
– Вечеринка в бассейне, – прокричал какой-то пьяный придурок, и в воду стали падать тела.
Я недостаточно выпил для этого дерьма.
– Хочешь, пойдем в дом подальше отсюда? – предложил я Честити, но тот жар, который я почувствовал в ней мгновение назад, сменился гребаным холодом. На ее красивое лицо вернулась гримаса ненависти.
– Съешь мешок с членами, – огрызнулась она, безуспешно пытаясь сдуть с лица волосы.
– Почему целый мешок? Это странно, – возразил я.
– Это ты странный. Просто держись от меня подальше, – дрожа, отозвалась она, по ее коже начали бегать мурашки.
– Как скажешь, ледяная принцесса.
Выбравшись из бассейна, я избавился от мокрой одежды прямо на том же самом месте под крики подвыпившей толпы, оставив только боксеры.
К черту все это. Давно пора притупить чувства.
***
Голова сильно гудела от множества шотов, расставленных на стойке внутри. Я слегка пошатывался, поймав себя на том, что двигался в такт песни какой-то цыпочки, раздававшейся через динамики или микрофон, плевать. Увидев тарелку с закусками, я сунул в рот кусок мяса. Толпа немного поредела, но все еще были в приподнятом настроении, танцевали и целовались.
Бассейн был полон идиотов. В глубине души я знал, что должен был их выгнать, но к черту все это.
– Почему ты голый? – спросил Бог, входя в парадную дверь. Он был абсолютно трезвым. Где, черт возьми, его носило всю ночь? Оглядев себя, я понял, что по-прежнему был в боксерах, но уже высохших.
– Санни столкнула меня в бассейн, – сказал я, икнув.
– Ладно, – только и произнес друг, исчезая в комнате отдыха.
Я хотел пойти за ним и спросить, где он был, но мне нужно было отлить.
Став подниматься по лестнице, я услышал стук каблуков позади. Даже не оборачиваясь, я знал, что это Санни. Она всю ночь не сводила с меня глаз, словно ползучая тварь, ожидавшая в тени, когда ее жертва станет достаточно пьяна для соблазнения.
Я прошел мимо главной гостевой ванны и направился в комнату Бога. Открыл дверь и оставил ее приоткрытой для Санни.
– Я уже подумала, что ты собираешься заставить меня ждать всю ночь, – она прикрыла за собой дверь и последовала за мной к кровати.
Окинув Санни взглядом, я заметил бутылку «Джим Бим» в ее руке и тут же махнул ей, словно это было моим чертовым призом.
Отвинтив крышку, она сделала несколько глотков, пытаясь соблазнить меня чем-то большим, чем выпивка. Санни была горячей штучкой, всегда. Но становилась прилипчивой, потому я ни разу не повторял наш единственный секс, несмотря на все ее усилия.
– Хочешь? – облизнула она губы, прежде чем сделать еще один глоток. Подойдя вплотную, Санни перелила янтарную жидкость мне в рот.
Это было горячо.
Толкнув, она заставила меня лечь на кровать и раздвинуть ноги, чтобы сесть между ними.
Я забрал у нее бутылку и стал жадно глотать, пока горло и желудок не обожгло лавой.
Мои мысли куда-то уплыли, и это хорошо. То, что нужно.
Ловкие пальцы схватили и стали опускать мои боксеры, освобождая член. Теплая ладонь крепко обхватила ствол и стала гладить. Слабый голос в глубине сознания предупредил, что это плохая идея, но я попытался заглушить его гулом алкоголя в крови.
Член изо всех сил старался стать твердым, отражая мои обычные аппетиты. Однако чертов мозг никак не мог отключиться, несмотря на все усилия Санни.
– Хочешь мой рот, Ромео? – ее голос сочился похотью, но я все никак не мог сосредоточиться ни на интиме, ни на ней. Будь я трезв, то и близко бы к ней не подошел. Она что-то чувствовала ко мне в старшей школе, и если я использую ее, Санни решит, что из нас могла выйти пара. Но это не так.
Мне нет нужды пользовать цыпочек и их увлечения для сексуальных услуг. Для этого существовали тусовщицы, которые, подобно мне, просто хотели сбежать от проблем и хорошо провести время.
Постаравшись привести в сознание свой затуманенный мозг, я сел и схватил ее за руку, понукая встать.
– Что-то не так, малыш? – она прижала пальцы к губам, и как бы мне ни хотелось найти сейчас нужные слова, я был слишком пьян, черт возьми. Алкогольный туман оставил меня плавать в черном море без фар.
– Ромео? – выдохнула она, когда я поднялся и натянул боксеры на задницу.
– Ты можешь уйти? Мне нужно отлить и поспать.
Черт, как же мне нужно поспать.
– Но как же...?
– Саммер, просто уходи.
Хлоп.
Мать вашу. Щеку словно обожгло множеством булавок вместо ладони.
Успев понять, что закрыл глаза, я распахнул их и прищурился.
– Ауч.
– Ты назвал меня Саммер. А меня зовут Санни. Ты же знаешь меня уже шесть лет!
Я прошел мимо нее и распахнул дверь.
– Было забавно.
Она была в бешенстве, сложив руки под грудью, а на лице отразилась гримаса.
– Ты свинья. Тебе это известно? – рыкнула Санни, проносясь мимо меня подобно шторму.
– Думаю, да, – фыркнул я, закрывая за ней дверь.
Затем я заставил себя пойти в ванную. Но переступив порог, замер, сердце бешено заколотилось в груди. Внутри меня кто-то поджидал.
– Дерьмо, – выдохнул я, схватившись за сердце, чтобы убедиться, что оно не взорвалось.
– Я тебя не преследую, – нахмурилась Честити. Она сидела на унитазе с опущенной крышкой, обернув тело полотенцем. Ее черное платье висело на двери душевой.
– Если бы знал, что ты тут ждешь меня, то пришел бы раньше, – усмехнулся я, но не ощущал веселья. Внутри что-то шевельнулось.
– Мэгги не захотела сразу уходить, потому я пробралась в свободную комнату и решила дождаться, когда высохнет платье, и она будет готова, – стала оправдываться Честити.
Живот сжался, и я застонал.
– Тебя сейчас стошнит? – ахнула она, вскакивая на ноги. Ее волосы по-прежнему висели вокруг лица влажными локонами.
Вся косметика смылась водой, а может, она использовала какое-нибудь средство, найденное у Бога. Честити была обнажена, а ее голос странно успокаивал.
– Нет, – качнул я головой. – Мне нужно прилечь. Не могла бы ты поговорить со мной пару минут?
– Что? Зачем? – усмехнулась она.
Я нахмурился, но ликер в венах заставил сказать правду.
– Я очень устал, но боюсь спать.
Поступив взор, я почесал затылок, хоть в этом и не было нужды.
Честити пошаркала ногами.
– Могу я сперва одолжить какую-нибудь одежду? – наконец, произнесла она.
Вернувшись к кровати, я тяжело опустился на матрас и указал на гардеробную Бога.
– Ни в чем себе не отказывай. Он даже не заметит.
Спустя несколько минут матрас просел, когда Честити опустилась рядом со мной в позе Будды.
– О чем ты хочешь поговорить? – коротко спросила она.
– Расскажи мне историю.
Фыркнув, Честити стала закатывать рукава свитера, в котором буквально утонула.
– Я расскажу тебе историю Ромео и Джульетты, поскольку не уверена, знаешь ли ты или та потаскушка, сбросившая меня в бассейн, что он не был бабником.
От смешка заныл пресс, и я положил туда руку, другой прикрыв глаза, чтобы свет не обжигал сетчатку.
– Значит, считаешь меня бабником?
Честити зашевелилась, и ее бедро коснулось моей руки. Пульс участился. Какая жалость. Это самое бедро было погребено под свитером. К тому же, зная Честити, это произошло стопроцентно случайно.
– Думаю, они должны называть тебя Казанова, а не Ромео.
